Королевы, лошади и красные нити

Услышать от Ичиго о Бьякуе — или, скорее, услышать через связь, которая с первой ночи в рекане стала широко открытым каналом, — было лёгким делом. — Ты сказал моему брату именно то, что сказала бы я, — сказала Рукия, пока они лежали в темноте на общем футоне после того, как забрали Казуи и Ичику в поместье. После эмоционального возвращения Казуи они решили провести остальной день и ночь с их детьми, оставшись в поместье в одной комнате от них. — Но что насчет Ренджи? — Ичиго притянул её ближе, его намного больше затмило её тело. — Если Бьякуя не хочет, чтобы мы рассказывали ему, мы не расскажем. Иначе мы сломаем его уверенность, — прошептала Рукия. — А если Ренджи не хочет приходить в поместье, мы просто приведём Ичику к нему. Это было осуществимо. По крайней мере, на данный момент. — Мы можем поговорить с Ренджи, — согласился Ичиго. — И нам надо убедиться, что Казуи не чувствует себя брошенным. Ренджи, возможно, не захочет быть нашей нянькой. — Может быть, он не будет возражать. Кажется, ему понравилось проводить время с Казуи на демонстрациях несколько месяцев назад. — Рукия повернулась в его руках, чтобы оказаться лицом к лицу, и потянулась, чтобы провести рукой по его щеке. — Но я знаю, ты волнуешься. — Тц. Мы оба волнуемся, — исправил Ичиго, повернувшись лицом к её ладони. Семья, которую они начали создавать вместе, всё ещё была такой хрупкой. — Насчет Казуи… Она погрузилась глубже в его объятие. — Мы сказали, что разберёмся с этим, когда нам придётся, помнишь? — прошептала Рукия. — Ей намного лучше, но прямо сейчас Орихиме всё ещё недостаточно хорошо, чтобы заботиться о нем всё время, и… Даже когда она доберется до этой точки, Урю сказал, что она собирается вернуться в школу, верно? Ей всё равно понадобится помощь в уходе за ним. «Я просто волнуюсь, что он вырастет без друзей в Каракуре, если он всегда будет ходить туда-сюда, или без кого-либо здесь, кроме Ичики, поскольку нам надо защищать его от Куроцучи, — поделился Ичиго через связь. Он прижался ближе к ней, и Рукия прижала его крепче. — Я хочу, чтобы он был счастлив, Рукия». Рукия выдохнула. «Мы делаем лучшее, что мы можем, — напомнила она ему. — И… может, Урю сможет взять большую часть забот, когда Орихиме снова будет в порядке». «Правда». В конце концов, Ичиго хотел для Казуи именно этого: достаточно времени с Урю, чтобы дать им шанс развить отношения. Он привёл Казуи в Общество Душ только из-за поведения Орихиме. — Нам надо немного поспать, — прошептала Рукия. — Завтра ты ведёшь патруль в Руконгай, а главнокомандующий Кьёраку назначил встречу на утро. — Тц. Нанао назначила встречу, — исправил Ичиго, но послушно поднял руку и мягко проворчал, когда Рукия снова перекатилась и перенесла слишком много веса на руку под ней. Она снова сместила вес и поправила подушку за головой, потом притянула руку Ичиго к талии, пока он тихо посмеивался над её небрежным поведением. — Удобно? — спросил он. — Хн. Наша кровать меня балует, — призналась Рукия. — Ха. — Ичиго прижался поцелуем к её макушке, Рукия прижалась к нему. Связь мягко и легко установилась вокруг них, и они погрузились в сон. Утро принесло с собой соответствующие встречи и обязанности: собрание капитанов, во время которого Рукия изо всех сил старалась подавить смех над остроумными комментариями Ичиго, пока он и команда из одиннадцати человек, которую он привел с собой, не начали патрулирование во внешних районах Руконгая. Не то чтобы Рукия винила его: Тецузаймон больше получаса настойчиво просил выделить больше средств для Мужской Ассоциации Шинигами, пока Исане не огрызнулась и не сказала ему, чтобы он перестал ныть и создал календарь сбора средств, как это делала ЖАШ на протяжении многих лет. «Кстати, ты будешь в июльском развороте на следующий год, — передала Рукия через связь и самодовольно насладилась смущенным вскриком Ичиго. — Выхода нет, я уже пообещала Нанао». Он недовольно поворчал, но немного застенчиво пробормотал в ответ: «Только если ты будешь фотографировать». Кенпачи ничего не сказал, когда воздух вокруг него стал ледяным, а Рукия отчаянно пыталась не покраснеть. Полдень принес слишком много бумажной работы и торопливый обед, а затем Ичиго и его команда вернулись в отряд грязными, потными и измученными. — Отведите Мёгу и Токея в четвёртый, — услышала она его приказ, когда вернулась с быстрого перекуса из столовой отряда. — Убедитесь, что лейтенант Котецу осмотрит Мёгу, у него травма головы, а она хороша в этом. — Да, лейтенант Куросаки, — произнесли двое членов команды Ичиго. Рукия завернула за угол и увидела его с порванной формой и кровью, капающей с предплечья. — Капитан! Капитан Кучики! — отряд вокруг него тут же вытянулся. Ичиго выпрямился, но улыбка на его лице была ленивой и приветливой. — Отчёт с нашего патруля северного семнадцатого района, капитан, — сказал он. — У нас есть пара раненных, но ничего серьёзного. — Хорошо. Зайдите в мой кабинет, лейтенант Куросаки, и дайте мне официальный отчёт, — приказала она. — Остальные свободны. Приведите себя в порядок, а потом возвращайтесь к обычным обязанностям. — Да, капитан. — Другие мужчина и женщина ушли; Рукия услышала шёпот: «Она правда жестокая, тащит его для отчёта, когда он всё ещё истекает кровью». — Я хотел привести себя в порядок, — рискнул Ичиго, когда они оказались в её кабинете. Она осмотрела его, рассматривая разорванный левый рукав косоде и столь же потрепанные штанины хакама. — Через минуту, — согласилась Рукия. — Ты можешь дать мне отчет, пока я лечу твою руку. Насколько я знаю, ты не разрешал никому лечить её. — Тц. Я лечил Мёгу и Токея на поле боя и срочно вернул сюда для подходящей помощи. Маленькая царапина на моей руке не была важной, — сказал Ичиго, пожав плечами. Но он прислонился к столу и протянул ей руку. От него пахло потом и пылью окраинных районов, а еще — мылом, которым они пользовались, острым и чистым. Рукия вытерла кровь и поморщилась. Он был прав, что другие члены отряда были более приоритетными; порез был длинным, но не очень глубоким. — Но ты мог бы использовать кидо. — Хн. Мы очистили гнездо, о котором мне говорил Сентаро, — проворчал Ичиго, когда из рук Рукии полился голубой свет и начал светиться вокруг его раны. — Не знаю, как столько пустых попало в район, оставшись незамеченными, но сейчас все они очищены. Мы прочесали близлежащие районы в поисках новых, нашли пару парней со средним уровнем рейрёку и отправили их в академию. Рукия хмыкнула. — А ранения Мёги и Токея? — спросила она. — Мёга получил удар по голове и вырубился. Токей попроще — несколько порезов на ногах. Они быстро придут в себя, — объяснил Ичиго. Под руками Рукии его рана закрылась, превратившись в тонкую линию, а затем и вовсе исчезла. — Спасибо, — сказал он, когда она закончила, сгибая руку. — Приведи себя в порядок и поешь что-нибудь. Мне нужно поговорить с Ренджи. — На этих словах Рукия прикусила нижнюю губу. После аннулирования брака она разговаривала с Ренджи всего несколько раз: он так долго отсутствовал в Уэко Мундо, а потом восстанавливался после ранений. — Хочешь, я пойду с тобой? — Ичиго обхватил её руку и притянул к себе, поцеловав в лоб, когда она прильнула к нему. — Мн. — Она на мгновение расслабилась, позволяя его реяцу — контролируемой, но ощутимой — покрыть её. Это было похоже на погружение в горячую ванну в конце долгого дня: мышцы расслаблялись, но в то же время наполнялись энергией. — Ты же понимаешь, что я могу справиться с ним сама. Он фыркнул. — Вот почему я спрашиваю, а не навязываюсь. Ты можешь справиться со всем сама, Рукия, просто тебе это не нужно. — Ичиго слегка сжал её руку и отпустил. Рукия поджала губы, раздумывая. — Со мной все будет в порядке, — решила она. — А тебе нужно закончить документы. — Я надеялся, что ты об этом забыла. — Ичиго добродушно закатил глаза. — Если бы все пользовались моей системой, их было бы меньше, знаешь. — Попробуй убедить в этом Куроцучи, — простонала Рукия. — Именно он хочет проанализировать каждую атаку пустого, как заусенец. — Не искушай меня, я, наверное, убедил бы его мечом в живот, — проворчал Ичиго. — Или натравлю на него Кенпачи. — Не позволяй никому слышать тебя в таком тоне. — Рукия легонько шлепнула его по груди тыльной стороной ладони и зашипела, когда он обхватил её за талию и снова притянул к себе. — Да, да. — Он наклонился и прикоснулся губами к её губам. — Если тебе понадобится помощь с Ренджи, просто скажи мне и я тут же буду там, хорошо? — Хорошо. Сейчас иди в ванну, ты пыльный и воняешь, — пожаловалась Рукия. — Тц. Не ври, тебе нравится немного грубый и неуклюжий я. — Он поцеловал её в нос, усмехнувшись, когда она поморщилась в ответ и отошла. — Ладно, я ухожу, ухожу. Как только он скрылся из виду, Рукия разгладила хаори и глубоко вздохнула. Это был всего лишь Ренджи. Сначала он был её другом, потом стал её мужем, а затем бывшим. «Ты уверена, что не хочешь, чтобы я пошел с тобой?» — спросил Ичиго через связь. «Подслушиваешь». «Ничего не могу с собой поделать, ты такая же громкая, как Сентаро, когда он ссорится с Кийоне». Рукия хмыкнула, но её нервозность рассеялась от поддразнивания Ичиго. Тем не менее, она не могла позволить ему оставить за собой последнее слово. «Возьми свои слова обратно!» «Прекрати спорить и иди поговори с Ренджи об Ичике. И… не говори ему о… ну, ты знаешь. Хорошо?» Она вышла из своего кабинета и просунула голову в более просторное помещение, где работал Сентаро и некоторые другие офицеры. — У меня дела в шестом, — сказала она Эгучи, когда та подняла голову. Сегодня ее волосы были уложены в сложные волны и локоны, а вместо синего цвета они были выкрашены в ярко-зеленый. — Если вам что-то понадобится, лейтенант Куросаки всегда к вашим услугам. — Да, капитан, — ответила Эгучи, уже опустив взгляд на свои бумаги. День выдался на редкость погожий, солнечный, с легким ветерком, и Рукия решила пойти в шестой пешком, а не пользоваться шунпо. Это было ошибкой. Другие шинигами смотрели на неё, когда она проходила мимо; возможно, из-за развевающегося хаори, возможно, из-за сверкающих кристаллов в её волосах или её маленького роста. Возможно, они не привыкли видеть капитана, идущего так непринужденно. — Рукия! — позвал голос, и она обернулась. — А! Рангику, — проворчала Рукия, когда пышногрудая блондинка схватила её, притягивая в радостное объятие. — Не могу… дышать…! — Ох! Прости! — извинилась Рангику и ослабила хватку. Она намеренно посмотрела на левую руку Рукии и ткнула голыми пальцами. — Куросаки ещё не сделал предложения? — потребовала она. Щеки Рукии покраснели. — Нет, — честно сказала она. — И я не тороплю его. — Но Рукияяя, я пропущу дату и потеряю приз, — проскулила Рангику. А, верно — ставки. — Тебе надо обсудить это с Ичиго, — сказала она, пожав плечами. Рукия перекинула свою руку через руку Рангику. — Пойдем со мной в шестой, я хочу услышать о твоей поездке в Каракуру, — приказала она. Рангику вскрикнула, когда Рукия развернула её и потянула к месту назначения. — Разве Куросаки не рассказал тебе? — При взгляде Рукии она смягчилась. — Это была хорошая поездка, — начала она, — и Орихиме правда намного лучше. Пока они шли, Рангику рассказала ей о некоторых деталях, которые она, очевидно, упустила из отчета Ичиго. — Орихиме была очень расстроена, когда мне пришлось возвращаться, — призналась она. — Она не хотела его отпускать, но, по крайней мере, понимала, что должна это сделать. Огромная брусчатка под их ногами сменилась более мелкими булыжниками, отделявшими один отряд от другого. — Это расстроило… ну, ты понимаешь, — тихо сказала Рукия. — Он держался, пока ты не оставила его с Ичиго, но когда я добралась до поместья, он уже плакал. — Бедняжка, — пробормотала Рангику. — Хорошо, что у него есть ты и Ичиго. Он вас обоих просто обожает. Орихиме немного расстроилась, когда он пел тебе дифирамбы. — Рукия поморщилась. — Будет очень плохо, когда ему придется вернуться в Каракуру насовсем. Рукия нахмурилась. — Я стараюсь не думать об этом. В любом случае, случилось ли что-нибудь еще, о чем ты не рассказала моему лейтенанту? — Ну… — Рангику прикусила губу и посмотрела на Рукию. — Я наблюдала за тренировкой капитана Хицугаи и Карин, и Хайнеко начала говорить о… Гине. Рукия моргнула. — О, — мягко сказала она и сжала руку Рангику. Её подруга так редко говорила о мёртвом возлюбленном почти за пятнадцать лет. — Мне жаль, Рангику. Старшая женщина поджала губы и осторожно переступила через рыхлый асфальт на дороге, поддержав Рукию, когда та чуть не споткнулась о такой же. — Она сказала… что его душа не была уничтожена. — Ты думаешь, он вернулся в цикл реинкарнации? — спросила Рукия, затаив дыхание. Предполагалось, что шинигами после смерти становились рейши и возвращались на землю Общества Душ. Так говорил ей Кайен много-много лет назад. — Возможно. Но даже если и так, вряд ли я когда-нибудь увижу его снова. — Хайнеко не стала бы так говорить, если бы у неё не было причины, — заметила Рукия. — Она та еще сучка, может, она сказала так, чтобы позлить меня. — Вдали показались офисы шестого отяда, и Рангику отцепила свою руку от руки Рукии. — Выпей со мной и Нанао на следующей неделе, — приказала она, резко меняя тему разговора. — Мы уже несколько месяцев никуда не ходили. — Я знаю, всё было суматошно. Но на следующей неделе обещаю, — согласилась Рукия. — В четверг? Я покупаю. — А-а-а, кто-то начинает привыкать к своей большой зарплате, — поддразнила Рангику. — В четверг. А пока скажи Куросаки, чтобы он сделал предложение, я хочу этот отпуск! — В её голосе звучал смех, а на губах снова появилась ухмылка. Рукия помахала ей рукой, проходя через ворота, и кивнула шинигами, стоявшим на страже. Они стояли наготове, пока она проходила. Как капитан и сестра Бьякуи она могла беспрепятственно входить в офисы отряда в любое время, хотя редко пользовалась этим. Вскоре она оказалась в здании главного офиса, пройдя по полированному, отделанному деревянными панелями коридору. Бьякуя и Ренджи были в своих кабинетах, и Рукия вошла в кабинет Ренджи, слегка постучав по дверному косяку. Он сидел за своим столом, практически окруженный стопками бумаг. Это было удивительно: её брат обычно не терпел, когда оставались незаконченные бумаги. Его волосы были распущены, скрывая татуировки на голове, и на нем уже не было повязки, которую он использовал несколько месяцев, пока его новый глаз был в процессе разработки. — Просто оставьте бумаги в конце стола, — пробормотал он. — Я здесь не для того, чтобы оставлять бумаги, — прямо ответила Рукия. — Ру… Капитан Кучики, — сдавленно произнес он, поднимая голову и глядя на неё. Его глаза выглядели так же, как и всегда; каким бы ужасным ни был Куроцучи, он проделал хорошую работу. — Как дела, Ренджи? — спросила она, захлопывая за собой дверь. Рукия, не спрашивая, села на стул напротив стола, её хаори рассыпалось и сложилось вокруг нее. Оно действительно было огромным; изначально созданное для Кайена, Рукия носила его с тех пор, как приняла должность капитана, но теперь… «Ношение хаори чтит его память или усугубляет мою вину?» — спросила она себя. С другого конца Сейрейтея на неё повеяло любовью и утешением. «Прежде чем ты снова скажешь, что я подслушиваю, ты передала это громко и четко», — прошептал голос Ичиго. «Прости». Рукия сместила свой вес. — …Хорошо. — Ренджи нахмурился. — Это что, дружеский визит? Не знаю, заметила ли ты, но у меня много бумажной работы. — Это не совсем дружеский визит, нет, — сказала Рукия. — Ты не был в поместье несколько месяцев. Он опустил взгляд на бумаги на своем столе. — Был очень занят. — Я знаю, что твое выздоровление было трудным, но Ичика скучает по тебе. — Рукия сохраняла спокойный голос. — Мы сказали ей, что её отношения с тобой не должны измениться. Что ты по-прежнему будешь её отцом. Так что если ты больше не хочешь отношений с Ичикой, скажи мне об этом. Ренджи бросил кисть на деревянный стол, и чернильные капли разлетелись по бумагам. Несколько капель попали на её безупречно белое хаори. Он не стал извиняться. — Это не так, — опроверг он. — Это… — О моем брате, — закончила Рукия, когда он прервался и уставился в большое окно, расположенное вдоль одной из стен. Как и из её кабинета, из него открывался вид на тренировочную площадку. Снаружи группа из двадцати шинигами сражалась друг с другом под руководством человека, который, по мнению Рукии, был офицером. — Ты стала грубее с тех пор, как начала трахаться с Куросаки, — проворчал он. Он махнул рукой, увидев лицо Рукии с отвисшей челюстью и зарождающимся возмущением. — Прости, я знаю, что это нечестно, — извинился Ренджи. — Хн. Но я не ошиблась. — Он постоянно посылал меня на всякие дурацкие задания, — проворчал Ренджи. — А на последнем меня чуть не убили, Рукия. Восемь человек погибли, а Маэкава до сих пор в четвёртом из-за ноги. Ублюдок даже не извинился, знаешь? Так что нет, я не ходил в поместье, чтобы пообщаться с Ичикой. — Несмотря на гневные слова, его руки дрожали. — Слушай, прости, если это причиняет ей боль, но… я не могу. Некоторые вещи в Бьякуе никогда не менялись. — Понятно. Но ты не можешь вымещать свою злость на начальника на ребенке, — строго сказала Рукия. — Если ты не можешь прийти к Ичике, мы приведем её к тебе. Сюда, в шестой, или ты можешь прийти в тринадцатый. Или куда-нибудь ещё. — Да, наверное. — Но он по-прежнему не смотрел на нее. Её сердце заколотилось. — Ты… говорил с ним об этом? Или с кем-нибудь еще? — нерешительно спросила она. — Иногда я разговариваю с Кирой, — признался Ренджи. — Это не то же самое, что с Ичимару, но помогает. И я разговариваю с Исане. — Его щеки порозовели. — Исане? — спросила Рукия, сохраняя спокойный тон. Но в голове у неё зазвенел тревожный колокольчик. «О нет». — Да, мы… иногда видимся, — признался Ренджи. Он почесал затылок, его щеки все еще были темными. — Ничего серьезного, но она милая. Через связь проскользнуло опасение, и Рукия отправила изображение Ренджи, краснеющего из-за Исане. «А… наверное, Бьякуя прав, — сказал Ичиго, — если Ренджи встречается с Исане. Бедный ублюдок». » Он даже не извинился перед Ренджи, неудивительно, что тот не хочет проводить время в поместье». » Ну, он может просто прийти в тринадцатый, как ты и предлагала. Они с Ичикой могут посидеть с кои или в Угендо». — Рукия? «Пока там нет ремонта». — Эй, Рукия. Что это за пустое выражение лица? — потребовал Ренджи. Она вернулась обратно. — О! А… Я просто задумалась, — ответила она. Как-то невежливо было говорить бывшему мужу, что у неё есть телепатическая связь с возлюбленным. — Это… хорошо, что вы с Исане наслаждаетесь обществом друг друга, — неловко сказала Рукия. — Да, наверное. — Ты можешь использовать тринадцатый, чтобы увидеть Ичику, — снова предложила она. — Мы все равно не используем Угендо. — Конечно, — согласился Ренджи и слабо улыбнулся. Но, похоже, идея пришлась ему по душе. — Хочешь, чтобы я иногда брал с собой Казуи? — Если ты хочешь. Они очень хорошо ладят, но дерутся, если им кажется, что Ичиго или я уделяем им меньше внимания, — пояснила Рукия. — Хех. Да, хорошо. Я, наверное, смогу выкроить время раз в неделю. Твой братец-трудоголик заставляет меня зарываться в бумаги, но я могу вырваться. — Уверена, он отпустит тебя, если ты скажешь, что это для встречи с Ичикой, — рискнула предположить Рукия. — Может быть, но он со мной не разговаривает, только заваливает меня бумагами, — проворчал Ренджи. — Мне пора возвращаться — пришли бабочку и я найду время, хорошо? Рукия встала и попыталась смахнуть со своего хаори чернила, но вместо этого размазала их. — Хорошо, — неловко согласилась она. — Я поговорю с репетитором Ичики. — Да, спасибо. Открыв дверь, Рукия оглянулась на Ренджи. Он уже чистил кисть и просматривал бумаги на своем столе. Рукия поспешила вернуться в свой отряд, вспомнив о своих бумагах. Она хотела что-то сделать с напряженными отношениями брата и Ренджи — вопрос был в том, что именно. И этот вопрос пока оставался без ответа. Между встречами, бумажной работой и тренировками остаток дня прошел как в тумане. Ичиго вытащил её из офиса на поздний ужин, а потом они вместе завалились в постель, слишком уставшие, чтобы заниматься чем-то кроме сна. Жизнь продолжалась в том же духе целую неделю, хотя они успевали пообедать или поужинать с детьми, или хотя бы почитать сказки на ночь, прежде чем заснуть. — Куда ты меня ведешь? — спросила Рукия, когда Ичиго вытащил её из земель тринадцатого отряда после работы. Шинигами, патрулировавшие периметр, поприветствовали их обоих, когда они прошли мимо. — Просто верь мне, ладно? — спросил Ичиго и присел. — Забирайся. — Как в старые дни? — поддразнила Рукия, но сделала, как он просил, закинув руки ему на плечи и разрешив Ичиго обхватить руками её колени. Как только он выпрямился, они понеслись вперед. Она сильно держалась, и Ичиго довольно хмыкнул. — Да, — тихо согласился он. — Ты когда-нибудь скучаешь по ним? Рукия мягко рассмеялась, голос разнесся по воздуху, когда Ичиго прыгнул в небо и побежал по крышам над другими отрядами, чтобы добраться… куда бы они ни направлялись. — Но мне нравится наша жизнь сейчас намного больше. — Мне тоже. — Ичиго сильнее сжал её колени, крепче прижимая её к спине. Прежде чем она осознала, они приземлились на холме Сокёку, и Рукия тут же слезла со спины Ичиго. — Почему ты привёл нас сюда? Четвертый отряд навел здесь порядок с той роковой ночи, когда Ичиго проник в Общество Душ, похитил её и полностью уничтожил Сокёку. От каменной постройки, которую Совет 46 приказал отстроить после последней войны, не осталось и следа; обломки были расчищены, а на земле росла длинная и пышная трава. Ичиго прошептал кидо, и в его руках ожил светящийся шар. Он парил над ними, освещая круг вокруг них. — Немного странное место для нас, я знаю, — согласился он. — Но оно важное. — Вот где ты меня спас, — тихо сказала Рукия. — Дважды. — Да. Я бы сжег ради тебя весь мир дотла, если бы мне пришлось. — Ичиго возился с чем-то в одной руке, и сердцебиение Рукии ускорилось. Она внезапно ощутила невероятную нервозность. — Ичиго… Он усмехнулся ей, но его взгляд был мягким. Вокруг них уже летала и переплеталась знакомая красно-золотая лента. — Я знаю, красная нить говорит, что нам суждено быть вместе, — начал он, пока Рукия смотрела на него в свете кидо, в свете восходящей луны над ними. — Но это вроде как отмазка, да? Красная нить говорит, с кем ты вступишь в брак, говорит, с кем тебе предназначено быть. Она прикусила губу, вскинув бровь. — Мы намного больше, чем просто судьба. — Голос Ичиго был мягким, а взгляд не покидал её лица. — Мы сражались и проливали ради друг друга кровь, чуть не умирали ради друг друга. Шрамы на моей груди рассказывают эту историю, те, которые ты нанесла мне, чтобы спасти мою семью, чтобы спасти меня. — Он потянулся к её руке, и она позволила ему взять её, позволила ему прижать ладонь к поблекшим шрамам на его груди. — Это так, — мягко согласилась она, чувствуя сильное биение сердца и тепло под ладонью. Рукия не могла сдержать улыбку, чувствуя, как её щеки нагрелись от его слов. — По пути всё запуталось, — продолжал он. — И я говорю эти слова почти на двенадцать лет позже, чем хотел. Но даже со всем случившемся, со всеми… событиями, которые нам пришлось распутать за последние пару лет. Встретить тебя было лучшим событием, что когда-либо случалось со мной, Рукия. В её глазах появились слезы, и Рукия сморгнула их. — Ичиго, просто спроси меня, — сказала она хриплым от эмоций голосом. — Тц. Я написал целую речь, — слабо пожаловался Ичиго. — Я собирался сказать тебе, что ты самая красивая душа в Обществе Душ и, может быть, во всей вселенной. Как ты упряма и сильна духом, но ты теплая, добрая и любящая. Как ты никогда не отказывалась от меня. Как я никогда не откажусь от тебя. Её щеки горели под светом кидо. Соде но Шираюки мягко рассмеялась, хотя она чувствовала, что её занпакто так же польщена и смущена. — Ичиго. Он улыбнулся ей. — Знаешь, ты дала мне всё. Свою любовь, своё доверие. Жизнь здесь с тобой. Яркую, храбрую дочь. Ты нашла в своем сердце место и для моего сына. — Конечно же, я нашла, — сорвалась она, но она тоже улыбалась. — Ичиго. — Полагаю, ты будешь и дальше прерывать, — проворчал он, но в его глазах также стояли слезы. Потом Ичиго поднял другую руку. Там лежало не кольцо, а плоская коробочка, в которой лежала сверкающая металлическая цепочка. На конце цепочки висел простой кулон — открытый круг с мелкими бриллиантами, вкрапленными в тонкую платину. В центре сверкал грушевидный бриллиант. — Ты выйдешь за меня? Я знаю, мечи и кольца не совсем сочетаются, — с сожалением сказал он, когда она окинула его вопросительным взглядом. — Поэтому я сделал кулон из обручального кольца моей матери. — О, — с трепетом прошептала она. Затем она схватилась за перед его шихакушо и притянула его ближе, опуская его вниз и вставая на носочки, чтобы прижаться губами к его губам. Ичиго крепко обхватил её руками, притягивая к себе. Его язык скользнул по уголку её рта, и она тут же открылась ему навстречу, вздохнув и задрожав, когда его язык нашел её. Когда они отстранились друг от друга, их носы и лбы соприкасались. — Да, я выйду за тебя, — наконец прошептала она. Услышав вздох облегчения Ичиго, она сильно ткнула его в грудь. — Дурак. Ты же не мог думать, что я откажусь? — Нет, но… Я также не считал допустимым, что ты согласишься. — Ичиго отстранился от неё, но только для того, чтобы осторожно повернуть к себе и надеть кулон ей на шею. Он аккуратно застегнул крошечную застежку, а когда Рукия снова повернулась к нему, поцеловал её. — Я люблю тебя, — прошептал он ей в губы. Она обвила руками его шею и вскрикнула, когда он просунул свои руки под её бедра, чтобы приподнять её. — Я тоже тебя люблю, — прошептала Рукия и приникла к его рту. Он планировал не только предложение; погасив свет кидо, он понес её в поместье. Ичиго приземлился во дворе, где над головой сияла луна, а деревья сакуры колыхались на ветру. Ичиго проводил ее до энгавы, не забыв снять обувь. В столовой их ждали Бьякуя и дети: Ичика и Казуи были одеты в юкаты хорошего качества, она — в розовую, а он — в темно-синюю. — Ичиго, сестра, — спокойно поприветствовал Бьякуя. — Можно считать, что поздравления уместны? Ичиго отвесил легкий поклон, затем обхватил руку Рукии и нежно сжал. — Кучики-сама, — начал он. Ичика и Казуи выпрямились во весь рост, удивляясь его официальному тону, даже в их окружении он обычно называл Бьякую по имени. — Я ухаживал за вашей уважаемой сестрой, Кучики Рукией, как и полагается согласно её статусу дочери благородного дома и сестре его главы. Я преподнес Рукии семь подарков в знак уважения и почтения. — Понятно. И ты приняла эти подарки, Рукия? — спросил Бьякуя. Подняв руку к кулону, висевшему у неё на шее, Рукии улыбнулась, а её щеки стали розовыми. — Да. — Сегодня вечером я попросил Рукию выйти за меня замуж, — закончил Ичиго. — И она согласилась. И Бьякуя, который так часто был стоек и невозмутим, улыбнулся. — Тогда, Куросаки Ичиго, Рукия, я благословляю вас и поздравляю. Рукия неглубоко и формально поклонилась, но когда она поднялась, то сияла, а её рука крепко сжимала руку Ичиго. — Спасибо, брат, — тихо сказала она. Он жестом указал на стол, и Рукия села по правую руку от него, а Ичиго опустился на пол по другую сторону от неё. — Спасибо, Бьякуя, — повторил он. Ичика ухмыльнулась, а у Казуи задрожали губы, и он разрыдался. — В чем дело, Каз? Сегодня что-то случилось? Сын нетерпеливо потер глаза. — Если ты женишься на Рукии, значит, я тебе больше не нужен? — спросил он. Бьякуя обменялся обеспокоенным взглядом с Рукией. Ичиго пересел на другой край стола и раскрыл руки, позволяя мальчику забраться в них и сесть к нему на колени. — Женитьба на Рукии означает совсем не это, — строго сказал он, но смягчил тон, погладив Казуи по спине. Ичика тоже придвинулась ближе и легонько стукнула костяшками пальцев по макушке Казуи. — Помни, что сказали мама и дядя, — напомнила она ему, когда он надулся и преувеличенно громко потер голову. — Они хотят, чтобы мы все были одной семьей. — Именно так, — опередила Ичиго Рукия. — Все четверо. — Затем её взгляд скользнул к Бьякуе. — Все пятеро. Верно, брат? Бьякуя склонил голову. — Если хочешь, можешь называть меня дядей, Казуи-кун. Ты сын Ичиго, и ты тоже станешь частью этой семьи. — Но я не совсем его сын, — сказал Казуи очень тоненьким голоском. — Кровь не имеет значения, — сурово сказал Бьякуя, прежде чем Рукия или Ичиго успели ответить. — Семью можно выбрать, и так же, как я выбираю называть Рукию сестрой, ты выбираешь называть Ичиго своим отцом. Он решил называть тебя сыном. И ты — его сын, что бы ни говорила кровь. Рукия бросила на брата благодарный взгляд. «Думаю, это самая сильная эмоция, которую я когда-либо видел от него», — отправил Ичиго через связь. «Думаю, роль дяди пришлась ему по душе», — прошептала Рукия в ответ. Ичиго обнял Ичику за плечи. — Хорошо? — сказал он, и Казуи нерешительно кивнул. — Тогда давай, вытри глаза и начнем ужинать. Казуи вытер лицо салфеткой и сел рядом с Ичикой; Ичиго вернулся на свое место рядом с Рукией и сжал её руку под столом. «Кризис предотвращен», — подумала она. После этого ужин прошёл гораздо спокойнее: для них было приготовлено множество хорошо приправленных блюд, а для Ичики и Казуи — более простые, но всё равно вкусные. Бьякуя даже организовал десерт, и они разделили шоколадное моти и маленькие мисочки с ширатамой, одним из любимых блюд Рукии. Уэда отвела Казуи и Ичику готовиться ко сну, а Бьякуя налил ещё чаю. Успокаивающий аромат ходжича поднимался вместе с завитками пара от их чашек. — Теперь, когда ваша помолвка официально оформлена, вам предстоит принять ряд решений, прежде чем вы сможете пожениться, — прямо сказал он. — Главное из них — в каком клане вы будете состоять после свадьбы. Ичиго обменялся взглядом с Рукией. — Я не думал об этом, кроме того, что на работе останусь Куросаки, или ты будешь Кучики, если тебя это не смущает, Рукия. Просто чтобы избежать путаницы. Но, похоже, в официальных документах нам придется называться одним именем. Она хмыкнула. — Мы поговорим об этом, — согласилась Рукия. — Есть ещё вопрос о детях и о том, где вы будете жить, — добавил Бьякуя. — Рукия предпочла жить в казарме, но вы — высокопоставленные офицеры и имеете право приобрести собственный дом в Сейрейтее. Или же вы можете переехать в поместье, если пожелаете. Щеки Ичиго покраснели. «Кажется, нам есть что обсудить, — подумал он. — Желательно не в присутствии твоего брата» «Согласна», — отозвалась Рукия, её собственные щеки порозовели. — В Японии супружеские пары должны носить одну фамилию, но… мы ведь все равно останемся частью наших кланов, несмотря ни на что, верно? — спросил Ичиго. — Не совсем, — ответил Бьякуя, сделав глоток чая. — Прости меня, сестра. Когда Рукия вышла замуж за Абарая, она вышла из клана и стала Абараи. Это означало, что она больше не может быть моей наследницей, потому что она больше не член клана. Ичиго работал над контролем реяцу, но частички вырвались наружу и раскалили воздух, прежде чем он сделал вдох и вернул всё под контроль. — Ты заставил её отказаться от роли твоей наследницы? — потребовал он. Рукия бросила на него недовольный взгляд, но её живот болел. Они с Бьякуей не обсуждали вопрос о наследнике после аннулирования её брака; в этом не было никакого смысла, поскольку её снова лишат наследства, только если она выйдет замуж за представителя клана Шиба. А Ичика не была даже временной наследницей, поскольку до аннулирования брака была Абараи. — Старейшины не хотели принимать Абараи в качестве Кучики, — пояснил Бьякуя. — Вряд ли у них возникнут те же проблемы с тобой, учитывая твой статус члена клана Шиба и героя. Ичиго аккуратно сжал её руку. — Думаю, нам лучше поговорить обо всем этом наедине, — сказал он после неловкой минуты молчания. — Без обид, Бьякуя. Его будущий шурин отпил чаю и мягко ответил: — Без обид. Рукия сжалась. — Мы пожелаем Ичике и Казуи спокойной ночи и вернемся в тринадцатый, — решила она. — Хн. Хорошо. Кьёраку назначил очередное собрание капитанов на завтрашнее утро в восемь часов, — сказал Бьякуя, когда Ичиго встал и потянул Рукию за собой. Бьякуя присоединился к ним. Она моргнула. — Я ничего не слышала, — недоверчиво сказала она. — А ведь я почти весь день была на территории отряда. Он сообщил повестку дня? Бровь Бьякуи дернулась. — Совет 46 проводит дополнительное сокращение бюджета. — Ты, должно быть, шутишь. Я только что представила апелляцию против сокращения бюджета моего отряда! — закричала Рукия. — Я отказываюсь идти на очередное сокращение; тринадцатый уже десять лет недополучает бюджетные средства, и из-за этого у нас не закончены ремонтные работы и реконструкции. Брови брата выгнулись дугой почти до линии роста волос от её ярости, и он посмотрел на Ичиго. — Ты должна сохранять спокойствие во время завтрашнего собрания, — посоветовал он. — Метод твоего жениха — кричать и размахивать занпакто для решения проблем — тебе не поможет. Кьёраку всё ещё видит в тебе молодого протеже Укитаке, а не опытного лидера. Рука Ичиго сжалась в кулак. «В прошлый раз, когда я кричал и размахивал мечом, Кьёраку разрешил нам расследовать, почему твой занпакто был запечатан». Но вслух он лишь сказал: — Если хочешь, мы можем ещё раз рассмотреть твою апелляцию. — Хорошо, — согласилась Рукия. — Спасибо за еду, брат, и за твое благословение. — От раздражения у неё ныл живот; рука Ичиго, лежащая на её пояснице, успокоила её хотя бы на мгновение. «Иногда мне кажется, что Обществу Душ было бы лучше без этих стариков», — пробормотал Ичиго, когда они покидали поместье. Ичика и Казуи были уложены спать, им прочитали сказки на ночь и они уже погрузились в сон, когда пара покинула их. По молчаливому соглашению они воспользовались шунпо, покинув территорию поместья, и им потребовалось всего несколько минут, чтобы вернуться в свой отряд, а затем в покои Рукии. Ичиго заварил ещё чаю, пока Рукия доставала из своего кабинета копии документов на апелляцию, и они вместе сидели на диване возле их покоев. Ичиго наложил барьер, чтобы их не услышали любопытные уши, и они потягивали чай, пока Рукия молча просматривала четырехстраничную апелляцию. — Расскажешь мне? — попросил он после того, как она дважды перечитала её. — Все довольно просто, — пожав плечами, ответила Рукия. — Они хотят сократить двадцать процентов от моего уже утвержденного бюджета. — Конечно, но какие у тебя аргументы, почему они не должны этого делать? — На раздраженный взгляд Рукии Ичиго прижался целомудренным поцелуем к её щеке. — Я уверен, что это хорошие аргументы, Рукия. Я лишь спрашиваю, не хочешь ли ты потренироваться, прежде чем тебе придется вести себя перед Кьёраку как твой брат. Она наклонилась к нему, довольно хмыкнув, когда Ичиго обхватил её за талию и прижал к себе. — Думаю, я бы предпочла поговорить о другом, — предложила она и прижалась к нему. Кулон на её шее, теплый, как её кожа, скользнул по цепочке. — Да? Например? — Ичиго нежно погладил её по уху, и она рассмеялась, легонько чмокнув его в грудь. — Об именах, — уточнила Рукия. — О… о детях, и о том, где мы хотим жить. Ичиго тихонько хмыкнул, но медленно и нежно провёл рукой по её спине. — С детьми проще всего, по крайней мере, для меня. Я бы не отказался иметь с тобой ещё детей, Рукия, совсем нет, но я не тороплюсь. У нас есть Ичика и Казуи, и они ещё маленькие. — Мм. Я тоже не тороплюсь, — мягко согласилась она. — Но я бы хотела, чтобы у нас с тобой было больше детей. — Она застенчиво улыбнулась ему. Он нахмурился, вспомнив, что его не было рядом с ней, пока она вынашивала Ичику, что он пропустил рождение, первые шаги, первые слова, первые… «Остановись. Мы здесь, вместе, сейчас, — твердо сказала Рукия. — Теперь ты будешь рядом с Ичикой. В день её выпуска из академии, на церемонии поступления в отряд, когда мы наконец разрешим ей вступить в него. Её первая любовь, первое разбитое сердце…» «Первый раз, когда она увидит, как её отец превращает кого-то в пыль?» — с тихим рычанием предположил Ичиго и скривился, когда она ткнула его в бок. — Я просто сказал! — А как насчет того, где жить? — спросила Рукия, быстро сменив тему. — Я бы не отказался иметь немного больше места. — Ичиго почесал затылок. — Особенно если это означает, что с нами будут Ичика и Казуи. — Затем он сделал паузу, и его щеки потемнели. — Хотя, наверное, в нашей спальне нужно поставить замки на двери. От смеха Рукии он покраснел ещё сильнее, но она наклонилась и поцеловала его, нежно касаясь щеки кончиками пальцев. — Уверена, это можно легко устроить, — сказала она, и Ичиго поцеловал усмешку на её губах. — Мы найдем себе место, достаточно просторное для Ичики и Казуи, и… ещё больше, когда будем готовы. — Ичиго прижал её к себе ещё ближе, откинувшись на спинку дивана, чтобы она могла спокойно лежать в его объятиях. — Итак, кланы, — вздохнув, сказала Рукия. — Если я выйду замуж за члена клана Шиба, они почти наверняка будут восстановлены как полноправный благородный клан, — заметила она. — С другим кланом у нас будет больше влияния, не так ли? — размышлял Ичиго. — Над Советом 46. — О чем ты думаешь? — спросила Рукия, переплетая их пальцы. — Хн. Что одна клиника и один приют — это пластырь. Если бы благородные дома оказали поддержку, мы могли бы сделать Руконгай лучше не только для одного-двух районов, — тихо сказал Ичиго. — Если Бьякуя и Йоруичи поддержат нас. — Хм… Не знаю, поддержит ли их клан Цунаяширо, — размышляла Рукия. — После инцидента с их последним главой много лет назад руководство этой семьи стало… странным. — Да, они единственный крупный дом, который не вложился в клинику или приют. — Ичиго накрутил на палец прядь волос Рукии. От этого движения кристаллы в её волосах зазвенели друг о друга. Она почти все время носила его первый подарок, и он уже не в первый раз восхищался тем, как он смотрится на её черных волосах. — Было бы проще всё изменить, если бы ты стала Шибой, но Рукия, я знаю, как много значило для тебя быть Кучики. Я не хочу лишать тебя имени. И я знаю, что Бьякуя может прожить еще тысячу лет, но если ты хочешь стать его наследницей, я не хочу лишать тебя и этого. Она прислонила голову к его груди, слушая, как сильно бьется его сердце под её ухом. — Что такое мое имя по сравнению с возможностью улучшить положение внешних районов? — тихо спросила она. — Не делай этого, — огрызнулся Ичиго, и она встретилась с ним взглядом, её глаза расширились от шока. — Ты всегда так готова пожертвовать собой ради всех остальных. «Он прав», — прошептала Соде но Шираюки. Рукия хмыкнула и отстранилась от него, усаживаясь на диван. — Законы и политика Сейрейтея предельно ясны, — бросила она в ответ. — Если мы поженимся, либо ты оставишь фамилии Куросаки и Шиба, либо я больше не буду Кучики. Если семья Шиба снова станет одним из великих благородных домов, мы сможем изменить ситуацию быстрее, чем если бы ты стал Кучики. Он нахмурился и снова заключил её в свои объятия, но в знак извинения прикоснулся губами к её виску. — Я не собираюсь говорить тебе, что хочу, чтобы ты была эгоисткой, потому что не уверен, что ты вообще знаешь, как это делается. Но если ты хочешь остаться Кучики, Рукия, если ты хочешь быть наследницей Бьякуи или хочешь, чтобы Ичика или другой ребенок стал его наследником, скажи мне. Скажи мне, и я что-нибудь придумаю. Её бровь приподнялась. — Ты собираешься придумать, как изменить закон, которому тысячи лет? Ичиго хмыкнул. — Должно же быть что-то, что я могу сделать? — Не уверена, что есть, — тихо сказала она, но позволила ему притянуть себя, пока её голова не легла ему на грудь. — Но если кто и может изменить Сейрейтей, так это ты. — Я приму это как вотум доверия, — выдохнул Ичиго ей в волосы. — Так оно и есть, — ответила Рукия и теснее прижалась к нему. — Ты уверена, что не хочешь ещё раз обсудить свою апелляцию? — спросил он через некоторое время, когда свеча догорела, а чай стал ледяным. «Я бы предпочла, чтобы ты отнёс меня в постель». Его рука скользнула ниже. «Думаю, я смогу это сделать».

***

Глубоко внутри Зангецу приземлился на холм, покрытый снегом, но окруженный подснежниками и наполненный запахом андромед. Она была там, белое шелковое фурисоде сверкало под фальшивой луной души Рукии. — Снежная леди, — прошептал он, и, потянувшись, взял её руки в свои. Когда их владельцы сходились вместе, сходились и они, его золотые глаза встретились с её, его руки согрели её холодные. — Ты видишь? — спросила она так же тихо. Зангецу оглянулся. Когда он впервые пришел сюда после их воссоединения, мир был бесплоден, лес разрушен, а единственным укрытием была хижина. В тот первый раз шла вьюга, метель, отражавшая внутреннее состоянии души Рукии. Но сейчас… Сейчас ночное небо было холодным, но ясным, над головой сияла полная луна и отбрасывала серебристый свет на белый снег. Он больше не был нетронутым: повсюду вокруг них цветущие подснежники тянулись к зеленым побегам и белым цветам, пробивающимся сквозь снег. Саженцы тоже поднимались вверх, устремляясь к небу и становясь выше, даже пока он смотрел. — Больше не бесплодно, — подвел он итог и улыбнулся ей. — И теплее. — Его рука соскользнула с её руки, и он обхватил её стройную талию. — Здесь красиво, снежная леди. Прямо как ты. Её щеки покрылись румянцем, и она привстала на носочки, чтобы поцеловать его, притягивая ближе рукой, всё ещё сцепленной с его. — Мой рыцарь, — прошептала она, когда они отстранились. — Всего лишь конь, снежная леди, — возразил Зангецу. — Никогда не всего лишь. И Ичиго сам сказал: если бы не ты, он бы никогда не оказался здесь. Итак, ты мой рыцарь. Королева сказала бы то же самое. — Шираюки улыбнулась ему, шелковистые белые волосы развевались вокруг неё от лёгкого ветерка, что дул с запада. Прямо как его владелец, Зангецу покраснел, румянец ярко выделся на его алебастровой коже. — Король наконец набрался смелости сделать предложение, — сказал он, меняя тему. — Я знаю, — согласилась Шираюки. Она протянула руку и приоткрыла вырез на фурисоде. Там сиял новый кулон, копия того, что у Рукии. — Ха. Кажется, я должен был спросить сам. Полагаю, мне просто придется довольствоваться тем, что есть. — И он поднял её на руки, несмотря на её символический протест, прежде чем она обняла его за шею. Дверь перед ними открылась, и он зашел внутрь, в мягкий свет и теплоту. Дверь закрылась, когда он поцеловал её.