Stuck

А Я говорю вам: любите врагов ваших

и молитесь за тех, кто вас гонит.

От Матфея 5:44

Перелистывая страницы книги, которую с запоем читаешь, ты все глубже погружаешься в ее мир. Добавляются новые сюжетные повороты, необычные персонажи, помогающие главному герою или тормозящие его на пути прохождения страшных, травмирующих испытаний… Все это складывается в историю. Историю, которая формирует персонажей как личностей, давая читателю возможность относиться к ним так или иначе. Моя история забуксовала. Мешала маленькими ржавыми колесиками зловонную жижу, набрасывая на ось все больше комьев, что затрудняли ход. Нет ничего, чтобы могло бы помочь сдвинуть сюжет с точки. Я не была героем книги, однако факт все же удручающий: ноги будто застряли в обжигающе горячей смоле, не давая сделать и шагу. Была я. И был Кевин. Никаких случайных вспомогательных событий. Никаких хэппи-эндов. Беспробудная тьма, в которой я потерялась. А еще меня жутко трясло… От страха за будущее, от боли осознания, в кого я превратилась, от ненависти к Кевину, от ужаса за мать, которой уже наверняка не было в живых. Килгрейв не говорил об этом, я не видела ничего похожего в утренней газете, что разбрасывали по домам дорогущего поселка ровно в шесть утра, но отчего-то была уверена, — моей матери не было в живых. Это было самое четкое и ясное убеждение за всю мою жизнь. — Ну-ну, — обнимая меня за плечи, ласково шептал Томпсон, изображая из себя курицу-наседку. — Тише, детка. — Я во всем виновата. Что я наделала? Шептала сама себе, глядя в одеяло с узорами, скрывавшее острые колени. Будто в мо́роке: я не видела, не слышала. Окруженная запахом тика, как отличительной чертой безумия. Если… Когда я умру, все кладбище будет заполонено Его ароматом и еще обязательно светиться фиолетовым неоном. — Я избила свою мать. Бросила ее… Бросила. — Я понимаю, но тебе нужно успокоиться… Ты ни в чем не виновата. Мы сидели так долго, — пока в окно не забрезжили лучи рассвета, распугивая ночные кошмары и высушивая слезы. Неожиданно Кевин показался мне самым понимающим человеком на Земле. Я с удивлением посмотрела на него, отчего-то уверовав, что больше никто и никогда не сможет меня понять. Он действительно понимал. Как никто другой. Без сомнений и увиливаний. Поймав мой взгляд, он ободряюще мне улыбнулся. И как я могла считать его психом?.. Он просто потерялся. Так же, как я. Такой же растерянный маленький ребенок, которого зашвырнули во взрослый мир без подсказок. Шмыгнув носом, я улыбнулась в ответ и со вздохом провела рукой по отросшим, — по сравнению с нашей первой встречи, — волосам мужчины. Непослушные пряди тут же разбились на множество пальм, торчащих в разные стороны. Кевин хмыкнул. — Я бы сейчас выпила литр шоколадного коктейля и сверху приложила ударной дозой холестерина! — Наморщив нос, призналась я. Томпсон весело рассмеялся и медленно поднялся с кровати: — Мороженое с картошкой из Макдональдса? Его тонкие брови заигрывающе изогнулись. — Мороженое с картошкой из МакДональдса! Твердо указала на него пальцем, подтверждая правоту, а затем, промычав что-то невнятное на фразу «вернусь через двадцать минут» и хлопнувшую входную дверь внизу, принялась за бытовуху. Увы, даже когда проживаешь с сумасшедшим, — стирку никто не отменял… Снимая вещи с сушилки и аккуратно складывая их в шкаф, я наткнулась на что-то продолговатое и холодное, зажатое между двух свитеров на полке. Нахмурившись, приподняла верхний, и охнув, достала собственный мобильник. — Твою мать, я совершенно про тебя забыла… Холодный металл почти обжигал руку, как воровке стащенное с прилавка яблоко. Рассеянно покрутив его, словно забыв, как им пользоваться, я два раза нажала на экран, и в лицо ударил белесый свет. На нем в игривой позе застыл морской котик на фоне снега. Дома зарядить мобильник удалось не полностью, поэтому сейчас, по прошествии времени, сверху батарея помигивала красным. Однако меня удивило другое. Спустив шторку вниз, — клянусь, мой приличной старости Apple почти заглючил, — я охнула от количества пропущенных звонков и сообщений, что улетали в никуда в режиме «Не беспокоить». Решительно скинув вбок уведомления от начальницы, как неволнующие меня, я медленно опустилась на кровать, шокировано глядя на экран. Со стороны, наверное, казалось, что в ладони у меня минимум черная кобра, а не чудо техники. «Знаешь, что, Сью? Пошла ты на хрен со своими закидонами! Я думал, что ты хотя бы мне напишешь «извини», когда умотала с мистером-Британия. Лол, видимо я даже этого не достоин!» — «Лол»? Серьезно, Джоэл? — Потеряно, но тепло фыркнула я сама себе под нос, уже читая следующее сообщение. Я видела подобное в интернете, но впервые столкнулась с таким в сообщениях друга. Господи, ему же не шестнадцать!.. «Так как тебе насрать, я пошел утолять горе в BR. Сожрал две большие банки крем-брюле в шоколадном топпинге и с сахарной пудрой. Завидуй.» Я помнила деньки, когда мы много раз заходили в BR, просто чтобы поглазеть на ведра мороженого всех возможных и невозможных цветов. Жадная сука внутри меня всегда равнодушно пыталась уйти, считая это неразумной тратой денег, а Джоэл всегда пытался меня заставить взять хотя бы по шарику… Почему-то Джоэла волновало мое «досуговое» настроение, — так он называл время вне дома и работы. Именно он зачем-то таскал мою недовольную морду лица в магазины, кафе, музеи, парки и на альтруистическую выставку гребанных рисунков из детского дома. Я неизменно отбрыкивалась сухими фразами про важные дела или удобность дивана, а он так же равнодушно, как таран, тащил меня за собой. «Блин, Сью, я реально волнуюсь и уже даже не обижаюсь. Где ты шляешься? Если ты укатила с бриташкой в космос, как с гребанным Доктором Кто, то хотя бы пришли фотку Луны или Марса…» Я не заметила, как на глаза навернулись слезы от еще десятка обиженных, встревоженных сообщений и около пятидесяти звонков. Он меня не бросил… Не бросил, мать его. Сжав до скрежета телефон в пальцах, я с воем упала на кровать, раскинув руки в сторону. Нет никакого дьявола, чтобы купить твою душу. Я сама захотела остаться в лапах Килгрейва, с чего-то решив, что наша жизнь может быть нормальной. — Господи, — надрывно вторила я в след мыслям, — «наша жизнь»!.. У нас не было «нас». Не было и никогда бы не свершилось. Все что происходило с того чертова кафе и продолжилось в этом доме, — сумасшедший припадок и бред Кевина Томпсона, захотевшего новую игрушку. Сколько таких заброшенных и, главное, живых ли у него было? А сколько будет после меня?.. Я не главный герой книги. Не смелая героиня романа или боевика, где им все по плечу. Я слабая, больная на голову идиотка, кажется, влюбившаяся в настоящего психопата. Жестокого, беспощадного, с силой самого Бога или Дьявола, которая могла менять судьбы простых смертных по щелчку пальцев. Тонких, красивых, элегантных, но покрытых червоточинами и пеплом пальцев. Я не та, которая на последних минутах фильма или последних шуршащих страницах оказывается в светлом и радужном мире. Берет под руку своего возлюбленного и уходит в закат… И я в первые задумалась, какой же итог и финал ждет меня. Мне не хотелось умирать… А кому хотелось бы? Чушь собачья, когда говорят, что не боятся умирать. Самое жуткое и страшное, что может случиться с человеком — смерть. Это конечная станция, на которой ты забыл выйти, и со скоростью света летишь в депо. Конец чувств, мыслей, всех твоих дел. С другой стороны, такова сансара — все мы находимся в цикле перерождения, смерти и жизни. «Реинкарнация идиотизма» — так бы я назвала книгу, посвященную мне. Самое жуткое, что я не понимала, как дошла до этого состояния. Как смогла переубедить себя с «о, Господи, этот чувак реально псих» до «я готова засыпать лишь в твоих объятиях». Последнее, к слову, не было ложью: мой сон был крепок и спокоен, лишь когда меня обнимали его руки с тонкими сине-зелеными нитями паутины-вен. Решительно сев, я зло с долей обиды смахнула слезы с щек, а затем, разблокировав телефон, мерно застучала пальцами по экрану. Спустя секунды сообщение улетело к адресату. «Привет. Прости меня за все. Я должна тебе лишнюю банку BR и кучу попкорна. Но сейчас опять прошу тебя о помощи…»

═╬╬══╬╬══╬╬═

Его шаги послышались на лестнице мягким перешептыванием теней, в страхе забившихся в углы при приближении самого Дьявола. Я едва слышно захлопнула окно после проветривания и медленно обернулась, беспощадно цепляясь пальцами за прозрачную тюль нежно-молочного оттенка. Подобно утопающему, ищущему спасение в тонкой ветке на поверхности воды. От шеи до пальцев ног я покрылась мелкими мурашками, но отнюдь не от прохладного воздуха, фривольно гулявшего по моему почти обнаженному телу. Глядя на темный проем, ведущий из спальни на лестницу, я тяжело вздохнула. Мое тело в ужасе напряглось, позволив страху сковать каждую связку и мышцу до ломоты в самих костях. Мне хотелось бы обрести ту смелость и уверенность в Кевине, что подобно матери, баюкала меня в своих руках пару часов назад. Но как бы Томпсон не был мною одержим; как бы я не старалась вернуть на место свои розовые очки, — я понимала. Сейчас или никогда. Либо я, либо меня. И будучи даже безэмоциональным куском дерьма, я всегда выбирала себя. Что планировала сделать и сейчас. Его дорогой фиолетовый костюм ярким, почти неоновым, пятном застыл в проходе и я заметила, как по точеному лицу Килгрейва пробегает тень непонимания. Бог мой. Да он шокирован. Это льстило. — Ты долго, — протянула я, надеясь, что голос не дрожит от страха. Мужчина как-то оторопело опустил взгляд на руки, в которых сжимал два бумажных пакета из Макдональдса, и затем вновь поднял его на меня. Плавно приблизившись к нему, я скользнула руками по его пиджаку, прижимаясь оголенными сосками к его покатой груди. Носом уткнулась в кадык, вдыхая полюбившийся запах тика. Мурашки стали ощутимее, покалывая кожу, — и, о да, теперь они не от холода. — Господи, я, кажется, реально готова продать душу… — нежно мурлыкнула, загоняя страхи глубоко внутрь.

JKLN-Coming for You

Не позволить ему понять… Не позволить воспользоваться силой и заткнуть меня… Не сегодня и не сейчас!.. Бумажные пакеты рухнули на пол с характерным звуком, с явным треском — где-то упаковка не выдержала столь грубого обращения. Широкие мужские ладони опустились на мои плечи, сильнее вжимая мое тело в себя. Его горячее дыхание, коснулось моего лица, едва ли смущая. Пропала. Твою мать, я просто пропала. Потерялась в запахе тика, в его руках и глазах. Таких темных и порочных, как самая прожженная дыра Ада. Если выживу, мне будет не хватать их больше всего. — Сьюзан… Я приложила палец к его губам, с улыбкой качнув головой. Потянув за руку, довела до кровати и мягко толкнула на кровать. Жадно оглядев мое тело взглядом, Килгрейв тяжело втянул воздух, склоняя голову чуть вбок. — Что ты задумала? Он явно насторожился. Привыкший к подлостям, лжи и агрессии в свою сторону, он просто не мог поверить в то, что я вот-вот продамся ему просто так. Отдамся, как последний раз в жизни. Хотя почему же «как»? Вполне вероятно, это и был мой последний раз. С той же улыбкой, легкой и ненавязчивой, я уперлась ладонью на его плечо, попутно соскальзывая ему на колени. Чужие мышцы напряглись под ладонями, но я явно почувствовала возбуждение мужчины и низ живота сладко потянуло. Приятно осознавать, что тебя хочет тот, кто способен, буквально, заставить президента США танцевать ламбаду. — Подчинись мне, — пальцы скользнули по тугим пуговкам фиолетовой рубашки. Мягко скользнула губами по гладкой щеке. Лизнула языком нежную мочку уха. — Подчинись мне, Кевин, один раз… Я медленно вернулась легкими поцелуями обратно, заглядывая ему в глаза. Наши губы встретились. Я припала к ним, забирая из его легких воздух, и Килгрейв подчинился окончательно. Сдался, проигрывая позиции. Его руки подогнулись, и он с хрипом рухнул на матрас, утягивая меня за собой. План был прост. Мне было необходимо отвлечь и утомить Кевина, пока Джоэл ехал сюда, за мной. Отследив по приложению местонахождение, он коротко отписался: «Буду. Сорок минут плюс-минус». Кратко, ясно и четко. Кажется, потому он мне и нравился: несмотря на ершистый и ехидный характер, он соответствовал моим ожиданиям. Вопрос — ответ, без лишней баламути… Как можно отвлечь мужчину по-другому, если единственное, чего он хотел, это меня? Руки Томпсона, неожиданно горячие и крепкие, скользнули на бедра, сжав нежную, оголенную кожу, пальцами зацепив тонкие полоски трусов — единственный элемент одежды, который я оставила на себе для встречи с моим Дьяволом. Я повела тазом по кругу, задевая выпуклость на брюках, и склоняясь над тяжело дышащим мужчиной. Как его рубашка и пиджак оказались на полу, я не помнила, но с наслаждением приникла к его груди, оставляя неторопливые влажные поцелуи от шеи до темной дорожки волос, игриво ускользавшей под ремень брюк. Прикусив кожу на животе, устремила взгляд наверх, встречаясь с его помутневшим взором. Рвано дернула брякнувшую пряжку, поддевая резинку нижнего белья. — Блять, Сьюзан, — прохрипел Кевин, когда мои губы коснулись влажной набухшей головки. Язык неторопливо скользнул по члену, а затем я обхватила основание пальцами, направляя его в рот. Заглатывая так глубоко, насколько позволяла глотка, истекающая слюной. На очередном ласкающем движении, грубом в своей нежности, Килгрейв опустил руку на мой затылок слабо надавливая и направляя. Я подалась вперед специально резко, пуская слюни и почти задыхаясь… Мне казалось, я сойду с ума. Но я хотела его эмоций. Хотела, чтобы он стонал мое имя через до боли сжатые челюсти. Губы вновь плотным кольцом сжались, вырывая хрип. Язык обвел выступающий контур вен, полускрытых под нежной кожей. Его стоны проникали в самую суть. Голова кружилась от той власти, что я имела над ним, пока скользила ртом по напряженному члену. Кто бы знал, что управлять психопатом легко так же, как и любым другим мужчиной на Земле. Грудь Килгрейва быстро опадала и поднималась, будто пытаясь успеть за моими движениями. Их отросток между ног делает их такими слабыми, — подумала я до того, как Кевин резко подался вперед. Сжимая мою талию, жадно и грубо прижимаясь губами к губам, в одно легкое движение перевернув, подмял меня под себя. Я тихонько захныкала. Я бы назвала себя лгуньей, если бы сказала, что была отстраненна, как скала. Меня жгло изнутри возбуждением до одури. До покалывания между бедер. Горячий язык игриво лизнул сосок и я прогнулась в пояснице, прижимаясь к подтянутому телу и цепляясь за его плечи. Но, видимо, теперь проиграла я, чувствуя, что мужчина и не собирается тормозить. Он посасывал, кусал и тут же ласково зацеловывал уже покрасневшую кожу. А затем он перехватил мои руки, заламывая над головой и заставляя меня растянуться под ним, изворачиваясь, как кошка во время течки. Господи, я его хотела… — Ты сама пришла, — жарко прошептал он на грани срыва, тяжело дыша. Зрачки расширились, грозясь вытеснить похотью радужку навсегда. — Ты сама. Я обещал не трогать тебя, пока ты не попросишь. Я облизала нижнюю губу и, подавшись вперед, положила руку на затылок Кевина, закапываясь в отросшие волосы. — Я не собираюсь тебя просить, — прошептала ему в губы, а затем медленно провела по ними языком, с удовольствием наблюдая, как темнеет взгляд напротив, хотя, казалось, больше некуда. Сжала пальцы в кулак, натягивая корни волос. Кажется, Килгрейв все понял еще до того, как я договорила. Его рот изогнулся в усмешке. — Я просто возьму то, что хочу. Секунда, — и он оказывается подо мной, глядя с диким, необузданным восхищением. Приспустив брюки ниже колен, я оседлала его, балансируя на самой головке члена. Килгрейв потянулся руками к моей груди, но я шлепнула пальцами по костяшкам, медленно покачиваясь. Не опускаясь. Провела ладонью по соскам и спустилась по животу ниже… Повела бровью, не разрывая зрительного контакта. Ниже… Пошлый стон сорвался с моих губ, пока я, дразня его, ласкала себя, просто сдвинув тонкое белье в сторону. Кевин сквозь зубы втянул воздух. Ухватив свободной рукой себя за грудь, балансируя на самом конце члена и кружа пальцами по самому центру своего желания, я не отводила взгляда. Маленькая месть. Прихоть и желание дать Томпсону почувствовать себя игрушкой в чужих руках. — Сьюзан, я могу заставить тебя… — Не посмеешь, — хрипло охнув, прошептала я. Пошло. Грязно. Конечно, он не посмеет… Я почти имела себя перед мужчиной, даже не пытаясь имитировать влюбленных. Никаких сложностей. Мы не любили друг друга. Но были нужны — как никогда и никто. И когда он подорвался ко мне, цепляясь ладонью за талию, мое тело рухнуло вниз, насаживаясь на его член. Порочно, на животных инстинктах. К черту любовь. Мы одновременно охнули. Искры брызнули из глаз, но я нашла в себе силы, продолжить мучительную пытку. Двигаясь на нем то мягко и ненасытно медленно, то ускоряя ритм до тряски кровати, позволяя Килгрейву увлечься посасыванием моей груди. Царапая крепкую спину. Кусая за шею, в попытке достать до яремной вены. Сплетясь воедино, прижимаясь потными телами и напоминая одно целое, больше, чем когда-либо, я потеряла здравый смысл. С Ним его просто не было. Чувствуя приближающуюся разрядку, я вернула пальцы на клитор, откидываясь чуть назад — доверяя крепким рукам, поддерживающим меня за поясницу. Теперь движения были за ним, и Килгрейв с шлепками ускорился, ударяя и доставая туда, где, кажется, я вот-вот воспламенюсь. Все произошло до одури быстро и так развратно. И простит меня Боже, если я скажу, что этот член доставил мне больше удовольствия, чем члены всех моих бывших. С ними меня не заставляли чувствовать. Не пытались разбудить меня и мои эмоции. А он смог. И потому я позволяла ему вдалбливаться в меня с пошлыми шлепками грубо и бескомпромиссно. Вот теперь я продала душу… Сначала это было похоже на далекий гул. Легкое, томительное, ненавязчивое урчание. Древнее и животное. Но гул нарастал, как и амплитуда Кевина, как и движение моих пальцев. Быстрее. Жестче. Если мы и сгорим, то вместе… — К-Кевин, — срывающимся голосом простонала я, едва расслышав свой голос за расстилающимся туманом в голове. — Умница. — Прорычал он в ответ, а затем сделал финальное для меня движение. Я изогнулась в спине, раскидывая волосы по его ногам, и протяжно закричала, в одно мгновение потеряв все силы. Килгрейв толкнулся еще раз и с рыком уткнулся в мой живот, опаляя дыханием кожу. В ушах зазвенело, а перед глазами заплясали белые мушки. Его член внутри меня подергивался, уменьшаясь в размерах, но я и не думала сползать. Обняв голову тяжело дышащего мужчины, я нашла в себе силы мягко покачиваться, стараясь продлить стремительно угасающее удовольствие. — В этом минус секса, — прошептала в потолок, изучая лампу. Кевин невнятно промычал. — Он всегда заканчивается. Его спина мелко затряслась и он со смехом поднял лицо, сильнее вжимая меня в себя. — Никто не говорит, что он последний… Я обратила к нему взгляд, а затем опустила подбородок на макушку, пока Томпсон что-то шепча, нежно целовал истерзанную его же укусами шею. «Я говорю, что он первый и последний» — прикрыв глаза, отрешенно подумала я.

═╬╬══╬╬══╬╬═

Трясущимися пальцами я убрала пряди с лица спящего мужчины. Впервые морщинки возле глаз и губ разгладились, и он выглядел таким спокойным. Что-то больно кольнуло в груди. Черт. Уйти будет сложнее, чем я думала. Между бедер еще сладко потягивало, напоминая о том, что было между нами всего двадцать минут назад. После долгих объятий мы забрались под одеяло, уже совершенно не стесняясь наготы и прижимаясь друг к другу вплотную. Шкодливые руки Томпсона то оглаживали мои соски, то пытались проникнуть меж ног, но все же усталость взяла свое и он отключился, уснув невероятно быстро. Если бы я осталась, продолжение через пару часов было бы наверняка настолько же страстным, ведь больше не было рамок, что могли нас сдерживать. Килгрейв заставил бы меня узнать о самых трепетных местах моего тела, доводя до оргазма раз за разом, но я помнила ради чего это все было затеяно. И урчание движка автомобиля где-то на пустой улочке поселка лишь укрепляло это знание. Джоэл был здесь. Мне нужно было торопиться. Но я не могла заставить себя отлипнуть от мужчины в постели. Благо, хватило сил предварительно одеться, засунув мобильник в задний карман штанов. Что-то внутри меня, — что-то, что разбудил Килгрейв, — нестерпимо требовало раздеться до гола и прильнуть к горячему телу. Снова заставить его задыхаться и брать меня раз за разом. А потом обниматься, позволяя легкому ветерку из окна ласкать кожу. И это что-то было в разы сильнее меня, Джоэла и самой тяги к жизни. Почти. Я провела рукой по щеке Томпсона, а затем осторожно, не издавая шума, поспешила к лестнице. Считая каждую проклятую ступеньку, я старательно отгоняла мысли о том, от чего убегала. Если задумаюсь лишь на мгновение — останусь. Не верила в это, но чувствовала на подкорке, и внушение Килгрейва было здесь ни при чем. Осторожно отворив замок и выскользнув за дверь, я уставилась на джип, стоящий на подъездной дорожке. Обняла себя за плечи, ежась от холодного ветра, кусающего больно, до самых костей. Автомобиль мягко стрельнул фарами, ослепляя на секунду. За тонировкой я разглядела лицо друга и облегченно выдохнула, почти отпустив страх. Мой ангел-хранитель пришел за мной. Пришел забрать. Не бросил. «Но и Он не бросал», — въелся навязчивый шепот, выгрызая дыру где-то чуть правее солнечного сплетения, но я смогла проигнорировать его. Смогла сделать несколько торопливых шагов навстречу своему другу. Кевин бы не бросил меня. Но с вероятностью в сто процентов я бы уже через месяц лежала бы в хладной земле. С щелчком двери из джипа вылез Джоэл и вяло, неуверенно качнул рукой. Нам надо было о многим поговорить. Многое обсудить и расставить точки над «i». Но для начала стоило свалить подальше отсюда, может быть, даже на другой континент. Например, в Антарктиду. Там Кевин Томпсон точно бы не достал меня. Рука взметнулась вверх, отвечая на приветствие… Я так углубилась в свои мысли, медленно, словно в замедленной съемке шагая к машине, что не услышала вскрика Джоэла. Не уследила, как он рванул мне на встречу, будто пытаясь помешать чему-то страшному. Но почувствовала моментально. Еще за секунду, как это произошло, я почувствовала масленую пленку, поволокой опустившуюся на мою многострадальную черепную коробку. — Сьюзан, — холодный и твердый голос заставил табун мурашек пронестись по затылку, топорща волоски, — остановись. Нога, до этого взметнувшаяся в воздух, замерла, а затем медленно, уверено опустилась на дорожку. Джоэл несся ко мне навстречу, а я лишь могла сильно выпучить глаза, в попытке остановить друга от глупой ошибки. Достигнув меня в какие-то считанные секунды, он подпрыгнул, вскидывая кулак для удара. — Не меня… Секунда. — Ее. Каким образом Килгрейв смог заставить человека в воздухе изменить траекторию, я так и не смогла понять. Ни тогда, ни сейчас. Но в следующий момент крепкий кулак кричащего в ужасе друга опустился на мою челюсть и я, как подкошенная, рухнула во тьму, — будто кто-то в моменте выключил свет. И вот, мы снова в самом начале… Напомню, что я вишу на цепях и мои руки похожи на сильно просроченные сардельки, синюшно-белого цвета. Зубы вроде бы на месте после убийственно-ударной ласки моего веселого и доброго Джоэла, но рассеченную губу сильно жгло. В сломанном носу неприятно хлюпало, отдавая железом в глотку, — это уже заслуга Килгрейва. Когда я очнулась, сипло застонав, первое, чем Он одарил меня, — это пинком по лицу. Его знакомый фиолетовый костюм оттенял бледное от скрываемого бешенства лицо. Он смотрел на меня сверху вниз, игнорируя постанывающего Джоэла, что как собака ползал у него в ногах. Одна рука друга слабо тянулась за ним, будто была без костей; лицо, выглядевшее в разы хуже моего, — будто меня еще помиловали, — распухло и напоминало неприглядное месиво фарша. — Сью, — прохрипел он, найдя меня через щелки на месте глаз, но я даже не взглянула на него. Сука, — скажете вы. Но я не могла отвести взгляда от делано развязной и расслабленной фигуры Килгрейва. Мужчина со скрипом развернулся на каблуках ботинок и медленно приблизился ко мне. Подтянув брюки, присел на корточки, склоняя голову вбок. Мы смотрели в глаза друг другу, и между нами скользил безмолвный ветер слов. Мы оба знали, что я умру. Несмотря на наш умопомрачительный секс, несмотря на все слова, признания, подарки, жесты и прочее… Что бы между нами не произошло бы за то время, что отвела нам судьба, начиная с его первых слов, я была мертва. — При-ивет, — протянул он, подперев подбородок кулаком с зажатой вилкой. — А почему ты не танцуешь? Танцую, Томпсон. В память о том, что между нами было и с уважением к тому, что ты привнес в мою жизнь, я схлестываюсь в последнем танце с самой Смертью. Обнимаю костлявую за шею, позволяя хрупким фалангам вести меня вперед. Туда, где живым ходу не было. — Ты красивая, — произнес он, проведя языком по зубам. Не сделал комплимент, а просто как будто констатировал факт. — Люблю красивых девушек… Длинные пальцы коснулись моего подбородка, а взгляд почти равнодушно скользнул по разбитой губе. Той самой, что пару часов назад он мягко посасывал, позволяя мне порочно изгибаться на нем. Как удивительно резко может поворачиваться судьба. Но, наверное, я впервые была счастлива. Ведь именно по ее велению мне не дали уйти. Господи, я счастлива, потому что осталась рядом с психом. Хоть и ненадолго. Ты — как удар молнии, Сьюзан. А ты — та самая костлявая, с которой я делаю свой последний шаг в Ад…