Не рычи

Нет, аврор Поттер, конечно, в целом не мог отрицать, что всю отведенную ему на жизнь удачу он потратил в первые семнадцать лет жизни, но можно было бы отсыпать еще немного. Так, в качестве бонуса, а? Ни рейд по лондонским клубам, ни поиск чертового мотоцикла ничего не дали. Ни какие-либо недельные поиски в принципе… Аврор Поттер даже отправил шотландских авроров прочесать остров Скай на предмет магов — там из-за постоянных дождей, ветров и штормов жителей в целом наблюдалось немного… Драко Малфой все же не оказался идиотом и в самые очевидные места не отправился. И не получил ни одного нового штрафа за превышение скорости. А еще была вероятность, что от него с момента исчезновения остался один чертов бледный труп, и Поттер злился до невозможности. Он злился на Малфоя, он злился на чертовы новые два убийства — авроров у него не прибавлялось, а работы — сколько угодно! — и на себя. Гребаное чувство бессилия. Страничку YourRoyalHardness изучил вдоль и поперек. Он злился еще больше на то, что залипал на некоторые кадры так, будто бы ему снова было пятнадцать, и Дин Томас притащил «интересный» журнал в их спальню, который потом МакГонагалл с непроницаемым лицом изымала из-под подушки Томаса под стыдливые взгляды всех присутствующих. Он злился и из-за того, что за этими чертовыми горячими фотками было не просто тело, а сплошная драма из несбывшихся мечт, тонна сарказма, и… Душа. Эта мудацкая душа, которая ни черта не умела готовить, но почему-то любила современное искусство, свою дурацкую мрачную работу и помогать другим под угрозой Азкабана. А еще мотоциклы, огневиски и заумные философские книжки. Каждый чертов взгляд Драко Малфоя Поттер теперь видел по-другому. — Ты рычишь на стакан, дружище? — раздалось над ухом, и Поттер почувствовал хлопок по плечу. Едва сдержал первую рефлекторную реакцию — скрутить в удушающем приеме. — И с каких пор ты пьешь не содовую? Рон выглядел обеспокоенно, это читалось в его глазах, и Гарри решил даже не пытаться натянуть на себя какое-то подобие бодрости. Достало. Слишком много мыслей в голове. — Я и не давал аскезу, — пожал он плечами. — Отвратительная неделя. Куча нераскрытых. Хочу напиться и вырубиться. — Два виски, — тут же гаркнул Рон бармену и приземлился рядом. — Последний раз ты пил… — Летом, на день рождения, — подсказал Гарри и потер глаза. Колено ныло, голова начинала болеть уже после первого стакана. — Я могу сейчас включить Миону и сказать, что нужно было что-то посерьезнее работы, чтобы ты прислал мне в пятницу вечером адрес магловского бара. Но, догадываюсь, что с тем же успехом ты мог написать ей. Поэтому тебя ждет история о том, как задолбали меня курсы дошкольной подготовки и, Мерлин, родительские собрания… Острая благодарность стискивала грудь так сильно, что Поттер даже закашлялся. И разделил с Роном весь его справедливый гнев на постоянные сборы дополнительных галлеонов на никому не нужные праздники для детей. И на какие-то вечные улучшения здания, с которыми не справлялись заклинания… И сложные дошкольные задачки, хотя, Мерлин, это же дети! К третьему стакану горло перестало жечь, желудок наполнился приятным теплом, а из головы исчезла часть мыслей. Еще столько же — и он сможет уснуть сном без сновидений. И проспать до самого утра, не просыпаясь каждые полчаса от сводящих с ума теорий и чувства вины. Если, конечно, его организм вдруг не решит оказать сопротивление живительному алкоголю. — Легче? — поинтересовался вдруг Рон. — Да. Спасибо, правда… — Не разводи драму. Могу еще тебя повеселить нашими теориями о том, что вызвало твою хандру… Гарри почти успел кивнуть, но на экране телефона, который он теперь таскал с собой, вдруг всплыло уведомление. YourRoyalHardness опубликовал новую историю… Сука. Поттер провел по экрану внезапно дрогнувшим пальцем. — Мне надо в Париж, — бросил он. — Потом объясню. Спасибо! — Ты же не собираешься… Окончание Гарри не услышал за гулом толпы. Придурок не просто выложил историю, где смотрел в камеру раскосыми полупьяными глазами. Он еще и выложил геолокацию. Идиот. Идиот, чей аккаунт мог с тем же успехом смотреть его потенциальный убийца… Живой идиот. Выпитый виски — хорошо, что всего два стакана, а не пять! — приземлил Поттера аккурат на задницу в каком-то парижском переулке. Гарри выругался себе под нос, наложил кривое очищающее, и сверился по картам, где находится модный магловский клуб, из которого Драко Малфой решил выложить историю с непонятной надписью на французском, Поттер от злости даже не перевел. Его еще попытались не пустить внутрь, видимо, бешеный взгляд не проходил претенциозный парижский фейсконтроль, но перед беспалочковой магией охрана не устояла. И плевать, что среди разодетых французов Поттер в своих джинсах и старой футболке выглядел как городской сумасшедший на приеме у королевы, и музыка шарахала по барабанным перепонкам прямо в мозг… Где этот мудила, а? Не замораживать же весь клуб, чтобы отыскать придурка? Наивная мысль… Мудила и не прятался, отплясывал, окружив себя легкими отталкивающими прямо в центре толпы, губа чуть закушена, волосы растрепаны, на шее массивная цепочка. Ловит на себе взгляды, довольный донельзя… Вот цепь Поттер и сжал, потянул, резко дернул на себя и зашипел в удивленное донельзя лицо: — Дернешься — аппарирую прямиком в Азкабан. На Статут похуй. И потащил, сжимая цепь и представляя, как Малфой там хрипит. Ибо нехер сбегать было. По аврорской привычке он сканировал людей — всем плевать на их маленькую сценку — и местность, угадывая в планировке тихие комнаты на втором этаже. Толкнул одну из дверей, спугнул полураздетых маглов, наложил чары и оттолкнул Малфоя к стенке. Тот, конечно, уже нацепил свое коронное мудачество на лицо. — Это ты меня так неэротично потрахаться позвал? Хоть бы игристого предложил, — вздохнул разнесчастно Малфой и состроил скорбное лицо. Спасибо виски, потому что алкоголь чуть притуплял рвущуюся наружу стихийную магию. А то лишился бы Париж одного из своих клубов, вот была бы потеря. — Ага, — зло кивнул Поттер. Сел на кожаный диван, раздвинул ноги, кивнул на свой пах. — Отсосешь? Или сначала поговорим? Малфой замер вдруг. Моргнул. Потер шею и наклонил голову. Поднял взгляд. Пронзительный, антрацитовый, такой глубокий. Будь Гарри фанатом любовных романов, он бы в этих глазах потонул или что там делают. Но фривольные книжонки он не признавал, а плавал хорошо, поэтому просто смотрел в ответ. Хотя сердце конечно колотилось предательски быстро. Хорошо, что годы аврорских тренировок такую кардионагрузку позволяли пережить. Иронично до задницы, что, оказывается, все годы тренировок его сердца служили лишь для того, чтобы оно не сыпалось под малфоевским взглядом. — Бля, Поттер, я все конечно понимаю, юмор и так далее, но… У тебя рожа такая властная, вены эти на шее, от злости, да, я понимаю, но ассоциация пошляцкая. Давай правда начнем не с разговора. Ну меня правда разъебывает, а ты вроде не очень против. Чего, блядь? Поттер бы обвинил недавний виски, но не так уж много он выпил… Драко же вдруг скинул свою кожанку — под ней оказалось тощее тело, аж ребра торчат, скрытые полупрозрачной футболкой. Был ли он эталонно сексуален? Скорее нет. Было ли что-то охренительно плавное и пошлое в том, как он шагнул к Поттеру? Так не подходят стриптизерши в клубе, так не подкатывают мальчики по вызову. Просто серый взгляд загорелся огнем потусторонним и диким, и Малфой шагнул вперед. Было ли что-то в том, как он облизнул губы, ни разу не соблазнительно, просто пошлое движение языком… И взгляд, Мерлин, взгляд, который обещал внезапно все то, во что Поттер даже не поверил бы. Малфой как-то очень правильно взял его за горло — драккл, Поттер никому это не позволял — поцеловал лениво, чуть скользнув языком по губам, не целуя так, как вдруг захотелось. Лишь легкие прикосновения. Прикусил. Провел бледными пальцами по животу, сжал ширинку. Погладил через грубую ткань с нажимом, так правильно. Так, как наверняка делал себе. В этом не было ничего экстра возбуждающего, но Поттер аж зашипел от внезапного кайфа. Потому что Драко не спрашивал. Драко брал. — Я люблю нежно. — Пиздишь, — усмехнулся Малфой. — Спорим, заскулишь, если встану на колени? Мудила надменный, да. И мудила встал на колени, и куснул за кожу над тугим ремнем, сжимая вставший член, на который так неудобно давила ширинка. Он расстегнул джинсы, стащил их с бедер, укусил через ткань белья, что-то простонал, и раздел окончательно. И сразу заглотил — на полную, так, что у Гарри мир поблек перед глазами. Охренеть какое узкое, влажное горло. — Бля, притормози, — выдохнул аврор Поттер, чувствуя, как теряет контроль. Буквально. Вот глядя в эти блядские глаза «мне так похуй, что ты думаешь», ловя этот нездоровый блеск и чувствуя горячий, сука, язык на своей коже. Нет, Гарри умел в выдержку. Он знал, что такое сидеть в засаде примерно миллион часов, он находился неделями под прикрытием, он, Мерлин, мог почти все, но… Но это все не шло ни в какое сравнение с Малфоем. Который просто хотел. Он хотел и не стеснялся этого, он знал, он говорил, он делал. У Драко Малфоя не было условностей, не было тормозов. Он увидел поттеровский член и такой «я тебе отсосу». Потому что захотел. Это желание читалось в стальных глазах, оно было неприкрытым и ярким, и… Гарри впервые казалось, что его кто-то хочет так. Так сильно, так искренне, так неприкрыто. Это почти пугало. — А то что? «А то что, тебя разнесет на атомы, да, придурок?» — так и читалось в глазах напротив, но рот был слишком занят. Занят поттеровским, блядь, членом. Он сосал с удовольствием, такой независимый и гордый, едва-едва очерчивающий головку сначала — да, тем самым языком, который аристократически чиркал «т» как спичка о коробок! — а затем берущий глубоко, так, как надо, надавливая на уздечку языком, и втягивая глубоко и с таким видимым кайфом, будто бы это самый вкусный леденец. Драко наклонялся все ниже, чтобы взять глубже, и его задница в узких джинсах оттопыривалась под каким-то охренительным углом, и Гарри решил, что он сдохнет примерно сразу, если не потрогает эти охренеть как очерченные половинки. Потому что красиво как в магловской порнухе, не в тех вылизанных роликах, а в домашних видео, где ни света, ни звука. — А то все, — хрипло протянул Гарри, сжимая светлые волосы, пропуская их сквозь пальцы и понимая, что он ничего не контролирует. Есть какой-то глупый стереотип, что когда тебе делают минет — ты хозяин жизни. С Драко было абсолютно очевидно, что это он тут власть. Он захотел, он взял, и, Мерлин, дурачок, ну попробуй сопротивляться, ага, да, глянь в эти серые глаза, где черная радужка топит сталь, расширяясь в возбуждении, и скажи, что ты хоть что-то контролируешь. Гарри выдержал минуты три. И то благодаря внутреннему чувству сопротивления и почти досады — он же хотел победить, а тут этот дьявол во плоти, мудила конченый, встал на колени и, черт, одержал все победы мира. Аврор Поттер пришел рассказать, что нельзя убегать от защиты, когда тебя хотят убить. Аврор Поттер потерял все защиты, сдался, а еще, Мерлин, потерял себя. Потому что Драко Малфой был чем-то невозможным, нереальным, когда насаживался горлом на его член с таким первобытным кайфом, какой ни в одной порнухе не показывали. — Тормозни, ты… — попытался Гарри в последний раз, но это было примерно как упрашивать Адское пламя остановиться. Он кончил почти с болью, потому что было слишком быстро и слишком чересчур, даже мало кайфа на миллисекунду, потому что он даже не успел выдохнуть. В какой-то агонии он потянулся к малфоевскуму члену, но тот лишь стукнул его по руке каким-то очень претенциозным движением и усмехнулся издевательски. — Нет, Поттер, это была акция альтруизма, а не взаимовыручки. Та самая глумливая улыбка, да. И аврору Поттеру не хватило одной чертовой миллисекунды. Потому что Драко улыбнулся и аппарировал. Мерзавец. Для протокола — виноваты конечно два стакана виски, а не поехавшая к чертям крыша одного аврора из-за спонтанной альтруистической акции.