– Хуёвое о тебе мнение у фанатов, Русь. Неправильное.

Тушенцов никогда не оставался без внимания в жизни и в интернете. Кто-то из окружающих всегда испытывал чувства к нему. Люди влюблялись в образ токсичного, но всё так же милого Руслана. Встречались и парни, которые бегали за ним, носили букеты и клялись в вечной любви. Хотя, конечно, вот этой огромной "любви" никогда не было, как казалось парню. Больше людям нужен был он в сексуальном плане. Ему предлагали переспать, предлагали за деньги, на что брюнет кидал косые взгляды на этих персон. Спать за деньги с кем попало он не собирался, спать с кем-то без денег собственно тоже. Он говорил на эту тему со своей аудиторией, и его, кажется, все поняли. Но вот некоторые "фанатки" не успокаивались: он видел комментарии под видео, где открыто говорили, как его хотят в интимном плане. Грязь, мерзость. Такие комментарии конечно же банили, но они не прекращались. Малолетки хотели его, он хотел кое-кого другого. Хотел - получал. Получал столько, сколько хотел. Данила Кашин. – Давайте, давайте. Донаты кидайте, – рыжий запустил стрим часа 4 назад, поэтому уже уставший сидит в кресле и принимает донаты, читает чат. – Давайте за каждый донат прибавляю 20 минут стрима. Если наберётся нормальная сумма, ну и время естественно - будем смотреть и люто ржать с Енины. Чат активно кидает деньги, причём, круглые достаточно большие суммы. – Дань, чай будешь? – в комнату заходит довольно радостный Руслан, с мыслями, что младший уже закончил стрим. В камеру не попадает, но подписчики узнают его голос. – Бляяять, – Кашин ругается матом себе под нос, – у меня стрим. Я говорил: закончится, позову. Тушенцов лишь глаза закатывает, да ругается себе под нос. Уже разворачивается и собирается уйти, как его притормаживает голос сзади. – Ладно, Русь, иди сюда. Тебе будут рады. После "Русь" чат буквально взорвался, так как все радовались весьма неожиданному появлению Тушенцова. Он проходит, садится рядом с рыжеволосым на стул. – Вот, он короче вчера у меня остался, сегодня уедет. – Да, была такая хуйня. Чем вы заняты вообще? Приветствую чат. – Бля мне донаты идут и идут с твоим появлением. По-моему, тебя любят больше, чем меня. Вы ахуели. Дальше брюнет сидел и молчал, читая чат.

Я фанфик с таким сюжетом видел. Кому название дать? –

Руслан прям выглядит так, будто актив. –

И он ведь замечает именно эти сообщения в чате. Дальше следуют такие же сообщения, что начинает немного заёбывать. Руслан немного толкает в бок друга, и показывает чат, мол "прочитай". Данила не хотел отрываться от своего увлекательного рассказа, но пришлось. Читая это оба прихуели. Их, оказывается, уже на всех поверхностях описали в фанфиках. – Блять вот этих вот "кашенцовы канон" нахуй баньте. Заебали с этими фанфиками, с этими ебучими артами. Идите учитесь, а не хуйнёй страдайте. – Да, я тоже пойду наверное, прогуляюсь, – Руслан встаёт со стула и поправляет одежду, уже смотря на выход из комнаты. – Стоять, сейчас стрим закончим и вместе пойдём, – Даня хватает его за руку и притягивает, опять на стул чтобы упал. Такие действия и слова пробудили новую волну шиперов, которую так же дк попросил банить без предупреждений. Всё как обычно. – Нет ну вы меня заебали. Заканчиваю стрим нахуй. И Кашин не соврал, правда вырубил стрим. – Успокойся, ничего такого прям хуёвого они не сделали. Фанфики всегда были, мы несколько читали даже, помнишь? – Понимаю всё, но заебало. – Ладно, – понимает, что рыжего лучше не трогать, тем более не перечить ему, – так чай будешь? – Сделаешь - буду. И Тушенцов смылся с комнаты за чаем. На приготовление ушло чуть больше двух минут. Чай уже на столе, брюнет на диване обнимает Кашина из-за приступа нежности и прочей такой хуйни. Вот бывает же, захотелось кого-то обнять, а тут друг рядышком. Даня в долгу не остаётся: прижимает к себе, гладит по спине, обнимает в ответ. Это вызывает шикарную реакцию Руслана - тот сидит уже весь красный и смотрит на губы рыжеволосого. Так хочет прикоснуться, поцеловать, но почему-то ничего не делает. Парень замечает это и усмехается. – Хуёвое о тебе мнение у фанатов, Русь. Неправильное. Считают тебя доминантным дебилом, так ещё и активом, а ты потрясающе в спине прогибаешься от хуя в заднице; просишь в рот тебя трахать. Не ебу, как у тебя с девушками складывалось, – доходит смысл фразы и в целом смысл до Тушенцова достаточно долго, но потом он понимает, о чём речь. – Ебанутый, отъебись. – Да чё я-то? Правду же говорю: ты ахуенно сосёшь хуи. Клянусь, ты рождён чтобы за щёку брать, а не девушек зажимать. – Данила говорит это с ухмылкой. Вообще не стесняется. – Сукин сын, заткнись. – А ты заткн- Не успевает Кашин договорить, как в губы впиваются чужие. Тушенцов прижимает его к себе настолько близко, что между ними вообще нет воздуха. В слегка приоткрытый рот рыжеволосого проскальзывает язык. Изучает, обводит зубы и ведёт по дёснам, как-то неопытно будто в первый раз. Даня кладёт руки на щёки парня, тот обвивает шею Кашина. Целует по-прежнему страстно и горячо, но отрывается тоже первым. – Прошу, заткнись хотя бы теперь. – Хули? – руками уже сжимает бёдра Руслана, держит крепко. Притягивает ещё ближе к себе, трётся носом о чужой. Одна рука Кашина переходит на ляжку, идя рукой выше. Слышится красивый, но негромкий стон. – Дань, твою ж мать, угомонись. – Думаю, не смогу, – рука идёт дальше, задевает член, отчего изо рта вылетает второй стон, но уже громче. На лице ухмылка. – Бляя, Дань, – тянет брюнет, после чего пытается встать с дивана в целом. Кашин останавливает, к дивану прижимает, дабы сел, фиксирует руку. – Скажи, что хочешь, всё сделаю. – Сука, я тебе ебало вы- – Данила закрывает рот Тушенцова рукой, не дав договорить. Вынесет он ебало, но чуток позже, - сейчас планы другие. Руку брюнета отпускает, ото рта тоже убирает. Опять целует страстно, но недолго, просто нужно заткнусь брюнета. – Обязательно, но это потом. Чего сейчас хочешь? Тушенцов понял, что его оскорбления и всю прочую хуйню про "ебало вынесу" слушать никто не будет, нужно плыть по течению. Нужно такое попросить, что он выполнять не станет, а может и нахуй пошлёт. – Ладно, я понял. Встань на колени, – больше спрашивает, чем утверждает. – Ну отсоси блять, не знаю нахуй. – Нихуя себе заявление, – и ведь Руслан ожидал такую реакцию. Дальше, как он думал, его сейчас покроют матом и выебут. Как всегда. – Сука, хорошо, потом будешь отрабатывать, – и ведь правда, ничего просто так в жизни не бывает, с этим нужно уже смириться. Он потом отработает всё-всё и даже больше. Но мы живём настоящим, и именно в этом странном настоящем Кашин опускается на колени перед Русланом, что весьма неожиданно для обоих. Руки его покоятся на бёдрах, короткими ногтями впиваясь в кожу далеко не случайно. Тушенцов запрокидывает голову назад в реакцию на это, губы кусает. – Русь, – от столь милого сокращения, к которому он вроде уже привык, табун мурашек по спине проходит, сам не знает, почему, – шорты сними, пожалуйста. Брюнет не может ослушаться, выполняет. Неудобно их так стягивать, конечно, но он справляется и находит удобную позу. – Сука, что за порнуха. Ты на колени встаёшь раз в месяц, и то нахуй отсос всегда мимо. – Ты попросил, тебе нравится. Не пизди, что не хочешь этого, – Кашин проводит языком по члену за тканью, вызывая реакцию рваным стоном. – Блять.. Брюнет опять голову откидывает, шею выставляет на показ. Даня чувствует собственное превосходство, но с ним и новая волна возбуждения окатывает тело. Рыжеволосый высовывает язык, поглядывая снизу вверх из-под лба. Отросшая чёлка делает вид ещё более извращённым. Рука Руслана зарывается в волосы, сразу же оттягивая их и наблюдая за реакцией в виде закатывания выразительных голубых глаз. – Слушай, – начинает хоть как-то выражать свои мысли Тушенцов, что является довольно трудной задачей. Парень на коленях внимательно слушает, немного приподнимая голову, – а заведи руки за спину и высунь язык ещё разок. – Я не пойму, хули ты тут просьбами разбрасываешься. Я ж сделаю и ты умрёшь от перевозбуждения, – интересно, кто ещё умрёт от этого, ну да ладно. Собственное превосходство начинает куда-то исчезать, как ни странно. – Не просьба, это больше приказ, – сам не понимает, откуда такая нескромная мысль взялась в чистейшей голове. – Или, если тебе больше нравится по-другому, команда. – Всё ещё не понимаю, хули ты команды отдаёшь, – смотрит таким взглядом, будто сейчас сам встанет и врежет. Хотя в его положении это не выглядит угрожающе, больше смешно. – А, и ещё заткнись. Выполняй. Руслан не понимает, откуда у него такая смелость и такие желания; Данила не понимает, почему выполняет. Сто́ят друг друга. Кашин послушно заводит руки за спину, смотря всё тем же взглядом. Язык высовывает ещё раз как только может. Глаза, смотрящие из-под чёлки, придают этой картине вайб шлюхи за 100 рублей. – Какой послушный, ну я не могу, – больше сарказм, нежели похвала. Рыжеволосого буквально унижают сейчас, приказы дают, а ему и нравится, кайфует безумно. И хочет сказать "делай так почаще", да не может. Попросили заткнуться - он и выполняет. Правда, сделал он так больше из стыда и образа человека, который сносит всё и всех на своем пути. Может заткнуть каждого, может и врезать. Именно эта токсичная мразь сейчас стоит на коленях с высунутым языком, руки за спину заводит. Руслан любуется видом, который может видеть далеко не каждый раз. Всё же, акция больше одноразовая. Любит командовать, но сам чаще всего оказывается в нижней позиции. Обоим это всегда нравилось, никто не жаловался. Оба не знают, что в этот раз пошло не так. – Теперь приступай, – Данила лицо подносит, начинает опять лизать орган через ткань. И они должны признать, что это пиздецки возбуждает обоих. Тушенцов аккуратно отодвигает лицо и приспускает боксёры, но сам ничего не собирается делать, принуждать к этому тоже. Конечно, у Дани есть выбор, делать минет или нет, но стоит он теперь немного по-другому: будет ли он сосать добровольно, или давиться членом и жмуриться от руки слишком сильно тянущей волосы уже принудительно. От понимания всей ситуации возбуждение накатывает новой волной: руки трясутся, уже готов начинать брать за щеку, но осознание выбора не даёт этого сделать. Хочет жёстче. Озвученного выбора, конечно, не стояло, но оба знали - он есть. – Дань, – опять зовёт брюнет, очень вырывая из мыслей и принятия всей ситуации уже в пятый раз, – ещё, кстати, ты бы ахуенно смотрелся на поводке у меня. Давай на шею тебе что-то. «Я, блять, псина тебе, или что нахуй?» именно так бы сказал он, если бы не находился в таком неудобном именно для этой фразы положении. Именно из-за этого можно услышать только короткое "блять" и увидеть положительный кивок. Сам начал эту игру, сам теперь отдувается, но с удовольствием. Руслан наклоняется к Дане и снимает ремень с его джинс. Справляется с этим он достаточно быстро, но сразу задумывается, надо ли? Надо. Тушенцов ловко надевает ремень на шею, затягивает так туго, что дыхание сбивается у обоих: у одного от ремня, у второго - от вида. – Точно порнуха. Брюнет опять получает неодобрительный взгляд Кашина. Всё ему не нравится. Или нравится до такой степени, что аж стыдно признавать. – Блять, ты так ахуенно выглядишь. Приступай. – брюнет тянет за ремень, чувствуя полную власть над парнем. Кашин подползает ближе, ведёт языком по всему органу от основания до головки, берёт саму головку в рот, лижет и обводит языком. Сверху слышатся тяжёлые вздохи и тихие маты. Данила опять обводит головку несколько раз и плавно насаживается на член. Темп набирается с каждым разом, слюна смешивается со смазкой, по́шло хлюпая в горле, когда толчки становятся быстрыми. Рыжий мычит, когда плюс к этому всему брюнет умудряется тянуть ремень, заставляя дыхание заново сбиваться или не дышать вообще. Тушенцов опять сладко стонет, уже не в силах говорить что-то. Рука в волосах зарывается, стараясь насадить на член ещё сильнее - Кашин замечает и расслабляется, готов принимать всё. – Сука, нужно почаще так. Господи, какая же ты шлюха. Данила весь красный, слова слишком сильно заводят, дышать тяжело от ремня. Всё слишком возбуждает, готов кончить только от осознания своего положения. Руслан только глубже насаживает, толкается тазом в горло, тот принимает. Рука с волос слетает, тянет за ремень и отпускает его тоже, уже не в силах вообще держать что-то в руках. Всё плывёт, поэтому Даня сам берёт ситуацию под свой контроль и насаживается настолько глубоко, что аж звёзды перед глазами кружатся. Он явно не сможет разговаривать ещё какое-то время, стримы вести походу тоже. Видит, как ноги трясутся у Руслана, слышит уже громкие несдержанные стоны. – Боже блять, хочу кончить тебе на ебало. Колени трясутся сильнее, Кашин выпускает член изо рта и ждёт дальнейших действий Тушенцова. – Ну кончай на ебало, чё нет, – и рыжий сам с себя в неприличном ахуе. Жмурится, лицо ближе подставляет, пока Руслан не собирается лишать себя удовольствия и руками ведёт вверх-вниз по органу. Ещё пару секунд и он кончает. Капли спермы летят в разные стороны, достаточное количество попадает на диван и одежду, но больше всего на физиономию Кашина. Белая жидкость красиво стекает по лицу, по подбородку. Данила облизывает губы и берёт салфетки, чтобы вытереть лицо. Далее рыжеволосый пытается как-то встать, что получается не с первой попытки. – Сука, ты даже сейчас как блядь выглядишь. – Ебало завали, – всё же поднимается, ноги не ходят. Сразу рядом с Русланом садится на диван, в поцелуй затягивает. Язык сразу проникает в чужой рот, ведёт по дёснам, старается глубже сделать поцелуй. На колени залезает, устраивается поудобнее и пытается буквально сожрать Тушенцова. – Сними эту ебаную хуйню с моей шеи, я задыхаюсь. – Тебе нравится. – Нравится. – не смеет противоречить своим же желаниям, но стыдно признавать, тоже стоит подметить. – Бля, ну ты хоть наигрался? – Вполне, – шепчет так сладко, аж тошнит. Старший сжимая бёдра рыжего, расплывается в улыбке, язык высовывает, который потом Кашин губами обвивает и опять целует страстно. Отрывается тоже быстро, продолжая свою речь. – Тогда теперь моя очередь, – и тут Руслан понимает, что ему пизда. Руки Данилы по новой лезут под толстовку, только уже лежат на талии. Губы накрывают молочную шею, оставляют мокрую дорожку из поцелуев. Вслед за губами Кашина оставались красочные засосы, что ахуенно контрастировали с бледной кожей. У них был договор, что засосы никто никому не ставит, особенно на видных местах, но его сейчас это мало ебало, ведь собирался ебать он. Тушенцов на эти действия мог лишь скулить от уже опять стоячего колом члена, и возбуждения, неприятно тянущего внизу живота. – Блять, Кашин, если там останутся ебучие засосы, я- А что он? А ничего. Его опять перебили и не дали даже придумать дальнейшую речь. – Останутся. Заткнись и наслаждайся, Русь. – Сука. Низ живота болезненно ноет от новой волны возбуждения, когда Даня начинает целовать ниже шеи, неумело оттягивая толстовку. – Блять, я не могу. Руслан кладёт руки на щёки парня и прижимает к себе, впиваясь губами в чужие ещё раз. Футболка Кашина сразу снимается через верх, с ней и приходит разрыв поцелуя. Данила понимает, что нужно теперь действовать, ведь вся стеснительность у них ушла ещё в самом начале, а собственное возбуждение не даёт оттягивать момент и дразнить парня, поэтому он уже сам встаёт с Тушенцова и переворачивает его на живот. – Господи, блять. – Руся, зад, – брюнет сам понимает, что нужно делать, и немного приподнимает таз, дабы Кашину было удобнее. Тот снимает джинсы вместе с боксерами полностью и берёт флакон смазки с тумбы. – Может тебя тоже ремнём? – Выпороть? – Можно, но нет, – с горем пополам и трясущимися руками рыжеволосый всё же расстёгивает тот ебучий ремень и снимает с шеи, сразу же оборачивая несколько раз вокруг двух рук друга, заведёнными за спину. Брюнет явно не рад этому, но это сейчас не волновало. – Готов? – Руслан мычит и положительно кивает. Данила выливает на пальцы жидкость, ждёт пару секунд, два пальца входят в Тушенцова наполовину. Парень жмурится и шипит. – Сука, Дань. Кашин прильнул к шее Руслана, стараясь успокоить и дать привыкнуть парню. После нескольких секунд весьма болезненных ощущений становится приятнее, он сам начинает насаживаться на пальцы, входящие уже полностью. – Презиков сегодня не будет, я хочу обкончать тебя нахуй, – брюнет кивает, соглашается. Его мнения всё равно никто не спрашивает, если оно будет отрицательным. Пальцы выходят, Кашин опять ищет флакон смазки, на что уходит уже больше времени. Роняет, матерится, пытается открыть - всё как всегда. Спустя недолгое время жидкость опять капает на орган, смешивается с природной смазкой. Головка члена входит в отверстие. Руслан мычит, после чего Кашин наклоняется и целует его опять куда-то в шею, успокаивает. Орган входит наполовину и парень вскрикивает. Тушенцов задом сам насаживаться старается, что замечает рыжеволосый и толкается до основания. Медленно, но глубоко. По нескольку секунд до основания член вводит, потом выходит, и так по новой. – Дань, быстрее, – и Данила просьбу выполняет. Толчки становятся быстрыми, но всё такими же глубокими. Кашин рукой сжимает шею парня, душит, хотя воздуха и так катастрофически мало. Старший стонет сладко-сладко, хрипит от недостатка кислорода, и выгибается в спине от слишком приятных ощущений, как и говорил ранее рыжеволосый. – Кашин, сука, развяжи руки, – пытается собрать свои мысли в кучу Руслан, но выразить с первого раза их не получается, поэтому он говорит ещё и с передышками. – А что такое? – с ехидной ухмылкой спрашивает Даня, но тоже очень хрипит от долбёжки в горло. – Кончить, – старший уже запинается от резких толчков, тяжело вздыхает, – хочу. – Ничем помочь не могу. И так кончишь, не бойся. Темп сбивается от столь короткого диалога. Оба чувствуют, что разрядка очень близко. Кашин тянет парня за шею так, чтобы голову приподнял. Толкается чуть медленнее, но так же глубоко. – Ещё немного, – голос дрожит. Рыжеволосый толкается ещё пару раз, наблюдая как Руслан вроде кончает, сильнее прогибаясь в спине с громким стоном удовольствия. Данила выходит из парня, надрачивает себе и держит голову Тушенцова. Кончает тому на шею, капли летят и на его толстовку, которую тот не снял. Затем Кашин снимает ремень с рук друга, после чего откидывается на другую сторону дивана и смотрит на слишком красивого парня напротив. Брюнет переворачивается на спину и пытается дотянуться до своей одежды, но из-за провала и лени быстро забивает на это и просто ложится. – Дань, сукин сын, сам толстовку будешь стирать, – тараторит тот, когда наконец-таки отдышался и привёл дыхание в порядок. – Конечно, дорогой. – Фу блять. Руслан принимает более удобную позу сидя и начинает надевать боксёры, за ними шорты. – Какой злой, не понравилось? – Тушенцов не хотел бы врать, поэтому оптимальным вариантом было бы не отвечать в целом, за что его потянули на себя. – Тебе понравилось, Русь. И мне тоже. Данила прижал к себе старшего и втянул в нежный поцелуй. Без страсти или пошлости, без извращённости. С чувствами, но не с теми, которые обычно приводят к пошлым хлюпаньям. Другие чувства.