Зверополис. Несгибаемые

      Поздним вечером, купаясь в ярких разноцветных огнях и лучах света, Зверополис выглядел даже ослепительнее, чем утром. Центральная площадь звериного мегаполиса, деловой центр, причудливые вершины его небоскрёбов, гордо стремящиеся в небеса — всё излучало многоцветное сияние, словно каждый этаж и каждое здание жили своей жизнью. Для молодёжи, любящей веселиться, день только начинался — настроенные на приятное времяпрепровождение, молодые пары шли на дискотеки в клубы, в караоке-бары или на главную площадь, где проходил очередной концерт знаменитой поп-дивы Газелле. Многих жителей не останавливал предрекаемый в прогнозах вечером дождь, но некоторые предусмотрительные зверополиты устроились дома или в барах в ожидании Интернет-трансляции концерта — ведь всегда приятно провести время в непогоду под крышей, в тепле и уюте, с родными и друзьями.       Но казалось, что только одному зверю было не до веселья, не до концерта Газелле, бара и семейного уюта.       Эддрик Буйволсон, капитан Первого отдела городской полиции, сидел за столом у себя в кабинете, неподвижно уставившись в монитор компьютера. Сквозь приоткрытое окно доносились звуки жизни вечернего Зверополиса, свежий воздух врывался в просторное помещение. В отличие от беззаботно проводящих время молодых — и не только — зверей, Буйволсон, как любой уважающий себя большой начальник в полиции, ощущал внутреннее беспокойство. Периодически он отрывался от экрана и обращал задумчивый взгляд на карту Зверополиса, на которой висели приколотые листы бумаги, исписанные размашистым, но аккуратным почерком. Несколько надписей соединяли тонкие красные нитки. Так были обозначены пункты, где происходили громкие и тяжёлые события последних нескольких недель — убийство в Тундра-тауне, ограбление банка в Саванна-Централ, сопровождаемое расстрелом нескольких посетителей и управляющего, а также перестрелка полиции с членами банды «Чёрный череп» в одном из неблагополучных районов Зверополиса — в Хэппи-тауне. На месте района Луговые земли также был приколот лист с жирным восклицательным знаком и буквами «AD» — место покушения на Альвисса Дэнсмэйна. Ещё одно изображение было прикреплено к одному из северных пригородов Зверополиса — там на чёрно-белом снимке был запечатлён с небольшим свёртком в копыте буйвол по имени Конрад Роговски. Несколько нитей вели в Тундра-таун и сходились в одной точке, там, где виднелась фотография местного мафиози Бориса Козлова.       При взгляде на опасного для города зверя Буйволсон нахмурился, словно мощная фигура Козлова сейчас стояла перед его столом. Полиция на протяжении уже двух с лишним десятков лет многократно пересекалась с его семейством — неуравновешенным отцом, уже покойным, и более спокойными, но не менее жестокими сыновьями. Отогнав кровавые воспоминания о встречах с Ансельмом и его кровавым семейством, Буйволсон посмотрел на календарь, лежавший рядом с компьютером. Сегодняшний день был обведён красным карандашом — несколько часов назад два сотрудника полиции, Мартин Черногрив и Соломон Рыкингтон отправились на задание, и капитан ждал от них звонка и отчёта о выполнении приказа. Обоим было велено заснять встречу мафии Тундра-тауна и ещё одного известного преступника, о которой эти же сотрудники и узнали две недели назад. И Буйволсон, как часто с ним бывало в последние годы, жалел о том, что находится далеко от подчинённых — в отличие от многих своих коллег-капитанов, любителей просиживать уютные и мягкие кресла начальников, Буйволсон ненавидел сидеть на месте. А ещё больше он ненавидел возиться с бумажками и передавать распоряжения из безопасного укрытия, в то время как его сотрудники находились на передовой. Каждый подчинённый был у Буйволсона на счету и на его ответственности, и ему было плевать на требования вышестоящих полицейских чинуш с площадки «Астрономикал-билдинг»       В левом верхнем углу был прикреплён ещё один снимок. Запечатлённая на нём суровая морда белого медведя была обведена красным маркером. Стиснув зубы, Буйволсон с шумом выдохнул, глядя на торопливо выведенное имя преступника. Хармони Урсус. Имя пронеслось в голове с быстротой молнии в грозу. Буйволсон злобно сощурился, глядя в надменную белую морду преступника, известного как «Оружейный Лорд».       «Эту мразь поймать не можем больше года, так ещё и Роговски прицепился! Неуловим просто, сегодня здесь, завтра вообще в Карнассии может оказаться, или вообще на другом континенте!» — мрачно подумал Буйволсон. Козлов встречался сегодня с этим Урсусом.       А время продолжало лететь. Концерт уже начался, и Буйволсон, тайный поклонник Газелле, с плохо прикрытым вожделением посмотрел в окно. Бивший в небеса свет прожекторов и софитов, мелькающие пёстрыми сполохами цветные вспышки словно манили к себе. Будь у Буйволсона выходной — в последние недели он позволял их себе редко, — он с удовольствием бы стоял в первом ряду зрителей, и непременно с букетом цветов поклонника! Но мысли о развлечениях пришлось отогнать, вернувшись к долго отсутствующим Мартину и Соломону.       — Где их там носит? — буркнул себе под нос Буйволсон, когда выпил третью по счёту чашку кофе.       Спустя две или три минуты, которые уделил просмотру прогноза погоды и электронной почты, Буйволсон схватил телефон и набрал Соломона. Абонент был недоступен, то же самое прохладный женский голос сообщил при вызове Мартина. Место встречи далеко от Зверополиса, связь там не очень хорошая, мелькнуло в голове Буйволсона. Но не успела мысль улетучиться, как аппарат зазвонил сам. С готовностью Буйволсон схватил смартфон с маленькой царапиной на селфи-камере — его вызывала супруга.       — Я скоро буду, милая, — сообщил он, не дожидаясь вопроса. — Гилберт ещё не вернулся?       — Звонил минуту назад, сказал, что выходит, — раздался в динамике голос Анабель. — Ужин скоро будет готов, Эд, я жду вас.       Буйволсон отсоединился и набрал номер Вальтера Звермайера.       — Да, шеф? — почти мгновенно снял трубку молодой тигр.       — Посмотри на мониторинге, где Рыкингтон и Черногрив, — последовало распоряжение.       — Есть, — мгновенно и привычно отреагировал Звермайер. — Минуту, шеф.       Примерно минуту Буйволсон дожидался ответа, слушая потрескивание и шорох, потом отдалённые радостные голоса и детский смех. Когда он уже намеревался поторопить Звермайера, у дочери которого был день рождения, послышался стук двери, который разом отрезал звуки праздника. Следом до слуха Буйволсона донеслись частые щелчки клавиш. Спустя минуту Звермайер сообщил:       — Автомобиль на месте, у озера. Не отъезжали пока.       — Следи за ними, когда поедут — позвони.       — Понял, — коротко ответил Звермайер и отсоединился.       Буйволсон встал и подошёл к карте города. Анабель позвонила вовремя, он уже ощущал подкрадывающееся чувство голода. Тишину кабинета вновь нарушил громкий звонок телефона. Думая, что это Звермайер, Буйволсон схватил заходящийся на столе аппарат.       — Ну что, выехали?       — Мы выехали уже давно, скоро приедем! — раздался знакомый весёлый голос.       Тёмная морда Буйволсона, в последнее время раздражённая и злая, озарилась редкой за эти дни радостью.       — Я уже давно жду звонка от родного брата! — с улыбкой произнёс он, быстро подойдя к столу. — Здорово, Рик, братишка!       — Всё ещё на работе? — Звонкий голос Рикарда, младшего брата, словно запустил тепло по жилам. — Давай, Эдди, сворачивайся, мы быстро едем.       — Здравствуй, Эддрик, — раздался из телефона другой голос, тоже знакомый.       — Джоэл, вези мне брата быстрее! — шутливо приказал Буйволсон.       Получив в таком же шутливом тоне заверения Джоэла, что он «доставит Рикарда с ветерком и комфортом», Буйволсон убрал телефон в карман и слабо улыбнулся — к нему на работу по обмену едет брат. Однако после разговора с Рикардом его снова охватило чувство беспокойства, поэтому он снова открыл программу мониторинга транспорта. Зелёная точка с номером патрульного автомобиля, на котором уехали Мартин с Соломоном, по-прежнему не двигалась. Курсор мышки плавно скользнул по экрану вверх на пару дюймов и остановился на точке. Тут же выскочило время стоянки — два часа, тридцать четыре минуты и девятнадцать секунд. Не в силах совладать с усилившимся беспокойством, Буйволсон вновь вытащил телефон и набрал Соломона — к более старшим сотрудниками у него было больше доверия.       «Извините, номер абонента временно недоступен. Оставьте абоненту голосовое сообщение после гудка». Терпение у Буйволсона начало иссякать.       — Вам мобильные телефоны на что? — рявкнул Буйволсон, как будто Соломон находился перед ним. — Если не перезвоните, и гриву, и хвосты выдерну! Как всё получите — бегом в отдел, оба!       Проведя в кабинете ещё несколько минут, Буйволсон тяжело и раздражённо вздохнул и, выключив компьютер, покинул кабинет. «После сообщения точно позвонят сами, не идиоты!» — подумал он, запирая рабочее место на замок. Буйволсон решил дожидаться звонка дома — пустой желудок давал о себе знать. Попрощавшись с дежурным, Буйволсон пошёл к выходу, его шаги эхом разносились по огромному и пустому вестибюлю. Он вышел на широкие ступени входа в здание и вздохнул — очередной нелёгкий день остался позади, но по-прежнему следовали беспокойство и раздражение.       Вскоре Буйволсон ехал по пустому проспекту, ярко освещаемому фонарями, равнодушным взором скользя по идущим по тротуарам гражданам и разнообразным вывескам на стенах домов. Понемногу начинался дождь, редкие капли падали на лобовое стекло. Автомобиль подъезжал к перекрёстку, над которым уже загорелся красный свет — Буйволсону оставалось только ждать разрешения проезда. Он послушно начал притормаживать, и в этот момент дверь, над которой висела яркая вывеска с названием «Лосиные рога», распахнулась. Наружу выскочила группа зверей, которые развлекались в этом заведении, но сейчас на весёлую компанию они не были похожи. Громкие крики и ругань разносились над мостовой и донеслись даже через закрытую дверь машины — под дверями клуба разворачивалась драка. Увидев, как молодой бурый медведь замахнулся пивной кружкой, чтобы ударить одного из зверей, Буйволсон быстро припарковался рядом с клубом, но не успел выскочить из машины, как раздался знакомый громкий голос:       — Не трогай его, Эрик!       В дверях появилась крепкая широкоплечая фигура молодого буйвола, который издал повелительный окрик. Медведь обернулся и запустил тяжёлой ёмкостью в выскочившего на тротуар парня. Она попала ему точно в лоб, и он, охнув, схватился за место удара и чуть не упал. С яростным рёвом Буйволсон, узнавший в молодом сородиче своего сына Гилберта, выскочил из машины.       — А ну разошлись, быстро! Полиция! — рявкнул Буйволсон, подбежав к дерущимся.       Не услышав крика отца, Гилберт набросился на медведя. Крепкий кулак врезался в тёмную скулу противника и отправил его на холодный асфальт. Кричавшие что-то в поддержку Эрика лев и два леопарда сразу скрылись в недрах клуба, узнав подбегающего стража порядка, но появление Буйволсона не остановило ещё одного медведя, который отвесил младшему Буйволсону сильный пинок под зад.       — Назад, я сказал! — прорычал Буйволсон, хватая Гилберта за воротник тёмно-синей футболки, тесно облегающей крепкое туловище, и оттаскивая от агрессивно настроенных медведей. — Вы что устроили? В полицию захотели?       Утирая с разбитых губ кровь, Эрик поднялся на толстые ноги. Он смерил обоих Буйволсонов злым взором и процедил, сплюнув им под ноги:       — Опять папаша тебе помог, рогатый! Повезло, да?       — Чего ты сказал? — выпалил Гилберт и вновь устремился на Эрика, вырвавшись из хватки отца.       Быстро обойдя сына, Буйволсон встал между зверями.       — Успокоились, оба! — гаркнул он. — Или все захотели в изолятор?       — Не суйся, коп-круторог, мы ещё не закончили! — прорычал Эрик и попытался оттолкнуть рогатое препятствие в сторону. — Не то и тебе отсыплю!       Этого Буйволсон тоже стерпеть не смог. С пышущей яростью мордой он достал из кобуры оружие, чтобы припугнуть Эрика. Увидев массивный пистолет, Эрик попятился, а его сородич подобрал валяющуюся у порога большую кружку и мигом испарился, словно капля воды на раскалённой сковороде. Но, очевидно, алкоголь основательно ударил в голову хулиганистому Эрику, который решил так просто не сдаваться — рванувшись к Буйволсону, он попытался выбить из его копыт оружие. И тут же пожалел об этом — перехватив мохнатую мускулистую лапу, Буйволсон вмиг вывернул её Эрику за спину и толкнул его к стене. Он зарычал от боли, врезавшись мордой в стену:       — Отпусти!       — Да неужели? — рыкнул ему в ухо Буйволсон. — Ты пытался напасть на полицейского и его сына! У тебя будут большие проблемы, мальчишка!       — Папа, оставь его! — махнул копытом Гилберт, потирая ушибленную морду. — Он не в себе, он пьяный, дегенерат!       — А ты вообще молчи! — повернулся к сыну Буйволсон. — Марш в машину, дома поговорим!       Шумно дыша, Гилберт отошёл к автомобилю. Двери клуба вновь распахнулись, и наружу выбежала молодая буйволица. Пару мгновений её тревожный взгляд метался по сторонам и остановился на потирающем лоб Гилберте. Буйволсон, ещё прижимавший к стене рычащего угрозы и пьяный бред Эрика, увидел, что девушка поспешила к сыну.       — Ты в порядке, Гил? — спросила она у Гилберта, дотронувшись до его плеча.       — Всё хорошо, Ники, — кивнул Гилберт, тяжело дыша.       Буйволсон тем временем снова надавил на лапу Эрика, вытянув её вверх. Тот заверещал от боли.       — Да отпустите меня, всё!       Буйволсон приглушённым голосом спросил:       — Уже на «вы»? Выбило хмель из пустой головы?       Не дожидаясь ответа, Буйволсон оттолкнул от себя Эрика, и тот шлёпнулся на тротуар, рядом со стеной дома. Глазами, сверкающими пьяной яростью, Эрик смерил обоих буйволов и, ткнув лапой в Гилберта, пророкотал:       — Ещё встретимся, Буйволсон! Вот попадёшься мне после каникул!       — Жду не дождусь, жиробас трепливый! — фыркнул Гилберт.       — Гил, не надо, прошу, не связывайся с кретином, — взмолилась Ники.       — Вали отсюда! — шагнул к Эрику Буйволсон. — Ещё раз тронешь моего сына или ещё раз увижу тебя пьяным — лично отволоку в вытрезвитель или в участок, там будешь отдыхать! Пошёл!       Топнув для убедительности ногой, Буйволсон проводил злым взглядом медленно удаляющегося и пошатывающегося Эрика с перепачканными брюками. По пути он попытался снова обернуться, но потерял равновесие и с руганью свалился в лужу рядом с урной. Кто-то из очевидцев засмеялся. Мощная грудь Буйволсона тяжело поднялась и опустилась в протяжном вздохе. Он обернулся к стоящему у машины Гилберту.       — Я провожу Веронику домой, если можно, — сказал сын холодно.       — Никаких «провожу»! — отрезал Буйволсон. — Садись в машину!       Гилберт хотел было возразить, но одного взгляда отца было достаточно, чтобы покорно сесть в салон. Быстро протопав по асфальту и проигнорировав девушку-буйволицу, Буйволсон сел за руль и резко стартовал с места. Гилберт едва успел махнуть Веронике на прощание.       Взревев мотором, автомобиль помчался по улицам. Гилберт явно хотел оправдаться перед отцом, но, увидев выражение его морды, поостерёгся — ярость, исходящая от могучего буйвола, была словно осязаемой. В салоне сгустилось тягостное молчание. Буйволсон крутил баранку, бугрившиеся под формой стальные мышцы выдавали его настроение, и по нескольким улицам он проехал, заметно превысив скорость.       Несколько минут отец с сыном молчали, затем Буйволсон резко свернул в один из переулков. Заглушив мотор, он обрушился на Гилберта:       — Ты что себе позволяешь, Гилберт?       — А ты зачем вмешался? — недовольно повернулся к отцу Гилберт, потирая копытом ушибленный лоб и морщась от боли. — Знаешь, как он назвал Веронику?       Вероника Копыткинс, юная буйволица, совсем недавно переехала с семьёй в Зверополис и попала в тот же класс, где учился Гилберт. Сильный и симпатичный юноша, сын капитана полиции, сразу понравился ей, они встречались уже несколько месяцев. И семьи их завязали приятельские отношения.       — Неважно, как он назвал твою девушку! — ударил копытом по баранке Буйволсон. — Сколько раз я тебе говорил — по этим клубам не шататься? Тебе через год школу заканчивать, а ты балбесничаешь!       — Лучше бы ты мимо проехал, — пробурчал Гилберт и поморщился от боли во лбу. Буйволсон видел, как прилетела кружка в голову сыну, и был уверен, что завтра будет заметна опухлость. — Без тебя Эрику смогу башку открутить.       — А если бы этот верзила был вооружён? Ножом или чем-то ещё? — нахмурился Буйволсон. — Если бы я и вправду проехал мимо и не увидел драку?       — Если бы да кабы, в пасти выросли грибы! — огрызнулся Гилберт и развернулся к отцу. — Что ты вмешиваешься и выручаешь меня из переделок, будто следишь? Я сам могу постоять за себя!       — Сможешь, не сомневаюсь, — фыркнул Буйволсон, но за словами скрывался сарказм и неверие. — Я ещё прошлый раз помню, когда ты чуть в больницу не попал по своей же глупости и запальчивости.       — Может, перестанешь капать мне на мозги? — вздохнул Гилберт. — Я не маленький мальчик, чтобы за мной следили, я учусь отлично, что вам ещё с мамой надо?       — Я хочу, чтобы ты перестал грубить отцу, это раз! — отрезал Буйволсон. — Во-вторых, если у тебя каникулы, мог бы с мамой и дядей Риком на прошлых выходных к деду съездить, проведать его.       — У тебя выходные раз в два месяца бывают, — усмехнулся Гилберт. — Ты дома со своей службой почти не показываешься в последнее время.       — И это только одна причина, по которой я не хочу видеть тебя полицейским, — мрачно сказал Буйволсон.       — Мою жизнь строить мне, не тебе, — отрубил Гилберт. — Всё, поехали домой.       Остаток пути до дома они проделали в молчании. Гилберт раздражённо сопел и мрачно смотрел в окно, не желая больше заговаривать с отцом. Он то и дело потирал ушибленный лоб, и Буйволсону, несмотря на горевшие в нём остатки злости, стало жаль сына. И стыдно за себя — вместо того чтобы читать Гилберту нотации, осмотрел бы его голову. И всех событий в клубе не видел.       Машина остановилась в двух кварталах от большого кинотеатра «Звериллюзион». На четвёртом этаже красивого жилого дома приветливо светились яркими огнями большие окна квартиры Буйволсонов. Буйволсон повернулся к сыну и уже другим тоном спросил:       — Сильно болит?       — Нормально, — покачал головой Гилберт, тоже явно остывший. И снова потёр лоб.       — Приложи лёд дома, — посоветовал Буйволсон. — Кстати, дядя Рик приезжает сегодня.       Эта новость обрадовала Гилберта, но, похоже, мало радости доставили следующие минуты. Буйволсон не успел заглушить мотор, как раздался требовательный звонок. У Буйволсона после драки вылетели мысли о задерживающихся сотрудниках и Звермайере — звонил он.       — Что-то странное, сэр, — пробормотал Вальтер. — Они как будто завели автомобиль и съехали прямо в озеро. И всё, сигнал пропал!       В голосе Буйволсон ощущал беспокойство, которое по непонятной причине поселилось и в нём. Велев Звермайеру ехать в здание Департамента, он высадил Гилберта, развернулся и помчался туда же. К полицейскому участку вскоре ехали с разных районов города офицеры Гризелли, Носорожиц, Андерсен и МакРог, поднятые звонками начальника. Друга-начальника.       — Опять на работу? — недовольно спросил Гилберт, когда Буйволсон сказал, что должен ехать.       — Да, — коротко ответил Буйволсон. — Проблема есть.       — Мама вообще-то твой любимый суп приготовила, — напомнил Гилберт, сам покупавший продукты по просьбе мамы.       — Хорошо, я позвоню ей и скажу, что задержусь, — пообещал Буйволсон. — Иди домой, Гил. И про лёд не забудь.       Покачав головой, Гилберт вышел из машины, и она резко стартовала с места. Проводив недовольным взглядом удаляющийся автомобиль, Гилберт сел на скамейку около дома и вдохнул полной грудью прохладный ночной воздух. Ему не хотелось идти домой и рассказывать матери о случившемся, в таком случае было не миновать ещё одной нотации о правильном поведении. Не хотелось также думать о неприятном для отца, но волнующем по-своему и желанному для самого Гилберта.       Буйволсон затронул больное место сына — тот ещё с детских лет гордился тем, что его отец занимает столь высокий пост в Зверополисе, и во всём хотел походить на него. Но его желание нередко сталкивалось с открытым сопротивлением со стороны родителей, и Гилберт прочно занял свою позицию и не собирался отступать от неё ни на шаг. Он поклялся себе, что, когда окончит школу и колледж, поступит в полицейскую академию, как и отец в своё время. На этот счёт у Гилберта имелось своё мнение, которое никто не мог поколебать. Никто, особенно родители.       Гилберт продолжал сидеть на скамье возле дома и думать. Капли дождя падали на макушку, на плечи, попадали за шиворот. Со вздохом он подумал, что отец опять вернётся домой не скоро. Он вспомнил о приезде дяди Рика и улыбнулся — может, подождать его здесь? Дверь подъезда распахнулась, на крыльцо вышла старушка-броненосец, неся пакет с мусором.       — Опять молодёжь курит здесь! — недовольно пробурчала она, смерив Гилберта неодобрительным взглядом.       — Миссис Панцирис, вы опять меня не узнали, — печально улыбнулся Гилберт.       — Ох, Гилберт, прости, мальчик мой, не признала тебя, — всплеснула лапами броненосица. — Совсем слепая стала!       Бормоча себе под нос тоненьким голоском старушечий бред, соседка прошаркала в сторону мусорных баков. Гилберт уткнул взор в землю, изучая валяющиеся под ногами окурки и обрывки мусора, которые остались от вчерашних «посиделок» молодёжи. Отцу и приходилось спускаться с четвёртого этажа, чтобы разогнать их. Гилберт задумался и вновь поморщился от боли, а задумался опять о своём… Он бы мог провести больше времени с любимой девушкой, если бы не наглец Эрик и не вмешавшийся отец. Ладно одноклассник, этот мажористый негодяй чувствует себя безнаказанным из-за своего папаши, но отец… «Во всех смыслах капитан полиции!» — мрачно подумал Гилберт и достал телефон.       — Всё хорошо, Гил? — едва раздался гудок, спросила Вероника.       — Я тебе с этим же вопросом звоню, — улыбнулся Гилберт. — Всё в порядке, как до дома дошла? Эрик больше не привязывался?       — При отце бы не посмел, — засмеялась девушка. — Папа почти сразу же после вашего отъезда меня подхватил и привёз домой. Твой тебя не отчитывал?       — Да так, немного, — усмехнулся Гилберт и вздохнул. — Ты извини за отца, не обращай внимания на него. Он сейчас только о работе и думает, сын как-то побоку.       — Он любит тебя, Гил, и волнуется за тебя, — буквально материнским тоном сказала Вероника.       — И меня прости, — снова вздохнул Гилберт. — Я мог бы тебя проводить до дома.       — Не расстраивайся, Гил! — Гилберт даже почувствовал, как Вероника, держащая телефон, улыбнулась. — Ты хороший парень, да и не в последний раз мы с тобой виделись.       — Мои любимые слова, — тоже улыбнулся Гилберт. — Давай созвонимся, тогда снова встретимся и погуляем? Согласна?       Услышав от Вероники моментальное согласие, Гилберт с не сходящей с морды улыбкой открыл на телефоне «Muzzlebook». Злость на отца — он чувствовал — начинала испаряться. От неё не осталось и следа, когда Гилберт оставил несколько комментариев под фотографиями Вероники в соцсети. В этот момент послышался звук шагов — кто-то шёл по тротуару к дому. Это была не старуха Панцирис — та, пожелав Гилберту спокойной ночи, проковыляла мимо и скрылась в подъезде ещё во время разговора с Вероникой. Шаги были уверенные, а идущий не шаркал.       — Странное дело получается — такой сильный и красивый парень сидит у подъезда под дождём! — раздался весёлый мужской голос.       Гилберт поднял голову и сразу же почувствовал, как его сердце радостно забилось. К юноше приближался очень знакомый буйвол. В полумраке, рассеиваемом светом фонаря, его легко можно было принять за отца — та же могучая фигура, та же полицейская форма. Тёмная морда буйвола, на которой поблёскивали дождевые капли, словно светилась широкой жизнерадостной улыбкой, в левом копыте он держал увесистую сумку.       — Таким красавцам надо среди девушек крутиться, а не тосковать на лавочках, — продолжал Рикард Буйволсон, в глазах его плясали весёлые огоньки.       Гилберт мгновенно убрал телефон в карман и вскочил со скамейки.       — Здравствуй, дядя Рик! — воскликнул он и, в два прыжка преодолев расстояние до дядюшки, обнял его мощные плечи. Рикард со смехом опустил сумку на асфальт.       — Привет, малыш, привет! — не менее горячо приветствовал Рикард племянника и потрепал его по затылку. — Как жизнь молодая?       — Всё так же, — ухмыльнулся Гилберт. — Дом — школа — дом, ничего лишнего, сейчас каникулы идут. Вот, отдыхаю!       — Ага, на скамеечке, у подъезда! — хихикнул Рикард и шутливо толкнул юношу кулаком. — Знаешь, чем в твоём возрасте на каникулах стоит заниматься, а? Посмотри на себя, всё крепче становишься, из спортзала не выходишь, думается!       — Ты в своём репертуаре, дядюшка! — хлопнул дядюшку по спине Гилберт. — Тем и занимался — гулял с девушкой. Ладно, пошли домой, мама обрадуется тебе!       — Как отец живёт? — спросил Рикард, когда он и Гилберт поднимались на четвёртый этаж.       — Подхватил меня по дороге, высадил и поехал снова на работу, — Гилберт решил не вдаваться в подробности драки у клуба. — Весь в работе, как всегда. И мама тоже.       — Гулять ходил? — улыбнулся дядя. — Это правильно!       Оказавшись у стальной двери, Гилберт пошарил по карманам и, разочарованно выдохнув, сообщил:       — Ключ забыл!       Рикард нажал на кнопку звонка у двери. Через четверть минуты заскрежетал замок, и женский голос с ноткой весёлого укора произнёс:       — Эд, ты опять ключи забыл?       — А что, Эд до сих пор их забывает? — спросил Рикард, с задоринкой глядя в глаза возникшей на пороге Анабель.       Глаза буйволицы расширились, и она встретила брата мужа счастливой улыбкой и объятиями. Ласково обняв Анабель за плечи, Рикард поцеловал её в обе щеки.       — Здравствуй, родная!       — Рик, сколько времени я тебя не видела!.. — Анабель по-прежнему обнимала Рикарда. — Давай, бегом заходи!       Уже в прихожей Гилберт и Рикард стряхнули с голов капли дождя.       — Какими судьбами к нам? — спросила Анабель.       — Я здесь по работе, — уже серьёзным голосом сказал Рикард. — Решил сразу к вам заехать. Иду и вижу — Гилберт сидит на скамье, будто ждёт кого-то. — Рикард подмигнул племяннику.       — А где папа? — повернулась Анабель к Гилберту.       — Высадил меня и поехал обратно на работу, ему позвонили, — пожал плечами Гилберт и с горечью добавил: — Опять что-то срочное…       Анабель только вздохнула и набрала номер мужа. Похоже, Буйволсон не отвечал.       — Прости, Рик, я ведь и забыла, что ты сегодня приезжаешь, — уже на кухне сказала Анабель, накрывая на стол. — Эд только сегодня вспомнил. Мог забыть, он на работе в последние недели живёт.       Последняя фраза Анабель прозвучала с заметным недовольством. Гилберт кивнул на слова матери и спросил:       — А что у тебя с работой?       — Приехал из Нью-Фэнгз по обмену сюда, к Эду, — принялся словоохотливо объяснять Рикард. — Наш капитан полиции, старый полосатый хрыч Джоэл Страйпс, вечно недоволен работой своего отдела. Отчитывает весь персонал на каждом брифинге, но постоянно подчёркивает то, что я работаю лучше всех.       — Может, так и есть, — улыбнулся Гилберт.       — Ага. Прочит меня к себе в преемники! — на этих словах Рикард усмехнулся. — Чтобы к вашему уровню подтянуть нашу полицию, он отправил меня в Зверополис, так сказать, перенимать опыт, а туда уехал лев какой-то молодой, Клыкадо, кажется.       — Надолго? — спросила Анабель, ставя перед деверем тарелку с луковым супом.       — На два месяца, — ответил Рикард, проглотив несколько ложек ароматного яства. — Сначала мне предлагали работать у Альвисса Дэнсмэйна, он сам вроде бы был не против…       — Этот толстопуз был не против? — скривился Гилберт. — Отец сам неделю назад сказал, что Дэнсмэйн возвёл глаза к небу, словно в молитве, выругался и не без желчи произнёс: «Мне одного Буйволсона в этом городе уже за глаза хватает, спасибо, что в разных районах работаем!»       — Гил, — Анабель указала на поставленную перед сыном тарелку с супом. — Ешь.       Гилберт покорно под рассказ дяди занялся супом.       — Но я давно не видел брата, поэтому всё согласовали с Эдом. Как говорится, где родня, там и весёлая тусня! А ещё… — Рикард замялся и даже немного погрустнел. — Я соскучился по Миранде и Хирону, хочу и их повидать. Потому и приехал за несколько дней до начала работы здесь. Скоро будет почти год, как мы развелись…       — А ты просто по обмену или с каким-то заданием? — поинтересовался Гилберт после того, как Рикард в молчании доел суп и получил кружку ароматного чая.       — И задание есть, только… в общем, дело важное. — На этот раз Гилберту показалось, что Рикард уклонился от прямого ответа.       — Гил, что у тебя со лбом? — вдруг спросила Анабель, когда Гилберт доел свою порцию супа.       Гилберт нехотя рассказал о драке в клубе. Он мысленно поблагодарил мать за то, что та не стала отчитывать его. Анабель просто покачала головой с немым укором и достала из морозильника лёд. Гилберт приложил его ко лбу под улыбку Рикарда:       — Всё-таки время проводишь хорошо!       В кабинете Буйволсона снова горел свет, но на этот раз рядом со столом собрались МакРог, Андерсен, Гризелли и Носорожиц. Прибыли ещё несколько полицейских.       — Вы тоже должны были им звонить! Ваши друзья не должны быть для вас пустым местом! — обводя суровым взглядом каждого подчинённого, гневно рокотал Буйволсон. — Я при вас всех говорил, что отправил Мартина с Соломоном на задание. Хотя бы брат звонил!       Буйволсон, после того как услышал странный отчёт Звермайера, ощущал непонятную тревогу, постепенно усиливающуюся в его душе.       — Звонил каждому, нет ответа, — отрапортовал МакРог. И с упрёком добавил: — Ты ещё перед их отъездом велел.       — Надеюсь, что не только ты звонил, — рыкнул Буйволсон, смерив суровым взглядом огромного носорога. Все остальные закивали, подтверждая согласие. — И в сети они не появились?       — Нет, шеф, — покачал головой Эрланд Гризелли, молодой белый медведь.       — Как будто у них есть время для Интернета и как будто там есть связь, — буркнул сородич, Дэймон Андерсен, более крупный, чем его друг.       — Покажи ещё раз. И масштаб увеличь, — велел Буйволсон сидящему за компьютером Звермайеру, не обратив на слова подчинённого, высказанные с тоном дерзости.       Вальтер открыл карту Зверополиса и его района. Красными точками на нём были обозначены объекты мониторинга — весь транспорт, находившийся в подчинении капитана, был оснащён устройствами для слежения «Techno-Eye». И седаны, и внедорожники, и микроавтобусы — все полис-кары сейчас стояли на парковке около монументального здания полицейского департамента. Кроме одной машины, с номером «69IGU43».       — Мартин и Соломон уехали на этом седане, — пояснил Звермайер.       — Да ты не на парковку смотри, а на место встречи Козлова и Урсуса! — велел Буйволсон.       — Вот! — ткнул в монитор лапой Вальтер. — Максимальное приближение, шеф. Смотрите сами, автомобиль будто в озере рядом с берегом. Последний сигнал был пятьдесят семь минут назад.       Буйволсон, нахмурившись, смотрел на точку, которой было отмечено транспортное средство, и лихорадочно соображал. Никто из полицейских не мог дозвониться до коллег. В том районе, в сорока пяти милях от Зверополиса, покрытие сети было только рядом с водоёмом, о чём Соломону с Мартином сказал сам Буйволсон. Мысль о том, чтобы кто-то из офицеров мог отключить «Techno-Eye», Буйволсон сразу отмёл — никто из сотрудников не имел права на это. Приборы, установленные на полицейский транспорт, показывали координаты местонахождения с максимальной точностью. И Буйволсон, и Звермайер, как ответственный за мониторинг транспорта, прекрасно это знали. И как бы ни хотелось Буйволсону не признавать очевидный факт, он понял — у ребят что-то случилось, и это точно не поломка.       — Так, все за оружием — и едем туда, — велел Буйволсон. — Шеймас, вызывай вертолёт.       — Отдохнул, блин, — недовольно буркнул ещё один белый медведь, Гирей Поларски.       — Потом отдохнёшь, Поларски! — отрезал Буйволсон. — На выход, живо!       Это было единственное разумное решение. Вскоре большой полицейский внедорожник и микроавтобус мчались по трассе Зверополис — Нью-Фэнгз, рассеивая фарами ночную тьму. С друзьями ехал и Звермайер, которому пришлось с огромной неохотой предупредить жену и дочку-именинницу о кратковременном отъезде. В спешке Буйволсон оставил у себя в машине телефон.       Ночная темень и густой мрак подступающего к территории склада леса окружили вышедших из машин полицейских. Все были с оружием наготове и с фонариками, а над ними кружил вертолёт, собираясь садиться. Небольшой, но сильный отряд во главе с Буйволсоном медленно подходил к месту недавней встречи бандитов. Лучи света выхватывали из темноты следы протектора, чётко выделявшиеся на земле.       — Смотрите по сторонам, — тихо велел Буйволсон, когда вертолёт приземлился и когда пилот заглушил двигатель.       Шаг за шагом полицейские приближались к большому сооружению, над дверью горел фонарь, давая думать о том, что недалеко кто-то мог быть… или есть сейчас. Каждый полицейский — Буйволсон это ощущал — был напряжён и готов к возможной схватке с противником, который мог появиться неизвестно откуда, все органы чувств у каждого работали на пределе. Все, включая Буйволсона, были вооружены. МакРог медленно крутил огромной головой по сторонам, крепко вцепившись в пистолет, Гирей же так часто оглядывался, как будто опасался, что на него набросятся сзади.       — Обойдём по периметру и заглянем внутрь, — шёпотом распорядился Буйволсон, когда они подошли к складу.       Но около склада никого не было, никаких звуков не доносилось с его территории. Трёхминутный обыск внутри тоже не дал никаких результатов.       — Посмотрите внимательно на следы, — велел Буйволсон, когда все вышли наружу.       — Судя по следам снаружи, тут было не меньше десятка зверей, — задумчиво произнёс Гризелли, осматривая пол.       — К складу подъезжала ещё машина, — сообщил Гирей. — Судя по расстоянию между колёсами, это был лимузин.       — Похоже, они уехали, — предположил Звермайер. — И уехали все.       — Ну не в невидимок же они превратились! — фыркнул дерзковатый Андерсен. — Осмотрись.       — Так, разделимся, — скомандовал Буйволсон. — Звермайер, Носорожиц и МакРог, идите к озеру и осмотрите место. Андерсен, Гризелли, Поларски, — пойдёте со мной.       — Помогите! — внезапно послышался женский голос. — Прошу, помогите!       Звери переглянулись друг с другом и осмотрелись по сторонам в поисках источника голоса. Обладающий острым слухом Эрланд Гризелли помчался к стене склада и поднял за ручку деревянную крышку. Открылся зев большой ямы с мусором, на дне которой кто-то был.       — Кто там? — окликнул его Андерсен и направил на звуки фонарь.       — Так, а ну-ка вылезай! — Эрланд нагнулся и вытащил наружу молодую львицу.       Буйволсон, увидев незнакомку, бросился к ней.       — Ты кто такая? — рыкнул он и схватил львицу за плечи.       Свет фонаря Андерсена скользнул по светлой мордочке львицы, над её глазом темнело небольшое пятно крови. Очевидно, её кто-то ударил по голове. Судорожно вздохнув, львица пролепетала:       — Я… не знаю… что случилось… Где я? Кто вы?       — Полиция! — Буйволсон показал львице жетон. — А ты кто такая? Что здесь делаешь?       — Меня зовут Луцилла Фурадо, — представилась незнакомка и, поморщившись, осторожно дотронулась лапой до места удара. — Я… я просто гуляла здесь…       — Не ври! — грубо оборвал её Дэймон Андерсен. — Слишком далёкое место для пеших прогулок.       — Она из банды, я уверен, — прорычал Буйволсон и достал налапники. — А ну, признавайся, Луцилла Фурадо, где Урсус и «Чёрный череп»? Отвечай!       — Что вы… какой череп? Какой Урсус? — невнятно бормотала львица, чей взгляд, полный тревоги и страха, метался по мощным полицейским. — Я не знаю никого, честно.       Буйволсон с угрожающим видом шагнул к молодой особе. Луцилла Фурадо при виде могучего буйвола попятилась в страхе.       — Хармони Урсус, Конрад Роговски и Борис Козлов, — чеканя каждое слово, заговорил Буйволсон, — уехали отсюда совсем недавно, немногим больше часа назад. Ты не похожа на ту, которая просто так забрела сюда и решила погулять. Говори правду! Что видела? Или они тебя специально оставили дожидаться нас? Чтобы напасть на нас?       — Лучше ответь, — нахмурился Гризелли. — Мы ищем двух наших друзей, они были здесь недавно.       — Н-н… не п-понимаю… — заикалась Луцилла.       — Не прикидывайся невинной девочкой! Откуда ты взялась?       Грозный голос Буйволсона взвился к небу и разнёсся над складом. Глядя на него во все глаза, Луцилла тихо и путано начала рассказывать:       — Я… я заблудилась, сэр. Я… я пошла в лес и зашла слишком далеко. Набрела на этот склад и увидела, как уезжает чёрная машина. Потом захотела… ну, по необходимости, понимаете… и увидела, как несколько зверей ведут белого медведя и льва.       — Ты слишком хорошо одета для лесных прогулок! — возмутился Андерсен. — Не ври!       — Куда их увели? — чуть не подпрыгнул на месте Буйволсон, не обратив внимание на восклицание Андерсена. — Куда?       Луцилла ткнула лапой в сторону дряхлого сарайчика и продолжила рассказ. Когда она замолчала, все — и Гризелли, и Буйволсон, и Андерсен — просто приросли к земле. А Буйволсон заметил, что Луцилла дрожит всем телом и, кажется, едва сдерживает слёзы.       — Я затаилась за деревом, а потом… два тигра пошли за склад с лопатами, к ним позже пришли медведи. Позже услышала какие-то крики, затем выстрелы…       Не дослушав, Гризелли бросился к сараю с криком:       — Мартин! Соломон!       — Тихо ты, не ори! — шикнул на него побежавший следом Андерсен. Гирей устремился за ними.       — А ну-ка пошли за мной! — велел Буйволсон и ухватил Луциллу за запястье. Но отчего-то сильная львица отказывалась следовать за Буйволсоном и отчаянно сопротивлялась, упиралась ногами в землю.       — Нет, не надо, там…       — Что там? — подошёл к ней Звермайер и грубо встряхнул за плечи. — Что?       — Шеф! Капитан, сюда, быстрее! — надрывно крикнул Гризелли.       В его голосе было что-то такое, что заставило Звермайера и Буйволсона резко сорваться с места в сторону старой деревянной постройки. Едва полицейские заглянули внутрь, как Буйволсон понял, что в голосе Гризелли звучали потрясение и шок. И сразу увидел причину чувств — на грязном полу ярко выделялись в свете почти погасших керосиновых ламп две лужи крови и широкие красные полосы.       — А мы сюда только сквозь щели заглянули, — шепнул Гирей.       Шагнув внутрь, Эрланд бессильно прислонился к стене и со стоном обхватил лапами виски. Буйволсон же отступил назад и стукнулся затылком о ветхий косяк. Запах крови буквально душил его.       — Не может быть… — вырвалось из его груди.       Андерсен, тоже деморализованный, повернулся к Луцилле и велел:       — Веди туда, где эти звери копали. Шевелись!       Луцилла послушно повела полицейских за склад. Гризелли, не вставая с пола, только прохрипел:       — Мартин… Соломон… нет!..       Буйволсон словно окаменел, превратился в изваяние, застывшим взором уставившись на кровь. В ушах звенело, в висках мелко-мелко застучали молоточки. Целых две минуты Буйволсон не мог произнести ни слова, пока не раздался истошный крик Андерсена из глубины леса:       — Капитан! Сюда!       Опасаясь того, что Дэймон нашёл самое страшное за эту ночь, Буйволсон развернулся, вылетел под сень мрака ночи и помчался на зов. Около небольшого холма возле стены стоял на коленях Андерсен, его белая лапа что-то сжимала. Он медленно поднял её, и в свете фонаря Буйволсона блеснуло золото полицейского значка. Рядом, обхватив бока лапами, стояла Луцилла и тряслась, словно в ознобе. Свет фонариков Буйволсона и Андерсена был направлен на находку, но Буйволсон услышал, что львица всхлипывает. Не дожидаясь дальнейших указаний Буйволсона, Андерсен принялся голыми лапами разрывать землю, и через несколько мгновений сердце Буйволсона словно пропустило один удар. Он увидел, как в холодной земле Андерсен наткнулся на мех и плоть — это была ещё хранившая тепло жизни лапа несчастного Мартина Черногрива.       Самые худшие опасения Буйволсона и его подчинённых подтвердились. Всех полицейских сковал шок, и долго никто не мог произнести ни слова.       — Это Мартин… — чуть слышно прошептал Дэймон и медленно поднялся. Буйволсон достал рацию.       — Звермайер, — изменившимся до неузнаваемости голосом произнёс он, шокированный находкой. — Быстро на склад! Мы нашли их. Они мертвы…       — Что там, капитан? — подбежал испуганный Гризелли.       Вместо ответа Андерсен указал лучом фонаря на могилу с телами друзей. Увидев торчащую из земли львиную лапу, Гризелли закрыл глаза и упал на колени рядом с заваленным землёй телом друга. Гирей бросился Андерсену на помощь. Луцилла неожиданно повернулась и бросилась бежать в глубь леса.       — Стоять! — взревел Буйволсон, хватаясь за оружие.       Звучные хлопки двух выстрелов разорвали тишину, пули со свистом пролетели мимо. Гризелли и Андерсен с Гиреем, мигом опомнившиеся, с перепачканными землёй лапами, бросились за беглянкой, Буйволсон — следом. Не заметив в темноте корень дерева, он споткнулся об него и упал в траву. Рык боли вырвался из его груди — Буйволсон ударился мордой и предплечьем об острый камень. Луцилла тем временем успела скрыться между деревьями. Гризелли, Гирей и Андерсен продолжали гнаться за Луциллой, но где им, весьма корпулентным и грузным медведям, угнаться за гибкой и грациозной львицей! Только тонкий и длинный хвост мелькнул в свете фонариков и исчез. В ярости кто-то из полицейских выстрелил в то место, где буквально секунду назад была Луцилла.       — Чёрт! — раздался злобный голос Гризелли.       Буйволсон, рыча от боли и утирая с морды грязь, поднялся на ноги.       — Не трать патроны зря! — рявкнул он и осмотрелся в поисках своего пистолета. Выругался и сплюнул кровь.       Гризелли направил фонарик под ноги Буйволсону, и тот увидел своё оружие в полуярде, под стволом дерева. Буйволсон нагнулся за пистолетом и в этой же позе замер.       — Сэр? — негромко окликнул его Гризелли. — Вы в порядке?       — Прихватило снова? — спросил Гирей.       Некоторое время назад у Буйволсона случилась череда неприятных приступов боли в пояснице. Из-за одного, особо сильного, ему пришлось провести дома неделю. От госпитализации и стационара он отказался — его жена слыла в больнице высококлассным специалистом, поэтому лечение прошёл дома. Но сейчас Буйволсон превратился в изваяние вовсе не из-за неприятности со спиной.       — Фурадо… — пробормотал Буйволсон себе под нос, поднимая пистолет и медленно выпрямляясь. — Фурадо, Фурадо…       — Ринделл Фурадо, — пришёл на помощь Гризелли. — Ограбили банк, где он был управляющим. Там же его и убили.       — А дочь его пропала… как считалось, — добавил Гирей.       Теперь Буйволсон понял, почему фамилия Фурадо показалась ему знакомой. Но свои мысли он высказывать не стал.       — Пошли обратно, — велел он.       — У вас кровь, — заметил Гризелли, на что Буйволсон только отмахнулся.       Примчавшиеся на зов шефа Звермайер, Носорожиц и МакРог уже помогли выкопать Мартина с Соломоном и вытащить их из леса, и сейчас запачканные в крови и земле тела друзей лежали недалеко от стены склада. При виде Буйволсона они поспешили к нему и засыпали градом вопросом:       — Кто-то был?       — Кто стрелял?       — Кто-то ранен?       Буйволсон не мог внятно отвечать, как и многие — он был разбит страшной находкой и гибелью двух товарищей. Он не мог оторвать взгляда от окровавленных и бездыханных тел Соломона и Мартина, он не заметил, как опустился на колени. И изредка поднимал взгляды на подчинённых. Звермайер, со стиснутыми зубами, ходил взад-вперёд возле стены склада; Андерсен, как зачарованный, смотрел на полицейский значок, принадлежащий… принадлежавший Мартину; Гирей о чём-то напряжённо думал, а Гризелли, держа мёртвую лапу Мартина в своих, изредка утирал слёзы…       — Шеф, — подошёл к Буйволсону Гирей, — я подумал… Что, если эта Фурадо не только видела, как Мартина с Соломоном вели туда, в тот сарай? Вы видели, как она тряслась вся, с головы до пят? Я думаю, убийство произошло при ней. Или она видела уже трупы.       Буйволсон только кивал на слова подчинённого, но разум, размётанный по углам сознания, не воспринимал общий смысл слов. Только их по отдельности.       — Что дочь убитого Ринделла Фурадо делает здесь, рядом с местом встречи? Она не прокрадывалась мимо нас, она была здесь до нашего прибытия, — продолжал Гирей. — Если ограбление банка с убийством совершили они, значит, она с ними как заложница, а не пособница. Её держат в страхе.       — Тогда почему она сбежала от полиции?       Буйволсон повернулся на голос. Вопрос дрогнувшим голосом произнёс Гризелли, в глазах которого при свете фонарика Гирея блеснули слёзы.       …Домой Буйволсон попал за полночь. В здание своего участка он заходить не стал, сразу поставил служебную машину на стоянку и сел в свой автомобиль. Все действия проделал молча. Весь путь до работы он молчал, не отвечая ни на вопросы, ни на что не реагировал. Даже на большое количество пропущенных вызовов от Анабель, Гилберта и Рикарда. На душе было тяжело, на сердце будто скребли когтями доисторические хищники. Морду и предплечье саднило от удара о камень. Буйволсон понимал, что Рагнару, спешно приехавшему брату Мартина, сейчас ещё тяжелее и больнее, но даже он, начальник, не смог выдавить из себя простейших слов в сочувствие убитому горем подчинённому. И был уверен, что завтрашний день будет ещё кошмарнее.       Несмотря на позднее время, в спальне его квартиры горел свет. Буйволсону вдруг остро захотелось побыть одному, и его желание выполнено было прихожей — никто не вышел его встречать. Не раздеваясь, он прошёл в ванную и пустил воду. Сунул лапу с засохшей кровью под холодную струю и, чувствуя, как в груди что-то больно сжимается, уставился на своё отражение. Зеркало бесстрастно отразило серую морду буйвола, запачканную грязью, в уголке пасти и на щеке засохла кровь. Буйволсон умылся, энергично оттирая тёмные пятна грязи и крови. Когда он взял полотенце, из холла послышались шаги, и дверь с тихим скрипом открылась. В зеркале Буйволсон увидел отражение супруги. Появившаяся на пороге Анабель в ночном халате хотела было с упрёками обратиться к супругу, но, увидев его перевёрнутое выражение морды и исчезающие в сливе раковины красноватые потёки, осеклась.       — Что случилось, Эд? — испуганно спросила Анабель, задержав взгляд на травмированном предплечье. — Ты ранен? Ну что ты молчишь?!       Не обращая внимания на встревоженное восклицание жены, Буйволсон молча выключил воду, кинул скомканное полотенце в корзину для грязного белья и вышел в коридор. Из спальни для гостей вышел обеспокоенный возгласом Анабель и уже раздевшийся Рикард. Увидев брата, Буйволсон понемногу пришёл в себя, но после такой страшной поездки даже встреча с Рикардом, которого разбудил приезд старшего брата, не показалась ему тёплой и радостной.       Буйволсон, плохо осознавая, что делает, обнял Рикарда и изобразил радостную улыбку как мог, не слушая его весёлые приветствия и испуганно-суетливый голос Анабель. Но он чувствовал, что мышцы морды словно сделались деревянными, а перед глазами стояла одна и та же картина — бездыханные Мартин и Соломон, лежащие рядом друг с другом, оба в крови и земле. И с чувством обречённости готовился к тягостным расспросам жены и брата.       Через час с небольшим к складу подъезжали ещё несколько полицейских из отдела Буйволсона — на ещё одном внедорожнике. В нём сидел на переднем сидении молодой черногривый лев-полицейский — младший брат Мартина, Рагнар. Он не находил себе места после звонка Буйволсона, не мог сидеть спокойно, постоянно ёрзал на месте и судорожно стискивал дверную ручку. Не верилось, что всего час назад он был на вечере встречи выпускников школы, потому и держал телефон в беззвучном режиме. Но весёлое празднество казалось для него не событиями часовой давности, а будто прошлой жизнью — весь разум занимала судьба брата.       — Можешь ехать быстрее, Ролан? — в состоянии паники выкрикнул Рагнар, обращаясь к пожилому тигру, сидящему за рулём.       — Рагнар, перестань прыгать, успокойся! — велел ему Ролан Тигровски, старый друг Буйволсона, помнящий его ещё с первого дня работы.       — Там мой брат! Я не верю Буйволсону! — рыкнул Рагнар и схватился за гриву лапами, как будто это могло умерить его панику. Но сделал только хуже — примешалось дикое желание заставить Ролана вдавить в пол педаль газа.       Сознание жгло огнём от страшного сообщения, и сознание отвергало собственное отрицание Рагнара — никогда, ни при каких обстоятельствах Буйволсон не стал бы врать. Вцепившись в гриву и скрыв в лапах морду, Рагнар услышал, как двигатель заработал сильнее — Ролан будто интуитивно почувствовал желание и настроение друга и добавил газа. Рагнар помнил остановившийся взгляд Ролана в момент звонка, помнил, как Ролан с трудом выдавливал слова, сообщая о случившемся, помнил, как голова начинает заходиться в звоне…       Расстояние до места событий стремительно сокращалось, секунды торопливой вереницей летели одна за другой, но для Рагнара этот период растягивался как эластичная резина. Будто прошёл не час, а гораздо больше с того момента, когда Буйволсон сообщил о трагедии. А полицейский автомобиль обогнал по пути две или три — Рагнар не помнил точно — фуры с брёвнами, прежде чем повернуть в нужную сторону.       Рагнар выскочил из автомобиля прежде, чем Ролан припарковал его недалеко от сарайчика. Не чуя под собой ног, он помчался к собравшимся у склада коллегам. Он не обратил внимания на сидящего прямо на холодной земле Гризелли, ни на хмурого Звермайера, ни на растерянного и чем-то озадаченного Гирея Поларски.       — Мартин! — выкрикнул Рагнар, подбегая к освещённому углу склада.       К нему тут же протолкался Звермайер.       — Раг, лучше тебе не видеть… — попытался остановить он Рагнара.       — Пропусти! — оттолкнул Вальтера Рагнар и сразу увидел тела Соломона и брата.       На несколько мгновений Рагнара словно парализовало, сердце ухнуло вниз при виде родного льва, изрешечённого пулями. Даже в глазах как будто потемнело. На подгибающихся ногах дошёл до тела Мартина и, не в силах стоять, тяжело опустился на колени в грязь рядом с ним.       — Мартин… Мартин! — взмолился Рагнар и схватил брата за лапу, словно ожидая ответа, словно веря в безумной несбыточной надежде, что Мартин сейчас откроет глаза.       Однако несчастный офицер уже не мог слышать отчаянного зова Рагнара. Тот держал его уже холодеющую лапу, перепачканную землёй и кровью. Не в силах владеть собой, Рагнар уткнулся мордой в окровавленную грудь брата и заплакал. В нос ему ударил дурной запах крови, Рагнар не замечал, что пачкается ею.       — За что, братишка?.. — стонал Рагнар между всхлипываниями. — За что?..       Остальные сотрудники полиции, окружив убитых и плачущего Рагнара, сочувственно молчали позади. Рагнар дрожащими лапами приподнял голову брата, изуродованную выстрелом, и поцеловал холодный нос. Звермайер подошёл к другу и осторожно положил лапу на его плечо. Всхлипывающий Рагнар поднял морду с потёками слёз, затем медленно встал. Вальтер, видимо, тоже не в силах от шока найти слова поддержки, обнял Рагнара.       — Мне очень жаль, Раг, — тихо прошептал он. — Очень жаль, крепись, друг…       Слова сочувствия доносились будто издалека. Рагнар увидел, как Буйволсон, тяжело перебирая ногами и пошатываясь, подошёл к стене. Со стиснутыми зубами он смотрел на неё, пытаясь справиться с раздавливающим его чувством горя и отчаяния. С гортанным рычанием он в бессильной злобе ударил по ребристой поверхности кулаком со всей силы. Рагнар увидел на предплечье Буйволсона кровь. На себе Рагнар тоже чувствовал кровь. Кровь брата, родную кровь.       Запыхавшаяся от долгого бега и перепуганная выстрелами Луцилла выбежала на дорогу. Ей пришлось пригибаться во время бега — вдруг пуля попадёт не в дерево, а в неё? Но повезло. Буквально через пару минут рядом с ней притормозил старый потрёпанный пикап. Луцилла села на пассажирское сиденье и повернулась к шофёру.       — Полиция приехала почти сразу, — сообщила она, но голос её не слушался, грозясь сорваться.       Зверь достал сигарету и чиркнул зажигалкой. Вспышка огня озарила морду Конрада Роговски.       — Они знали о встрече, — сказала Луцилла. — Меня чуть не поймали, я едва смогла убежать.       Роговски затянулся и, выдохнув дым, нажал на педаль газа. Луцилла отмахнулась от противного дыма. Дребезжа всеми внутренностями, пикап достаточно бодро покатил в сторону Зверополиса.       — Что ты молчишь? — повысила голос Луцилла.       — Кто-то выдал информацию о нашей встрече с Козловым полиции, — прохрипел Роговски, снова делая затяжку. — А ты, — он повернулся к Луцилле и осклабился, — наверняка неплохо справилась с ролью пленницы!       Луцилла сжала зубы и отвернулась. Лапы её сжались в кулаки, ей стоило гигантских усилий наброситься на Роговски прямо здесь и разодрать его мерзкую морду когтями.       — Что нам делать? — спросила она через пару минут.       — Действовать дальше, — ответил Роговски и выбросил окурок в окно. — Сама знаешь, что все распоряжения идут не только от Харма.       Луцилла вновь помахала лапой возле морды, отгоняя едко пахнущий табачный дым, окутавший салон. Когда до ближайшего пригорода Зверополиса оставалось около десяти миль, Роговски остановился и заглушил двигатель. Луцилла с неохотой и немым вопросом посмотрела на него. Роговски молча вздохнул, потом внезапно схватил Луциллу за локоть и поднёс к её морде огромный кулак. Она вздрогнула и сжалась в ужасе.       — Ещё раз попытаешься сбежать от нас — этим кулаком начисто снесу тебе голову, поняла? — прорычал он. — Будешь делать, что тебе велено! Поняла?       Маленькие немигающие глаза, полные угрозы и жестокости, смотрели на Луциллу, его массивный кулак застыл в паре дюймов от её носа.       — Я вопрос задал! — рявкнул Роговски и ударил кулаком по сиденью рядом с головой Луциллы. Та зажмурилась и сжалась сильнее.       Конечно же, этот ублюдок Роговски был вооружён. Кроме как кивнуть, другого варианта у Луциллы не было. Роговски протянулся через Луциллу и, открыв дверь, грубо вытолкал её наружу, прямо на гравийную кромку трассы.       — Если завтра не ответишь на звонок, пули окажутся в твоей голове быстрее, чем в теле твоего друга! — пообещал Роговски напоследок. — Но перед этим я запру тебя в комнате и последую примеру Лонгтэйла. Слышал я, как он развлекался с тобой!       Пока Луцилла содрогалась от ужаса, который всем видом внушал ей убийца, Роговски зажёг новую сигарету и завёл двигатель. Луцилле оставалось только смотреть, как он разворачивается, чтобы уехать в обратном от Зверополиса направлении. Стекло двери опустилось, и рядом с Луциллой упал на камни и песок старый потрёпанный смартфон.       — Я тебя предупредил, а ты меня слышала, — рыкнул он. — Харм сейчас тебя заберёт.       Пикап осторожно тронулся с места. Облако вонючих выхлопных газов окружило Луциллу. Кашляя от едкой вони, она кое-как поднялась.       Убийца. Действительно, он убийца, бездушная погань. Кем нужно быть, чтобы казнить беспомощных полицейских, а несколькими неделями раньше — убить ещё более близкого ей?       Урсуса ей пришлось ждать чуть ли не полчаса, за то время Луцилла порядком озябла. Когда рядом остановился большой чёрный седан со слегка помятым багажником, Луцилла, пересилив страх, села внутрь. Сбежать — обязательно сбежит.