Love me, kill me

      Дверь за Хосоком закрывается, и только ближе к полуночи пара остаётся наедине. Чонгук делает им обоим кофе, после чего они вместе располагаются на диване в гостиной.       — Твой дядя, оказывается, совершенно не похож на тебя, — коротко смеётся Чонгук, чувствуя приятный осадок в груди после встречи.       В ответ Тэхён молчит и непрерывно смотрит вперёд, словно глубоко размышляя о чём-то своём. Словом, он весь ужин сначала провёл как на иголках, а ближе к концу уже начал вести себя так, как сейчас.       А Чон же всё никак не унимается и продолжает болтать без умолку:       — Так приятно знать, что я ему понравился, — обнимая мини-подушку, едва ли не пищит от счастья. — А ещё, так прекрасно, что твой дядя разбирается в искусстве и картинах, — он делает глоток напитка и хмыкает, будто что-то вспоминает, — кстати, напоследок он предложил как-нибудь встретиться и поболтать об этом…       В этот момент глаза Тэхёна расширяются и, казалось бы, даже кровью наливаются.       — Уходи, — слегка дрожащим голосом прерывает его Ким.       — Что? — крайне удивившись, переспрашивает младший.       — Уходи из моего дома, — чётко, и повысив тон, повторяет Тэхён, после чего поднимается с места.       От выражения его лица вновь веет холодом с щепоткой сильной раздражённости, как и в день, когда он впервые отшил Чонгука. Из-за внезапной перемены отношения Кима, парня прошибает дрожью и триггерит на мгновение.       — Т-ты чего, Тэ?.. — встав за ним следом, он медленно подходит ближе, начиная волноваться.       ― Кем ты себя возомнил? ― внезапно голос старшего наполняется издёвкой, злостью и недоумением одновременно. ― Неужели ты считаешь, что раз теперь мы живём вместе, ужинаем за одним столом и иногда трахаемся, мы парочка? Неужели ты думаешь, что раз познакомился с дядей, а он дал своё благословение, я в один миг полюблю тебя и начну встречаться? ― слова лились из его уст подобно едкому яду, что съедает сердце Чонгука изнутри.       ― Я… ― с трудом смог выдавить из себя парень, но, не найдя, что сказать лишь опустил голову.       ― Очнись, ребёнок! Я не люблю тебя! И ты до сих пор здесь только потому, что мне жалко тебя! Однако моё терпение тоже не бесконечно, ты невыносим, так и хочется задушить! Я больше не хочу видеть тебя в своём доме.       ― Тэхён… ― на грани плача шепчет Чон.       ― Выметайся! ― кричит старший, окончательно выйдя из себя от вида слёз.       Чонгук вздрагивает и, прикрыв руками лицо, срывается на тихий плачь. Хрупкие плечи подрагивают, а в груди вновь трещина расползается. Тэхён не знает, что ещё сказать, чтобы окончательно отвязать от себя этого парня, и просто уходит прочь.       Но, заметив, что он теряет Тэхёна, Чонгук паникует с новой силой и кидается крепко обнять его за поясницу, не желая сдвинуться ни на миллиметр.       ― Да-да… ты прав… ― выходит хрипло, ибо горло сдавливают рыдания. ― Я-я жалок… я невыносим… можешь ударить меня, когда раздражаю… можешь даже задушить, если ты этого хочешь… но не выгоняй меня, молю! ― испытывая невыносимые боли в области рёбер, скулит, подобно раненному зверю, Чон.       Всё-таки Тэхён намного превосходит младшего в силе, поэтому ему с лёгкостью удаётся отодвинуть его от себя. Грубо схватив Чонгука за подбородок, он цедит:       ― Не прикасайся ко мне, ты мне мерзок!       От каждого его слова Чонгук задыхается всё сильнее и сильнее, а с глаз всё интенсивнее текут обжигающие, как лава, слёзы. Не зная, что ещё делать, он в отчаянии падает на колени и обнимает мужчину за ноги.       ― Тэ… Тэ… Тэ… ― как в бреду шепчет, пытаясь призвать, прислушаться к себе, ― прошу… не отталкивай меня… я-я люблю тебя… люблю… ― никогда в жизни главный сердцеед Кореи, один из богатейших и желаемых людей мира, — Чон Чонгук, так не унижался. Даже перед родителями.       С самого рождения его чрезмерно балуют и обожают родители, ещё со школьных времён он был и есть человек, который может одной улыбкой свести с ума тысячи людей. Его возжелают, жаждут, безмерно любят, и отчаянно пытаются добиться хотя бы мимолётного взгляда миллионы людей. По закону вселенной все должны падать перед ним ниц, а не наоборот.       Так почему же Чонгуку настолько не повезло быть излюбленным целым миром, который ему совершенно не нужен, и быть категорически отвергнутым тем единственным человеком, которого он полюбил раз и навсегда?       Ким бесцеремонно пихает парня в сторону и, не удостоив даже холодного взгляда, уходит. Заперевшись в своей спальне, Тэхён прижимается спиной к двери и скользит на пол, ощущая, как сердце отчаянно пытается выпрыгнуть и разбивает тем самым рёбра.       ― Глупый… ― хочется обозвать Чонгука самыми последними словами, но из его губ вылетает лишь жалкое: ― котёнок…       Он знает, что поступает как ещё более глупый человек, тем, что предпочитает нагрубить и накричать на Чонгука дабы тот ушёл, нежели спокойно, но настойчиво сказать об этом. Просто, когда дело касается Хосока и вероятности нанесения вреда кому-либо из-за Тэхёна, он не может полноценно здраво рассуждать.

***

      Вопреки всем своим ожиданиям, или… даже может малость опасениям?.. Чонгук не ушёл. Выходя на пробежку, Ким увидел его вновь спящим на диване в гостиной, как в первый день их совместного проживания. Не придав этому огромного значения, Тэхён решает смириться с наглостью и упрямством этого парня.       Когда будильник срабатывает, Чонгук со вселенской тяжестью раскрывает опухшие глаза. Всю ночь он провёл за длительным плачем, жгучая обида и невыносимая любовь сжигали его заживо. Но ближе к утру он смог взять себя в руки и принял решение, что продолжит непреклонно заботиться и оставаться подле Тэхёна.       Он слишком долго искал и тосковал по этому человеку, чтобы сдаться так просто. Поэтому несмотря на потоптанное самолюбие и задетое эго, Чонгук, как обычно, набрался сил из своей непоколебимой любви к Тэхёну и встал на ноги.       С недавних пор его жизнь стала похожа не бесконечную войну, битву, в которой он отчаянно сражается за любимого не на жизнь, а на смерть. Ещё с первых дней он неустанно разрабатывал разнообразные тактики очарования Тэхёна. И, конечно, ему это даже удалось, ибо именно Ким первым сделал шаг, после чего они переспали.       Но кроме плотского желания Чонгуку никак не удаётся разбудить в нём что-то романтическое, нежное и тёплое. То, что Чон сам чувствует к своему ангелу Тэ. Теперь же Чонгук понял, что стратегию пора менять, и как можно быстрее.       Долгие размышления в его голове прошлой ночью привели к подобной цепочке: Тэхён прочно связан с миром криминала, его друзья, дядя и знакомые тоже… значит, чтобы также стать частью его жизни, Чонгуку придётся стать одним из них, верно?       Разумеется, он не планировал становиться наёмным убийцей, дилером или кем-то ещё. Чонгук постарается максимально приблизиться к «среде обитания и образу жизни» таких людей, но при этом не совершая плохие вещи и, не дай бог, запачкая руки в крови.       Поэтому несмотря на до сих пор не отпустившие травмы, триггеры и страхи даже от одного упоминания компании Devil’s empire, ради Тэхёна Чонгук собирается хотя бы возобновить свои уроки стрельбы и начать ходить на занятия тхэквондо.       Любой, кто узнает его мысли и планы, назовёт его безумцем, одержимым, ненормальным. Однако в этом мире никто и никогда не сможет полностью понять, что движет Чонгуком. Никто не познает всей глубины его зависимой, и оттого неразрушимой любви к Тэхёну. И никто до конца не узнает, на что по-настоящему способен Чонгук ради Тэхёна.       Ради того, чтобы добиться его взаимности.       Закончив с водными процедурами, Чонгук одевается в свои самые элегантные одежды, что соблазнительно подчёркивают каждый изгиб аппетитного тела, цепляет на шею, запястья и пальцы изящные и неприлично дорогие аксессуары, которые становятся идеальным дополнением к его образу.       В тот момент, когда он любуется своим отражением, в гардеробную входит Тэхён в одном банном халате. Очевидно, он вернулся с пробежки и принял душ, а теперь хотел переодеться для учёбы.       Обычно мужчина каждое утро с нескрываемым голодом жадно изучал принарядившегося Чонгука с головы до самых пят, затем, прижав к стене, страстно исследовал его рот своим горячим языком. Но сейчас, как и ожидалось после вчерашней ссоры, Тэхён не удостоил его даже мимолётным взглядом и вообще вёл себя так, словно его и вовсе не существует.       ― Прекрасно! ― разозлившись полному игнору, восклицает про себя Чон. ― Посмотрим на сколько тебя хватит!       После этого парень быстрым шагом покидает помещение, громко захлопнув за собой дверь. На подобное поведение Ким закатывает глаза и неспеша одевается из-за не до конца заживших ран.       Да, он всё ещё не поправился, но уже начал выходить на пробежку и возобновил тренировки. Для него постоянно терпеть невыносимую боль стало уже привычным, поэтому он не находил какие-то «царапины» причиной отлынивать слишком долго.       Далее, мужчина спускается вниз на завтрак, но когда видит Чонгука, который тоже сидит за столом и невозмутимо ест, он разворачивается и направляется на выход.       ― Джиа, я пошёл, ― по привычке оповещает домработницу.       Но в ответ отзывается вовсе не женщина, а Чонгук:       ― Но ты же не позавтракал! ― повышает голос с ноткой раздражённости и беспокойства.       Тэхён на это реагирует режущим холодом со знакомым игнором и точно так же, как Чон недавно, захлопывает за собой дверь. Чонгук сердито чертыхается и с тостом в зубах выбегает за ним, только и успев что захватить ключ от своей машины и лёгкое пальто.

***

      Сразу после университета Чонгук едет в тот злосчастный «спортивный центр». Ещё не перейдя порог этого места, дыхание парня затрудняется, а ноги начинает позорно потряхивать.       Мысленно отругав себя за трусость и вспомнив слова своего психотерапевта о преодолении триггеров, Чон приветливо здоровается с охранниками, которые, как ни странно, в этот раз не спрашивают по какому он делу пришёл, из-за чего он без каких-либо препятствий входит внутрь.       Учитель, что всегда казался ему холодным и даже немного устрашающим человеком, впервые за эти недели вновь увидев своего ученика, слегка приподнимает уголки губ, чем ошеломляет и смущает Чонгука.       ― Вы решили продолжить занятия?       ― Да, если Вы позволите, учитель, ― вежливо отвечает Чон.       Тот серьёзный дядька хмыкает и кивает, тем самым давая немое разрешение.       Снова взять в руки пистолет после того инцидента становится невыносимо тяжело и в некоторой степени больно для Чонгука. Он долго возится с собственным дыханием и дрожью в руках, прежде чем собирается с духом и делает хотя бы один выстрел.       Неизвестно, как всё это повлияет на его и без того нестабильное психическое здоровье, но словно и вправду обезумев, Чонгук упрямо не перестаёт пытаться стоять на своём. Занятия как всегда длятся два часа, а после их завершения, вопреки своей усталости, парень задерживается и продолжает уже самостоятельно тренироваться.       Проходит ещё один час или больше, как Чонгук, во всю сфокусировавшись, оглушает тир звуками стрельбы. Нежные, покрасневшие в определённых участках пальцы нещадно побаливают, отчего создаётся ощущение, что вскоре на них выйдут мозоли.       Но Чон продолжает дырявить цели напротив себя настолько увлечённо, что не замечает, как кто-то входит в помещение и вот уже десять минут наблюдает за ним. В итоге Чонгук вынужденно прерывается, ибо пальцы натирают до предела и едва ли не кровоточат.       Он снимает с себя специальные очки и наушники, после чего поворачивается, чтобы присесть на диван возле окна, как внезапно замечает неотразимо улыбающегося человека, из-за чего вскрикивает.       Его испуг Хосок игнорирует и ласково подаёт голос:       ― Тебе следует надевать перчатки, малютка, иначе скоро твои прекрасные ручки покроются мозолями.       ― Учитель мне то же самое говорит, но с ними мне ещё труднее попадать в цель, ― невесело смеётся Чонгук, затем опускается в почтительном поклоне и приветствует дядю Тэхёна. ― Здравствуйте.       ― Привет, ― перейдя на неофициальный говор, мягко отвечает Хосок. ― Когда мне сказали, что ты здесь, мне захотелось увидеться и поговорить за чашечкой кофе, не возражаешь?       Хоть Чонгука на минуту смущает, что Хосоку сообщают подобные вещи, но так как это никто иной как «родитель» Тэхёна, он отмахивается от этого и, отзеркалив улыбку, кивает. Как оказалось, на небольшом столе возле дивана уже лежал поднос с ароматным тёплым напитком.       Заняв места на мягкой поверхности, они берут по чашке и синхронно делают глотки. Хосок прерывается первым, поэтому после с любопытством ожидает реакции младшего, которая не заставляет ждать долго.       Казалось бы, грустные до этого глазки Чонгука сияют от восторга вперемешку с удивлением, а на губах расцветает ещё более очаровательная улыбка. Он, конечно, не ярый фанат кофе, но несмотря на то, что он немного остыл, это определённо лучший напиток, что он пробовал за всю свою жизнь!       ― Ну как?       — Это безумно вкусно! Просто божественно! ― не сдерживая эмоции, громко восклицает парень. А Хосок, который больше всего любит именно таких людей, остаётся крайне довольным. ― Кто бы это не приготовил, у него золотые руки!       ― Что ж, спасибо за комплимент, я польщён, ― радостно смеётся старший.       А Чонгук, который сделал ещё глоток этого священного напитка богов, давится и громко кашляет.       ― Так это ты приготовил? ― ещё сильнее поражается. ― Ты заставил меня подсесть на этот кофе, и как же мне теперь найти что-то похожее? Бери ответственность! ― толкнув его локтем, игриво говорит Чон младший.       ― Я готовлю его только для членов семьи, так что на этот счёт можешь не переживать, ― подмигивает Хосок, а от этих слов милые кошачьи глазки Чонгука наполняются слезами счастья. ― Ого, это тебя настолько обрадовало? ― снова хохочет старший. ― Тогда вот что ещё, можешь тоже звать меня дядей.       ― Боже мой, дядюшка, ты такой добрый, ― протягивает тронутый до глубины души парень и на радостях крепко обнимает Хосока на минуту.       Чонгук всегда был и будет чрезмерно тактильным человеком, поэтому обнять кого-то не очень близкого для него ничуть не странно. Но что самое удивительное, Хосок тоже такой!       Вот они — две родственные души, которые нашли друг друга!       ― Не думал, что ты осмелишься ещё раз прийти сюда, ― спустя время заводит разговор мужчина. ― Как так вышло?       Из-за его слов младший невольно вспоминает события прошлой ночи и заметно мрачнеет. Чонгук пытается придумать что-нибудь, но в итоге, не сумев выдавить из себя что-то стоящее, просто грустно опускает голову.       ― Всё хорошо, малютка? ― забеспокоившись такой резкой сменой настроения парня, ласково спрашивает Хосок. Чонгук несильно качает головой и сглатывает ком в горле. ― Если хочешь, можешь поделиться со мной и, возможно, я смогу помочь.       Обычно он не любит разбрасываться подробностями своей личной жизни, но в данной ситуации, когда дело касается Тэхёна, Хосок и вправду может помочь. Поэтому, сдерживая слёзы, Чонгук вываливает всё, как есть.       ― Я не понимаю, почему он так внезапно разозлился на меня, ведь до того дня всё было прекрасно, ― шмыгая покрасневшим носиком, жалобно говорит Чонгук. ― Ещё рано называть меня членом семьи, дядюшка… потому что Тэхён совершенно не любит меня…       ― Но ты не сдаёшься, и для того, чтобы стать к нему ближе даже решил возобновить занятия стрельбой? ― скептически вскинув одну бровь, уточняет Хосок, на что тот кивает.       Неожиданно в помещении эхом раздаётся смешок старшего, который вскоре перерастает в звонкий, искренний, и наполненный радостью смех. Чонгук же поначалу расценивает это как издевательство над собой, но, когда мужчина прекращает смеяться, замечает, как его глаза наполняются непередаваемым и детским восторгом.       ― Ох, малютка, ― с лёгкостью в груди выдыхает Хосок, стирая с уголка глаза выступившую влагу. ― Поверить не могу, что всё сложилось настолько безупречно!       ― Что? ― не понимая, о чём он говорит, недоумевает парень, но тот игнорирует его вопрос.       ― Как же я счастлив, что ты появился в жизни моего дорогого Ви, ― обхватив руки младшего своими, от всего сердце признаётся Хосок. ― Поверь мне на слово, ты зря расстраиваешься, малютка, в будущем ты будешь с Ви, и не важно, захочет он того или нет. Это предрешено судьбой, ты же веришь в неё?       ― Если это касается Т… Ви, то да, ― отвечает Чонгук, приподняв уголки губ, и с нежным румянцем на щеках.       — Вот и славно, ― лучезарно улыбается Хосок, легонько хлопнув рукой по тыльной стороне его ладоней, затем поднимается на ноги. ― Ещё обязательно увидимся, малютка, ― подмигивает и направляется в сторону двери.       Удивительно, что такой добрый, эмоциональный и улыбчивый человек родной дядя Тэхёна! Теперь Хосок ещё больше ассоциируется у Чонгука с комфортом, теплом, интересными обсуждениями, поддержкой и вкусным, неповторимым кофе.

***

      С подносом ромашкового чая в руках Джиа бесшумно входит в гостиную. Чонгук сидел весь на взводе, трясущиеся руки уже стали полной нормой. Взгляд его бегал по помещению, а грудь тревожно вздымалась.       ― Господин Чон, пожалуйста, успокойтесь. Господин Ви скоро обязательно приедет, ― с сочувствием произносит женщина, положив поднос на стол.       ― Спасибо, Джиа, ―поблагодарив за чай, тихо подаёт голос парень. ― Можешь идти домой, ты и так слишком задержалась из-за меня, ― взглянув на часы, что показывали два часа ночи, добавляет.       Домработница кивает, после чего идёт собираться и, попрощавшись с младшим, покидает квартиру.       Оставшись наедине со своими мыслями, Чонгук устало потирает бледное лицо и мученически стонет. С их ссоры прошла всего пара недель, но ощущается, как целая вечность. Всё это время они не обменялись даже короткой фразой, Тэхён упрямо игнорировал существование Чонгука, тем самым нанося ему незаживающие раны.       Почему же Тэхён не возвращается?.. Что, если его снова избили плетью? Что, если в данную минуту он лежит где-то, истекая кровью?       Он обещал себе стать сильнее, ибо по-другому ему попросту не вынести отношение Тэхёна, но в данную минуту парня вновь прорывает на слёзы. Нежные плечи подрагивают в приступе неудержимого плача.       Где же снова пропадает Тэхён?.. С кем он сейчас?..       Такое случается уже не в первый раз. Ким регулярно пропадает на полночи, а по возвращении от него за километр смердит запахом секса и чужими духами.       А Чонгук же молча переносил всё это. Да, осознание того, что Тэхён был с кем-то другим, убивало, мучительно разрушало его внутренний мир, но поделать он с этим ничего не мог, ибо, если смотреть правде в глаза, у него и вправду нет никаких прав что-то предъявлять Киму.       Этот мужчина прекрасно знает о том, как чудовищно мучается Чонгук от ревности, он насквозь видит, как сгорает заживо бедный парень, не перестающий отчаянно цепляться за него. И при этом специально пытается ударить побольнее, давить на ещё не зажившие раны и заставляет их кровоточить по новой своим холодным безразличием.       Теперь Чона потряхивает не от волнения, а от вспыхнувшей ревности, что порождает неудержимую ярость. Чувство собственничества характерно завладевает его сознанием и слёзы мгновенно прекращают литься.       В этот момент в холле звучит звук открывшейся двери и какое-то шуршание, которое означало, что кто-то раздевается и разувается. Парень кидается в ту сторону и, как ожидалось, встречает слегка пьяного Тэхёна.       Тот лишь невольно скользит взглядом по лицу младшего и тут же отводит, словно он что-то совершенно незначительное для его глаз. В этот раз чаша терпения Чона лопается и он, не желая больше молчать, подаёт голос:       ― Где ты был? ― звучит грубо, с ноткой бешеной раздражённости.       — Это не твоё дело, ― равнодушно бросает Тэхён, после чего уже собирается было обойти парня и подняться к себе, но ему загораживают путь.       Чонгук нагло подходит вплотную и принюхивается к одежде Кима. И снова от него воняет чьими-то приторно сладкими духами. Запахом, что принадлежит не ему. Глаза наливаются кровью, а желваки на лице заигрывают.       ― Кого ты трахал на этот раз? ― горько, и при этом недобро усмехается Чон.       Мужчина наклоняется, чтобы быть на одном с его лицом уровне, и, издевательски ухмыльнувшись, отвечает:       ― О ком именно ты спрашиваешь? Их было несколько, ― безжалостно добивает. Чонгук меняется во взгляде, страдание невольно отражается на его лице. ― Ну что ты молчишь, котёнок? Уже не так интересно?       Все эти дни Чонгук жаждал вновь встретиться с хоть какой-нибудь эмоцией Тэхёна, лишь бы перестать мёрзнуть от этого всепоглощающего холода. Но в данную минуту эта издёвка, жестокость и тотальное безразличие к его чувствам разрезают сердце Чона похуже молчания.       ― Нет, ― криво улыбается младший, изо всех сил стараясь звучать твёрдо, ― мне всё ещё хочется знать, ― в этот момент глядя безумными, красными то ли от боли, то ли от ярости глазами, Чонгук крепко хватает его за ворот и притягивает к себе так близко, что между их лицами остались лишь несколько жалких сантиметров. ― Назови мне имя каждого, а лучше вместе с адресами, чтобы я нашёл их и лично вырвал сердца! ― его голос срывается на крик.       ― Ты играешь с огнём, ― словно предостерегая, не менее зло цедит Тэхён.       ― Можешь делать всё, что захочешь, слышишь?! ― терзая собственное горло, продолжает кричать Чон. ― Ударь меня, пытай, уничтожь холодом, но знай, что ты в любом случае не отвяжешься от меня! Даже если я уйду или умру, ты всегда будешь связан со мной! Человеком или призраком, я не позволю тебе спать с другими!       ― Ты слишком высокого о себе мнения, ― одним движением Ким с лёгкостью высвобождается из плена рук младшего. ― В моих руках стереть тебя в пыль или вдохнуть жизнь, и мы оба об этом знаем.       ― Прекрасно! ― вспыхивает по новой парень. ― Тогда я буду делать то же, что и ты. Трахнешь какую-то шлюху ещё раз, и я найду того, кто вернёт тебе должок.       ― Думаешь мне и вправду есть дело до тебя? Или думаешь, что таким жалким образом сможешь запугать меня или вызвать ревность? ― пугающее рассмеявшись, спрашивает Ким.       В этот момент не до конца прикрытая дверь за Тэхёном открывается, и оттуда показывается Чимин:       ― Господин, Вы забыли у меня в машине свой телефон… мм! ― собирается было вручить Ви гаджет Пак, как неожиданно Чонгук подходит к нему, хватает за одежду и, притянув к себе, впивается в полные губы.       В это время Намджун позади Чимина давится от возмущения и спешит освободить своего напарника от наглого рта этого парня.       ― Ты что творишь?! ― в полном ахуе вскрикивает Джун, наконец разняв их.       А Чимин, который в шоке впал в ступор, бледнеет, становясь как бумага, и с глубоким испугом в глазах смотрит на помрачневшего Ви.       ― Г-г-господин… я-я…!       ― Вон, ― тихо, но от того не менее устрашающе приказывает Тэхён, после чего те двое в один миг испаряются.       Чонгук же, специально провоцируя проводит большим пальцем по нижней губе и томным голосом говорит:       ― А Чимин неплохо целуется, я бы даже сказал… ― облизывается, ― лучше тебя.       Теперь уже приходит очередь Кима разозлиться не на шутку. Взгляд темнеет и становится режуще опасным. Бесцеремонно схватив младшего за шею, Тэхён больно припечатывает его к стене и впивается в мокрые от недавнего поцелуя губы.       Мягкие, нежные, как лепестки красных роз, половинки встречаются с абсолютно противоположными — грубыми и жестокими. Ким отпускает покрасневшую шею и перемещает крупные ладони на поразительно тонкую и изящную талию. Он безжалостно сжимает её, причиняя сладкую боль обладателю, и параллельно продолжает терзать губы. И лишь доведя их до крови, останавливается.       ― Говоришь, не ревнуешь меня? ― усмехается Чонгук несмотря на ноющие мышцы на месте, где находятся руки мужчины.       — Это не ревность, это злость, ― рычит ему в лицо старший, после чего подхватывает его на плечо и несёт наверх.       Только лишь переступив порог своей спальни, Тэхён наконец выпускает его из плена. После чего снова ястребом врезается в его губы, руками блуждая по стройному телу. Чонгук вновь встречается спиной с холодной стеной и низко стонет от кольнувшей боли в области затылка.       Злость, ревность и бешеное желание вспыхнули в их сердцах, перемешавшись и создав убийственное комбо. Сейчас они больше походили на зверей в период гона, которые пытаются то ли растерзать, то ли сожрать друг друга.       С пугающим звуком разрезающейся ткани Тэхён нетерпеливо срывает с него верхнюю часть одежды, пока Чонгук расправляется с нижней, и его даже не волнует, что это одна из дорогущих рубашек ограниченной коллекции.       Затем Ким подхватывает его на руки, всё ещё продолжая прижимать к стене, на что младший страстно обвивает ногами его мощную поясницу. И, словно голодный хищник, мужчина принимается покрывать его сладкую кожу в области шеи, плеч, ключиц засосами и укусами.       Парень тихо всхлипывает, цепляясь руками за крепкие, налитые накаченными мышцами плечи Тэхёна и зарывается красивыми руками в его густые и светлые, словно первый снег, волосы.       Его прекрасные, райски блаженные стоны становятся ещё громче и протяжнее, когда мужчина добирается до мягких, нежно-розовых сосочков, которые от его прикосновений мгновенно твердеют. Ножки Чона мелко подрагивают от застилавшего всё сознание возбуждения. Низ живота у обоих мучительно-сладостно тянет, а взгляд темнеет.       Тэхёну напрочь сносит крышу от природного аромата, вкуса кожи, что словно мёдом обмазана, и сладости стонов этого неотразимого мальчика. Все эти дни он ещё ни разу не был ни с кем. Единственное, что он позволял своим шлюхам, это делать ему минет, в остальном он только максимально пытался оставить следы и запахи другого человека, с которым у него якобы был секс.       Он думал, что таким образом оттолкнёт Чонгука от себя, но почему любые его попытки отвязать от себя этого парня заканчиваются тем, что они, наоборот, становятся ещё ближе?!       И на самом деле котёнок чертовски прав! Тэхёну больше не удаётся полноценно быть с кем-либо, кто не Чонгук. Вкусив однажды невообразимо сладкий, вкусный и сочный плод, остальные, что тоже неплохи, но не настолько идеальны, впредь кажутся полной безвкусицей.       Чонгука хочется. Хочется постоянно и до белого каления. Каждой клеточкой Тэхён жаждет касаться, целовать и бешено трахать его. Жаждет владеть им полностью, расплавить под собой, вкусить его сочные плоды и задохнуться его уникальным природным ароматом.       Но вместе с тем его хочется оттолкнуть со всей силы. Сделать так, чтобы Чонгук до конца отрёкся от него, разочаровался и возненавидел навечно!       Этот парень вызывает в нём сотни противоречивых чувств. Две его стороны борются между собой постоянно. Тэхён впервые в такой сильной растерянности от самого себя. Что же он на самом деле чувствует к этому человеку? Непонимание чего-либо вызывает в нём животный страх, а инстинкт самосохранения вопит под ухом держаться от опасности подальше!       Всё это заставляет Кима ненавидеть Чонгука. Чрезмерно ненавидеть и при этом столько же хотеть.       В это время парень расстёгивает ширинку брюк старшего и выпускает на свободу колом стоящий член, что порой пугает многих своими размерами. Чонгук щедро проводит мокрым языком по ладони и обхватывает их стволы.       Движения его обжигающе блаженных рук проносятся по телу током, принося удовольствие обоим. У самого дыхание сбивается от мокрого языка Кима и всех этих манипуляций. Он откидывает голову назад и густо кончает, запачкав мощный, накаченный пресс Тэхёна.       В это время старший наконец отрывается от нещадного исследования его тела зубами и губами, после чего с упоением наблюдает за тем, как наслаждение от изливания отражается в прекрасном личике напротив.       Член Кима ощутимо твердеет, а едва заметные вены пульсируют с новой силой. Не сдерживаясь, Тэхён жадно целует слегка кровоточащие от его же покусываний губы. Вылизывает горячий рот, терзает половинки нежных роз, давит своим напором, заставляя младшего забывать, как дышать. Создаётся ощущение, что его попросту пытаются безжалостно сожрать.       Краем ладони Ким собирает сперму Чонгука со своего пресса и щедро смазывает ей своё возбуждение.       ― Тэ… ― шепчет Чон, жадно вбирая в лёгкие раскалённый от их тел воздух. ― С-стой… н-не… надо… ― взгляд его, как и у мужчины, был затуманенный поэтому здраво соображать было тяжело. Но даже так он понимал, что, как обычно, собирается сделать этот равнодушный ко всему человек.       Ким приставляет головку с пульсирующей и совершенно не растянутой дырочке, затем шепчет в слегка дрожащие от возбуждения губы младшего:       ― Сосредоточься, ― проводит языком по нижней губе слизывая сладкую кровь, ― потому что будет больно, ― говорит так, будто надеется на это.       А Чонгуку в итоге становится безразлично. Сейчас ему плевать на боль, ибо она и так постоянно сопровождает его эти месяцы. Самое главное — это то, что в данную минуту Тэхён именно с ним, а не с кем-то из своих шлюх.       ― Моих криков ты не услышишь, ― нагло хмыкает, уже самостоятельно подставляясь задом навстречу крупному стволу.       — Это мы ещё посмотрим, ― едко ухмыляется Тэхён, после чего резко толкается в разгорячённое, приятно пульсирующее влажное нутро.       Он входит лишь до середины, но, тем не менее, Чонгук крепко впивается в его плечо зубами, дабы сдержать рвущийся наружу громкий стон боли. Из-за того, что он жмурится, с уголков его кошачьих глаз скатываются крупные слёзы.       Но когда Ким снова безжалостно, внезапно и сильно натягивает его на себя уже во всю длину, Чонгук не сдерживается, как бы не старался.       ― Дьявол, ― сквозь всхлипы шипит младший.       Он отрывается от мускулистого плеча мужчины, где остаётся кровавый след от зубов, и примыкает к его губам напористым поцелуем, в котором выражает всю свою злость и режущую боль.       ― Такой же, как и ты, ― ухмыляется тоже, что Чонгук немедля возвращает должок.       Не давая ни минутки привыкнуть к своим огромным размерам, он начинает двигаться в нём. Тэхён сразу переходит к резкому, быстрому темпу. Его толчки глубокие, безжалостные, плавящие и болезненно-приятные.       В такой позе Ким каждый раз вбивается по самые яйца, так глубинно, что начинает казаться, что он скоро разорвёт его внутренности.       Каждое проникновение с точностью задевает нежный и чрезмерно чувствительный комочек, от чего бёдра младшего дрожат от удовольствия, пальцы ног сжимаются до тихого хруста, а с губ срываются мучительные всхлипы, блаженные стоны и неудержимые крики.       ― Обними меня, ― подобно маленькому ребёнку, просит Чонгук и роняет слёзы то ли удовольствия, то ли страдания, внезапно почувствовав себя разбитым, сломленным и до ужаса недолюбленным.       Тэхён, естественно, игнорирует его, а будто и не ожидавший ответа Чонгук самостоятельно прижимается к нему и крепко обнимает за шею. Хватается, как за спасательный круг, и вздрагивает от каждого толчка.       ― Ты не будешь с другими, в твоих мыслях должен быть только я… меня одного ты должен видеть… ― шепчет ему на ухо и усиливает хватку Чонгук. ― Я убью любого, кто посмеет мечтать о тебе. И неважно, кто это будет. Ты только мой.       Сейчас ему несравненно хорошо…       Он сгорает от жара тела любимого человека, обнимает, не сталкиваясь с сопротивлением, без страха озвучивает свои мысли и умирает-возрождается от каждого агрессивного проникновения каменного члена.       ― Пожалуйста… ― ещё тише произносит Чонгук, ― останься со мной…

***

      Чонгук просыпает рано утром от ноющей боли во всех мышцах. Всего пару часов назад Тэхён наконец прекратил терзать его тело, и они так и заснули, даже не помывшись. После две-тройки заходов парень уже весь выдохся и не хотел больше продолжать.       Но вопреки всем крикам боли, просьбам остановиться и сопротивлениям, Тэхён упрямо игнорировал его. Он брал его на весу, на ковре, на рабочем столе и на постели. Беспрерывно, несколько часов.       В его действиях не было ни капли нежности, осторожности и тем более любви. Всё, что им двигало — это было зверское желание, возбуждение и агрессия.       Оглядев себя с ног до головы, парень замечает, что всё тело покрыто многочисленными засосами, следами укусов и небольшими синяками. В нём не осталось никаких сил, но несмотря на это он насильно берёт себя в руки и неспеша поднимается на ноги.       Как только его ноги касаются пола, поясницу и задний проход пронзает режущая боль и он падает на колени.       ― Блять… ― выругавшись, он кусает и без того израненную нижнюю губу и вновь встаёт, всхлипывая от ломоты.       Медленно двигаясь, парень плетётся в ванную и кое-как быстренько принимает душ, затем переодевается в новую одежду и принимается собирать свои вещи в тот же чемодан, в котором больше месяца назад их приносил. Сердце мучительно сжимается, из-за чего в груди словно кровь растекается.       Вчерашнее ясно показало отношение и чувства Тэхёна к нему. Чонгук не только ощущал, но видел в его глазах яркую ненависть.       Пока он купался до него наконец дошло, что, упрямо оставаясь так близко к Киму против его воли, не приносит ничего хорошего. Чонгук винит во всём себя. Это он виноват в том, что вывел Тэхёна на ярость и истерил по поводу его интрижек, хотя сам не имеет такого права.       Парень не столько решает сменить тактику, сколько чувствует необходимость взять передышку для себя. В этом доме изо дня в день он задыхается от переполняющей его боли. Так долго терпеть такое даже ему тяжело.       Закончив с паковкой вещей, Чонгук пишет небольшую записку Тэхёну и оставляет её на тумбочке. Так как Джиа уже пришла на работу, с её помощью он выносит чемодан вниз к своей машине.       ― Вы уверены в своём решении, господин? ― грустно спрашивает уже успевшая привязаться к нему домработница.       ― Да… но я ещё обязательно вернусь. Спасибо тебе за всё, Джиа, ― Чон заставляет себя улыбнутся, дабы не сильно расстраивать женщину, на что та отзеркаливает улыбку.       ― Уверена, господин, Ви сам вернёт Вас обратно, ― подбадривая, говорит та.       ― Посмотрим, ― коротко смеётся Чонгук, хотя у самого кошки на душе скребутся от осознания того, что Тэхён скорее умрёт, чем сделает так. ― До свидания.       ― До встречи, господин, ― машет рукой женщина.       Уже в пути Чонгук в один момент срывает маску с лица. Затем несколько минут смотрит перед собой растерянным разбитым взглядом. Почему так сильно болит в груди? Как же это исправить?..       Он сворачивает в другую сторону и едет в особняк родителей. Спустя полчаса он наконец доезжает. Всё это время он изо всех сил сдерживал слёзы, чтобы ненароком не врезаться в кого-то из-за пелены.       Как и ожидалось, родители, оказываются, на кухне за завтраком. Увидев грустное лицо сына на грани рыданий, они в панике вскакивают с места.       — Гук-и?.. — напугано произносит Юна.       От ласкового голоса мамы последняя нить самоконтроля обрывается и Чонгук срывается на плачь. Родители мигом прибегают к своему малышу. Юна крепко прижимает его личико к груди, пока Бэкхён обнимает со спины.       — Всё хорошо, солнышко, поплачь… — тепло говорит мужчина, при этом чувствуя, как сердце разрывается за сына.       — Больше я тебе не позволю жить с ним, — цедит Юна, разозлившись на то, что её хрупкого мальчика раз за разом обижает Тэхён.       — Не говори так, он ни в чём не виноват… это всё я… — всхлипывая, даже в такой ситуации защищает его Чонгук.

***

      За окном мелкий дождь тихо шумит, при этом оглушая мрачную спальню Тэхёна, в который он вновь остался один. Недавно проснувшийся мужчина молчаливо сидит на своей холодной постели и читает записку, оставленную Чонгуком.       «Прости меня, Тэхён… но я так больше не могу. Ты заставляешь меня постоянно ревновать, кричишь, гонишь, а прошлой ночью и вовсе безжалостно измывался надо мной. Моё терпение тоже не вечно, любимый. Я ухожу, но не перестаю любить тебя.»       На кусок бумаги внезапно падает капля. Заметив её, Ким расширяет глаза до максимума и отлепляет себе звонкую пощёчину, отчего на его щеке остаётся алый след руки. Он даже сам не понимает, почему сделал это… то ли из-за того, что пролил слезу, то ли из-за ненависти к себе.       Насколько бы сильно пьян или зол он не был, это не может оправдать того факта, что он почти что насиловал этого бедного, хрупкого мальчика, который всего-то просил относиться к нему и его чувствам мягче.       И вот, в итоге он и вправду не выдержал и ушёл… разве не этого Тэхён добивался? Тогда какого чёрта на душе стало так паршиво, а из глаза потекла слеза?!       ― Всё это к лучшему… ― едва слышимо шепчет мужчина и ложится обратно на спину, прижимая к груди записку. ― Я его не люблю, ― напоминает себе. ― Он меня раздражает… ненавижу, ― стиснув зубы, добавляет, и резко сжимает бумагу в руке. Затем он поднимается на ноги и бросает её в урну.       Как обычно, Тэхён занимается своей привычной утренней рутиной. Водные процедуры, бег, переодевание и завтрак. Всё это время он упрямо гонит из головы любые мысли о Чоне и полностью концентрируется на предстоящей работе на сегодня.       Вот только на последнем этапе он замечает, что на столе лежит любимый завтрак не кого иного, как Чонгука, который сам он терпеть не может. И это бутерброд из авокадо и лосося.       ― Джиа, ― мгновенно нахмурившись, зовёт домработницу Ким. А когда та подходит, то, выгнув одну бровь, спрашивает: ― что «это» здесь делает?       ― Прошу прощения, Господин! ― она сама удивляется и спешит убрать тарелку с едой для Чонгука. — Это просто по привычке.       ― Больше в этом доме я не хочу ни видеть, ни слышать что-либо, напоминающее о Чонгуке. Запомни это, ― приказывает равнодушным, но требовательным тоном, заставляя женщину покрыться мурашками.       ― К-как скажете, господин, ― поклонившись, удаляется Джиа.       Мало того, что дождь, так ещё и это «недоразумение»… Настроение Тэхёна окончательно портится. Он сам себя не понимает.       Некогда привычная тишина на кухне теперь крайне бесит его. Некогда обычный дом словно стал тёмным, мрачным и даже холодным…       Окончательно истратив аппетит, он откладывает палочки и направляется на выход. День начался отвратительно.       Познавший однажды вкус сахара, с трудом сможет принимать прежний вкус соли. Вот и Тэхён теперь не мог принять ту реальность, в которой и так жил до появления Чонгука в его жизни.

***

      Подобно царю Хосок восседает в центре огромного зала заброшенного здания. По правую руку ― Юнги, по левую же ― Тэхён. А за ними, как гора, стоит армия наёмных убийц.       Все они здесь собрались, дабы провести переговоры с самим главой корейской мафии «Змеи» ― Хан Бонхва.       К чему так много охраны? Так вот Devil’s empire и Змеи уже долгие годы неустанно враждуют между собой за право единолично править Кореей. Поэтому любая такая встреча не проходит без ненавязчивого показания своего могущества, богатства и власти.       Ворота громко распахиваются и в помещение входят множество ребят с кривой, бандитской походкой и лицом мерзавцев во главе высокого, статного, но, тем не менее, не молодого мужчины, его правой руки и какого-то нового человека по левую руку.       Первым делом Тэхён замечает того «новичка». Его глаза распахиваются от вида светлых волос, голубых глаз и высокомерного лица, ибо это не кто иной, как Хан Юбин. Тот, в свою очередь, увидев Кима, ничуть не удивляется и только ухмыляется.       Как только Змеи останавливаются, Хосок неспеша встаёт с места и с высоко поднятой головой одаривает главу прекрасной улыбкой.       ― Приветствую вас, друзья мои, давно не виделись, ― с самым доброжелательным тоном произносит Чон.       ― Свои лицемерные речи оставь таким же собакам, как ты, Хосок, ― зло выплёвывает старший Хан.       От услышанного люди Хосока хватаются за свои пистолеты, но стрелять не решаются, ибо слушаются останавливающего взгляда Юнги, а вот Тэхён, не обращая на Мина внимание, достаёт небольшой нож и метает его прямо в голову главы, который вовремя уворачивается.       ― Следи за языком, ― в своей привычной холодной манере говорит Тэхён.       ― А вот видеть тебя, Ви, я как никогда счастлив, ― проигнорировав его слова, с восхищением произносит глава. На что его змеи начинают мерзко смеяться.       Контраст между двумя группами людей ощущался невероятно сильно. Первые вели себя равнодушно, молчаливо, держали строгую осанку и не смели сделать лишнее движение. А вторые же, наоборот, были очень шумными, распущенными, и в некотором роде даже невоспитанными.       ― Ах, кого я вижу? Неужели ты наконец решил познакомить меня со своим сыном? ― с загоревшимися глазами спрашивает Хосок, просканировав парня по левую сторону от Бонхва.       В этот раз он не язвит, и спокойно, даже с ноткой гордости представляет:       — Это мой наследник и единственный сын — Хан Юбин.       ― Я имел радость видеть несколько твоих выступлений. Это великолепно, ― вежливо делает комплимент Хосок, и только польщённый Юбин раскрывает рот, дабы поблагодарить, как старший продолжает. — Вот только до моего Ви тебе далеко. Тебе следует усерднее учиться у него. Тем более вы, вроде, в одной группе учитесь.       В этот момент приходит очередь людей Хосока прыснуть в кулаки. А Юбин же давится возмущением от такого «мягкого» унижения.       ― Я на сцене уже долгие годы. С одиннадцати лет! А Ваш племянничек даже не выступал нигде, так что сравнивать нас глупо, ― горделиво хмыкает Хан младший.       А Тэхён в это время с трудом сдерживает ухмылку, ибо Юбин так хвалится тем, что в таком «раннем» возрасте начал выступать, в то время как он сам, когда являлся молодым господином семьи Ким, начал свою карьеру с девяти лет.       ― Ближе к делу, ― подаёт голос Юнги, чем привлекает внимание всех.       Бонхва на целую минуту залипает на нереально красивого мужчину рядом со своим врагом. Сердце пропускает удар, а во рту накапливается слюна. До сих пор он не мог принять что когда-то такой прекрасный человек, как Мин Юнги, отказал не менее прекрасному ему. И всё же любить его меньше он не стал. Несмотря на то, что у него есть жена.       Заметив его полный вожделения и обожания взгляд, Хосок чувствует, как постепенно теряет самоконтроль и едва борется с желанием разорвать эту мразь на кусочки. Благо старший Хан, словно прочитав его мысли, переводит глаза на него и начинает:       ― Твои люди убили главу якудза и перерезали всё его семейство, а на его место ты поставил своего человека, ― глаза Бонхва наполняются яростью.       ― А разве тебя это касается? ― ухмыляясь, выгибает одну бровь Хосок, словно и в самом деле не зная ответа.       ― Он был моим партнёром! ― цедит тот.       Чон пропускает смешок и наигранно разочарованно издаёт цокающие звуки, качая головой:       ― Всё дело в том, что тот глава был «твоим» человеком. И теперь, лишившись его, ты также потерял контроль над японскими бандами.       ― Раньше я и так еле как терпел тебя на своих землях, но сейчас ты перешёл все границы дозволенного, ― вспыхнув ещё сильнее, говорит Бонхва. ― Скоро я передам дела в руки сына, но до этого я сотру тебя и твою компанию с лица земли.       — Это официальное объявление войны? ― холодно уточняет Юнги.       ― Именно! ― хмыкает Хан старший, затем, глядя Хосоку прямо в глаза, цедит: ― а под конец я заберу твоё сокровище себе.       Никто, кроме Хосока, Тэхёна и Юнги точно не понимает, о каком сокровище говорит глава. Однако от вида того, как взгляд прежде всегда доброжелательного и спокойного Хосока наполняется пугающей тьмой, означает, что это что-то крайне важное для него.       ― Не я это начал, Бонхва, но именно я закончу, ― вроде бы без злобы говорит Чон, но несмотря на это у всех начинают мелко дрожать поджилки.

***

      После расставания с Тэхёном Кай покинул клуб, и, так как место освободилось, его вскоре занял другой парень, который тоже решил играть на рояле. Сегодня как раз оказался день, когда в клубе проводились тренировки именно с этим инструментом.       В помещении клуба находятся Тэхён и Юбин, как учителя, Чимин и Намджун, как обычно, хвостиком за Ви, и самое главное — Чонгук с новым участником. Недавно ректор подарил их клубу ещё один рояль, из-за чего практиковаться теперь стало в разы удобнее.       Как ни странно, теперь Чонгук с Тэхёном поменялись местами. Младший ещё ни разу не взглянул на него, в то время как Ким буквально глаз отвести не мог. Чонгук ведёт себя так, словно Тэхёна не существует, а вот мужчина, наоборот, словно старается поймать его взгляд и быть ближе к нему.       Тэхён уверен, что ведёт себя так из-за терзаний совести. Ведь недавно он очень жестоко поступил с этим бедным парнем. Но, если копнуть глубже, можно понять, что дело не совсем в этом…       ― Так как я ещё ни в чём не смыслю, можно сегодня меня будет обучать Ви-хён? ― с щенячьими глазками, которые других умиляют, спрашивает новичок по имени Кван.       Только было собирается Ким отказать, как его опережает и подаёт голос Чимин:       ― Так и положено, ― кивает. На что Кван мгновенно расцветает, как прекрасный цветочек. И, если честно, в данную минуту Тэхёна больше всего на свете раздражают цветы. ― Чонгук, ты же не против?       ― Конечно нет, я буду счастлив учиться у Бин-и, ― улыбнувшись своему бывшему, отвечает Чон. Отчего тот впадает в ступор и едва ли за сердце не хватается.       ― Моя куколка, я так соскучился по твоей улыбке, ― на седьмом небе от счастья протягивает Юбин, уже готовясь стиснуть младшего в своих объятиях.       ― Соблюдайте правила приличия, ― строго приказывает Тэхён, прожигая взглядом их обоих.       На его слова Хан закатывает глаза и перестаёт обращать на других внимание, сконцентрировавшись полностью на своём любимом. Он галантно подаёт Чонгуку руку, на что тот с доброжелательным выражением лица вместо обычно раздражённого, укладывает ладонь поверх и садится на банкетку.       Наблюдающие за этим Чимин с Намджуном поражённо застывают, теперь убеждаясь в том, что к Чонгуку и вправду относятся, как к принцессе.       ― И как он только может выбирать нашего господина? ― недоумевая, шёпотом спрашивает Намджун.       ― Такой же вопрос, ― соглашается Пак.       ― А тебе нравится такое? ― как бы невзначай задаёт вопрос Джун.       ― А тебе-то что?       ― Да так… ― пожимает плечами, ― просто если да, то я тоже буду к тебе так относиться сладкий, ― подмигивает Намджун, отчего у Чимина словно невидимая кошачья шерсть дыбом встаёт.       ― Не неси чушь! И не зови меня так, ― сердито цедит Пак и направляется к выходу, желая держаться подальше от этого приставучего мужчины, а тот, не поняв намёка, бежит за ним.       В итоге в зале остаётся только Тэхён и Юбин со своими учениками. Пока Хан сосредоточенно объясняет Чонгуку, как играть новую мелодию, Тэхён не может перестать следить за расположением рук Юбина, которые могут в любую минуту коснуться нежной кожи младшего.       ― Ви-хён? ― уже, очевидно, не первый раз зовёт Кван.       ― Да? ― наконец отвечает Тэхён.       ― А что делать дальше?       Тэхён переводит глаза на него и только сейчас замечает, что его пальцы так и повисли над клавишами. Негромко откашлявшись от неловкости, он продолжает объяснять начатое. Спустя каких-то полчаса, что самому старшему кажутся целой вечностью, он объявляет:       ― На сегодня достаточно, ― Кван кивает, а вот Юбин настолько увлечённо флиртует с Чонгуком, что они игнорируют его слова. ― Вы все можете идти, ― громче говорит Тэхён, прожигая Хана убийственным взглядом.       Чонгук слышит его, но, ничего не ответив, лишь прощается с Юбином и покидает помещение вместе с Кваном.       ― Ай-ай-ай, да я погляжу нашему ледышке Ви тоже нравится моя куколка, ― нарочно дождавшись, когда они останутся одни, усмехается Юбин.       ― Во-первых, он не твой, ― стараясь сохранять самообладание, спокойно отвечает Ким. ― Во-вторых, мне никто не нравится.       Хан разражается смехом, подходя к нему. Затем он наклоняется, дабы быть ещё ближе, и всё тем же издевательским тоном спрашивает:       ― Так почему у тебя чуть ли не пар из ушей лез всё то время, что мы занимались?       ― Потому что Чонгуку опасно находиться рядом с наследником главы мафии, ― не реагируя на его провокационный вид и действия, отвечает Ким.       ― А рядом с лучшим наёмным убийцей Кореи и наследником криминальной компании нет? ― скептически выгибает бровь Юбин.       ― Я этого не говорил. Я держусь от него подальше, будь добор поступать так же.       — Это, конечно, очень благородно с твоей стороны, но я, пожалуй, воздержусь, ― коротко смеётся Юбин, возвращаясь в исходное положение. ― Мы любим друг друга, и нам суждено быть вместе.       ― Не обманывай себя, ― теперь уже Тэхён издевательски ухмыляется. ― Чонгук любит только меня. Так всегда было и будет.       ― Да даже если и так, что с того? Думаешь Чонгук вечность будет добиваться твоего внимания? Нет. Я хорошо знаю свою куколку. Он горделив, самовлюблён и избалован. Рядом с ним всегда должен быть человек, который будет готов сделать всё, что он пожелает, и подставить руку, чтобы помочь сесть. А ты вовсе не тот, кто ему подходит, Ви, ― словно пощёчинами бросает ему в лицо одну истину за другой Юбин.       ― Он всё равно никогда не выберет тебя, ― чуть хриплым от накативших эмоций голосом произносит Тэхён. ― Сегодня Чонгук так себя вёл только для того, чтобы отомстить мне.       Взгляд Юбина меняется на секунду, но он мгновенно скрывает свою боль. То, что Чонгук до безумия влюблён в Тэхёна, знают почти все в университете. Так как каждый раз, когда кто-то признаётся ему в чувствах, он отвечает, что любит Тэхёна.       ― Чонгук будет моим, и не важно, захочет он того или нет, ― зло цедит Хан.       ― Заставлять его я тебе не позволю, ― уверенно утверждает Тэхён.       — Не лезь не в своё дело! ― рычит Юбин, после чего покидает зал, громко захлопнув за собой дверь.

***

      В этот раз, как ни странно, задание решает поручить ему не Юнги, а сам дядя. Перед тем, как войти в его кабинет, Тэхён тихо зевает от безжалостного недосыпа и стучится.       ― Входи, мой дорогой, ― по голосу можно было посудить, что настроение у дяди крайне приподнятое. Поэтому младший облегчённо выдыхает и входит.       ― Привет, дядюшка, ― через силу улыбается Ким.       Хосок мигом заключает его в свои объятия, а после, осмотрев лицо, беспокойно спрашивает:       ― Ты всё ещё не помирился с малюткой?       ― Что? ― мягко говоря, удивившись подобному вопросу, переспрашивает Тэхён.       На это старший коротко смеётся с его выражения лица и садится обратно на своё мягкое кресло. И только после этого поясняет:       ― Ты выглядишь не выспавшимся, вот я и интересуюсь.       ― А как это связанно с Чонгуком? ― ещё сильнее недоумевает Ким.       ― Ну ты чего, Ви? ― искренне поражается его вопросам Хосок. ― Я же лично обучал тебя медицине, неужели ты подзабыл наши занятия? ― видя, что Тэхён становится бледнее, но не осознаёт, о чём речь, он решает пожалеть беднягу и объясняет. ― С тех пор, как ты жил, или когда спал с Чонгуком, ты постоянно выглядел выспавшимся и полным сил. А когда нет, то, наоборот, уставшим и сонным. Это потому что пребывание с любимым человеком стимулирует выброс гормонов любви, что помогает спать лучше.       От услышанного глаза Кима округляются до максимума, а маска равнодушия трескается. Сердце в груди начинает биться с бешеной силой, едва ли не разламывая рёбра. Это чушь… такого не может быть!       И всё же отрицать тоже трудно, ибо перед ним не кто иной, как истинный знаток всего, что касается организма, и особенно психики человека. Хосок почти что профессор, поэтому он-то точно не может ошибаться.       ― Что ты, дядя… ― хрипит Тэхён, отводя взгляд, чтобы Чон не смог прочитать его мысли. ― Я не люблю Чонгука. Это невозможно, ты и сам хорошо меня знаешь.       ― Как скажешь, дорогой, ― шире улыбается Хосок, читая его насквозь. ― Что ж, тогда приступай к делу.       Дальше Хосок знакомит его с заказчиком и новой целью. И вот тут-то Тэхён понимает, в чём был подвох с самого начала. Человек, которого он должен убить, живёт в одном здании с Чонгуком.       Затем старший вручает ему папку с дополнительно информацией и добавляет под конец:       ― Для этого дела тебе не понадобится помощь других, поэтому можешь выполнить её в течение трёх дней.       ― Как прикажешь, дядя, ― отвесив полупоклон, Тэхён покидает кабинет.

***

      Чувствуя вселенскую усталость на своих плечах и веках, Тэхён лениво плетётся внутрь лифта. Он радуется, что хоть какое-то время он точно будет ехать в одиночестве, как за ним плетутся двое парней, успев в самую последнюю секунду.       Один из них одного с Тэхёном роста, крупный, сильно накаченный и серьёзный. А второй намного ниже, стройный с элегантный, даже немного с хрупким телосложением и неимоверно грустным, но прекрасным лицом.       Всю усталость и сонливость как рукой снимает, когда Тэхён видит не кого иного, как того самого боксёра Сеунга и пьяного в стельку Чонгука. Чан изо всех сил одной рукой придерживал за талию едва ли не падающего от слабости в теле младшего.       Увидев состояние Чонгука, глаза Тэхёна наливаются огнём. Он грубо хватает боксёра за ворот и больно припечатывает к стене лифта.       ― Решил воспользоваться его состоянием, урод?! ― рычит Ким, пока недоумевающий Сеунг на минуту теряется. Но после он удачно отталкивает незнакомца от себя.       В это время потерявший опору Чонгук падает на пол и тихо стонет от лёгкой боли.       ― Зачем ты меня так резко бросаешь? ― протянув, по новой начинает плакать только недавно более или менее успокоившийся парень. ― Ты тоже меня ненавидишь, Сеунг-а?..       — Это не я, детка! ― бросившись к нему, спешит утешить Чан. ― Вообще-то это мой друг! ― обращаясь уже к Тэхёну, злобно поясняет.       Вот только у Кима в ушах сейчас звучит только слово «детка», обращённое на его котёнка. Сеунг вновь предпринимает попытку поднять Чона на ноги, придерживая за тонкую, облегающую тканью одежды талию.       ― Лапы убрал, пока я тебе их не сломал! ― успев поймать его руку, цедит Тэхён. Затем самолично поднимает Чонгука на руки.       ― Ты специально надушился, как Тэхён, чтобы сделать мне больнее?! ― ещё сильнее начинает хныкать и заливаться слезами Чонгук, который из-за алкоголя совершенно не разбирает, кто перед ним.       ― Немедленно верни его, иначе я сейчас вызову полицию, ― угрожает, недобро глядя на него, Сеунг.       ― Ну попробуй, ― усмехается Тэхён, крепче прижимая к себе младшего, как что-то чрезмерно драгоценное.       ― Все вы мужики одинаковые! Что ты, что Тэхён! ― теперь Чонгук прячет лицо в груди Кима, и только так мочит его рубашку слезами.       Сеунг сжимает кулаки, дабы уже пустить в ход свои боевые способности, как Тэхён холодно произносит:       ― Я и есть тот Тэхён, о котором он говорит.       ― Да неужели? ― поражённо и одновременно опасно ухмыляется Чан. ― Тогда отсюда ты живым уж точно не выйдешь, мудак!       ― Что?! ― до Чонгука только доходят слова Кима. ― Тэ?..       ― Да, это я, котёнок, ― смягчив голос, отвечает Тэхён.       ― Козёл… ненавижу тебя… ― милые кошачьи глазки наполняются новой порцией слёз и, вопреки своим словам, он обвивает сильную шею своего ангела и пуще прежнего плачет, уткнувшись ему в грудь.       ― Ты можешь в любой день найти меня, просто спросив у своих о человеке по имени Ви, ― серьёзно говорит Тэхён. ― И вот тогда можешь убить меня. Но сейчас позволь отвести его домой и загладить свою вину.       Очевидно, Чонгук встретился с Сеунгом, дабы пропустить по бокальчику и поплакаться о своей жизни, а это означает, что Чан уже обо всём, что связано с их не лёгкими отношениями, в курсе. Услышав второе имя Тэхёна, Чан бледнеет, ибо и сам прекрасно осведомлён о нём, однако, тем не менее, он не трусит.       ― И ты правда думаешь, что я оставлю моего друга наедине с человеком по имени Ви?!       Знатно подустав от их спора, Тэхён тяжело вздыхает. Дверь лифта уже открывается на нужном этаже, где находится квартира Чонгука, поэтому, не найдя другой выход, он резким ударом в боковую часть шеи Сеунга вырубает его.       С нежным, но разбитым котёнком на руках, мужчина доходит до двери дома и вводит пароль ― свой день рождения. И в данную минуту почему-то от этого факта становится невероятно тепло на душе, как и то, что Чонгук не оттолкнул после того, как узнал.       Тэхён осторожно заносит его в квартиру. В прихожей, немало повозившись, он снимает с них обоих обувь и направляется в гостиную. В ней Ким предпринимает попытку усадить младшего на диван, но тот ни в какую не соглашается отлипнуть от него, слезливо хныча:       ― Не отпущу! Ты не уйдёшь!       ― Я не собираюсь уходить, я просто хочу принести тебе воду. Посиди здесь, пожалуйста, ― ровным, слегка ласковым тоном, каким обычно говорят с капризными детьми, просит Тэхён.       В итоге Чонгук несколько секунд проводит в размышлениях, и только потом всё-таки послушно выполняет просьбу. Спустя минуту, как и было обещано, Ким возвращается со стаканом прохладной воды, выпив которую младший на капельку трезвеет.       Вернув стакан Тэхёну, парень несколько минут молчаливо косится вперёд, затем внезапно он накрывает рот рукой, словно из него может вырваться жидкость, и пулей бежит в ванную. Тэхён, не раздумывая, бежит за ним и находит его сидящим над унитазом и опустошающим желудок.       Ни на минуту не брезгая, Ким усаживается рядом и придерживает его за волосы, дабы они не запачкались, а другой рукой нежно поглаживает по спине. Облевавшись, Чонгук истощённо сидит возле унитаза и тихо продолжает плакать.       ― Я наберу тебе ванну, ― сообщив об этом, Тэхён включает кран, настраивая приятную температуру воды, и затыкает слив ванны пробкой.       Далее он подходит к младшему и опускается на корточки. Несмотря на то, что сердце разрывается на кусочки от вида слёз, а тело заметно реагирует на этот триггер дрожью в руке, он раздевает Чонгука и вновь поднимает.       ― Котёнок? ― мягко зовёт Тэхён, чтобы убедиться, что тот ещё с ним и не заснул.       ― Да… ― шёпотом отвечает парень.       После этого Ким опускает его в быстро наполнившуюся ванну. От тёплой воды, что окутывает тело, Чонгук весь обмякает и расслабляется настолько, что из губ вылетает тихий стон. Как только Тэхён выключает кран, а младший перестаёт плакать, отвлёкшись, в помещении становится оглушительно тихо.       Сидящий рядом с ванной Тэхён внимательно любуется разбитым видом столь нежного, беззащитного существа с хрупким сердцем и эмоциональным состоянием. В груди что-то болезненно ёкает, и чувство вины принимается душить его. Ведь если смотреть правде в глаза, подавленное состояние Чонгука — полностью его вина.       Сердце всегда холодного и безразличного ко всем Ви стремительно тает, а железная маска ледяного человека, которая уже, казалось, стала частью его плоти, медленно трескается.       Впервые за это время Чонгук полноценно смотрит на мужчину перед собой. Они растворяются во взглядах друг друга в режущем молчании. С покрасневших глаз младшего вновь стекают слёзы, и сам он снова принимается по-детски, жалобно плакать.       ― Ну что ты опять, котёнок?.. ― голос Тэхёна позорно ломается от того, как сильно сердце сжимается. Он нежно укладывает ладонь на его мокрую щеку и стирает большим пальцем влагу. ― Я снова чем-то тебя обидел?.. Ну же… скажи мне, в чём дело.       ― Ты всегда меня обижаешь… ― всхлипывает Чонгук, моргнув, чтобы скатились слёзы, что искажают видение. ― Определись уже, Тэ… прошу… ― с этими словами он самолично убирает с щеки руку старшего, чем заставляет его сердце болеть с новой силой. ― Ты то кричишь на меня, говоришь, что ненавидишь и не хочешь видеть меня… то, как сейчас, относишься ко мне с нежностью и лаской…       ― Котёнок… я… ― теряется Тэхён от неожиданной правды, которую насильно столкнули с ним.       ― Если ты ненавидишь меня, тогда зачем иногда вот так смотришь на меня с теплотой и нежно называешь своим «котёнком»? Зачем по ночам крепко прижимаешь к себе, так, словно я тебе нужен? Зачем ругаешься с Юбином из-за меня?       ― «Чёрт! Выходит Юбин всё-таки рассказал ему обо всём…» ― проносится в голове Кима.       ― Я… ― растерянно выдавливает из себя Тэхён, затем виновато опускает голову, ― прости меня… я такой дурак… на самом деле я вовсе не ненавижу тебя… это тяжело объяснить, но я не могу быть с тобой… прости…       Чонгук ничего не отвечает, но от этих слов на его несчастном лице внезапно появляется едва заметная улыбка.       И так всегда. Тэхён ранит, как никто другой. Он же лечит, как никто иной.       Далее Ким помогает ему полноценно искупаться. Затем обтирает его полотенцем, словно мама, и сушит волосы, чтобы не заболел. Так как Чонгук всё ещё не может нормально ходить, он снова поднимает его на руки и несёт в спальню.       В шкафу Тэхён находит множество разных пижам, от милых с зайчиками, до более взрослых шёлковых. Выбор его падает на первый тип. Мужчина переодевает Чона в чистую одежду и укладывает на мягкую постель.       ― Спокойной ночи, котёнок, ― сказав это, Тэхён наклоняется к нему и оставляет сладкий чмок на пухлых губках. После, накрыв его одеялом, уже было собирается покинуть спальню, как Чонгук осторожно хватает его за руку.       ― Не уходи… ― совсем тихо шепчет парень. ― Останься со мной хотя бы ещё немного… ― просит так, будто на грани новой порции плача.       А Ким, опасаясь, что тот снова начнёт обливаться слезами, мигом останавливается и тёплым тоном отвечает:       ― Хорошо, я посижу с тобой, пока ты не заснёшь.       ― Я не хочу, чтобы ты сидел рядом… ― кошачьи глазки наполняются влагой. ― Я хочу, чтобы ты лёг со мной и обнимал меня.       ― Хорошо-хорошо, я так и поступлю, ― спешит согласиться мужчина, не позволив и слезинке скатиться.       Тэхён послушно располагается рядом с Чонгуком и прижимает к себе, его всё ещё сверх меры тёплое после ванны тело. Тот крепко обнимает в ответ и, уткнувшись носом в его шею, шумно вдыхает любимый аромат.       ― Сладких снов, мой ангел Тэ… я люблю тебя, ― на грани слышимости произносит парень от накатившей на веки сонливости.       А Тэхён, в свою очередь, полночи не может уснуть, то и дело прокручивая в голове последнюю фразу Чонгука, параллельно любуясь им.       ― «Красивый, очаровательный и до жути хрупкий котёнок,» ― думает про себя Тэхён, смотря на Чонгука. ― «Ты достоин того, кто сделает тебя счастливым, а не того, кто лишь одной своей любовью подвергнет всю твою спокойную жизнь опасности.»

***

      Наутро Чон просыпается с адской болью в висках и пустыней в горле. Еле поднявшись и усевшись, он находит стакан воды на тумбочке и жадно осушает его. Затем на голову градом опускаются воспоминания о прошлой ночи, начиная тусовкой с Сеунгом и заканчивая сном в объятиях Тэхёна.       Несмотря на то, что он был сильно пьян, из памяти, к счастью, не стёрлись их разговоры в ванной и спальне. Он помнит, как Тэхён, искренне раскаиваясь, просил у него прощения, что тут же начинает греть душу.       ― Жаль, что он уже ушёл… ― произносит с крайне хриплым и глубоким голосом от похмелья вперемешку с недавним подъёмом Чонгук.       Но в этот момент до его ушей доносятся звуки посуды. В одно мгновение Чон кидается в сторону кухни, несколько раз чуть не упав, и, когда он уже почти доходит до неё, то спотыкается о порог и летит лицом вниз. Благо сильные руки мужчины, что стоял у плиты, вовремя удерживают его и помогают подняться.       ― Тэхён! ― счастливо восклицает Чонгук и без тени стеснения кидается ему на шею.       ― Да-да, это я, слезай, ― коротко рассмеявшись, отвечает Ким.       А Чонгук, который, казалось, вечность не слышал этот красивый и мелодичный смех, залипает и ещё крепче обнимает его обладателя.       ― Не-а, ― подобно ребёнку отвечает Чон и качает головой, от радости подзабыв о своём похмелье и головной боли.       Тэхён тяжело вздыхает, уже постепенно привыкая к чрезмерному упрямству этого котёнка. Хоть это и немного опасно, но он дожаривает последний омлет на сковороде с висящим на нём коалой Чонгуком. После чего добавляет две тарелки с омлетом к накрытому вкусным завтраком столу.       ― Тебе нужно выпить суп против похмелья, слезай, упрямый кот.       ― Больше не котёнок? ― жалостным голосом спрашивает Чон.       ― Упрямый котёнок, ― закатив глаза, поправляется Тэхён. Только после этого Чонгук наконец отпускает его из захвата своих рук и садится напротив.       ― Всё выглядит так вкусно, ― засияв, протягивает. ― Приятного аппетита! ― с широкой улыбкой желает парень, чувствуя себя, как в раю, от присутствия доброжелательного, нераздражительного и спокойного Тэхёна рядом.       А мужчина усмехается в глубине души, до жути умиляясь такому поведению, которое раньше ему удавалось лицезреть, когда они «мирно» жили вместе. Затем желает того же и вместе принимается за пищу.       ― Насчёт вчерашнего… ты говорил, что, тебе тяжело объяснить, почему ты не можешь быть со мной, ― неожиданно заводит разговор о не самом приятном Чон.       ― Верно, ― помрачнев, негромко отвечает мужчина.       ― Может хотя бы попытаешься, Тэ? Это будет справедливо по отношению ко мне, ― осторожно просит Чонгук.       Тэхён некоторое время проводит в молчаливом размышлении, а после, слегка откашлявшись, не храбро заглядывает в очаровательные глаза напротив.       — Это что-то вроде проклятия… ― он на секунду прикрывает глаза, осознавая, насколько это абсурдно звучит.       ― Проклятия? ― удивлённо переспрашивает Чонгук, который скорее ожидал услышать «я не люблю тебя», чем это.       ― Любой, кто будет со мной, обречён на долгие мучительные страдания, ― серьёзно объясняет Тэхён, пока его внимательно и без тени издёвки слушают.       ― Эти страдания приводят к смерти того, кто будет с тобой?..       Расширив глаза от такого вопроса Тэхён, лишь качает головой, в полном ахуе глядя на него. Ибо: что?! Его реально только это сейчас интересует?       ― Тогда меня это не волнует, ― так просто отмахивается, словно от заносчивой мухи.       ― Чонгук, ― строго повышает тон Тэхён.       ― Я серьёзно, Тэ. Меня не волнует никакое чёртовое проклятие, я хочу быть с тобой и, если это меня не убьёт, я готов на всё ради этого.       ― Ты не понимаешь, о чём говоришь, котёнок, ― в глубине тронутый его словами Тэхён смягчается. ― Я объяснил всё тебе, так что теперь, пожалуйста, перестань обижаться и держись как можно дальше от всего, что касается меня.       — Это невозможно, ― парень прикрывает глаза так, словно он причиняет ему боль. Устав спорить с ним, Тэхён вздыхает и не отвечает на эти слова.       ― И, кстати, ни в коем случае не приближай к себе Хан Юбина. Он наследник очень влиятельной корейской мафии и может нанести тебе огромный вред, ― говоря это, Ким вытирает края губ салфеткой, тем самым завершив трапезу, и встаёт с места.       ― Тэ… ― пытается остановить его, поднявшись следом, Чонгук.       ― Береги себя, котёнок, надеюсь мы больше никогда не встретимся, ― прервав, Тэхён укладывает ладонь на его затылок и, притянув к себе, оставляет тёплый поцелуй на лбу, который отзывается в самом сердце, и уходит, не оборачиваясь.       Чонгук приземляется обратно на стульчик и прикрывает лицо ладонями.       ― Ещё как увидимся, ― бормочет про себя, не замечая скатывающихся с щёк слёз.

***

      На последний день данного срока Тэхён наконец завершает задание и едет в Devil’s empire, чтобы дать устный отчёт тому, кто поручил это дело, то есть дяде. Ещё у двери его кабинета до слуха Кима доносится подозрительно знакомый смех и голос, а как только заходит внутрь, он замирает в полном ступоре.       Так как Хосок и сам Чонгук, которому он буквально пару дней назад говорил держаться от его «мира» подальше, сидели вместе с чашечками ароматного кофе в руках и мило беседовали.       ― О, а вот и мой дорогой Ви пожаловал, ― радостно засияв от вида племянничка, произносит старший Чон.       ― Что здесь происходит?.. ― сейчас показать из себя улыбку становится сложнее всего, поэтому он выдавливает лишь что-то наподобие кривой ухмылки человека на грани истерики.       ― Я поднялся проведать малютку после уроков стрельбы и предложил поболтать за чашечкой моего кофе. К слову он, в полном восторге от него!       ― Не сомневаюсь, дядюшка, ― кивает, продолжая широко улыбаться, Тэхён.       ― Кстати, ты же помнишь, что через пару недель мы по традиции едем отдохнуть и отпраздновать Новый Год где-нибудь за границей? ― на его вопрос Ким неуверенно кивает, внутренне предчувствуя что-то неладное. ― Так вот, я позвал Чонгука с нами, правда замечательно? ― радостно сообщает Хосок.       В то время как Тэхён едва ли в обморок не падает от злости на этого глупого кота, что в данную минуту самодовольно ухмыляется.       ― Да уж, ― смешок Кима неожиданно выходит нервным, из-за чего улыбка Хосока превращается в ухмылку. ― Дядюшка, ты не против, если я на минутку украду Чонгука?       ― Конечно, ― снисходительно кивает старший, провожая их спины взглядом.       Тэхён грубо хватает Чона за запястье и тащит в одну из пустых комнат на этаже. Затем, плотно закрыв за ними дверь, яростно подаёт голос:       ― Ты, блядь, с ума сошёл?!       ― Тэхён, давай спокойно поговорим, ― пытаясь разбавить напряжение в воздухе, просит Чонгук.       ― О чём поговорим? О том, что ты роешь себе могилу?! ― угрожающе приближаясь, срывается на крики Ким, хотя ещё недавно обещал себе больше так не обращаться с ним.       ― Мне плевать на то проклятие! Я это уже говорил, как и то, что не собираюсь сдаваться! ― бурно, но без повышения тона напоминает парень.       ― Не вынуждай меня применять силу, ― пыша огнём, цедит Тэхён, прожигая в нём дыру своим взглядом. ― Ты сейчас же вернёшься туда и скажешь дяде о том, что передумал! Иначе я сделаю так, что тебя выгонят из Кореи и ты больше никогда не увидишь родителей, ― на полном серьёзе угрожает.       В этот момент их ссору прерывает несильный стук в дверь. Тэхён мгновенно замолкает, а далее в комнату, не дожидаясь дозволения, входит Чон Хосок.       ― Что-то вы задержались, дети мои, ― всё так же доброжелательно произносит Хосок. Затем, бросив взгляд на личико Гука, на тон холоднеет и спрашивает у племянника. ― Я надеюсь, ты не обижал малютку снова?       А вместо Тэхёна отвечает младший:       ― Ну что ты? Нет, конечно, дядюшка, ― коротко смеётся.       В то время как выражение лица Тэхёна вновь становится глубоко шокированным, но уже от чонгукового «дядюшка». С каких пор их отношения вышли на новый уровень?! Теперь более или менее понятно, почему Хосок зовёт Чонгука на семейный отдых.       ― В таком случае давай вернёмся. Мы ещё не обсудили новую галерею Херста...