неизвестный

      Встав с кровати, умывшись холодной водой и разобравшись с собой, Федя садится на кухне и смотрит в окно. Часы показывают без двадцати пять. На улице темно, падает мелкий снег. Эти снежинки загадочно блестят в желтом свете уличных фонарей, задорно кружатся, будто посмеиваясь над юношей. Несмотря на то, что сон был достаточно… приятным, обратно в кровать совсем не хочется.       Наспех одевшись и схватив упаковку с сигаретами, Достоевский покидает квартиру, спускается по тёмной лестнице и оказывается на улице. Снег, лежавший на скамейке у парадной, отгоняет парня куда-нибудь подальше, и он огибает дом, прижимается к прохладной стене панельного здания, обклеенной старой плиткой, закуривает.       Кажется, он о чём-то думает, но сам не знает о чём именно. Наверное, Федя до сих пор спит, только уже стоя. Дым приятно обволакивает лёгкие, после вылетает через нос. Холодный ветер помогает прийти в себя.       Эта тишина умиротворяет. И когда за углом раздаётся какое-то странное шипение, подросток хмурится, настораживаясь и прислушиваясь. Звук повторяется. Сделав последнюю затяжку, юноша бросает выкуренную чуть больше чем наполовину сигарету куда-то в снег, и та сразу затухает. Делая несколько шагов по шуршащему под ногами снегу, Достоевский поворачивает за угол и замирает от неожиданности.       Лия, закончив с надписью, оборачивается на звук и вскидывает брови. Вновь увидеть его она точно не ожидала. Они оба молчат, неподвижно смотря друг на друга, и первой опоминается девушка. Усмехнувшись, она молча достаёт из кармана телефон и делает снимок, не нарушая при этом тишину.       — Не ожидал тебя встретить… — произносит наконец Федя, подходя поближе.       — Взаимно, — кивает она, медленно направляясь к следующему дому, на котором сейчас появится очередная реклама сайта с запрещёнными веществами.       — Не думал я, что ты так долго задерживаешься на улице, — и кивает в сторону только что завершённого граффити.       — Деньги нужны, — поясняет Лия. — Очень нужны, — а после, задумавшись чуть-чуть, всё-таки решает спросить: — Ты ведь… Ты же знаком с Ваней?       — С Гончаровым? — сразу понимает брюнет, ухмыляясь. — И ты тоже знакома, вот это совпадение…       — Я не к этому клоню, — перебивает она. — Понимаю, что это вовсе не твоё дело, но могу я тебя попросить кое о чём?       — Смотря чего именно ты хочешь.       — Он мне не отвечает на сообщения уже больше трёх дней, и это очень странно, — признаётся Лия. — Ваня всегда читал мои сообщения почти сразу, а сейчас… Всё, что я писала, до сих пор не прочитано. И это очень странно.       — Хм, — неловко усмехнулся Достоевский. — Спросил бы я у него, в чём дело, да только он с понедельника в школу не приходил.       — Не приходил?! — удивляется девушка, нервно вздыхая.       — Может, лучше отойдём от чужих окон? — предлагает юноша. — Если и дальше будешь так орать, нас прогонят силой.       — Да, конечно, — кивает она, проходя через снег, покрывший сухую траву, куда-то вперёд. — Просто понимаешь, — она сглатывает комок, застрявший в горле, — за последнее время пропадает уже второй дорогой мне человек, и это так… так ужасно.       — Второй? — хмурится Федя. — А с первым что случилось?       — Не знаю, — она пожала плечами. — Тринадцатого вечером ответил мне в последний раз и больше не выходил на связь и в колледже не появлялся.       — А Ваня? — нахмурившись, спросил Достоевский. — Я точно знаю, что в последний раз его видели дома восемнадцатого вечером. Он пошёл куда-то гулять, наврав своей матери, что уходит с моим… другом, но ни мой друг, ни мать Вани больше не смогли с ним связаться…       Ноги Лии стали словно ватными, задрожали. На глазах выступили слёзы, но девушка сразу их смахнула. Она не могла подобрать слов, чтобы сказать что-то ещё. Всё, что она могла в тот момент - стоять на морозе и дрожать от того, что с её друзьями, вероятно, случилось что-то очень плохое. Негативные мысли огромной волной захлестнули её, потопив уверенность в себе и любые позитивные догадки.       — Ваня и твой знакомый… — кашлянул Федя. — У них было что-то общее?       — Не знаю… — тихо выдавила она. — Наверняка…       — Общие знакомые? Кроме тебя, разумеется.       — Не знаю…       Вздохнув от осознания, что его знакомой сейчас совсем нехорошо, Достоевский принимает верное решение прекратить говорить об этом и расспрашивать девушку. Напоследок решает спросить номер её телефона.       — На всякий случай, — поясняет он. — Мой… друг долгое время очень тесно общался с Ваней, и сейчас он… волнуется. Если ты или я что-то узнаю, то…       — Можно связаться друг с другом? Ты об этом?       Парень кивает.       — Всего за неделю пропало два твоих друга и я… я понимаю, что тебе очень плохо, — произносит он, пытаясь хоть как-то поддержать её. — Но я буду очень рад, если мы сможем понять, где сейчас Ваня и другой твой знакомый.       Обменявшись номерами, напуганная произошедшим девушка медленно плетётся домой. Что-то ей подсказывает, что есть что-то, тесно связывающее пропажу этих двоих, о чём она не догадывается.       Что могло случиться?

***

      Вернувшись домой, Достоевский вздыхает, рассеянно глядя на часы. До выхода из дома в школу у него есть ещё полтора часа. Поспать уже он не успеет, - да и не хочет.       Двадцать второе ноября. Четверг.       После разговора с Лией парень почувствовал себя каким-то недоделанным сыщиком. Двое её друзей пропали всего за неделю, и Достоевский был твёрдо уверен в том, что эти пропажи взаимосвязаны. Надо было только понять, какая нить скрепляет произошедшее тринадцатого и восемнадцатого числа.       Как назло, в голову ничего не приходило.       Насколько велика вероятность, что это убийство? Насколько велика вероятность, что это всего лишь совпадение? Насколько велика вероятность, что эти двое сговорились?       Что общего у того парня - Миши Лермонтова, и Вани? Что связывает Ваню и Лию? Общая компания, общие интересы, совместные прогулки?…       Что?…       Может, они похожи характерами? Или у них большая схожесть во внешности?…       Налив себе тёплого чаю, парень серьёзно об этом задумался. Что-то ему подсказывало, что при любом раскладе сейчас будет далёк от истины как минимум потому что с одним из пропавших знаком лишь мельком, а другого вообще не знал никогда. Разгадка, наверное, спрятана недалеко от Лии, и Федя, понятное дело, её не разглядит.

***

      Признаться, Коля сам не давал отчёта своим действиям. Он всего лишь делал то, что автоматически делало его тело. Всё это - сон. Как минимум по этой причине он едва ли думает над тем, что происходит. Гоголь понимает, к чему тянет Федя, и когда их губы наконец встречаются, блондин отвечает на поцелуй. И это так… ново для него. Но несомненно его всё устраивает.       Его руки опускаются на щеки Феди, тем самым позволяя им двоим стать чуть-чуть ближе друг к другу. Подумать только! Достоевский минуту назад признался в ему в сильной симпатии, и только от осознания этого в животе разливалось приятное тепло.       Ты мне нравишься, Коль. Очень нравишься.       В романтическом плане…       И Федя, понятное дело, ожидает взаимности. Тем более после поцелуя. Но все, что может Коля - стыдливо прятать взгляд, выдавая скромное «подожди».       Проснувшись, Гоголь не сразу вспоминает то, что ему приснилось.       Но прокрутив в голове произошедшее этой ночью, он краснеет, пряча лицо в подушке.       Чего только не снится в пубертат…       Приснившийся диалог оказался таким настоящим, таким эмоциональным, что блондин чуть не спутал его с реальностью.       Это не значит, что мне… не значит, что мне не понравилось это, и… Федь… Федь, я рад, что ты у меня есть, просто… Просто дай мне время, пожалуйста…       Просто дай мне время…       Гоголь ясно понимает, что Достоевский ему очень дорог, но дать чёткого ответа на такие вопросы он не сможет. Ему действительно нужно время.