Обратная сторона Луны

Всю ночь я практическ не спал. Едва погрузившись в царство Морфея, меня тут же начали атаковать ночные кошмары. На этот раз мне снилось, что я оказался на острове, вокруг нет ни души. Об берег острова бьются волны. Небо надо мной затянуто черными грозовыми тучами, дует пронизывающий до костей ледяной ветер. Оглядываюсь вокруг и вижу, что нахожусь рядом с огромной скалой. Подхожу ближе к ней и вижу вход, ведущий вглубь. Словно под гипнозом, иду туда. Как только оказался внутри, все звуки моментально исчезают. Вдруг ко мне приходит осознание того, где я нахожусь. Именно здесь я спрятал один из моих крестражей. Подхожу к огромному валуну. И практически сразу вижу его. Место, где нужно пролить кровь, чтобы открыть путь к моему хранилищу. Едва его коснувшись, валун откатывается в сторону и открывает мне дальнейший путь. Прохожу в огромный зал. По его периметру висят факелы, которые освещают зеркальную гладь. Здесь что-то изменилось. Я чувствую это, что-то не так. Весь зал заполнен водой, а в центре виднеется островок, на котором расположена чаша с древним индийским настоем. Только выпив его, можно достать крестраж. Ко мне подплывает лодка, я моментально сажусь туда, лодка рассекает водную гладь, которая кажется такой спокойной. Но мне ли не знать, что скрывается под её толщей. Сотни инферналов, которыми я заполнил дно этой пещеры. В считаные секунды оказываюсь на маленьком островке с хрустальной чашей. Подойдя к ней, только лишь взглянув на дно, где должен лежать медальон Салазара Слизерина, понимаю, что это подделка. Ярость и гнев захлестнули меня. КАК? Как такое возможно? Попасть в эту пещеру, а уж тем более выбраться из неё живым просто невозможно! Внезапно прозвучал жуткий ледяной смех, эхом раздававшийся по всей пещере. — Ну, что, Том Реддл, теперь ты понял, зачем ты должен соединить свою душу? — раздался ледяной голос, надо мной. Нет! Это неправда! Это всего лишь сон! — Это только сон! — Я сказал тебе, что ты должен начать чувствовать! Не испытывай мое терпение! Иначе пожалеешь! — Что я должен чувствовать? — кричу я в пустоту. — То, о чем просил меня. — Я ни о чем не просил тебя! И мой голос эхом разносится по всей пещере. Но ответа не последовало, вместо этого я вижу, как начинает бурлить водная гладь. И как на маленький островок начинают выбираться инферналы. Их так много, и все они тянут ко мне свои черные сморщенные руки. Мне некуда бежать отсюда, мне нечем защититься, я делаю шаг назад. Цепляюсь ногой об выступ и падаю на камни. И тут же чувствую, как холодные руки сжимают мои конечности. Как сжимают они моё горло. Пытаюсь кричать и освободиться, но все это тщетно. Только одна мысль пульсирует в моей голове: «Это все сон! Мне нужно проснуться!». Холодные руки на моем горле сжимаются все сильнее, и больше не могу дышать. И в этот момент я просыпаюсь, делаю глубокий вдох, словно меня действительно кто-то душил. Страх и адреналин бушует в моей крови, а липкий пот выступил на моём теле. Вскакиваю с постели и пытаюсь убедить себя, что это лишь ночной кошмар. Но все было настолько реалистично. Это просто мои страхи, не более, но тут мой взгляд падает на ночной вид из окна. В небе сияет молодой месяц. Бог пришел, как и обещал. Нет, это был не сон. Оставшуюся часть ночи я не спал. Мне было стыдно признаться самому себе, но я боялся вновь окунуться в этот ночной кошмар.

***

Филлипс пришла утром и как обещала, принесла мне кипу документов, которые я должен был проверить. Это было и к лучшему, занятие поможет мне ненадолго отвлечься от сегодняшнего ночного кошмара. Девушка предупредила меня, что сегодня вернется поздно. Оставила деньги и сказала, чтобы на ужин я её не ждал. Я лишь выдавил из себя кислую улыбку, и мы попрощались. За изучением договоров день мой пролетел незаметно. И почти не думал о том, что произошло сегодняшней ночью. Но чем темнее становилось за окном, тем беспокойнее я себя чувствовал. Злился сам на себя за эту слабость и страх, но ничего не мог с собой поделать. Пока за окном совсем не стало темно, решил пройтись в кафетерий и немного прогуляться. На улице уже зажглись первые фонари, было прохладно, чувствовалось, что уже совсем скоро наступит осень. Несколько часов провел, гуляя в парке, мне не хотелось возвращаться, на улице мне почему-то было более спокойно. Но когда, наконец, стемнело окончательно, мне ничего не оставалось, как вернуться. Подойдя к дому, обнаружил, что окна в квартире Филлипс горят, и я решил зайти к ней. Почему-то именно сейчас мне захотелось с ней поговорить. Как-то странно, все это, никогда не нуждался в чьей-то компании и проводил все время в одиночестве за размышлением планов и стратегий на будущее. Поднявшись на нужный этаж, постучал, простояв под дверью около десяти минут в ожидании, ушел, так и не дождавшись. Все это странно, она ведь дома.

***

— Здравствуйте, это дом семьи Реддлов? — спрашиваю я. — Да, — ответил мужчина, — чего тебе надо? — Можно мне войти? — Ну заходи, коль пришел, — сказал мужчина и пропустил меня внутрь. — Сын, кто там стучал? — раздался визгливый женский голос. Мужчина ничего не ответил, жестом пригласил гостя в комнату. Гостиная сверкала чистотой и роскошью, дорогая мебель на дубовом паркете, на круглом столике стояла ваза с конфетами и фруктами, в серванте блестел хрусталь. Я вошел и, окинув взглядом комнату, остановился у двери. В мягком кресле сидел с газетой седой мужчина, а на софе лежала полная, ярко накрашенная, немолодая женщина. В комнате стало тихо. Старик отложил газету и внимательно и оценивающе посмотрел на меня, женщина поднялась с софы. — Зачем ты пустил сюда этого попрошайку, Том? Тебе мало позора, который ты на нас навлек? — взвизгнула она. Я бросил на женщину гневный взгляд. — Не надо на меня таращиться, — продолжала она, — зачем ты сюда пришел, если ты хочешь денег, то так и знай, мы не дадим тебе и твоей оборванке-мамаше ни пенса. Щеки ее покраснели и жирно блестели на солнце. — Мне не нужны деньги, — тихо сказал я, — мать умерла, я пришел увидеть родных. — Ну, туда ей и дорога, — суетливо перебила его женщина, кривя пухлые губы, — Вот, увидел, а теперь уходи. Я обернулся к отцу и посмотрел пристально в его глаза. Лицо его было мертвенно-бледным, а глаза словно остекленели. — Почему? — спросил я. По лицу мужчины пробежала судорога, красивые черты вдруг стали неприятны. — Я никогда ее не любил, она обманула меня, женила на себе насильно, заставила уйти от семьи, опозорила, сломала мне жизнь, — злобно выплюнул он. — Ты же знал, что она беременна, — говорю я. — Так почему ты бросил ее без средств? — Мой сын не должен отчитываться перед тобой, — взвизгнула женщина. — Твоя мать была ведьмой и обманщицей, убирайся из нашего дома и больше не приходи, мы никогда не признаем тебя наследником! Я досадливо поморщился и опять вопросительно взглянул на отца. Мужчина молчал. Злость и ненависть яростной волной поднимаются во мне. — Ты что, глухой? Я сказала: убирайся и не вздумай никому жаловаться, тебе же будет хуже, у нас есть связи, мы найдем управу на… Комнату озарила зеленая вспышка, женщина замолкла, послышался звук упавшего тела. Мужчина в ужасе отшатнулся, пытаясь защититься руками. Еще вспышка. Жизнь меркнет в синих глазах. Еще вспышка. Очки разбились, и газета выскользнула из замерших рук. Я стою посреди комнаты, белая рубашка прилипла к спине, и я смотрю на мертвого человека, как две капли воды похожего на меня самого. Я просыпаюсь в холодном поту от этих давно забытых воспоминаний. Теперь кошмары снились мне каждую ночь, едва я закрывал глаза. Бог больше ни разу не разговаривал со мной, только показывал мне сны из прошлого. За окном еще темно, но я не лягу больше спать. Не хочу снова погружаться в своё прошлое. Вот уже два дня, как я сплю по нескольку часов из-за ночных кошмаров. И совершенно не понимаю, чего хочет от меня бог. Поэтому ничего не могу сделать, чтобы прекратить их. Из-за отсутствия нормального сна я стал жутко раздражительным и злым. Под глазами у меня залегли темные круги, но, кажется, не только у меня были проблемы со сном. За последние три дня Филлипс пришла ко мне лишь один раз. У неё был уставший вид и такие же темные круги под глазами. Она была подавленной и практически не разговаривала со мной, что была на неё непохоже. Девушка принесла мне новые договоры, деньги и сказала, что дела с моим паспортом обстоят хорошо. И пообещав, что в конце месяца я его получу, ушла, сославшись на плохое самочувствие. Я был откровенно расстроен, сейчас мне не хотелось оставаться в одиночестве. Ведь был согласен даже на то, чтобы отвечать на её вопросы обо мне и волшебном мире. Сейчас все это казалось мне таким далеким. Я же все эти дни читал договоры, принесенные мне, по вечерам гулял в парке, а по ночам мучился от призраков моего прошлого. Казалось, словно попал в какую-то ловушку, из которой нет выхода. Если бы я мог понять, почему мне снятся эти странные сны.

***

Это был странный сон, я видел все со стороны, но в то же время одновременно был собой. Я сидел на лавочке с растрепанной книжкой в руках. На переплете едва угадывались полустертые буквы: «Артур Конан Дойл. Рассказы». Мои глаза быстро скользили по строчкам. Хмурясь, я, то и дело зябко ежась под порывами осеннего ветра, и старался поплотнее запахнуть на себе коротковатый пиджак. Неподалеку от меня на узком пустынном дворике столпились другие дети, они разглядывали сдохшего облезлого кота и наперебой обсуждали, где его лучше похоронить. — Говорю же, дохлый кот — это к беде, нужно отнести его подальше, — утверждал крупный конопатый мальчик, тыкая палочкой в закоченевшее животное. — Фу, Уилли, он такой гадкий, не трогай его, — поморщилась девочка, стоявшая рядом с ним. — Почему же к беде? Он черный и дохлый, значит, наоборот, к удаче, — покачал головой мальчишка в серой кепке и, вытащив из кармана помятое яблоко, начал его жевать. Остальные посмотрели на него с завистью. — Ну, кто его будет нести? — спросил конопатый. — Может, ты, Ник? — Не хочу, — помотал головой белобрысый и отступил на шаг назад. — А кто тогда? — спросил Уилли. Ребята опускали глаза, переминаясь с ноги на ногу: никто не хотел нести дохлого кота. — Пусть он несет, — просиял Ник, показывая пальцем на мальчика с книжкой, который был полностью поглощен чтением и не обращал никакого внимания на ребят. Всех устроило это решение, и дети гурьбой двинулись в сторону лавочки. — Эй, Том, смотри, там сдох твой братец, — выкрикнул из толпы Джон. — Тебе пора его похоронить. — Мальчик поморщился и, нехотя оторвавшись от книги, бросил хмурый взгляд на ребят. — А, может, твой? — едко ответил я. — Ха, а вот и нет, ты — Том, а всех бездомных и облезлых котов зовут Томами, — улыбнулся Джон, остальные поддержали его. — Ну, а этого звали Джон, — не остался в долгу я. Мальчишка в кепке вышел вперед. — Ты что-то очень умный стал, Реддл, вот я тебе сейчас всыплю и посмотрим… — воскликнул Джон и резко выхватил книжку. — Отдай, — подскочил я, наступая на своего неприятеля. Я был выше всех детей, и серая форма была мне маловата. — Отдам, когда ты отнесешь дохлого братца в овраг, — отступая, ухмылялся Джон, а потом перебросил книжку Уилли. Я бросился на того, пытаясь выкрутить руку с зажатой книгой. Уилли закричал. Джон подскочил ко мне сзади и, схватив за пиджак, опрокинул на землю. Завязалась драка. Мы, сцепившись не хуже уличных котов, катались клубком по пыльному дворику, яростно колотя друг друга. Я был в явном меньшинстве, но не спешил просить пощады, молча терпел удары и по возможности наносил свои. Остальные дети расступились и с интересом наблюдали за сражением. Потрепанная книжка валялась на земле. Одна девочка заметила ее и, тихонько подняв, побежала к входу в серое здание. Вдруг Уилли без видимой причины захрипел и схватился за горло, не в силах продолжать драку. Он задыхался, безуспешно стараясь схватить ртом воздух, глаза его расширились от ужаса. В этот момент на крыльце показалась строгая женщина, в одной руке она держала книгу, а в другой — несколько вырванных страниц. Завидев ее приближение, мальчишки прекратили драку. Уилли сделал судорожный вдох. — Что здесь происходит?! — вскричала она. — Кто из вас затеял драку и порвал книгу?! — спросила она, тряхнув вырванными листами. — Миссис Коул, это сделал Том, — хрипло сказал Уилли, кашляя и стирая рукавом пот с раскрасневшегося лица. — Это ложь! — вскричал я. Я был тоже изрядно потрепан: на лбу красовалась кровавая ссадина, черные волосы топорщились и казались седыми из-за пыли, а в карих глазах плескалось негодование и злоба. — Эмили, кто из них виноват? — спросила женщина у девочки, подобравшей книгу. Эмили замялась, а потом показала пальцем на меня. — Я так и думала, — кивнула женщина. — Двадцать ударов розгами, Том, и больше никаких книг, раз ты не умеешь с ними обращаться, — сурово сказал она и, развернувшись, направилась восвояси. Я отряхнулся и, смерив тяжелым ледяным взглядом ребят, поплелся за ней следом. — Том — дохлый кошак! Том — дохлый кошак! — прокричал мне в спину Ник, но я уходил не оборачиваясь. Внезапно сон изменился, я провалился в темноту на несколько секунд, а затем оказался в ослепительно ярком месте. Свет ослепил меня. Как только глаза привыкли, то смог разглядеть, где я нахожусь. Это было странное место, длинный коридор без окон и дверей. Он был ослепительно-белым, настолько, что у меня защипало в глазах от его белизны. Я двинулся вперед по этому странному коридору, но сколько бы я ни шел, создавалось ощущение, что стою на месте, ведь ничего вокруг не менялось. Я остановился и стал прислушиваться. Сначала мне показалось, что я здесь один, было тихо. Но прислушавшись, услышал тихое прерывистое дыхание. И пошел на его звук, не знаю, как долго я шел, но наконец впереди я увидел маленький комочек, лежащий на полу и укутанный в какую-то черную тряпку. Медленно подойдя к этому комочку, я увидел, что он шевелится и издает то самое прерывистое дыханье. Я наклоняюсь и поднимаю этот сверток, и будто в замедленной съемке, разворачиваю его. Мой крик эхом разносится по длинному коридору. Сверток летит на пол, а я отпрыгиваю от него словно от прокаженного. В этом свертке я. Такой, каким был до своего возрождения, сморщенный, уродливый и обессиленный. Словно младенец, превратившийся в старика. От увиденного меня потряхивает, а страх вперемешку с адреналином разносится по моему телу. Я отступаю на шаг назад от этого свертка. Боюсь, что если я повернусь к нему спиной, то он набросится на меня. Тем временем до меня доносится недовольное ворчание, и сверток ползет в мою сторону. Сначала медленно, а затем все быстрее при этом его ворчание усиливается и уже перерастает в недовольный рык. Я все же поворачиваюсь к нему спиной и начинаю быстро идти, а затем срываюсь на бег. Внезапно все заканчивается, открываю глаза и обнаруживаю, что за окном уже светло. Значит, я проспал всю ночь. Слышу стук в дверь и спешу к двери, по дороге надев халат. Открыв дверь, обнаруживаю, что никого нет, а на пороге лежит тот самый сверток из сна. Я отступаю, оступаюсь и падаю. Слышу недовольный рык, который доносится из свертка. Вижу мертвецки белую и сморщенную маленькую ручку, которая тянется ко мне из свертка… И резко просыпаюсь.

***

Три дня прошли для меня словно в тумане. Ничто не предвещало беды, хотя… Это я так наивно полагала и думала, что все обойдется. Не обошлось. Все было хорошо до того момента, как я переступила порог клиники. Весь день понедельника был на удивление замечательным. В офисе я наконец смогла разгрести все свои завалы и работать в обычном режиме. В обед я отдала Брайну фотографии Реддла и каким-то чудом смогла избежать расспросов в духе: кто это, и зачем я в это ввязалась. Он ограничился лишь лекцией по поводу приобретения и изготовления поддельных документов и, закатив глаза на моё замечание, что он и сам должен прочесть себе такую лекцию, пообещал, что паспорт смогу забрать до конца месяца. Брать с меня деньги Брайн отказался, но взял с меня слово, что в ближайшем будущем я приеду к нему в гости. И настоятельно просил, больше не ввязываться в подобного рода авантюры. Заверив его в этом, в приподнятом настроении снова отправилась на работу. Вечером после работы я приехала в клинику, оказалось в кабинете Эдварда, меня дожидается целый консилиум врачей. Сначала я не поняла, что они дожидаются именно меня. Но когда Броуди начал говорить мне, что результатов моих исследований мало, и необходимы новые, я поняла, что дело — дрянь. Все, как один, доктора твердили мне, что не нужно волноваться и что они лишь хотят перепроверить и удостоверится в правильности моего диагноза и назначении адекватного лечения. И это меня ужасно раздражало и злило, ведь с самого начала поняла, что все плохо. Мне пришлось взять отгулы на работе на несколько дней, для того чтобы пройти полноценную диагностику. Я позабыла о работе, о Реддле… Все это время думала лишь о том, что же со мной. Перестала нормально спать и изводила себя мыслями о том, что же не так со мной. Перестала есть, и за эти два дня превратилась в жалкую тень. Стала нервозной и раздражительной. Снова неопределенность не давала мне нормально жить. Только и думала о том, что будет, если окажется, что все плохо или хуже, чем я думаю. А в этом у меня почему-то не было сомнений. Мне хотелось уже поскорее выяснить, что не так с моим сердцем. Ведь лучше правда, чем мои догадки, предположения и отсутствие хоть какого-то понимания ситуации.

***

— Нормальная работа сердца представляет собой попеременное циклическое чередование сокращений мышечного слоя — миокарда, и полного расслабления, в течении которого орган отдыхает от нагрузки и готовится к следующему удару. В каждую систолу кровь выталкивается в аорту, большой круг и оттуда распространяется по всему организму. В покое здоровое сердце при сокращении выбрасывает 50–80% находящейся в нём крови. Это называется — фракция выброса. Функциональный показатель, соотношения вышедшей крови из левого желудочка к вернувшейся в него. Твои показатели ниже 40% и это говорит о существенном нарушении функциональной активности сердца. Всё это рассказывает мне Броуди, я внимательно его слушаю, но мне кажется, ничего не понимаю из услышанных слов. Так хотела знать, что со мной происходит, и вот когда узнала, теперь боюсь задать свой главный вопрос. Как странно… — И что это значит? — наконец спрашиваю я. Мой голос звучит так неуверенно, он совершенно бесцветный и севший. Броуди не торопится с ответом, он подбирает слова, как бы помягче преподнести правду. Вижу это, значит, все плохо. — Нужно поскорее начинать лечение, избегать стресса, полноценно питаться, спать и побольше бывать на свежем воздухе. С завтрашнего дня мы начнем твоё лечение. И посмотрим в динамике, если всё будет хорошо, то тебе в дальнейшем понадобиться просто поддерживающая терапия и ежегодное обследование. — Если нет? — Мы поговорим об этом после, — коротко отвечает мне мужчина, но меня такой ответ не устраивает. — Нет, я должна знать. Что будет, если лечение не поможет? Мужчина тяжело вздыхает, вижу в его глазах жалость и тоску. Он снова тянет с ответом. — Если терапия не поможет, то сердце перестанет справляться, и возникнут необратимые нарушения функциональной активности сердца. В таком случае необходимо будет делать пересадку сердца. Но это только в самом крайнем случае. «В самом крайнем случае», — эхом проносится у меня в голове. Этот случай мой. Почему-то я отчетливо понимаю, что никакое лечение мне не поможет, чувствую это своим шестым чувством. Ничего хорошего со мной уже не может случится. Словно прочитав мои мысли, Броуди начинает меня убеждать, что нужно настроиться на борьбу, думать о хорошем. И лечение обязательно поможет. Но я его не слушаю, и вдруг понимаю, зачем пару недель назад я решилась помочь странному незнакомцу по имени Том Реддл. Теперь уверена, что от его возвращения в волшебный мир зависит и моя жизнь. Но вдруг эта мысль разбивается вдребезги на тысячу осколков. Я слишком много знаю о нём. И если он тот, кем является, а в этом у меня не было сомнений, то он не оставит меня в живых. Но его помощь — сейчас мой единственный шанс на спасение.

***

Иногда бывает такое состояние, словно ты выпадаешь из времени. Не чувствуешь его ход, утро сменяет ночь, ночь сменяет восходом солнца. Время течет сквозь пальцы, пытаешься его остановить, но у тебя ничего не выходит. Оно утекает словно вода. А ты, словно зритель, сидишь и наблюдаешь, как день сменяет ночь, лето сменяет осень, как проходит твоя жизнь. Один раз я уже проходила через это состояние. Пять лет назад. Тогда мне очень тяжело это далось, и не хочу вновь через это пройти. Не смогу вновь выбраться из этой ямы отчаяния, в этот раз проиграю. Просто не справлюсь, больше у меня нет сил, чтобы бороться. Нет смысла для борьбы. Никто не расстроится, если умру, а я, наконец, смогу найти свой покой. Если только Реддл мне поможет, как и обещал. Тогда, возможно, у меня будет шанс начать свою жизнь по-другому. Я часто думала об этом. Хотела продать все, что у меня есть и отправиться в путешествие по миру. И, возможно, в путешествии, в изучении, в созерцании чего-то нового, смогла бы найти цель в жизни. Найти то, ради чего можно было просыпаться по утрам. Что же теперь у меня появилась надежда. Надежда в виде Тёмного Лорда — Волан-де-Морта, преступника, убийцы и великого тёмного волшебника. Он говорил мне, что я должна буду озвучить ему свои требования за выполнение нашей сделки. Теперь знаю, о чем его попрошу.

***

Домой я вернулась поздно. Безумно уставшей и вымотанной до предела. Это была не физическая усталость, а душевная. Я так устала переживать и терзать себя предположениями перед лицом неизвестности. Но узнав правду, узнав то, что меня ждёт… Стало только хуже. Вернувшись, домой сначала порывалась сразу же пойти к Реддлу, но каждый раз себя отдергивала. Ведь должна всё продумать, прежде чем выдвигать свои условия. Справедливо рассудив, что лучше думается на свежую голову, решила принять ванну и отправиться спать. Но моим планам не суждено было сбыться. Уже нежась в теплой ванне, услышала какой-то грохот и крик, который раздавался из квартиры надо мной. Из квартиры Алекса. Время было позднее, возможно что-то случилось. Ругая себя, что за эти дни практически не приходила к Реддлу, наскоро вытерлась, надела халат и, взяв ключи, направилась в квартиру этажом выше.

***

Сегодняшний день, как и все предыдущие, прошёл быстро и без событий. Филлипс не появилась и сегодня. Несколько раз спускался к ней, но её не оказалось дома. Либо она не захотела мне открыть, лтбо она меня избегает. Все это казалось мне странным. Весь день я думал о том, ищут ли мои Пожиратели меня или, как и тринадцать лет назад открестились и забыли обо мне. Если это так, то после моего возвращения их ждет самое суровое наказание. Люциусу должно хватить ума что-то предпринять, ведь есть сотни поисковых обрядов. В конце концов, у него есть магическая сила, в отличие от меня. Видимо, я где-то просчитался, раз прошло столько времени, а мои слуги уже успели забыть о своём хозяине. Прошло достаточно времени, но я до сих пор в мире магглов… Значит, как всегда я оказался прав, что могу рассчитывать только на себя. Главное, чтобы эта девчонка меня не подвела. Сейчас вся надежда на её план. Вот только она все время где-то пропадает. Мне всё это не нравится. Ненавижу, когда чего-то не знаю, а сейчас не знаю, почему она меня избегает. Или это не так? Может быть, у неё что-то случилось. Я постарался отогнать мысли о Филлипс. Меня не волнует её жизнь, у нас только деловые отношения. Она помогает мне, а я ей. На этом все. Пребывая в своих размышлениях, не сразу заметил, что на улице уже совсем стемнело. А это означало, что меня вновь ждет очередной ночной кошмар. Мой прошлый кошмар не на шутку испугал меня. Он смешал сон с явью, так недолго сойти с ума. Поэтому я решил, что сегодня не сомкну глаз. Приняв холодный душ, взял первую попавшуюся книгу. И усевшись в кресло, принялся читать. Как заснул, так и не понял. Вот я уже поднимаю свою волшебную палочку, короткий пасс, и зеленый луч из нее устремляется в младенца. Но в следующую секунду луч смертоносного заклятия отскакивает от ребенка и поражает меня самого. Зеленая вспышка ударила меня в грудь. Нечеловеческая, пронзительная и палящая боль, заполнила все моё тело и сознание. Воздух вместе с пронзительным криком вырвался из моей груди. Я больше не чувствую своего тела. Вижу свое бездыханное тело со стороны, но я ничего не могу поделать. Хочу взять свою волшебную палочку, но теперь я лишь бесплотный дух. Бросаюсь к себе, лежащему на полу, но снова боль яркой вспышкой затопила моё сознание. Боль и темнота. В следующее мгновенье я открываю глаза и вижу, что вновь нахожусь в длинном белом коридоре. Я здесь не один. Прямо передо мной стоит бог — Хека. Его черные глаза блестят от злости и ненависти, этот взгляд, вне всякого сомнения, обращен ко мне. — Вижу, что мои слова ты не воспринимаешь всерьёз, — звучит громкий и грозный голос. — Тогда я покажу, что будет с тобой, если не будешь делать то, о чем я тебе говорю. — Сейчас я не могу этого сделать, — коротко говорю я. Бог щурится и пристально смотрит на меня. — Ты разорвал свою душу на части. Ты искалечил своё тело. И сейчас я даю тебе шанс, начни чувствовать. И я верну тебе твою магию. Соедини свою душу, и ты обретешь силу, о которой никогда не знал. Или… С этим словам передо мной появляется огромное зеркало, и я вижу отражение. Но оно не принадлежит мне, или… В отражении змееподобный монстр. У него серая кожа, красные впалые глаза, которые со злостью смотрят на меня. Он скалится на меня хищной улыбкой и обнажает острые зубы. Тянет ко мне свои длинные костлявые руки, обтянутые сморщенной и серой кожей. Острые, словно лезвия, ногти царапают обратную сторону зеркала. Голова обтянута такой же сморщенной кожей, а черты лица неестественно вытянуты. На несколько секунда наши взгляды с ним встречаются. Его взор озлобленный и ледяной. Он будто пытается пронзить меня своим взглядом. Понимаю, что это не моё отражение — это я. — Вот: полюбуйся! — раздается строгий голос бога, отчего я вздрагиваю. Бог подходит к зеркалу и дотрагивается до зеркального полотна рукой, и по нему идет рябь. — Даю тебе последний шанс, Том Реддл. Иначе, — делает он паузу, а затем зеленая дымка окутывает его тело. — Верну тебе твоё прежнее тело. Зелёная дымка полностью окутывает бога, а затем он исчезает. Не сразу замечаю, что монстр из зеркала выходит и с ужасом отскакиваю от него. Пытаюсь успокоиться и уверить себя, что это не я, а всего лишь ночной кошмар. «Проснисьпроснисьпроснисьпроснись», — бьет, словно набатом в моей голове. Но монстр уже выбрался и теперь стоит рядом со мной. Оценивающе смотрит на меня, и в следующую секунду в его руках появляется волшебная палочка, которую он с лёгкостью направляют в мою сторону. — Посмотри, что ты сделал со мной, — яростно произносит он, — Круцио! Не успеваю увернуться, и красный луч достигает своей цели. Падаю на белоснежный пол. Из горла вырывается пронзительный крик, палящая бескрайняя боль залила мое сознание. Ничего не вижу, кроме алых кругов, кости дробятся в пыль, кровь вскипает в мозгу, тысячи игл впиваются в нервные окончания, меня проворачивает через мясорубку. «Так вот какой он…мой Круциатус», — пронеслось в моём сознании. Чувствую дыхание на своём лице, открываю глаза и вижу, с каким ужасающим удовлетворением и ненавистью смотрит на меня монстр. Монстр, именно так, ведь я не отождествляю его с собой. — Что тебе от меня нужно? — выплевываю я. Монстр скалиться, а затем чувствую мертвую хватку на своём горле. Я хриплю и пытаюсь избавиться от его руки, но все тщетно. — Хочу видеть, как ты мучаешься и страдаешь, а уж об этом я позабочусь. Круцио! Красный луч взорвался в моём сознании и разлетелся на тысячи осколков боли. Темнота и тишина. В следующий миг я оказываюсь сидящим в кресле. Книга валялась рядом со мной. В комнате было уже темно. Это был всего лишь сон, но отчего-то все моё тело ужасно ломит, и я чувствую ужасную боль в висках. — Ты думал, что я вот так просто тебя отпущу? — раздается вдруг голос из глубины комнаты. Я вскакиваю из кресла, и оно переворачивается, бездумно несусь к источнику голоса. Мне нужно проснуться, и я не позволю ему снова запустить в меня проклятье. Со всей силой впечатываю монстра в стену. Мои руки смыкаются на его шее. Слышу, как он хрипит и пытается сопротивляться. Но что-то не так… И я с ужасом осознаю, что я уже проснулся и что сейчас я душу не монстра из моего ночного кошмара. Я размыкаю руки с шеи. И слышу громкий вздох девушки, а затем её рваное дыхание, которое она пытается восстановить. Я чуть было не задушил Филиппс, но какого дракла она здесь делает? Сталкиваюсь взглядом с голубыми глазами девушки, они полны страха. Ощущаю дрожь её тела, ведь мои руки остались на её плечах. Страх в её глазах и адреналин в моей крови после ночного кошмара взбудоражил меня. Всегда возбуждал страх, и вот сейчас, наконец, вижу его в голубых глазах. Она боится меня. Чувствую дрожь и жар её тела, мои руки скользят с её плеч вниз. По спине, вдоль позвонков, и ниже к ягодицам. Ощущаю, как опьянённый страхом и горячим телом девушки, мной овладевает возбуждение и чувство власти над ней.

***

Чувствую жар его горячего тела и опаляющее дыхание на моей коже. Его сильные руки скользят по моему телу. По спине вдоль позвоночника, одной рукой он спускается ниже к ягодице и сжимает её. Вторая его рука возвращается вдоль позвонков по спине, к шее и зарывается рукой в моих волосах. Чувствую, как его губы касаются моей шеи сначала нежно, а затем он прикусывает место поцелуя. Он делает это так, что мурашки бегут по моему телу. Том прокладывает дорожку поцелуев вдоль шеи и спускается ниже к ключице. Рука с моей головы исчезает, но лишь для того, чтобы в следующую секунду накрыть мою грудь. Наконец, я выхожу из оцепенения и хочу отстраниться от мужчины, но мгновенно оказываюсь прижатой к стене и сталкиваюсь с его пламенным взглядом, полным вожделения. В следующую секунду он обрушивает на меня всю свою страсть, впиваясь в мои губы поцелуем. Это властный поцелуй, которым он хочет меня подчинить. Теперь одна его рука на моем затылке, другой он прижимает меня к себе, все так же держа за ягодицу, не давая и надежды на отступление. Все его действия должны меня пугать, но я чувствую, как начинаю медленно терять контроль над своим телом. Чувствую, что мне все это нравится. Нравится этот дикий поцелуй, и я отвечаю на него. Том углубляет его, и наши языки сплетаются в этом неистовстве. Я прикусываю его язык и чувствую вкус крови во рту. Обнимаю мужчину за плечи, а затем одной рукой зарываюсь в его волосах. Чувствую, как в моих легких закончился кислород, и голова начинает идти кругом от происходящего. На секунду Том прерывает свой поцелуй, а затем я чувствую его горячие губы на моей груди. Я смотрю вниз и понимаю, что мой халат распахнут. Я даже не заметила, когда мужчина успел развязать пояс. Тем временем Том ласкает губами мою грудь, он прикусывает сосок, а затем нежно его целует и посасывает. Другую грудь он накрывает своей ладонью, сжимает между пальцами и крутит затвердевший от возбуждения сосок. От его действий издаю стон от наслаждения и выгибаюсь от удовольствия. Услышав мой стон, мужчина снова припадает к моим губам и дарит мне очередной жадный поцелуй. Одной рукой он продолжает ласкать мою грудь, а другой проводит по моему плоскому животу и спускается к внутренней стороне бёдер. Ощущаю нарастающее желание, мне нужно это все остановить. Но моё тело предаёт меня. Его поцелуи, его сильные руки, ласкающие мое тело, запах, и жар его тела сводят меня с ума. И хочу лишь одного, почувствовать его внутри себя. Моё дыхание сбивается, а ноги предательски дрожат от эмоций и ласк, которые дарит мне мужчина. Собрав последние крупицы самообладания, я прерываю наш поцелуй. И смотрю прямо в глаза Тому, в них нет ничего кроме желания. — Остановись, пожалуйста, — неуверенно шепчу я и не узнаю свой голос, он совершенно осипший. Том несколько секунд смотрит мне в глаза, пытаясь осознать происходящее. Наконец, его взгляд постепенно становится осознанным, но огонек желания не пропадает. Мужчина крепко сжимает меня за талию, словно говоря, что никуда меня не отпустит. — Том, отпусти меня, — уже увереннее говорю я. Мужчина не сводит с меня глаз, он наклоняется ко мне и всматривается в мои глаза, словно ищет ответа. Лишь на секунду вижу в его глазах смесь желания и удивления. Наконец, он нежно, почти невесомо касается моих губ, и через секунду отпускает из стальной хватки и отступает на шаг назад. Мне хватает пары секунд, чтобы запахнуть халат и почти бегом ринуться в сторону выхода. Уже оказавшись в своей квартире, пытаюсь осознать, что сейчас произошло. Но у меня ничего не выходит, ведь я все еще думаю о руках и губах мужчины, которые еще пару минут назад ласкали моё тело. Ощущаю его прикосновения на своем теле и на губах. Мое сердце бешено бьётся, а сбившееся дыхание так не пришло в норму. И просто не понимаю, откуда у меня взялись силы, чтобы остановить себя и его. Знаю, что больше всего на свете мне хотелось остаться там вместе с ним. Отдаться ему и получить немного тепла и ласки. Уснуть мне удалось лишь под утро после холодного душа, но и во сне Том Реддл будоражил мой сон.