Никто не совершенен

Но он меня в когтях своих держал.(с) Лермонтов М. Ю., «Арбенин»

От лица Зейндэна Ауриса Лэнтэра III После выхода из ресторана мы с Эверсом, переживая и пережевывая полученную информацию отравленными алкоголем мозгами, молча поплелись до места, где остался ожидающий нас Борт Номер один. Разговаривать мне с ним совершенно не хотелось, как и смотреть на моего лучшего друга и соратника, да и видеть никого в этот момент не хотелось, а уж моего славного генерала и подавно. Как такое вообще могло случиться со мной? Если бы я годы назад знал правду о происхождении Торна-младшего, я в жизни не позволил бы себе подойти к нему, никогда, ни за что в жизни, ни при каких обстоятельствах. Рэймондово отродье! Как я мог второй раз попасться на подобные уловки! Тот тоже в начале нашего с ним брака был весь из себя милый, воспитанный, улыбчивый и порядочный мальчик. Почему мне так катастрофически не везло в личной жизни! Первый брак с матерью двух моих детей оказался не слишком удачным, с Рэймондом так и вообще закончился скандалом с публичным позором, который, как я давно уже думал, похоронен в давности веков. Ну что ж мне, и этого, третьего пришибить после такого скандала? Нет уж, однозначно, слухи пойдут, а слухи в Мордрэйде мне не нужны. Трижды вдовец, и все трое трагически случайно скончались во цвете лет, не пережив сорокалетний рубеж – это перебор даже для меня. Хотя, если уж посмотреть на ситуацию с точки зрения проныры Лэннорта, то в чем-то он прав. Николас Торн не производил впечатление непорядочного, характер, конечно, отвратительный, но это было понятно уже в его шестнадцать лет, и, как я сам же ему и сказал, на этот мерзких характер я и клюнул. Душа моя покоя не жаждала. Но вот уж кто поразил меня до глубины души, это мой лучший друг, учитель и наставник. Так плюнуть мне в душу! Ногами растоптать все мои далекоидущие планы! И ведь, судя по его реакции сегодня, он явно был в курсе. Интересно, как давно эта скотина знает, что Николас Торн -вовсе и не Торн по крови. Я давно был уверен, что легенду про Демонов Ночи каким-то образом именно Эверс разболтал тем любопытным ушам, для кого она не предназначалась. Мало кто из аристократов Мордрэйда осмелился бы вслух трепать языком о Демонах Ночи за пределами нашей планеты. Но я был в полной уверенности, что это все каким-то образом было связано с последним увлечением Эверса, с Ларри Торном, неужели я так ошибся? И с какой скоростью, совершенно не раздумывая и не ожидая моего приказа, он бросился спасать воюющего против него адмиралишку, с риском для своей Вечности. Вот ведь подлец. А я то еще считал его лучшим другом. Но в итоге я стал полным посмешищем в глазах окружающих. Да если еще и вспомнить, сколько приятного мне вчера наговорил мой новоиспеченный супруг. Мелкий сопляк решил поучить меня жизни. Настроение мое как будто по наклонной медленно, но уверенно скатывалось в Бездну. Молчание становилось невыносимым. - Эверс, так и будешь бессловесно пыхтеть у меня за плечом? – Даже смотреть на эту рожу не хотелось. В этот момент я искренне порадовался, что хотя бы Торн не увидит моей разбитой физиономии. И вот ведь позор, разбитой ормондской бабенкой, мамашей моего новоиспеченного супруга, тьфу! - А что я могу сказать… – Эверс тихо плелся рядом, отвернув голову в сторону, опустив глаза. – Как-то все это так, как вышло. Я ведь говорил, что тащиться сегодня на Бентон – плохая идея. - Поучи меня еще жизни, наставничек. Так бы и влепил тебе от души, чтоб второй фингал для симметрии и комплекта был, да руки об тебя марать неохота. Я слишком многое тебе прощал в последние годы, по дружбе, мой любезный друг. И давно ты скрывал от меня столь увлекательную историю последствий своих похождений по ормондским постелям? - Нет, я сам узнал буквально неделю назад. Случайно. - Случайно! И переспал с половиной высшего света Ормонда тоже случайно? Ты все это время поддерживал связь с этой бешеной сукой - мамашей Торна? И про все эти родственные связи тоже узнал мимолетно и случайно? – Ведь, логично предположить, что больше никто эту тайную и ценную информацию сообщить Эверсу не мог. - Да не знал я, что Торн – родственник Рэймонда, сам в шоке! Только впервые, как и вы, сегодня услышал. Я с этой Марлен Моран виделся единожды в жизни, тридцать четыре года назад. Я даже имени той бабы настоящего не знал, она мне другое назвала. И не знал я, что она - мамаша Торна, да и что залетела именно от меня, тоже не знал, мне бы и в голову такое не пришло. - Ах, какой ты у нас несведующий, ничего-то ты, ебливый бедняжка, и ведать не ведал, мой новый драгоценный родственничек, счастливый папашка моего нового супруга! Так ведь узнал же в итоге, от кого? – Я был зол, я, наверное уже лет четыреста так не злился. – Соврешь – из министров разжалую в капитаны и отправлю астероиды гонять на Дальние рубежи пожизненно. - От Демона, от своего Демона. Я кое-что ему задолжал, и давно еще, да уж лучше сразу скажу правду. Хотите – ссылайте меня хоть в Бездну. Давно за некую помощь, оказанную мне, я пообещал отдать Демонам часть души Николаса Торна. Я резко остановился и замер, как будто попал в ледяной плен. - Ты что пообещал, повтори-ка! - Я не знал, я тогда не знал, что он мой сын. Да и вы не говорили, что у вас на торнову жизнь настолько серьезные намерения, что он вам нужен и важен настолько, что вы ему, даже ослепшему, брак предложите официальный политический и кольцо с «Сердцем Мордрэйда» за 12 миллиардов на палец напялите. Я думал, что вы с ним слегка поиграете и выбросите традиционно. Мне нужно было кое-что получить. И я пообещал отдать то, что мне самому на тот момент было без надобности. Торн то в тот момент никому нужен особо не был. - Никто не может отдать часть чужой души, Эверс, что ты мне мозги пытаешься свернуть. Как четко звучала формулировка Демона? - Эмм, ну что когда придет нужный момент, я должен убедить Николаса, пока он жив, добровольно спуститься в Запретные Земли, отдать Демонам часть души, любую, на его выбор и ему еще и дадут что-то взамен. Кто ж знал то, что в нем больше половины мордрэйдской крови. У ормондишек они не берут ничего, нечего с них, убогих, взять! Не смотрите на меня так злобно, Ваше Величество. Я все исправлю! Как только я понял, что он мой сын, я решил, что пусть я сам отправлюсь в Бездну или Запретные Земли, но его душу я им портить не позволю. - Ситуация полна загадок. Что ж там этакого в торновой душе, что Демонам есть чем там поживиться? Он - не жестокий, он - в общем-то до безобразия скучный, занудный, правильный и порядочный, он не убийца, не подлец, и не мошенник. Он, в общем и целом, вообще никакой, ни злой, ни добрый, ни плюс, ни минус. Нет в нем ничего выдающегося, кроме мозгов и красоты. – Я задумался. Только представители правящей династии знают все об общении с Демонами. Что-то в этой ситуации и словах Демона выходило за привычные правила общения с ними. – Однако, похоже, твой Демон ведет с тобой не особо честную игру. А если Высший Демон пытается обмануть Первого Генерала Мордрэйда, то это очень, очень плохой признак. - В чем нечестность? Пока он меня ни в чем не обманывал до сегодняшнего момента. - Потому что, друг ты мой ебливый и трепливый, не могут смертные даже по своей воле попасть в Запретные Земли. Даже если ты его туда за ручку потащишь, и он добровольно согласится пойти. Запретные Земли – только для бессмертных, а у ормондишек и им подобных - своя Бездна после смерти. А то, что Торн – не бессмертный, это я давно и на сто процентов знаю. - В нем больше половины мордрэйдской крови. - И что? По своему полу он, смешно сказать, ройалтер. Что ты так удивленно пялишься, друг мой, это я уж точно знаю, я с его тушкой и медкартой неделю возился, всего его медсканером вдоль и поперек истыкал. И Магия кольца Лэнтариума у него сработала, как положено по магическим законам. Я не слепой, я видел все своими глазами. Он не мордрэйдец по праву рождения. И куда бы ты не совал свой блудливый член, все равно ормондская кровь мамаши Торна пересилила. Медсканер его определил, как ормондца и ройалтера. Уж технике в этом можно доверять. Ладно, хрен с ним, с моим дражайшим супругом, я с ним еще поговорю по душам, не до него сейчас, многовато из-за него проблем. Но вот поведение Демонов мне не нравится. Как бы не получилось, что мы в последнее время настолько потеряли хватку, что они решили поискать себе других партнеров в насилии, убийствах, порабощениях и войнах. И тогда, дружок, нам может очень несладко прийтись, если, например, с нами в противостояние вступит какая-нибудь более могущественная цивилизация, о существовании которой мы даже не подозреваем, а не все эти недоразвитые, к которым мы привыкли. Становится номером два я не хочу и не буду. Военное и техническое лидерство любой ценой надо сохранить за нами, как и союз с Демонами. - И что нам делать? – Хоть Эверс и пытался поддерживать беседу, но по нему было прекрасно видно, что его мысли витали где-то вдали от меня. - Тебе? Валить домой, думать над своим аморальным поведением и решить уже для себя, хочешь ли ты оставаться и далее Министром Войн и Первым Генералом моей Империи. Если ответ положительный, то уж возьми за правило, дружок, не нарушать впредь мои запреты. А то ведь, при подобном то образе мыслей, поведении и твоем возрасте нельзя исключить вероятность того, что ты рано или поздно уложишь в постель кого-то из своих раскиданных по миру внебрачных отпрысков и родятся у тебя новые детишки, которые по факту твоими же внуками окажутся. - Повелитель! Помилуйте, меня сейчас стошнит! - Стошнит тебя, потому что мы напились вчера без меры, а пожрать то до сих пор ничего и не пожрали. И этот там, обиженка слепая, отпрыск твой драгоценный, которым ты вдруг, почувствовав от скуки отцовский инстинкт, резко возгордился, тоже небось злой и голодный сидит. – Желчь, злоба, похмелье и беспокойство так и грызли мою душу. Как же меня все раздражали. Но злость пока не на ком сорвать. Генерал мне еще точно пригодится. Ладно, подожду до дома, а там по обстоятельствам посмотрим. - Кхм… - Будь здоров, не кашляй, ты мне нужен сейчас в хорошей форме, да и пора тебе уже перестать лить сопливые слезы об ушедшей любви и вспомнить, кто ты, генерал, зло во плоти. Нужно привести в боевую готовность все наши базы и гарнизоны. Что у нас там с порядком в военном флоте? - После той торновской инспекции, - Эверс хмыкает, - я привел все в порядок. Но вот дальние гарнизоны вы давно не инспектировали лично, этим стоит заняться. Вспомните мои последние донесения про образ мыслей ваших наследничков. - Мой дражайший друг, так ведь с тобой теперь в смысле воспитания последующих поколений, оказывается, есть о чем поговорить. Но это позже. Итак, второе, после того, как ты основательно обдумаешь свое безобразное поведение и аморальный образ мыслей, ты, - я усмехнулся, - вызываешь своего Демона и говоришь, что согласен расплатиться. Пусть он расскажет тебе, каким это образом смертные могут войти в Запретные Земли. - Но ведь, но ведь тогда, мне и вправду придется… - в голосе Эверса звучит нотка сомнения. - Это приказ, и он не обсуждается. Что сказал твой Демон: что Торн сам решит, какую часть души им ему отдать. Ну и пусть отдаст немного, убудет ему чтоль? Мы свои души уже в клочки разорвали давно, а если уж в нем, как случилось, есть половина мордрэйдской крови, то ничего с ним страшного не случится. Только вот, чувствую я, что не все так просто в этой сделке, в чем-то есть подвох. А я, тем временем, поговорю с Главой Демонов. А когда у нас будет полная картина, тогда окончательно и решим, что нам дальше делать. Однако, визит на Дальние рубежи я на ближайшее время запланирую. Давно я не навещал своих отпрысков. Детишек, знаешь ли, Эверс регулярно воспитывать надо, чтоб такое хамло ормондское из них не вырастало. - А если Торн не захочет ничего отдавать? Он же лично ни с кем сделок не заключал. – Не могу понять своего давнего друга и соратника, в нем реально проснулся отцовский инстинкт? - Он не сможет тебе отказать, он тебе жизнью обязан. Такие, как он, от долга чести не отказываются никогда, он же честный до тошноты. За одного папашу долги выплачивал, теперь за другого придется. Вот не повезло же моему дражайшему супругу с родителями! О его мамаше я вообще и вспоминать не хочу! Вчера только в новый брак вступил, и вот уже, гляди-ка, толпой ненужной родни за сутки обзавелся. О, что за грустный вид, только не говори, Эдмонд, что тебе его вдруг стало жалко! - Я не привык, что мои долги оплачивают другие. Да и нельзя ему, если он и правда ройалтер, душу свою делить. Он же возродиться не сможет больше никогда. - Но выбора-то у тебя все равно нет. – Я равнодушно пожимаю плечами. – По правде сказать, если этот брак окажется такой же большой ошибкой, как и предыдущий, то пусть от Торна будет хоть какая-то польза, если уж не от него самого, то от его души. Хотя, право слово, ты мне слегка своими внебрачными связями планы попортил, и теперь в свете новых обстоятельств может мне и нет нужды, чтобы Торн повторно рождался. Главное, не ляпни при случае Николасу, что ты – его настоящий папаша. Ему эта информация ни к чему. И никому, генерал о том растрепать не вздумай. И не приведи тебе Бездна, ляпнуть это своему обожаемому недоумку Ларри Торну, если он все же в итоге всплывет, как непотопляемое сам понимаешь что. И, кстати, друг ты мой любезный, задумайся там на досуге, загляни в зеркало, только ли торновская глупость передается по наследству. Может зеркало подскажет что-то интересное по поводу традиционной фамильной эверсовской глупости и хронического наследственного хамства. Эверс опустил глаза в пол и ничего не ответил. Заткнулся, как воды в рот набрал. Наконец-то мы прибыли в Мордэйд. Что ж посмотрим, какой прием мне сегодня окажет мой драгоценный супруг после нашей недолгой разлуки. Я не в том настроении сейчас, чтобы разыгрывать из себя заботливого и добренького, как в общем-то я раньше и задумывал, так что, надеюсь, у Торна-который-не-Торн хватит благоразумия вести себя прилично. То, что я сам не особо прилично себя повел по отношению к нему, я в расчет не беру и извиняться не собираюсь. В конце-концов, я честно его предупредил, что я отберу у него все, что для него важно и дорого. А разве может быть у живого существа что-то более ценное и значимое, чем самоуважение и его душа? Эверс высадил меня у дома, и зайти в гости я ему не предложил. Судя по всему, он вздохнул с облегчением и поспешил убраться в свои чертоги. Дом встретил меня полным мраком и абсолютной, совершенной, идеальной тишиной. Неужели мой дражайший супруг решил сойти с тропы войны и изгнал снорров? Замечательно, ну хоть какая-то от него польза, а то дальнейшие перспективы нашего брака все больше и больше скрыты туманом. Включаю везде свет, поднимаюсь в главную гостиную. Сидит, радость моя, моя добыча, в гостиной на диване, как идеальная статуэтка, смотрит вникуда своим отсутствующим слепым взглядом, элегантным ботиночком по полу постукивает многозначительно. Надо же, отмечаю, что и костюмчик он умудрился переодеть. Ну, что ж, догадливый, барахла я ему целый магазин скупил. Ему может теперь и все равно, как выглядят окружающие и он сам, а я-то не слепой. - Мой драгоценный супруг решил вспомнить о моем существовании? – И как-то даже не язвительно звучит его голос, а тихо и жалко. Может, поплачет хоть разок милый мальчик, мне на радость. Возможно, если бы я не получил сегодня подарочек в лицо от его дражайшей мамаши, и не узнал кучу приятных новостей о новоприобретенных родственных связях, от которых в прямом смысле слова, как и от голода, кружится голова, я бы, может, и был помягче, но… - Соскучился, мой дорогой? Чем занимался, надеюсь, думал над своим отвратительным хамским поведением? – Чем бы тебя ж еще побольнее уколоть то. Но он поворачивает ко мне лицо, на нем отсутствует его фирменная презрительная гримаса, он выглядит просто усталым. Никаким. - Одиночество и отсутствие какого-то ни было развлечения или занятия приводит к тому, что и по вашему драгоценному обществу можно начать скучать. Могу ли я поинтересоваться, где и с кем вы провели ночь, мой уважаемый супруг, ведь насколько я понимаю, уже настал следующий день. - Приревновал, любимый? Успокойся, нет для этого повода. Решал важные вопросы с министром, общался с твоей драгоценной мамочкой, которая почему-то уверена, что я тебя убил и сожрал, и с твоим заботливым юристом. Торн удивлен, и, возможно, и хотел ответить мне что-то язвительное, но, передумав, говорит лишь: - Сожрали? Именно в такой формулировке? Какая чушь, Зейндэн, могли бы и нормально ответить, я вам не хамил, во всяком случае сегодня. Кстати, я, вообще-то тоже не против что-то съесть. Подхожу к нему, надеваю ему на руку его комм. - Свяжись с Лэннортом и своей бешеной мамашей, подтверди им, что ты живой, и что я не разорвал тебя на кусочки. - Зачем? Не противоречит ли подобное общение с посторонними условиям нашего брачного договора? - Ах да, про брачный договор. Лэннорт просил тебя проинформировать, - о, конечно он ни о чем таком не просил, решив приберечь самую интересную информацию, чтобы донести ее до своего делового партнера лично, - что ввиду моего отсутствия в твоей кроватке, мой дорогой, и ввиду невыполненных мною супружеских обязанностей в первую нашу с тобой брачную ночь, ты имеешь право посчитать этот брак недействительным, и он может быть расторгнут. Так что если ты обижен – можешь действовать. Торн как-то вяло реагирует. Точнее, никак не реагирует. - А смысл? Вы подписали капитуляцию Ормонда, я подписал брачный договор. Все остальное – пустые формальности и не более, чем соблюдение внешних приличий, не так ли? Я удивлен. Обычно его реакция на любые события более яркая. - Вам нужно, чтобы я с кем-то связался, ну так я это сделаю. Но, честно говоря, я подумал, Зейндэн у меня больше нет сил и желания с вами сражаться и играть в ментальные игры. Делайте, что хотите, мне все равно. И опять уставился куда-то в пустоту, ушел в себя. - Ей, я же сказал, позвони. - Да, я слышал, - вяло, в таком же расслабленном темпе связывается с Леннортом. – Добрый день, Лэннорт, а, уже вечер. Зейндэн передал, что вы хотели со мной поговорить. Нет, все со мной в порядке, нет, я не думал об этом, не стоит беспокоиться. Все хорошо. Одна просьба к вам, передайте моей матери, что со мной все нормально, ей также не о чем беспокоиться. Да, и вам хорошего вечера. – Торн разрывает связь и так же продолжает сидеть, разыгрывая из себя неподвиждую фарфоровую фигурку. Потом смотрит куда-то в мою сторону. – Что-то еще, Зейндэн? - … Да что с тобой такое? - Ничего, а что со мной? Было бы все же неплохо поесть, если вы не хотите уморить меня голодной смертью и спать я хочу. Или вам от меня что-то еще надо? – Безучастный, пустой, холодный отстраненный голос. Никакого выражения на лице, да и лицо – как посмертная маска. Ей, мне так не интересно, а где эмоции, страдания, переживания, да даже хамство традиционное где, где отлично знакомый мне вечно всем недовольный Николас Торн? Пока меня не было дома, его подменили на говорящую куклу? - Ладно, ужинать давай. Я, кстати, сам еще ничего сегодня не ел, - запускаю программу роботов-официантов. И снова никакой реакции, ни слова в ответ. Хорошо, я понял, сегодня ты хочешь поиграть в другую игру, мой дорогой. Я начинаю медленно закипать. Надо умыться что ли. Возвращаюсь в гостиную через пять минут. А этот - мой дражайший супруг спит сидя на диване, не дождавшись ужина. Да сколько ж можно спать! Этак он у меня реально от голода загнется. Подожди умирать, дорогой, мы еще с твоей душой и родословной не разобрались, ты мне, возможно, еще пригодишься. – Торн, проснись, ужин. – Но он продолжает спать мертвым сном, даже ресницы не дрогнули. Если уж ормондец уснул, его сразу просто так не разбудить, спят они воистину мертвым сном. Ну и хрен с ним, пусть голодным спит, за день без еды не умрет, все не поругаемся сегодня, хватит с меня скандалов на текущий момент. Я тоже устал. Несу его тушку в спальню. Даже и здесь от него толку никакого. Что ж, драгоценный супруг, на завтра у меня совершенно никаких планов, пожалуй, я посвящу этот день исключительно тебе, как того и требуют установленные мной брачные законы. Надо понять, что у тебя на уме, что ты задумал, и что мне теперь с тобой делать в свете новой полученной информации. Да и воспользоваться твоим красивым тельцем пора, если уж не известно, будет ли от тебя польза в других отношениях. Что ж это за брак, без полноценного секса. Стою, слегка задумавшись, а стоит ли на него напяливать пижамку. А, собственно, зачем эти ненужные усилия, все равно с тебя ее утром снимать придется, должен же я тебе устроить первую брачную ночь, хоть и с опозданием. Как говорится, лучше поздно, чем никому. Так что, спи крепко, высыпайся, любимый, набирайся сил, они тебе завтра пригодятся. Слегка перекусил, ощутив некоторое разочарование. Вот ведь, от слепоты моего дорогого адмирала одни неудобства! Был бы он зрячим, так его можно было б не только, красивого такого, по прямому назначению использовать, да Ормонд при его помощи подчинять. Ты бы, дорогой супруг, ужины и обеды мне бы готовил! Так уж и быть, зная твою любовь к долгому утреннему сну, я бы без завтраков обошелся, но вот уж остальное – будь любезен, ресторатор хренов. Печаль наполнила мое сердце, неужели Демон был прав, и я просто упустил такой прекрасный шанс, как распоследний идиот? Если Торн мне вчера не соврал, когда сказал, что «сам отдал бы вам все, что мне важно и дорого за возможность провести с вами ночь. За одну единственную ночь я бы сам отдал вам все, что у меня было! Я бы отдал вам всего себя». Твою же мать! На самом деле именно осознание этого факта, а вовсе не его остальные упреки так разозлили меня до глубины души. Получается, что воспользуйся я тогда, несколько лет назад торновской наивностью там, на Бентоне, затащи я его в постель, я мог бы вертеть им к этому времени так, как заблагорассудится. Можно было бы вступить с ним в брак и, отказавшись от военной игры, посадить уже сейчас на трон Ормонда своего Императора. Так что и отнимать у Торна ничего бы не понадобилось, он бы сам добровольно отказался от своей прошлой жизни ради меня. А сейчас моей персоны ради он и пальцем пошевелить не хочет. Тупо исполняет условия брачного договора ради любимой родины и все. И тут я понял, что не особо мне хочется, чтобы дорогой супруг и сексом со мной занимался только лишь потому, что выполняет брачный договор. В этом Торн совершенно прав, это – унизительно и вовсе не для него, а для меня. Я уж его всего облапал, обцеловал и облизал, пока он валялся в своем долгом бессознательном сне, я был в полной уверенности, что придя в себя, милый мальчик тут же захочет продолжения банкета. А все вышло иначе, я, оказывается, для него не более, чем пустое место. Его равнодушие так сильно ударило по моей самооценке, что хотелось выть от разочарования. Получается, и в этом мой Демон прав, мне не безразлично, что Торн ко мне чувствует, я хочу, чтобы он меня любил, чтобы я мог чувствовать его эмоции, чтобы вздрагивал лишь от моего легкого прикосновения, чтобы он меня страстно хотел. Но судя по его поведению, он и спать то со мной не желает, вот уж это равнодушие вообще просто втоптало мою самооценку и ударило по самолюбию так, как ничто меня уже давно не задевало. Какая же ты бесчувственная скотина, Николас! А передо мной стоит задача не из легких, ты не просто должен счастливо прожить эту жизнь со мной, ты должен захотеть ко мне вернуться в твоем новом воплощении. Ладно, впервые я порадовался, что ормондишки-аристократишки живут более ста лет. Время еще есть, придется тебе меня искренне полюбить, хочешь ты того или нет. Даже ужинать пришлось в одиночестве. Тоскливо. Вроде и Торн под боком, только толку от него нет. Разговаривать нормально не хочет, за ужином компанию мне не составил, да и секса ночью, похоже не светит, спит он, понимаете ли, утомился. С чего это ты, дорогой супруг, так устал то, дома весь день на диване просидел, никто тебе в морду сумкой не заезжал, мозги не выносил, новостей неприятных не рассказывал, просто красота. В таких печальных мыслях, приняв душ, ползу в спальню. И что я вижу, этот опять соорудил себе птичье гнездо, все одеяло вокруг себя, любимого, замотал, все подушки под себя подгреб. Ну, ты и жадина, Торн! Но ничего, придется тебе поделиться. Безжалостно разматываю одеялко, выгребая из-под милого мальчика половину подушек. Пора тебе приучаться спать, как взрослому семейному мужчине – с супругом в обнимку. Пристроил драгоценную добычу куда-то себе под бок, приобнял слегка, чтоб ребра ему ночью в порыве страсти не переломать. Уснул я быстро. Проснулся я ночью от какого-то странного чувства, что что-то не так. Помимо бешеной эрекции присутствовало что-то еще, и я сразу не понял, приятные ли я в целом испытываю ощущения. Разлепил глаза и понял, что мой драгоценный супруг ночью во сне просто залез на меня сверху, расположившись на моем теле по всей длине, положив мне голову на грудь. Это могло бы быть довольно-таки эротичным и милым, не вцепись в меня Торн всеми свою десятью когтями. В отличие от бентонцев и мордрэйдцев, у ормондских аристократов не ногти, а самые что ни на есть настоящие когти. Такие милые серебристые коготки, имеющие форму обычных ногтей, которые по прочности не уступают металлу, а по остроте, если их запустить без должного ухода, напоминают бритвы, и, судя по ощущениям, в салоне красоты Торн недели две-три точно не был. И вот сейчас в мое плечо впились пять таких когтей, а остальные пять, так же, слегка пропоров кожу, вцепились в мою руку. Любимый, в тебе проснулись чувства, это просто прекрасно, но не надо выражать их столь интенсивно, мог бы просто с поцелуями пристать, или легким намеком обойтись, я бы уж тебе не отказал, сам давно тебя хочу. Пытаюсь высвободить свое тело из страстного захвата, но не тут-то было, малейшее движение, и Торн, видимо, почувствовав, что я хочу выскользнуть из его цепких объятий, не желая, расставаться с возлюбленным супругом, еще глубже погружает свои когти в мою плоть. Я чуть не заорал от боли, ощущая, как из разорванного когтями тела начинает сочиться кровь. Хорошо, что впецился он лишь в плечо и руку, а не в более чувствительные места моего организма. Уцепись Торн таким захватом куда-то пониже, думаю, что о выполнении супружеского долга я мог бы забыть на годы вперед. Да он бы мне член просто оторвал таким захватом своих когтищ! Тоже мне, слабенький ормондишка! Забавно, однако, что мой каменный стояк от близкого присутствия его тела никуда не делся, несмотря на боль. Если уж ты такой страстный, малыш, что настолько хочешь, что даже во сне бессознательно меня обнимаешь, разве я могу тебе отказать? Однако, сначала надо выбраться из его опасных объятий, да и вообще, это мне положено по роли быть сверху! - Эй, Торн, любимый, проснись, отпусти меня, - свободной рукой, которая, правда, слегка придавлена торновой тушкой, пытаюсь отодрать хоть одну его конечность от своего истерзанного тела, но мои попытки тщетны. Торн как будто вжался в меня и запускает в меня когтищи просто до упора, до кончиков пальцев. Включаю голосом свет и понимаю, что половина кровати уже в моей крови. Какой ты, однако, озорной мальчик, с огоньком, чувствую, что с тобой скучно не будет. – Дорогой, если ты хочешь, чтобы я сделал тебе что-нибудь приятное, отпусти меня, пожалуйста, Николас. Ответа нет. Как ни странно, я понимаю, что Торн спит глубочайшим ормондским сном. Делаю еще одну попытку вырвать его когти из своего тела, ведь это надо делать аккуратно, чтобы не сломать ему руки, и тут он слегка поднимает ко мне лицо, до этого лежащее у меня на груди, запрокидывая голову, и я вижу, что с ним что-то конкретно не так. Глубоко запавшие глаза, под которыми лежат почти черно-угольные тени, слезятся, по вискам стекает пот, а изо рта вырываются странные свисты. Кладу единственную свободную руку ему на лоб и понимаю, что у него жар. Да что ж такое, мать твою, какого ж хрена ты опять заболел! Начинаю его трясти, чтобы он наконец-то проснулся. Ормондишки, конечно, спят глубоко, но не мертвым же в самом деле сном. Пытаюсь снова отодвинуться, и тут драгоценный супруг шепчет что-то типа: - Тепленький такой, куда… И тут до меня доходит. Какой же я идиот! Вот почему он все время, даже во сне пытался замотаться во все, что только находилось на расстоянии вытянутой руки, вот почему он всегда спал, сжавшись в комочек, окружая себя подушками! Он просто банально замерз. Из прослушанного мной курса о содержании отсталых в неволе, я отлично помнил, что самая комфортная температура для ормондца – двадцать три-двадцать пять градусов. Мордрэйдцы же не чувствуют холода, на температуру, если она выше плюс десяти, нам попросту плевать – все равно нам, плюс десять, или плюс тридцать. А для Торна, установленные в моем доме плюс десять градусов – это средняя температура воздуха ормондской зимы! Он у меня почти две недели постепенно замерзал, переживая ормондскую зиму, то в тоненьком костюме, то в пижамке, а то и без нее. И залез то в ночи мой дражайший супруг на меня не от большой любви, светлых чувств или желания предаться страстному развратному сексу, а чтобы согреться, температура мордрэйдцев на три градуса выше температуры тела ормондца. А я просто забыл про тепловой режим. И, похоже, этот малолетний упертый идиот в итоге серьезно заболел. Ну ладно, пока он тут в кровати неделю во сне валялся без сознания, это только сугубо моя вина, но когда он в себя пришел, неужели не мог рот открыть и пожаловаться на холод. И тут я с раскаянием понимаю, что я, буквально через пару часов после его пробуждения оставил его одного дома больше, чем на сутки. И голодного. И без связи. И, судя по его вчерашнему вечернему безучастному поведению, ему уже тогда было плохо. Но, вероятно, он настолько обиделся на мое отсутствие, что ничего мне не сказал. Или не успел сказать, потому как банально вырубился от нехватки сил. Голосом выставляю термостат на плюс тридцать. Снова трясу дражайшего супруга, да проснись же ты уже наконец, тварь когтистая, больно ведь! - Торн, просыпайся, отпусти меня, - почти ору ему в ухо. Услышав его ответ, понимаю, что, похоже, его жар перешел в банальный бред. - Какой вы злой, неужели я вам настолько неприятен, дайте погреться, жалко вам что ли. Мне холодно, я замерз. - Отпусти меня, просто когти вытащи свои из моего тела, я сейчас тебя согрею. Давай, детка, пара легких движений, и я принесу тебе теплый плед и таблетку, тебе будет лучше. – Но до него, смысл рационального предложения, очевидно, уже не доходит. - Не хочу, отстаньте. Я сплю. Все, моему терпению пришел конец, как бы я ни сожалел о твоей простуде, но или я тут кровью истеку, или ты вконец заболеешь, пора принимать решительные меры. С усилием вывернувшись из страстных объятий, выдираю торновы когти из своего плеча, затем из руки. Торн обиженно что-то бубнит неразборчивое на своем ормондском, клянет, видимо мою бесчувственность и злобу, и снова заматывается с головой в одеяло. Осматриваю свое пострадавшее тело, мда, хорошо, что ты мне не в горло вцепился, дорогой супруг. Ормондишки, хоть и слабенькие, но когти у них опасные. Надо как-то завтра решить вопрос с приведением его прекрасного внешнего облика в норму, пока он меня на клочки в ночи не порвал. Мало ли как ему еще в голову придет погреться. Нашел аптечку, залепил свои раны, выпил обезболивающее. Хорошо, что у мордрэйдцев почти мгновенная регенерация, полчаса и следов от дыр не останется. Подхожу к кровати с медсканером, пытаюсь найти хоть какую-то открытую часть тела. Торн, снова трясущийся от холода, активно сопротивляется. Да что ж за нахрен, я ж к тебе со всей заботой! Применяю силу, прислоняю сканер к огненной коже дражайшего супруга. Ну, все как я и думал, жар, воспаление легких. Нашел подходящее для ормондца лекарство, вколол, решив, что запихивать в милого мальчика таблетки в таком состоянии – опасно для моего здоровья, откусит еще пару пальцев, решив, что я его убить собираюсь, хватит с меня на сегодня травм, и так досталось по-полной от вашей бешеной семейки. Отправил команду на кухню, приготовить болезному горячий бульон. Насколько я помню, болеющим ормондцам голод категорически противопоказан. Вот ведь не везет, так не везет. Я то на утренний секс рассчитывал, и тут облом по полной программе. Явно поутру ему не до постельных развлечений будет, в таком состоянии он еще пару дней мертвым сном проспит. Хотя, и с сексом, пожалуй, уж лучше повременить, ждал столько лет, так пара дней погоды не сделают, ну его нахрен с такими когтями.