«Сегодня у меня дома пожар»

      Стук каблуков по вымытому глянцевому полу был слышен аж в кабинете из-за чего Хаусу пришлось морально готовиться к очередному мозговыносящему разговору с доктором Кадди. Как и предсказывал диагност, женщина открыла стеклянную дверь, ведущую в светлый кабинет коллеги, где тот проводил свой законный обеденный перерыв. — Вот ты где,— заправляющая больницей зашла внутрь с папкой в руках, что значило для Грэга только одно- конец его тихой идиллии за прослушиванием пластинки с любимыми песнями Scorpions, чью музыку можно было часто слышать на данном этаже.— почему ты не с Уилсоном? Обычно вы вместе обедаете.       Мужчина лишь закатил глаза и выключил проигрыватель, так как желание дальше продолжать слушать рёв электрогитары и бит, который отбивает барабанщик группы, пропало из-за появившейся любимой Кадди. — Теперь уже нет, новая блузка? Отлично подчеркивает твою грудь,— Грэг сразу же перевёл тему, потому что только об одном упоминании о лучшем друге хотелось сбежать или же в его случае уйти из поля зрения, хромая, пытаясь упираться на трость с принтом огня на конце.       Они с Уилсоном поссорились. Не сильно конечно….наверное не сильно, но это первая их такая крупная ссора. За последние несколько лет их дружбы многое поменялось и произошло куча событий, но они всё переживали вместе до тех пор, пока Джеймс не завёл себе подружку, так ещё и его бывшую претендентку на работу в диагностическом крыле больницы. — Да, купила вчера на распродаже. Новое дело, Хаус,— Кадди кинула непримечательную папку на рабочий стол подчиненного и сложила руки на груди.— девочка-подросток, шестнадцать лет. Поступила с жалобой на двоение в глазах. Зрение резко упало, глазное дно в порядке.       Грэг тяжело вздохнул и помог своей больной ноге опуститься на пол со стола, на которой до этого лежала, чтобы поудобнее  разместиться в кресле и достать до папки с неинтересными бумажками. — А чего сразу я-то?— мужчина потянулся за документами и начал внимательно изучать.— разве этим офтальмолог не должен заниматься? Я не всесильный знаешь ли. — Подумала, что тебя это заинтересует. У девочки нет проблем со здоровьем, а уж тем более со зрением… — Теперь есть, раз она обратилась за помощью к глазнику,— перелистывая бумажки и изучая документы, Хаус нахмурился, из-за чего между бровей образовалась небольшая морщинка. Кадди же просто наблюдала за диагностом, ожидая его вердикта.— инсулин понижен и витамина D не хватает. Она принимает что-то для диабетиков? — Судя по анамнезу ей недавно прописали метформин и… — Стой-стой, она же не диабетик. Зачем ей прописали эту херь?— Мужчина захлопнул папку и посмотрел с недоумением на Кадди, которая явно тоже была озадачена данным вопросом. — По маминой и папиной линии у всех диабет, плюс ко всему эндокринолог поставил ей преддиабетное состояние, так как у неё лишний вес и… — Сахар у неё в норме, а метформин только усугубит её состояние. К тому же, судя по дозировке, её рвёт и проблемы с стулом. А ещё, если она продолжит пить эту херь, то у неё будет слишком низкий сахар, от этого головокружение, мигрени и двоение в глазах от слабости. Отмените ей препарат и выписывайте,— Грэг потянулся за более интересным чтивом, которое его радовало намного больше, чем анализы бедной девочки. — Во-первых, перестань меня перебивать, а во-вторых,— женщина подошла поближе к столу, опираясь на него руками, открывая Хаусу отличный вид на свои буфера. Интересно, это специально или же она не понимает, что таким образом отвлекает его больше от чтива и личного дела пациентки.— мы уже это сделали, но симптомы не прошли.       Диагност вновь тихонько вздохнул и отложил повидавший жизни журнал. Дотянувшись до трости и встав с кресла, Хаус обошел свой заваленный хламом стол и вытянулся насколько это было возможно перед Кадди. — Умеешь же интриговать, женщина. Хотя, скажи большое спасибо своим прекрасным формам. Если бы не они, я не согласился бы,— достав из кармана пиджака викодин и закинув парочку таблеток в рот, он выдвинулся в сторону кафетерия, где его команда вместе с Форманом наверняка поглощали очередной стаканчик растворимого кофе, после ночной смены.

***

— Вот вы где, а то вас ищу по всей больнице,— Хаус нашёл свою нынешнюю и бывшую команду за одним столом около панорамного окна. По-видимому до его прихода все активно общались, но естественно, Грэг как всегда всё испортил.— давайте шустрее, у нас новое дело.       Катнер быстренько влил в себя остаток заказанного им напитка, Тауб тяжело вздохнул, а Тринадцать с Форманом лишь тихо встали, попрощавшись с Кэмерон и Чейзом, сидящими в обнимку на диванчике. Сладкая аж до тошноты парочка, но Хаус бы соврал, если не признался, что эти двое друг друга стоят.        Вся команда выдвинулась к выходу, но Грэг почувствовал на себе взгляд карих, цвета темного шоколада, глаз, которые провожали его. Диагност резко остановился, из-за чего вся его группа «маленьких утят», которая следовала за «мамой уткой», затормозила. — В чем дело?— Форман аж опешил. На его практике Хаус много раз так делал, но чтобы после этого испуганно оборачиваться- ни разу. — Ничего,— под нос себе пробурчал мужчина, смотря на Уилсона, который провожал его взглядом, поедая свой салат, который тот принес с собой из дома в контейнере.

***

—Так, подросток, пила метформин, наблюдались побочные эффекты, такие как рвота и проблемы с стулом, инсулин понижен, как и витамин D, сахар почти нулевой, имеется незначительный лишний вес. Жалобы: головокружение, мигрени, двоение в глазах. За последний месяц зрение сильно ухудшилось, глазное дно в порядке, как и глазное давление. Кровь чиста. Ни алкоголя, ни наркотиков, — Хаус быстро писал на излюбленной доске маркерами, чтобы выделить все симптомы и разложить по полочкам. Частая его практика, очень помогает не упустить все детали и сосредоточиться на главном.— Ваши предложения? — Вы не думаете, что это из-за неправильно подобранной дозировки лекарства?— Картнер как и всегда, тупой и ещё тупее, зато весёлый и иногда творит забавные вещи, хотя если бы соображал получше, цены ему не было. — В документе написано, что ей отменили данный препарат, но симптомы остались,— Тринадцать как и всегда, спасала ситуацию своей внимательностью, хотя, наверное так на неё повлиял тот случай с собакой. — Что странно. Если глазное давление в норме, значит нам стоит отталкиваться от глаз и идти глубже,— как же Хаус любил этого еврея, Тауб перелистал папку вдоль и поперек, рассматривая таблицы с анализами. — Бинго,— Грэг подошел к креслу, чтобы присесть. Нога снова начала болеть, хоть он и выпил только недавно викодин. Это так его раздражало, хотя чему быть, того не миновать. В его случае ему поможет только болеутоляющие. — Запишите её на МРТ, если всё будет чисто, то спишем на неврологию и решим, что делать дальше,— Форман поправил свой идеальный, как и всегда, галстук, закрывая с хлопком папку. — Вперёд и с песней,— Хаус махнул рукой, отправляя всё своё стадо на задание. Пока все топтались и шумели около двери, тот опустил голову на руки, которые опирались на трость. От очередного мозгового штурма у него самого разболелась голова, хоть его больше всё-таки волновала не пациентка, а то, что происходит между ним и Уилсоном в последние дни.       Он завёл подружку. Наверное, это не плохо. Учитывая его прошлые неудачные браки и попытки найти «того самого человека, с которым он проведет остаток жизни»…это определенно было прогрессом, но Хаусу, который вроде как должен был поддержать друга и сказать, что-то по типу: «вау, поздравляю, наконец-то ты перестал быть тряпкой», он лишь вспылил, ощущая боль в груди от чувства предательства.       Почему-то ему показалось, что это именно оно. Они с Уилсоном два холостяка, никаких женщин, только заглядывания на Кадди и всё, но нет, он нашёл себе девушку. Снова.       И этот взгляд в кафетерии. Что это вообще значило? Прощение, сожаление? Или вообще злость. Было непонятно, а когда что-то непонятно, то это становится интересной игрой, в которую Хаус был не прочь поиграть, чтобы испытать свои способности. Как хорошему врачу, ему нужно думать не о том, что происходит между ним и Уилсоном, а об пациентке, которая больна непонятно чем. 

***

—Так, Эмми, Эмми же да?— Катнер положил девочку на лежанку и дал беруши— сейчас мы будем делать тебе МРТ головного мозга, чтобы убедиться, что всё в норме. Будет немного громко, постарайся не двигаться, чтобы мы смогли всё хорошенько рассмотреть. — Хорошо,— подросток улыбнулась доктору,  тот сделал то же самое в ответ, закрепляя её голову так, чтобы та никуда не смогла двинуть ею. — Вот, это сигнальная груша. Сожми её, если почувствуешь себя неважно или же тебе станет страшно…. — Что случилось в кафетерии?— Тринадцать сидела за главным компьютером, подготавливая файлы к работе аппарата.— Хаус и раньше так испуганно смотрел на Уилсона? — Зачем на него вообще смотреть?— Тауб сидел за соседним креслом, ожидая подгрузки файлов, держа руку на кнопке запуска. — Не знаю, честно говоря, впервые вижу его таким,— Форман, стоявший сзади них, лишь сложил руки на груди, размышляя на заданную тему. И правда, что именно случилось. У них же было всё хорошо. Дружба, жвачка и тому подобное. Что-то явно поменялось… — Да ну, вы обсуждаете поведение Хауса и без меня?!— как только Катнер зашёл в комнату для врачей, Тауб нажал кнопку запуска, начиная работу аппарата.— так не честно! Мне вообще-то тоже может быть интересно посплетничать на счёт их с Уилсоном разногласия… — Во всяком случае это— не наша забота на данный момент,— Форман помассировал переносицу. От недосыпа и ночной смены хотелось спать, но сейчас было не время, что очень печально, так как хотелось. — Что это?—  Тринадцать сощурилась, чтобы поближе рассмотреть проекцию, которую выдавала машина. — Это опухоль?— Катнер с Форманом тут же уткнулись в экран компьютера, чтобы увидеть то, что заметила коллега. — Она какая-то странная и маленькая, так ещё и… — Она на стволе головного  мозга и давит прямо на нерв правого глаза,— Форман слегка отодвинулся от экрана, чтобы посмотреть в окно, которое выходило прямо на машину, где  сейчас находилась девочка.— нужен контраст. Так мы не поймем, что именно это такое…Катнер, займись.

***

— Обнаружили на МРТ небольшое новообразование, которое давит на нерв правого глаза, скорее всего это и вызывает у девочки двоение в глазах, а от этого уже потеря зрения и головные боли,— Хаус просматривал снимки, замечая всё, что говорил Форман, сзади которого вся остальная команда ждала следующего приказа от «мамы утки». — Выяснили что за дрянь сидит в башке у ребёнка?— мужчина отошел снова к своему рабочему столу, чтобы присесть и отдохнуть. Долго стоять на одном месте он не способен, нога начинает пульсировать от боли, а неприятное чувство уходит в поясницу или же на пальцы ног, создавая тем самым ещё больший дискомфорт. — Не совсем, контраст только показал, что это доброкачественная опухоль, но вот… — Только мы не можем сделать биопсию, чтобы понять точно,— закончил за Формана Тауб, при этом вздыхая от безысходности ситуации. — Операция очень сложная, мы можем покалечить её,— Тринадцать тоже вставила свои пять копеек, только усложняя всё. — Но и если мы оставим эту хрень там, то тогда она потеряет совершенно  нормальный глаз. Нерв, как натянутая струна, если на него воздействуют, то он расстраивается и теряет свои свойства. Нужно поспешить и найти решение проблемы,— Катнер смотрел прямо на Хауса, пока тот думал, что делать дальше.       Если они не узнают, что именно сидит в голове у девочки, то она потеряет зрение на один глаз, чего бы ни ей, ни её родителям не хотелось…. Грэг постучал пальцами по рабочему столу. Оставался только один выход - идти к Уилсону. — Пока восстановите ей витамин D, а после наблюдайте. Если мы с Уилсоном ничего не придумаем, то придется делать биопсию, предупредите родителей о возможных рисках,— Хаус встал с своего излюбленного кресла и направился в сторону отделения онкологии. Он бы мог пройти через балкон, но сейчас, когда между ними есть определенные недопонимания, не очень-то и хотелось тратить силы на подобное попадание в заветный кабинет друга.

***

      Дверь в кабинет  резко открывается, и туда заходит хромающий Хаус, который сразу обратил внимание на то, что онколог  находится наедине с собой. Уилсон сразу же оторвался  от каких-то бумажек и поднял свой взгляд на вошедшего диагноста, выглядевшего очень озадаченным и расстроенным. — Перед тем как ты начнешь мне оправдываться на счёт своей новой партнерши, я просто хочу сказать, что у меня пациент и мне нужна твоя помощь,— Грэг присел в кресло напротив Джеймса, располагаясь и укладывая больную ногу поудобнее. — Я и не собирался с тобой разговаривать, Хаус…. — У девочки новообразование на стволе головного мозга, давящая на нерв правого глаза, что вызывает двоение в глазах и мигрени. Эта штука доброкачественная, но нужна биопсия, её мы сделать можем, но это очень сложный случай, возможно повреждение и девочка лишиться зрения на один глаз,— мужчина заметил на рабочем столе друга какую-то очередную фигурку, подаренную пациентом, поэтому потянулся за ней, чтобы рассмотреть поближе. Забавный мишка, даже похож на Уилсона чем-то. — М-да, случай и правда непростой…— онколог отложил папку с анамнезом своего пациента, сосредотачиваясь на друге, который сидит теперь напротив него, рассматривая его фигурку в виде мишки.— Думаешь, что это рак? — Не думаю. Это явно что-то другое, но без биопсии я не могу сказать что это именно,— Хаус поставил обратно фигурку на стол и взглянул Уилсона, который смотрел на него в ответ.— Ты чего? — Я? Я ничего. О чём ты?— Джеймс нахмурил свои густые брови, не понимая, причём тут он сам, когда у них есть почва для размышления на счёт диагноза пациентки. — Когда я забирал своих из кафетерия, то ты пялился мне в спину,— Хаус перекинул больную ногу на свою здоровую, избегая взгляда карих глаз, которые напоминали самый горький на свете шоколад по цвету. Грэг не мог избавиться от этого сравнения.— Решил всё-таки высказать всё, что обо мне думаешь, да? — О чём ты? Опять с викодином перебрал?— Уилсон наблюдал за тем как его друг достал из кармана пиджака пузырек с таблетками и, взяв одну, выпил, ни в чем себе не отказывая.— Я просто смотрел как ты уходишь со своей командой… — Ага, чуть дырку во мне не просверлил. Хочешь сказать, что между нами всё хорошо?— Хаус указал на себя и на онколога, делая самое вопросительное и требовательное лицо, которое только смог изобразить. — Ха—…Грег,— ого, это серьезно, раз друг решил его назвать по имени, а не фамилии, как это он обычно делает.— послушай, я не знаю, что ты там себе напридумывал, потому что я не понимаю к чему именно ты ведешь этот разговор…       Уилсон пытался объясниться, что-то сказать или даже оправдаться. Он не понимал. Он не понимал, что именно говорит ему его друг, да и сам Хаус не до конца мог понять причину своих действий. Весь этот разговор, все эти действия и мысли. Было ясно только одно- в этом виноват Уилсон.       Не потому что он плохой друг или что-то ещё. Доктор Грегори Хаус не мог работать или сосредоточиться на деле, когда онколога не было рядом, не мог переставать думать о нем, когда что-то плохое в его жизни случалось. Даже когда Хаус думал о Кадди в романтическом плане, голос Уилсона в его голове тихонько шептал «не надо». Он- его совесть. И это пугало.       Но с другой стороны, Грег воспринимал голос и часто слушался его. Это так странно, потому что обычно он никого не слушает, но тут. Уилсон на него влиял. Правда непонятно как именно, хотя догадка имелась…Но для Хауса она была, как приговор на всю жизнь. — Я тебе нравлюсь?— диагност решил не мелочиться да и нечего было скрывать. Если он прав, как это и бывает в девяносто процентов случаев, то он… — Что, прости?— Уилсон весь раскраснелся и у него резко увеличилось потоотделение. От Хауса не увильнуть.— Грег, ты совсем с ума сошёл? Ты что-то принял кроме викодина?! Или ты пьян?! — Нет, я же на работе, только викодин. Ты не ответил на мой вопрос и задал кучу других, плюс ко всему у тебя повысилась потливость и появился румянец, поэтому, как мне кажется, моё громкое заявление было очень даже правдивым, и ты правда влюблён в меня по уши, как какая-нибудь девчонка из старших классов, которая всё никак не может признаться капитану команды по школьному футболу, что любит его и хочет прожить с ним до конца их дней, нарожав при этом пару десятков спиногрызов,— Хаус так спокойно это говорил, не выдавая ни одну эмоцию на своем лице. Внутри же всё было напряжено и бурлило. Видимо диагност был прав в своей теории, от чего стало не по себе. — Ты явно спятил,— Уилсон встал со своего места и начал ходить из стороны в сторону, расхаживая вправо и влево, прикрываясь лицо руками и вытирая выступивший пот.— Как тебе вообще…пришло это в голову, прости, Господи?! — Всевышний тут тебе не поможет, а уж тем более разминка, которую ты устроил у себя перед рабочим столом,— Хаус поднялся с своего места, поступив так же, как и коллега пару секунд назад и, проковыляв без трости пару шагов, схватил Джеймса за руку, чтобы тот перестал трястись, потому что его и правда потряхивало от испытанного стресса и переизбытка чувств.— Если тебя это успокоит и ты перестанешь дёргаться….просто знай, что мне приятно знать это.       Уилсон испуганно бегал глазами по лицу друга, которое знал, как свои пять пальцев. Но расстояние между ними всё больше сходило на «нет». Онколог пытался отодвинуться назад, но кто же знал, что у Хауса такие сильные руки, из-за чего тот не смог сдвинуться.       Джеймс чувствовал горячее дыхание диагноста, который с каждой секундой был ближе. Коснувшись кончиками носов друг друга, онколог наконец-то расслабился и всё пустил на самотёк, прикрыв глаза и переставая вырываться из рук Хауса.       Диагност не соображал. Будто вновь пуля прошла через него, только уже сквозь грудную клетку, заставляя сердце остановиться и болеть. В животе всё свело, а тихое сопение Джеймса только больше раззадоривало.        Первое касание чужих губ было мягким и очень…необычным. Никогда Хаус подобного не испытывал. Ни с Стэйси, ни с Кадди, о которой мечтал до сих пор. Уилсон. Именно онколог был тем, кто смог за его уже достаточно долгую жизнь подарить ему новые чувства и ощущения, которых раньше никогда не испытывал. Он был словно наркотиком, причем посильнее того же викодина. Он был нежен, даже в поцелуе позволял брать над собой верх, уступая.  Всё длилось не так долго как бы хотелось Хаусу, но этого хватило, чтобы диагноста осенило. Грег отстранился от друга, который испуганно смотрел на него, не понимая, что именно происходит. — Хаус?— Джеймс бегал взглядом по сосредоточенному лицу друга, который явно что-то осознал и страшнее всего было услышать нелестный отзыв в своей адрес на счёт произошедшего.—всё хорошо? Я что-то не так сделал, да? Так и знал, что не нужно было позволять тебе целовать себя… — Я был прав. Это не рак,— Грег отпустил руку онколога, но на этот раз уже смотрел прямо на него, щурясь, пытаясь рассмотреть, что-то у него в глазах. — Что? О чём ты вообще?— Уилсону было некомфортно от такого пристального взгляда, поэтому он решил отвести глаза от Хауса. Было ощущение, что у него остались крошки после сэндвича на лице, из-за чего хотелось протереть лицо. Если диагност это заметит, то до конца месяца будет подшучивать над ним по этому поводу. — У пациентки не рак. На контрасте видно, что это образование твёрже, чем обычная опухоль,— Хаус дотянулся до трости, которая находилась около стола и вышел из кабинета Уилсона, оставляя того наедине с своими мыслями и чувствами, которые заполонили его голову целиком.

***

— Хорошая новость, у вас не рак,— диагност присел на стульчик рядом с койкой пациентки, рядом с которой сейчас находились её родители.— дело в том, что у вас редкая болезнь «Олье». Проявляется она в основном у детей до трёх лет, но по-видимому ваша дочь стала исключением из правил. — Хаус, данная болезнь в основном проявляется на конечностях и ей характерны искривленные пальцы. Это не «Олье»,— вся команда «утят» была в сборе, которая и сама не знала, что их глава банды сможет так быстро найти ответ, хоть и, как всегда это и бывает, не очень правдоподобный. — Форман, если бы ты не был таким бестолковым , то может быть я и согласился, но увы, вы, ребята, не знаете, что у болезни есть три степени: первая- как и подметил мой дорогой чёрный друг, поражение конечностей, вторая- поражение всего скелета на одной стороне, ну и третья- поражение всего скелета. У нашей пациентки случай под номером два, поражение правой части скелета. — Я..я не понимаю,— мать девочки взволнованно посмотрела на Хауса.— что такое болезнь «Олье»?… — Болезнь Олье – это частный вариант дисхондроплазии, для которой характерно сохранение эмбрионального строения хрящевой ткани в нетипичных местах. Таким образом нарушается энхондральное окостенение, вследствие чего хрящевая ткань не замещается костной. Если говорить по простому, то кость частично превращается в хрящ,— Грэг повернулся к своей команде, которая задумалась над сказанным— ну как я выдал, а? Сам иногда в шоке с того, что являюсь одной большой энциклопедией диагнозов. — Подождите, Хаус, но ведь у неё нет других образований,— Тринадцать отчаянно пыталась связать всё в одно целое. — Ну, мы можем подтвердить это сделав вашей дочери КТ, но есть и другой способ это узнать,— диагност встал с нагретого местечка, чтобы подойди к девочке и взять её правую руку.— как я уже говорил, «Олье» в первую очередь поражает конечности, то есть пальцы рук и ног, а в нашем случае…       Грэг начал щупать каждый палец, под наблюдением команды и родителей подростка. Сама же Эмми тоже следила за действиями своего лечащего врача, хоть ей и было сложновато, так как справа она видела не так хорошо, как слева. После чательного прощупывания, Хаус перешел на указательный палец. Надавив на фаланги, девочка сморщилась от неприятного чувства, из-за которого хотелось поскорее убрать руку. —Бинго, вторая и третья фаланги указательного пальца на правой руке. Сделайте КТ всего тела и подтвердите «Олье». Образование на стволе головного мозга удалите с помощью «Кибер ножа». Зрение само вернется, когда эта хрень в мозгу рассосется,— Хаус повернулся сначала к своей команде, намекнув на то, чтобы те немедленно начали исполнять его приказ, а затем к родителям девочки.— с ней всё будет хорошо, только не давайте ей больше метформин. Вы ей скорее печень убьёте, чем избавитесь от лишнего веса…

***

— Да ты у нас герой оказывается,— Кадди сидела в своем кабинете, читая отчет о проведенной операции— это впервые на моей памяти, когда ты так быстро и без особых трат моих нервных клеток разобрался с пациенткой, так ещё и назначил лечение. Я удивлена. — Да чего уж там, это же моя работа,— Хаус, как и всегда, развалился на своем любимом кресле в кабинете у главврача, закидываясь очередной порцией викодина. — Ну-ну, кстати, что случилось с Уилсоном, ты что-то ему сказал?— женщина подняла голову, устремляя свой хищный взгляд прямо на подчиненного, чтобы хотя бы немного понять его эмоции, но это было часто непосильно даже самому близкому к Хаусу человеку. — А что с ним?— Грег даже сел ровно, что, опять же, редкость для него самого. Неужели его друг так испугался того, что произошло у него в кабинете? — Я вообще-то у тебя об этом спросила. Сказал, что хочет уйти пораньше и просил передать, что «сегодня у него дома пожар». Снова затеяли какую-то игру?— Кадди отложила свежие документы и уставилась на реакцию подчиненного, который расплылся в улыбке.       Вот как. «Сегодня у меня дома пожар», хах,  знает ведь, что ему нравятся такие головоломки, да и в целом подобные ребусы. Хаус поднялся с кресла, не забывая любимую трость, хватая по дороге куртку и удаляясь из кабинета Кадди под её расспросы о том, что всё таки происходит и куда в принципе направился диагност. — Сегодня у него дома тайская еда,— пробурчал себе под нос мужчина, выходя из стен больницы.