Kissing soft lips
Чимин ждал Тэхёна на перекрёстке Север-Пасифик стрит и Пир-Вью-уэй. Когда они нашли друг друга Пак, как и всегда, прибывал в хорошем настроении с яркой счастливой улыбкой, но Тэхён сразу заметил, что что-то не так в поведении друга. Он отчего-то напряжён и немного нервничает. Его выдаёт беглая, несвязная, несвойственная ему речь и заметное напряжение в спине.
Они ходили вдоль Ла Мексико, и ощущение, что Чимин рассказал ему обо всем кроме того, зачем он ему написал. Они дошли до ресторанчика, в который они решили зайти, потому что Чимин очень утомился. Они шли около тридцати минут, и старший словно пытался собраться с мыслями, но когда Тэхён не выдержал и спросил, что происходит, Чимин попросил дать ему ещё немного времени.
Когда они пришли, Тэхён занял своё место напротив и ждал, сцепив перед собой руки в замок. Чимин делал вид, что он не замечал пристального взгляда напротив, и когда к их столу подошла официантка, он немного расслабился и сделал небольшой заказ. Когда она ушла, Чимин выдохнул и посмотрел на Тэхёна.
— Эм… — Чимин неуверенно начал. — Не знаю, с чего начать. Я немного нервничаю, но в тоже время очень счастлив. В общем мы с Юнги много думали и долго это планировали. Это то, чего мы очень хотели, но оба боялись и не хотели торопиться. Это огромный шаг, — он прервался, когда официантка принесла кофе для Чимина и клубничный коктейль для Тэхёна. Девушка ушла, и он продолжил дальше: — Мы с Юнги хотим провести церемонию обручения. И стать настоящей семьей. И я очень бы хотел, чтобы именно ты был моим шафером, — он поднимает глаза на удивлённого Тэхена и лукаво улыбается. — Конечно, я буду твоим шафером. Я вас поздравляю! Это правда огромный шаг, и я очень за вас рад. — Тэхен счастливо, но сдержанно улыбается. Он правда очень сильно за них рад. — Юнги с Чонгуком то же самое обсуждают? — Да, — Чимин сразу просиял, и вся скованность вмиг ушла. — Почему вы не захотели встретиться всем вместе? — О, это всё Юнги. Он настоял на том, чтобы они с Чонгуком поговорили отдельно. Я предполагаю, что он готовит какой-то сюрприз, — сощурив глаза задумчиво и как-то заговорщицки, сказал Чимин. Тэхён понятливо кивнул. — Мы уже столько всего спланировали, — трепетно вздохнув, сказал тот. — Мы решили, что проведём церемонию в начале февраля. Мы нашли несколько мест, где будем проводить. Тэхён, они такие красивые, тебе понравится! Ещё нужно оформить приглашения, но Юнги сказал, что не разбирается в этом и помогать не будет, но я не могу определиться сам. Надеюсь, ты мне поможешь? — Это звучало, как утверждение с вопросительной интонацией, которую воспроизвели для приличия, создавая иллюзию, что выбор есть. Тэхён рассмеялся, но, конечно же, согласился. — Я пришлю тебе скриншоты.Внезапно улыбка Тэхёна сошла на нет. Он не забывал о договоренности с сестрой по истечении трёх дней, но в тот момент, когда Чимин был таким радостным, он не мог ему отказать и убрал все переживания на задний план. Он подумает о том, что с этим сделать, а пока он возвращает прежнюю улыбку. Они ещё какое-то время разговаривали обо всем, начиная с оформления и заканчивая дресс-кодом для гостей, пока Чимину не позвонил Юнги. Пак расплатился, оставив деньги на столе, и они с Тэ вышли, когда машина Юнги подъехала ко входу. Они уселись вдвоём на заднее сиденье. Чонгук кинул взгляд на Тэхёна, чтобы понять, что он собирается делать. Блондин поймал его взгляд и улыбнулся, давая понять, что он все решит. Чонгук понял посыл и кивнул, перед тем как отвернуться.
— Ох, я совсем забыл! — чуть ли не подпрыгнув, начал Пак, протискиваясь со своего заднего сиденья между водительским и пассажирским. — Юнги, ты сказал Гуку про мальчишник? — в ответ прозвучало спокойное «угу». — Тэхён-и, я совсем забыл, он будет в январе за две недели до церемонии. Мы решили снять за городом небольшой коттедж. Мы с тобой будем вместе, а Юнги будет с Чонгуком.Тэхён кивает и отворачивается к окну. На фоне негромко играет радио в то время, как Чимин рядом с ним копается в своём телефоне, иногда подкидывая несколько фраз в негромкий разговор Чонгука с Юнги, который едва доносился до слуха Тэхёна, не мешая вихрю его мыслей.
Тэхён планировал по истечении срока вернуться в Преисподнюю, чтобы уладить всё, но из-за появившихся планов он решил, что он вернётся не так, как планировал, а раньше, чтобы побывать на празднике.
Остаток дня проходит довольно быстро после того, как Юнги довез Чонгука с Тэхёном домой. Придя домой, оба обдумывали завтрашний день и их совместную поездку к сеноту. Они решили, что отправятся утром, чтобы не возвращаться совсем поздно и отдохнуть. После активного отдыха следует ещё один, но более ленивый.
Тэхён лежал в спальне с Чонгуком, а в их ногах развалился Бам. Перекинутая через плечо рука Чонгука привлекла внимание Тэхена, который рассматривал каждую татуировку в деталях. Он задавал вопросы про них, и почему тот захотел их набить на своём теле,а Гук ему отвечал.
На плече у Чонгука был просто красивый кельтский узор. А вот, к примеру, тигровая лилия была любимым цветком его мамы и была связана с его рождением, а меч, красиво расположенный рядом означал верность себе и слову, а также — крепкую дружбу. Было несколько цитат из песен и книг, которые, как он сказал, его воодушевляли: «The darkest hour is just before the dawn». Он рассказал, что набил себе две самых первых тату ещё в молодости, после окончания учебы: скорпион являлся талисманом и оберегом в начале его пути, а вторую он перебил на барабаны. Ее он набил, как память об отце, и цитата рядом, как он сказал, относилась именно к этой тату: «In the void on a dark night, I shouted your name». От этого мимолетная грусть показалась на лицах обоих, но те сразу ее прогнали.
После рассказов Чон что-то смотрел по телевизору, а Тэхён, лёжа на его груди, просматривал свою галерею, которая почти за все дни, проведённые с Чонгуком, накопила в себе около восьми сотен фотографий. Он фотографировал всё: от малиновых закатов и пушистых дубов, у одного из которых он сидел, ожидая этих двух, до спящего Бама и Чонгука.
Внезапно Тэ вспомнил про байк, на котором Чонгук ему обещал прокатиться ещё в день кино, но они так до сих пор этого и не сделали. Тэхён сразу подскочил на матрасе от этой идеи и начал уговаривать Чонгука. Тэхену думалось, что тот чисто из вредности не соглашался и просто хотел, чтобы его поуговаривали подольше, но после непродолжительного и нежного поцелуя прозвучало ленивое «ладно» от Чонгука и Тэхен тут же поднялся с кровати и потащил его за собой.
–Когда ты на нём последний раз ездил? –Около трёх месяцев назад.–Сказал Чонгук, тщательно протирая байк от пыли тряпкой.Чонгук повёз их в сторону трассы, на которой можно было беспрепятственно ездить на большой скорости. Когда они завернули с главной дороги на гоночную трассу, Чонгук начал набирать скорость, постепенно разгоняясь практически до максимальной. Тэхен счастливый держался одной рукой за талию Гука, который понемногу сбрасывал скорость, а другой перебирал ветер, проскальзывающий меж пальцев, и постепенно, когда скорость была безопасной, он медленно раскрыл и вторую, словно два крыла. Это было почти то же самое, что и летать в небе, махая большими крыльями. Почувствовав в себе уверенность, Тэхен попросился за руль, и так они катались около полутора часов, прежде чем вернуться домой.
Время близилось к восьми, и Чогук вспомнил, что через две недели конец года, и нужно украсить дом. Он пошёл в кладовую и за два захода принес две большие коробки с украшениями, ёлку и гирлянды. Они первым делом решили украсить именно ёлку.
Чонгук рассказал, что он давно не украшал свой дом перед Рождеством и Новым годом потому, что часто праздновал у родителей либо улетал в командировки. Тэхен поделился историей о том, как проходит завершение года в Миктлане. Все смертные не ищут повод, чтобы не скучать, а в такие праздники уж тем более. Все дружно украшают царство и устраивают разного вида развлечения.
Они достали новогодние шарики золотого и красного цвета и гирлянду с желтыми светодиодами. Ещё в коробке лежало несколько блестящих звёзд, которые они развесили по всей ёлке. На кончик высокого дерева, они повесили самую большую золотую звезду. Для этого Тэхен забрался на небольшую лесенку и, пока его придерживал Гук, прицепил наконечник на дерево. Оно было немного ниже потолка, но по высоте, как полтора Чонгука. Рядом с ёлкой стоял гномик на высоких ножках, и рядом с ним был небольшой пенёк. Ножки ёлки они прикрыли белой мишурой. Затем стали украшать окна и шторы, и так медленно, но верно украсили весь дом. Время близилось к одиннадцати. Они, уставшие и вымотанные за весь день, завалились в спальню и отключились моментально, как только удобно устроились.
~~~
Как и планировалось, они встали раньше, чтобы собрать вещи для их сегодняшнего уикенда и заехать за госпожой Чон. Тэхен вышел из машины вместе с Гуком, чтобы встретить женщину. Она вышла с небольшим ярко-зелёным чемоданом, за которым сразу пошёл брюнет. Чон Хосе была очень красивой женщиной, ухоженной и с отличным чувством стиля. У неё на голове была надета среднего размера плетёная панама с солнцезащитными очками поверх, её легкое платье цвета индиго, доходящее почти до щиколоток, красиво развевалось на ветру, а на ногах были босоножки на небольшом каблуке бежевого цвета, что делало её немного выше, но не настолько, чтобы выровняться с Тэхеном. Когда она подошла ближе, Тэ обратил внимание на цепочку с золотым обручальным кольцом, которую та носила в память о муже и на то, как сильно Чонгук был похож на нее. Почти как две капли воды, но только та была очень женственной и утончённой. Её улыбка светила ярче Мексиканского солнца, вызывая желание улыбнуться так же ярко в ответ.
— Доброе утро, мои дорогие, — она посмотрела на обоих с нежностью и подошла чуть ближе, чтобы обнять сначала Тэхена и шепотом сказать: — Чонгук много про тебя рассказывал, — а затем, отстранившись, и сына. Она взяла его лицо обеими руками с аккуратным маникюром и несколькими тоненькими кольцами на нескольких пальцах и поцеловала в лоб, встав на носочки. Тэхену нравилось наблюдать за их воссоединением. Это грело его сердце.Они все сели в машину и тронулись в путь. Мама Чонгука была очень позитивным человеком и довольно общительным. Она расспрашивала Тэхена о том, откуда он и как давно перебрался в Мексику. Чем увлекается и что любит, когда та спросила о родителях, он уклончиво ответил, что они не поддерживают связь, на что получил сожалеющий взгляд женщины. Но Тэхен сразу же, чтобы отогнать жалость к себе, объяснил, что так было лучше для них всех, и он вполне счастлив. На это женщина кивнула с легкой улыбкой и аккуратно сменила тему. Тэхен старался не лгать в своих ответах, а давать некую полуправду. После долгого разговора они сидели какое-то время в комфортной тишине которую разбавляла музыка из магнитолы, но потом Чонгук решил рассказать подробнее о месте, в которое они едут.
Чонгук рассказал, что в Мексике по всей территории Юкотана насчитывается около шести тысяч таких сенотов. Они образовались вследствие поднятия полуострова из океана много миллионов лет назад. Сеноты также называют «Колодцами Майа», потому что раньше именно это население пользовалось ими в качестве места для жертвоприношения или в качестве водных источников. Древние майа называли их «Цнот», что означало нечто таинственное и глубокое. Ещё одним необычным фактом в этом месте являлось то, что цвет воды там меняется от ясного изумрудного до глубокого синего. Но если опуститься на глубину около тридцати метров, можно заметить, что вы как будто плаваете в облаке. Это происходит из-за слоя сероводорода. Кроме того он имел доступ к морской воде, и древние майя считали это вратами в Царство мёртвых. Тэхен, конечно, знал об этом, но то, как это рассказывал Чонгук было интересно и приятно слушать.
Госпожа Чон облокотилась к окну, решив вздремнуть, пока они ехали. Тэхен тоже почувствовал лёгкую усталость от длительной поездки, но он понимал, что и Чонгук, сидя за рулём, тоже наверняка сильно устал, поэтому боролся со сном как мог, пока это не заметил Гук и не сказал поспать, чтобы не ходить сонным, а наслаждаться отдыхом. Тогда Тэ хотел возразить, но тот не дал договорить, сказав, что долгие и ранние выезды для него в порядке вещей, и он будет останавливаться на заправках, тем самым разминаясь. Тэхен отвернулся к окну и пробурчал что-то про перелеты, и что так было бы намного проще и быстрее, а в ответ на своё бормотание он услышал лишь усмешку со стороны Чонгука. И постепенно начал засыпать под негромкие звуки двигателя и быстро проносящиеся за стеклом пейзажи. Спустя какое-то время сна он почувствовал неприятное давление на мозг, словно кто-то очень настырный хочет просверлить дыру, но череп оказался крепче, и от этого он всё-таки проснулся. Чонгук кинул на него быстрый взгляд и спросил, что случилось, но боль стала понемногу отходить, и он отрицательно помотал головой и снова прижался головой к стеклу. Следующее пробуждение было из-за Чонгука, который оповестил его и уже не спящую, видимо уже какое-то время, госпожу Чон о том, что они почти на месте.
~~~
Погода была яркой и солнечной, а вид был просто чудесным. Лазурное прозрачное море, к которому они подъехали, плескалось о камни. На пляже у самой воды на шезлонгах расположилось много людей, но Чонгук повёл всех к небольшому домику на холме, который он взял в аренду на несколько часов, чтобы в удобстве переодеться и перекусить, прежде чем отправиться к сеноту. Мама Чонгука долго и красочно восхищалась прелестями природы и фантазировала о том, как все создавалось и насколько все это кропотливо выглядит, пока все сидели за столом. После обеда они отправились переодеваться, прежде чем направились к тому самому месту.
Смотря сверху прямо внутрь сенота, где купалось несколько людей, спускалось много длинных лиан, а по всей окружности было огромное количество растений. Чонгук повёл всех вниз по крутой лестнице. Тэхен спустился самый последний, потому что, ну, не привык он спускаться и подниматься, не используя свои крылья. Чонгук после того, как помог спуститься матери, пошёл почти до середины пройденного пути, чтобы помочь и Тэхену. Мама Чонгука как-то понимающе кивнула с приободряющей улыбкой, словно она знает причину таких сложностей. Они нашли наиболее сухое место, куда можно постелить плед и направились к воде. Вода, как и говорил Чонгук, красивого изумрудного цвета, но там, где было глубже всего, вода была темно-синяя. Она была холоднее, чем на пляже, в котором Тэ лишь помочил ноги. Из-за непопадания внутрь обрушенной скалы прямых солнечных лучей, внутри главным источником света была только вода, отражающая некоторые, всё-таки пробившиеся внутрь лучи солнца.
Пока Чонгук и Тэхен стояли в воде, не решаясь дойти до пояса, потому что было очень холодно из-за уже нагретого солнцем тела госпожа Чон сняла своё коралловое парео и зашла быстро, но аккуратно, в воду, дабы не намочить ещё привыкающих. Тэхен краем глаза заметил вертикальные шрамы на спине Чон Хосе, но сразу отвернулся, чтобы не смущать, и посмотрел на Чонгука. Тот, кажется, понял, о чем речь, и подошёл ближе, чтобы наклониться к уху.
— Ты можешь спросить у неё об этом, — Тэ бросил ещё один мимолётный взгляд на спину госпожи Чон и повернулся обратно, издав сомнительное «угу». — Мы собираемся плавать или стоять? — спросил Чонгук, потому что именно Тэ не мог двинуться с места минут уж пять. — Давай на счёт три нырнём? — Чонгук кивнул. Они пошли туда, где будет глубже, чтобы не нырнуть лицом в камень. — Раз, — начал считать, глядя на Тэ. Тот улыбался, не смотря на него. — Два и…Три не прозвучало.
Тэхен толкнул его в воду, воспользовавшись моментом неожиданности, Чонгук не смог удержаться и плюхнулся под воду, обливая своими брызгами некоторых людей, стоящих поблизости. Из-за собственного смеха Тэхен не слышал чужих возмущений. Когда Чонгук вынырнул, он подплыл к Тэхену и схватил его за лодыжку, и потянул. Тот упал под воду, и теперь смеётся Чонгук, но улыбка сходит с лица, замечая девушку, которая была сухой несколько минут назад, а теперь ее трясёт от холода. Её волосы были полностью мокрыми, а тушь потекла по щекам. Чонгук быстро, но искренне извинился и стал искать взглядом Тэхена. Он, что, ещё не выплыл? Он прошёл чуть дальше, где было поглубже, и куда предположительно мог упасть Тэхен, и стал вглядываться в воду с нарастающим волнением.
–Тэхён?–встревожено позвал Гук,но ответа не последовало. Как вдруг, снова воспользовавшись чужим недоумением, Тэхён запрыгнул на него сзади, и они вместе повалились на дно.Тэхен смеялся, подплывая к Чонгуку, чтобы быстро поцеловать в губы, прежде чем они выплыли на поверхность. Они ещё какое-то время плескались водой в друг друга, но потом Тэхен резко заявил, что решил просто спокойно поплавать. Он повис на воде, плывя куда-то и глядя вверх, а Чонгук плыл рядом и направлял. Тэхен рассказал, что последний раз, как ему сказала сестра, они плавали в далеком детстве, и он даже этого не помнит.
–Ты умеешь плавать другими способами?– Спросил Чонгук на что получил отрицательный ответ.–Хочешь помогу?Вместо ответа тот просто встал рядом и ждал указаний. Тэхен быстро схватывал что к чему и спустя минут десять поплыл уже без помощи рук Чонгука. Госпожа Чон уже вышла из воды и сказала обоим, чтобы и те вышли погреться. Чонгук взял два полотенца для себя и для Тэхена и только хотел присесть, как Чон Хосе сказала:
— Гуки, я так хочу пить. Я видела недалеко отсюда кафе с разноцветными коктейлями, можешь сходить за ними? — Да. Я возьму на свой выбор или есть какие-то пожелания? — Нет, бери на свой выбор, — говорит госпожа Чон.Чонгук взял свой бумажник и пошёл наверх. Чон Хосе повернулась к Тэхену и изучающе посмотрела.
— Ты хочешь о чём-то меня спросить? — спокойно спросила госпожа Чон. — Возможно, Вы не захотите отвечать, но я увидел два вертикальных шрама на Вашей спине. Откуда они? — госпожа Чон свела брови к переносице. — Тебе рассказать историю, которую я рассказала своей семье или настоящую? — Настоящую? — не понимает Тэхен. — Когда вы вышли из машины, я почувствовала твои крылья, — Тэхен замер, глядя в ее глаза. Как она могла это почувствовать? Если только она не… — Думаю, ты сам ответил на свой вопрос, — она отвернулась. — Думаю, всем, кто живет в Миктлане, известна эта история: о девушке, которая отдала свои крылья в обмен на смертную жизнь. Этой девушкой была я, Тэхен.Тэхен смотрит на неё, казалось бы, целую вечность, пока внутри у него проносился огромный вихрь из чувств.
— Получается, что если вы были беременны от человека, ещё будучи божественным существом, то Чонгук — полукровка? — Да. — Но почему Вы не рассказали ему об этом? –Я хотела, чтобы он жил, как обычный человек, — она смотрит на Тэхена с волнением и пытается что-то в нем разглядеть, быть может, найти какой-то намёк на презрение. Она ничего не нашла и решила продолжить свой рассказ: —Мой брат Шолотль был против такого союза, и из-за этого мы сильно с ним повздорили. Он не знал, что я была беременна. Шолотоль настаивал на том, чтобы я выбрала жизнь в Миктлане, а не со смертным. Он этого категорически не понимал, но я знала, чего хочу. Я хотела остаться с мужем и родить ему ребёнка. Потому я сама пошла к Лорду и Леди Двойственности и умоляла, чтобы они отправили меня на Землю в качестве человека. Изначально они хотели казнить меня, но, созвав Совет, они нехотя согласились, решив, что лишат меня крыльев, звания богини и навсегда сошлют на Землю. И единственным напоминанием о моем существовании будет сказано только в древних писаниях, небылицах и сказках для детей. А тем, кто меня знал, они сочинили какую-то историю. Скорее всего, что они и вправду казнили меня.–Она какое-то время просто ждала, пока Тэхен переварит новую информацию. — Знаете, я… Мы с сестрой заключили договор, что по истечении трёх дней я должен принять решение: с кем в итоге остаться с Чонгуком или в Царстве Мёртвых. Я очень сильно люблю Чонгука и готов на все, но что будет с моим Царством? Кто меня заменит? — Тэхен, не нужно думать головой — слушай сердце. Сможет ли правление в Преисподней сделать тебя полностью счастливым? А Чонгук? Ты не должен угождать кому-либо и делать так, чтобы это одобрили. Это — твоя жизнь, — она сделала акцент на втором слове. — И ты не должен идти по предписанному пути. Пусть ты и был для этого создан, но порой судьба играет с нами злую шутку. Как говорят у нас, чему быть — тому не миновать, и то, что ты влюбился, — это уже говорит о том, что нужно принять это и собраться. Думаю, ты принял решение, и чтобы о нем сказать — нужно набраться сил. Думаю, если ты будешь это знать, то тебе будет легче. У них, думаю, ты понял, о ком я, всегда есть запасной вариант. Согласись, это очень опрометчиво создавать только одного наследника, если с ним в течение жизни может произойти что угодно.Тэхен задумался ненадолго. Это и правда все меняет.
— Спасибо Вам. Мне это было нужно, — он с благодарностью и улыбкой посмотрел на госпожу Чон. Сбоку были слышны шаги подходящего Чонгука.Он принёс два коктейля для Тэхена и для матери. Они были необычными из-за их подачи. Лёд был окрашен в разные цвета, но на деле это был обычный освежающий мохито.
Тэхен снова почувствовал пульсацию в висках, но сейчас она словно была сильнее, чем тогда в машине. У него резко потемнело в глазах, он начал быстро моргать, чтобы отогнать это чувство. Возможно это из-за длительного нахождения у смертных. Кажется, никто не заметил, что ему поплохело. Он выдохнул с облегчением. Он не хочет провести почти два дня, валяясь на кровати. Он не знает, когда он вернётся и сможет ли. Поэтому ведёт себя как ни в чем не бывало. Они ещё раз окунулись в воду, и после Чонгук повёл их в другое место. Они зашли в арендованный домик, чтобы снять одежду для плавания, и пошли к машине. Они посетили множество различных достопримечательностей, а на конец, прежде чем собираться уезжать, Чонгук предложил сходить на шоу в бродячий цирк. Он сказал, что все их шоу невероятно захватывающие, и на это стоит взглянуть.
Они зашли внутрь и купили билеты на седьмой ряд, чтобы было не слишком низко и была возможность видеть общую картину выступления. Громкий голос оповестил, что видео и съёмка со вспышкой категорически запрещена, и все, кто находился в помещении, стали выключать свои телефоны, пока свет понемногу стал затухать. Из колонок начала разноситься очень трагичная музыка и резкая вспышка по центру арены. Вышло примерно около четырнадцати человек в накидках и карнавальных венецианских масках. Они выстроились в клин, и началась более плавная мелодия с классическим инструменталом. Они скинули с себя маски и накидки и начали танцевать очень чувственно и завораживающе. Когда началась кульминация, внезапно пошёл дождь, и танцоры исполняли просто потрясающее шоу под искусственным дождем. Когда музыка начала затихать, зрителям буквально дали сделать одно дыхание, прежде чем по всей арене поползли разных видов змеи. По центру стояла девушка с флейтой, а за её спиной стоял огромный террариум. Когда музыка сменилась другой, но всё такой же таинственной, змеи подползали к девушке всё ближе и ближе, заставляя весь зал вздохнуть от ожидания, что произойдёт дальше. Девушку обвил огромный желтый питон, с которым она ходила по сцене, продолжая играть на флейте. Под ее руководством все змеи заползли обратно в террариум, как и огромный питон. Ее номер закончился после номера с веерами, когда к все той же девушке подключилось ещё несколько человек. Получилось очень эффектно. Тэхен смотрел завороженно. На арене происходило ещё очень много всего не менее зрелищного и драматичного, но до и после антракта время пролетело в мгновение ока. Они очень долго обсуждали шоу, после выхода из здания, и уже садясь в машину. Все трое, особенно господа Чон, были рады, что смогли посетить это шоу, так как оно было последним в этом году, и все последующие вряд ли будут похожи на это, возможно, даже ещё интереснее, хотя куда, казалось бы, ещё интересней. Все смотрели, не отрываясь, чтобы ничего не пропустить, и обсудили все только во время двадцатиминутного антракта и на выходе. Спустя пару долгих часов в пути они сначала довезли госпожу Чон, которая поблагодарила за этот день и была рада провести его с Тэхёном и Чонгуком. Вскоре и они добрались до дома. На выходе из машины Тэхен резко почувствовал ту же самую, как и ранее, давящую на голову боль, но помимо адской боли он почувствовал ужасное головокружение и слабость, когда он попытался встать. Он слышал, словно под толщей воды, интересующийся и взволнованный голос Чонгука, который тут же подбежал к Тэхену, когда тот потерял сознание и упал прямо в его руки.
Он ничего не видит только кромешную темноту, а затем, где-то вдали, куда падает свет, начал вглядываться медленно приближающийся силуэт, кажущийся очень знакомым. И громкий, очень громкий смех тоже кажется ему знакомым, но лицо он распознать не может. Тэхён чувствует только непонятный страх и сильное напряжение. Потом стали появляться вспышки с воспоминаниями годовой давности. И снова мрак. Он идёт очень долго, не понимая, где он и что с ним. Везде непроглядная темнота, и непонятно, куда он направляется, словно он собирается обойти весь Земной шар, и даже тогда он никуда не придёт, а затем снова появляется жуткий страх и ощущение, что что-то рушится, но не поблизости, а где-то далеко от него.
Он открывает глаза и видит Чонгука, который разговаривает по телефону. Тэхен лежит на диване, укрытый пледом, а под его головой была подложена мягкая подушка. Он поворачивает голову и видит на столе стакан с водой, и тянется за ним дрожащей рукой. Он усаживается поудобнее, чтобы выпить целый стакан и пытаясь вспомнить, что произошло, но Чонгук краем глаза заметил шевеление и повернулся, попрощавшись с кем-то на той стороне телефона, и сбросил звонок, сказав, что позже перезвонит. Он подошёл к Тэхену, присев на корточки возле дивана. Он изучающим взглядом смотрел на Тэхена, чтобы понять, как он себя чувствует.
— Я в порядке, Гуки, — сказал хрипловатым голосом он, пытаясь усесться так, чтобы было удобнее обращаться к Чонгуку. — Нет, Тэ. Ничего не в порядке. Ты весь день себя плохо чувствовал и даже не посчитал нужным сказать об этом, — начал говорить Чонгук со всей строгостью, которой отчитывают маленьких детей. Он старался не повышать как-либо собственный тон, но на некоторых словах его эмоции брали верх. — Я позвонил маме и сказал, что ты упал в обморок. Она, как врач и просто знающий человек, сказала, что это скорее всего от долгого времени пребывания среди людей. Почему ты ничего мне не сказал? — укоряющим взглядом он смотрит на Тэхена и устало потёр лицо двумя руками.Тэхен видел, как испугался Чонгук и как сильно за него волновался, и ему стало стыдно за свою безответственность.
— Я всего-то хотел провести с тобой эти три дня. Пожалуйста, не злись. Я не думал, что все так произойдёт, я думал, что это пройдёт после случая у сенота. — «Всего-то» — это не всего-то, Тэхен, нужно было сразу сказать мне об этом, и я бы… — он говорил спокойно и устало, прежде чем его перебили. — Ты бы не смог ничего сделать, Чонгук, это не в твоей власти, — с сожалением говорит тот. — Это вообще ни в чьей власти. Сейчас со мной все в порядке. — О чем вы разговаривали с моей матерью? Откуда она может знать, что для тебя это нормально? Она сказала, что будет не против, если ты расскажешь. — Это очень долгая история, Чонгук, лучше сядь.Тэхен рассказал Чонгуку все от начала и до конца: и про то, что он — полубог, и…
…про Шолотля.
— Чонгук, послушай, сейчас это не имеет значения. Я признаю, что влюбился изначально не в тебя, а в того, кого ты мне напоминал, но это было давно, ещё когда мы познакомились, но потом я понял, что… — Чонгук не мог слушать дальше. Всего этого слишком много, чтобы это могло уложиться у него в голове.Ему бесконечно обидно, что он влюбился в человека, который изначально знал его не как Чонгука, а как нечто знакомое, к чему он уже привык, и то, что можно сделать своим вновь. Это схоже с тем, как в детстве тебе приходится поменять старую, горячо любимую игрушку в связи с обстоятельствами. Вместо той, что была без наполнителя в каких-то местах и пятнах, которые не отстирать заменить на ту, что один в один со старой, но уже не такая родная и любимая, без тех самых пятен и впитанных в течение многих лет слез и без поблекшей от стирки ткани.
Обидно от того, что Тэхен, возможно, и не любил его так, как думал Чонгук, а лишь пытался возместить и навязать себе это чувство, только потому, что визуально это одно и тоже. Он не хотел больше ничего слушать и просто скрылся на втором этаже своей спальни. А у Тэхена весь его мир рухнул. Он представил, о чем мог думать сейчас Чонгук, и он понимал его поступок. Ему больно. Им обоим. Но завтра утром он улетит. Он, с одной стороны, не хочет ссориться из-за того, что он завтра улетает, но потом он мысленно себя ударяет за свой эгоизм. Чонгук наверняка сильно устал и хочет отдохнуть, побыть один, поэтому Тэхен даст ему время побыть наедине с самим собой и своими мыслями. А сейчас он берет в руки свой телефон и быстро тыкая пальцами по клавиатуре пишет Чимину.
Тэхен: Чимин, прости за неожиданную просьбу, но можно я приеду к тебе?Спустя три минуты пришёл ответ.
Чимин: Конечно, сейчас скину адрес.Тэхен написал записку Чонгуку и положил на газетный столик. Чимин скинул ему адрес, и он тихонько закрыл за собой дверь, направляясь прямиком на своих крыльях к Чимину.
Когда он приземлился у входа в дом, он не решался позвонить в звонок, обдумывая все. Правильно ли он решил, что написал Чимину? Он не знает. Палец уже тянется к звонку. Он нажимает один раз и ждёт. Слышатся шаги, щелчок звонка, и вот прямо перед ним стоит Чимин. Он отходит в сторону, пропуская Тэхена внутрь, и закрывает за ним дверь, когда тот заходит. Тэхен садится за стол и смотрит на Чимина, который сразу же полез в шкаф, доставая оттуда две бутылки вина и два бокала. Он открывает одну бутылку штопором и разливает по бокалам. Он садится напротив Тэхена и недолго смотрит на него, изучая.
— Рассказывай, — он пододвигает бокал поближе к Тэхену, и тот делает сразу же несколько больших глотков, заливая в себя все содержимое, и наливает себе ещё. Он говорит Чимину, чтобы тот тоже выпил, потому что рассказ будет долгим и тяжелым.Тэхен решил, что сегодня он расскажет всё и всем. Все равно все тайное становится явным, и скрывать от друга ничего не хотелось, но он понимал, что это было в какой-то степени неправильным — завалить Чимина информацией и улететь следующим утром.
Он начал рассказ с того, кто он такой и как получилось, что они с Чонгуком познакомились. Чимин его внимательно слушал, не перебивая, и где-то на середине рассказа он всё-таки взял бутылку с вином и стал пить прямо из горла. Тэхен смотрел на того с сожалением и удивлением одновременно, потому что тот не стал боятся или истерить, а наоборот. Он оказался довольно стойким и принимал информацию вполне спокойно. Чимин смотрел на Тэхена немного поплывшим взглядом, но все равно продолжал слушать, иногда задавая несколько вопросов для уточнения. Когда Тэхен закончил, так сказать, вводный курс, он объяснил причину его визита и рассказал о своих переживаниях. У него из глаз текли слёзы, но свой рассказ он не прекращал. Они распрощались с первой бутылкой и опустошили на половину вторую. Благодаря алкоголю Тэхену было легче вести свой рассказ, а Чимину — усваивать его.
Он сказал Чимину, что очень волнуется за Чонгука и чувствует вину за то, что он сейчас здесь с Чимином, а Чонгук — совсем один, и ему не с кем поделиться. Он не менее сильно переживает, что тот не захочет его видеть, потому что догадывается, о чем тот подумал: что Тэхен его по-настоящему не любил, а лишь пользовался чувствами, чтобы забыть.
Но Тэхен правда его полюбил и все ещё готов на все ради него, даже крыльями своими пожертвовать готов, лишь бы быть с ним. Чимин позвал его к дивану. Он обнял его, бережно гладя по голове, он сказал, что с Чонгуком все будет хорошо, и ему нужно время все для себя переосмыслить потому, что помимо них были ещё вещи, которые вызывали в нем полнейший диссонанс. Он взрослый человек и со всем разберётся, но Чимин посоветовал им поговорить как можно скорее, когда он вернётся. Он был уверен в том, что все наладится. Тэхен рассказал о записке, где он все ему объяснил в надежде, что тот все поймёт и в их следующую встречу не оттолкнёт.
Тэхен уснул прямо на руках друга. Чимин аккуратно, чтобы не потревожить сон Тэхена, отстранился и достал ему плед, чтобы накрыть. Тэхен что-то говорил во сне, но что именно — Чимин не разобрал. Подниматься наверх он не хотел, Юнги сегодня не было дома, и оставаться одному и оставлять одного Тэхена он не хотел, поэтому прилёг рядом.
Чонгук сидел в комнате и перелистывал все воспоминания, связанные с Тэхеном, одно за другим. Вот их первая встреча, вот их первая совместная ночь, все фрагменты проведённого вместе времени проносятся кинопленкой. Неужели Тэхен правда настолько безжалостен раз влюбил его в себя и так искусно лгал о своих чувствах. Он поражался, как божество может быть настолько подлым и эгоистичным. Он ведь наверняка не думал о том, что Чонгуку будет настолько больно. Чонгук со всей душой относился к нему. Он испытывает слишком много эмоций, которые не хочется держать в себе, но слёзы так и не появились. Он принял то, что он — полубог, — ему на это все равно, но то, что его мать абсолютно не подумала и просто не посчитала нужным ему об этом сказать — от этого не менее обидно. Если посмотреть на это с другой стороны, то ничего — абсолютно ничего не изменилось бы. Он бы так же продолжал жить своей обычной жизнью, ему бы это было совсем не нужно. Вместо этого она скрывала от него эту, не менее важную, информацию о том, кто она и кто он сам. Если бы она рассказала ему обо всем, то это были бы уже дела Чонгука, как с ней, с этой информацией, распоряжаться. Он теперь не знает, увидит ли он когда-нибудь Тэхена ещё раз, быть может, он и на свадьбе не появится. Сейчас он не хочет никого видеть и вряд ли захочет и завтра.
Чонгук просыпается на утро следующего дня с адской головной болью. Он выходит из своей спальни, спускаясь вниз и направляясь на кухню. Он все так же, как и всегда, заваривает себе кофе и просто смотрит в одну точку, казалось бы, дни на пролёт, думая о том, что теперь будет с ним, после появления в его жизни Тэхена и всего этого знания, но нет — прошло всего несколько минут, прежде чем машинка издала сигнал. Он взял кружку и пошёл к дивану. Только сейчас заметил, что Тэхена здесь нет, но увидел на столике письмо. Он поставил кружку на тот же стол и взял в руки листок.
Он читает, вдумываясь в каждое слово, написанное аккуратным красивым почерком. Это то, что осталось как напоминание о тех днях, помимо воспоминаний, связанных с Богом мертвых. Он ещё пару раз пробегается по строчкам. Где-то глубоко внутри он надеялся, что тот опровергнет все его догадки, и все его размышления не подтвердятся, и теперь он очень хочет встретиться с ним и поговорить, когда он остыл и сможет выслушать его.
🖤
Тэхен возвращается в Миктлан. Он надеется, что Чонгук прочёл его письмо и не пошлёт его куда подальше. Он чувствует себя бессовестным подлецом перед Чонгуком. Все наладится, убеждает он себя. Когда они встретятся вновь, оба остынут и смогут рассуждать адекватно, насколько это возможно у влюблённых в друг друга. Когда он опускается на землю, он осматривает свои владения, и чувство тревоги увеличивается с каждой минутой. В его Преисподней необычайно тихо, и его интуиция кричит ему о внезапно возникшей проблеме. Он решает заглянуть к сестре и задать пару вопросов, но ее нет, и Хосока — тоже. Он решает вернуться обратно к себе и ждать появления кого-либо, но он не может. Он облетел всю Преисподнюю ещё раз, прежде чем всё-таки вернулся в свое царство. Он, проходя по длинным коридорам и поднимаясь по высоким лестницам, не может понять, куда все пропали. Ни сестры, ни брата, ни стражей. Никого. Он подходит к двери в свою спальню, и его рука начинает дрожать от нервов и злости. Злости от того, что он не понимает, что, черт возьми, происходит. Он заходит в свою спальню и замирает, оставаясь у самой двери, придерживая ее за ручку.
Этого просто не может быть.
На него смотрят, как на добычу, глазами ярко-алого цвета, и звериный оскал расползается по чужому лицу, видя такую реакцию. Вся эта ситуация даёт ощущение, что прямо сейчас ни человек, а зверь, появившийся здесь, напротив Тэхена, загнал того в свою клетку и отпускать явно не собирается.
Что теперь будет… Это конец.
Тэхен падает на холодный пол, сильно ударяясь головой, но даже тогда не перестаёт спрашивать себя: «Что теперь будет?», пока не теряет сознание.