Храни тебя Господь

К глубокому сожалению, спокойствию Сигмы не суждено было продлиться дольше полтора часа. Он сладенько спал в обнимку со своим родным чемоданом, как по комнате разлетелся вопиющий звук сирены! Ангел так и подлетел, скатившись со своей импровизированной лежанке на шкафу, и шлёпнулся на пол, растеряв последние остатки сна. Сердце его бешено колотилось в груди, а глаза метались из угла в угол. Что чёрт возьми (и прости Господи!) произошло?! Эмоции Сигмы смешались в жгучую смесь из благово страха за жизнь невезучего юноши и ошалелой злости, что того нельзя и на минуту одного оставить! Извините, конечно, но Сигма не железный! Он вам не робот-няня, чтобы круглыми сутками не отходить от непослушного дитя. В то время, то самое дитё упорно шарилось под столом, из-под которого и шёл раздражающий слух звук. Треснувшись затылком о столешницу, он, в конце концов, вынырнул обратно на свет божий электрической лампы. Выражение его лица было растерянно-неописуемым, а затем удивлённо-досадливым. Ангелу только и оставалось с осуждением смотреть на вовсю трезвонящий телефон и с каким плавным движением Дазай отвечает на вызов (а по мнению Сигмы, не стоило бы), проведя пальцем по экрану. Кто в здравом уме будет названивать в... приблизительно три часа ночи? Мошенники, конечно! Так зачем же им отвечать?! Сигма решительно Дазая не понимал. Ни его поведения, ни мыслей. Но больше ангела, безусловно, поражал звук на звонке. Сигнализация?.. Осаму, ты серьёзно? Вероятно, юноша сам не ожидал, что кто-то соизволит поговорить с ним в подобное время суток, ибо всё-таки человек, ожидающий звонка, не выронил бы телефон под стол, ведь так? — Осамушка-а-а, приве-ет! — Словно звонкое мурлыканье раздался знакомый голос из трубки. Осаму тактично промолчал, переключив на громкую связь, он откинул аппарат на стол, а сам завалился в кресло на колёсиках, сонливо прикрыв глаза. Сигма, наблюдавший за ним, подошёл и вгляделся в название контакта. "Осторожно, при желании сохранить крепкую и здоровую психику, ни в коем случае не отвечать, И НЕ ЗВОНИТЬ на этот номер!!!". Тупо попялившись в бегущую перед глазами строчку названия абонента, Сигма решил не засорять и без того тяжёлую голову сюрреалистичной информацией, написанной более чем "по приколу". Голос же контакта настойчиво продолжил вещать всё с тем же кошачьим тоном: — А я, если честно, думал, что ты мне не ответишь (а то мало ли, ты уже спишь). Но оказывается, что ты настоящий друг! Признаться, я даже не ожидал. — Я, в отличие от некоторых, наглухо звук на телефоне не отключаю! Хотя ты, Коль, заставляешь меня об этом сожалеть, — не выдержав, возмущённо проговорил Дазай. На том конце послышался заразительный хохот, угомонившийся отнюдь не быстро. — Так вот, зачем же я тебе звоню... Есть предположения? — Имеются. Не так уж и много поводов у тебя есть для разговора со мной. Особенно ночью! Либо тебе скучно и нечем заняться, куда можно и соотнести то, что ты вспомнил анекдот или ещё что-нибудь задумал, чтобы надо мной поиздеваться, — не особо задумываясь, изрёк Осаму, сделав многозначительную паузу, затем со всей серьёзностью добавил. — Либо тебе нужно спрятать труп. Сигма замер столбом, едва не открыв рот. Они же шутят? Если они в самом деле... то Сигма может понять, почему предыдущий ангел-хранитель решил покинуть свой пост, отказавшись от этого человека. Но всё же говорить подобное может каждый, а на деле никогда такого не совершать. Это слишком тяжкий грех, тем более в возрасте Осаму. На убийцу он не похож, но зато напоминает бессовестного ребёнка с чёрным юмором. Впрочем, раз так, то на данный момент можно вздохнуть спокойно, но непременно оставить у себя зарубку для дальнейшего воспитательного процесса. Что ж, эти дети просто ужасно шутят! Ангел устало потёр висок. Ему понадобится много времени, чтобы привыкнуть к Дазаевой манере общения, а ещё больше — направить ту в нужное русло морали. Как-никак словоблудие — плохое качество. — Ха-ха-ха, ну ты почтиии угадал, не спорю. — Если ты не перестанешь говорить загадками и, наконец, расскажешь мне этот свой анекдот или ещё, что ты там хотел мне рассказать, то я отключаюсь через три... два... — Стой-стой-стой! — В трубке послышалось копошение. — Подожди!!! Какой же ты нетерпеливый! Ай-яй-яй, Осаму-Осаму!... Дазай со скептическим видом прослушал звучащие из динамика разнообразные виды причитания и скрестил руки на груди. Сигма начинал всё сильнее и сильнее раздражаться, но точно определить не мог: выводило ли его лояльное отношение к ситуации Осаму или то, что у него никак не получалось подстроиться под него? Он невероятно устал за прошедший день, что работать в ночь никак не собирался. Но, судя по всему, ему придётся ещё не раз с корнем срубать свои желание и выходить из зоны комфорта. В любом случае, эти обе проблемы безоговорочно находились в его компетенции, и он знал, на что шёл, когда выбирал профессию. Теперь не отвертеться. Так имеет ли он право жаловаться? — Так что же? — Дазай скучающе подкатился на кресле к столу и прилёг на него, нависнув над телефоном. Абонент тоже спохватился, что говорит явно не о том, о чём собирался, и на мгновение замолк, видно, собираясь с мыслями. Впрочем, через секунду он снова разразился смехом. — Солнце! — Резко вырвалось из динамика. Дазай даже вздрогнул от оглушившего его несчастное ухо крика. Сигма же опешил ещё больше, взметнув брови вверх. — Солнце, — не менее громко повторили на том конце. — Выгляни в оконце! Теперь в ступор впали одновременно и ангел, и его подопечный. Если бы Дазай знал о присутствии Сигмы, то непременно бы с ним сейчас переглянулся. Однако, так как такой возможности он не имел, то пришлось по старинке, незадачливо похлопать глазами и постараться придумать исчерпывающий все недопонимания вопрос. — Эм... э... — начал было он подбирать слова, но тут же его перебили: — Ну что ты застыл?! — Возмутился голос из трубки, так точно угадав реакцию Осаму. — Ты меня слушал вообще?!! Выгляни в окно, я же сказал! Степень любопытства превзошла даже здравый смысл Сигмы, что он сам тотчас же направился к окну. Через оное лился едва видный белёсый лунный свет. Что же ночь сегодня такая неспокойная? Глядя лишь на звёздное небо, ангелу уже просто хочется лечь и в умиротворении поразглядывать его (а лучше вновь уснуть). А нет! С этими детьми не поваляешься! Воззрившись сверху вниз на сине-серый двор, Сигма прищурился, а позже и нахмурился. Спиной он почувствовал приближение своего подопечного и, чтобы тот случайно не врезался в него, оглянулся, пронаблюдав за траекторией его передвижения. Отходить, впрочем, не пришлось. Дазай встал аккурат возле него, может, лишь краем футболки зацепив крылья, но это можно списать на сквозняк и иже с ним. Осаму выглядит сонно. Неужели он всё-таки уснул? Или прикорнул на столе за чтением? Видимо, читал что-то нудное. Сигме, в общем-то, это только на руку. Чем ребёнок отстранëннее от мира вокруг (в плане того, что во всю готов провалится в собственные грёзы сновидения), тем легче будет ангелу-хранителю влиять на него, оставаясь незамеченным. Осаму в недоумении покосился в том направлении, куда уже успел упасть взор Сигмы. Попялившись так с минуту, он усиленно потёр пальцами глаза, но видение, подобно иллюзии, не исчезло. Однако попрыгало и помахало руками. — Ёб твою бабушку, Гоголь... — пробурчал под нос Дазай и открыл окно нараспашку, поудобней усевшись на подоконник и наполовину высунувшись наружу. Сигма лишь головой покачал, немо ругаясь и за то, что ЕГО ребёнок употребляет нецензурную лексику, и за то, что так непредусмотрительно почти вылазиет из окна на чёрт пойми каком этаже. Ну ничего, он его отучит быть таким безрассудным, чего бы это ни стоило. — Э-эй!!! Наверху-у-у!!! — Сложа руки рупором, завопил Коля, рядом с ним чёрно-белым пятном на кортах сидел Фёдор со своим обычным безразличием. — Зачем ты припёрся? — Голосил в ответ Осаму, своими словами, будто бы разрезая ночную тьму и расстояние до пришлого собеседника. — Пригласить тебя погулять!! — Нет, сам гуляй, а я спать вообще-то хочу. — Ну, что тебе стоит? Выходи давай, я тебя жду! Было оочень странно, что на их крики ещё никто не прибежал и не дал несносным школьникам хорошей встрёпки, но если бы оное всё же случилось, Сигма бы их точно не пожалел и по-ангельски не "сохранил". Его откровенно злило, что Коля никак не уйдёт, оставив их с Дазаем в покое, потому что даже тот, кажется, (хоть и немного) включил благоразумия, что при первой же просьбе зайцем не поскакал на предложенный променад. Но ангела не покидала мысль, что ещё чуть-чуть и Осаму плюнет, да согласится! Однозначно нужно было принимать какие-то меры. Однако Сигме, усталому и злому, ничего путного на ум не приходило. — Да пошли ты уже его! — В сердцах рявкнул он на взирающего на ночного гостя Осаму. Тот молчал, оценивающе рассматривая двор. На миг он едко усмехнулся и громким, но ровным голосом обратился к Коле: — Иди нахуй. И в этот момент Сигма осознал, что сам подтолкнул своего подопечного на ругательство. Он честно не ожидал, что Осаму сможет его услышать! Он и подумать не мог, что этот юноша окажется настолько восприимчивым! Ангела быстро затопило чувство стыда за содеянное. Вот он значит, какой лучший выпускник! Вместо того, чтобы становить испорченного человека на путь истинный, он саморучно прокладывает ему чёрную тропку в дебри, к грехам. Собственно, сам же посыл сработал как нельзя по назначению, ведь Николай, приняв тот факт, что ему здесь нечего ловить, драматично вздохнул, что-то вскрикнул напоследок и ушёл в закат рассвет. Фёдор незримой тенью поплёлся за ним, не говоря ни слова. Сигма бы удивился и возмутился бы тоже, что тот так благоволит своему оригиналу-подростку, но сейчас его больше поражала своя собственная антипедагогичная позиция, что все остальное поспешно удалилось на второй план. А Осаму между тем всё сидел на подоконнике с затуманенным взором, упёртым в далёкую дальнюю даль. Словом, в никуда. Он перекинул ноги через окно и отклонился на руки, упиравшиеся в подоконник. Высота ничуть не страшила его и особенно не привлекала, но данное положение доставляло удобство. Приятно ощущать, как ноги болтаются над пропастью, не находя опоры. Словно полёт. Ветер в лицо треплет тонкую футболку. Он не чувствует холода. Ангел, в конце концов, пересилив себя и выбравшись из злополучных мыслей, обратил внимание на юношу. Картина показалась ему поэтичной, пусть и неправильной, но ни силком же Дазая тащить спать? Новый день ещё даже не начался, а они вместе уже успели наделать кучу ошибок. И как теперь быть? Сигма согласен сделать исключение и закрыть в этот раз глаза. Как там говорится? "Завтра будет лучше, чем вчера! ". Вот завтра он и примется за исправительные работы. Сейчас уже поздно метаться, во всех смыслах. Он заглянул в лицо Осаму, увидя в его глазах отражение луны, и присел рядом с ним, удостоив взглядом Дазаевский профиль. Кучерявые волосы забавно извивались на ветру, путаясь между собой, странно, но ни разу не попав подростку в глаза, ведь свисали прямо на них. Сигма чуть поёжился, отдавая себе отчёт, что его мальчик невероятно вынослив к сниженной температуре. Но хорош ли его иммунитет? Вероятно, это он сможет узнать следующим утром. Тогда-то он и будет себя корить за безответственность. Ангел-хранитель притянул ноги к животу, обвив их руками. Интересно, о чём думает Дазай? Сможет ли Сигма прочитать его мысли? Должно быть, они достаточно уединились, чтобы у него это могло получиться. Он прикрыл глаза, сосредоточившись на своих ощущениях. Что он чувствуют? Что он слышит? Лёгкий шёпот, отдающий мелкую дрожь. Тревожность, узко переплетённую с печалью. Тоска... Чужие эмоции тянули вглубь, как зыбучие пески, как затхлое болото. И Сигма, не чуждаясь, погружался в них с головой вкупе с собственной инициативой. Спустя продолжительное время он отстранился, словно выныривая из толщи воды. Сердце было не на месте, а на душе осталась тягучая тяжесть, подобно подвешенной на крючок гири. На мгновение озарённый светом звёзд, взгляд ангела потемнел. Всё, что он только что почувствовал, размыто, Осаму должен был воспринимать в раза три ярче. А это должно быть тяжело. Почти физически больно. Подобное никак не могло не напрягать хранителя. Множество вопросов взвились в голове: "зачем", да "почему", а чего-то стоящего, способного помочь подростку уравновесить восприятие мира, ровным счётом не находилось. Дазай мотнул головой и размеренно повернул её ровненько в сторонку застывшего в положении сидячего калачика Сигмы. Последнего это довольно сильно напугало, что на секунду он подумал, что Осаму каким-то образом может его видеть. Но стоило присмотреться, как стало понятно, что взор юноши проходит сквозь него, не задевая собой ни пёрышка на крыльях. Так они и застыли. Ангел смотрел на Дазая, а Дазай... Да кто его знает, куда он там смотрит. Как нож в спину, резко и не менее неожиданно, раздеваясь эхом по всей округе, заорала громкая сирена. Дазай, ей-богу, чуть не выпал из окна, подпрыгнув на месте! Сигма вздрогнул оцепеневшим от холода телом, и его тотчас же пробил холодный пот от страха за жизнь подопечного. Впрочем, мимолётный ужас быстро сменился яростью. Опять этот бесящий звонок!!! Осаму, мало-помалу отойдя от первого шока, подвёл к глазам телефон, куда и сразу же сунул свою мордочку разгневанный Сигма, фыркая и морща нос. На этот раз номер был незнакомый, но что, однако, совсем не развеивало сомнений, что это снова входящий звонок от ненасытного Николая (потому что, как показала практика, от оного можно всякого ожидать). И Дазай, которого ничему жизнь не учит (а хотелось бы, чтобы наоборот) конечно же ответил! — Да? — Поднял трубку он, скосясь на экран, будто бы так он сразу поймёт, кто именно на том конце. — Здравствуйте! Вы не хотели бы приобрести кредитную карту... — не успел договорить голос с механическими нотками, как Дазай, нервозно дёрнув бровью, отключился. — А я ведь говорил, что ночью только мошенники звонят! — Припомнил в пустоту Сигма. Юноша хмыкнул. — Лучше бы и правда мошенники позвонили, а не просто заранее записанные автоответчики. С теми хоть поговорить можно было бы, — тихо пробормотал себе под нос Осаму. — Я бы сам бы их на деньги развёл тогда... Сигма презрительно вскинул бровь. Это он ему отвечает или настолько рехнулся, что сам с собой болтает? Однако, сам не зная зачем, незамедлительно ответил: — Звучит слишком самонадеянно. Но ничего другого я от тебя уже и не ожидаю. Кажется начинаю привыкать. Как и ожидалось, беззвучные слова ангела-хранителя не дошли до адресата, растворившись в морозном воздухе. Они так и не вернулись ко сну, просидев на окне до утра, а затем Дазай пожелал перебраться на кровать. Сигма с нескрытой радостью облегчения впорхнул на свой шкаф и долго кабачком валялся на нём, изредка поглядывая на Осаму. А позже сладострастная нега вновь захватила его сознание и он предался сновидениям. Ах, как же они были хороши! В них Сигма, как совсем недавно, находился у себя дома, на небесах. Сначала — наблюдение из-за облаков за человеческой цивилизацией, затем — муторная учёба, заставляющая пощекотать нервы экзаменами и зачётами, а в конце, как ни странно, оказалось то, как он сидит за столом с Достоевским и играет с ним в шашки. Тот пьёт чёрный кофе и хитро стреляет тёмно-фиолетовыми глазками в Сигму. Ангел невольно перекосился от ситуации, нехотя разомкнув глаза. Поведя носом по сквозняку, в его голове сложился отчётливый пазл, после чего Сигма, ящерицей цепляясь за дверцы, соскочил на пол и, как пёс, принюхиваясь, пошёл по запаху. На кухне вовсю орудовал Дазай, извиваясь и шаманя над туркой, с убежавшим из неё кофе и пролившимся на доселе чистую плиту. Из посудины также столбом валил серый дым, но благо, сразу же исчезал в открытой форточке. Сигма, честно, картины Дазая, бегающего с тряпкой туда-сюда и успевающего махать ей взад-вперёд, даже почти не удивился. Только лицом вытянулся, а так никаких существенных изменений в поведении не произошло. Последующая трапеза сопровождалась скудным хлебушком с маслицем и тем же провонявшим на весь дом кофе, от коего ангел начинало подташнивать. Однако после минувшей ноченьки держался он ни дать ни взять молодцом. Не шатался и не унывал, даже воодушевился скорее, что собственно нельзя было сказать о его подопечном. На голове — нечëсаные лохмотья, на лице — кислющая мина. Не мудрено, что ещё и всё из рук валится. Вот кто его заставлял тогда так усиленно бодрствовать? Точно не Сигма! По Осамовскому прогнозу ожидался день-тюлень. Ангел-хранитель не до конца понял, что именно это значит, но об общей сути вполне догадывался. И если его предположениям было предначертано сбыться, то он был только за. Нет дел — нет проблем. Отчет нужно писать аж в конце месяца, а уследить за "домашним" Дазаем, задачей казалось не такой уж и невыполнимой. Разве что приемлемой. Только Сигма закончил свою оптимистичную мысль, как по квартире разнеслась звонкая трель. Она не принадлежала телефону подростка. Это кто-то явно и настойчиво порывался зайти внутрь, манипулируя над дверным звонком. Осаму приподнял брови. Видно, он тоже был не в восторге от нагрянувших посетителей его в кои-то веки пустой и относительно спокойной квартиры. То ли от любопытства, то ли от чего-то ещё неизвестного не просвещённому в деталях "обычной" жизни Дазая Сигмы, но юноша стремглав побежал к входной двери. Ангелу же ничего больше не оставалось, как хвостиком последовать за своим человеком, хоть не с палкой в зубах, и на том спасибо. Дверь поддалась отворению, поскрипывая в шарнирах, а Сигма уже был готов отдать богу душу, лишь бы не находится здесь и сейчас, в этом месте и в этой новоиспечённой компании! Ведь на пороге гордо торчал Гоголь, а за ним, с синяками под глазами так и светился Достоевский!