Слон в комнате

— У тебя глупое лицо, — Крэйг с трудом подавляет дёрнувшийся вверх уголок губ, находя это глупое лицо до невозможности очаровательным. Если бы кто-то другой назвал Клайда глупым, то был бы проклят в ту же секунду, прожжённый тяжёлым взглядом до самой селезёнки. В драку, конечно, Крэйг не полезёт — поумнел со времён средней школы. По крайней мере, умудряется делать вид. Да и Донован более чем в состоянии за себя постоять, он давно уже не тот, кто расплачется из-за ерунды. Что тоже было очаровательно. Но теперь он капитан футбольной команды и его до неприличия твёрдый пресс — это то, что мечтают увидеть девчонки, слетающиеся на трибуны исключительно ради момента, когда он скинет футболку в конце игры или после особенно эффектного гола. В конце концов, это давно не американский футбол, который был признан слишком опасным, это просто футбол, во время которого его тело, неожиданно ставшее таким спортивным, не скрыто за громоздкой экипировкой, а его глупое лицо — за шлемом. Крэйг может видеть его с трибуны, сидя так близко, у самого ограждения, за спиной слыша восторженные женские возгласы, внешне умудряясь оставаться безразличным. Даже скучающим. Как будто Донован затащил его сюда насильно, что, в общем-то, не так далеко от истины. Насилие Донована — это смотреть с щенячьим выражением глаз, от которого у любого растает сердце. И порывисто обнимать, чуть не лишая равновесия, наконец-то услышав «Ладно». И тереться щекой о щёку, чуть не вылизывая от радости, в очередной раз подтверждая свою щенячью сущность. Крэйгу нравилось всё из этого. Всё, что он знал о нём с детского сада, теперь так мило проступающее через уже повзрослевший образ, дающее поводы не удержаться и непроизвольно вздёрнуться уголкам губ. — Твоё не лучше! — прямо сейчас Клайд смеётся, подбежавший к ограждению сразу после того, как объявили перерыв. Футболка всё ещё на нём, обтягивающая, влажная от пота, и девчонки визжат где-то позади, а Крэйг морщится, демонстративно зажимая уши. Конечно, Клайд не единственный, кто вызывает у них такой восторг, — тот же Токен, возможно, выглядит ещё более безукоризненно, однако всё время занят игрой, а не раздачей воздушных поцелуев. В конце концов, когда ты хорош достаточно, тебе не нужно быть центром внимания, бесконечно ища этому подтверждение. Крэйг знает, что у Клайда до сих пор есть некоторые трудности с самооценкой, с которыми он ненавязчиво пытается помочь ему справиться. Возможно, Донован не замечает этого. Он в целом склонен довольно долго не замечать слона, пока комната уже не треснет от его присутствия. По крайней мере, в их отношениях слон до сих пор ещё не был им обнаружен, что одновременно и слегка тревожило, и в некотором роде забавляло. Подумав, Крэйг решил просто не говорить ничего, пока момент просветления сам когда-нибудь не настанет. Они встречались. Но Клайд действительно делал вид, что ещё не знает об этом. Что вся эта близость всё ещё может вместиться в рамки просто хорошей дружбы. Что вообще-то он натурал. А ориентация Крэйга его не волнует, потому что «Чувак, это буквально ничего не меняет, ты же всё ещё мой лучший друг». Тем более, вся эта история с Твиком была фиктивной, и все близкие друзья знали, и даже весь город, возможно, уже догадался, но продолжал делать вид, что нет. Всё ещё зажимая уши, Крэйг усмехается: — Иди к чёрту. И Клайд выглядит слишком радостным, показывая ему язык. Куда радостнее, чем когда следом посылает поцелуйные жесты Бебе, с которой у них вроде как должны быть настоящие отношения, которых весь город от них ожидает. И Крэйг знает не понаслышке, как же это чертовски давит. После игры он ждёт у машины, пока Клайд нафотографируется со всеми, кто бурно празднует их победу, и примет все комплименты, от которых его очаровательное лицо всегда становится ещё глупее. Пока Бебе не отцепится от его шеи, дежурно чмокнув в раскрасневшуюся щёку, которая после машинально будет вытерта рукавом накинутой куртки. Крэйг вздыхает, позволяя себе в ожидании выкурить сигарету. В конце концов, эта парочка действительно напоминала отношения с Твиком, где проявление чувств тоже было чем-то механическим, что окружающие должны видеть. Сцепленные руки, ласковые прозвища. Этого было достаточно, чтобы оправдывать ожидания и получать больше денег на карманные расходы. И это всё ещё продолжалось, пока было выгодно им обоим. За всё это время они сблизились достаточно, чтобы в какой-то момент осмыслить, что в этом плане они друг друга не интересуют. Сейчас Крэйг видел, как то же самое происходит у Клайда с Бебе, как они, не задумываясь, просто продолжают двигаться по инерции, смирившись с возложенными ожиданиями, среди которых были ранняя свадьба и обувной бизнес мистера Донована. Крэйг с сожалением осознаёт, насколько, чёрт возьми, понимает их. Он и сам не в восторге думать о будущем, в котором надо что-то менять. В данный момент его всё устраивает. До выпускного ещё несколько месяцев, и это кажется таким далёким. Куда ближе — непринуждённо плюхнувшийся в машину Донован, сходу толкающий в плечо, чтобы завладеть вниманием. — Ну, как тебе игра? — Полный отстой, конечно. — Эй! Крэйгу нравится слышать по-детски возмущённый вздох и следующий после бурный поток восклицаний, призванный убедить в обратном. Что игра потрясающая. И это отчасти правда — потому что во время игры он видит, что Клайд действительно этим увлечён. Крэйгу приятно видеть его таким. Это тоже очаровательно. Как и то, что ему не нужно особое приглашение, чтобы без повода остаться у Донованов на всю ночь. Играть в приставку, как в детстве, есть острые чипсы и спать на усыпанной крошками кровати, позаимствовав одну из нелепых клайдовых пижам с медведями и деля с ним одно одеяло. Потому что в этом нет ведь ничего странного. Клайд тёплый и до невозможности любящий вторгаться в личное пространство. Ночи с ним это неизбежно закинутая поперёк тела рука и уткнувшийся в шею нос. Крэйг никогда не оттолкнёт его, разумеется. Потому что это всё равно не сработает. Потому что «Отстань, ты тёплый. А я натурал, что может со мной случиться?» Было давно уже очевидно, что с ним случилось. Конечно, Клайд был всегда тактильным, но ему стоило бы делать это со своей девушкой, с которой он почти не проводил время, если и правда ещё стремился быть натуралом, а не упираться посреди ночи стояком в задницу лучшего друга. В конце концов, Крэйг не стал ничего с этим делать. Это было приятно, волнующе и хорошо дополняло их отношения. Он совершенно точно не собирался это разрушить или поторопиться. И таким образом слон в комнате стал просто частью интерьера. Время от времени он спрашивал в качестве вежливости, как там движутся дела с Бебе, но Клайд отмахивался, ссылаясь на график усердных тренировок, из-за которых не так просто выкроить время даже для крохотного свидания. Крэйг кивал с пониманием и невозмутимым тоном приглашал его в Тако-Белл. Или в зал игровых автоматов. А потом на ночёвку с видеоиграми. Клайд сияюще улыбался, соглашаясь без колебаний, вынуждая вновь задёргаться уголки губ от того, как очаровательно глупо выглядит его лицо. Так продолжалось уже довольно долго, пока в разум не начали закрадываться мысли о выпускном, что неминуемо близился вместе со взрослой жизнью, выбором колледжа и, вероятно, необходимостью поговорить о том, что между ними происходит. Даже Токен уже начал поглядывать на них так, словно они везде водят слона с собой на поводке. Что, в общем-то, так и было. В стиле Донована было позволять себе так много физического контакта, сколько способен выдержать собеседник, и обычно его внимание более-менее равномерно распределялось по всей их группе, но в последние месяцы всё очевиднее концентрировалось вокруг Крэйга. Он мог быть задушен в объятиях посреди игровой площадки прямо напротив школы, когда на это уже смотрит не только Токен. Во время любого разговора Клайд то и дело касался или садился чересчур близко, наверняка делая это неосознанно, но всё увереннее подводя их к тому, что не сегодня-завтра какой-нибудь идущий мимо Маккормик насмешливо бросит: «Снимите номер». Не то чтобы Крэйг боялся этого. Разумеется, ему было наплевать. Но это могло запустить в голове Донована опасный мыслительный процесс, которые обычно так плохо ему давались, и сформировать в нём какой-то вывод, которого Крэйг не хотел. Например, что им не стоит всё ещё спать на одной кровати, как было в детстве. Потому что теперь, очевидно, всё было по-другому. То, как Клайд во время ночёвок прижимался к нему сзади и по-собачьи дышал на ухо, было больше, чем просто очаровательным. Это было довольно горячо. Достаточно, чтобы незаметно удовлетворить себя, слушая лёгкий храп. Крэйг старался не делать этого часто, опасаясь быть раскрытым. Он предпочёл бы никоим образом не приближать неизбежный разговор. Потому что он ненавидел выяснение отношений. И то, что Клайд до сих пор не признал свою бисексуальность. Будучи инертным и при этом весьма упёртым, он мог никогда этого и не сделать. Мог оттолкнуть Крэйга и в панике ускорить предполагаемую свадьбу с Бебе. От этих мыслей становилось тоскливо и дурно. Во многом из-за того, что Бебе, очевидно, не станет для Клайда любовью всей его жизни, изначально больше заинтересованная в обувном бизнесе. Ну и, должно быть, в появившихся кубиках пресса, но этого тоже мало. Крэйг просто беспокоился за лучшего друга. И, разумеется, не хотел его потерять. Оставалось пара месяцев до выпускного, когда они впервые заговорили о нём не вскользь. И вдруг стало тревожно. — С кем ты пойдёшь? Клайд, развалившийся на постели, погружает липкие пальцы в шуршащую пачку Доритос. Такер поводит плечами, откинувшись рядом на подушку. Их ноги небрежно переплетены, словно на кровати недостаточно места. Перебирая мысли, он монотонно вздыхает: — Не знаю, мне всё равно. Я могу пойти с Твиком. — Оу... — Клайд издаёт этот странный звук, похожий на разочарование, и Крэйг поворачивается к нему, приподнимая бровь. — Оу? — Нет, я ничего не имел в виду, — он облизывает пальцы каждый раз, прежде чем снова окунуть их в пачку. Легкомысленно спрашивает: — Вы будете танцевать, целоваться и всё такое? — Всё такое? Крэйг толкает его в бок, и крошки сыпятся на футболку. — Чем таким я, по-твоему, с Твиком занимаюсь? — Да ничем, я знаю, — Клайд неловко смеётся, сдувая крошки и не заботясь о том, что в этой постели им ещё спать. — Просто... Он вдруг замолкает, и раздаётся только шуршание. Крэйг смотрит с интересом, секунду раздумывая, стоит ли оставлять всё как есть или дождаться какого-то результата мыслительной деятельности. Но, если честно, он всё ещё не хотел этого разговора. Помолчав ещё секунду, он напоминает: — Ну, ты идёшь туда с Бебе. Думаешь, вы дойдёте наконец до третьей базы? Клайд понуро фыркает, с опозданием вяло отвечая: — Ну, технически мы пытались... Ещё в прошлом году, — и замолкает, начиная жевать свои губы. — Пытались? — Крэйг выпрямляется, ища его взгляд. — Неужели всё так плохо, что ты мне даже не рассказал? Его плечи опускаются, и это выглядит как жест траура. Крэйгу не нужно это слышать, чтобы понять. Он с сочувствием выдыхает: — Оу. — Ну ведь такое бывает, да? Глаза Клайда умоляюще ищут поддержки, и физически невозможно её не дать. Со вздохом Такер легонько хлопает его по расслабленному животу, придавая тону уверенность: — Не парься, ты просто переволновался. Разумеется, это нормально. Он видит, как Клайд закусывает губу, словно хочет сказать что-то ещё, но никаких слов не следует, и Крэйг толкает его в бок, стараясь говорить мягче: — Я серьёзно, не переживай об этом. Потому что, очевидно, он переживает. Начинает смеркаться, и вместо ответа Клайд протягивает руку, чтобы включить ночник, и откладывает в сторону опустевшую пачку чипсов, поворачиваясь спиной. — Слушай, Крэйг... Его голос странно вздрагивает, и он всё ещё не оборачивается. Крэйг даёт ему время, параллельно обдумывая, что делать, если момент для того самого разговора и впрямь настал. Если до Клайда дошло, что он встречается уже не с Бебе. Буквально весь последний год. Проходит, наверно, минута, прежде чем он наконец оборачивается. Его лицо выглядит грустным и каким-то непривычно умным. Крэйг напрягается и молчаливо приподнимает брови. В голове поспешно мелькают реплики, которые он продумывал на такой случай, и он надеется, что какая-нибудь из них подойдёт. Но Клайд вдруг тихо говорит: — Думаю, я не люблю Бебе. И Крэйг едва ли сдерживает задрожавшие уголки губ, отвечая лишь кратким: — Оу. Помолчав, Клайд ложится обратно, поближе, и утыкается лбом в плечо, говоря куда-то в ткань свитера: — Это такой отстой. Мой отец буквально грезит о нашей свадьбе. Крэйг невольно поправляет: — Весь город грезит. Но не думай об этом, ладно? — он кусает себя за щеку, чуть нервно усмехаясь — от того, как близко они подобрались: — Это всё равно если бы мне пришлось пожениться с Твиком. Клайд хмыкает, приподнимаясь, и Такер снова видит его глаза — сощуренные, глубокие. Чуть покрасневшие щёки. И крошки Доритос в уголках губ. Хочется вытереть их, но он сдерживается, практически затаив дыхание, ожидая какого-нибудь ответа. И он действительно удивляет его. — Чёрт, ну... — Клайд усмехается, ненавязчиво забрасывая на него руку. — Знаешь, весь этот год у меня такое ощущение... Как будто я встречаюсь не с ней, а с тобой. Стоит некоторых усилий не подавиться, наконец слыша эти слова. Крэйг собирает все усилия, чтобы не подать вида и лишь небрежно усмехнуться, словно бы в шутку, в которую, если понадобится, ещё можно перевести всё: — Ну, я не против. И, наверное, этот момент должен стать решающим. И он становится. Когда глаза Клайда округляются и он вдруг произносит на одном дыхании: — Ты не против встречаться с натуралом? И Крэйг впервые смеётся, совсем не сдерживаясь. Клайд толкает его почти обиженно, и всё вдруг становится таким простым. — Я серьёзно! — Да, как скажешь, — Крэйг улыбается. — Ради тебя я могу пойти на это. И протягивает руку, чтобы деликатно смахнуть крошки с уголков губ. Донован фыркает с недоверием, но не отстраняется, и на его лице быстро проступает то сияющее выражение, которое Крэйг так любит. Как и многое другое в нём. Возможно, всё. Не упускает возможности, чтобы с любовью заметить: — Какое глупое у тебя лицо. — Твоё не лучше. Клайд на мгновение задумывается, находясь так близко, перебирая пальцы по ткани свитера. Немного хмурится, теряя уверенность, но всё же спрашивает беспрецедентно смело: — Так мы могли бы... Заняться третьей базой? На этот раз Крзйг действительно давится воздухом, с трудом выравнивая дыхание, чтобы ответить: — А что насчёт первых двух? — Хм... Клайд снова выглядит так, словно пытается преодолеть мыслительный процесс, и Крэйг не смеет торопить его, только поглаживает край футболки, опустив руку ему на плечо. — Даже не знаю, Крэйг... — он делает голос серьёзным, но в его тёмных сощуренных глазах так и пляшут искры. — Я ведь не перестану быть натуралом? — Хм... — Крэйг хмыкает в тон и перемещает руку на его щёку, чтобы погладить и приблизить к себе его лицо. Чтобы наконец-то поцеловать его. Губы Клайда, разумеется, на вкус как Доритос, но они мягкие и тёплые, и это приятно. А ещё — они с готовностью открываются ему навстречу, а руки тянут куда-то вниз, хватаясь за свитер, вынуждая упасть на него сверху и прижать к кровати, невольно поставив колено между ног. Это стремительнее, чем ожидалось. И Крэйг не может позволить себе оторваться первым, опасаясь, что продолжения уже не будет. Но руки Клайда уже оказываются на его заднице, слегка сжимая, как будто желая этим успокоить, убедить в реальности происходящего. И Крэйг верит, продолжая целовать, пробовать его язык и всё сильнее прижимать сверху. В какой-то момент ладони, отпустившие задницу, возвращаются выше и упираются в грудь, всё-таки отстраняя. И становится вдруг страшно открыть глаза. Страшно услышать, что это всё. Что на этом их отношения сейчас и закончатся. Крэйг несмело промаргивается, чтобы увидеть раскрасневшееся лицо под собой. Что сияет ещё решительнее. И страх тут же отступает. Усмехнувшись, Клайд водит пальцами по груди и широкому вороту, шёпотом спрашивая: — Ты, что ли, хочешь все базы сразу? Это точно по-гейски, Крэйг. — О боже. Крэйг слезает с него, толкая в бок. Отдышавшись, щурится, когда Клайд тут же прижимается сбоку всем телом, дыша в сгиб шеи. — Это ты со мной сделал, — он говорит с удовольствием, а не с обидой, и кратко смеётся: — Крэйг, я буквально самый гетеро из вас всех! Не понимаю, как тебе это удалось. — Мне? — Такер фыркает. — Это не я прижимался к тебе по ночам. — Но это ты дрочил на это. Он закусывает губы, чувствуя себя пойманным за руку. За руку, что была на члене. Ладони Клайда тепло поглаживают, и их ноги снова небрежно переплетаются. — И как давно ты слышал? Клайд практически хрюкает. — Все разы, я думаю... — Боже мой. И ты действительно ничего не сделал с этим? Теперь он глупо хихикает: — Ну... Я стал обнимать тебя немного крепче. Крэйг усмехается и закатывает глаза. — Звучит очень по-натуральному. — Ну прости, — Клайд приподнимается, чтобы вернуть зрительный контакт. — Я действительно не знал, как сделать первый шаг. Крэйг на мгновение подвисает, заторможенно уточняя: — Ты думал о том, чтобы сделать первый шаг? Клайд пожимает плечами с лёгкой улыбкой. — Ну, я ведь сделал его в конце концов. И правда. Он действительно сделал этот шаг сам. Пока Такер апатично плыл по течению, как всегда и делал. Клайд поспешно добавляет: — Ну, мне всегда было лучше с тобой, чем с Бебе, вот я и начал подозревать. Я не то чтобы во всём до конца уверен... — он сжимает и разжимает губы. — Но я уверен, что не хочу жениться на ней. И я даже не хочу идти с ней на выпускной. И не хочу, чтобы ты шёл с Твиком. Крэйг улыбается, изгибая бровь. — Ты правда ревнуешь меня к фиктивному парню? Клайд по-детски дуется, нехотя соглашаясь. — Может быть. Разве ты не ревновал меня к Бебе? — Так мы официально признали, что ваши отношения не настоящие? Он сокрушённо вздыхает. — Ну, очевидно. Крэйг вновь поглаживает по щеке, желая отвлечь от этой скорбной мысли, и осторожно спрашивает: — Так и чего ты хочешь? Клайд, ни секунды не раздумывая, тянется за поцелуем, с предвкушением улыбаясь, и их губы соединяются, словно части пазла, даря пьянящее ощущение того, насколько это правильно. Теперь это длится намного дольше — неторопливо, плавно, давая в полной мере распробовать все оттенки вкуса. Они лежат так близко, и руки сами собой шарят по плечам, по футболке, спускаясь на грудь и ниже, очерчивая через ткань пресс. Бебе действительно многое потеряла. Крэйг по-глупому улыбается в поцелуй, что всё не заканчивается, так идеально кружа голову, пока снизу не раздаётся шум, оповещающий о том, что мистер Донован пришёл с работы. — Чёрт... — Клайд нехотя отстраняется, всё ещё обнимая за шею, и бросает быстрый взгляд на прикрытую, но не запертую дверь в комнату. На его лице вновь проступают следы мыслительной деятельности, и Крэйг торопится успокоить его: — Не волнуйся, нам необязательно говорить твоему отцу, что у его сына-натурала теперь есть парень. Клайд фыркает, цокая языком. — Похоже, у меня был парень весь последний год. Когда-нибудь мне придётся сказать ему, что внуков пока что ждать не придётся. Крэйг убирает с его лба мягкие растрепавшиеся волосы, согласно выдыхая: — Ладно, но, думаю, этот слон мог бы пожить в вашей гостиной ещё какое-то время. Нам стоит спуститься к ужину? — Чёрт, конечно, — Клайд тут же закусывает губу, немного отодвигаясь. — Просто дай мне минуту. Крэйг деликатно отстраняется, осматривая его красные щёки. — Всё в порядке? — Всё в порядке, не считая того, что у меня стояк. И он не проходит. — Оу. Клайд кратко смеётся. — Это хорошее "Оу", но об этом необязательно знать моему отцу. Впрочем, однажды он узнает, как далёк теперь его сын от исполнения его ожиданий, и Крэйг просто будет рад в этот момент находиться рядом, чтобы держаться за руки и видеть, как до ужаса очаровательно блестят глаза Клайда, когда он впервые публично называет его своим парнем за семейным столом. Смущённо добавляя: — Но я всё ещё натурал, пап.