Пожиратель Лун

После весьма продуктивной ночи паразит внутри белокурой девушки принял решение несколько замедлить темп изменения тела носительницы. Причин этому было две: для начала требовалось дать организму отдохнуть хоть немного, чтобы закрепить первоначальные изменения и спокойно переработать утреннюю пищу. Мозговик прекрасно понимал, что организм может быть повреждён из-за такого интенсивного и продолжительного вмешательства, а поэтому до обеда Лавгуд спокойно перерабатывала в энергию свой весьма и весьма обильный завтрак. Второй причиной было изучение обстановки вокруг заражённой Полумны, поскольку тварь вполне могла думать самостоятельно. Пожертвовавший практически всеми боевыми и псионическими навыками, которые и составляли основу Роя, Деверргер дал возможность Мозговикам адаптироваться под любые условия, собирать о них информацию, сделал упор на очень гибкую скрытность и неизлечимость заражённых особей. Полумна не могла догадываться, что теперь отделить её от нового знакомого может лишь смерть, поскольку паразит укоренился в её мозге так крепко, что даже если бы его хоть кто-то обнаружил и попытался извлечь, то мозг девушки был бы очень сильно и необратимо повреждён. Пока Лавгуд жила вполне обычным для неё днём, который отличался только тем, что она мысленно пыталась болтать с "паучком", да обилием поглощаемой на обеде пищей, Мозговик плавно переходил к изменениям и своего тела, которое должно было производить новых Мозговиков, не забывая при этом анализировать всё, что видела, слышала, говорила и чувствовала Полумна. Всего лишь половины дня хватило ужасной и самостоятельно мыслящей твари, чтобы вынести страшный вердикт: все молодые особи женского пола в школе Хогвартс должны были быть инфицированы. Тела молодых и здоровых девушек прекрасно подходили для обеих уготованных им ролей: как для роли живого инкубатора, внутри которого будут зреть будущие особи Роя, так и для распространения тварей за пределами школы, благодаря хорошей коммуникабельности и большему уровню доверия. Были осмотрены также и мальчики, которым Мозговик тоже вынес беспощадый и ужасный приговор: переработка. Будучи практически в своём расцвете сил, ещё не слишком подпортившие свои организмы стрессом, вредными привычками и прочими печальными последствиями взрослой жизни, эти молодые особи станут прекрасным кормом для будущих особей Гнезда Роя, сделав тех ещё сильнее, быстрее, умнее, опаснее. И хотя до этого момента ещё было достаточно времени, после обеда Мозговик вновь плавно запустил мутации в организме Полумны Лавгуд, которая должна была увидеть первые результаты уже сегодняшним вечером. Результаты, которые ей понравятся, особенно – если он сам поспособствует этому. *** Одухотвореная когтевранка не знала истинных целей своего оккупанта. И, поглощая в невероятных количествах румяный бекон и пушистые булочки на завтрак, восторженно "образовывала" Паучка, рассказывая ему истории о нарглах, взрывопоттамах и шебуршунчиках. Паучок внимательно слушал. Паучок уточнял. Паучок не смеялся. В отличии от тех, кто сидел рядом и за соседними столами. Но Полумне было на них все равно. Она улыбалась и наблюдала за танцем пылинок в солнечных лучах. И продолжала рассказ, попутно опустошая тарелки. Никого не удивляло, что Полоумная громко вслух пересказывает какие-то очередные бредни, пялясь в потолок пустыми глазами. Даже гриффы сегодня в большинстве своём предпочитали не развлекать себя за счёт убогой, а готовиться к вводному тестированию по ЗОТИ. А Слизерин был поголовно слишком сонным, чтобы с утра реагировать на выкрутасы Лавгуд. Да и беспечная сумасшедшинка девочки давно ни для кого не была в новинку. Но своего декана юная ведьма все же смогла удивить. Филиус Флитвик, упорно игнорируя насмешливый взгляд профессора Снейпа, прятавшего ухмылку в чашке кофе, и болезненно морщась в ответ на его притворные соболезнования в адрес коллеги и его подопечной, а также фальшивую готовность вызвать санитаров Мунго прямо сейчас, предоставил разбираться с зубоскалом конфликтной Минерве. Его беспокоили совсем не беседы белокурой ученицы с солнечными зайчиками, а её небывалый для хрупкой эфемерной феечки аппетит. Одна тарелка. Другая. Третья... Пятая. Полугоблин чуял неладное. Но смутную тревогу рассеяло восхищение Помоны, которая, не обращая внимания на тихую пикировку деканов Гриффиндора и Слизерина, умилилась аппетиту растущего организма вслух, сравнивая Луну Лавгуд с молодой здоровой мандрагорой. Тема была интересна как и декану Когтеврана, так и, что неудивительно, Хагриду. Таким образом, голос студентки стал лишь белым шумом к оживленному диспуту преподавателей. Сама же девочка, грустно вздохнув, осмотрела опустевший стол и, ничуть не ощущая сытости, отправилась на занятия, легкомысленно размахивая рюкзаком и пританцовывая. Разумеется, такой способ передвижения вызывал некоторые трудности у окружающих и, естественно, в дверях она столкнулась с Малфоем, который, будучи все же крупнее, несмотря на аристократическую худобу, сбил таки Луну с ног и, презрительно фыркнув, удалился, окружённый неизменной свитой. Сидя на полу и собирая свитки и учебники в сумку, девушка склонила головку на плечо и нейтрально заключила: - Жаль, его нельзя съесть. Поднимаясь с колен, когтевранка внезапно замерла и будто бы прислушалась к чему-то, что слышала лишь она. И, снова засияв неким внутренним светом, в припрыжку помчалась на пару,с самым заинтересованным видом вопрошая о чем-то шёпотом невидимого собеседника. Лавгуд ещё не знала о том, что с каждым часом все больше сливается своими мыслями и чаяниями с желаниями и стремлениями паразита. И идеи, что ранее не пришли бы ей в голову, или она никогда не высказала их всерьёз, теперь были для волшебницы вполне логичны. Настолько, насколько вообще может присутствовать логика в сознании Полумны. А на уроках Синистра Вектор, да и другие преподаватели, только диву давались сосредоточенности и рассудительности "девочки не от мира сего". Мисс Лавгуд слушала внимательно, записывала слово в слово, да и отвечала по материалу, без своих собственных уточнений и глупых выдумок. А сама синеглазка, вечером собираясь в душевую, задорно хихикала сама с собой. Она была благодарна своему гостю за помощь и поддержку. Он не давал ей отвлекаться и подсказывал, если она выпадала из реальности в мир фантазий. Что-то даже диктовал. Вспоминая лица своих профессоров, наполненные недоумением, девушка искренне, по-детски веселилась. И, внезапно вспомнив одну случайную фразу самого известного мальчика-гриффиндорца, прошелестела в тишине пустой комнаты: - Шалость удалась. Что поделаешь, ей и вправду казалось все это до жути забавным. *** Рой Деверргера был несовершенен, и Сверхразум прекрасно понимал это, но не доводил свои творения до совершенства, позволяя особям совершенствоваться путём естественного отбора. Даже Мозговики, которые являлись своеобразной и извращённой пародией на эмиссаров, имели изъян: в стремлении полностью походить на носителя, они, порой, становились слишком совершенными для прежнего носителя, что вызывало определённые подозрения. Так было и с Лавгуд, однако её не самая блестящая репутация круто сгладила углы недоверия, хоть и паразит прекрасно понимал, что если продолжать в таком темпе, то на такой промах уже не закроют глаза, что было недопустимо. Ещё Мозговика очень насторожили профессора, некоторые из которых, казалось, о чём-то догадывались, а от двух-трёх взрослых особей исходили весьма ощутимые псионические волны, заставляя паразита сильно, практически до состояния анабиоза, затормаживать свою деятельность внутри организма Полумны. «Класс опасности: Высокий. Положение в иерархии: Управленец. Рекомендуемое действие "Захват" Невозможно. Причина: высокий уровень защиты. Рекомендуемое действие "Ликвидация" Приемлемо. Цель: Вторичная». Рассуждая холодным и безжалостным, словно машинным, голосом паразит пока что не позволял этим выводам слиться с мыслями Полумны, хотя та, фактически, уже была в его власти. Просто было ещё слишком рано. Когда Малфой толкнул носительницу, паразит понял, что изменения нужны даже быстрее, чем он предполагал. И снова запустил процессы изменения тела носительницы, которая из-за этого почти что натурально сожрала всё на ужине даже в большем количестве, чем на завтраке, чем немало удивила однокурсников и даже Помону, а также ещё больше насторожила Флитвика. К счастью, носительнице удалось отбрехаться от декана, списав всё на послеурочный стресс, что вместе с сегодняшними отзывами учителей звучало вполне убедительно. При этом Полумна даже не намекнула а "нового знакомого", который благодаря своим лапкам намертво заблокировал все воспоминания о паразите. Тонкая и рискованная игра вновь оказалась выиграна, тем более, что первые изменения уже были готовы. "По возможности, Королева, останьтесь одна и сбросьте свой покров, чтобы увидеть благодарность за то, что Вы меня впустили" - раздался голос паразита в мозгу Лавгуд, когда Флитвик удалился. На недоумение по поводу покрова Мозговик отреагировал простой картинкой, возникшей в мозгу у Полумны так естественно, словно она видела всё своими глазами. Покровом "Паучок" назвал одежду. *** Та, которую Мозговик называл "Королева" все ещё прибывала в хорошем настроении. И аккуратно складывала белое полотенце с вышитыми собственноручно голубыми узорами психоделического типа. Полумна Лавгуд была кем угодно, но дурой не была. И к эмпатическим, даже скрытым, волнам окружающих была очень чувствительна. Именно это, ровно как и возможность видеть мыслеобразы, когда-то сделало её той, кем она была сейчас. Не свело с ума, нет. Но внесло необратимые изменения в характер. Её мама, со слов отца, была такой же. Но, будучи ученым-практиком, не позволяла себе уйти с головой в фантомный мир и раствориться в чужих чувствах. Но на деятельность женщины её дар все же наложил отпечаток, превратившись в один прекрасный день в проклятие. Перепутав реальность и будущность, волшебница погибла. Внутренний взор таки подвёл её. А потому Луна, будучи достаточно умной девочкой, пообещала себе никогда не заниматься ничем подобным. Чтобы не расстраивать папу. Если с ней что-то случится, его это убьёт. Некоторое время девочка даже пыталась подавлять и игнорировать собственную "странность". Но это было слишком тяжело. И ничего, разумеется, не вышло. И каким облегчением было принять и понять то, что с ней происходит! К примеру, она никогда не боялась профессора Снейпа. Как бы он не закрывался, его эмоциональный фон она чуяла кожей. И в отличие от остальных, старалась держаться подальше не из страха перед ним, а из боязни утонуть в этом омуте боли и сожалений, быть поглощенной взрывами молчаливого гнева и раствориться в обречённости. Профессор Зельеварения для неё был кем угодно, но не бездушной сволочью. Именно поэтому некоторый период времени Луна старалась ему улыбаться в надежде, что маленькая капля молчаливой поддержки ему пойдёт на пользу. Но, ощутив однажды всплеск смущения и раздражения, решила не выводить злопамятного мага из хрупкого душевного равновесия и оставила в покое. Тут она ничем помочь не могла. И именно благодаря своей непонятной способности она была единственной, кто недолюбливал Директора Альбуса Дамблдора. Его аура величия претила ей, превращая в букашку, обесценивая. А его энергетика... Он был жесток. И, несмотря на дружбу с пламенеющим фениксом, был холоден внутри. Этот человек мыслил иными, глобальными категориями. И не ей было его постигать. Она даже не рассчитывала, что когда-нибудь сможет. Но... Он сам запер свою душу в ледяной клетке великих целей и чаяний. И Полумна могла его только пожалеть. Она также избегала по возможности и предсказательницу Трелони. Но по иной причине. Хаос вокруг неё можно было буквально потрогать руками, а мозгошмыги хищной стаей впивались в рассудок женщины - стрекозы. И эта картина пугала Луну, будто намекая, что однажды, оторвавшись от мира, она может стать такой же, потерявшись в видимом и скрытом, заблудившись среди нитей магии, запутавшись в возможном и вероятном. А вот Помону Спраут и Филиуса Флитвика девушка любила. Их фон был ровным, аура однотонной, мозгошмыгов мало. Да и были они... Тёплыми, что ли? Будто преисполнились понимания жизни и сути Бытия. И, хотя профессор МакГонагалл была схожа с ними, гордая шотландская леди была строга к себе,вспыхивая сожалениями о непоправимом. А потому, ежели под кого и подстраивала свою ауру по возможности беловолосая когтевранка, так это под своего декана. Если где и отдыхала от многоцветья и шума, так это в теплицах. Где часто бывал Невилл Лонгботтом. За ним Луна, тихонько улыбаясь, видела большие перспективы. Это сейчас он нерешителен и неуклюж. Но однажды парень получит такой необходимый ему толчок в спину. И станет сильным и благородным. Смелым, как полагается истинному Гриффиндорцу. Луна, находясь рядом с мальчишкой, чувствовала это, как будто уже свершившееся событие. И сожалела, что не может увидеть, как видит профессор Трелони. Однако, именно из-за прорицательницы синеглазка была так рада новому другу. Паучок был рассудителен, четок и целеустремлен. И, пусть и не был человеком, но так даже лучше. Потому что это обеспечивало главное: он мог находиться с ней рядом постоянно. И с таким логичным, все анализирующим товарищем можно было не бояться потеряться в иллюзиях, погнавшись за несбыточным. Она спасла его. А он, как она ощущала, искренне готов трудиться на её благо. Но, ежели вернуться к тому, что студентка Когтеврана Лавгуд была ненормальной, но не дурой, хоть её и повеселил сегодняшний день, в том числе и беспокойство Паучка о том, что его обнаружат, поскольку во первых, она его никому не отдаст, во вторых, реально до неё дела никому не было, хоть её и развлекали сегодняшние события, эмпатические волны её гостя были неоднозначны. Он анализировал. Он рассуждал. Он планировал. Он боялся. И все это происходило в её голове. И все эти чувства были для неё в новинку. Паучок недоговаривал. Паучок был голоден, и его затеи, что бы в них ни было, касались её. И, как она уловила, какой-то новой жизни. Это было хорошо, о чем бы ни шла речь. И, вероятно, на этом зацикливаться не стоило. Она чувствовала, что наступит момент, когда она все узнает. Так или иначе, Полумна за столь краткое время успела к нему привязаться. И секундное озарение взорвалось образами эмоциональных канатов, что огромным клубком оплетали её и гостя в её теле, не оставляя места ничему иному. Кто из них это сделал, он или она, неизвестно. Да и не важно. Для такого всегда нужны двое. Так говорила мама. И в какой-то степени Луна была рада этому. Крошечное существо с нелепыми лапками заполнило в ней нишу, ранее пустовавшую. Умело то, к чему она приспособлена не была. Могло решить многие её проблемы и исключить страхи, от которых она пряталась, но не могла изжить. И что с того, в этом случае, если насекомообразный гость из далёкого мира желает слиться с ней в одно целое? О, она изначально поняла его стремления. И бороться с этим не собиралась. Её все устраивало. И она даже была готова передать ему право принимать сложные решения за них обоих, раз уж он не мог выжить в одиночестве. Она слишком хорошо знала, как это. И ничего не имела против такой неординарной, условно хищной, компании. И, направляясь в душевую, которую уже покинули все остальные девочки, лениво вопросила у сожителя, а не он ли так повлиял на её свободу воли? Не то, чтобы она имела возражения. Но любопытство и внезапный исследовательский интерес всколыхнули и перемешали мысли, что так старательно раз за разом упорядочивал Паучок, видимо, считая, что его шебуршание в её голове незаметно для хозяйки тела. А ей нечего было прятать. Она вообще ощущала все происходящее, чем бы это не обернулось, неизмеримо правильным. И сопротивляться не желала. "Мы можем" - пришёл короткий ответ, и паразит тут же ответил на следующий вполне логичный, но не сказанный вслух вопрос: - "Я могу создавать таких же, как и я, Королева, если Вы дадите мне ещё немного времени, но на Вас я не влияю". Значит, сделала вывод Когтевранка, получив внезапно - чёткий ответ, значит, она сама слишком сильно хотела получить компанию и поддержку. В принципе, учитывая, что он жил в ней, все было разумно. Куда уж ближе, чем внутри... *** Зеркала, покрытие столетней патиной, были запотевшими, что ещё больше усложняло видимость. Раздевшись и игнорируя мурашки, что мгновенно побежали по коже маленькими табунами, волшебница, наконец, удалила с зеркальной поверхности испарину. И обомлела. Сколько она себя помнила, Луна Лавгуд, в простонародье "Лунатичка" была бледной, хрупкой и болезненной, больше похожей на тростник-альбинос. В мутной поверхности отражалась совсем иная девушка, вызывая жгучую жажду оглянуться и проверить, не стоит ли ещё кто позади. Некто похожий, но красивый и женственный. Потому что, по скромному мнению Полумны, перед нею была самая настоящая маленькая женщина. Руки, прежде напоминавшие рахитичные веточки, были сильными и жилистыми, но без энтузиазма. В самый раз. Цыплячья шейка обрела плавные изгибы. Впалые бледные щеки округлились и появился намёк на румянец. Бедра плавно и округло перетекали в стройные ноги, и почти мальчишечья угловатость исчезла, будто её и не бывало. А грудь... Грудь. Она ПОЯВИЛАСЬ. Удивлённо распахнув и так большие глаза ещё шире, приобретая при этом сходство с домовым эльфом, девушка повернулась в профиль. И неверяще тыкнула пальцем в упругую выпуклость, на месте которой ещё вчера были лишь намеки на половую принадлежность. Больно. "Категория тела: Слабое. Применены рекомендуемые модификации. Эффективность - 100%. Текущий статус тела: "Удовлетворительно"." - в мозгу Лавгуд мелькнула мысль, посланная ей Мозговиком. Тот счёл необходимым проинформировать свою носительницу о проделанной им работе. Не то, чтобы Лавгуд придавала значение внешности и фигуре. Но было здорово, что теперь она не отличается от однокурсниц. Только сейчас она поняла в полной мере, почему такой сильный голод преследовал её весь день. При таком разительном изменении и прибавки массы удивительно в принципе, как она на людей кидаться не начала в попытке откусить кусочек. Это было невероятно. И только сейчас нарисовалось объяснение тому, что соседка по спальне, Чжоу Чанг, несколько досадливо прокомментировала то, что Лавгуд очень изменилась за лето. Жаль, конечно, что из-за патологической рассеянности заметила первой не она сама, как владелица изменений, а кто-то другой... Тряхнув волосами, Полумна внезапно разулыбалась и закружилась вокруг своей оси на носочках. Резко остановилась, пошатнувшись, и кивнула самой себе. Так и есть, центр тяжести сместился. Надо привыкать заново. Одинокий шебуршунчик шмыгнул в щель между кабинками, как бы намекая, что юные девы здесь не только омовением занимаются, а вполне конкретно и обстоятельно изучают свое тело. О чем и поведала Луна Паучку, вдохновенно разъясняя, кто такие шебуршунчики и на что они любят смотреть. Сама она впервые в жизни не отставала от остальных девушек в подобном интимном вопросе, увлечённо трогая одной рукой новоприобретенные соблазнительные формы, а второй - настраивая температуру воды в скрипучей сантехнике, установленной ещё во времена Основателей. И все шло хорошо ровно до того момента, пока очередное слишком сильное сжатие нежной и упругой груди не спровоцировало странный результат. А когтевранка замерла, все ещё не ослабляя хватку ладони, завороженно наблюдая за тем, как, окрашивая ореолу в чёрный, тягучая, вязкая жидкость течёт по коже и струится тонкой линией по изгибу живота к внутренней стороне бедра. Пальцы тем временем оставляли хищный отпечаток на округлости, внутри которой таился такой странный сюрприз. Внезапно Луне захотелось запомнить эту картину. Возможно, завтра, или, в крайнем случае, на выходных, она это нарисует. И обязательно возьмёт в этот раз масляные краски. Только тёмные цвета и оттенки белого. А следы ногтей сделает ярко-алыми. Как художественное преувеличение... Запоздало осознав, что такими темпами она оторвет себе часть тела, беловолосая, наконец, ослабила сжатие. И осторожно поинтересовалась у того, кто пригрелся на задворках её мозга: - А это... Так и задумано? "Изменение молочных желез входило в необходимые модификации тела" - с готовностью отозвался Мозговик. - "Назначение: выработка питательных веществ, защита Королевы. Тип защиты: Контроль способом помутнения рассудка нападающего. Королева обладает частичным иммунитетом к способу защиты, состояние иммунитета – 63%. Вы можете попробовать свою питательную жидкость, Королева, чтобы ускорить выработку иммунитета, но защитный эффект от жидкости всё ещё будет применён к Вам, пусть и в ослабленном варианте". - Ты очень, очень серьёзный. Иногда даже слишком. Наставительным тоном, улыбаясь, проговорила обнажённая ведьма. "Я забочусь о своей Королеве, это необходимо". - Пришёл спокойный ответ. Подставляя голову под струи горячей воды, Луна продолжала улыбаться. - Знаешь, это невероятно мило. Наверное, Паучок мог бы оспорить её высказывание, логически обосновав необходимость её благополучия, напрямую связанного с его собственной безопасностью. Но Луна, разумеется, видела все несколько иначе. Так что, в целом, оно и хорошо, что Мозговик не стал её разубеждать. Выжимая мокрые волосы-паутинки в полотенце, Лавгуд размазывала между пальцев склизкую тёмную жижу. В конце концов, любопытство тысячи кошек, что жило в белокурой девочке, пересилило. И она слизнула неаппетитную субстанцию, что вырабатывало её тело. Мир померк. А затем встал с головы набок.