Замкнутый круг

      Таблетка от головы подействовала, и самочувствие Ямагучи достигло отметки "нормально" настолько, насколько это было возможно. Можно было уходить. Тадаши прислушался: из-за двери доносились голоса — мальчик возмущённо рассказывал медбрату, из-за чего произошла драка. Решив не отвлекать врача (как, кстати, его зовут?), он подхватил свой рюкзак и бесшумно выскользнул из медкабинета. Как и ожидалось, кеды не высохли и были очень холодными и противными. Хотя, какая разница, всё равно бы промокли на обратной дороге, противный дождь со снегом не щадит никого.       Выйдя за ворота школы и посмотрев на часы, Ямагучи понял, что времени ещё полно: его отпустили на три часа раньше, и теперь он как раз успеет отоспаться перед сменой. К тому же ему нужно было зайти в маленький круглосуточный рядом с домом и купить какой-нибудь еды. Какой-нибудь, потому что список покупок он никогда не составлял, а принцип выбора был предельно прост: что по скидке, то и берём. Вот и сегодня нужно было закупить продуктов, хотя у него осталось всего 400 йен. Тадаши медленно брёл мимо знакомых полок в поисках красных ценников: "Вот сосиски за 90 йен, в них от мяса одно только название, но зато можно будет сварить с макаронами, которые ещё, кажется, оставались. Или вот почти просроченное молоко за 73, может, и правда поможет заснуть, надо проверить".       В итоге, кроме этого, в корзине оказались: несколько пакетиков каши "без варки", половина буханки хлеба, десяток яиц низшей категории, майонез и пара дошираков. Классический набор бедного студента. Вот скоро будет зарплата, и купит он себе нормальной еды: курицы там, овощей или даже фруктов. Ну а что, гулять так гулять! Под возмущения агрессивной бабульки: "Что вы там копаетесь, молодой человек!", он кое-как запихал в рюкзак свои покупки и относительно счастливый отправился домой.       Дома никого не было, что неудивительно. Поставив кеды на батарею, сняв наконец школьную форму и переодевшись в домашнее: клетчатые штаны и бесформенную футболку, он начал "хозяйничать". Сначала выкинул все свежеоставленные матерью бутылки, протёр пол и открыл окна, потом разобрал продукты, ополоснул обнаруженную в своей комнате чашку из-под кофе... Вообще, кофе — единственное, что ему помогало выживать. В дни "богатства" ему на смену приходили энергетики, но без кофеина Тадаши бы отключался всегда и везде. Конечно, хорошей привычкой это не назовёшь, ну а что делать? Закончив с уборкой, он поднялся в свою комнату и хотел было сделать домашнее задание, но усталость победила чувство ответственности, и он, всё ещё под действием медикаментов, мгновенно отрубился.

***

      На часах 19:34. Тадаши вскочил с кровати и забегал по комнате, наспех закидывая в рюкзак вещи. Чёрт, да где же эти ключи!! Дело в том, что его смена начинается в 20:00, а до места ещё нужно было добраться. С недавнего времени он работал в кофейне на другом конце города, до которой дорога на автобусе занимала полчаса. Конечно, можно было найти что-нибудь поближе к дому, но, во-первых, там был удобный «плавающий» график и зарплата выше, чем на других вакансиях, а во-вторых, ему просто не хотелось пересекаться с одноклассниками, смотреть, как веселятся его друзья, или выслушивать сожаление от бывших подруг матери, которые потом обязательно пустят об их семье новые сплетни. Ямагучи вовсе не считал свою работу постыдной, можно сказать, она ему даже нравилась: после подработок уборщиком в алкомаркете и промоутером, когда за час раздачи листовок на ледяном ветру платили 389 йен, профессия, где он готовил латте на лавандовом и вызывал у посетителей гей-панику (ну или гетеро-панику), казалась ему раем. К тому же интерьер кофейни был очень уютным: в полумраке на стенах висели жёлтые гирлянды и снятые на полароид фотографии, стояла доска с рисунками посетителей, в углу находились полки с книгами, а вместо стульев — мягкие диванчики, на которых тот даже пару раз засыпал, пока его напарник убирал помещение перед закрытием… Хотя, конечно, минусов тоже было немало: некоторые клиенты грубили, ругались, кричали или вообще не понимали, что им говорят. После таких стычек Тадаши чувствовал себя выжатым, как лимон, и терял веру в человечество, а происходило это почти каждый день.       Ямагучи забежал в кофейню в 20:01, когда предыдущий бариста уже стоял в куртке, а Алиса, с которой они вместе работали, набирала его номер.       — Привет!       — Извини, проспал...       — Ничего, всё нормально. Сегодня мало клиентов, не устанешь. Удачи!       Парень ушёл, и Тадаши, обречённо натянув коричневый фартук, встал за кассу. Людей и правда было немного: девушка, что-то печатавшая на ноутбуке, мужчина средних лет, негромко разговаривающий по телефону, и сидящая в углу парочка. Ещё одной причиной, по которой Ямагучи нравилась эта работа, была возможность наблюдать за людьми. Ведь у каждого из них своя жизнь с её маленькими радостями, и Тадаши любил вот так вот заглядывать в чужие истории:       "Вот, например, девушка положила голову на плечо своему парню, а тот что-то ей шепчет и гладит по руке. Алиса принесла им какао. Кажется, что встречаются они уже давно: такие молодые, а атмосфера, как у семейной пары. Интересно, есть ли у них кошка?"       Из размышлений Ямагучи вырвала подошедшая со спины Алиса.       — Как дела в школе, молодёжь?       Их смены часто совпадали, так как девушка тоже училась, только на втором курсе лингвистического, и постепенно они сблизились.       — Да всё как обычно, что там хорошего. Сама как?        — Нормально. Я что спросить хотела, сможешь сегодня смену сам закрыть? Меня парень в кино позвал, пораньше уйти надо, а то такого красавчика упускать нельзя.       — Конечно, без проблем. Обрадованная девушка бросилась обнимать Тадаши со словами: "Вот он, самый лучший друг!!", но их прервал звон колокольчика на двери, означающий приход посетителя. Пора за работу.       На удивление, смена действительно прошла спокойно, никто не скандалил и даже кофе ни разу не пролили, бывает же такое. В 22:47 Алиса, чмокнув Ямогучи в щёку на прощание, упорхнула на свидание и оставила его в гордом одиночестве. Решив, что никто уже не придёт, Тадаши начал неспеша закрывать смену: протёр пол, поправил диванчики, собрал весь мусор в зале. Закончив с уборкой, он приступил к протиранию аппаратуры, как вдруг раздался предательский звон колокольчика на двери. 22:57. Чёрт.       — Мы закрыты, — не поднимая головы заявил Ямагучи.       — Ты здесь новенький? Я тебя раньше не видел.       Тадаши устало вздохнул и всё же поднял взгляд. Перед ним стоял мужчина лет двадцати трёх, чуть ниже него самого. У него были осветлённые зачёсанные назад волосы с выбритыми висками и проколотые уши. От такого точно жди беды.       — Да. Тем не менее, мы уже закрыты. И вообще, кофе на ночь пить вредно, — отчеканил Тадаши, хотя в голове крутилось лишь: "Только бы он сейчас не стал спорить и просто ушёл, пожалуйста, я ведь уже всё убрал!.."       Однако вместо ожидаемых претензий Ямагучи услышал кое-что другое:       — Мальчик, да тебе бы в онлифанс!       "ЧТО ПРОСТИТЕ?!"       От шока Тадаши просто застыл и захлопал глазами в надежде, что ему послышалось. Посетитель рассмеялся, и бариста заметил у того пирсинг на языке. Необычно.       — Да не бойся ты, у тебя на лице всё написано, не маньяк я. Юджи Терушима. Сутенёр.       Представился мужчина и протянул руку. Всё ещё не соображая, что происходит, Ямагучи пожал её в ответ, а тот продолжал:       — Шрамы, ожоги, татуировки есть? Хотя, с такой внешностью это неважно.             Послушай, я же знаю, что в бариста не от хорошей жизни идут. Да и зарплаты тут никакие, ты пока явно бедный студент, вместе со стипендией на еду хватает, а дальше что? Поверь, сам через это проходил. А тебя вижу и думаю: такой парень пропадает! Понравился ты мне. Я уже три года этим занимаюсь, вот и говорю: у тебя от клиентов отбоя не будет. Что я тебе предлагаю: всё устрою, да так, что ты больше своей зарплаты за час будешь зарабатывать. Дело у меня чистое, все документы оформлены, как полагается. Конфиденциальность гарантирую. Ты подумай, а то если решишься, сам не разберёшься, да и не стоит с нуля соваться в это дело, мало ли к кому попадёшь. Ладно, раз уж кофе ты мне не сделаешь, я пойду. Тебя подвезти?       — Нет, спасибо, не нужно.       — Как знаешь. И всё же подумай.       Мужчина, ухмыльнувшись, ушёл, а Ямагучи так и остался в полнейшем шоке. Через стеклянную дверь он увидел, как Терушима сел в чёрную Ауди А6 прошлого года выпуска, красивая, зараза. Не наврал, значит, про успешный бизнес? На столе сиротливо лежала лаконичная визитка, содержавшая только имя и номер телефона. Какое-то время погипнотизировав её взглядом, Тадаши всё же сунул бумажку в карман. Взял рюкзак, отключил свет, запер дверь и пошёл на остановку. Подключил наушники и нажал "перемешать" под любимым плейлистом. Заиграла песня "Домой" — ssshhhiiittt!, как же она подходила под его настроение. Сидя на остановке, Ямагучи рассматривал чистое звёздное небо. Правда луны нигде не было. Автобус приехал на удивление быстро, и всю обратную дорогу Ямагучи заглушал навязчивые мысли музыкой. Однако, когда он пришёл домой, в подсознании опять возникло то самое "Подумай". Конечно, Тадаши знал о существовании онлифанса, но никогда не углублялся в эту тему и уж тем более не собирался становится там моделью. Oн никогда не любил свою внешность, в особенности веснушки, за которые его часто дразнили в детстве. Да и на фоне элегантного Тсукишимы Тадаши выглядел, мягко говоря, невыгодно, что немало сказывалось на его самооценке.       Ямогучи подошёл к зеркалу, придирчиво рассматривая отражение: "Почему тогда тот мужчина сказал, что я ему приглянулся?" Конечно, за последние пару лет он изменился: рост достиг отметки 180, несмотря на худобу благодаря тренировкам появились мышцы, а волосы, на которые он благополучно забил, отрасли и собирались в пушистый хвостик. В правом ухе — маленькая чёрная серёжка; прокол был сделан ещё в 14 лет, в период подросткового бунтарства. Правда, тогда Тадаши хотел проколоть и нос, но родители не разрешили, да и в школе бы не одобрили. Однако в последнее время о привлекательности своего личика Ямагучи не задумывался, не до того было: "Я лохматый, помятый и в целом измученный жизнью подросток, ну какой онлифанс, хаха".        Но идею отогнать было не так-то просто. Действительно, у реки два берега: либо упахиваться до потери пульса за копейки, ведь Тадаши долгие годы придётся совмещать учёбу с работой, что означает низкое качество и того, и другого. Или пойти по сомнительному пути, но тогда он сможет хотя бы оплатить горящие счета.       "Ведь, если так подумать, в этом нет ничего такого... Ну, постою я часик перед камерой, ну и что? Скоро ведь за квартиру платить, но тогда только моей зарплаты не хватит до конца месяца, а все сэкономленные деньги были обнаружены матерью и, конечно, канули в лету. Ну вот что мне делать?"       Решив, что утро вечера мудренее, Тадаши спустился на кухню, открыл холодильник и налил молоко в потёртую, колотую чашку с динозавром, которую ему когда-то ооочень давно подарил Тсукишима. Ностальгически улыбнувшись, поставил в микроволновку. Выцветший динозавр закружился в одиноком вальсе. Почему-то именно сейчас, сидя в темноте под звук микроволновой печи, на него накатило тоскливое одиночество. Щелчёк дал понять, что работа прибора завершена. Ямагучи взял в руки чашку и поднёс её к глазам.       — Мистер Динозавр, спасибо, что составляете мне компанию. Как прошёл ваш день? Хорошо? О, я очень рад за вас. Мой? Тоже ничего, благодарю.       На самом деле ему безумно хотелось поговорить с самим Тсукишимой, а не с подаренной им чашкой. И о сегодняшнем дне, и вообще обо всём, что происходит в его жизни, но не всё происходит так, как хочется.       Однажды тот уже разрешил ему быть рядом, и Тадаши, как найденный на улице щенок, побежал за первым же человеком, проявившим к нему самую малость тепла. С этого и началась их странная, непонятная для окружающих дружба: со стороны могло показаться, что Ямагучи — просто тень Тсукишимы, по всюду за ним таскающаяся, а тому безразлично, есть он или нет. На самом же деле всё было не так, для Тадаши это было что-то вроде квеста: узнать, какую еду друг любит, подарить диск с любимой песней, обнаружить, что Тсукки ужасно боится щекотки... Со временем он настолько пропитался этими мелочами, что видел Кея насквозь, и даже когда остальные ничего не чувствовали, Ямагучи с одного взгляда отмечал малейшие перемены в его настроении. Их взаимоотношения стали такими же естественными, как умывание по утрам или чистка зубов перед сном, и ни один из них уже не мог представить иного. Но теперь... Теперь всё было по-другому.                   Тсукишима с головой погрузился в учёбу, ведь собирался поступать в один из лучших ВУЗов города. А Тадаши после смерти отца только то и делал, что мотался повсюду в поисках заработка. Времени не осталось ни на ночёвки, ни на прогулки, ни даже не долгие ночные переписки, в которых они обсуждали всё на свете. Да, они всё так же вместе ходили в школу, но разговоры их ограничивались бытовыми мелочами или абстрактными темами, когда Ямагучи рассказывал о новой музыкальной группе, а Кей пересказывал прослушанные лекции по термодинамике, и абсолютно не касались их самих. Было не понятно, скучал ли Тсукишима по былым временам, но Тадаши иногда перечитывал их переписки или смотрел старые совместные фотографии, ходил по дому в забытой Кеем на одной из ночёвок футболке, пил из подаренной им кружки... Вечно занятые, они стали постепенно отдаляться друг от друга, и теперь было бы как минимум странно звонить в два часа ночи, чтобы рассказать о том, что ему предложили трясти задницей на камеру. Скорее всего, Тсукишима скажет, что тот просто сошёл с ума, раз задумывается над такими вещами, и что лучше бы он пошёл учить злосчастную химию, или, в конце концов, спать. Тадаши даже представить не мог, как он спрашивает с серьёзным лицом: "Меня тут в эскорт позвали. Ты бы стал на меня дрочить?" (Хотя, в глубине души, знать ответ ему бы очень хотелось.) Да уж, лучше эту тему вообще не затрагивать...       Завершив этот внутренний монолог и допив молоко, Ямагучи ополоснул чашку и отправился спать. Часы показывали 2:07.