Дело в Майами

      «Я не буду заставлять тебя погружаться в пещеры» — говорит Эндрю, но заставляет взять с собой полногрузное дайверское снаряжение.       «Не беспокойся, я не пущу тебя дальше лягушатника» — говорит Эндрю, но автобус провозит их мимо мелководного озера дальше, по длинной дороге, указатель над которой ясно даёт понять, что они направляются в сторону подземных пещер.       «Тебе нужен ключ, а мне нужен ты» — говорит Эндрю и…       Нил распахивает глаза, осознавая, что в очередной раз задремал. Территория у Джинни Спрингс огромная — пешая прогулка заняла бы слишком много времени, поэтому до пункта назначения их довозят на уже знакомом автобусе. После пробуждения Нил обнаруживает свою голову на плече Эндрю и тут же поднимается, сразу переводя своё внимание за окно. Он просыпается из-за того, что автобус останавливается: тут нет полноценной парковки, поэтому он тормозит на обочине у длинного одноэтажного здания, которое стоит на берегу вполне себе мелкого на первый взгляд озера.       В этот раз места достаются в самом начале салона, поэтому Эндрю встаёт со своего места первым и забирает своё снаряжение с сидений на соседнем ряду. Снаряжение Нила остаётся лежать рядом, и он почему-то не сомневается в том, что оно придётся ему по размеру.       Он оборачивается назад и обнаруживает там Элисон и Рене, которые светятся так, словно только что выиграли лотерею. Сколько же в мире, оказывается, безумных поклонников экстремального дайвинга — не сосчитать. Здесь, вероятно, повышенная концентрация.       — Забираем снаряжение, в автобусе ничего не оставляем — он вернётся за нами только ближе к вечеру, — голос Эндрю разносится по салону. Миньярд выглядит уверенно и спокойно — он здесь точно не впервые, поэтому остаток дня в его голове наверняка расписан поминутно. Нил тоже слушает, хотя всё ещё не собирается участвовать в этом безумии. Ему ещё немного дорога его жизнь, окей? Если бы он планировал покончить с собой, то просто позвонил бы отцу.       Группа разделяется на две группки поменьше: первая половина, включая подозрительно взирающего на всё это Нила, достаётся Эндрю, над остальными берёт шефство Рене, которая тоже оказывается опытным дайвмастером. Кажется, только Нил ощущает сомнения в её надёжности — все оказавшиеся в её команде будто бы вздыхают с облегчением.       Кажется, ему уже пора напрячься? Возможно, не так уж и нужно это сказочное наследство от матери?       Уже буквально спустя полчаса Нил смотрит на себя в зеркало и не верит своим глазам, потому что на нём, чёрт возьми, действительно находится грёбаный гидрокостюм. Он сопротивляется до последнего, но Эндрю Миньярд — отличный манипулятор, а Нилу слишком нужен этот несчастный ключ, поэтому он соглашается на все условия. Это его ошибка: он ведётся на манипуляции с самого начала и теперь с каждым согласием его всё больше и больше тянет ко дну что в метафорическом смысле, что в буквальном.       — Ты готов? — слышится из-за двери голос Эндрю, и Нилу кажется, что этот чёртов неопрен давит на него не хуже предполагаемой глубины над головой. Возможно, у него не пресловутая батофобия, а просто боязнь замкнутого пространства? Потому что в этом пространстве внутри гидрокостюма он определённо чувствует себя невозможно запертым.       — Нет, — эта паника в голосе звучит почти позорно, но Нилу в этом моменте, честно говоря, плевать. Единственное, чего он хочет — вернуться в свою кофту с длинными рукавами и свободные штаны, которые будто бы вовсе не касаются кожи. Он и не знал, что настолько ценит собственную одежду, пока ему не пришлось оказаться в этом орудии пыток.       В это определённо должны были одевать ведьм перед тем, как сжечь на костре.       Дверь за спиной скрипит, и Нил встречается со взглядом Эндрю. Тот осматривает его сверху вниз своими безэмоциональными глазами, проходится по телу ещё раз, откровенно задерживая взгляд там, где задерживать его вообще-то в приличном обществе не полагалось, и останавливается на глазах.       Ещё одно открытие: в этом неопрене невыносимо жарко. Настолько, что даже лицо горит.       — Ты совершенно не умеешь надевать гидрокостюмы, — произносит Эндрю, подходя ближе. Нил подвисает, потому что только теперь замечает, что Миньярд тоже успел переодеться. Раздевалки здесь запирались лишь на общий замок, но отдельные комнаты были защищены лишь простыми дверями, которые мог распахнуть любой желающий, уже попавший в здание.       — Кажется, это очевидно?       Нил невольно осматривает уже знакомый ему костюм с оранжевыми вставками. На груди находится символ в виде геометрической головы лисы — Нил уже видел его в организации и ещё тогда пришёл к выводу, что это странный выбор для дайверского маскота. Им стоило выбрать кого-то вроде рыбы. Или краба.       Или выдры.       — Я помогу? — спрашивает Эндрю.       Где-то за занавешенным окном слышатся голоса: Рене проводит инструктаж для своей подгруппы.       Нил заторможенно кивает, когда Миньярд опускается перед ним на колени.       Дайвинг никогда не был в списке его эротических фантазий, но он до этого момента просто не был знаком с Эндрю Миньярдом гидрокостюмами из неопрена. Эндрю касается пальцами его лодыжки и оттягивает в сторону собравшуюся складками плотную ткань. Материал облепляет ногу столь сильно, что Нилу почти кажется, что это его кожа отходит в сторону под жёсткими уверенными пальцами. Наверное, дышать тяжелее становится именно из-за этого.       И из-за замкнутого пространства, да.       — Когда надеваешь гидрокостюм, подтягивать его нужно с самых ног, — произносит Эндрю. Голос ровный, взгляд направлен только на едва заметно блестящую в полумраке чёрную ткань. Свои действия Миньярд сопровождает комментариями и лучше бы он молчал, потому что спокойствия Нилу это не добавляет. — Смотри, сколько ткани осталось внизу — как ты вообще умудрился натянуть его на плечи?       — Я талантливый, — чуть хрипло отвечает Нил, и Эндрю усмехается, но не спорит. Должно быть, ему не привыкать помогать неопытным новичкам натягивать костюмы — для него это обычное дело, на котором он даже своего внимания не фокусирует.       Тогда почему всё ещё не поднимает взгляд?       — Защипывающими движениями захватываешь как можно больше ткани и подтягиваешь наверх, чтобы не оставалось складок, — продолжает Эндрю и демонстрирует наглядно. Неизвестно, каким чудом не цепляет и кожу, — должно быть, тоже отличается невиданными талантами. Пальцы проглаживают ткань над коленкой и проходятся по бедру давящим прикосновением. — Вот так.       — Запомнил, — сглатывает Нил. Он теперь сможет надеть гидрокостюм и с закрытыми глазами, если очень понадобится. Возможно, только нужно будет повторить процесс ещё пару-тройку раз?       — Подтягиваешь без резких движений, — Эндрю проскальзывает пальцами по обтянутым тканью бёдрам, и Нил невольно закусывает губу, сдерживая нервный вздох. — Старайся подтянуть область паха как можно выше, чтобы во время погружения там не было лишней воды.       — Мне мой куратор по дипломному проекту так же говорил.       Эндрю усмехается и всё же поднимает взгляд. Его глаза кажутся тёмными из-за полумрака — на него падает лишь тусклый свет лампы и приглушённые занавеской лучи солнца от окна.       — Сдал?       — Конечно, — отзывается Нил, смотря на Эндрю, который замирает на коленях перед ним в неподвижном положении. Даже если бы его ладонь не касалась задней стороны бедра, это всё равно не могло бы выглядеть безобидно — у Нила не хватает фантазии, чтобы оправдать собственное поведение. — Я быстро схватываю.       — Это значит, что…       — Эндрю, мы ждём только тебя, — голос Рене звучит опасно близко, и он поднимается ровно за секунду до того, как его напарница после короткого стука заходит в раздевалку. — Вы уже собрались?       — Заканчиваем, — отзывается Нил, кидая на неё взгляд через плечо Эндрю, который остаётся стоять к нему лицом и не делает логичный в их положении шаг назад. — Будем через две минуты.       — Поторопитесь, — улыбается Рене как-то особенно хитро и аккуратно прикрывает за собой дверь — вот честное слово, лучше бы заходила с подобной осторожностью.       Принцип Нил понимает и дальше натягивает костюм уже сам под бдительным взглядом Эндрю, который продолжает наблюдать за ним. Из-за столь пристального внимания на какое-то время забывается даже тот факт, что Миньярд собирается загнать его в воду, а дышать становится чуть легче — или из-за того, что гидрокостюм больше не стягивает плечи благодаря равномерному распределению ткани, или из-за того, что руки Эндрю теперь уже оказываются на безопасном расстоянии от него.       — Как ощущения? — спрашивает Эндрю спустя минуту, когда Нил потягивается под его взглядом, позволяя неудобному костюму комфортнее сесть на теле.       — Своеобразные, — звучит искренний ответ. — Есть какой-то секрет, чтобы застегнуть молнию?       — Есть, но я его не расскажу, — отзывается Миньярд, касается его предплечий, заставляя развернуться к себе спиной, и задумчиво тянет: — С продувом в две минуты не уложимся…       — Что?       — Лопатки сведи, говорю.       Нил выполняет требуемое и чувствует, как обнажённой кожи спины на мгновение касается чужое дыхание, а уже в следующую секунду молния оказывается полностью застёгнутой. Эндрю закрепляет на задней стороне шеи какое-то подобие воротника и в этот раз уже более уверенно отходит от Нила на несколько шагов, оценивающе осматривая проделанную работу.       Связана ли популярность дайвинга с гидрокостюмами?..       — Мне не нравится, — признаётся Нил настороженно, прислушиваясь к собственным ощущениям. Если представить, что сверху над ним будет ещё и вода, картина вовсе перестаёт быть интригующей.       — То, что мы уже закончили? Мне тоже.       Нил с прищуром переводит взгляд на Эндрю, который остаётся по-прежнему невозмутимым. Вместо того, чтобы предъявлять претензии, Нил разворачивается к выходу и шагает в направлении двери с самым что ни на есть несчастным видом, потому что в данный момент выглядит как домашнее животное, на которое впервые надели уличный костюмчик.       И ещё потому что он совсем немного солидарен со словами Миньярда. ***       Эндрю с самого первого взгляда не похож на человека, который открыт к сопереживанию, поэтому, когда он со снисходительной усмешкой всё же заявляет, что не собирается загонять новичка на глубину, Нил не верит. Никто не поверил бы, потому что Эндрю загоняет Нила в воду, заставляет встать рядом с членами своей подгруппы и проводит полноценный инструктаж так, словно действительно собирается заставить его погружаться в грёбаные пещеры.       Руки у Нила не дрожат только из-за того, что он цепляется за снаряжение, которое Эндрю предварительно внимательно проверяет на нём. Когда Миньярд замечает свисающие элементы на одном из участников предстоящего безумия, он в достаточно грубой форме объясняет, что случится, если этот несчастный ремешок случайно зацепится за что-то в пещере. Попавший под горячую парень страдальчески бледнеет. Нил на всякий случай бледнеет вместе с ним.       Люди отца становятся всё менее и менее жуткими с каждой минутой нахождения в Джинни Спрингс.       — Не забываем контролировать запас воздуха, одну треть всегда оставляем на крайний случай, — произносит Эндрю, пока Нил вместо того, чтобы смотреть на него, косится куда-то назад, где мелководье резко переходит в угрожающее чёрное углубление, в котором не видно ни единого источника света.       — Это же исследованные пещеры, нет? — спрашивает один из любителей экстремального дайвинга. — Разве тут может случиться что-то непредвиденное?       Эндрю переводит на него равнодушный взгляд.       — Как-то раз я приехал на сеть подземных лабиринтов без своего снаряжения, и мне достался бракованный баллон. Это опасно, но в целом не слишком критично, если контролировать запасы воздуха в процессе погружения. Наличие запасной трети кислородно-азотной смеси в баллоне позволило мне своевременно найти воздушный карман. Не беспокойтесь, это было не здесь. — Эндрю усмехнулся, заметив, как притихли все присутствующие. — Но это не значит, что такая ситуация не может случиться где угодно.       Если Эндрю полагает, что это должно успокоить Нила, то нихрена у него не получается.       — И как ты выбрался? Тебя нашли по тросу? — заинтересованно задаёт вопрос один из более опытных участников группы, который первым из всех хватается за своё оборудование, не требуя помощи с экипировкой.       — Троса не было, — звучит позади голос Рене, и все оборачиваются на неё. Элисон стоит рядом, и Нил неожиданно обнаруживает на её гидрокостюме уже знакомый ему символ геометрической лисьей морды. Судя по всему, она также принадлежит к их организации, и вот тут вот уже Нилу сложно представить обладательницу алого кабриолета, ныряющую у побережья за чужими ключами.       — Как не было? — озадаченно переспрашивает кто-то.       — Пещерная сеть была глубже, чем они ожидали, так что напарник Эндрю получил азотное опьянение и упустил трос из-за дезориентации в пространстве, — отвечает вместо своей подруги Элисон.       — Не пугай их перед погружением, — улыбается смешливо Рене.       — Я же не говорила о том, что из-за обвала осадочные породы замутили воду и полностью лишили их ориентации в пространстве, из-за чего они не могли найти Эндрю в течение следующих суток, — беспечно произносит Элисон, разглядывая свои аккуратные ногти. Они обрезаны под корень, и это даёт понять, что она определённо знала, куда шла.       Нил невольно возвращает взгляд к Эндрю, пытаясь представить, что тот мог ощущать, находясь в замкнутом пространстве глубоко под водой на протяжении целых суток в ожидании спасения.       Миньярд ловит его взгляд.       — Все, кроме Нила, следуйте за мной. Рене, ты со своей группой погружаешься первая, маршрут тебе уже знаком. Кто ответственный за катушку?       — Я, — поднимает руку Элисон и незнакомый парень следует её примеру и встаёт вперёд своей частью группы.       Нил чувствует искреннее облегчение от того, что его обделяют вниманием, но всё еще не понимает, для чего он тут находится со всем этим тяжёлым снаряжением, которое определённо потянуло бы его ко дну, стоило бы ему только зайти ещё чуть глубже в воду.       — Отлично, я буду замыкающим, — произносит Эндрю и подходит ближе к нему, пока Рене повторяет что-то про вертикальное погружение, о котором Нил слышал уже ранее от неё дважды, как минимум. — У тебя будет особенное задание, — произносит Миньярд тише, и отстранённость в его голосе меняется на прежнюю лёгкую усмешку.       — Забрать ключ в твоих вещах и уехать отсюда? — парирует Нил, но Миньярд лишь небрежно касается ткани гидрокостюма где-то под ключицами. Очертания ключа едва заметно выделяются под плотным материалом, но Нил узнал бы его из тысячи даже с закрытыми глазами. Он бездумно подаётся ближе, поднимая руку, но Эндрю легко перехватывает его за запястье. — Кажется, это не по технике безопасности?       — Разве техника безопасности не создана для того, чтобы её нарушать? — задаёт ответный вопрос Миньярд, и с этого момента Нил почти уверен, что в пещерную западню Эндрю из недавнего рассказа попал исключительно из-за собственной рискованности, а история про напарника с азотным опьянением — разыгранная членами организации поучительная сказка для малышей, впервые погружающихся в пещеры. — Буду рад увидеть тебя на этом же месте, когда закончу с группой.       Нил подозрительно склоняет голову. Возможно, они стоят слишком близко друг к другу, но всё внимание приковано сейчас к Рене, которая проверяет наличие у всех присутствующих фонариков.       — Почему звучит так, словно ты собираешься оставить всех там и единолично выбраться на поверхность?       — Потому что я хочу остаться с тобой наедине и не вижу препятствий, — Эндрю в очередной раз лишает Нила дара речи и, отпуская его руку, кивает куда-то в сторону. — Сет, как договаривались.       Что?       — Принято, — хмуро отвечает Сет Гордон и шагает к Нилу, неожиданно решительно оттесняя его с берега глубже в воду.       Что, чёрт возьми?       Не проходит и получаса, как страх перед водой отступает, освобождая место тоскливому желанию выбраться на сушу и перестать пародировать амфибию.       Сет оказывается парнем неразговорчивым, но вполне себе неплохим, потому что позволяет ему избавиться от тяжёлого снаряжения, а вместо этого даёт ему самую простую маску с трубкой. Отрицательных черт у Гордона, впрочем, тоже хватает: он блондин, он явно не собирается выпускать его на берег, строго пресекая любые попытки обогнуть его по дуге, а ещё он точно недолюбливает Нила.       Последнее — житейские мелочи.       — У меня ноги судорогой сводит от холода, — делает очередную попытку выбраться на сушу Нил. Сет Гордон — необъятная скала в сравнении с ним, поэтому пытаться выбраться с помощью физической силы бесполезно абсолютно, да и гидрокостюм добавляет лишние баллы неповоротливости. Нилу остаётся только молиться о том, чтобы люди отца не нашли его в подобном положении, потому что тогда это устранит его недругов самым комичным и нелепым образом — они попросту умрут от смеха.       — Температура не ниже семидесяти двух градусов, кого ты пытаешься обмануть?       — И мысли не было, — фыркает Нил, хотя мысль, конечно, была, и чуть глубже опускается в воду по самый нос.       Маска у него в руках — на себя он надевать её отказывается принципиально, — но вот и сказать, что испытывает критический уровень тревоги от своего нахождения в воде, больше не может. Тёмный провал находится значительно дальше от его местоположения, ласты позволяют устойчиво держаться на дне, течение полностью отсутствует, вода — прозрачно-голубая и, вопреки всем попыткам прочувствовать в конечностях судорогу, всё же действительно тёплая. Этот водоём столь кристально чистый, что чем дольше Нил находится в нём, тем с большим интересом начинает заглядываться на дно. Там — неизведанная территория, на берегу — мрачный и неинтересный Сет, беседующий с ещё одним сотрудником парка, который находится здесь для дежурной перестраховки и временами смешливо поглядывает на Нила.       Когда лишний свидетель уходит, Нил решается на ещё одну попытку:       — Для чего тебе это? Давай договоримся: я просто выйду на сушу, а перед возвращением Эндрю вернусь обратно. И тебе не нужно будет за мной смотреть, и мне не придётся торчать в воде.       Сет упёрто поджимает губы.       — Нет.       Вот ведь зануда.       — Ты же понимаешь, что ни для меня, ни для тебя нет никакого смысла вестись на манипуляции Эндрю? Так о чём вы договаривались?.. — Нил со вздохом погружается ещё немного ниже, рассеянно разглядывая маску в руках. Тот факт, что он находится в воде и не испытывает душащей паники — уже что-то из ряда вон выходящее, но то, что он начинает думать о том, получится ли у него дышать с помощью этой маски с трубкой — и вовсе нонсенс.       — Для тебя в этом смысл есть, — произносит вдруг Сет. — Он не предупреждал? — ловит он недоумение в ответном взгляде Нила и неохотно поясняет: — Не знаю, о чём речь, но Миньярд сказал, что если ты выйдешь из воды, то не получишь то, что хотел, — Нил едва удерживается, чтобы не закатить глаза, но всё же продолжает слушать Сета, не прерывая его внезапную говорливость. — Мне плевать на ваши пидорские штучки, так что просто не…       — Так, стой! — Нил вскидывает руки. — О чём ты вообще?       — Да ладно тебе, — Сет вот себя не сдерживает и глаза закатывает, да так профессионально, что Нил почти завидует такому невиданному таланту. — Все прекрасно знают, что Миньярд не якшается с новичками. Он берёт с собой только технарей, а тут ты. Элисон сказала, что он носится с тобой едва ли не за ручку ещё с самого Майами.       Нил снова и снова не понимает, раздражает его это или забавляет, потому что двойные сигналы от действий Эндрю набирают обороты в геометрической прогрессии.       — Так я Элисон впервые пару часов назад увидел.       — Она близка с Рене, — Сет пренебрежительно морщится. — Ради бога, не вмешивай меня во всё это, лучше научись держаться на воде и не позорь меня на весь Джинни Спрингс. К твоему сведению, я не нянькой нанимался работать.       Подземный маршрут вместе с погружением, обследованием подземных пещер и подъёмом занимает полтора часа. Этого времени хватает на то, чтобы воздух в баллоне приблизился к своему логическому завершению, все любители экстремального спорта выбрались на поверхность, а Сет убедился в том, что нянька из него всё же неплохая.       Общий язык они не находят, но Гордон оказывается довольно неплохим учителем и в какой-то момент признаётся, что регулярно занимается с новичками в лягушатнике. Это слово Нил слышит не впервые и, когда задаёт вопрос о значении, на удивление быстро получает ответ. Как Нил верно догадывается и ранее, лягушатниками в дайверской среде обычно называют бассейны или мелководные водоёмы, на которых тренируются новички.       — Тебе там больше понравилось бы, — говорит Сет, наблюдая за Нилом, который вполне себе успешно уже держится на плаву и даже почти не думает о том, что эта дыра неподалеку может затянуть его куда-то вглубь. Почти не думает. — Там нельзя утонуть, даже если очень сильно захочется, поэтому и следить бы за тобой не пришлось.       — Ты и тут можешь не следить, — фыркает Нил беззлобно, потому что в воде ему — о ужас! — начинает нравиться.       — Ластами работай, а не языком, — огрызается в ответ Сет, но в этих перепалках они обнаруживают свой комфортный темп общения друг с другом.        В миролюбивых спорах с Сетом Нил не замечает, как бóльшая часть дайверов-любителей уже поднимаются на поверхность. Он сразу обращает внимание на подгруппу Рене и перестаёт обращать внимание на бурно делящихся впечатлениями участников, потому что внезапно проявляет любопытство к реакции Сета на выбравшуюся из воды Элисон. Он готов почку поставить на то, что Миньярд манипулирует интересом Гордона к своей коллеге по дайверской организации — наверняка обещает ему замолвить словечко или получить что-то вроде номера телефона. Сет — не самый компанейский парень, но по его взгляду на девушку всё становится настолько очевидно, что Нилу даже смешно, как он не догадался об этом сразу.       — Надо же, ты уже не боишься воды?        Голос Эндрю врывается в его размышления столь стремительно, что Нил едва не теряет дно под ногами, но тут же нащупывает его ластами. Никуда оно не денется, вот оно, рядом — если распрямить полностью ноги, окажется, что воды ему здесь где-то по шею. Для Гордона, например, и того мельче.       — Я и не боялся.       — Разумеется, — тянет Эндрю, который отлично видел каждую из попыток Нила сбежать как можно дальше от берега. Безуспешных, к слову, попыток, учитывая то, где он сейчас находился.       Нил разворачивается к нему лицом, мельком замечая, что на берегу водоёма осталось лишь несколько человек, которые бурно обсуждали что-то с Рене — до них с Эндрю доносились непонятные по большей части слова, в которые он не вслушивался и вовсе не хотел запоминать.       — У тебя жабры ещё не появились? — Нил проходится взглядом по чужой шее, которая затянута плотным воротником гидрокостюма, за который, к его удивлению, вода всё равно проникала. Где-то там находился его ключ, но сейчас взгляд на нём отчего-то не останавливался. — Столько в воде времени провёл, а на сушу не спешишь.       — Я противник эволюции.       Нил усмехается, но отстранённо осознаёт, что совсем немного понимает Эндрю в данный момент — в воде спокойно, умиротворённо и обманчиво безопасно. В этом он ему, конечно, никогда не признается.       — Не собираешься отдать мне ключ? Я выполнил твои условия и играл в хорошего мальчика перед твоим другом.       — Разве мы договаривались с тобой на такие условия? — невозмутимо задаёт ответный вопрос Эндрю.       — Те условия, на которые мы договаривались, уже выполнены, — многозначительно оглядывается Нил, напоминая, что все ответы уже даны, сам он стоит в воде в нелепом гидрокостюме и единственное, что для него остаётся — получить обратно ключ, который, к его счастью, даже не остаётся в Майами.       Эндрю не теряется и подходит чуть ближе, забирая из рук маску.       — Ты солгал мне, когда я задавал вопрос. Твоё право, — добавляет он с нажимом, видя, что Нил снова хочет возразить. Они оба знают, что правды в его словах действительно было мало, но давать настоящие ответы не было никакого смысла, учитывая то, что они звучали бы ещё более неправдоподобно. — Но за это ты выполнишь ещё одно условие. Штрафное.       Нил подозрительно смотрит на маску в руках Эндрю и чуть отстраняется, когда тот приближается к нему.       — Не подходи ко мне с этой штукой, — предупреждающе произносит он.       — Я не собираюсь тебя топить, — отвечает Эндрю таким тоном, словно именно это он и собирается делать. — Давай, Нил, я же вижу, что тебе интересно, — голос становится ниже, привлекательней (куда уж больше). Он не давит, но зачаровывает, заставляет вслушиваться внимательнее, не позволяет отвести взгляд. — Смотри, трубка остаётся на поверхности, — он опускает маску в воду, оставляя край над водой. — Ты сможешь свободно дышать, тебе не придётся полностью погружаться под воду. Ничего из того, что ты так не любишь. Впрочем, — Эндрю поднимает взгляд на Нила и дожидается, пока он всё же посмотрит на него, — если ты хочешь, я могу научить тебя задерживать дыхание.       Где-то вдалеке звучат голоса группы, которая мучает Сета расспросами о том, есть ли на завтра свободное время для погружения. Они доносятся до Нила, словно через толщу воды, и это ощущение впервые не пугает.       Он медленно качает головой.       — Оставим это на потом.       Как бы соблазнительно это ни звучало, только Нил знает наверняка, что никакого «потом» у него в планах нет. ***       Когда плану следовать не выходит, становится понятно, что пора бы привыкнуть к импровизации.       Нил даже не осознаёт, кто первый подаётся вперёд, потому что, стоит им только пересечь порог номера, его руки оказываются где-то под чужой майкой, а губы Эндрю касаются его горящей шеи. Он запрокидывает голову, открывая простор для действий, и рвано выдыхает, когда Миньярд прижимается к нему ближе.        После душного автобуса, который отвозит их к гостевому дому от места погружения в подземные пещеры, прохладный воздух номера с оставленным на весь день кондиционером приятно холодит разгорячённую кожу, вызывая лёгкую внутреннюю дрожь. Нил ведёт руками выше, сминая ткань, и Эндрю понимает его с полуслова, помогая снять с себя лишнюю одежду.       Это тот самый случай, когда лишняя — вся.       — Рене была права, — Эндрю ведёт губами по его челюсти, и Нил, чувствуя, как нагретый от кожи ключ касается его груди, почему-то думает вовсе не о том, что желаемое наконец-таки находится так близко. В его голове почти пусто, и эта пустота приятная — она отражает и растворяет в себе всю тревожность, которая копилась в нём на протяжении последнего времени. Словно здесь, в этом номере гостевого дома в Джинни Спрингс где-то в глубине ненавистного штата, не существовало больше никаких проблем, которые стоили бы хоть толики внимания.       — В чём? — спрашивает он почти машинально.       — Ты заинтересовался мной.       Нил смеётся, потому что в той ситуации, в которой они находятся сейчас, это столь очевидно, что он просто не может придумать оправданий.       Впрочем, и не особо хочет.       — Это мне говорит человек, который сам нашёл меня той же ночью на пирсе, потому что совершенно не был заинтересован, — напоминает он. Эндрю едва ощутимо касается губами уродливого шрама на лице — ощущения непривычные, незнакомые. Нил был уверен, что это будет неприятно и почти омерзительно, но действия Миньярда говорят об обратном. Вместо того, чтобы передумать, отстраниться или перевести разговор в другое русло, он вжимает Нила в стену и целует так жарко, что флоридское солнце сразу перестаёт казаться столь же обжигающим, как и прежде — у него находится достойный конкурент.       Волосы у Эндрю жёсткие от солёной воды и вечного нахождения на солнце — Нил путается в них пальцами и тянет к себе ближе, потому что его, вопреки всему, слишком, слишком мало. Чёрт возьми, он должен забрать обратно все свои слова о безэмоциональности Миньярда, потому что в полумраке зашторенного номера в глазах Эндрю концентрация эмоций настолько высока, что ему даже не нужно ничего говорить — Нил всё понимает без слов.       — Мне показалось, что твои друзья играют в сводников, — выдыхает Нил, когда оказывается на одной из кроватей — теперь уже неважно, на чьей именно. Эндрю целует его куда-то в живот и поднимает взгляд, не то проверяя реакцию, не то прислушиваясь к вопросу. Отчего-то вспоминается тот самый взгляд во время помощи с гидрокостюмом, и, окей, теперь в происходящем появляется всё больше любопытных параллелей.       — Они считают, что мне пора остепениться, потому что я слишком невыносим, — его язык касается шрама над тазовой костяшкой, и Нилу приходится закусить губу, чтобы не издать ни звука. Здесь не такие толстые стены, как им хотелось бы.       Всё-таки он прав: все дайверы — грёбаные фетишисты.        Ему нравится.       — С последним соглашусь, — хрипло отвечает Нил, пока Эндрю расстёгивает его штаны, которые даже после жмущего гидрокостюма сейчас отчего-то кажутся невыносимо тесными. Взгляд мимолётно касается ключа, но Эндрю замечает это, и уже в следующую секунду Нил сразу же забывает о цели своего нахождения здесь.        Перетягивать на себя внимание у Эндрю получается на удивление замечательно.       Нил открывает глаза, когда первые солнечные лучи начинают пробиваться через занавески. У него не включены уведомления на телефоне, он не просыпается от какого-то резкого звука, урчания в пустом желудке или внезапной тревожности; просто внутренний будильник в какой-то момент заставляет разомкнуть веки, словно включая предупреждающий сигнал — пора.       Эндрю спит на боку рядом с ним: его дыхание ровное, глубокое, ресницы не дрожат, как бывает во время поверхностного сна, светлые волосы беспорядочно сбиты на лоб. Кровать не рассчитана на двоих, но им удаётся уместиться на ней с комфортом, и Нил рассеянно касается кончиком языка пересохших губ, вспоминая, что этому самому комфорту предшествовало.        Он аккуратно выбирается из-под руки Эндрю, чтобы не разбудить его, и замирает на долгую минуту. Нил смотрит всё это время на лицо Эндрю, чтобы убедиться, что ему удалось выбраться из объятий незамеченным, и… Хорошо, просто смотрит. Они больше никогда не увидятся, поэтому он имеет право, окей?       Когда внутренние часы начинают тикать всё более угрожающе, Нил тянется к чужой шее и скользит пальцами по шнурку, чтобы найти застёжку. Ему приходится приблизиться, чтобы расстегнуть её, и он боится, что Эндрю проснётся. Не из-за того, что придётся объясняться.       Просто Нил ненавидит прощаться.       Когда с застёжкой всё же удаётся справиться, он больше не смотрит на Эндрю. Бесшумно поднимается с кровати и, подняв с пола свои вещи, одевается как можно быстрее, не желая больше тянуть с собственным уходом. Торопливо застёгивает штаны, натягивает кофту, кидает ключ на привычное место в своей спортивной сумке и, только открыв уже дверь в коридор, всё же оборачивается через плечо.       Эндрю спит так же безмятежно, как и несколько минут назад. В этот раз всё складывается идеально.        Покидая прохладный полумрак номера, Нил не понимает, почему его это не радует. ***       В Орландо мотели оказываются дешевле, чем в Майами, так что Нилу не нужно больше играть в нищего и ночевать на скамейках — он собирает все свои оставшиеся средства и снимает номер как раз ровно до дня встречи с нужными людьми, которые в кои-то веки не хотят его убить при первой же встрече. Ему удаётся зарядить телефон в номере с помощью зарядки, которую он одалживает на ресепшене, так что ему всё же удаётся связаться со Стюартом и подтвердить, что выбраться из Майами у него получилось без потерь.       Ответ на вопрос, каким именно образом, замалчивает, потому что не хочет об этом ни говорить, ни думать.       В Орландо тоже есть пляжи и население немногим меньше Майами, но всё же здесь отчего-то кажется гораздо спокойнее, поэтому Нил на какое-то время избавляется от своей паранойи и даже пару раз выходит из номера, чтобы купить еды на те гроши, которые у него остаются в кармане. Отец не может знать, где он находится — с этим городом ничего не связывает ни его, ни Стюарта, а благодаря подвернувшейся возможности уйти от преследования замести следы выходит удивительно удачно.        Скорее всего, его всё ещё ищут где-то в Майами.       К концу недели Нил ещё раз созванивается со Стюартом, чтобы подтвердить место встречи, сдаёт номер и отправляется к окраине города. Не до конца просохшая футболка, которую он застирывает прямо в раковине с помощью жидкого мыла, на нём окончательно высыхает под жарким солнцем за считанные минуты, поэтому до озвученного Стюартом адреса он добирается уже в почти приличном виде. Ключ проверяет трижды, чтобы убедиться, что тот никуда не делся, но из спортивной сумки его больше не достаёт. Не хватало ещё выронить его в канализацию.       Всё идёт по плану и ему больше не о чем волноваться, но почему-то при взгляде на него Нил каждый раз вспоминает не банковскую ячейку, а чужое спокойное дыхание на рассвете, когда он пытался справиться с застёжкой шнурка в тёмной прохладе номера.       — Натаниэль Веснински? — окликает его мужчина, и Нил рефлекторно напрягается, пересекаясь взглядом с незнакомцем, который сидит за угловым столом у самого входа в закусочную. Ещё бы громче крикнул, чего уж так скромно. — Меня зовут Джексон. Стюарт сказал, что я узнаю тебя без проблем, но только теперь я понимаю, что он имел в виду.       Нил тоже понимает, о чём речь — о его сходстве с отцом упоминал каждый, кто был пусть даже шапочно знаком с Натаном.        — Можно просто Нил, — произносит он спокойно и садится рядом за соседний стул. — Закажи поесть, а после поговорим.       — Наглый, — хмыкает Джексон.       — Голодный, — поправляет Нил.       На то и договариваются. Когда тарелки остаются пустыми, они созваниваются со Стюартом и переходят к обсуждению дела. Вопреки ожиданиям, что они отправятся обратно в Балтимор только спустя несколько дней, Стюарт сообщает, что не видит никакого смысла ждать.       — Вы выезжаете в аэропорт прямо сейчас.       — Вдвоём? — с сомнением переспрашивает Нил, который тайно надеялся на огромную армию, способную справиться с безумными психопатами в лице последователей его отца.        — Будет ещё пара человек, — успокаивает его Джексон, но Нил не особо успокаивается. — Ты можешь отдать нам ключ и остаться здесь, это привлечёт куда меньше внимания.       — Вот уж нет, — тут же возражает Нил. Слишком уж долго он боролся за этот ключ, чтобы отдать его так просто малознакомым людям.       — Я же говорил, — усмехается Стюарт в динамике телефона, и Джексон смеётся в ответ. Судя по всему, разговор об упёртости Нила уже имел место быть, и его ответ был достаточно предсказуемым. Что же, он не против быть банальным, если это позволит ситуации оставаться под его контролем.       Билет на самолёт покупают онлайн в той же закусочной — из-за срочности за безумные деньги, которых у Нила, конечно, нет, поэтому всё оплачивается Джексоном из кошелька Стюарта. Чтобы успеть на регистрацию рейса, им нужно выходить прямо сейчас, поэтому приходится завязывать с посиделками, спешить к машине и в срочном порядке выезжать в аэропорт.       Их план прост до безумия, но в одиночку Нил провернуть его не смог бы даже при особом желании: отправиться в Балтимор, открыть банковскую ячейку, забрать деньги и свалить. Нилу нельзя появляться у самого банка, поэтому Стюарт гарантирует ему сопровождение до самого здания перед передачей ключа — самому Нилу выходить из тонированной машины было бы крайне нежелательно, потому что никто не может предположить, где именно окажутся люди Натана. В случае форсмажора Стюарт обещал прикрыть его с помощью своих людей из Балтимора, которые не столь надёжны, чтобы доверить им ключ, но достаточно надёжны, чтобы направить в случае чего ствол в голову врага.       Причин возражать нет. Нил привык справляться со всем самостоятельно, но в данном случае без помощи обойтись нереально, и он готов платить за это достойную цену.       Они успевают пройти регистрацию на рейс едва ли не в последние минуты и тут же направляются в направлении четвёртого терминала, ведущего к выходу на посадку. В аэропорту привычно шумно, но никому нет друг до друга никакого дела — все увлечены лишь своими проблемами. Нил всё ещё не любит людные места, но против аэропортов не имеет ничего против. Тут ему, пожалуй, даже нравится — это не бескрайний океан, а изведанный вдоль и поперёк водоём.       — Хорошо, что ты сумел вырваться из Майами, — произносит Джексон, пока у них проверяют паспорта и распечатанные на стойке регистрации посадочные билеты.       — А я-то как рад, — хмыкает Нил. — Впрочем, даже если бы не вырвался пару дней назад, примчал бы сегодня.       Девушка на стойке сверяет его лицо с документами — Нил по привычке напрягается, потому что не любит пользоваться фальшивым паспортом в подобных местах.        — Спасибо, можете проходить на посадку, выход восьмидесятый. Здравствуйте, — улыбается сотрудница аэропорта Джексону, стоящему следом за ним, и принимает документы уже из его рук. Всё проходит хорошо — возможно, уже завтра у него на руках будут деньги и уверенность в своём будущем.       — Только не факт, что у тебя получилось бы вырваться сегодня, — произносит Джексон, пока сверяются уже его документы. — Ты же сказал, что скрывался на пляже? — Нил настороженно кивает в ответ. — Где-то там сегодня устроили перестрелку. По моим сведениям, это были люди Натана — судя по всему, они считали, что ты ещё там и увидели кого-то похожего, так что…       Нил не слушает, что Джексон говорит дальше, чувствуя, как нарастающий гул в ушах начинает перекрывать его голос, и как-то машинально делает шаг назад.       Пляжи в Майами огромны: просто не может быть, что люди отца были именно там же, где был и он. Людей там бесчисленное множество, так что исключено, что под перестрелку мог попасть кто-то из его новых знакомых.       Нил бездумно тянется к телефону в кармане, но останавливается, осознавая, что не знает, куда звонить. Он даже не знает адреса организации дайвинга, потому что помнит её местонахождение лишь визуально. Если бы он был там, то смог бы найти знакомое здание с первого раза, но отсюда…       — Нил? — Джексон окликает его. Нил всё ещё стоит у входа в терминал, не переходя к зоне посадки. Если он зайдёт туда, назад пути уже нет.       — Ты говорил, что я могу отдать ключ тебе и остаться здесь.       Джексон изгибает бровь, искренне озадаченный услышанным.       — Допустим, — аккуратно произносит он и с недоверием смотрит, как Нил лезет во внутренний карман сумки, чтобы убрать туда свой паспорт. Посадочный билет, который больше ему не понадобится, остаётся лежать на краю стойки.       Нил без сомнений протягивает в раскрытой ладони ключ от своего будущего.       — Я согласен, — произносит он. — У меня есть незаконченное дело в Майами. Год спустя.       Звонок проходит с третьего или четвёртого раза. Нил ставит на автодозвон уже после первого, потому что точно знает, что если бы абонент на той стороне не был бы занят, то взял бы трубку ещё до третьего гудка.       — Отпусти его или я за себя не ручаюсь, — раздаётся угрожающий голос сразу же, как только вызов оказывается принятым. Нил усмехается.       — Отпускаю, кем бы он ни был, — произносит он, хотя точно знает, что это обращение полагается не к нему. В Майами всегда так: шумно, людно, жизнь бьёт ключом, солнце жарит вовсю и всё вокруг похоже на видеозапись, поставленную на ускоренное воспроизведение.       Нил Джостен, кстати, ненавидит флоридские пляжи. Он предпочитает держаться от них на расстоянии тысяч километров и приближаться только ради исключительных случаев — например, если вдруг возникнет какое-то важное-важное дело или вдруг захочется навестить старых друзей. Осуждать Нила нельзя: пусть он уже и научился пользоваться кремами от загара, от давящей духоты это его не спасает. Будь его воля, вообще никогда не появлялся бы на тех побережьях.       — Спасибо, но это не тебе. Кевин занят, его атакуют какие-то малолетки, — всё же обрисовывает Аарон ситуацию, и Нил невольно усмехается, параллельно разговору проверяя папку с документами.        — Вы снова набрали лягушат? — подтрунивает он, но собеседник не ведётся на провокацию.       — Посмотрите-ка, как мы заговорили, — иронично тянет Аарон. — Давно ли сам сертификат дайвмастера получил?       Нил довольно щурится — полученным званием он был доволен ещё больше, чем когда-то был доволен самыми что ни на есть полноценными документами на своё новое имя, которое уже давно не воспринималось им как фальшивое. Паспорту в его руках меньше года, а он уже основательно потрёпан из-за пестрящих на его страницах штампов о пересечении границы. Их много — скоро ему придётся заменять документ, чтобы освобождать страницы для новых отметок, и он знает, что будет делать это полностью официально.       — Кажется, я звонил Кевину, а не тебе, — замечает Нил с усмешкой, хотя и голос Аарона на самом деле рад слышать не меньше. В штатах он не был больше полугода и не сказать, что это слишком сильно его расстраивало. — В ближайших планах рэк на Вануату, а Дэй просил позвать его с собой. Обижался в последний раз, как те самые малолетки, которые сейчас на него вешаются.       — Я бы тоже обижался, если бы меня не поздравили в мой день рождения, а потом выкладывали бы фотографии заливов Гавайев в соцсетях.       Нил снисходительно фыркает в трубку. Он слишком хорошо знает Аарона, чтобы так просто поверить в это: невозможно вытащить его из-под надёжного крыла Ваймака, который планирует в будущем передать шефство над организацией единственному ответственному человеку, который не ноет, что у него жабры сохнут, и не срывается в глубины океана по первому же зову сердца.       — Поедешь с нами?       — Ни за что.       Чего и требовалось доказать.       Они разговаривают ещё какое-то время: Нил сначала интересуется делами друзей и организации, позже — сам рассказывает про то, как неплохо жить в вольном плавании, а после сразу пропускает мимо ушей ироничные замечания Аарона о том, что он посмотрит на него ещё лет эдак через двадцать. Нил так далеко не думает: живёт в настоящем, потому что его целиком и полностью устраивает всё то, что у него есть сейчас.       Договорившись на то, что предложение до Кевина обязательно дойдёт, чтобы не вызвать в ближайшем будущем очередные поводы для обид, Нил прощается и сбрасывает вызов. Проверяет чемодан ещё раз — всё ли собрал, не забыл ли чего? Перед ним в отдельном чемодане обособленно от одежды лежат приборы для погружения, пара гидрокостюмов из неопрена, регуляторы и запасные вентили — всё то, чего он не может или не хочет брать в аренду в другой стране, чтобы не рисковать надёжностью. Он знает всё это снаряжение наизусть, хотя ещё год назад считал, что декомпрéссия — это одно из направлений в искусстве.       — Дэй едет с нами? — Эндрю касается губами его плеча, и Нил не вздрагивает от прикосновения. Ждёт его.       — Он ещё не в курсе, но едет, — Нил чуть поворачивает голову, чтобы поймать взглядом спокойный взгляд Миньярда, который только качает головой на эти слова с мягкой усмешкой.       — Ты его так разбалуешь, — замечает он, и Нил старательно глушит улыбку, потому что знает, что даже вопреки тому, что количество их совместных погружений с Эндрю уже давно перевалило за сотню, ему всегда мало. — Наш рейс ночью?       — Утром.       — Получается, мы ещё успеем взять бот на рифы?       Нил с деланной задумчивостью переводит взгляд на окно, за которым виднеется океан. Его вещи уже упакованы в чемоданы для очередного перелёта, но кто он такой, чтобы отказываться от подобных приглашений?       Нил Джостен ненавидит флоридские пляжи. Про другие речи не шло.       — Мне надо, чтобы ты помог надеть мне гидрокостюм, — произносит он негромко. — Боюсь, без тебя не справлюсь.       Эндрю соглашается, не раздумывая.