Третий не лишний

— У, ты совсем ебанулся, или ещё сойдешь?! Так-то Кира уже ко всему привыкла, тем более, что хорошего в Весельчаке было больше, чем плохого. Их с Игорем любил, вел себя нормально, до оргазма регулярно доводил. Совсем было бы хорошо, если бы перестал выводить из себя, но это уже, как говорится, несбыточные мечты. Правда, вот именно в такие моменты Кира жалела, что не придушила его к чертям. Или не настояла на том, чтоб наручники он носил постоянно! — А что я сделал? — невинно отозвался Весельчак, немедленно отойдя от нее и Игоря и принимаясь убирать постель. Что ж, весьма мудрое решение в его ситуации, пока Игорь с огромными глазами вертится перед зеркалом, а Кира ещё толком не может прийти в себя. И кто бы пришел быстро… после такого-то перфоманса?! — Вы… Вы не говорили мне, что этого делать нельзя! Больно я вам не сделал! Вот я и подумал… А ведь так хорошо все начиналось. Проснулись за несколько минут до будильника, неожиданно выспались и даже успели побарахтаться в одеялах и спокойно поваляться в обнимку, пока дожидались противного пищания будильника. У с его выходным поддразнивал их с Игорем, Кира лениво доставала одежду из шкафа, но вскоре из ванной донесся вопль Игоря, а Кира осознала, что одежда ей понадобится более закрытая. — Ты не умеешь думать! — в голосе Игоря чувствовалось отчаяние, Кира вдруг понадеялась, что это из-за того, что ему сегодня лезть к аквариумным обитателям, а для этого придется переодеваться! Если думать о другом, то и Весельчака оправдывать начнёшь! — Ты… Ты хотя бы соображаешь, что это значит для меня? А для Киры? — Вы что меня стесняетесь?! — картинно удивляется У, а Кира и Игорь одновременно всплескивают руками. Да, Кира стесняется, если на то пошло, но как бы не Весельчака У, а коллег в офицерской раздевалке и душе. Татуировками в армии, конечно, никого не удивишь, да и тела некоторых разумных видов очень своеобразные. Железяк опять же много, бионических протезов, на которые дети лепят неотлепляемые магниты или рисуют солнышко и траву. Всякое есть. Но такое, пожалуй, будет впервые. — Так, тихо! — Игорь возвращает на место свои задранную футболку и спущенные шорты и задумчиво хмурит лоб. — Это что вообще такое есть? Нельзя же… Ну чтоб совсем ничем не стереть! Может, твою жидкость для снятия лака взять, Кир? Или дома какую-нибудь химию поискать?! — Ага, и ещё химический ожог заработаете, — недовольно встревает У. — а я так не хочу. — У, тебя не спрашивают! — отрезает Игорь и с надеждой смотрит на Киру. — Ну что, есть какие-то идеи, а? Не идти же нам так на работу! Кира боялась сказать это мужу вслух. За годы работы в школе двадцать первого века скопила неплохой опыт обращения с этой вещью и понимала, что шансов мало. Можно, конечно, оттереть мочалкой, попробовать спирт, но полноценно стираться это будет долго. А до этого и не разденешься даже в людном месте! Хотя на это, скорее всего, и рассчитывал мстительно улыбающийся Весельчак У, который у Игоря на заднице, а у нее в районе глубокого декольте написал несмываемым маркером «Здесь был Весельчак У!»