Выдыхая пар

Вокзал восмидесятого этажа не выделялся ничем особенным среди остальных. Кроме, пожалуй что, людей. На лицо было классовое неравенство, где все, кто побогаче, смотрели на более бедных как на мусор. Стандартная практика. Впрочем, далеко не все из них были такими. Некоторые люди явно при деньгах не стыдились общаться с теми, кто просил у них помощи в навигации (чаще всего случалось именно это). Стало возможным сразу распознать, кто заработал своё состояние сам, а кто уже родился в богатой семье. Ещё Арлекино отметила, что тут, на более высоком этаже, куда холоднее, чем на том же сороковом, и именно поэтому все старались накинуть на себя какую-нибудь кофточку, накидочку, или что-нибудь в этом духе. И только Фурина тут выделялась лёгкостью своей одежды, из-за чего даже начала мелко, но заметно дрожать. —Вот. — сказала Арлекино, и, как подобает джентльмену (никак иначе себя воспринимать в данной ситуации Арлекино не собиралась), сняла своё пальто, накидывая на плечи Фурины. Да, оно ей явно великовато, но лучше так, чем Фурина будет мёрзнуть в платье. Что же, теперь Арлекино выглядела как дура вместо Фурины. В одной простой рубахе с рукавами по локоть, которые, как назло, не закрывали всё, что было до них, и теперь каждый мог увидеть её всё ещё обгоревшие до углей руки, на которых только сейчас Арлекино заметила странный золотистый узор... Очередной подарочек божества? —Арлекино! Не надо! — тут же начала пытаться вернуть пальто Фурина, но Арлекино сильно надавила на тонкие плечики девушки, намекая, что, по-крайней мере пока-что, возвращать себе элемент одежды не собирается. —Ты столько вещей набрала. У тебя же есть с собой тёплая одежда там, да? — спросила Арлекино, немного подгоняя Фурину в спину. Она заметила, как девушка неловко улыбнулась, и тут же догадалась — ни о какой тёплой одежде там речи не идёт. Арлекино, тяжело вздохнув, просто подошла к охраннику у входа вместе с Фуриной. Как-нибудь переживёт и без пальто. —Ваши пропуска. — сказал мужчина строгим голосом, и Фурина, немного покопавшись в сумочке, достала приглашение, протягивая его солдату. Тот внимательно осмотрел бумагу, и кивнул, после чего перевёл взгляд на Арлекино, —Могу я взглянуть на ваше приглашение? —Что? Постойте, но она со мной! — сказала Фурина, слегка растерявшись, и переводя взгляд с Арлекино на охранника, и наоборот. Да, такого расклада предугадать не мог никто из них. Хотя вот Арлекино явно стоило бы об этом подумать, учитывая, куда они ехали. —Я понимаю, леди, но не могу ничего поделать. Вы можете пройти, а ваша спутница — нет. — решительно помотал головой охранник, заставляя Фурину прикусить губу в раздумьях. Арлекино же посмотрела назад, и, не обнаружив за собой никакой очереди, тихо обратилась к охраннику : —Может, есть другой способ договорится? — спросила она, слегка доставая из кармана своего пальто, которое сейчас висело на Фурине, конверт с деньгами. Охранник тут же сделался злее, и слегка крепче сжал руки на автомате. —Вы ведь знаете, что дача взятки лицу при исполнении карается тюремным заключением? — сказал он злобно, и тут же вытянул одну руку вперёд, сказав те слова, от которых у Арлекино остановилось сердце : —Ваши документы. Да, всё это время она была чёртовым нелегалом в этой Башне, и попыткой подкупить этого солдатика навлекла на себя более большую проблему, чем просто невозможность пройти. Сбежать? Поезд просто не тронется с места, да и сбежать с этого вокзала не выйдет. Убить? О, ну да, великолепно. Убить солдата, чтобы точно навлечь на себя кучу проблем. Сказать, что нету? Это может сработать, но что, если он поймёт всё правильно, и решит, что у Арлекино в принципе нет документов, хоть так и есть? Вот тебе, что называется, и цуцванг. Любое действие Арлекино в текущей ситуации закопает её, и всё равно приведёт к полному краху. И только она собиралась открыть рот, как её тут же прервали : —Расслабься, начальник. Она с нами. — послышался беззаботный голос позади Арлекино, и она вместе с Фуриной тут же обернулись, обнаруживая идущих к ним Клоринду и Навию. И как раз таки Навия держала в руках какую-то карточку, с меткой детективного агентства и фотографией Арлекино в чёрных линзах. Когда успели? Навия подошла к Арлекино, и протянула ей карточку со словами : —Больше не теряй, подруга. —Да, спасибо. — кивнула спокойно Арлекино, протягивая очевидно поддельный документ охраннику. Да только попробуй докажи, что он поддельный. Солдатик пристально осмотрел врученную ему карточку, и, не обнаружив никаких явных проблем, молча вернул её Арлекино. —Можете проходить. — сказал он, пропуская теперь уже четырёх представительниц прекрасного пола вперёд. Они покинули вокзал, и в лицо Арлекино тут же ударил холодный поток воздуха. Женщина теперь на фоне остальных троих девушек казалась просто дурой, которая и не знала, куда и зачем едет. Хотя это именно Фурина не знала, куда едет, и решила не брать тёплой одежды. —И что это было? — спросила Арлекино у Клоринды, которая молча наблюдала за тем, как Навия и Фурина снова радуются встрече. Не так эмоционально, как дома у последней, конечно, но всё же. —Здесь слишком много ушей. — сказала спокойно Клоринда, давая понять, что явно не ответит на все вопросы Арлекино сейчас. Впрочем, сейчас ей ответы не так уж сильно и требовались, особенно учитывая, что она и сама догадалась, чьих это рук дело. Где-то в Башне чихнул один Ризли. Сам этаж выглядел значительно лучше, чем тот же сорок седьмой. Нельзя было не отметить слегка тусклые, но от этого не менее выделяющиеся вывески, каждая из которых представляла собой вычурное название какого-нибудь бутика, ресторана, или салона красоты. Освещение стоит выделить отдельно — лампы, которые питались, видать, от паровой силы, как думалось Арлекино, тут светили гораздо ярче, чем на сорок седьмом, а их принцип освещения был сделан подобно вокальному — лампы светили мягко, освещая вечно тёмные улицы так, что не подняв взгляд наверх и не поймёшь, день сейчас или ночь. Люди здесь так же были соответствующие, что очевидно. Все они медленно ходили по улицам, словно срисованные с картин художников века эдак девятнадцатого. В вычурных, дорогих нарядах, они старательно играли роли аристократии. По-крайней мере половина из них наверняка лишь играла, стараясь влиться в общество голубых кровей, в то время как вторая половина воспитывалась такими. В её мире это работало именно так, и Арлекино не сомневалась — здесь это работает точно так же. И только проходя мимо очередного магазина одежды по улице, Арлекино вспомнила кое-что очень важное, медленно переводя взгляд с осмотра зданий на довольную Фурину. Ведь во внутреннем кармане лежит пистолет. Удивительно, конечно, что их не обыскали на входе, но это не так важно. Важнее то, что если Фурина вдруг его найдёт... —Эм, Фурина. — отвлекла её от беседы с Навией Арлекино, заставляя девушку поднять взгляд разноцветных очей на неё. Арлекино немного прочистила горло, и наконец сказала : —Может, мы зайдём в магазин, купим тебе пальто по размеру? —Боже, прости, тебе же тоже холодно! — быстро протараторила Фурина, подталкивая Арлекино в спину ко входу в ближайший магазин одежды, оборачиваясь на мгновение к подругам, чтобы подать фразу : —Подождите нас здесь, мы быстро! Стоило им войти в магазин, как Фурина тотчас сняла с себя пальто, и спокойно вернула его женщине, предварительно снова извинившись. Нет, Арлекино, конечно, было прохладно, но именно что прохладно. Она в целом свыклась находится и в адской жаре, и в лютом морозе, но вот пистолет во внутреннем кармане, который могла увидеть Фурина... И всё таки вещи в этих чёртовых роскошных магазинах стоят колоссально много. Настоящий мир чудес — зашёл с деньгами, вышел без. Суммарно из пятнадцати тысяч, которые находились в конверте от Ризли, осталось не более трёх. Находясь на службе Ангел никогда не задумывалась о деньгах по двум причинам : Во-первых — а на кой чёрт ей деньги? Она практически всегда находилась на заданиях, и всем необходимым её обеспечивали. Во-вторых — а куда их тратить? Да, сумма, которая лежала на её счёте, была немаленькой, и она могла бы при желании купить сразу три неплохие квартиры в центре Москвы, и ещё бы осталось на машину, но для Ангела всё это не имело смысла. И лишь теперь, уже Арлекино, поняла, как же, сука, дорого жить. Они купили всего-то один комплект одежды, который представлял из себя обтягивающие чёрные штаны и бело-голубое худи на молнии, под цвет волос Фурины, и уже потратили двенадцать тысяч. Хотя, справедливости ради, ткань, из которой была сшита одежда, была очень качественной и приятной на ощупь, а по заявлениям консультанта её и вовсе можно было носить не только в холода, но и в относительно тёплую погоду. Заявление, конечно, сильное. —А переодеться в магазине не судьба? — спросила Арлекино, когда накидывала худи на плечи Фурины. —Я всё ещё в шоке от цен. Мне теперь даже страшно прикасаться к этим вещам... — сказала Фурина, но всё же одежду натянула на плечики получше. —Ооо, Фурина, тебе очень идёт! — сказала с улыбкой Навия, подбегая, и крепко обнимая девушку. Сердце Арлекино даже немного кольнуло от этой картины. «С сердцем что-то?» подумала Арлекино, смотря на собственную грудь.

***

Неизвестно, как так вышло, но путь до отеля перерос в небольшую прогулку, в которой, по итогу, девушки совсем не стеснялись тратить деньги Клоринды, покупая множество... Разной всячины. Навия активно разоряла кошелёк Клоринды посредством покупки кухонных принадлежностей, каких-то мелких аксессуаров и ещё кучи побрякушек, а Фурина (с толчка Навии, разумеется) взяла себе качественный набор инструментов из высококлассных материалов, и несколько очень дорогих (по цене одежда даже в сравнение не идёт) специализированных инструментов, которые самой Фурине, как сказала Навия, пригодятся для завершения её изобретения. —У вас в этом агентстве тратить такие деньги в порядке вещей? — спросила Арлекино у идущей рядом Клоринды. Они обе несли покупки двух весело болтающих девушек, которые сейчас с удовольствием уплетали какие-то местные сладости. —В нашем с Навией случае это исключение из правил. — ответила Клоринда, немного разминая плечи и устраивая пакеты в своих руках поудобнее, —Ну, в смысле Ризли дал денег. Уверена, он знал, что раз Фурина с Навией встретятся здесь, то мой кошелёк серьёзно пострадает. —Предусмотрительно. Вполне в его духе. — сказала Арлекино, заметив, как Клоринда сдержанно кивнула в ответ. Арлекино же продолжила : —И всё таки я не понимаю одной вещи — откуда у него столько денег? В смысле, я сомневаюсь, что на работе детектива можно заработать такие суммы. Клоринда, услышав заинтересованность Арлекино, немного помолчала, после чего начала : —Откровенно говоря, я полагаю, что его прибыль идёт напрямую от преступного мира. У него и до этого было много денег, да, но их бы явно не хватило, учитывая непропорциональные прибыли расходы. Но он нам, конечно, ничего не рассказывает. — спокойно выложила Клоринда, даже удивив Арлекино своей открытостью. Такое серьёзное заявление... Арлекино ведь может спокойно их сдать. —А что, если я прямо сейчас пойду и сдам Ризли? —Если тебе дорога Фурина и моя теория про связи верна — ты этого не сделаешь. — ответила девушка, непрозрачно намекая на то, какие последствия может понести за собой такое действие. Арлекино на это ничего не ответила.

***

Отель, который был расположен практически на краю центрального района, был не самым престижным, но на этажах семидесятых, со слов Клоринды, заслужил бы все пять звёзд. И, конечно, за номера платила она же. Нет, люксовый номер здесь на три дня, на которые Арлекино и Фурина приехали, стоил всего 500 осколков за ночь, что, относительно остальных цен здесь, весьма дёшево, но вновь настояла Навия, тут же потребовавшая у Клоринды взять соседний. С двойной кроватью. Услышав это, Арлекино с Фуриной переглянулись, но ничего не сказали. Не их это забота. Получив ключи, наша четвёрка поднялась на третий этаж отеля, и зашла в свои комнаты. Довольно просторный номер, с двумя кроватями, широкой панорамной дверью с выходом на балкон, шкафом, довольно неплохим освещением в виде такой себе лампочки на потолке, и небольшой комнаткой, которая представляла собой ванную комнату с душевой, туалетом, и раковиной собственно. Внимание Арлекино привлекла стоящая на правой тумбе у кровати небольшая не то лампа, не то что, с какими-то катушками внутри. Подойдя, она принялась рассматривать странное устройство, в попытке понять — что же это такое? —Фурина, что это? — спросила Арлекино, устав теряться в догадках о предназначении устройства, стоящего у её тумбочки. —Это? Это обогреватель. — глупо улыбнулась Фурина, снова забыв об амнезии Арлекино. —Обогреватель? А как его включить? — касаться устройства Арлекино была не намерена. Мало ли сломает что, ещё компенсацию потребуют. Фурина же, вспомнив, что у Арлекино амнезия, оставила в покое свой чемодан, и, подойдя, взяла лампу в руки, смотря ей под днище. Заглянув туда вместе с Фуриной, Арлекино обнаружила там какую-то большую круглую штуку, воткнутую в специальный слот, и тут же догадалась : это батарейка. Ну, или её подобие, по крайней мере. Фурина же спокойно вынула её, и, покрутив в пальцах, словно убеждаясь в работоспособности, вставила обратно, после чего нажала на кнопочку сверху, и маленькая лампа начала издавать тёплый, во всех смыслах этого слова, свет, действительно начиная медленно повышать температуру в комнате. —А почему сразу нельзя было нажать на кнопку? — спросила Арлекино, не до конца понимая, для чего нужны были эти действия. —Это тебе на будущее : если элемент вздутый, треснувший, или оболочка его покрылась рыжей коркой — выбрось его к чёртовой матери. Иначе при включении устройство взорвётся, и, в лучшем случае, лишит тебя конечности. — спокойно сказала Фурина, повторно нажав на кнопочку, чтобы обогреватель выключился, и вернулась к своей постели, продолжая раскладывать вещи. Получается, если вызвать искусственную поломку этого элемента, то это станет неплохим способом убийства... Нужно запомнить. —Чёрт. — ругнулась Фурина, тут же заставляя Арлекино обернуться. Девушка, заметив это, объяснила, в чём причина её недовольства : —Я сигареты забыла. —То есть набрать кучу не нужных вещей ты не забыла, а сигареты забыла? — удивилась Арлекино. —Это не ненужные вещи! Ну, просто, мы же спешили. Вот я и забыла. —Мда. — вздохнула Арлекино, доставая из кошелька купюру в сто осколков и протягивая её Фурине, —Этого хватит? —Ну, я думаю, и курево тут стоит дороже. —Поняла. — сказала Арлекино, и достала ещё две купюры по сто, протягивая их Фурине. Та, такая довольная, будто это не её деньги, приняла купюры, и, вместе с вещами убежала в ванную. Переодеваться, очевидно. Фурина вышла из ванной, довольная своим образом, в котором выглядела, как отметила про себя Арлекино, просто невероятно. —Хм. А ты уже, как я смотрю, не так сильно боишься касаться этих вещей. — сказала Арлекино с лёгкой ухмылкой. Наверное, стоило просто сделать комплимент внешнему виду Фурины, но вот так просто сделать это Арлекино не могла. —Потому-что это единственная тёплая одежда, которая у меня есть, вообще-то. — ответила слегка возмущённо Фурина, и, запихнув руки в карманы, покинула номер. Арлекино лишь слегка улыбнулась, снимая с тумбочки книжку.

***

По итогу весь оставшийся день прошёл весьма... заурядно. Фурина только то и делала, что выходила покурить, и иногда покидала номер, сидя с Навией и Клориндой, ведь Арлекино, развивающая свой навык чтения посредством чтения книг по механике — довольно сомнительный собеседник. Ужин же им, в свою очередь, принесли в номер, так что Арлекино даже не пришлось никуда выходить. И, надо заметить, еда была весьма неплоха. Арлекино определённо ожидала худшего. Хотя она вообще не припоминала, чтобы Клоринда доплачивала за еду в номер... Или за еду в принципе... Если это шло в комплекте, то Арлекино ещё стоит определить адекватную стоимость местных ценных бумаг... И почему осколки вообще? —Ах... — выдохнула удовлетворённо Фурина, вышедшая из ванной комнаты, вытирающая полотенцем голову. На теле у неё уже была надета мягкая синяя пижамка с акулами, —Арле, не хочешь в душ сходить? Такая водичка приятная... —У меня нет запасной одежды. — справедливо отметила женщина, не отвлекаясь от чтения. Фурина на это лишь вздохнула, и, подойдя к шкафу и открыв его, принялась искать что-нибудь на Арлекино. Хотя, очевидно, врятли бы у неё нашлось что-нибудь подходящее. —О! — неожиданно прозрела Фурина, заставляя Арлекино посмотреть на неё, —Там ведь халат есть. Отдадим твою одежду в стирку, завтра с утра заберу. Что скажешь? —А ты, судя по всему, очень хочешь чтобы я приняла душ. — усмехнулась Арлекино, переворачиваясь на сторону и вынимая пистолет и запасной магазин к нему, которые тут же были спрятаны за кровать. —Да. Не хватало ещё, чтобы ты ходила и воняла. — сказала Фурина, захлопывая шкаф, и подходя к Арлекино с важным видом и вытягивая руку вперёд, ожидая одежду. —Полегче, леди. Или вы хотите, чтобы я раздевалась прямо при вас? — с насмешкой произнесла Арлекино, убирая книгу на тумбу, и замечая, как Фурина слегка краснеет. —Поговори мне ещё тут! — смущённо возмутилась Фурина, и, схватив Арлекино за грудки, попыталась потянуть на себя. Впрочем, в тот же момент Арлекино неожиданно схватила её кисти рук, смотря на неё абсолютно холодным, убийственным взглядом. Они обе замолчали, в нерешительности и давящей тишине смотря друг на друга до момента, как Фурина, наконец испугавшись, медленно отпустила Арлекино. Несколько спокойная и дружеская атмосфера в комнате довольно быстро сменилась гнетущей и давящей. И всему виной реакция Арлекино. —Прости, я... Оно случайно, честно... — быстро проговорила Арлекино, всё ещё удерживая руки Фурины. Только теперь уже, скорее, мягко, слегка поглаживая её кожу на руках в успокоительном жесте. Взгляд её также смягчился, и теперь эта картина со стороны выглядела весьма странно. Решив более не усложнять жизнь Фурине, Арлекино спокойно отпустила её руки, позволив тут же отойти на пару шагов, после чего поднялась с кровати, снимая пальто и протягивая его девушке. —Погоди. — проморгалась Фурина, не понимающе оглядывая вырученную ей вещь, после чего перевела взгляд на Арлекино. Догадалась, что внутри был пистолет? Но как? Арлекино, кажется, не оставила следов его пребывания внутри... Впрочем, Фурина уже избавила её от необходимости накручивать себя : —Ты что, на кровати лежала прямо в пальто? —Ну... да? — Арлекино не могла вразумить, что же странного в том, что она лежала в пальто. Для неё это абсолютно нормальная практика. Но, из заметных плюсов — Фурина уже и забыла произошедшую между ними только что ситуацию. —Теперь и постельное грязное... Сил на тебя нет. — вздохнула Фурина, качая головой и аккуратно складывая пальто Арлекино. Бывшая оперативница же прошла в ванную, и, быстро раздевшись догола, только поняла, что всё это время на ней даже не было нижнего белья. Что, в целом, не удивительно, ведь Фурина умудрилась взять ей одежду, но не нижнее бельё. Приоткрыв дверь, Арлекино вытянула руку со штанами и рубашкой, и уже через секунду услышала вопрос : —А где нижнее бельё? —Нету. —Что? Как нету? Ты почему не сказала, что вечно ходила голая?! — через стену было тяжело понять, Фурина разозлилась, или смутилась, но как бы там не было послышался звук снова открывающегося шкафа, и какое-то невнятное бурчание Фурины. Уже через минуту, на протяжении которой Арлекино разбиралась в управлении душем, Фурина протянула ей через щель в двери лифчик, который женщине будет явно маловат, и трусики. Она, приняв комплект, принялась его внимательно рассматривать и примерять, и, поняв, что верх ей будет маловат, просто выбросила его за дверь. —Эй! Что ты делаешь?! — возмутилась Фурина. —Маловат. Обойдусь. — сказала Арлекино, закрывая дверь на замок. Фурина, конечно, что-то там пыталась протестовать и возмущаться, но звук бегущей воды заглушал её голос, поэтому Арлекино, оставшись нагой, спокойно прошла в душевую кабинку, принимаясь мыть своё тело. В этот раз, наконец научившись читать, Арлекино смогла использовать и гель, и шампунь, поэтому, выйдя из душа, она была кристально чиста, ещё и приятно пахла какой-то дрянью вроде персика. Ну, собственный запах екс-оперативницу не сильно волновал, поэтому она старалась не обращать на него внимание. Ну, и раз лифчик ей оказался не по размеру, Арлекино решила использовать другой способ, который применялся ею ещё во время службы. Достав из аптечки, висевшей над раковиной, эластичный бинт, она принялась тщательно обматывать им свою грудь, делая такую себе тугую перевязку. Закончив, Арлекино надела нижнее бельё, накинув сверху халат, перевязав его поясом, и покинула наконец ванную комнату. Фурина, лежащая на кровати, тут же смутилась, и зарылась в одеяло с головой, ведь была слепо уверена — Арлекино сейчас практически голая. —Ты отнесла одежду в прачечную? — спросила женщина невозмутимо, проходя босыми ногами по достаточно холодному полу. На ночь нужно будет включить обогреватель. —Д-да... — скорее тихо пропищала из-под одеяла Фурина, смущённая самим тем фактом, что находится с Арлекино в одной комнате. Наверное, сейчас она благодарила всех богов, которых знала (а знала ли вообще?) за то, что кровати у них раздельные. Ну, может, Арлекино и хотела бы попытаться переубедить девушку и развеять её убеждение о наготе самой женщины под халатом, но, честно говоря, её эта ситуация даже забавляла. —Спокойной ночи. — только и сказала Арлекино перед тем, как включить обогреватель и моментально провалиться в сон.

***

Проснулась Арлекино не по внутреннему будильнику, а по стуку в дверь. И даже чуть раньше, ведь уборка номеров и завтрак в одном лице пришли также раньше — в восемь утра. Арлекино, протерев глаза, и осознав, что забыла снять линзы, лишь тихо вздохнула, направляясь ко входной двери. Женщина спокойно забрала завтрак и свою одежду, сообщила, что в уборке нет нужды, и отпустила молоденькую девушку дальше, закрывая двери перед её носом. —Что там..? — подала вялый, сонный голосок Фурина, завёрнутая в кокон из одеяла. Довольно забавно выглядела картина, где у Фурины торчала одна голова. —Завтрак и моя одежда. — сказала с лёгкой улыбкой Арлекино, установив поднос на тумбочку возле кровати Фурины, и удаляясь в ванную с одеждой. Выйдя уже в привычном образе (пальто Арлекино держала в руках, решив его не надевать в помещении), женщина тут же обнаружила медленно уплетающую свою тарелку завтрака Фурину. Какая-то каша с кусочками фруктов и чашечка ароматного чая. Выглядит вкусно, хоть и видно, как Фурине непривычно есть не тосты на завтрак. —Сегодня начинается парад... — сообщила всё ещё вялым голосом Фурина, поднося ложечку с кашей ко рту. —Уверена, что хочешь пойти? Всё таки твоё ментальное здоровье это не шутка. — будет ложью сказать, что Арлекино это не волновало. Волновало, и ещё как. Там ведь будет куча этих «дезинфекторов», вооружённых до зубов. Что уж говорить о демонстрации оружия, значительно превосходящего обычные стрелковые варианты... Хотя врятли Фурина боится таких больших пушек. —Ну, а иначе зачем мы сюда ехали? — слегка улыбнулась Фурина, смотря в свою тарелку. Арлекино, в принципе, не была намерена останавливать Фурину от посещения парада, просто волновалась за неё... Действительно ведь волновалась, получается... Взяв свою тарелку с едой и чашку чая, Арлекино перебралась к своей тумбочке, и, поставив уже выключенный обогреватель на пол, принялась завтракать.

***

—Ну? Как вы тут? — спросила Навия тут же, как открыла дверь в номер Арлекино и Фурины. Настроение последней, стоило ей увидеть свою пшеничноволосую подругу, тут же улучшилось, и она с довольной улыбкой ответила : —Всё хорошо. Вы же пойдёте на парад с нами? —Нее, я не пойду. — сказала Навия слегка раздражённо, медленно переводя взгляд на стоящую рядом Клоринду, которая тут же отвела взгляд в сторону. —А? А почему? — удивилась Фурина, переглянувшись с Арлекино, которую это, кажется, практически не заботило. —А пот— —Личные причины. — резко оборвала девушку Клоринда, мигом закрыв рот Навии ладонью. Та заметно разозлилась, но ничего не сказала, и лишь обиженно сложила руки на груди, отвернувшись в сторону. Если у Фурины всё понятно, то вот что не так с Навией? Она явно не выглядит как та, кто боится оружия, особенно учитывая, что Клоринда свой револьвер практически не скрывает. Значит, есть другая причина? —Так а чем ты тогда планируешь заниматься, если не пойдёшь на парад? — спросила Арлекино. Не из вежливости, а потому что у неё был план. —Эээ... Ну, останусь в номере, наверное. Или по городу пойду погуляю, как вариант... — ответила Навия задумчиво, не ожидавшая подобного вопроса от кого-то вроде Арлекино. —Как насчёт того, чтобы Фурина присоединилась к тебе? Я думаю, вдвоём вам будет всяко веселее. — предложила Арлекино, и обе девушки сначала посмотрели на Арлекино, а потом перевели взгляд на Клоринду. Та, немного поморгав глазами, просто молча кивнула. —А ты, Арлекино? Не хочешь к нам присоединиться? — предложила Фурина, заставив женщину погрузиться в раздумья. Вообще-то, Арлекино бы не отказалась погулять с Фуриной, но учитывая наличие там Навии, которую сама же Арлекино на это и уговорила... Хотя, с другой стороны, почему бы и— —Я думаю, мы с Арлекино всё же посетим парад. Учитывая то, что мне сказал Ризли, она, может, и вспомнит чего. — неожиданно подала реплику Клоринда, напоминая об амнезии и самой Арлекино, которая действительно успела позабыть о том, что она у нас личность, позабывшая своё прошлое. —Верно. Я пойду с Клориндой. — кивнула Арлекино, и Фурина заметно взгрустнула, пожимая плечами. —Ну, раз решили, тогда погодите нас снаружи. Мы через пару минут будем. — сказала с улыбкой Фурина, и Клоринда с Навией закрыли дверь номера. Фурина, взяв свою одежду, тут же ушла в ванную, а Арлекино, достав пистолет из-за кровати, начала внимательно на него смотреть, пытаясь понять : а нужно ли ей там оружие? Ну уж нет. Она и так находится на этом этаже на птичьих правах, если ещё оружие у неё найдут... Хорошего мало, это точно. Положив пистолет туда же, откуда его и взяла, Арлекино поднялась с кровати, и, надев пальто, принялась обуваться как раз тогда, когда Фурина вышла из ванной, одетая уже в купленный вчера костюм. —Эти штаны довольно обтягивающие, ты так не думаешь? — спросила Фурина мнения Арлекино, осматривая себя, и пытаясь заглянуть себе за спину. —Тебе идёт. — только и сказала Арлекино спокойно, тут же заметив неоднозначную реакцию со стороны Фурины. Вроде и смутилась, а вроде и смотрит как-то странно... —Спасибо, пожалуй... — наконец определилась Фурина с реакцией, а её щёчки покрылись лёгким налётом алого цвета. Смутилась, в общем. Взяв свою пачку сигарет и зажигалку, она внешним своим видом сообщила о готовности выходить, и наконец они с Арлекино покинули номер.

***

—Не знала, что ты куришь. — сказала Арлекино, слегка удивившись тому, как Клоринда остановилась подкурить тонкую сигарету, когда они дружной четвёркой направлялись на парад. Всё так же, как и вчера — Фурина с Навией весело болтают впереди, а их "телохранительницы" плетутся за ними. —Иногда случается. Навия не любит, когда от меня воняет сигаретами, но зависимость — штука такая. — вздохнула Клоринда, делая очередную затяжку. За переделами центрального района уже начала плавно прослеживаться вот эта милитаристская атмосфера. Временами бегали туда-сюда солдаты, иногда проезжали на стареньких (для Арлекино, разумеется) машинках, и численность их становилась больше с тем, как компания приближалась к месту проведения мероприятия. Реакции Фурины и Навии значительно разнились, ведь если Фурина смотрела на проезжающие мимо машины и пробегающих солдат с осторожностью, то Навия провожала их взглядом, полным восхищения, чем заставляла Арлекино только ещё больше задумываться о том, почему Клоринда запретила ей идти на парад. И, разумеется, они шли туда не одни. Вокруг них было ещё не менее сорока человек самых разных возрастов и категорий. Пожалуй, единственное, что заметила Арлекино из необычного — полное отсутствие представителей иных национальностей. Всё в Башне, что ей доводилось видеть, да и Юрий собственной персоной явно намекали на то, что в Башне должны жить представители и других рас, но Арлекино не довелось встретить хоть одного темнокожего или азиата, только европеоидных. Странно... —Слушай. — спустя несколько минут молчания неожиданно подала голос Клоринда, —И всё же я никак не могу вразумить — действительно ли у тебя амнезия? —С чего вдруг такие вопросы? — удивилась Арлекино. Где она могла себя выдасть? Кажется, повода не давала... —Люди с амнезией обычно ведут себя не так... Мне доводилось видеть нескольких, и, скажу так : ты отличаешься от них. — открыто сообщила о своих подозрениях Клоринда, переводя взгляд с двух идущих впереди девушек на Арлекино. —Ну, конечно, я не сразу привыкла к происходящему. Я и досихпор временами оказываюсь в весьма... Затруднительных ситуациях. Да и если бы не Фурина и помощь Лини, я бы врятли вела себя отлично от остальных, забывших своё прошлое. — отвечала женщина, стараясь говорить максимально убедительно. Клоринда, хоть и явно задумалась, но, похоже, поверила. И в целом, надо сказать, Арлекино не сильно то и лгала. Она действительно не до конца привыкла к тому, что находится в чужом мире, и действительно временами оказывается в затруднительных ситуациях. Из самого очевидного — вчерашний инцидент с охранником на вокзале. Ещё десяток минут пути прошли в спокойной тишине. Ну, тишине между Арлекино и Клориндой. Фурина и Навия, в свою очередь, будто бы старались специально не затыкаться, на протяжении всего этого времени продолжали общаться о чём-то, что Клоринда и Арлекино не слышали. Когда на горизонте показалась развилка, где уже виднелся небольшой блокпост, Клоринда быстрым шагом сократила расстояние с Навией, и положила руку ей на плечо, заставляя обернуться и остановится. —Вы не идёте на парад, ты же помнишь? — напомнила Клоринда, замечая, как тяжело вздыхает Навия. —Да-да, я помню. Значит, нам разворачиваться? —Как хотите. Можете погулять вокруг. Но вот, на всякий случай. — брюнетка опустила руку в перчатке в карман, и, достав оттуда маленькую, слегка модифицированную на вид бабочку, протянула её Навии. Та, вздохнув, всё же приняла предмет, убирая его в карман, и, что-то недовольно пробурчав, взяла Фурину под руку, утаскивая куда-то за собой. Арлекино даже не успела и попрощаться толком... Ну, с другой стороны, они же не последний раз видятся. Клоринда и Арлекино, проводив взглядом своих дам, подошли к блокпосту, где их даже не обыскивали толком. Хватило и документов, которые доказывали их принадлежность к детективному агентству. Видать, детективам не требуется дополнительное приглашение. —Получается, вы с Навией встречаетесь? — решила завязать диалог женщина, испытывая банальную скуку от того, что они с Клориндой шли на парад в абсолютном молчании, как на убой. —Да, уже несколько лет. Это не секрет. — спокойно ответила Клоринда, тут же задавая встречный вопрос : —А что насчёт вас с Фуриной? —А что насчёт нас? Мы просто сожители. Хотя, если говорить по правде, я ведь технически всё ещё её собственность. —Только не вздумай ляпнуть это в её присутствии. — усмехнулась Клоринда.

***

Чем ближе они приближались к центру, если можно так выразиться, тем больше атмосфера становилась по настоящему милитаристской. Полотна, развешенные на высотных зданиях, на которых были изображены какие-то незнакомые Арлекино люди, большее количество солдат, и небольшие стенды, вроде тех, которые ставят возле заправок, указывая на них цену на бензин. Арлекино даже начала чувствовать себя в своей тарелке. На одном из стендов был изображён солдат в противогазе, держащий в руке винтовку, и стоящий в полуобороте к читающему. Пространство за ним представляло собой обычную улицу девятнадцатого, кажется, этажа. Из окон домов торчали змеиные головы, а надпись снизу гласила : «Вступай в ряды «Дезинфекторов»! Очистим Башню от заразы вместе!» Занимательно. В целом, чем-то напоминает подобную историю, но в Советском Союзе. Пройдя чуть дальше, Арлекино обнаружила ещё один такой стенд, на котором уже был изображён не солдат, но спящая в обнимку с маленькой девочкой женщина. Над ними, нависнув сверху, с красными глазищами, высунула язык большая змея. Короткая надпись снизу гласила : «Защити их сон!» —Интересно? — поинтересовалась Клоринда, стоящая рядом с Арлекино, которая разглядывала стенд. —Да, весьма занимательно. — сообщила Арлекино, и заметила, как Клоринда протягивает ей какой-то буклетик. Откуда она его только достала? —Вот тебе чтиво. Из интервью с Кардиналом. — сказала девушка, когда Арлекино приняла тоненькую бумажную книженцию и открыла её. Там, на первой же фотографии, красовалась чёрная, глубоко тонированная маска, за которой не было возможности разглядеть лица. Арлекино тут же узнала в этом неизвестном одного из тех, чей портрет красовался на полотне по улице. Текста тут было много, поэтому, оглядевшись, Арлекино присела на ближайшую лавочку, принимаясь к чтению : «Что для меня Башня? Для меня Башня — это один большой дом. Дом, в котором найдётся место каждому. Дом прекрасный, большой. Наши предки веками, нет, тысячелетиями возводили его, чтобы мы жили в мире и гармонии, процветании и благополучии. Однако даже в самых мирных краях рано или поздно заводятся паразиты. Они завелись и в нашем доме. Эти, не побоюсь этого слова, мерзкие змеи, пустили свой яд в умы наших братьев и сестёр, посеяли раздор в нашем прекрасном доме. Скажите, что вы делаете, когда в вашем доме появляются паразиты? Разумеется, вы их устраняете. Ведь врятли вы хотите делить с ними своё жильё. И мы, «Дезинфекторы», как раз и занимаемся их устранением. Уничтожаем победоносной поступью тех, кто посмел нарушить наш покой. И я, именем Кардинала, призываю всех сознательных граждан действовать, а не сидеть, сложа руки. Лишь общими усилиями мы искореним паразитов из наших домов, вернём в Башню мир, и наконец сможем спокойно вдохнуть чистый воздух, не загрязнённый пороховыми парами и запахом напалма. Кардинал, Капитано.» —Красиво, ничего не скажешь. Он и вправду такое говорил? — спросила Арлекино, поднимаясь со своего места и убирая буклетик в карман. —Кто ж его знает. — пожала в ответ плечами Клоринда. —И всё же мне невдомёк одна вещь... — Клоринда перевела взгляд на женщину, ожидая её вопроса, пока они медленно направлялась дальше, —Почему ты запретила Навии идти на парад? Кажется, она даже восхищается видом оружия. —Вот именно поэтому и запретила. Я не люблю раскрывать личные подробности, но, скажем так : она чересчур восхищается оружием. — после этих слов Клоринда едва заметно смутилась, что Арлекино не могла не заметить. Чересчур восхищается оружием... Ещё и смутилась... —Интересно вы живёте. — только и сказала Арлекино, наконец сложив в своей голове 2+2. Клоринда же покраснела чуть сильнее, и, отведя взгляд в сторону, замолчала. Ну, чужая интимная жизнь Арлекино не касается. Хотя она бы не отказалась взглянуть на то, как происходит процесс... Исключительно научный интерес, разумеется. И вот, когда на горизонте показались трибуны, и Арлекино начала было вглядываться туда, Клоринда вдруг её остановила, положив руку на плечо. —В чём— —Вот. — прервала её девушка, показывая открытую ладонь, на которую была надета перчатка. В ней лежала маленькая механическая бабочка, как раз та, которую вручила Навии Клоринда. На случай, если что-то произойдёт.

***

—Ну и нудные они... — вздохнула Навия, идя рядом с Фуриной, которая уже её успокоила. Теперь Навия была просто недовольна, но не зла. —Ну-у, у Клоринды ведь есть на то свои причины, правда? —Ну, вообще-то есть, и вполне обоснованные, но всё таки... Самое интересное пропущу. — снова вздохнула Навия, вызывая у Фурины, которая по дружески похлопывала её по спинке, улыбку. —Да ладно, что ты там не видела? Ты же такая большая любительница оружия... — сказала с неловкой улыбкой Фурина, смотря на зонтик, который Навия везде носит с собой, —Как зонтик поживает кстати? —Выполняет своё предназначение исправно. Я правда слежу за ним! —Верю, но нужно всё равно проводить регулярную настройку. О, как вернёмся, как раз опробую новые инструменты! — улыбнулась Фурина. Девушки даже не заметили, как заболтались о том о сём, и зашли на какую-то непонятную пустынную улицу. Люди вокруг них постепенно исчезли, и теперь они шли в гордом одиночестве между каких-то непонятных зданий, лишь отдалённо напоминающих дома. И первой смену обстановки заметила именно Фурина, слегка толкая подругу в бок. —А? Что такое? — удивилась та, и, похлопав ресницами, уставилась на Фурину. —Мы что-то загуляли с тобой... — после этих слов Навия остановилась, принимаясь разглядывать окружение, и немного задумалась. В этот момент дверь одного из зданий отворилась, и оттуда с серьёзным видом, что-то говоря, вышел сначала высокий мужчина в длинном белом плаще, а за ним здание покинули полдюжины вооружённых матовыми чёрными автоматами, которые ранее ни Навии, ни Фурине не доводилось видеть, солдат. А вот форму легендарного спецподразделения «Сумерки», отвечающего за охрану первых лиц Башни, они узнали тут же — фиолетовые, слабо светящиеся браслеты на кистях, коленях и шее, чёрная скорее даже броня, нежели форма, и абсолютно закрытые шлемы, со скрытыми отверстиями для рта, глаз и носа. —Посторонние? — послышался грубый голос одного из солдат, который заметил двух стоящих неподалёку девушек, и тут же повернулся к ним, перехватывая оружие в руках покрепче. Все остальные охранники тут же повернулись к девушкам, смотря на них, и словно ожидая приказа от человека в белом плаще. —Эээ... Мы просто немного заблудились, уже уходим... — нервно улыбнулась Навия, немного подталкивая Фурину развернуться и уйти. —Господин Нёвиллет? — обратился один из солдат к высокому мужчине, и при упоминании этого имени Фурина, которая уже повернулась (при поддержке Навии, конечно) спиной, замерла от шока, а её глаза расширились. Навия заметно напряглась, и, незаметно достав из кармана бабочку, нажала на кнопку, отправляя её к Клоринде. Улучшенная её версия должна летать быстрее, так что в случае стычки, которую им с Фуриной не пережить, хотя бы Клоринда сможет отстреляться. —Постойте... — вытянул руку к солдатам Нёвиллет, запрещая огонь. Голос мужчины казался не таким строгим, каким его привыкли слышать солдаты, а потому они даже думать перестали о том, чтобы стрелять, и лишь переглядывались, молчаливо пожимая плечами, —Ты... Ты же... Фурина, да? В воздухе повисло тяжёлое, очень напряжённое молчание от происходящего. Фурина уже начала впадать в панику, тяжело дыша и слегка вздрагивая от малейшего колебания ветра, солдаты находились в полном непонимании, как и Навия, а Нёвиллет, больно похожий цветом волос на Фурину, потерял своё холодное лицо, и сейчас скорее походил на взволнованного отца. Навия знает это по своему отцу, который смотрел на неё так же взволнованно, когда ещё совсем юная Навия пропала на три дня из дома... —Нет... Нет... — начала приговаривать Фурина шёпотом, немного пошатываясь. Лицо исказилось сразу несколькими непонятными гримасами, глаза начали блестеть от подступающих слёз, а сама девушка выглядела так, будто вот-вот впадёт в глубочайшую истерику. —Фурина... — начала шёпотом Навия, потянувшись к девушке, чтобы попытаться успокоить, как та резко перевела испуганный взгляд на свою подругу, и, увидев у неё зонтик, испуганно начала отходить назад. —Нет... Пожалуйста... — шептала Фурина, когда слёзы начали бесконтрольно литься из её слёз, и она, отходя на дрожащих ногах назад, споткнулась о каменную плитку, вскрикнув и потеряв равновесие, приземляясь прямо на пятую точку. Навия и Нёвиллет, испугавшись, собирались было подойти и помочь, но Фурина начала громко кричать какую-то не связную чушь и отползать, медленно, но уверенно стирая себе кожу на ладонях до крови. Впав в абсолютное забвение, Фурина, сквозь слёзную пелену и шум в ушах, не слышала и не понимала уже ничего. Единственное её желание сейчас — исчезнуть. Раствориться в небытие вместе со всеми чёртовыми воспоминаниями, покинуть бренную оболочку раз и навсегда... —Ну же, иди сюда. — прорвался сквозь шум в ушах мерзкий голос Проповедника, и когда Фурина хотела было закричать, её связки словно в одночасье разорвались. Невозможность вымолвить и слово ввела Фурину в неподдельный, чистый ужас, и она, что было сил, попыталась закричать, но неожиданно кто-то зажал ей рот рукой и прижал к себе, приговаривая что-то на неизвестном ей языке. Шум в ушах постепенно уходил, веки девушки потяжелели, и она, даже умудрившись услышать собственный всхлип, полностью обомлела в чьих-то руках, проваливаясь в беспокойный сон.

***

Наверное, это судьба.

Нет, я никогда в своей жизни не верила в существование высших сил, не верю и сейчас, но с каждым днём сомнения в их отсутствии посещают меня чаще и чаще. Я помню каждый день, проведённый в том кошмаре. Ярко, красочно. Так, как если бы это было вчера. Так, как если бы это продолжалось до сих пор... Восемь месяцев — срок относительно небольшой. Относительно остальных, разумеется. Некоторые рабы находились в тех адских катакомбах и по шесть, и по семь лет... Но стоит начать с самого начала... —Эй, малышка, ты заблудилась? — эти слова были первыми, которые я запомнила из своего детства. В тот злополучный день мама, взяв меня с собой, специально оставила на улице, а сама, наверное, сбежала. Я ненавижу её, но не могу винить... Воспитывать ребёнка от ненавистного тебе мужчины, будучи такой молодой... У неё была вся жизнь впереди, но она подарила эту жизнь мне... Подняв глаза, я увидела её... Нет, нет, это был мужчина, но они с Арлекино так похожи... Те же пепельные волосы, та же чёрная прядь в волосах, и эти красные кресты... И мой, и его испуг я не забуду никогда. Не знаю, чего он испугался, наверное, того, что я вдруг принялась плакать, но смотря на это со стороны, пожалуй, было забавно видеть как такой серьёзный на вид мужчина испуганно смотрит на меня, пытаясь понять, что ему делать, и как успокоить ребёнка перед ним. Тогда же я смогла наконец нормально поесть. Он отвёл меня, дрожащую и худую, в небольшой солдатский лагерь на втором этаже, и, накормив тёплой, даже вкусной похлёбкой, оставил спать в своей палатке. Я так и не узнала его имени. На утро солдаты «Ордена» начали новую попытку прорыва, и мне пришлось проснуться под звуки разрыва артиллерийских снарядов и автоматных очередей. Не помню, как я оказалась там, где оказалась, но точно помню, что впала в настоящую истерику от всего шума вокруг, а потом и вовсе потеряла сознание. По пробуждению меня уже ждал детский шум, гам, и запах спирта. Разлепив глаза, я обнаружила себя лежащей на небольшой детской кроватке, а надо мной, нависнув, находились мужчина с женщиной, которых я ещё чёртовых четырнадцать лет буду звать мамой и папой... Знала бы я, что будет потом — сбежала не задумываясь. Но тогда, и в силу возраста, и в силу обстоятельств, я считала их своими родителями. Таких же, как я, было не мало. Дом, в котором я оказалась, был большим, и суммарно покинутых детей моего возраста было порядка двенадцати человек. И только ко мне относились иначе. Особенно. Казалось, что я в раю. Что бы я не делала, "родители" хвалили меня, а если я как-либо провинилась, то меня, в отличие от других детей, наказывали не так сильно. Мне доставались лучшие игрушки, красивая одежда, вкусная еда. Конечно, сначала я было хотела делиться этим с остальными, но "матушка" запрещала мне подобное. Говорила, что я всё это заслужила. И я верила в это. Через год остальные дети отдалились от меня. Это было как раз в тот период, когда практически всё старое поколение Маршалов погибло, и началось установление новых порядков. Но меня это не затронуло никак, не считая того, что все мои одногодки в доме не принимали меня. Как это чаще всего случается среди детишек, тот, кто является любимчиком, получает больше всего ненависти в свой адрес. Разумеется, сначала мне было тяжело. Я говорила о происходящем "матушке", но она отвечала лишь : —Пока они тебя не трогают — всё в порядке. По итогу уже в свои пять я осталась, грубо говоря, одна, в окружении кучи игрушек, красивой одежды, и прочего, — будем называть вещи своими именами, — хлама. И в этом хламе я нашла себя. Разбирать заводные игрушки было интересно. Я училась сама. Первым под мой "нож" попал деревянный заводной кролик. Я вскрыла подручными средствами его заднюю крышку, и принялась ковыряться внутри, смотря за тем, за что отвечает та или иная пружинка или деталька, что будет если отключить то, сделать это... Ну, конечно моё пристрастие не понравилось моим "родителям". Сейчас я понимаю, чего они от меня хотели на самом деле, но тогда... Тогда я впервые получила строгий выговор, и запрет на подобное. Хотя конечно, когда я разрыдалась после этого, они принялись меня жалеть и лелеять. Но, разумеется, я не остановилась. Я горела этим. Поняв, что меня могут начать ругать чаще, я старалась делать свои грязные делишки в тайне, осторожно. Пару дней практики и странного исчезновения игрушек — и я начала разбирать и собирать их так, чтобы визуально и не понять было, было ли какое-то вмешательство во внутренности механизма. Конечно, мне ещё предстояло разобраться с предназначением всех этих компонентов, но начало было положено. Прошло несколько лет. Я всё так же продолжала учиться с частными учителями, и просила у "родителей" всё более и более навороченные и дорогие игрушки. И, единственным плюсом было то, что они действительно мне их давали. Думали, что ребёнок растёт, поэтому это — нормальная практика. Я перестала чувствовать себя самой важной и нужной, но нет, не потому что ко мне стали хуже относится, а потому что банально ни перед кем я не могла почувствовать своего превосходства. Те бедные детишки, которых, я не сомневаюсь, кормили хуже моего, совсем исчезли из моего поля зрения. Казалось, что в этом доме только я, и мои "родители". Если бы не приходящие ко мне преподаватели — я бы наверняка так и не развила социальных навыков совсем. Шестнадцать лет... Да, неплохой такой прыжок на целых восемь лет. Я уже считала себя полноценной взрослой девушкой, и, как и все избалованные подростки в этом возрасте, начала хотеть свободы. Вылететь из "родительского гнезда", хотя бы погулять по этажу, потому что внешний мир мне видеть было не позволено. Всё, что я узнавала о Башне, я узнавала только из книжек. Мир за пределами дома представлялся мне таким огромным и безграничным... Я мечтала, что когда-нибудь стану как герои тех историй, которые изобретают удивительные устройства, посещают каждый этаж Башни в поисках своего предназначения, становятся счастливы... Не тяжело представить, как легко можно сломать такую фантазёрку, которой я была тогда. Я и не замечала, как внимательно на самом деле подбирался мой рацион, с каким трепетом относились "родители" к моей фигуре, и особенно волосам... На моё восемнадцатилетие это и случилось. Мне сказали, что сегодня наконец позволят выйти из дома, нарядили в красивое, длинное белоснежное платье, сделали макияж, уложили волосы. Я стала одной из тех красоток, чьи образы видела в своих книжках, и уже представляла, как иду по улице, а все вокруг так и бросают на меня восторженные взгляды, великолепные джентльмены тянутся поцеловать мою руку, вставая на одно колено... —Пойдём. Проповедник тебя уже заждался. — сказал мне заглянувший в комнату мужчина, который, конечно, отличался от моих представлений об истинных джентльменах, но я думала, что он просто будет моим проводником. Я была так взволнованна в тот день... Я не помню, как выглядел тот Проповедник. Помню только, как жестоко со мной обращался. Не привыкшая и попросту не ожидавшая подобного, только-только вступившая во взрослую жизнь, я тут же была жестоко изнасилована и размазана об пол, как грязь. Я порвала себе голосовые связки, сломала ногти, которые так старательно отращивала и сама же себе красила, часть моих волос была вырвана, одежда была разорвана... Всё моё тело ежеминутно пронзала адская боль от наплывающих, словно волнами, болевых ощущений, и я просто обессиленно валялась на кровати, дёргаясь и что-то невнятно бормоча. Помню, он тогда сказал что-то... Но не помню, что именно. Меня отнесли в небольшую, специально сделаную под меня комнатку на базе, как я подслушала позже, «Триады». Мне приносили еду, приходили доктора, пытаясь вылечить всё то, что им было позволено вылечить, но не трогали шрамы... Проповеднику это нравилось. Снова, и снова, и снова... Ты никогда не знаешь, когда он заявиться к тебе, и как будет использовать в этот раз. Бывало и такое, что даже нескольких часов не успевало пройти, как он вновь приходил ко мне с новым набором инструментов в руках, которыми мучал меня... Это была сущая пытка. Стать личной игрушкой Проповедника, лидера «Триады». Этот больной ублюдок, надеюсь, что покойный, не давал мне покоя никогда. Со временем я, чёрт возьми, свыклась, и в очередной раз, когда эта свинья хотела, чтобы я отсосала ему, я без задней мысли решила проявить свой характер, и вместо этого со всей силы укусила его прямо... ну, да в общем. Чудо, что он не лишил меня тогда зубов. Хотя я не сомневаюсь — очень хотел. Ха, хотелось бы сказать, что он меня пожалел, но это было что угодно, но не жалость... В ход вступило оружие и игрушки. Даже вспоминать страшно, что происходило в той чёртовой комнатке. Ещё месяц после этого случая эта свинья заставляла меня слёзно вымаливать у него прощения под прицелом пистолета, пока он меня насиловал, и только если он был удовлетворён, а я абсолютно истощена — мне давали еду... Во всех остальных случаях меня морили голодом, заставляя ждать очередного его прихода, дабы попытать удачу снова, как они сами и говорили... Ни о каких развлечениях тут не шло и речи. Отвлечься было попросту не на что. Ты сидишь одна, в абсолютно белой комнате, все слёзы уже давно выплаканы, и всё, что тебе остаётся — смотреть пустым взглядом на дверь и вновь и вновь прокручивать в своей голове мысль о том, что он может прийти в любой момент. Мысль о том, что он подготовил на этот раз. Было не секретом, за что я так приглянулась этому Проповеднику — глаза и волосы. Мне всегда все говорили, что они очень красивые, но они же и оказались моим проклятьем. Гены... этого человека, чьё имя даже называть не хочется, сыграли свою роль, и оказали мне такую вот медвежью услугу. Кто знает, как повернулась бы моя жизнь, не получи я этот дар и проклятье в одном флаконе... Восемь месяцев... Этот кошмар продолжался восемь месяцев... За такой промежуток всякая надежда затухает, как свечка, а боль становится чем-то родным, неотъемлемой частью тебя... Ты привыкаешь. Он приходит, делает с тобой что хочет, а потом бросает тут одну. Твоё тело худое из-за частых недоеданий, твоя психика каждый день балансирует на грани от того, чтобы не сорваться в пучину безумия, и лишь чудо позволяет удерживать равновесие. Моё тело похоже на старую, уже слегка порванную половую тряпку, боль физическая и душевная не затухала никогда... Обезболивающие мне перестали давать ещё на пятом месяце пребывания здесь, поэтому приходилось мириться с ней. Наверное, я сходила с ума тогда, но на мгновение я видела её — ростом, как я, с насмешливой улыбкой, совершенно босая, одетая в чёрный балахон с большим, несколько мешковатым капюшоном, она на мгновение появлялась в углу моей комнаты, а потом вдруг исчезала. Пожалуй, её появление и было той последней ниточкой моего сознания, за которую я держалась тогда...

***

Здесь, в глубине этой базы, я даже и не слышала ничего, лишь изредка доносились обрывки разговоров охранников, стоящих за дверью моей камеры. Но в один из дней дверной замок начал щёлкать, и я подняла измученный взгляд, уже прекрасно зная — он снова здесь. —Выходи. — сказал нетерпеливо грубый мужской голос, владелец которого был скрыт под накидкой, из-за чего его лица было не разглядеть. Приказа я решила не ослушиваться, а потому, кое-как встав на худые ноги, поплелась за ним, ожидая, что Проповеднику попросту надоело ходить ко мне, и он решил, что я должна явиться лично. Впрочем, меня, к моему же удивлению, провели до выхода, и приказали встать к остальной группе девушек, скопившихся у входа, и выглядящих ничуть не лучше моего. —Ч-что..? — не понимающе похлопала я глазами, чувствуя, как разгорается в душе маленький, практически затухший огонёк. —Встала к остальным я сказал. — грубее повторил мужчина, и я, испуганно кивнув, встала между остальных девушек. Нас обменяли... Меня обменяли. Выходя на улицу, я поверить не могла, что это действительно происходит со мной. Что я жива, в сознании, иду... Куда-то. Да плевать было куда именно. Главное подальше отсюда. От него. Дальше время текло настолько быстро в сравнении с той камерой, что я ещё добрый месяц вливалась в происходящее, пытаясь понять что происходит вообще и как мне быть теперь. Власти второго яруса, к которым меня и направили, помогли мне с жильём, оформлением документов, выдали такие себе талончики на получение бесплатных вещей, продуктовых наборов, и дали несколько тысяч, как любит говорить Ризли, на ход ноги. Я открыла свою мастерскую, повстречала Ризли, начала общаться с Лини... И, конечно, что самое важное, встретила её. Сейчас, оглядываясь назад, я понимаю, что мне ещё многое предстоит сделать, и через многое пройти. Это будет трудный путь. Но если рядом будет Арлекино... Я уверена, мы пройдём через всё. Лишь бы она не отпускала моей руки...

***

—Не было в жидком виде, только таблетки... — сказала Навия виновато, протягивая блистер с белыми таблетками сидящей на краю кровати Арлекино. Фурина же, поджав коленки к груди во сне, обнимала их, иногда вздрагивая и корча странные рожицы. —Нет, мы не заставим её их выпить... — устало помотала головой женщина, вздыхая от мысли, как бы ей сейчас пригодился тот экспериментальный военный стимулятор из её мира, —Ладно, спасибо. Иди, я присмотрю за ней. Навия покинула номер, и Арлекино, тяжело вздохнув, посмотрела на Фурину. Клоринда отправила женщину на место отправки бабочки одну, потому что подумала, что дело то пустяковое — всего-то Навия, затаив обиду на Клоринду, решила вот так вот подшутить. И хорошо, что Арлекино отнеслась к этому более чем серьёзно, направившись туда сначала быстрым шагом, а потом и вовсе перейдя на бег. Она подоспела, в целом, вовремя, и, исключительно благодаря дипломатии Навии они смогли спокойно уйти, забрав с собой Фурину. Потому что Арлекино, не взирая на отсутствие оружия, была готова разорвать всех там находящихся за то, что они сделали с Фуриной. И она бы не задумываясь открыла огонь, будь у неё с собой пистолет. Так что, хорошо, что не взяла, пистолет. Но а сейчас Арлекино впервые за несколько лет чувствовала дикую усталость. Неподдельное волнение за Фурину и отсутствие формы дали о себе знать, поэтому сейчас Арлекино чувствовала себя и вправду уставшей. Она бы действительно хотела лечь спать, но просто не могла себе позволить подобного — сон у Фурины всё ещё крайне беспокойный, и, если нет успокоительного в ампулах или жидком виде, то женщина обязана дождаться пробуждения Фурины, и дать ей выпить таблетку. Любое касание в текущем состоянии, как было доказано на практике, заставляет Фурину начинать дёргаться, махать руками во все стороны, несвязно что-то бормотать, но не просыпаться, как бы Арлекино не пыталась её разбудить. Женщине только и оставалось, что теряться в догадках о том, что происходит и что же ей там сниться. И всё же, сколь бы не была сурова Арлекино, удержаться в сознании ей было ну чересчур уж тяжело. Уже через полчаса она даже перестала замечать, как закрывает глаза, проваливаясь в такой себе сон. Всего на минуту, но всё же. Но оставлять Фурину одну женщина не собиралась, поэтому, не найдя выхода лучше, решила немного вздремнуть прямо так, сидя на краю кровати. Всего часик...

***

—О, ты проснулась? — тут же узнала голос Фурины Арлекино, когда начала просыпаться, зевая. —Сколько... я проспала..? — спросила сонным голосом Арлекино, пытаясь устроить свою голову удобнее на подозрительно тёплой и мягкой подушке. —Не знаю. Когда я проснулась, ты уже спала. И почему ты вообще спала сидя? — говорила Фурина с лёгким смешком, поглаживая Арлекино по голове. Та устроилась удобнее, и, не разлепляя глаз, ответила : —Чтобы дождаться, когда ты проснёшься. Выпей успокоительное и ложись спать. —Ну, если ты сползёшь, то может и усну. — услышала очередной смешок Арлекино, и, открыв глаза, обнаружила себя лежащей прямо на Фурине. Ну, если быть точным, нижняя часть её тела находилась на полу, торс где-то на кровати, а голова удобненько устроилась прямо на ногах девушки. Как заботливо с её стороны. Но главное в такой ситуации — не растеряться, а сделать вид, что так и было задумано. Именно поэтому Арлекино, вместо того чтобы снять свою голову и перебраться на свободную кровать, легонько обхватила свою "подушку" руками, и немного перестроила вбок, чтобы ей было удобнее лежать. Фурина ойкнула от неожиданности, и слегка покраснела, ожидая немного другой реакции от Арлекино. Она спрятала своё покрасневшее от стыда лицо, закрыв его руками, и оставив только маленький прорез меж пальцев, смотрела на женщину. Арлекино ухмыльнулась, но решила не мучать Фурину, и спокойно поднялась на ноги, беря с тумбы таблетки и воду. —Вот. Выпей. — сказала она, протягивая обе вещи девушке. Та кивнула, выпила предложенную таблетку, и Арлекино вновь села на край кровати, смотря на Фурину. —Я не совсем поняла, что там произошло. Объяснишь? — спросила Арлекино, делая максимально, на сколько это возможно, спокойный голос. Исходя из того, как Фурина впала в истерику, там могло всякое случится... —Это очень долгая история... — Фурина поджала коленки к груди, оказавшись в том же положении, в котором спала. Только сидя, —И явно не самая приятная... —Тогда не рассказывай. — отмахнулась Арлекино, покачав головой, и замечая удивлённый взгляд Фурины, —Ну, я имею ввиду, что что-то неприятное вспоминать не хочется, и это нормально. Нет нужды пересиливать себя. Тем более это нечестно, что ты мне расскажешь больше о себе, а я этого сделать не смогу. Фурина была, откровенно говоря, шокирована. Она молча смотрела на Арлекино глазами, что называется, по пять копеек, и, через пару секунд молчания, мягко улыбнувшись, положила голову на колени. —Уж не знаю, кем ты была раньше, но наверняка знаю, что ты — добрый человек. Спасибо тебе, Арлекино. —Ээ... Ну, рада стараться, наверное... — сказала Арлекино немного растерявшись, и слегка покраснев. Правда покраснели лишь её уши, которые сейчас были скрыты за волосами женщины. Она помогала головой, поднимаясь с места и направляясь на вторую кровать, —Всё, давай ложится спать. —А ты так крепко спала рядом со мной. Я уже думала, что ты не станешь спать отдельно. — хихикнула Фурина, и, поймав на себе взгляд Арлекино, тут же спряталась под одеяло, —Да-да, спокойной ночи! — снова пропищала Фурина из-под одеяла, не скрывая своего поднятого настроения. И как только умудряется? Всего пару часов назад была в истерике, а теперь вот... Как ребёнок, в самом деле...

***

—Господин Панталоне. — отдался эхом по большому обеденному залу голос Нёвиллета, заставивший четвёртого Маршала тут же подняться со своего бархатного кресла и немного поклониться. —Рад вас видеть в добром здравии, господин Нёвиллет. — поприветствовался такой же высокий мужчина, как и сам Нёвиллет. —Оставьте это. Я пришёл к вам с просьбой. — сказал он, присаживаясь за длинный обеденный стол напротив Панталоне, —Мне нужна информация по одной девушке, включая её окружение. Особенно об её спутнице. —Верно, это вы по адресу... — сказал Панталоне с улыбкой, складывая руки в замочек и ставя их на стол, взирая через линзы очков на Нёвилетта, —Но вы же понимаете, что дело это непростое... —Разумеется. Совет заплатит вам более чем достойно. — кивнул Нёвиллет, тот час замечая широкую улыбку на лице Панталоне. —В таком случае почему мы медлим? Приступим сейчас же.