Честь и долг

Люцерис рожает во время одного из самых сильных штормов в году. Море яростно ревёт, замок сотрясается от раскатов грома. Возможно, это было к лучшему, посколько гром и молнии заглушали леденящие кровь крики, доносившиеся с родильного ложа Люцериса. Он был измотан от невероятной боли, истекая кровью и потом. Боги, как мама терпела эту боль четыре раза? Меня сейчас разорвет на части! Обычно во время родов Альфы поддерживали своих Омег, облегчая боль своими феромонами. Однако Люцерис был один, и только его мать была рядом, отчаянно используя свои собственные феромоны в качестве альтернативы. Это немного помогало, но боль все еще была невыносимой. — Вы отлично справляетесь, мой принц, — подбадривал мейстер Герардис. — Я уже вижу головку ребенка. Потужьтесь еще немного. — Я не могу! — Люцерис выдохнул. — Конечно можешь, мой мальчик, давай, — Рейнира крепко сжимала руку своего сына. — Muña... Muña, я не могу, прошу, помоги мне... — он чувствовал, что теряет сознание. — Мой храбрый мальчик, ты справишься. Я здесь, просто тужься, и все скоро закончится. Люцерис стонал от боли. В комнате находились только он, его мать и мейстер Герардис пока Деймон охранял дверь снаружи. Только ему Принцесса доверила эту тайну. Скрыть беременность оказалось не так сложно, как она себе представляла. Его живот по-настоящему начал появляться только на шестом месяце беременности. Люцерис стал носить более свободные одежды, а Рейнира с помощью мейстера выставила напоказ свою ложную беременность. К счастью, в отличие от Красного замка, Драконий камень умел хранить секреты, и никто этого не заметил. А даже если бы заметили, никто бы не осмелился спросить. Когда беременность Люцериса приближалась к концу, он был действительно заперт в своих покоях, он плохо себя чувствовал и нуждался в отдыхе. В последний месяц Люцерис мог думать только о родах, которых так боялся. У моей мамы все роды прошли гладко, так что мне не о чем беспокоиться. Но я мужчина-Омега, что если... Еще один крик срывается с его губ. Чёрт, когда же это кончится? — Успокойтесь, мой Принц, ещё один толчок. Люцерис раздражённо рычит и слышит смех матери. — Ты отлично справляешься, по крайней мере, ты не проклял мейстера, как я в свое время. Люцерис делает глубокий вдох и собирает все силы, чтобы потужиться в последний раз. Он кричит снова. Молния прорезает небо, освещая всю комнату. А затем... — УАААААА Крик новорожденного громкий и ясный. Люцерис падает на подушки за спиной без сил, чувствуя тяжесть в груди и полное опустошение. Он пытается проморгаться от слез и пота. Служаки быстро подбежали, чтобы обтереть малыша и помочь измученному Принцу. Мейстер попросил Рейниру взглянуть на малыша, что-то шепча. — Поздравляю, мой Принц, — мейстер держал в руках малыша, завернутого в темно-красное одеяльце, — У вас родился здоровый мальчик. Люцерис неловко берет на руки ребенка, откидывая одеяльце, чтобы разглядеть личико. Его сердце сжалось, и из глаз потекли слёзы. Малыш был почти не похож на него: пушок на его голове отдавал серебром. Когда младенец открыл глаза, они засверкали красивым лиловым цветом. В груди разлилось тепло. Это был его сын, его. Глаза вновь наполняются слезами, и он аккуратно целует малыша в лоб. Он такой хрупкий. Мальчик начинает нетерпеливо дёргаться. Боги, я надеюсь, что он не унаследует характер Эймонда. — Он такой же красивый, как ты, — Рейнира была в восторге. — Как ты его назовешь? Люцерис с нерешительностью посмотрел на свою мать. — Я думал... ты выберешь имя. В конце концов, он будет ее сыном. Рейнира тепло улыбнулась и покачала головой. — Родители должны дать имя своим детям. Люцерис ничего не ответил. Он нежно покачал своего сына и позволил своим феромонам успокоить ребенка. — Визерис, — наконец говорит Люцерис, — это хорошее имя, и так мы почтим память нашего Деда. Она посмотрела на сына с любовью и гордостью. Рейнира смахнула выступающие слезы и улыбнулась. — Визерис Таргариен, прекрасное имя. Люцерис слабо усмехнулся, соглашаясь. Хорошее имя для младшего сына будущей королевы Вестероса.

***

Семь месяцев спустя... Визерис был любознательным, пухлым и здоровым малышом. По словам его нянь, ночью он спал спокойно, но когда был голоден, закатывал истерики. Люцерис с улыбкой на лице наблюдал у входа в детскую, как маленький Эйгон воркует со своим младшим братом, который жевал маленького деревянного дракона. К сожалению, яйцо, которое Бейла и Джейс выбрали и поместили в колыбель Визериса, не вылупилось и, возможно, никогда не вылупится, поскольку оно уже начало остывать. Люцерису было жаль и он чувствовал большую ответственность. Мой сын выглядит как настоящий Таргариен, но у него не вылупился дракон, словно он унаследовал это от... Он прикусил губу. — Когда он вырастет, он сможет приручить одного из драконов, ведь он Таргариен. Я надеюсь, он также не потеряет глаз, - хихикнул Дэймон. После последней фразы Рейнира ударила мужа по шее. Люцерис засмеялся при воспоминании. — Брат, — Джоффри подбегает к нему и тянет за плащ. — Это правда, что ты отправишься в Дрифтмарк? Это ведь так далеко. Люцерис вздыхает, пораженный, как быстро новости разлетаются по замку. — Да, Джофф, но не волнуйся, я скоро вернусь. Джоффри выглядит расстроенным. — Не уходи, ты самый крутой брат, который у меня есть. Джейс — заноза в заднице, а Эйгон и Визерис еще маленькие, я не могу тренироваться с ними! Словно услышав свое имя, Визерис посмотрел на Люцериса, и нетерпеливо захныкал, протягивая свои маленькие ручки. Люк знал: малыш хочет на руки. Всего один раз. Я долго его не увижу. Он спокойно подходит к ребенку и берет его на руки. Визерис счастливо рассмеялся и схватил Люка за волосы, жуя темные локоны. — Ой, Виз, ты обслюнявил их, — тихо ругается Люк. Визерис стал яростнее жевать волосы. Вот почему я ухожу. Я больше не смогу оставаться рядом с сыном и даже не смогу вести себя как его мать. Это больно. Он не хотел быть здесь с тем пор, как Визерис начал называть Деймона Kepa. Люцерис лишь надеялся, что однажды сможет рассказать сыну правду.