Villain

На следующее утро у Чжеин нет ни воинственного настроения, ни желания открывать глаза. Удивительным образом она смогла вчера уснуть, хотя тревожные мысли не оставляли ее до последнего. В зеркале над умывальником она видит опухшее, заспанное лицо и несколько раз ополаскивает его холодной лицо. Умывшись и почистив зубы, Чжеин наносит на лицо уходовые средства и делает макияж, аккуратно подводя глаза и выводя острые хвостики стрелок. Даже если сегодня она снова растеряется и не сообразит, что ответить на очередную грубость, пусть этот кошачий взгляд скажет все за нее. По крайней мере хотелось бы ей так думать. Закончив макияж и надев школьную форму, Чжеин берет сумку с учебниками и спускается на первый этаж. В кухне родители неторопливо пьют кофе, обсуждая предстоящие дела. Отец смотрит на наручные часы. – Водитель тебя уже ждет, – говорит он.   – Как-то рановато он, – Чжеин открывает холодильник и заглядывает внутрь. – А йогурт у нас не остался?   – Ты же его и доела. Мы с папой к нему не прикасались, – отвечает мама.   – Ну и ладно, заскочу по пути в круглосуточный, – Чжеин закрывает холодильник и направляется в прихожую. Обуваясь, она слышит, как мама кричит из кухни:   – Только обязательно съешь что-нибудь, чтобы не было потом голодных обмороков. – Да, хорошо, – кричит она в ответ. Ближе к утру беспокойные мысли оставили ее в покое на некоторое время, но чем ближе Чжеин подъезжает к школе, тем сильнее нарастает в ней тревога. Непонятная внутренняя дрожь, отдающая в пальцы электрическим током. Все идет наперекосяк. Есть ли вообще смысл строить планы на будущее, если все может поменяться в любой момент? Юна оставит ее одну, и тут уже ничего не поделаешь. Остается только смириться и попытаться привыкнуть к новым обстоятельствам. Но что делать с этой гребаной помолвкой? Судя по тому, что ей вчера сказал Чонсон, жениться на ней он не собирается и планы матери его никак не касаются. Как еще можно интерпретировать его слова, если он недвусмысленно послал Чжеин вместе с его матерью, хоть и заочно? И все это на публику. Знает ли госпожа Пак о любовном интересе Чонсона? Даже если так, вряд ли она это просто так оставит. Она явно симпатизирует Чжеин, и видимо у нее есть причины стараться ей угодить. В противном случае зачем бы она стала искать невесту для сына, который уже нашел себе девушку? Неужели думает, что Ким Минджи из среднего класса – неровня сыночке? Отогнав навязчивые мысли, Чжеин обращается к водителю: – Можете, пожалуйста, остановить здесь, на магазине? – Без проблем, – отвечает водитель. – Хорошего вам дня в школе, госпожа Ли. – Спасибо, вам тоже хорошего дня, – Чжеин улыбается и выходит из машины. От приветливого тона водителя напряжение внутри спадает, и настроение немного улучшается. В магазине Чжеин задерживается у холодильника с напитками, выбирая между водой и персиковым чаем. Постояв пару минут и взвесив все «за» и «против», она наконец тянется к дверце холодильника, когда позади слышится чей-то вздох и недовольное «Можно побыстрее?» Чжеин знает этот голос. Низкий, бархатный тембр, который приятно слушать, если абстрагироваться от слов, вылетающих из-за рта этого индивида. Странно, что с таким голосом он выбрал карьеру фигуриста. Сделав над собой усилие, Чжеин растягивает губы в мягкой улыбке, принимая непринужденный вид. – Конечно, можно, – повернувшись к Пак Сонхуну вполоборота, говорит она. – Как только я выберу напиток, я сразу же тебя пропущу. Если присмотреться вблизи, то у Сонхуна очень даже приятная внешность. Жаль только, что манер никаких, или же это просто Чжеин не повезло впасть в немилость гордости нации. Как бы то ни было, она достает из холодильника бутылку воды и отмечает про себя, что даже поза, в которой стоит Пак, говорит о враждебности или как минимум неприязни к ней: сложенные у груди руки и взгляд, демонстративно обращенный куда-то в сторону. Интересно, когда она успела ему не угодить? Или это у него такое проявление мужской солидарности? Вполне возможно, что он хотя бы хороший друг. – Прошу, – с нарочитой вежливостью произносит Чжеин, пропуская Сонхуна к холодильнику. У Чжеин нет желания здесь задерживаться вместе с другом Чонсона. Быстрым шагом она подходит к полкам с готовой едой, берет кимбаб и так же быстро направляется к кассе. Оплата проходит без происшествий, и, выйдя на улицу, Чжеин наконец может выдохнуть с облегчением. Да, наверное, это можно назвать побегом. Побегом от нетерпеливого грубияна Пак Сонхуна, который к тому же стал свидетелем ее вчерашнего позора. Да и пусть катится к черту. Неважно, в чем причина его враждебности: в отсутствии манер или лояльности другу. А может, мальчик словил звезду и теперь ждет к себе особого отношения. Все это не имеет значения, потому что Чжеин не настроена устраивать сейчас разборки. Они ее ждут впереди. Она окидывает взглядом стоящие рядом пластмассовые столики и садится за самый удаленный от двери, повышая свои шансы остаться незамеченной, когда Сонхун выйдет из магазина. Есть кимбаб на ходу в любом случае будет неудобно, а если еще и один из друзей Чонсона будет идти позади нее все дорогу до школы, то он просто испортит ей аппетит. Убедившись в том, что до начала занятий осталось достаточно времени, Чжеин неторопливо разворачивает упаковку кимбаба и отправляет в рот первый кусочек. На вкус очень даже неплохо, и если не считать встречу с тем фигуристом, то начало дня выдалось не таким уж паршивым. Самое главное – вовремя поесть и успокоиться. Жуя второй кусочек, Чжеин замечает, как Сонхун выходит из магазина и мысленно взывает к высшим силам, чтобы ему не взбрело в голову повернуться в ее сторону. Словесная перепалка у них вряд ли случится, но и видеться лишний раз с человеком, питающим к ней неприязнь, не сильно хочется. Однако высшие силы Чжеин не слышат, и Сонхун, среди талантов которого числится обостренное чутье, оглядевшись по сторонам, сталкивается с ней взглядом. Не придумав ничего лучше в этот короткий миг, Чжеин, чуть склонив голову вбок, изображает на лице легкую, кокетливую улыбку и поднимает ладонь, чтобы приветливо ему помахать, как бы говоря: «Это снова я, дорогуша. Какая приятная встреча». Она часто видела в фильмах и сериалах, как мужские персонажи намеренно избегали излишне игривых и расположенных к ним женщин и отдавали предпочтение более «недоступным» главным героиням. Почему бы и ей не использовать кокетство для отпугивания нежелательных собеседников? На Сонхуна ее выходка производит желаемый эффект, и тот, молча фыркнув, разворачивается и уходит прочь. «Скатертью дорога», – мысленно бросает ему в след Чжеин.  Она доедает кимбаб и, выбросив упаковку, замечает на экране телефона входящий вызов. – Алло, ты где? – говорит Юна.   – И тебе доброе утро, – Чжеин слышит вздох по ту сторону линии. – Я у круглосуточного рядом со школой. Тут идти минут пять. А что такое, потеряла меня?   – Просто ты обычно раньше приезжаешь, вот и решила проверить, где ты там.   – Да я скоро подойду. Тебе в магазине что-нибудь взять?   – Не, у меня все есть.   – Ну ладно, жди тогда. По дороге в школу Чжеин задумывается. Как она собирается выловить Чонсона да еще и без лишних глаз и ушей? Не станет же она за ним бегать по всей школе и выжидать нужный момент. Может, стоило нормально поговорить с Сонхуном и попросить у него номер друга? «Держи карман шире, Ли Чжеин – так бы он тебе его дал», – думает она. Сонхун изначально не был дружелюбно настроен к ней, так что вряд ли бы сделал столь великодушный жест. Куда проще было бы взять контакты будущего муженька у его матери, но тогда придется объяснить госпоже Пак, почему Чжеин не может спросить номер непосредственно у Чонсона. Нет смысла раньше времени раздувать скандал. Что-то ей подсказывает, что будущая свекровь имеет над сыном куда больше власти, чем тому хотелось бы показать. И все же Чжеин не побежит жаловаться госпоже Пак. Пусть этот туз пока что побудет у нее в рукаве. К тому же разорвать помолвку она всегда успеет – родители же не станут ее принуждать. Но что насчет Чонсона? Вероятно, с той девушкой он встречается уже некоторое время, раз успел так сильно к ней привязаться. Неужели госпожа Пак ничего не заметила, или же она обо всем знает, но решила скрыть эту неудобную деталь от Чжеин? А возможно ли, что мать Чонсона вообще не знает о существовании этой Ким Минджи? В любом случае почему же тогда Чонсон не воспротивился их помолвке? Тут варианта два: либо он лишен такого права и родители действительно решили этот вопрос за него, либо его все устраивает, а то, что было вчера, лишь показное выступление. Может, он себе цену так набивает? Зайдя в класс, Чжеин здоровается со всеми и замечает уткнувшуюся в телефон Юну на ее привычном месте, но на полпути к подруге ее останавливает Сохи. – Вот и наша староста! – лицо у Сохи довольное, будто она только что узнала чей-то грязный секрет и готова со всеми им поделиться. – А у нас тут сплетни подъехали. – Я вся во внимании, – говорит Чжеин, двигаясь в сторону своего места прямо перед партой Юны. Пока она достает из сумки учебник и тетрадь к первому уроку, Сохи и несколько других одноклассниц разворачивают к ней стулья и садятся рядом. Переглянувшись с Юной, Чжеин тоже садится на стул лицом к возбужденной Сохи. – Прикинь, кого я только что видела? – говорит она. – Наш местный Джей Пак с подружкой на одной машине приехали. Он даже ей руку из машины подал, джентльмен недоделанный. – И что тебя так сильно поразило, – на лице Чжеин появляется высокомерная улыбка, – его изысканные манеры или ее убитые жизнью кроссовки? – О Боже, я тоже их заметила! – подхватывает одноклассница Ынби. – Да, без слез не взглянешь. Если у них такая любовь, что человек готов пойти наперекор родителям, то почему бы не купить своей любимой пару кроссовок? Ей и сумку обновить не помешало бы, – заключает Чжеин, вызывая у одноклассниц ехидные смешки. У всех, кроме Юны. – Разве это не забавно? – спрашивает Чжеин, повернувшись лицом к подруге. – Да мне в общем-то плевать, в чем она ходит, – равнодушно отвечает Юна. Недовольная таким ответом, Чжеин поджимает губы. Чувствуя, что атмосфера становится неловкой, Сохи насмешливо фыркает, будто только что услышала удачную шутку. – Действительно, какая разница, во что она одевается, – говорит она. – Даже если пугало одеть в Диор, симпатичнее от этого оно не станет.   Одноклассницы хихикают и одобрительно кивают.   – Да я не об этом, – отмахивается Чжеин. – К слову, я не считаю ее уродливой. Лицо у нее и правда симпатичное, так что не наговаривайте.   – Наша староста все равно красивее, – замечает Енсо.   Не понимая, говорит ли одноклассница искренне или просто льстит ей, Чжеин одаривает ее снисходительной улыбкой.   – Спасибо, но в нашем классе все девочки красивые, – дипломатично отвечает она. – Удачно так нас собрали вместе.   – Зато всех красивых парней в другие классы распределили, – Сохи недовольно качает головой.   – Эй! – возмущенно вскрикивает их одноклассник. – Я все слышу.   – А ты вообще заткнись, очкарик, – резко отвечает ему Сохи. – Поговорим, когда сбреешь свои мерзкие усики, Джэбом. – Туда его, – подхватывает Миен. – Сучки, – бухтит под нос Джэбом. – На нас хотя бы смотреть не противно, – говорит Ынби. – У тебя случайно нет тайских корней? – Да ладно, оставьте его, – мягко произносит Чжеин. – Что толку его трогать? Человека и так жизнь наказала. Джэбом явно возмущен таким выпадом в его сторону, но возразить Чжеин не решается. – Но я за кроссовки заговорила вот почему, – продолжает она. – Вы же знаете, мне для друзей ничего не жалко. Если я увижу, что у подруги износились кроссовки, я сама ей куплю новые – ничего такого в этом я не вижу. Поэтому я никак не пойму, неужели Чонсон ценит свою девушку меньше, чем я своих подруг? – В таком случае нет ничего удивительного в том, что он тебя ни во что не ставит, – беззлобно отвечает Сохи, заставляя Чжеин почувствовать легкий укол раздражения. – С чего бы он стал уважать меня, если ему плевать на мнение собственных родителей, – стараясь придать своему голосу пренебрежительный тон, говорит она. Когда раздается звонок, оповещая о начале урока, Сохи встает вместе с остальными одноклассницами, чтобы поставить стулья на место, и говорит: – Мда, у богачей свои приколы. В класс заходит учитель английского языка, и ученики, стоя поприветствовав его, занимают свои места. Чжеин продолжает стоять. – Староста Ли Чжеин, ­­– говорит учитель Ким, открывая классный журнал, – кого у нас сегодня нет? Окинув кабинет быстрым взглядом, Чжеин перечисляет отсутствующих учеников и, получив разрешение сесть, опускается на стул.   В начале этого учебного года одноклассники путем общего голосования выбрали ее старостой. Право отказа предусмотрено не было, и аргументом в пользу их выбора стало высокое место Чжеин в рейтинге учащихся и активное участие ее родителей в жизни школы – так они назвали регулярное и щедрое спонсирование их обители знаний. Такой поворот особой радости Чжеин не принес, но и проблем положение старосты ей не доставило. Посчитав, что это будет неплохим пунктиком к ее репутации, Чжеин не стала возражать и вскоре привыкла к своей новой роли. – Okay, class. Let’s begin, – с сильным акцентом произносит учитель, заставляя Чжеин поморщиться, как от зубной боли. – Open your books to page 72. Your home task was to read and translate the text. Who wants to start?* Открыв учебник на нужной странице, Чжеин поднимает руку. Кроме нее, никто из одноклассников блеснуть знаниями не решается. – Так, ребят, ну это уже не смешно, – учитель переходит на корейский. – Кто-то, кроме Чжеин, готов к уроку? – На какой странице текст? – спрашивает один из одноклассников. – Seventy-two, – повторяет учитель, но безуспешно: этот же одноклассник продолжает тупо смотреть на него в ожидании, когда с ним заговорят на родном языке. – Серьезно? Хотите сказать, что из тридцати учащихся только один выполнил домашнюю работу? Чжеин разворачивается к Юне и тихо говорит: – А ты чего не хочешь отвечать? Юна вздыхает и нехотя поднимает руку. – Уже два человека – прогресс, – цепкий взгляд учителя Кима проходит по каждому ученику. – Но у нас опять отвечают одни и те же. Чжеин и Юна обмениваются снисходительными смешками. – Давайте мы тогда начнем, и кто-нибудь потом продолжит, – предлагает Чжеин. – Ну хорошо, Чжеин читает первый абзац, а Юна переводит, – соглашается учитель и заглядывает в журнал. – Джэбом, я смотрю, у тебя с оценками совсем все плохо. Второй абзац твой. Оставшаяся часть урока проходит невыносимо вяло и скучно. Чжеин невольно задумывается, что тяжелее вытерпеть: неловкую тишину, зависшую в воздухе, или провальное чтение одноклассников, которые очевидно впервые видят текст, а, возможно, и латиницу. Если бы не макияж, над которым она полчаса так старалась, Чжеин последовала бы примеру Юны, опустившей голову на сложенные поверх учебника руки. Как бы дотерпеть до конца дня.