Stuck

С кухни пахло кофе. Не обычным дешевым и растворимым, а самым настоящим — зерновым. По всему дому расплывался чуть резковатый, но будоражащий аромат, и я, решительно отодвинув ноутбук, направилась вслед за запахом. Все равно голова ни черта не варила — мозгам требовался солидный тонизирующий разгон. Пальцы коснулись висков и привычно сделали два оборота, разминая кожу. Кофемашина в тот же момент запиликала, сообщив о готовности напитка, и почти дрожащими руками я схватилась за белую кружку, поднеся ее ближе к лицу. Я люблю запах кофе. Пусть он и чуть грубоватый, учитывая крепкость, которую я люблю. Помню, в детстве, в доме на природе, который мама купила на «выручку» после развода с отцом, утром всегда пахло кофе. Тоже зерновым и жутко крепким. Хоть в чем-то мы с мамой были солидарны. Правда одного я не принимаю до сих пор: всегда с брезгливостью наблюдала, как она в чашку вместо молока добавляет лимон. Как можно пить кислый кофе?.. Сделав глоток, довольно замычала, попутно осматриваясь вокруг. Кухня — единственное в срубовом доме место с полностью остекленными стенами. Кто бы знал, сколько здесь оставлено нервов, — моих и рабочих, которых я пилила ежедневно, надоедливо говоря им под руку… Зато теперь здесь все, как я хотела. Светло и ярко, ведь помещение освещалось солнечными лучами почти шесть-восемь часов в день. За стеклом — переплетение лабиринта стволов лиственных и хвойных деревьев, стоящих друг к другу так близко, что дом ближайшего соседа было даже не видно: самое то, когда не имеешь желания общаться с кем-либо. Когда я съехала от матери пять лет назад, разменяв с ней ее дом, что мы сдавали, оставшийся еще после развода родителей, и поделив выручку пополам, меня не напугала ни высокая цена, ни налог, довольно сильно бивший по бюджету. С тех пор она жила на окраине Нью-Йорка, сняв однокомнатную квартиру в аренду, а я здесь, и была более чем рада. Одна мысль о том, чтобы утром спускаться в лифте с кучей народа, приводила в ужас, но кто я такая, чтобы давать советы своей матери… До ушей донеслась слабая вибрация телефона, который я забыла на рабочем столе в гостиной. Отвечать жутко не хотелось, чтобы не спугивать утреннюю тишину. Уже через каких-то полчаса с соседних участков начнут выезжать машины, прогоняя привыкших к людям, но все же диких птиц, загалдят дети, спешащие на школьный автобус к главной дороге, ведущей в Нью-Йорк из пригорода, и утренний покой будет нарушен. — Утро не могло начаться хорошо, да? — бросила сама себе в пустоту и, прижав горячую чашку к груди, прошаркала разноцветными носками по линолеуму обратно. Медленно и неспеша, в надежде, что звонок прервется. Но увы, на экране продолжало настойчиво высвечиваться имя начальницы, и я прикрыла глаза. На часах лишь 7 утра, а грозная миссис Джеремия Коуэл уже не спит, готовая чихвостить сотрудников «от» и «до». Все еще в надежде потянуть время, я взяла телефон и, мурлыкая под нос какую-то песню из чартов автомобильного радио, прошаркала обратно на освещенную утренними лучами кухню. Мобильный продолжал вибрировать. Вновь прикрыв глаза, сделала глубокий вдох. — Здравствуйте, миссис Коуэл, — приняв вызов и поставив его на громкую связь, я уперлась руками в столешницу, подтянув тело на высокий барный стул. Чашка неприятно скрипнула по имитации камня барной стойки, и я передернула плечами от звука, тут же торопливо всматриваясь — не осталась ли на лакированной поверхности царапина? — Сьюзан, что с тем проектом? — сухо и холодно разлетелся по кухне искаженный плохой связью голос. Кажется, она ехала в машине по туннелю, судя по объемному звуку. «И вам доброе утро,» — фыркнула я про себя и, сдержав новый тяжелый вздох, готовый сорваться с губ, протянула: — Все готово. Клиент разрешил связаться с ним после обеда… Нет, Джеремия, — в компании прозванная Аллигатором за восхитительно-выдающийся ряд белоснежных, но сильно выпирающих зубов, который сильно вздергивал верхнюю губу, — отнюдь не стерва. Она всегда строго и четко спрашивала с тебя лишь то, что и впрямь имела права спрашивать, но из-за своей педантичности и излишней нервозности иногда забывала о личных границах. Вот и сегодня мой рабочий день, как было прописано в контракте, должен был начаться с десяти утра… А я весьма щепетильна к таким мелочам. Не нужно меня трогать, когда я имею полное право на личное свободное время. Но лишаться удобной и выгодной работы мне не хотелось, поэтому вынуждена была терпеть, хотя и сопровождала это вздохами. — Замечательно, — не меняя тона, бросила Коуэл. На заднем плане звонко защелкал поворотник. — Учитывая, что проект подходит к концу, у меня есть еще один, который я хотела бы поручить тебе. Зная твое отношение к нашему офису, как всегда, скину все по почте. Гонорар там прекрасный, но клиент настаивает на первой личной встрече, — у него был какой-то неприятный опыт с другой компанией. Как будто нас это должно интересовать… Прочитай по нему всю информацию и, когда закончишь с первостепенными делами на сегодня, жду от тебя ответа. На этот проект много желающих, но ты самый эффективный работник, который меня никогда не подводил, так что… — Я вас поняла. Проще согласиться сразу и без лишних вопросов — это заранее сокращает время диалога с настырной начальницей, которая сегодня была странно щедра на комплименты. Звонок прервался резко, — вызов Джеремия просто скинула, не расшаркиваясь на любезности, и я неспешно слезла, тут же подойдя к стеклу, глядя на раскинувшийся зеленый лес. Попутно открыла почту, будучи полностью уверенной, что вся информация уже лежит в одном из сообщений. В непрочитанных среди рекламного спама, вроде скидок в магазинах и уведомлений из разных соцсетей, подсвечивалась белым строчка от официальной почты компании Davey. Заказчик Мартин Стоун за высокую оплату просил обустроить ему загородный дом: не хватало зелени летом и красок зимой. Мужчина требовал личной встречи с ландшафтным дизайнером перед заключением договора, и я со смешком подумала, что видимо для рассадки разносезонных растений требовался обязательный тет-а-тет. Впрочем, клиенты попадались разные, и я, пожав плечами, зашла в Facebook. Контакт Джеремии высвечивался первым, так как общение, как таковое, у меня практически отсутствовало, и, коротко написав, что не вижу проблемы и готова принять заказ, за который мне обещали четыре нуля, отложила телефон на кухонную тумбу. В один короткий глоток допив кофе, я вернулась в гостиную, обставленную в холодных серых тонах, и, сев за стол, коснулась пальцами тачпада, будя погасший экран ноутбука. На нем в 3D-визуале высветился вход в здание спа-салона. Учитывая, что само здание и обрамление было сделано в рустикальном стиле, проект был легким, — что может сочетаться лучше, чем дерево и зелень? Я уже практически закончила план, который позже передам флористам и инженерам, на которых ляжет строительство фонтанной зоны. Стать ландшафтным дизайнером не было мечтой моей жизни. Как многие говорят: «так просто сложилось». После окончания старшей школы я осталась практически одна: отец прожил после развода не так долго и умер от рака, когда я была маленькой, а мать перестала общаться со мной еще до последнего года обучения, — мы просто сосуществовали с ней в одном доме. Единственной отрадой был друг со школьных времен — Джоэл. Один из немногих, кого не смущала моя безэмоциональная тупость и периодическое, но частое желание побыть одной. Он не настаивал на общении, однако всегда был рядом. Мне стоило набрать его номер, предложить встречу, и Джоэл был готов приехать буквально в течение часа. Когда все в классе обзывали меня холодной королевой, безэмоциональной коровой и доской, — но отнюдь не из-за отсутствия форм, — Джоэл был тем, кто хмуро вставал между мной и раскрепощенной безнаказанностью с примесью детско-подросткового максимализма. Прошло уже пять лет, а я до сих пор четко помню, как друг отхватил нехилых тумаков, когда регби-звезда выпускного класса и по совместительству наш одноклассник, — Оливер Чес, — решил его проучить за то, что тот лезет не в свои дела. Оливер в компании дружков из команды и девчонок из группы поддержки зажал меня в углу коридора после занятий, собираясь физически привить способность чувствовать. Учителя сидели по кабинетам, практически все ученики разошлись и помощи было ждать неоткуда. Мы это проходили каждый год и я уже смирилась, готовая к очередной порции побоев — к сожалению, и Джоэл не всегда успевал прийти на помощь. Иногда он болел, иногда у него были дополнительные тренировки по регби или же его родители совершенно не вовремя, — для меня, — забирали его в очередной отпуск. Джоэл был из состоятельной семьи, и подобные выезды были достаточно частой историей, сколько я с ним была знакома. — Мне кажется, у нее просто что-то заклинило в голове, — вякнула одна из девочек, одетая в обтягивающие легинсы и растянутую майку, брезгливо посматривая на меня. Волосы у нее и ее подруг были чуть влажные на макушке и у шеи, а в нос бил неприятно-резкий запах цветочного дезодоранта — у девочек явно недавно была тренировка, которую они прервали, чтобы покурить косяк за школой с некоторыми ребятами из команды. Видимо с улицы они и возвращались, когда наткнулись в пустом коридоре на меня. Я, чувствуя себя немного некомфортно зажатой в углу, смерила черлидершу равнодушным взглядом и крепче прижала портфель с порванной лямкой к груди, — за нее меня и схватил Чес мгновениями раньше. — Слышишь, Ол, — подал голос один из парней, которые до этого лишь похихивали, не вмешиваясь в разговор, — думаю, надо хорошенько приложить ее об стену. Сразу все на место встанет! Они вновь ехидно заржали, и я утомленно выдохнула: — Вам, лбам, по семнадцать лет, а вы за столько лет учебы со мной так и не смогли смириться с тем, что я на вас не похожа? Серьезно? Идите займитесь чем-то полезным вместо того, чтобы доставать меня. — Ты бы прикусила язычок, Холл, — брезгливо изогнул верхнюю губу Оливер, делая шаг и оказываясь ко мне вплотную. Раздались шаги, и тут Джоэл, взявшийся из ниоткуда, кинулся на растерявшегося Чеса и повалил его на плиточный школьный пол, с размаху одарив хуком в ухо. Парень громко застонал, прикрывая лицо руками, пытаясь защититься от последующего удара. Девчонки из группы поддержки команды регби испуганно завизжали, отходя на десяток шагов назад по коридору и кучкуясь в стадо блеющих овец. Парни-подпевалы Оливера лишь переводили испуганные взгляды со своего предводителя на Джоэла, который ничуть не уступал им ни в силе, ни в заносчивости, а поэтому мог нехило навалять… — Джоэл, хватит! — пытаясь перебить истеричную ноту девичьего визга из угла коридора, крикнула я, поняв, что регбисты так и не вмешаются. Бросив порванный рюкзак на пол, я, не теряя больше ни минуты, кинулась к другу. — Перестань же! Схватив его за нехилый разворот плеч, я дернула парня на себя, пытаясь образумить, но тут за талию меня перехватил кто-то из регбистов, а затем очнувшиеся от ступора друзья Оливера кинулись на помощь своему командиру. Завязалась потасовка, которую разнять через минут пять смогла лишь директриса, прибежавшая на оры, но Джоэлу успело сильно достаться. После того, как вызвали родителей Оливера и Джоэла в школу, мама друга повезла его в больницу зашивать бровь и делать сканирование мозга, отчего-то уверенная, что у ее сына сотрясение. Мою мать тогда даже не стали оповещать о ситуации, ведь строгая, но добросердечная глубоко внутри директриса прекрасно знала, что я давно сама по себе. Именно с тех пор с другом мы стали еще ближе, и когда вопрос высшего образования стал весьма острым, Джоэл плюнул на мечты родителей о государственных чинах и подал документы в университет, в итоге получив бакалавриат в области архитектуры с ответвлением на ландшафтного дизайна. Нас обоих приняли. Мне, потерянной по жизни, деваться было некуда, и я пошла туда же. Особо не осознавая, кем я хочу стать в будущем, это было самое очевидное и простое решение проблемы. Обучение, оказавшееся весьма интересным, пронеслось в одно мгновение и вот, я работаю в Davey. Она же Davey Tree Expert Company, основанная в тысяча восемьсот восьмидесятом году компания, восьмая по величине в стране, работающая в разных сферах, чем и обязана большому спросу. Экологический консалтинг, обслуживание коммерческих территорий, ландшафтный дизайн и монтаж, услуги арбористов, — специалистов по обслуживанию деревьев, — и прочее-прочее. С другой стороны, для меня это все было неважно, я была просто рада хоть какой-то занятости, позволявшей чувствовать себя взрослым среднестатистическим человеком, хорошей зарплате и понимающей начальнице, которая разрешала мне всегда работать из дома, за исключением редких встреч с клиентами. Мобильник зажужжал и, скосив взгляд, я увидела, что Аллигатор, приятно удивленная моим быстрым согласием, подтвердила встречу: заказчик готов пообщаться сегодня же в восемь часов вечера в баре-ресторане под ироничным названием New Testament. — Замечательно, — фыркнула я, невольно вспомнив слова матери о том, что моя душа с рождения продана Дьяволу. Не то чтобы я часто встречала в своей жизни подтверждений данному факту, но вот такие смехотворные мелочи порой навевали странные размышления. Может быть, и вправду мое безэмоциональное существование обязано высшим силам? Или, если уж говорить про Дьявола, то низшим? А с другой стороны — не плевать ли? Я живу, а остальное неважно…

═╬╬══╬╬══╬╬═

За рабочий день я успела закончить план для спа-салона в разгар обеда и скинуть его заместителю Джеремии на одобрение. После этого, когда заместитель донесет проект до начальницы и я получу разрешение, необходимо будет скинуть финальную версию заказчику, и далее моя работа будет приостановлена. Пока одни разберутся с посадками, другие — с фонтаном, я буду особо не нужна и понадоблюсь лишь на день «открытия» и завершения работ. Наверняка хозяйка спа организует фуршет с шампанским и канапе, и на протяжении нескольких часов мне потребуется участвовать в светских беседах и прочих нелицеприятных моментах, чтобы посветить там лицом от компании… Перекусив лазаньей в лотке, которую нужно было просто разогреть в микроволновке, и запив все это ужасно сладким кофе, начала сборы. Не совсем вовремя под руку позвонил Джоэл — на экране высветилась аватарка кривляющегося друга. — Привет, — чуть улыбнулась я, чувствуя странное тепло от звонка. — Привет, — голос звучал устало, совсем не соответствуя изображению аватарки, а значит новый проект, которым он занимался в своей фирме, был тяжелым и сильно выматывающим, — что по планам на выходные? Жутко хочу налакаться текилы и плясать, пока ноги не отвалятся! — Сложная рабочая неделя? Приложив к груди вешалку с единым костюмом палевого цвета, чуть нахмурилась и, недовольно качнув головой, откинула его в сторону на кровать, где уже стопкой образовывалась куча-мала из нарядов. — Я поражаюсь, какими беспросветно тупыми бывают люди! — в голосе друга засквозила злость, и я, как наяву, представила, как он хмурит темные брови правильной формы, при этом чуть прищуривая голубые глаза. — Некоторые клиенты выводят меня из себя! — Согласна… — Помнишь Коллинза? Такой мужик при бабле? Он владеет несколькими автосалонами в городе? Я фыркнула, прикладывая к себе платье цвета фуксии. Помнила ли я зарвавшегося бизнесмена с огромным пузом над туго затянутым крокодиловым ремнем и поддельными золотыми Cartier на запястье? Учитывая, что я встречалась все же не с каждым клиентом, то про многих информацию приходилось пробивать в Yahoo. Чтобы понять, стоит ли связываться с тем или иным человеком, было достаточно открыть парочку ссылок на провокационные статьи, пробить заработок и отзывы на фирмы во владении. Так вот, Ллойд Коллинз был не самым честным человеком. Клиентов в его автосалонах не любили, зачастую относясь, как к сброду, по статьям его часто ловили на прогулках с малолетними дамами и за употреблением различных веществ, а также за Ллойдом числилось множество разнохарактерных скандалов… Я резко негативно отклонила предложение Джеремии Коуэл, которая настаивала на моем сотрудничестве с мужчиной, и порекомендовала ей придерживаться данной же политики. Отчего-то Аллигатор меня послушалась. А вот начальство Джоэла — нет. — Господи, все-таки тебе поручили этого урода? — добавив сочувствующие нотки в голос, я бросила взор на телефон. Вместо ответа раздалось сдавленное «угу», и трубка замолчала. Видимо, жаловаться по телефону друг не хотел, надеясь на личную встречу. Я опустилась на кровать и, аккуратно положив платье на колени, взяла мобильник, шустро открыв приложение ежедневника. Работала я пятидневку, но мало ли что могло выпасть на выходные? — Планов нет, — отчиталась я, кладя мобильник обратно, и рукой дотянулась до чулок. — Супер! — обрадовался Джоэл. — Пойдем туда, куда обычно? Или тряхнем стариной и пронесемся по всем барам-клубам Нью-Йорка? — Окстись, тебе всей жизни не хватит на это, не то что одной ночи… — Ты зануда, — резюмировал друг и, неожиданно прокашлявшись, проговорил гораздо тише: — Ладно, у меня тут начальство… Я напишу тебе в пятницу! Натягивая тонкий черный нейлон чулок, я не сразу заметила, что друг отключился, а когда обратила внимание, лишь пожала плечами. Собравшись за час, вышла на улицу и чуть улыбнулась, когда в нос ударил свежий запах леса. На бетонной парковке возле дома стоял мой любимый и старенький Grand Cherokee девяносто третьего года — наследство, доставшееся после смерти отца. Подвеску чуть пожрала ржавчина, уже залезая на пороги и двери. Однако, пусть он и несовременный, слишком угловато-квадратный, мощный движок не барахлил, клиренс не подводил, да и мою задницу возил уже давно. Так что я готова была доверить этому почти двухтонному великану с разгоном сто тридцать миль в час, буквально, свою жизнь. Глухо хлопнув дверью, я провернула ключи в зажигании, пока попутно крутила ручку радиоприемника. Выдав какую-то волну, где зажигательно пела Бейонсе, я довольно отстала от магнитолы и, придержавшись за спинку пассажирского кресла, обернулась, сдав задом на улочку, которая вела вдоль домов. Выровняв Cherokee, я вдавила педаль газа, быстро сократив расстояние до автоматизированных ворот, а затем выскочила на шоссе, ведущее из загорода к мерцающему Нью-Йорку. Дорога заняла около получаса, что совершенно неудивительно: мало кто в восемь вечера среды едет в город. Нужный мне ресторан находился недалеко от центра, но с парковкой здесь было туго. Пришлось оставить автомобиль за пару улиц до места за баснословные семь долларов с копейками, рядом со знаком No Parking, с припиской: 2AM-5AM Thu. Надеюсь, до двух часов ночи я точно успею закончить свои дела в городе… Одергивая платье, вечно задирающееся при ходьбе, словно пытавшееся всем показать резинку чулок, я ругала тех самых неизвестных, кто отвечал за ценообразование на парковках. Семь долларов за час — грабеж! Хотя другого ждать от центра не приходилось. Туфли на высоком каблуке надевать я не стала, ограничившись двумя дюймами: и официально, и не пошло. До ресторана я дошла раньше восьми и, привычно назвав хостес свою фамилию, — заместитель Аллигатора всегда резервировала столики на фамилии исполнителей, — прошла вслед за долговязым мужчиной в костюме с бабочкой. Сев дожидаться меню и заказчика, я отчего-то подумала, что мне совершенно не нравятся бабочки как элемент официального наряда. Может, это когда-то и было модно, но в наши дни — это однозначный моветон. Оглядевшись вокруг и заметив несколько насмешливых женских взоров, подумала, что, видимо, цвет моего платья или его форма ушли не сильно далеко от бабочки хостес. Кажется, нужно заняться собственным гардеробом… — Добрый день, добро пожаловать! — вежливо вклинилась в мои размышления официантка, замерев с меню в руках. Я отдернула со столешницы ладони, позволяя положить тонкую книжицу в кожаной черной обложке, и кивнула в ответ. — Вы готовы выбрать сейчас или мне подойти к вам попозже? — Попозже, — пробормотала я, открывая ламинированные страницы. — Как будет угодно. Желаете ли аперитив? — Да. Вермут, пожалуйста. Девушка, имя которой я так и не прочитала на бейдже, согласно кивнула и удалилась в сторону бара, а я наконец смогла без стеснения осмотреться, удобнее уложив сумочку с документами за поясницей. В New Testament мне нравилось. Приглушенный свет в сочетании темно-бордового дерева и черных плит камня. На входе, в низких пузатых пыльно-серых горшках, я заметила стробилантес пурпурный — раскидистый куст с заостренными темно-зелеными листьями, у которых был необычайно красивый серебристо-фиолетовый отлив. Здесь же, в зале, разделенном на две зоны, — барную и ресторанную, — было мало растительности, хотя и поддержанной в тех же оттенках: черничная гейхера или, например, высокий амарант вишнево-винного цвета. Пробежавшись профессиональным взором, я откинулась на спинку, чуть изогнув поясницу, чтобы не задавить собственную сумочку, и внимательнее вчиталась в меню. Официальные встречи подразумевали легкий перекус и практически отсутствие алкоголя, — первым я была готова еще пожертвовать, но вот второе… Кажется, материнский алкоголизм достался и мне. Все же решив остановиться на каком-то овощном салате и мини-тарелке с сыром, разблокировала телефон, погрузившись в мир социальных сетей. Замелькали чьи-то незнакомые лица, обнимающиеся, целующиеся, и какая-то компания рядом с бочкой пива на фоне большого баннера горы Рашмор с изображением четырех бывших президентов Америки и прочее-прочее… Возможно, кого-то я даже и знаю, просто не помню, — смысл запоминать того, кто в твоей жизни не играет никакой роли? Со стуком на стол опустился конусообразный коктейльный бокал с тягучей полупрозрачной жидкостью, едва отдававшей желтизной, а также небольшая секционная тарелка с оливками и солеными орешками. Официантка, улыбнувшись, кивнула, а затем молчаливо изогнула бровь, и я поспешила сделать заказ, не видя смысла больше тянуть. Когда девушка ушла, я бросила взгляд на время на телефоне, которое показывало без пяти восемь, и села ровнее на стуле. По правилам опаздывать не принято и лучше встретить клиента максимально собранной. Хмыкнув своим мыслям, я решительно сделала глоток вермута и чуть зажмурила правый глаз — крепкий, но не тяжелый, не перебивающий аппетит, каким и должен быть аперитив. — Миссис Холл? — раздался голос за плечом и, чуть обернувшись, я посмотрела на мужчину в темно-коричневом вельветовом костюме. С галстуком. — Мисс, — с вежливой улыбкой поправила я, вставая из-за стола и протягивая руку. — Можно просто Сьюзан. — Очень приятно, Мартин Стоун. Он некрепко, буквально на мгновение, сжал мою ладонь, отпустив также быстро, и сел напротив одновременно со мной, оправив пиджак. К нам в этот же момент подлетела официантка, словно только и караулила наш столик. Протянув меню и спросив про аперитив, — «да, будьте любезны содовую», ответил мужчина, — убежала к бару, давая Стоуну время на выбор блюд. Я сделала еще один глоток, следом закинув зеленую оливку без косточки и, тщательно пережевывая закуску, попутно разглядывала мужчину. Мартин был не молод, старше меня, — на вид где-то тридцать пять-сорок, но он явно следил за собой, за что ему смело можно было сбросить несколько лет. Уложенные гелем черные волосы средней длины, ухоженные брови и бородка без намеков на усы. Костюм, явно не дешевый, сидел, как влитой, по фигуре. Вдобавок ко всему он приятно перекликался с леопардовым галстуком. Наверное, я даже смело назвала бы его метросексуалом. Почувствовав то, что его разглядывают, Мартин поднял взгляд, и я перескочила взором на бокал с вермутом, обведя пальцем ободок мартинки. Сделав заказ, мужчина, прокашлявшись, скрестил пальцы рук на столе и подался вперед. — Не хочу, чтобы вы, Сьюзан, и ваше начальство поняли меня неправильно. Не подумайте, что я зазнавшийся сноб или слишком задираю нос, настояв на личной встрече с исполнителем. Просто был весьма неприятный опыт с одной из компаний ландшафтных дизайнеров, и не хотелось бы вновь нарваться на финансовые потери из-за некомпетентности так называемых специалистов… Расскажите, как давно вы в деле? Официантка поставила перед ним содовую, извинилась передо мной, за то, что заказ несут слишком долго, а затем вновь удалилась. Мы синхронно отпили из бокалов и, незаметно облизав губы от терпкого, сладковатого напитка, я повела рукой в воздухе: — Поверьте, мы сталкивались и с более настороженными клиентами, поэтому про вас ничего плохого не думаем. Наша компания существует с тысяча восемьсот восьмидесятого года, сотрудникам же принадлежит с тысяча девятьсот семьдесят девятого и является восьмой по величине… Я заученно отбарабанивала слова, пытаясь придать голосу большую официозность, но Стоун, вскинув руку, прервал меня: — Прошу прощения, Сьюзен, но это все я читал на вашем сайте и по несколько раз прослушал от ваших контактных сотрудников. Расскажите, с чем связаны именно вы. Какие заказы выполняли, на чем специализируетесь? Каков ваш опыт? Поджав губы, я на мгновение отвела взор к окну, рядом с которым находился наш столик. Почему люди любят усложнять все разговорами? Мое портфолио висело в свободном доступе на сайте компании, и он мог спокойно с ним ознакомиться, но нет. Отчего-то многие считают, что личное общение дает больше шансов на принятие и осознанный выбор: а к той ли он обратился? А смогу ли я ему помочь и сделать все, как требуется?.. — Как и любой ландшафтный дизайнер я занимаюсь проектированием концепции оформления того или иного заданного участка. Это может быть как жилая, так и торгово-коммерческая территория. В список моих, если позволите, заслуг входят различные брендовые сети, — известные не только в нашей стране, — бизнес-центры и, например, небольшие заведения косметических услуг… Не очень понимаю, что вы хотите услышать? Если угодно, могу вам показать фотографии с реализованных мест моих концепций. — А есть нереализованные? — подозрительно прищурился мужчина, и я незаметно выдохнула, чувствуя, что Мартин перестает мне нравиться. Непонятная буря эмоций от одного простого предложения начинала формироваться в самую настоящую злость, — спасибо детскому терапевту, благодаря которому я хотя бы при большой концентрации могу заученно распознать эмоцию. Мне надо успокоиться, иначе произойдет катастрофа. Помассировав виски и сделав быстрый вздох, спокойно ответила: — Есть те, которые еще в процессе, мистер Стоун. Выполнение любой задумки требует времени: сначала оценка по фото и выезд на место с замером местности непосредственно на заказанном участке, затем создание концепции, после закупка материалов — на это требуется около месяца. И лишь потом наши сотрудники приступают к строительству и посадке. Если вы были нацелены на более быстрый вариант решения вашего заказа, то обратились не по адресу. — Не хотел обидеть вас, Сьюзен! — воскликнул Мартин, вскидывая руки в защитном жесте и неловко посмеиваясь. — Просто задаю волнующие меня вопросы… А сколько выйдет по времени именно мой заказ? — Вы привезли, как вас просили, фотографии?.. Мы прообщались добрых три часа, периодически прерываясь на еду и напитки. Спустя час нашей деловой беседы Мартин стал заказывать себе виски, видимо, чувствуя, как начинает кипеть мозг от количества названий, примеров цветосхем и рассматривания различных вариантов решений. В итоге остановились мы на ассиметричной раскидистой уличной зоне отдыха с несколькими цветниками и древесными композициями. Особой просьбой от Стоуна было наличие цветов и растений, сменявших бы друг друга в зависимости от того, какой сезон на улице: зимой должно было быть так же ярко и красиво, как и летом. Объяснив, что такого добиться невозможно, ведь зимние растения априори не яркие, а скорее темные и более холодных оттенков, мы обговорили названия и с обеих сторон остались довольны. Деловито оплатив и мой, и свой счет, Мартин протянул: — Сьюзен, кое-что еще… — Дайте мне секунду, мистер Стоун, — вежливо улыбнулась я, прихватив сумочку и телефон, удалившись в сторону женской комнаты. Зайдя в помещение в той же винно-черной расцветке, что и сам бар-ресторан, я подошла к зеркалу, разблокировав телефон. Коротко написав Джеремии, что точно берусь за заказ, я со вздохом всмотрелась в отражение. Волосы, которые я собрала под краб еще дома, чуть растрепались, как будто наэлектризованными торча вверх, а под правым глазом чуть смазалась тушь. Включив воду и распустив темные пряди, я закопалась в них пальцами, прикрывая глаза. Голова гудела от усталости, а еще ехать домой. — Надо заканчивать, — пробормотала я своему отражению, распахивая веки. Вновь собрав волосы под краб, поправила макияж. Выключив воду, взяла с собой бумажное полотенце и вышла из туалета, глядя на собственные мокрые руки. Музыка без слов заметно стала громче, битами ударяя по ушам, — ресторан превращался в ночной бар. Вытирая ладони, я, не оглядываясь по сторонам, дошла до столика и, натянув улыбку, сказала: — Мистер Стоун, прошу прощения, но думаю, пора заканчивать встречу, все-таки уже поздно. Все интересующие вас вопросы вы можете… Я наконец подняла взгляд и резко замолчала, понимая, что за столиком пусто. Лишь наши тарелки, явно намекающие на то, что встреча не была плодом моего воображения. Я оглянулась и вскинула брови, опуская руки по швам, комкая бумажное полотенце в руках. — Какого черта?.. Люди вокруг, покинувшие свои столики, вместе с персоналом ресторана, — отличавшегося строгими костюмами с бабочками или черными платьями с бейджиками, — танцевали в центре зала. В толпе, изгибающейся под музыку отнюдь не невинно, мелькнул вельветовый костюм Мартина. Глаза танцующих были прикрыты, а руки, выводящие кругловатые пируэты, подняты к потолку. Заметив выгибающуюся официантку, которая обслуживала наш стол, я тяжело сглотнула, непонимающе прижимая сумочку к груди. И во всей этой энергично переплетающейся вакханалии я не сразу обратила внимание на мужчину, сидевшего в углу ресторана. Как ни в чем не бывало посетитель наматывал на вилку лапшу из классической итальянской пасты, не обращая на танцующих никакого внимания. Как будто происходившее было совершенно в норме вещей. Тряхнув головой, я решительно ступила в толпу, расталкивая людей в попытке пробраться до заказчика. Поймав за локоть Мартина Стоуна, обнимавшего какую-то девушку за талию, крепко прижимая ее бедрами к себе, я прокашлялась. Крепче сжала пальцы на его руке, стараясь привлечь внимание, но мужчина словно бы не видел и не слышал меня. — Мистер Стоун! — не сдержалась я, дернув его за локоть и гаркнув почти в самое ухо. Отчасти из-за громкой музыки, а отчасти из-за не обращавшего на меня никакого внимания мужчины. Но Мартин лишь качнулся из стороны в сторону, чуть навалившись на меня, а затем вновь принялся танцевать, в исступлении прикрыв глаза. — Плевать, — пробормотала я и, вновь приблизившись, прокричала: — Я ухожу! Пришлите свои вопросы и удобное время для встречи у вас дома по почте нашей компании! Всего доброго! Мужчина как будто на мгновение повернулся ко мне, но его взгляд прошел по моему лицу, словно по пустому месту, и отчего-то я подумала, что он просто напился. За три часа он выпил четыре стакана виски и скорее всего причина поведения в этом. Очень непрофессионально. Осуждающе покачав головой, я развернулась и, вновь расталкивая толпу локтями, двинулась к выходу, но стоило мне показаться на пустом пространстве, как раздался окрик: — Стой! — и я покорно замерла. — Подойди-ка… Распахнув глаза, я почувствовала, как мои ноги резко разворачиваются на месте, а затем двигаются в противоположном направлении от выхода из ресторана…