История одного комиссара

…Комиссар делала ровно то, что и обещала каждому гвардейцу. Правда, несколько иначе, чем каждый себе представлял. Она приказала сложить большой костёр и оставить её одну возле него. А потом стала молиться за тех, кого они потеряли в этой маленькой войне, сев в медитативную позу со своим диковинным мечом и начав что-то говорить на своём родном языке. Никто из тех, кто слышал её слова, не мог понять, что это был за диалект готика. Потеряли где-то сотни две бойцов. Считай, фигня, как думал любой офицер и старожил. Но комиссар всё равно молилась за них, вызвав добрую порцию недоумения у всех своих коллег и смешанное одобрение у священнослужителей. С одной стороны, жрецы думали, что молиться-то стоит на хай готике, прославляя Бога-Императора на все лады. Но с другой, само то, что какая-то девчонка-комиссар молится за души обычных солдат, которых сами-то жрецы считали расходным материалом, говорило о куда большей набожности, чем у них. Особенно если кто-то подумывал о том, чтоб прервать её молитву, которую никто толком не понимал. Молчаливое присутствие чёрного корабля на низкой орбите сдерживало эти порывы. Как минимум тем, что, будь её слова какими-нибудь грязными варп-заклинаниями, её бы остановили ещё до того, как она начала их читать. Кроме того, она никому не показала, что могла быть псайкером. Потому что не была псайкером. Это понимали не только сами скрытые в полках настоящие псайкеры, но и подавляющее большинство офицеров. Оттого никто не мешал ей просить у Бога-Императора милости к погибшим. А тот самый капрал, с которым у неё не задалось общение с самого начала, был единственным, кто пытался вслушаться в её слова. Джеки полагался на свои открывающиеся способности. Сперва он убоялся этой новости, особенно в свете присутствия Инквизиции на орбите. Но теперь, когда они с комиссаром схлестнулись с Инквизитором, и тот отступил, не направив ни единой карательной армии в отместку… Да и потом, та чёрная пелена, превратившаяся в планетарного масштаба сеть, которую, как он думал, он и создал, до сих пор блокировала энергию Варпа. Он теперь, после первого боя бок о бок с этой девчонкой, чувствовал силу за гранью реальности, но не мог до неё дотронуться. Наверное, это было какой-то инициацией, хотя вся его жизнь напоминала череду немыслимых удач. Всё равно, несмотря на все сдерживающие препоны и злоебучий чёрный корабль наверху, Бодяга пытался дотянуться до разума комиссара. С прочими людьми прокатывало, и он за последние двадцать часов намастрячился подслушивать поверхностные мысли на расстоянии, а не только при непосредственном контакте. Об этой фишке псайкеров и так все слышали, что те умеют читать мысли, вот и Джек решил попробовать. И, если бы не та чёрная пелена, он бы, наверное, уже сбрендил, как тот самый псайкер, которого легонько подколола комиссар. У него выходило (после десятков попыток) сфокусировать собственные мысли на ментальном образе человека, которого он хотел прочитать, и у него самого в голове возникали слова, которые обдумывала цель. Всё равно трудно было залезть кому-то в мысли. И мешала не только чёрная пелена. Джеки наблюдал за молитвой комиссара, благодаря которой, наверное, он так и не попал в плен к Инквизиции. Силился понять, на каком языке она говорила с Императором. И думал, что теперь вряд ли стоило в разговоре с ней называть того Богом. Но то только в разговоре с ней, а не с кем-либо ещё. Но как бы он ни старался, язык девчонки-комиссара оставался ему непонятен. «Что, ничего не понимаешь?» Бодяга сперва испугался, но тут же вспомнил, что он теперь на полном основании может слышать голоса, как псайкер… «Ты не псайкер. Иначе бы Печать Пустоты у тебя не получилась.» О… Так, послышалась усмешка. Холодная такая, механическая, как будто какая шестерёнка усмехнулась синтезатором речи. «Ну, парень, чтоб ты понимал, этому языку где-то сорок тысяч лет, и вот тебе языковая маска. Считай, авто-переводчик на магической основе. Заметь, на магической, а не на варповой основе. Это две большие разницы.» «Я понял. А что, всё-таки, говорит…» — …И да направит Свет твой души солдат твоих сквозь бездну Варпа, мимо ушей и глаз демонов злобных, мимо длинного носа Четырёх, что обитают в своей помойке Хаоса. И придай душам людей сил выстоять во мраке вечной войны, ибо именно за душами более всего охочи твари Варпа. Сделай их Светом, сделай их тем, что отпугивает и изничтожает Хаос… Сделай их Тьмой и направь назад в мир живых самых достойных из них, дабы растворить силы Хаоса в ничто. Они умерли за тебя. Они верили в тебя. Подари им то, о чём они просили тебя. И пусть они встанут вновь против сил Хаоса, а я вновь направлю их в бой, а когда они снова погибнут, я снова направлю их сквозь Варп. До тех пор, пока они видят во мне комиссара. В том моя клятва и моя молитва к тебе, Император… Слова внезапно вспыхнули у него в голове, как будто она говорила на обычном хай готике. При том без какого-либо акцента. И это на языке, которому, если верить этому потустороннему механическому голосу, больше сорока тысяч лет… «Могу предоставить доказательства. Язык родом из М2 и М3. Ты в М42. На нём говорили в одной континентальной державе Старой Земли, называлась она Россия, и это был примерно такой же оплот духа посреди всех остальных государств, каким сейчас тебе видится Анна. И да, ты правильно понял, это уже конец её вдохновенной речи, обращённой к Императору.» «Она идёт сюда. Может, ты поможешь мне овладеть моими новыми пси-силами?» «Зависит от того, что об этом скажет она.» Комиссар поднялась, вернула ножны с клинком на пояс и направилась к Джеки. Лицо у неё было куда суровее, чем в учебке. Это, мягко говоря, отбивало желание поговорить с ней, как раньше. И, подойдя к Бодяге, она продолжила говорить на старом русском, который прямо сейчас ему показался отдалённо похожем на диалект готика Вострои: — Готовься, что до нас доебутся. — Почему? — Илюсидатор загнулся, когда телепнулся на чердак. Я его убила… Джек только-только открыл рот, чтобы спросить, не ослышался ли он, как вдруг она что-то услышала и подняла взор в небеса. А он следом за ней. Отсюда невозможно было увидеть чёрный корабль на высокой орбите, но… Бодяге почудилось, что там только что открылся входной портал в Варп, какой обычно открывали любые корабли Империума. И зловещее присутствие с орбиты вдруг исчезло. Анна пробормотала: — …И вот думай теперь, что тут хуже — что я грохнула илюсидатора, или что до меня после этого не доебались? Джеки попробовал заговорить на этом её русском, и вот уже у него был явный акцент: — Комиссар, скажи мне… Я — псайкер? Мне бояться? Она ответила, продолжая пялиться в небо: — Адмирал сказал, что ты — хорошая заготовка на вероятностника. Но ты можешь черпать силу Варпа и пользоваться ей, как любой обычный псайкер. Правда тогда у тебя велик риск черпануть больше, чем ты сможешь удержать, как сделал только что наш с тобой знакомый артист. И тебя сожрёт изнутри. И это я не говорю про всех тех потусторонних блядей, которые ждут не дождутся поиметь твою смертную жопу и проникнуть в материальный мир. Джеки согласно кивнул. Что он не псайкер, это радовало. Но что он всё равно рискует поехать крышей и стать хаоситом, это настораживало. — И как с этим бороться? — Адмирал научит. Если захочет… Приехали… «Адмиралом» она, значит, называет ту механическую сущность, которая сейчас разговаривала с Джеки. И эта сущность владела магией, да на таком уровне, что могла легко создать ту чёрную пелену, которую называло Печатью Пустоты. — …Пока не забивай голову, капрал. Ты — не единственный такой везучий сукин сын в Астра Милитарум. Повезёт тебе чуть больше — найдёшь чуть более умелого вероятностника, почерпнёшь у него опыту. — А ты что? — А я — не маг, Бодяга. Она опустила взгляд с неба на него. Улыбнувшись. — Вот поэтому я и здесь, с вами, с обычными солдатами. Поддерживаю вас, сражаюсь с вами плечом к плечу, защищаю вас. Надеюсь на такие же ответные чувства. И подмигнула, отпустив этакую двусмысленность. Капрал сдавленно рассмеялся, а комиссар повернулась к офицерам, которые тоже завершили духовную службу с обычным экклезиархом, соблюдя все правила главной религии Империума. Священники не упустили своего шанса на очередное задуривание голов простых гвардейцев, особенно когда самый яркий комиссар среди четырёх полков гвардии первой последовала акту веры. Анна с довольно кислой улыбкой выдохнула носом и покачала головой, глядя на машущего кадилом священника и распевающих на готике псалмы солдатню. Молчал только её полковник. Он даже оттуда прочитал её лицо и интерпретировал это выражение по-своему. То есть, практически так, как она сама думала об Императоре. Комиссар хлопнула Джеки по плечу и пошла к своим солдатам. Экклезиарх как раз закончил службу. Анна подошла к полковнику. — Ну, кто наш следующий враг, Эмиль? ***