Никто не совершенен

От лица Ларри Торна На Бетоне я решил показать сыну, который активно интересовался различными кулинарными изысками лучший ресторан столицы. В полумраке зала я, к своему величайшему сожалению, увидел компанию верхушки мордрэйдской аристократии во главе с их устрашающим императором Зейндэном Аурисом Лэнтэром III, генералами и министрами. Знал бы, выбрал другое место, но не бежать же от них на глазах собственного сына. Надо сказать, что наши правители — ни Председатель Совета, ни император никогда планету не покидали, а вот их бессмертный император и вся верхушка аристократии постоянно таскалась по злачным местам, чем изрядно портила настроение нашим, решившим погулять от души. Мордрэйдцы всегда пялились на нас с каким-то неприятным интересом, как на зверушек в зоопарке, а мы не поднимали на них глаз по нашей традиции. У нас считалось, что посмотрев им в глаза как чистому злу (а они и были по сути чистым злом) можно потерять свою душу. И я мог теперь продемонстрировать это сыну на практике. Мордрэйд и остальные 18 планет (или 17, хрен их разберешь, мордрэйдцев), входящие в Мордрэйскую Империю — то еще «приятное» местечко. Самая древняя и развитая из известных нам цивилизаций. Мордрэйдцы — долгожители, и это очень мягко сказано. Своими глазами я видел сейчас в бентонском ресторане пару генералов, о которых читал еще в школьных учебниках древнейшей истории, если верить учебникам — им, ха, тысяч по пять лет! Выглядят по ормондским меркам лет на пятьдесят, не старше, а то и моложе, смотря с кем сравнивать. Одного я даже с содроганием вспомнил, первый генерал Мордрэйда — пресловутый покоритель цивилизаций Эдмонд Эверс, зло в чистом виде, лично участвовавший в истреблении населения планет целиком, хотя особой усидчивостью в школе не отличался, да и эти ходячие древности меня мало интересовали. Но, припоминая, случившийся как-то со мной конфуз, старался Эверса обходить стороной. Император Мордрэйда Зейндэн Аурис Лэнтэр III считается у них молодым правителем в его-то девятьсот шестнадцать лет, а больше сорока внешне по нашим меркам и не дать, выглядит не старше меня! Мы тоже считаемся цивилизацией долгожителей, средняя продолжительность нашей жизни — лет сто двадцать у аристократов, если сами не умираем от болезней или каких-то нелепых случайностей, до полутора сотен лет могут протянуть только дети, которые, как мои, родились у аристократов с генетической корректировкой здоровья. Простолюдины обычно лет по семьдесят-восемьдесят живут, так то. А на мордрэйдца смотришь и видишь, как мимо тебя учебное пособие по древней истории топает. Хотя они не топают. Ходят они странно, когда не спешат, издалека можно и с ордмондцем спутать (правда ростом они повыше будут почти на голову и в плечах значительно пошире), а если спешат, то проносятся мимо тебя как тень, вроде только что был рядом, а через секунду — уже метрах в двадцати стоит. Взрослыми мордрэйдцы становятся в двадцать один год, а до достижения этого возраста считаются детьми. К детям у них особое отношение — какие бы войны они не вели, детей они не трогают, соблюдают свои традиции. На самом деле, просто дожидаются, пока детишки подрастут. То есть, исполнилось двадцать один — все, в расход можно пустить. Мордрэйдцам при их вечной жизни спешить некуда. Пиететом в отношении детей пользуются все цивилизации, пилоты-пограничники редко бывают старше двадцати одного года, обычно границы патрулируют учащиеся Академии, или очень опытные пилоты, которые совсем виртуозно владеют управлением крейсером, ведь стоит пролететь по границе раздела пространства и хоть на немного залететь на их территорию — корабли они уничтожают без предупреждения, хоть военные, хоть чужие космокары, хоть торговые. Изначально жили они, как и все мы — на одной планете, собственно на Мордрэйде, большинство из 18 планет вошли в состав их империи только при деде и отце нынешнего императора и при новом правителе. Были ли все эти планеты заселены, никто из представителей остальных цивилизаций достоверно не знает, наши корабли на такое расстояние не летают, мощности не позволяют, да и кто же в здравом уме полетит через мордрэйское звездное пространство? Самоубийц нет. Говорят, что мордрэйдцы не брезгуют рабством, особенно при добыче Лэнтариума, рабы в их шахтах мрут, как мухи, и используют они их даже не как дроидов и роботов, для которых построены ремонтные заводы, а как расходный материал. Но доказательств нет, на свои планеты они чужаков не допускают. Исключение — эксперты Межпланетного Космического совета, но и то на словах, а на деле последние лет сто точно у них чужаков не было, во всяком случае официально. Мордрэйдцы используют исключительно свою систему координат, хотя и общепринятую знают, но своей не делятся. И торговым, и военным крейсером их производства может управлять только пилот-мордрэйдец. И никакая их техника не слушается, не включается и вообще не реагирует на представителей других цивилизаций. Самое интересное, что техника всех остальных цивилизаций в их космическом пространстве не работает, корабли мгновенно теряют управление. Они все объясняют своей особой магией, но кто же в наше время в магию верит, просто не хотят делиться своими техническим достижениями с жителями «отсталых планет». А отсталые цивилизации для них — все, кроме их самих. Лэнтариум — самый загадочный и редкий минерал наших галактик. Главная загадка и одна из основ благосостояния всей Мордрэйдской империи. Добывают его только на одной из имперских планет — Лэнтэрэйде, открытой в начале правления династии Лэнтэров тысяч двадцать лет назад. С ним связано море легенд, ему приписывают мистическое свойство — воскрешать умерших, такие ходят слухи. Стоимость малюсенького камушка на рынке оценивается примерно в миллиард кредитов! В миллиард! Стоит ли говорить, что правители всех планет нашего союза стремятся заполучить в свою коллекцию эту драгоценность. Выглядит Лэнтариум на первый взгляд как обычный бриллиант, но внутри него — полая сфера, в которой находится некоторое подобие абстрактной солнечной системы, солнце и планеты, вращающиеся вокруг него как макромодель атома! Смотрится при увеличении действительно впечатляюще! Мордрэйдцы утверждают, что эти планеты могут притягивать душу умирающего, потом каким-то сложным магическим образом возвращает умершего к жизни, то ли в другом теле, то ли что-то там еще заумное, не помню точно. Но, во всяком случае, никто пока оживших покойников не видел. Наша наука смеется над этими легендами, однако наша знать продолжает скупать эти камушки при первой же материальной возможности. Сами же мордрэйдцы используют Лэндариум только для обручальных колец или как вложение денег. Ювелирные изделия типа серег, колье доступны по стоимости только для самого императора, его детей и членов их семей, ну еще вероятно приближенные к императору генералы или министры могут себя таким побаловать. Мордрэйдская знать — самые богатые в нашем мире. Как-то их император похвалился, что пары средних камешков из его коллекции достаточно, чтобы скупить половину Бэнтона со всеми его увеселительными заведениями, банками и небоскребами. Но, возвращаясь к нашим реалиям. Компания мордрэйдцев сидела в глубине зала у меня за спиной, и я весь этот час, что занял наш обед, проерзал на стуле, как будто сидел на подушечке с иголками, мне казалось, что они мне спину просто сверлит чей то взгляд. — Ну и как тебя местная кухня, знаток? — я улыбнулся сыну. — Честно говоря, отвратительно. Не понимаю, зачем сюда прилетать, зря теряя время, и платить за это мерзкое пойло и гадкую еду такие деньги! — Ты можешь лучше, я знаю, мне нравится, как ты готовишь дома. — Спасибо за комплимент. Кстати, один из этих, как ты их называешь, «ходячих древностей», от тебя глаз не отводит! Наверно, ты ему нравишься, задумчиво так, пристально смотрит… — Тише, Джейк, не надо про «древности», у них же идеальный слух! Не нужны нам неприятности, ты же понимаешь, в каком составе они там сидят — император и верхушка аристократии. Не смотри на них, не надо провокаций. Не стоит привлекать их внимание. — Кстати, папа, я давно тебя хотел спросить. Может быть, не самое лучшее время и место, но. Вы же с мамой не живете, как супруги, это ведь невозможно. Так почему ты, как говорил дед, никого себе не завел? Ты ведь красивый, ну и… — Послушай, это действительно неуместно сейчас обсуждать. Но мне нечего тебе сказать, просто… ну не нравился никто, — я еще должен с собственным сыном обсуждать отсутствие секса в своей жизни! Мой покойный ныне отец и тут умудрился обгадить мне и без того не лучшее настроение. — Закрыли тему. — Ладно, как скажешь, я отойду на минутку, — тут он коварно улыбнулся, — может как раз эта «древность» к тебе подойдет поболтать, что-то он оживился, ха-ха. Сын встал и пошел в сторону туалетов, а я остался сидеть, чувствуя на своей спине сверлящий взгляд, уткнувшись в тарелку. Джейка долго не было, и тут я боковым зрением заметил, что Зейндэн Аурис Лэнтэр, император, выдвинулся в сторону, где задерживался мой сын. Сердце совершило дикий прыжок, я быстро приложил комм к окошку оплаты, и двинулся в сторону туалетов. Но на пару минут я опоздал. Случилось то, чего я и боялся, мой несдержанный любопытный сын умудрился вляпаться в неприятности. Я просто прилип к полу, открыв первую дверь туалета, в отражении зеркала я увидел, как Джейк стоит с зажженной сигаретой в его изящных пальчиках (демоны, я даже не знал и не подозревал, что поганец курит!), стоит в своей любимой вальяжной позе — левая рука в кармане брюк, ноги перекрещены. И услышал обрывок фразы, которую он говорил, обращаясь к Зейндэну, глядя тому прямо в глаза. — Что вы на меня пялитесь весь этот час, нравлюсь? Я — ребенок, ко мне приставать нельзя, сразу предупреждаю! — Может и нравился, пока рот не открыл, — Зейндэн неприятно усмехался, с любопытством смотря на Джейка. — Вы — старый, мне не интересно! — Я тебя запомню, мальчик. Запомню не за твой смазливый внешний вид, как ты мог подумать, а за твою наглость. Дети вырастают, но когда-нибудь, когда ты будешь достаточно взрослым и тебе будет, что терять, я сделаю тебе то предложение, отказаться от которого будет ни в твоих силах, ни в твоей власти. И условия соглашения вряд ли будут для тебя приятными, как и обстоятельства, при которых предложение будет сделано. Я заберу у тебя все, что тебе на тот момент будет важно и дорого, — сказал он медленно, четко и зло. — Вряд ли Вы можете сделать мне предложение, которое меня заинтересует. Ни сейчас, ни когда-либо впоследствии, — наглый вальяжный тон, слишком взрослый для ребенка! — А ты хоть знаешь, с кем ты говоришь? — Да мне без разницы. Хотя историю в школе сдал на отлично. В настоящий момент вы просто старикан, который непристойно клеится к ребенку в общественном туалете! Я наконец-то вышел из ступора, влетел внутрь, пробормотал какие-то извинения, глядя в пол, схватил сына за руку и потащил к выходу. — Что на тебя опять нашло, Джейк, ты что, правда не знаешь, что говорил с императором Мордрэйда? Никогда не поверю, что отличник не знает, как выглядят представители высшей власти. Я ведь сказал тебе, кто сидит в этом зале! Что он мог тебе такого сказать, что надо было хамить в ответ! Да и чтобы он не сказал, не надо было ему отвечать, надо было молча уходить и все, — я так нервничал, что аж руки тряслись. — Я видел тебя в отражении отражения зеркала, ты там стоял, как застывшая статуя, пока какой-то старый хрыч клеил твоего несовершеннолетнего сына. Мне стало интересно, долго ли ты будешь стоять столбом, папа. Знаю я, кто он, и что такого? Думаешь, он бы меня там сожрал на месте, что он мне мог сделать? Просто странный разговор с оттенком непристойного интереса. Ничего такого, что я бы не слышал от тех, кто предлагал тебе брачные контракты для меня или сестры. Не трогают они детей, соблюдая свои традиции. Уж к тому моменту, как мне исполнится двадцать один, он обо мне и думать забудет, — Джейк равнодушно пожал плечами. — Ты в своем уме, сын? С таким характером ты наживешь проблем до своих двадцати одного года. Зачем провоцировать этих…? Нельзя смотреть им в глаза, а ты смотрел прямо в его глаза и не отрывался. Нельзя их провоцировать, а ты хамил в лицо самому Императору! Он никогда не забудет тебя, вспомни, что он тебе сказал! Ты ведь собрался выбрать карьеру военного, в космосе они главные и сильней их нет никого, я боюсь за тебя. Я не удивлюсь, что ты в его жизни первый, кто разговаривал с ним в таком духе. Мордрэйдцы злопамятны и никогда никого не прощают, от них можно ждать любой подлости! Ты знаешь историю их цивилизации! Ты говорил с императором, который, чтобы занять трон, убил своего родного отца! Пообещай мне, что не будешь делать больше такие глупости, успокой меня. Ты здесь впервые, он тебя не знает, надеюсь, что он хотя бы не узнал меня. — Я назвал ему свое имя. И нет ничего страшного в его глазах, просто цвет странно меняется от черного к красному. Моя душа как будто разделилась и ее половина умерла в этот момент. Мой сын посмотрел в глаза императору Мордрэйда! Я понял, что император разозлился и вряд ли он забудет моего сына в ближайшее время. Я вернулся за Джейком в офис Лэннора раньше, чем он спустился вниз. О чем мог юрист такого уровня говорить с моим сыном два часа? Наконец-то я увидел, как он с самоуверенной улыбкой выходит из лифта. — Ты улыбаешься, неужели Лэннор Лэннерт решил все же встретиться с тобой? — Он не просто встретился со мной, он согласился быть моим доверенным представителем, подписал со мной договор на пять лет, до моего полного совершеннолетия, — сын просто светился своей озорной улыбкой. — Лэннор Лэннерт? С тобой? И что же он попросил в качестве оплаты, о чем можно договориться с ребенком? — Десять процентов от всей прибыли, что я буду получать. — Прибыли от чего, Джейк, ты ведь не о стипендии говоришь? — Если кратко, ты ведь знаешь о моем, как вы это называете «кулинарном увлечении». И то, как я обращаюсь со сноррами? — Я все равно не понимаю, это то тут при чем? — У мордрэйдцев есть пунктик — им необходима полная тишина для комфортного времяпровождения. Ресторанов у них на планете нет, у них это не принято, поэтому они прилетают развлекаться сюда. На их планете тишину и отсутствие в домах снорров обеспечивают ззбаки. Но тут то ззбак нет! Так вот, я рассказал господину Лэннерту о моей идее: рестораны высочайшего класса и ценовой категории с авторской эксклюзивной кухней, в которых будет гарантировано полное отсутствие снорров. Сначала он просто улыбался, а потом, я попросил его показать мне кухню его офиса и приготовил ему свой фирменный кофе, а дальше — прогнал снорров из его офиса. Ты в курсе, что тут засноррено почти все, снорры просто снуют по зданиям в перекрытиях между этажами? Мордрэйдская аристократия поэтому вынуждена проводить тут в развлечениях не больше пары-тройки часов, а потом тащиться обратно в свои ледяные пещеры, или в чем они там живут. Он попробовал кофе, послушал тишину и после этого согласился взглянуть на мои идеи. — Но, дорогой, стартовый капитал… — Лэннор Лэннерт согласился быть моим первым инвестором для флагманского ресторана. Сказать, что я был в шоке — это просто промолчать. Мой сын — истинный эспарт, обладающий отличным искусством убеждения. — Я рад за тебя, но ты уверен в своей затее? — Я все просчитал в цифрах. Я уверен на все 100. Но расскажи мне, как прошла твоя встреча? Мне было неудобно перед сыном, он поделился отличными планами, которые могли в будущем дать ему стабильность, бизнес плюс военная карьера, он вполне мог подняться с того дна, на которое я опустил свою семью. Я же… согласился стать наркокурьером, пусть всего лишь на один полет, но согласился. Пожалуй, такого стыда я не испытывал ни разу в жизни. — Эмм… все на самом деле просто. Эээ… друзья попросили меня о небольшой услуге, которая будет хорошо оплачена, я смогу погасить свои основные долги, Джейк. — Что за услуга? Я примерно знаю размер твоего долга, папа. Что это за услуга, за которую тебе твои прихлебатели, которые последние 10 лет гуляли исключительно за твой счет, готовы вдруг заплатить такую огромную сумму? За одну такую единственную уникальную услугу? — На его лице было такое напряжение и беспокойство, что я отвел взгляд. — Ну… ты же знаешь, что как у члена императорской семьи у меня есть некоторая дипломатическая неприкосновенность, наш космокар никогда не досматривает таможня, — я закусил губу, я не знал, как бы мне так соврать, чтобы мой не по годам проницательный сын не понял, в какую глупую авантюру я ввязываюсь. — Мне нужно будет просто кое-что забрать с одного крейсера в космосе и провезти на Бэнтон. — Папа, мне кажется, что от этого предложения ты должен отказаться. Что за груз ты повезешь? Ты опять попадешь в неприятности, все полеты от нас на Бэнтон проходят по границе с Мордрэйдом, они запросто при малейшем подозрении наплюют на твои дипломатические привилегии, устроят досмотр. И если в этом грузе окажутся наркотики, они просто уничтожат твой космокар с тобой вместе! Даже суда никакого не будет, никакая дипломатическая неприкосновенность не спасет! Неужели ты этого не понимаешь? Зная твою компанию, и если учесть, что на любой другой груз можно получить документальное разрешение, это могут быть только наркотики! — Он был не просто расстроен, он был реально зол, и говорил со мной так, как будто не я его отец, а совсем наоборот. Конечно, я все это знал, но я уже договорился, и чтобы я не сорвался с крючка, мне перечислили аванс. Отступать было попросту некуда. И мне было страшно, так как маршрут, которым мне пришлось бы лететь от некоего крейсера, где я меня ждал груз, проходил не только по границе с Мордрэйдом, а еще и через пояс астероидов. Пилот я был неважный, честно говоря, а обычные гражданские космокары не оборудованы системой, которая позволила бы сбить астероид. Это был очень большой риск, но я устал быть со всех сторон окружен кредиторами и нависающими надо мной долгами, что принял это предложение, оговорив, правда, что это первый и последний раз, когда я соглашаюсь на подобный риск. Суммы, предложенной за услугу, должно было хватить на погашение всего долга. — Я не знаю, что это за груз. Он будет опечатан и он не очень большой, если помещается в обычный космокар. Не думаю, что мои приятели меня подставят, думаю, что это скорей некоторые секретные документы, или компромат, которые потом будут перепроданы, ну или что-то в этом роде, — эта ложь показалась мне удачной и логичной. — Не обманывайся. Или не пытайся обмануть меня. Откажись, пока не поздно. Можно попросить Лэннора Лэннерта реструктуризировать твои долги, а через некоторое время рестораны начнут приносить прибыль, и все их можно будет выплатить вполне легальным путем. Он отличный юрист, он найдет лазейку, я, если честно, уже поговорил с ним. Он подтвердил, что это сложно, затратно, не быстро, но возможно… Я опять почувствовал то же самое ощущение, характерное для ройалтеров, которое предупреждает об опасности. Я понимал, что мой умный сын совершенно прав, если бы я сначала поговорил с ним, а потом пошел бы на эту встречу с Лэнсом! Возможно, сын бы меня и убедил. Однако, было поздно что-то менять: полученный аванс я уже перевел на погашение кредита по закладной нашего дома, вернуть эту сумму я не мог. Я хотел попробовать все исправить и сделать для своей семьи хоть что-то хорошее, сделать сам. — Сынок, я уже договорился, я не могу отказаться от своего слова, пока оно еще хоть чего-то стоит. — Ты совершаешь большую ошибку, — четко произнес он и больше до самого дома не проронил ни слова. А меня разрывали изнутри и чувство опасности, и стыд, не знаю, что было большей болью — мой страх провала или стыд перед собственным ребенком за весь этот кошмарный день.