Обратная сторона Луны

Было необычно засыпать и просыпаться с кем-то в одной постели. Но я чувствовал, что мне это необходимо. Как мне необходима моя магия, воздух или вода. Каждый раз, засыпая рядом с Филлипс, мою грудь наполняло приятное тепло. Идя на этот шаг, я хотел подтвердить или опровергнуть одну свою теорию. Я думал, что Филлипс быстро мне надоест, но пока что этого не произошло. Но самым удивительным оказалось, что, позволив себе чувствовать, ко мне вернулась возможность здраво мыслить. Не было беспричинных вспышек злости или ярости. Однако, я пытался контролировать свои чувства, не давая им в полной мере овладеть мной. Страх того, что они сделают меня уязвимым, сдерживал меня. И еще я ощущал, что магия вернулась ко мне в полной мере. Вечера у камина, кажется, стали уже традицией, и иногда мы засиживались до полуночи. И теперь, в основном, я отвечал на вопросы Филлипс, и все чаще они были связаны с волшебным миром. Она оказалась весьма любознательной и с каждым днем узнавала все больше о магическом мире. Мне нравилось рассказывать ей о нашем мире, как и нравилось то, с каким усердием старалась она обо всем узнать. Даже поймал себя на мысли, что она напоминает мне самого себя в школьные годы. Когда в одиннадцать лет я узнал, что действительно особенный и что впереди меня ждет волшебный мир и Хогвартс, то буквально за несколько недель до отправления в школу прочитал все книги, приобретенные для учебы. У меня не было достаточно денег для всего необходимого, а миссис Коул не собиралась выделять их для меня из фонда приюта. Но тогда, на моё счастье, в Хогвартсе был специальный фонд. Для таких как я, малообеспеченных и детей-сирот. Как же это отвратительно звучало, но другого выхода не было. Все мои книги были старыми и потрепанными, но тогда меня это не особенно огорчало, ведь они были источником ценной информации. Я был в радостном предвкушении, мчась в поезде в Хогвартс. Я строил планы и питал надежды, что там по достоинству оценят мои таланты и способности. Думал, что попав в другой мир, все изменится в лучшую сторону. И каким же было моё разочарование, когда я понял, что этот мир был ничуть не лучше того, где я рос в приюте. Все оценивали меня лишь по внешнему виду. Я был просто сиротой Томом Реддлом без знатной родословной, денег и связей. Однокурсники смотрели на меня свысока, оценивающе, а некоторые и вовсе с презрением. Как такой, как я, попал на факультет Слизерина? И мне вновь пришлось биться за место под солнцем. На то, чтобы заработать авторитет и уважение на змеином факультете ушел не один год. С преподавателями было проще, они по достоинству оценили все мои таланты и рвение к учебе. Но не это было самым сложным… Тогда в приюте, впервые увидев Дамблдора, который рассказал мне, что я волшебник, я допустил много ошибок. Я рассказал, что являюсь змееустом и, желая произвести пущий эффект, поведал и о своей способности расправляться с обидчиками. В Хогвартсе я не позволил себе допустить такой опрометчивой ошибки. Для преподавателей я был прилежным учеником, а затем уже и старостой. Но только не для Дамблдора, который неустанно следил за каждым моим шагом. Учёба давалась мне легко, и так было всегда. Стоило лишь чем-то заинтересоваться, и я загорался этой идеей. Изучал и находил всю интересующую меня информацию. Вот и попав в Хогвартс, я сразу же принялся искать информацию о своём отце, но быстро понял, что выбрал неверную стратегию. Ведь оказалось, что моя мать была волшебница, а вовсе не Реддл. Изучив и поняв, что я наследник одного из основателей школы — Салазара Слизерина, я ликовал, ведь осознал, что теперь никто не скажет, что я безродный сирота. Тогда для меня было важно узнать свои корни. Вместе с авторитетом прилежного и талантливого ученика, я приобрел и статус. Немного позднее мне удалось выяснить и то, что я состою в родстве с Перевеллами. После этого мной стало двигать тщеславие, ведь волшебники, указывавшие мне на мою безродность, не могли похвастаться такой родословной, как моя. Я смог извлечь выгоду из этой ситуации и теперь чистокровным аристократам было любопытно узнать, кто я. Тогда интерес, двигавший ими, сослужил для меня хорошую службу. Я собрал вокруг себя единомышленников. Поначалу мы просто изучали тёмную магию, так интересовавшую нас. И в особенности меня, ведь все запретное всегда так будоражило и привлекало мой ум. Тогда же я увлекся идеей бессмертия, она и стала отправной точкой всех моих начинаний. Убив впервые, а затем, создав свой первый крестраж, я ощутил вкус власти — величайшего из афродизиаков, который опьянил меня больше, чем все последующие убийства. В тот год все мои единомышленники ощутили мои изменения. Если до этого я не позволял нарушать школьные правила, чтобы навлечь тень подозрения, то сейчас я держал их в ежовых рукавицах. Ведь именно в год перед своим выпуском, я открыл Тайную комнату и создал второй крестраж. Затем были годы, фонтаном бьющие через край, в которые я ни разу не пожалел о том дне, когда принял решение — стать Лордом Волан-де-Мортом и победить смерть. Судьба была ко мне благосклонна, ведь я так легко получал все, чего хотел, достаточно было лишь проявить немного желания. Но почувствовав вкус к власти и силу, я, видимо, слишком резко вошел в раж: потерял контроль и бдительность. И начал допускать непозволительные ошибки, стоившие мне тринадцати лет жизни. Вернув себе тело, а вместе с ним и получив возможность чувствовать, больше у меня не было права на ошибку. Слишком многое было поставлено на карту и эта битва будет решающей. — Ты так и не рассказал где, провел эти несколько дней, — возвращает меня в реальность от размышлений девушка. Мы сидели возле камина, на столике стоял горячий кофе и сладости в хрустальной конфетнице. Помня об этой моей слабости, она каждый вечер просила домовика приносить разные сласти. Конечно, она утверждала, что ей просто самой интересно попробовать необычные лакомства волшебников, но мне было абсолютно понятно, что это делалось для меня. Теперь, когда состояние здоровья Филлипс улучшилось, она с каким-то странным рвением стала изучать поместье, а вместе с ним и его обитателей. Я все чаще видел Филлипс в компании Нарциссы Малфой, и сначала для меня это стало удивлением. Как аристократка с идеями чистокровности, презирающая магглов, может позволить себе её общество? Но ответ на этот вопрос не заставит себя ждать. Безусловно, Нарцисса более разумнее и дальновиднее своего супруга и рассчитывала извлечь выгоду из такого общения. Мне было весьма любопытно, как быстро Филлипс это поймет, и поэтому сейчас я просто наблюдал за ними издалека. Я не беспокоился о том, что девушка могла рассказать что-то лишнее Нарциссе, ведь Филлипс помнила о Непреложном обете. Состояние девушки понемногу улучшалось, но целитель настаивал, что её организм хоть и восстанавливался, но быстрого результата не стоило ждать. Ей нужен был отдых, свежий воздух и спокойная обстановка. Что, безусловно, в скором времени будет непросто предоставить. Морелли сказал, что теперь нужно было лишь время, и как только она полностью окрепнет, можно будет заняться её сердцем. Вот только главная проблема оставалась нерешённой… Исследования её крови всё еще не дали результатов. — Помнишь, я рассказывал тебе, что хочу привлечь на свою сторону союзников? — Да, — коротко кивает девушка. — Моим слугам удалось найти самый крупный клан вампиров в Британии. И я, весьма на выгодных для себя условиях, сумел договориться с их лидером. — Я требую подробностей, — весело произносит Филлипс. — Ведь о вампирах я пока только читала. — В нашем мире великаны, оборотни и вампиры считаются разумными существами, но они весьма опасны и куда чаще нарушают статус о секретности. Поэтому Министерство магии так стремится их контролировать и вести особый учёт. Естественно, им это не очень нравится. И они живут обособленно, многие даже скрываются. Несмотря на то, что вампиры и считаются разумными существами, отношение других магов к ним весьма… хм… своеобразно. В Министерстве магии их считают сродни животным с почти человеческим разумом. И это самая большая ошибка, ведь вампиры бессмертны, они могут жить веками. Многие из них обладают огромными знаниями, которыми не могут похвастаться волшебники. И единицы обладают редким и уникальным для каждого вампира даром. Но многие века их угнетают, пытаются клеймить и контролировать словно скот. Теперь ты представляешь в каких условиях им приходится жить. Клан, который удалось найти, составляет чуть больше двухсот пятидесяти вампиров, и это безусловно удивительно, ведь им удалось избежать контроля со стороны Министерства. Но им все время приходилось скрываться. Такое большое количество вампиров весьма опасно держать под одной крышей. Как и для магглов, живущих поблизости. Несколько дней назад я познакомился с лидером этих вампиров. Им оказался француз — Аларик де Лорье. Ему чуть больше трехсот лет. И это весьма неординарная личность. Он обладает редким даром убеждения и аналитическим умом. И для меня остается большой загадкой, каким образом ему удалось собрать вокруг себя столько единомышленников. Хотя за несколько дней, что я провел в его замке, я понял, что Аларик по натуре своей — коллекционер редких, опасных вещей и артефактов. Но что-то мне подсказывает, что не только вещи его привлекают. Он сумел собрать рядом с собой вампиров, обладающих самыми необычными способностями. И это делает его таким привлекательным союзником для меня. Да и сам вампир обладает редким даром, но пока что он не хочет раскрывать передо мной всех карт. Но находясь рядом с ним, я ощутил, что от него исходит магия, пусть и совсем низшая, но все же. Я могу предположить, что до своего обращения Алирик не был магом, и что-то мне подсказывает, что магией он увлекся уже после своего обращения. — А разве волшебник не может быть вампиром? — с любопытством спрашивает девушка. — После обращения маг теряет свои магические способности, но вместе с тем приобретает бессмертие, а если повезет, то и редкий дар. И у каждого вампира он свой и не похож на другие. Так, в замке Аларика живет очень интересный вампир — Матео, обладающий мощным даром убеждения. И несколько лет назад, когда министерским сотрудникам удалось их найти, то он с легкостью убедил волшебников, что на месте замка с вампирами, находится кладбище. То же самое он проделал и с магглами, живущими в округе, внушил им, что на месте старого замка теперь опасное место. И с тех пор местные жители стали обходить его стороной. — Странно, ведь вампиры питаются человеческой кровью. Зачем им отпугивать потенциальный обед? — недоуменно произносит Филлипс. — Видишь ли, они предпочитают питаться вдали от того места где живут, чтобы не привлекать внимания. Многие из них даже отказались от человеческой крови. — И что же ты предложил взамен на их помощь? — Свободу, — коротко отвечаю я. — Неужели? - произносит девушка, изумленно приподняв бровь. — Ты позволишь им свободно проливать кровь? Ведь это может вызвать недовольство и волнения среди волшебников. — Так и будет, если я решусь дать им полную свободу по всей Британии. Вот только они хотят свободно передвигаться на определенной территории, и меня это вполне устраивает. После моей победы я должен отдать им Девон и несколько ближайших поселений, что меня вполне устраивает. Аларик хочет спокойной и безопасной жизни для своего клана, а еще, как оказалось, ему очень интересна моя персона. — Безусловно, твоя персона весьма загадочна и колоритна, — весело произносит Филлипс и тихо смеётся. Отчего-то её слова меня вовсе не трогают, я лишь, хитро прищурившись, коварно улыбаюсь и произношу: — Знаешь, я ведь за это могу тебя и наказать? — У тебя нет такого права, — спокойно отвечает девушка. — Но ведь то, что я сказала, правда. Не всем ведь известна твоя история. — И я надеюсь, что так и будет. Если врагу известно твое прошлое, то будет очень легко устранить его в будущем, — строго поизношу я. — Не бойтесь, Ваше Темнейшество, я не выдам ваших тайн, даже под пытками, — Филлипс произносит это серьезно, но в её глазах пляшут озорные огоньки. — Надеюсь, до этого не дойдет, — говорю я и, глядя в голубые глаза девушки, улыбаюсь. — Значит, все наши фильмы и книги про вампиров оказались не выдумками магглов, а реальностью. Я совсем недавно видела один такой фильм, и мне было бы интересно увидеть вампира, — заговорщически произносит Филлипс. — Захотелось стать потенциальным обедом? — усмехаюсь я. — Тебе нужно держаться как можно дальше от них. Помни, ты маггла, и в этом мире без меня неспособна защититься. Уже совсем скоро начнется открытая война. И хочешь ты того или нет, придется делать то, что я буду тебе приказывать. Ради твоей же безопасности. К моему удивлению, Филлипс не стала спорить со мной, она лишь внимательно выслушала меня и, грустно улыбнувшись, коротко кивнула. И мне даже стало досадно, что девушка не стала со мной препираться. Совсем не этого я ожидал. Хотя сейчас она со мной и соглашается, но что-то мне подсказывает, что в будущем поступить она может вовсе по-другому. — Почему вампир не может быть волшебником? В книгах, что я читала, об этом ничего не было написано. — В яде вампира, с помощью которого он обращает свою жертву в себе подобного, находится очень мощное вещество, которое полностью уничтожает магическую силу. И это весьма любопытно, поскольку в случае с укусом оборотня, волшебник не теряет своей магической силы. Но если вампиры могут себя контролировать и сдерживать, то оборотни этого лишены, и раз в месяц такой маг или маггл превращается в кровожадного монстра. — Да, с оборотнями мне все ясно, куда интереснее вампиры, — загадочно произносит Филлипс. До моего слуха донеслось биение часов из моего кабинета, которое оповестило о том, что уже полночь. — Думаю, на сегодня будет достаточно с вопросами, — обращаюсь я к девушке и уже собираюсь подняться. — Позволь задать последний вопрос, — нарушает повисшую тишину Филлипс. — Хорошо, но сначала, — хитро улыбаюсь я и протягиваю свою руку девушке. — Иди сюда. На миг она растерянно смотрит на меня, а затем в её глазах вспыхивает игривый огонек и, хитро прищурившись, Филлипс изящно поднимается из кресла. Подходит ко мне и вкладывает свою ладонь в мою протянутую руку. — Ближе, — бархатным тоном тихо произношу я, и мягко взяв её за руку, привлекаю к себе. Не встречая сопротивления, в следующую секунду она оказывается сидящей у меня на коленях. И я тут же притягиваю её к себе как можно ближе. — Задавай свой вопрос, — негромко говорю я и заправляю выбившуюся прядку волос за ухо. — Пока у тебя есть такая возможность. — Почему у тебя нет собственного поместья? — тихий мягкий голос касается моего слуха, а её руки осторожно обнимают меня за плечи, чтобы ещё плотнее прижаться ко мне. — Сначала я путешествовал, а затем жил у кого-то из своих слуг, — отвечаю я, и мои руки скользят по её телу. — Все, что принадлежит моим слугам, принадлежит и мне. Оно не было мне нужно. — Но ведь это не безопасно сейчас, — тихо произносит Филлипс. — Все ведь знают, что Малфой один из… Девушка вздрогнула и издала сдавленный вздох от того, что в следующий момент я целую её в шею, и поднявшись вверх, мои губы тихо шепчут на ухо: — Мы договаривались на один вопрос. Я стараюсь побороть себя, но чувства берут верх надо мной, и прежде чем я сумел обуздать их, касаюсь её мягких губ. Целую жадно, не в силах больше сдерживать себя. Моментально теряюсь в наслаждении, упиваясь столь пылким поцелуем. И отрываюсь от желанных губ лишь на мгновенье, когда поднимаюсь вместе с Филлипс, чтобы трансгрессировать в спальню.

***

Постепенно моя новая жизнь в волшебном мире налаживалась, у меня появилась компания в виде моего эльфа и загадочной хозяйки этого поместья. Нарцисса Малфой была для меня пока что серым кардиналом. Она общалась со мной на равных и о многом мне рассказала. Мне безусловно было приятно с ней общаться, но вот то, что она искала моего общества исключительно ради какой-то выгоды, я поняла. Ведь все еще помнила реакцию её супруга на меня. Чего же хотела Нарцисса, пока было не ясно, но меня вполне устраивало общение с ней. После нашего первого разговора о причинах моего появлении в Малфой-Мэноре, к этой теме Нарцисса больше не возвращалась. На тему моей связи с Темным Лордом женщина тактично не спрашивала, хотя было понятно, что это её интересовало. Реддл все чаще отсутствовал в поместье, и поэтому я была рада, что у меня была хоть и небольшая, но компания. После знакомства с Нарциссой я решила, что никто не будет против, и спокойно перебралась в библиотеку. Лишь иногда просила Чико принести мне книги, если не могла найти интересующую меня информацию. Поняв наконец немного, как устроен волшебный мир, я все еще не могла поверить, как он был спрятан от посторонних глаз. Как за столько веков существования никто из мира, моего мира, не узнал о нем! Хотя... Мы всегда знали об этом мире, просто считали это детской сказкой. Так считала и я до встречи с Томом Реддлом. И вот сейчас я уже читала сказки из мира волшебников. Сегодня утром в библиотеке, совершенно случайно, я наткнулась на сказки Барда Бидля. И, прочитав их, мою душу охватил безумный восторг и надежда. Вдруг они реальны, как и мир магии? Вдруг я смогу воскресить своих близких? Это была сказка о трёх братьях-волшебниках, повстречавших смерть. Каждому из братьев смерть вручила подарок: мантию-невидимку, бузинную палочку и воскрешающий камень. И, конечно же, меня интересовал исключительно камень. Я перечитывала сказку несколько раз, пыталась найти что-то об этом камне в других книгах в библиотеке, но все было тщетно. О нём не было никаких упоминаний. Я знала, кто сможет ответить на все мои вопросы — Том Реддл. Ведь он знает обо всем. Сгорая от нетерпения и любопытства в ожидании Реддла, покинувшего поместье сегодня на рассвете, я немного злилась на него. Он ведь знал о том, что случилось с моей семьёй. Но почему-то скрыл факт существования камня, и еще я отлично помню, что он сказал, что мёртвых невозможно оживить. Так где же была правда? Существовал ли камень или нет? С такими странными и противоречивыми чувствами я ожидала темного волшебника, который мог ответить на эти вопросы. И, решив немного отвлечься и успокоиться от этих переживаний, я решила прогуляться по саду. Когда я уже собиралась возвращаться, мой заботливый эльф принес мне обед в беседку. Вначале я не заметила ничего необычного, но каково же было моё удивление, когда я вышла из беседки. На улице было гораздо холоднее, я несколько раз выходила и заходила, чтобы проверить это. И да, в беседке было гораздо теплее, словно на неё наложили чары. Только один человек мог это сделать, но это... просто невозможно. Я была в замешательстве и изумлении, не верила, что Реддл сделал это для меня. Проявление заботы с его стороны. Чем маггла такое заслужила? Неожиданно я ощутила приятное чувство в груди. Хотелось улыбаться и петь словно влюбленная пятнадцатилетняя девочка. Давно забытое чувство, которое я не надеялась когда-то вновь испытать. Счастье и трепет — вот, что сейчас я ощущала. Мне казалось, что день тянулся безумно долго, и ничего не помогало отвлечься от моих навязчивых мыслей. И я была очень рада, когда Нарцисса предложила мне выпить с ней чай. За беседой и чаепитием с ней время прошло незаметно, я очень обрадовалась и удивилась, когда женщина предложила мне составить ей компанию: Нарцисса собиралась на днях отправиться в Косой переулок. Конечно же, я согласилась, но посчитала, что мне нужно будет сказать об этом Реддлу. Я не была пленницей здесь и, безусловно, мне не нужно было его разрешение, но что-то мне подсказывало, что я должна была ему об этом сказать. Когда наконец наступил вечер, после визита целителя я отправилась в комнату с камином. Решив для себя, что буду ждать Реддла до рассвета, если понадобится. Волнение и беспокойство овладели мной, я не могла успокоиться, всё думая и строя теории о воскрешающем камне. И когда наконец, через несколько часов, услышала тихий звук от трансгрессии из кабинета Реддла, то влетела туда, чуть не упав, поскользнувшись на пороге. И, столкнувшись с ним в дверях, я буквально упала к нему в объятья. Подхватив меня под руки, Реддл лукаво усмехается. — Под ноги смотреть тебя не учили, — язвительно произносит он, но из объятий не отпускает. — Я, между прочим, очень ждала тебя, — тихо говорю я. — По скорости, с которой ты сюда бежала, я это уже понял. — Тяжелый день? — коротко интересуюсь я. — Не самый приятный, — произносит мужчина и, выпустив меня из объятий, отходит к письменно столу. Реддл снимает черную мантию и вновь на нём костюм, на этот раз темно-синего цвета. — Может быть, ужин сумеет исправить плохой день? — спрашиваю я и улыбаюсь. Реддл был чем-то обеспокоен сейчас, и сразу с места в карьер осыпать его вопросами было бы глупо. Я не могла похвастаться наличием огромного опыта в отношениях с противоположным полом. Но одно мне было известно точно: сейчас мне придется немного поумерить свой пыл с вопросами. — Вообще-то я рассчитывал на другое предложение, — загадочно произносит Реддл и хитро улыбается. — Но не откажусь и от ужина. — Ваше Темнейшество, я, кажется, говорила, что я порядочная девушка, — в его же манере говорю я, вызвав любопытство в его карих глазах. — И предлагать мне подобное… Вам придется на мне жениться. Неожиданно кабинет наполнил его высокий и звонкий смех. Он не был холодным или надменным, он смеялся искренне. И я смеюсь вместе с ним, вижу в его глазах озорной огонек. — Мне нужно пятнадцать минут, чтобы завершить одно дело, — наконец спокойно произносит мужчина. — Тогда я попрошу накрыть ужин в комнате с камином, — тепло улыбнувшись, говорю я. Реддл коротко кивает и загадочно мне улыбается, а я покидаю его кабинет.

***

Вызвав Чико и отдав распоряжения об ужине, я села у камина, который мой заботливый эльф уже разжег. После того, как я стала его полноправной хозяйкой, Чико всеми силами пытался мне угодить. Меня это безумно умиляло и я думала, как же можно его отблагодарить. Но пока что ничего не приходило мне в голову. И я возлагала теперь большие планы на поход в Косой переулок, возможно, там я могла бы что-то купить для моего помощника. На столе уже стоял горячий ужин, а я пила кофе в томительном ожидании. Дверь тихо открылась, и уже через несколько секунд Реддл садится в кресло напротив меня. — Ваш ужин, милорд, — шутливо говорю я. — И даже ни о чем меня не спросишь? - лукаво произносит Реддл. Я расплываюсь в улыбке, конечно, не нужно читать мои мысли, он все понял. — Конечно же, спрошу, но сначала ужин. Следующие несколько минут мы провели в тишине: Реддл наслаждался изысканно приготовленной едой, а я просто наблюдала за ним. Интересно, где он был сегодня? Снова у вампиров или... — Вижу, сегодня тебе, как никогда, не терпится о чем-то меня спросить, — произносит Реддл и отвлекает от моих мыслей. — Да, что тебе известно о Дарах смерти? — на одном дыхании выпаливаю я. — Полагаю, тебя интересует воскрешающий камень, — вдруг серьезно отвечает мужчина. — Да, — на выдохе произношу я. — Где ты о нём прочла? — В сказках Барда Бидля о трёх братьях, — коротко отвечаю я. На несколько секунд Реддл замолчал и серьезно взглянул на меня, размышлял стоит ли мне о чем-то говорить. — Дары смерти существуют, — наконец говорит мужчина. — Трое братьев — это Антиох, Кадм и Игнотус Перевелл. И это вовсе не глупые детс... — Постой! — перебиваю я Реддла самым наглым образом, ведь меня неожиданно озарило. — Ты ведь потомок Перевеллов. — Как ты внимательна, — задумчиво произносит Реддл. — Именно, я состою в родстве с Кадмом Перевеллом — средним братом. Неожиданно мне становится трудно дышать от волнения. Вот оно! Именно среднему брату смерть даровала воскрешающий камень. Неужели это правда? Эмоции на секунду захлестнули меня, от волнения по телу прошла легкая дрожь. Неужели я смогу увидеть их... Спустя пять лет! Смогу поговорить с ними и услышать их голоса, смогу их обнять... От этих мыслей у меня закружилась голова, а сердце неожиданно стало барабанить в груди как сумасшедшее. — Ты помнишь, что случилось со средним братом, — доносится до моего слуха бархатный голос Реддла. — Да, — тихо отвечаю я, и все мои надежды тут же рухнули. — Он...убил себя. — Воскресив с помощью камня свою возлюбленную, Кадм Перевелл жил с ней, но недолго. Ведь ей земная жизнь была в тягость. И видя, как она мучается, он принял яд, не желая больше жить. Как я уже говорил тебе, мертвых воскресить нельзя. — Но ведь если камень существует, то можно попробовать, — упрямо заявляю я, не желая терять призрачную надежду. — Это будет уже не твоя семья, а скорее всего отпечаток их душ в этом мире. Даже не физическое тело, а лишь бесплотный дух, — объясняет мне Реддл. — Пусть так, — твёрдо отвечаю я и гну свою линию. Раз есть хоть один процент, что я смогу увидеть свою семью, то я пойду до конца. И Реддл мне в этом поможет, ведь наверняка он знает, где этот камень, но прежде чем я успеваю спросить о том, мужчина опережает меня. — Мне не нужно читать твои мысли, чтобы понять, что ты задумала, — серьёзно заявляет Реддл. — Ничто и никто в этом мире не в силах вернуть умерших к жизни. — Но ведь... — произношу я и слышу, как срывается мой голос. — Ты думаешь, знай я о такой твоей слабости, не воспользовался бы этим? — рассудительно интересуется мужчина. — Но вспомни, я ведь был честен с тобой. И сразу сказал, что это невозможно. — Да, я помню, — дрожащим голосом признаю я. И все внутри рухнуло... Глупо было надеяться. Мне хочется плакать от разочарования и обиды. Закусив губу до крови, я прячу лицо в ладони. «Не могу позволить себе такой слабости! Я не буду плакать!» — приказываю я себе. — Хельга, — слышу я тихий, почти ласковый голос Реддла. И отняв руки от лица, встречаюсь со взглядом карих глаз. От волнения и пережитых эмоций я не могу понять, что за эмоции были в его взгляде. — Как бы тебе не было тяжело и больно, но ты должна отпустить их и жить дальше. Оставь идею вернуть свою семью, к сожалению, это невозможно. Не тешь себя иллюзиями. Самообман вещь неприятная и страшная. Я лишь коротко киваю, не в силах что-то на это ответить. Безумно хотелось разрыдаться прямо здесь. Медленно шли секунды, а мы сидим в тишине. Реддл не сводит с меня своего изучающего взгляда, словно ждёт, что я и дальше буду убеждать его в обратном. — Ты прав, — произношу наконец я, мой голос дрожит. — Спасибо за правду... Какой бы она ни была. — Правда всегда неудобна, а порой и вовсе ужасна, — вкрадчиво замечает Реддл. Да, так и есть, глупо было на что-то надеяться, но ведь как можно жить без надежды? Ведь всегда, даже в самой ужасной ситуации мы надеемся на лучшее. — Нарцисса, предложила мне пойти с ней в Косой переулок, — неожиданно вспоминаю я, решив сменить тему. — Я хочу пойти с ней. — Думаю, это неплохая идея, — поразмыслив, отвечает мужчина. — Завтра я поговорю с ней. Коротко кивнув, я поднимаюсь из кресла и сталкиваюсь с удивленным и вопросительным взглядом мужчины. — Мне сейчас лучше побыть одной, — коротко поясняю я. — Но я не хочу, чтобы ты уходила, — звучит из его уст просьба. — Завтра я вновь буду вынужден отбыть по делам. — Надолго? — Да, — коротко отвечает Реддл. Мне хватило пары секунд, чтобы решить для себя: пострадать я успею и в отсутствие Реддла. Я не могу сейчас вот так уйти, Том редко о чем-то просил, точнее, практически никогда. Ведь он привык лишь приказывать. Опустившись обратно в кресло, я мягко улыбаюсь и произношу: — Буду ждать твоего возвращения. — Рад это слышать, — самодовольно произносит Реддл. — Расскажешь, где на этот раз ты был и какими тёмными делами занимался? — На это раз я был у оборотней, отдавал приказы Сивому. — Жажду подробностей. Реддл делает несколько глотков виски, откидывается в кресле и начинает свой увлекательный рассказ. Об оборотнях, которые скрываются от Министерства магии, об их печальном положении и Фенрире Сивом — предводителе стаи оборотней. Рассказ Реддла был увлекательным, но сегодняшние волнения утомили меня, а приятный низкий бархатный голос убаюкивал. Забравшись в кресло с ногами, я не заметила, как уснула. Проснулась я уже в мягкой постели, рядом с Томом. Его дыхание было спокойным и размеренным. Придвинувшись ближе, я обнимаю спящего мужчину, и неожиданно его руки притягивают меня к себе, заключая в горячие объятия. — Я буду скучать, мой Тёмный Лорд, — шепчу я и, уткнувшись ему в грудь лицом, вновь засыпаю.

***

Тëмного Лорда не было в поместье уже несколько дней, и я очень огорчилась, что уснула тогда и не спросила, куда он отправился. Утром его и след простыл, но, к моему удивлению, с Нарциссой, он, как и обещал, поговорил. И сегодня мы должны были отправиться в Косой переулок. Получив короткий инструктаж о том, как стоит себя вести, и маленький кожаный мешочек с монетами, мы с женщиной, воспользовавшись каминной сетью, очутились в небольшом кафе. Никто из посетителей этого заведения не удивился, когда мы по очереди вылезли из камина. Кафе было необычным, под потолком парили свечи, а на стенах живой изгородью вилась омела. К одному из столиков не спеша парил кофейник и блюдо с десертом. Это вызвало во мне настоящий восторг, но я старалась держаться спокойно. Но увы, лишь выйдя на улицу, эмоции от увиденного вокруг неподдельным восторгом отразились на моём лице. — Ты слишком эмоционально на все реагируешь, — усмехнувшись, произносит Нарцисса. — Да, — соглашаюсь я. — Просто читать об этом в книгах и видеть в реальности — совсем разные вещи. Косой переулок представлял собой длинную улицу с множеством волшебных магазинчиков. Я с любопытством разглядывала вывески магазинов вдоль улицы: «Мантии мадам Малкин на все случаи жизни», «Волшебные зелья мадам Примель», «Магазин волшебных палочек Олливандера», «Кондитерская Шугарплам», «Флориш и Блоттс», «Волшебный зверинец», «Кафе-мороженное Флориана Фортескью», «Банк Гринготтс». Волшебный банк кардинально выделялся на фоне магазинов Косого переулка. Это было величественное трёхэтажное здание из белоснежного кирпича, с огромными бронзовыми дверьми и мраморными белыми ступенями и колоннами. Я попыталась вспомнить, что я читала об этом месте, но в голову пришло лишь только, что здесь работают гоблины. На улице было немноголюдно, но это не помешало мне откровенно разглядывать волшебников, прогуливавшихся по Косому переулку. Однако наряды волшебников были настолько экстравагантными и яркими, что мне стоило больших усилий, дабы не засмеяться. Но от остроконечной шляпы волшебницы с необычной гордо восседавшей на ней птицей, гаркающей на всех проходивших мимо, я все же не смогла сдержать тихо смеха. И Нарцисса разделила мое мнение, подавив улыбку. Первый магазин, в который мы направились с женщиной, оказался магазином мантий. Нарцисса приобрела несколько школьных мантий для своего сына Драко, а я не удержалась и купила волшебную мантию и костюм. Попав в мир волшебников, я вынуждена пересмотреть свой стиль в одежде. Теперь в моём гардеробе были в основном платья, которые я не часто носила в обычной жизни. И справедливо рассудив, что теперь мне придется соответствовать их миру, я с удовольствием рассталась с первыми волшебными деньгами. Это был невероятный брючный костюм лилового цвета и пурпурная бархатная мантия с необычной вышивкой впереди. Потеряв приличную часть золотых монет, мы отправились во «Флориш и Блоттс». Это оказался книжный магазин, в котором я потерялась от обилия необычных и ярких книг. Чего здесь только не было: от школьных учебников до автобиографических изданий известных деятелей магического мира. Конечно же, моё внимание привлекло двухтомное издание «Право магической Британии» и, будучи юристом, я просто ни смогла не купить его. Нарцисса задержалась в магазине намного дольше и, уговорив её, я отправилась в магазин напротив, пообещав, что дождусь её там. Женщина не горела особым желанием отпускать меня одну, но я была весьма убедительна. Выйдя на улицу, я усмехнулась про себя, видимо, Реддл переусердствовал в своей беседе с Нарциссой. Я ведь не была ребенком, и мне не нужна была постоянная опека. Магазин, в который я направилась, оказаться чем-то средним между ювелирным и блошиной лавкой. Я двинулась вдоль витрины, изучая необычные кольца, амулеты, браслеты, кинжалы и статуэтки. От обилия товаров у меня начало рябить в глазах, но, как назло, ничто так и не привлекло моего внимания. И уже собираясь выходить из магазина, я обратила внимание на небольшой кулон на серебряной цепочке. — Вас что-то заинтересовало, мисс? — скрипучим голосом обратился ко мне продавец. Это был древний седой старичок, укутанный в черную мантию. — Да, покажите мне, пожалуйста, вот эту вещь, — вежливо прошу я и показываю на кулон. — Весьма любопытный выбор, — улыбается и протягивает мне кулон старичок. — Почему? — Эта вещь не обладает магическими свойствами. Но этот символ весьма любопытный, доложу я вам. — И что же это за символ? — с любопытством спрашиваю я. — О, мисс, Даров смерти и Грин-де-Вальда, — говорит старичок и, нырнув под прилавок, в следующую секунду появляется с пером и пергаментом в руках. А я стою, огорошенная таким заявлением. Как так могло выйти, что я выбрала именно символ Даров смерти? Вещи, которая так упрямо не шла у меня из головы? В это время старичок заговорщически кивает мне и, подойдя ближе, я вижу, как он что-то рисует на пергаменте. — Бузинная палочка, — произносит старичок и чертит прямую линию. — Воскрешающий камень. При упоминании такой желанной вещи моё сердце подпрыгивает в груди, а продавец в это время чертит круг поверх прямой линии. — И мантия-неведимка, — подводит итог продавец и обводит получившийся рисунок в треугольник. — Как любопытно, — произношу я, и действительно, на листе пергамента вышло изображение, с лежащего передо мной кулона на серебряной цепочке. — Кто-то считает Дары смерти глупой сказкой или символом темного волшебника — Грин-де-Вальда. Лично я думаю, что в Дарах смерти нет ничего темного. — Я беру его, — улыбаясь, произношу я и определенно знаю, для кого покупаю этот кулон.

***

Я был просто взбешен! Эти тупицы — Эйвери и Малфой, заверившие меня, что сумеют с помощью невыразимца Бродерика Боуда заполучить пророчество, с оглушительным треском провалили своё задание, поставив под удар все начинания! Вчера вечером Люциусу наконец удалось наложить Империус на Боуда, и тот, повинуясь приказу, направился в зал с пророчествами. Но он так и не вернулся, и о том, что случилось, можно только предполагать. Быстро сработавшие шпионы директора подняли тревогу, видя, как Боуд отправился в зал с пророчествами. И через полчаса тот был обнаружен без чувств охранниками и аврором Кингсли Бруствером, так удачно оказавшимся рядом. Теперь Бродерик Боуд находился в больнице Св.Мунго с расстройством рассудка. Малфой тут же приставил своего человека в больнице к невыразимцу. Ведь если Боуд придет в себя, то откроется вся правда зачем, а главное кто туда отправил невыразимца. Я вернулся несколько часов назад и, узнав о сокрушительном провале моих слуг, выместил на них свой гнев, но это не помогло мне унять ярость. Столько времени было потеряно зря! Идиоты! Жалкие и ничтожные, неспособные справиться с элементарным заданием! На миг вспышка гнева затмила мой разум, и я оказался в чужих воспоминаниях. Как при легиллименции, проникая в чужое сознание. Я словно оказался в другом месте. Небольшая комната, напоминающая раздевалку со шкафчиками и длинными лавками. Метлы, стоящие возле стены, и несколько детей, сидящие на лавках. Они одеты в форму Хогвартса, и прежде чем я выныриваю из этого странного места, успеваю разглядеть красно-золотой цвет на школьной форме и услышать слова, обращенные будто бы ко мне: «Гарри, все в порядке?». Эта странная вещь заставила меня немного успокоиться. Я налил себе виски и, сделав несколько глотков, задумался. Что это могло быть? Однозначно, это было легиллименцией, вот только я её не применял. Только один ответ напрашивался на все происходящее. Хогвартс, цвета львиного факультета, имя… Я видел разум мальчишки Поттера. И если я попал в его сознание, то возможно и у него был доступ к моим мыслям. Вот только как это возможно? Сев в кресло, я налил себе очередную порцию алкоголя и разжег пламя в камине. Как-то непроизвольно я пришел сюда после того, как наказал Малфоя на пару с Эйвери. Хотелось побыть одному и, к моей радости, Филлипс не оказалось в комнате, что было и немного странно. Она ведь всегда ждала меня… Скрипнула дверь, и послышался тихий звук шагов. Легка на помине. — Тëмный Лорд сегодня зол? — слышу я тихий голос девушки, которая склонилась позади меня. — Сегодня не лучшее время для бесед, Филлипс, — сухо отвечаю я. — Что случилось? — Просто уйди, — раздражённо произношу я. Но Филлипс не торопилась этого делать. Я чувствую нежные руки на своих плечах, и горячее дыхание опаляет моё ухо тихими словами: — Тебе нужно расслабиться. Её прикосновения нежные, но уверенные, она аккуратно сжимает мои плечи, а затем массирует, поднимаясь к шее и зарываясь гибкими пальчиками в волосах на затылке. И как бы мне не хотелось возразить, скинуть её руки, но эти прикосновения неожиданно даруют мне расслабление. Закрыв глаза, я просто наслаждаюсь такими приятными ощущениями. Понимая, что понемногу успокаиваюсь после вспышки ярости. Тем времени её руки перемещаются вновь на плечи, сжимают и скользят вниз по спине, нажимая на самые чувствительные точки, даруя все новые восхитительные чувства. Никогда бы не подумал, что от подобных прикосновений может быть так хорошо. Теплые и мягкие губы касаются моей шеи, моментально пробуждая во мне желание, а затем слышу тихий шепот: — Так лучше? Осторожно тягу Филлипс за локоть и она склоняется еще ниже надо мной. Её белые локоны падают на лицо, и, убрав их, я касаюсь её губ. Приятное чувство в груди разливается согревающим теплом и окончательно успокаивает меня. Вторая рука находит её шею притягивая еще ближе и осторожно гладит. Чувствую как тонкие пальчики нежно касаются моего лица. — Вот теперь лучше, — хриплым голосом произношу я и отстраняюсь. Знаю если сейчас не прекращу, то уже не смогу остановиться. — Поговорим? - спокойно спрашивает Филлипс и ласково улыбается мне. Она усаживается в кресло напротив и не отводит взгляда. — Эти идиоты провалили задание с пророчеством, — уже спокойно и без злобы говорю я. — Что же произошло? Следующие несколько минут я рассказываю девушке о произошедшем в Министерстве, она не перебивает меня, а лишь внимательно слушает. И вот, когда я закончил свой рассказ, она произносит: — Быть может, тебе вовсе и не нужно это пророчество? Узнаешь ты его полный текст и что это изменит. — Ты не понимаешь, я уже привел его в исполнение и должен знать, чего ожидать от мальчишки дальше, — серьезным тоном произношу я. Она не спорит, только коротко кивает, а затем спрашивает: — И что ты намерен делать дальше? — Пришло время освободить моих самых верных слуг заключенных в Азкабане. Мне следовало давно это сделать. Среди них находится Август Руквуд. Раньше он работал в Отделе тайн, возможно он сможет помочь с пророчеством. И у меня появилась очередная проблема. — Может быть я могу тебе чем-то помочь? — осторожно спрашивает меня Филлипс. И вместо того, чтобы презрительно усмехнуться, я задумался. — Я подумаю над твоим предложением, — неожиданно отвечаю я. — Что за проблема? — Перед тем, как ты пришла, я был в ярости и на несколько секунд я оказался в чужом сознании, сам того не желая. Это как при легиллименции. Вот только я её не использовал. — И в чьём же сознании ты оказался? — коротко спрашивает Филлипс. — Мальчишки Поттера. — Есть предположения, почему так могло произойти? — Нет. — Возможно ли, что это связано с ритуалом на кладбище и его кровью? — задумчиво спрашивает девушка. А я отмечаю про себя, что она помнит обо всем, что я поведал ей. — Нет, ментальные связи так не возникают, — поразмыслив, отвечаю я, — И потом, Поттер всего лишь пятнадцатилетний школьник. Он не блещет особыми талантами, и ментальная связь ему не под силу. Думаю, стоит понаблюдать… Возможно, я смог завладеть его сознанием в порыве сильных эмоций. Филлипс задумчиво смотри на меня, а затем серьезно произносит: — Ты говорил, что в ночь убийства Поттеров планировал создать еще один крестраж, — я коротко киваю, не понимая, к чему она клонит, но девушка продолжает: — И часть твоей отколовшейся души пропала, поскольку ты не закончил ритуал. — Да, — коротко соглашаюсь я. — Может ли случиться так, что часть твоей души вовсе не погибла, - Филлипс задумывается на секунду, и затем продолжает: —…а вселилась в живое существо... в Гарри Поттера? На одну маленькую секунду меня охватила паника, ведь я никогда не думал с этой стороны вопроса. Но у меня уже был такой крестраж — Нагайна, как и ментальная связь с ней. Я резко поднялся из кресла и принялся ходить по комнате, пытаясь успокоиться. Неужели такое возможно? — Том, — зовёт меня девушка, привлекая внимание, её голос встревожен. — Я права? — Один из моих крестаржей — Нагайна, моя змея. И я свободно могу проникать в её сознание, видеть её глазами и даже управлять ею. Если только это правда и мальчишка… — Том, успокойся, пожалуйста, — тихо произносит Филлипс и, встав из кресла, подходит ко мне. — Если это правда, я уверена, что ты найдешь выход из этой ситуации. Осторожно, словно боясь меня, подходит ближе и обнимает, снова пытаясь успокоить. — Тебе нужно отдохнуть, — тихо произносит Филлипс и в следующую секунду обхватывает ладонями моё лицо. — А утром на свежую голову ты во всем разберешься. И если позволишь, я бы хотела в этом помочь. — Позволю, — тихо отвечаю я и сам не верю, в то, что говорю. — Ведь это было твоё предположение. И заключив девушку в объятия, впервые в жизни я рад, что сейчас не один.