Немного о цветении и увядании тихими разговорами

- Не думаю, что болезнь пройдет просто для его организма. Лучше остаться под нашим присмотром тут. Ты же понимаешь, что с его здоровьем, даже самая обычная легкая простуда может стать… опасной. - Конечно. Мы останемся здесь. Тебе не нужно переживать. Лучше предоставь достойное лечение. Голос отца дрожал, несмотря на то, насколько высокомерные слова произносились им. Послышался легкий звук закрывающейся двери. Тело рухнуло на пол тупым стуком. Тихие вздохи стали частыми, зажатыми ладонью. Юань осторожно приоткрыл один глаз, натыкаясь на сидящего у дверей отца. Маленький мальчик тогда еще не понимал ничего. Лишь осознавал, что его папочка плачет. Маленьким ножкам было тяжело спуститься с высокой больничной кроватки, но он сделал это. В этот раз к нему не было подключены белые веревочки, и можно было встать, когда он захочет. - Папочка. – позвал Юань требовательно. – Папочка! Взрослый, сидевший в углу у дверей вздрогнул всем телом, быстро вытирая слезы со своего осунувшегося лица. Он поднял взгляд на шагавшего к нему мальчика. - Юань идет к тебе! – сказал ребенок, на шатающихся нока наконец подходя к родителю. После принятия лекарств ему было тяжело ходить. Все, что он мог, просто лежать и смотреть вокруг. Поэтому было так хорошо прогуляться, чтобы обнять своего родителя. - Папа. Папа, ку-ку! Юань пришел! Мальчик рассмеялся и расставил широко свои ручки. - Папа, папа, обними! Обними Юаня! Шэнь Цинцю хмыкнул недовольно, но больше ворчливо, и схватил негодника, крепко прижимая к себе. Он должен был почувствовать молочный феромон, но вместо него был лишь запах лекарств, оседающий и покрывающий все тело ребенка. Мальчик крепче обнял своего папу, вкладывая все силы, которые были в его слабом тельце, и доверчиво уткнулся в плечо. Омега встал, держа ребенка на руках и прошел к больничной кровати. Затем сел на постель с нарисованными динозавриками, поглаживая каштановые волосики сына. - Напомни мне правило. – попросил взрослый. Юань надул губы и пробурчал: - Нельзя вставать с кроватки без разрешения. - Умница. – нежная улыбка скрылась в макушке мальчика. - Но папа скучал без Юаня. – недовольно высказался ребенок. – А когда скучают, надо прийти и обнять. - Чушь. – тут же парировал Цинцю. – Как я могу скучать по ребенку, что не отпускает мою руку вот уже столько лет? Когда там Юань подрастет и станет взрослым? - Да никогда! – крикнул мальчик, хмурясь. – Я всегда буду с папочкой! Шэнь рассмеялся, тут же зажимая рот ладонью. Юань довольно посмотрел на родителя. - Папа тоже должен быть всегда со мной. - И ты не дашь своему папе отдохнуть от тебя? - Нет. Ты всегда должен быть моим папой. Цинцю поднял бровь, усмехаясь. - А у меня разве есть вариант им не быть? - Нет. Ты обязан быть моим папой. - Это работа что ли? Юань задумался. - Это обязанность. – ответил мальчик. Затем нахмурился. – А у обязанностей нет выходных и отпусков. Цинцю осторожно поглаживал макушку сына. - Больше рабство напоминает. Мальчик моргнул на незнакомое слово. Затем требовательно посмотрел на отца, требуя объяснения. - Это когда людей берут в плен и заставляют работать. Это плохо и нарушает законы всего мира. Ребенок со знанием дела кивнул, понимая. Затем посмотрел на свои пальчики. - А если я буду платить тебе, то это не лаптсво? - Рабство. – поправил взрослый. Затем растрепал приглаженные своей ладонью ранее волосы сына. – И сколько же ты будешь платить мне? - Много. Папа говорил мне, что надо платить хорошо за работу. Цинцю не смог не нахмуриться, слыша упоминание своего супруга, но быстро скрыл это за задумчивым выражением лица. - И откуда же ты возьмешь деньги? Напомнить о том, что это я обеспечиваю тебя? Юань недоуменно посмотрел на отца, затем указал на свою ладошку. - Я нарисую много денег. – сказал со всей возможной серьезностью. – Пальчики будут болеть. Но я смогу. Взрослый подавил смех всеми возможными силами. Было бы истинным унижением рассмеяться над предложением его сына нарисовать деньги. Поэтому он сдерживался. - Папа не верит мне! – обвинил Юань, видя заминку своего отца. Цинцю вздохнул, успокаиваясь. - Верю. Но мне не нужны деньги. – ответил омега. Юань открыл рот в удивлении. Затем закрыл и вновь открыл. Повторил это несколько раз, выглядя искренне шокированным подобным заявлением. - Врешь! – нахмурился ребенок. – Папа врет! Цинцю легко потянул за впалые щечки. - Не вру. Я муж главы клана, так еще и его заместитель. У меня денег полно. Нужно что-то более драгоценное. – омега потер большой палец об указательный и средний. Мальчик задумался. Действительно, взрослый был прав. - Тогда что ты хочешь? - Хм… - Цинцю задумался, даже приложил к губам указательный палец, для вида естественно. – Твое тело. Расплатишься им. Юань задумался. - Это как? - Человек – самый драгоценный ресурс. Так что, будешь платить мне поцелуями и обнимать, когда скажу. – взрослый протянул руку. – Идет? Мальчик подавил усмешку и протянул свою ладошку, сжимая большие пальчики своими. - Все сделка заключена. Обжаловать можно только через суд. – сказал омега, пожимая плечами. Юань победно рассмеялся, пряча ладошки за спину. - Ха-ха-ха! Ты проиграл! – ребенок показал взрослому язык. – Ты и так получаешь все это просто так. Но теперь ты заключил со мной сделку! Я победил! Цинцю грустно вздохнул. - О нет. Меня обманули. Как же так? - Вот так! - Какого хитреца я ращу. Энергия ребенка от раздумий начала утекать, через минуту он уже тер глазки. Скудные силы организма уходили на борьбу с болезнью. Омега поменял положение сына, укладывая его на руки так, чтобы ребенок лежал, затем пригладил волоски, убирая их со лба. Укачивать мальчика было легко, он засыпал просто, стоило лишь принять правильную позу. Потому маленькие глазки быстро прикрылись. Через несколько минут он и вовсе уснул. Цинцю огладил личико и вздохнул, подходя к окну вместе с сыном на руках. Надежды были бессмысленны. Все казалось таким глупым теперь, когда это дите может слечь с лихорадкой от насморка, умереть от простуды. Почему именно его ребенок? И что делать, если это произойдет однажды? Что ему делать? Тихий стук был неожиданным. Глубокая ночь входила в свои права. И только лишь один человек мог стучать в палату. Но именного его Шэнь хотел видеть меньше всего на свете. Омега обернулся, когда дверь открылась. Но вместо ненавистного им альфы, на пороге стоял старый друг. Он сжимал в руках шарф и дрожал. Цинцю осторожно уложил сына в постель, поправляя одеяло. И сразу же двинулся в сторону мужчины, крепко его обнимая. Альфа сжал хрупкое тело в своих руках и, наконец, расплакался. Также тихо и неслышно, как до этого плакал Цинцю у дверей палаты. - Она умирает. – шептал он. – Умирает. Столько крови было. Она чудом выжила. Цинцю ничего не говорил, просто поглаживая спину мужчины, что заходился в рыданиях. Ему не нужно было утешать друга или успокаивать. В этом не было смысла. Это было глупо. Альфа пришел не для того, чтобы его затыкали бессмысленными заезженными фразами. Он хотел дать волю эмоциям. Хотел поплакать. И только лишь рядом с одним человеком он мог сделать это. Только лишь один мог бесшумно принять все его горе и просто быть рядом. Один единственный. *** - Ты не сможешь приехать? Дверцы холодильника глухо стукнулись. Юань сел на барный стул, пытаясь открыть йогурт. - Я понимаю. Надеюсь, что ты хорошо питаешься и нормально спишь. Лицо парня стало хмурым, но голос все еще звучал непринужденно. - Со мной все хорошо. Правда. – омега наконец открыл йогурт и сразу высыпал в него шоколадные шарики. – Да, я помню. Следовать диете, еженедельно сдавать анализы и следить за своим здоровьем. Мне уже не пять лет, я справлюсь. Послышалось ворчание, на которое Юань тут же закатил глаза. Лянь видя подобное поведение, тихо хихикнул и отобрал добытый старшим йогурт, вместо него ставя перед омегой тарелку с фруктовым салатом. Шэнь приоткрыл рот на подобное нахальство, однако Се тут же демонстративно махнул ложечкой, которую через секунду окунул в йогурт. - Ты…! – шепнул Юань, но тут же прервался. – Все правда хорошо. Приезжай тогда, когда освободишься. Да-да, все, пока. Я напишу тебе вечером. Созвонимся, и я проверю во сколько ты будешь в постели. Люблю. Юань положил телефон на стол и зло глянул на открыто смеющегося Се Ляня. - Этой мой йогурт. - Был. - Так не честно. Се только пожал плечами, садясь напротив. - И почему именно фруктовый салат? Из всего, что есть у нас, ты дал мне именно его. - Он полезный. - В йогурте полно кальция. - Я использовал йогурт как заправку. - Его готовил ты? Юань отодвинул от себя тарелку. Они с Ванцзы уже выучили, что то, что готовит Се Лянь обычно максимально не съедобное. Поэтому они не подпускали его к продуктам. Издевался ли таким образом омега, или же готовка была его злейшим врагом, было неважно тогда, когда он гордо угощал друзей своими шедеврами. - Не попробуешь? Я готовил его перед пробежкой для Сань Лана. Но он спал тогда и спит сейчас. А фруктовый салат, как известно, нужно съесть пока он свежий. Иначе фрукты дадут сок и все испортят. «Если ты знаешь тонкости, то почему готовишь так отвратительно?» - подумал Юань, но на деле лишь выдавил улыбку. - Я не голоден. Се закатил глаза и сжал тарелку с салатом, выкидывая содержимое. - Жаль. Юань уныло вздохнул, укладывая голову на столешницу, принимаясь наблюдать за тем, как Лянь моет за собой посуду. Кто бы мог подумать, что этот юноша – любимец страны – будет стоять на кухне, убирая за собой. Когда омега закончил, то положил перед Юанем красное яблоко. - Приятного аппетита. Старший омега растерянно посмотрел на вытирающего руки друга. - Не обижайся. - Я не обиделся. Лянь с такой агрессивной изящностью оторвал бумажное полотенце, что подставка с ним дрогнула, грозясь свалиться на пол. Затем с теми же эмоциями выкинул мусор, хлопая деревянной дверцей шкафчика. - Ну да. - Что ты сказал? – холодно уточнил Лянь. - Какие планы? – тут же переключился Шэнь, наивно улыбаясь. - Разбужу Сань Лана поцелуями. Затем мы вместе примем душ и пойдем на пикник. Нужно только собрать корзинку. По пути купим бутылочку местного вина. Вернемся вечером, посмотрим какой-нибудь фильм. Ох, в пекарне неподалеку я видел чудесные булочки. Надо будет купить парочку. Се Лянь достал телефон внося туда заметки. Затем, не отвлекаясь. Спросил: - А ты? Юань вздохнул. - Помогу нашим родителям с малышами. Се неловко улыбнулся. - Они уехали еще час назад. Решили погулять. И вернутся, скорее всего, тоже вечером. - Вот как. – тихо произнес Юань. – Тогда я почитаю что-нибудь. Отдохну. Лянь кивнул, поджав губы и ушел в спальню. Через несколько минут раздалось хихиканье, а после оно сменилось тихим альфьим рыком. Юань стер с лица выражение отвращения смешанного со смущением и надкусил яблоко. Через полчаса, когда омега спокойно ел креветок под очередное видео на ютуб, вышел Се Лянь с корзинкой для пикников и милой панамке. За ним, с рюкзаком на плечах, зевая, шел Хуа Чэн. Альфа махнул ладонью, здороваясь. - Замороженные креветки – не самый лучший завтрак. – произнес Лянь, поправляя волосы Хуа Чэна под такой же, как и у него, панамой. Затем омега еще раз осмотрел своего парня с ног до головы и, кивнув на какой-то свой внутренний вопрос, повернулся к другу. - Не налегай на фастфуд. - Креветки это не фастфуд. - Ты купил их местном супермаркете. Сомневаюсь, что они более полезны, нежели снэки, что ты прячешь под кроватью. Юань закатил глаза. Се Лянь еще раз проверил все, покрутил Хуа Чэна, проверяя его внешний вид, затем и сам посмотрелся в зеркало. И, взявшись за руки, они вышли. Шэнь остался один. В большом и пустом доме. В незнакомой стране. Креветки встали поперек горла. Юань отодвинул тарелку и вздохнул. Он вновь почувствовал себя невероятно одиноким. В последние дни одиночество ощущалось не так остро, пусть в доме и были одни парочки (даже близняшки были буквально парными). Но дети в какой-то степени забирали его хандру, перенимая все внимание на себя. Но сегодня он остался один. - Хватит хандрить! – громко сказал омега, вставая. Он убрал все за собой и быстро пошагал в свою спальню. Домик, который они снимали был маленьким, но уютным. Он же находился недалеко от маленького городка близ Сены. Внутри было лишь три спальни, одна ванная, один туалет и огромная кухня-столовая соединенная с гостиной. Места мало, но мелкие неудобства только роднили ребят. Спальня омеги окнами выходила на миниатюрный дворик с зеленым газоном и качелями в тени растущего там дерева. Она была самой маленькой из всех, но более современной. Юань мог похвастаться гардеробной и телевизором в своей комнате. Да и в меньшем пространстве он чувствовал себя лучше. Шэнь переоделся, схватил веер и сумочку. Сегодня он хотел прогуляться. Лишь бы тишина не давила на него. Не заставляла думать о том, о ком вспоминать не хотелось. Омега вышел, направляясь вниз по мощеной дорожке в сторону городка. Плана не было. Вероятно, надо было взять с собой одну из брошюр, сделанных Лянем и Ванцзи. Но он не подумал об этом ранее, стремясь сбежать из пустого домика, а теперь возвращаться не хотелось. Лето радовало приятной теплой погодкой. Голоса местных лились то тут, то там. Юань знал лишь основы их языка, понимая только суть. Но это не мешало наслаждаться прогулкой. Да и слушать чужие разговоры было бы крайне неуважительно. Впереди показался магазинчик. По вывеске Юань догадался о том, что это была пекарня. Внутри было тепло и пахло свежим хлебом. Парень глянул на витрину, рассматривая ассортимент десертов, что был представлен: от ягодных пирогов до изрядно подлитых глазурью булочек. Вспоминались детские чаепития, которые Юань проводил с Лю Цингэ и Ло Бинхэ. Странно, что все воспоминания из детства были слишком тесно связаны с женихом Шэня. Будто бы они действительно проводили вместе каждую минуту, пока Бинхэ не улетел в Штаты. Но омега знал точно, что это не так. Однако ничего вспомнить никак не смог: или он был в больнице, успокаивал своего отца, или же играл с Бинхэ. Всегда одно из двух. - Чего желаете? – показался парень – альфа – чуть старше Юаня. Симпатичный юноша улыбнулся клиенту, вытирая руки белоснежным полотенцем. Шэнь сосредоточился на выборе десерта. После покупки он с пакетиком пошагал куда-то вперед. Магазинчики пестрили вывесками с винами. Встречались и те, в которых продавали сыры или цветы. Где-то прятались уютные кофейни. Люди лениво ходили по улочкам, прогуливаясь. Казалось, лишь Юань был совершенно один. Прикупив стаканчик с чаем, юноша двинулся в сторону Сены, где была оборудована набережная с зонами отдыха. Чуть дальше людей было меньше, поэтому Юань спокойно сел на бетонное ограждение и достал свои покупки. Есть одному было также неприятно, как и гулять. Омега достал телефон и, видя уведомления, зашел в социальную сеть. Лента уже пестрила кучей фото. Лань Чжань выложил их с Вэй Усянем руки, крепко сжимающие ручку двойной коляски. Он обычно всегда выкладывал подобные фото лишь с частью тела, скрывая лица. Его жених тоже поделился кадрами с прогулки. Только ими оказался десяток селфи. После попались публикации Се Ляня. На фото они с Хуа Чэном были еще в спальне и фотографировались в зеркале, на другом же омега сидел в окружении цветов, счастливо улыбаясь. Хуа не остался в стороне, по обыкновению выкладывая фотографию своего парня: Се Лянь сидел спиной к камере, явно не подозревая о том, что его снимают, и рисовал что-то в своем скетче. Тогда и Юань решил не оставаться в стороне, быстро фотографируя свою еду на фоне реки и выкладывая это в социальную сеть. Уведомления полились сразу же. Омега принялся читать их, изредка отвечая. Ни парочка хуаляней, ни вансяней его не лайкнули и комментарий, уходя полностью в свои прогулки. Юань было хотел полистать ленту, когда иконка с уведомлением привлекла его внимание: «Luo Binghe понравилась ваша публикация» Шэнь тут же заблокировал телефон, откладывая его в сторону. Сердце колотилось бешено в груди. Стоило ему начать забывать Бинхэ хоть на мгновение, как он появлялся в его жизни, вынуждая помнить. Юань накрыл лицо ладонями, не сдерживая порыва расплакаться. Он еще не пережил, не простил и точно не забыл. Поэтому приходилось делать вид, что ничего и не происходило. Что он не знает этого человека. Но, естественно, это было глупо. Бинхэ разбил его. Погубил все то, что Юань взрастил для него. Шэнь больше всего на свете любил своего отца. Бинхэ знал об этом, когда шантажировал Шэнь Цинцю. Еще альфа точно знал о том, насколько плохо себя чувствует Юань из-за собственной слабости, когда вынуждает родителя защищать и оберегать его, жертвуя собой. Ну и, естественно, Ло точно понимал, как отреагирует Юань на то, что он подсыпал ему стимуляторы, спровоцировав течку, из-за которой омега теперь не мог иметь детей. Бинхэ все знал и понимал. Но он предпочел молчать. Решил скрыть и вести свои игры дальше. Так как Юань может его простить, если банально доверять больше никогда не сможет. Ладно. Шантаж. Хорошо, это можно оправдать необходимостью для их плана, но что насчет стимуляторов? Неужели он действительно просто изнасиловал его? Или это не считается подобным? Провоцирование цикла путем подсыпания непонятных лекарств – что это, если не насилие? Как им дальше взаимодействовать? И что Юань должен делать теперь? Разорвать помолвку? Избегать этого человека? Что? Омега вздохнул, ероша волосы. Может ему просто не возвращаться в Китай? Остаться в Вене, или переехать в любую другую страну, без разницы. Просто жить так, как мечтал ранее. Сбежать от всех проблем. Но самое противное во всем этом было то, что омега скучал по жениху. По их беседам и поцелуям. По феромону альфы и его пушистым кудряшкам. По Бинхэ всему. И это было отвратительно. Но Юань ничего не мог сделать с собой, отчаянно желая и страшась одновременно, что Ло прилетит за ним. Будто принц. Он упадет на пол, будет целовать и просить прощения. Умолять. Или же грубо закинет на плечо и увезет в Китай, насильно делая своим мужем. Однако пока они были на огромном расстоянии друг от друга, продолжали жить свою обычную жизнь, приспосабливаясь к новым условиям. Только Юань ясно понимал, что это лишь время, данное альфой на переживание обиды. Бинхэ не откажется от него. Просто потому что, изначально, Се Лянь не просил его сближаться с Шэнем. Это Ло предложил его в качестве «актера» на роль друга. Бинхэ, судя по всему, одержим Юанем. Иначе для чего все это? И самое ужасное: Юань не понимал, рад он или ужасается подобному открытию. *** Вечером людей стало больше. На улицах разливали вино и продавали легкие закуски. Но Юаня ничего не интересовало. Он лишь брел вперед, в сторону снятого ими домика. Стоило ему войти, как в омегу полетел фартук. Се Лянь подмигнул, перехватывая нож крепче. Хуа Чэн сидел рядом со своим парнем и, положив голову на кулак, наблюдал. Вэй Усянь что-то помешивал в кастрюльке, а Ванцзи играл на диванчике с близнецами. - Мы переживали. Но ты не отвечал на звонки. – сказал Вэй, тепло улыбаясь. - Я загулялся. Все нормально. – Юань подошел ближе, натягивая фартук поверх своей одежды. – Что готовите? - Просто варим креветки, порежем закуски и посидим с бутылочкой хорошего вина. – ответил Хуа. - На тебе фрукты. – улыбнулся Лянь. – Работай, бездельник. - Сказал бездельник. – послышался голос Ванцзи с дивана. - Если вы так хотите, я могу готовить ужин каждый вечер. – зло ухмыльнулся Се. - О, смотри не перетрудись, Гэгэ. – произнес Хуа Чэн, крадя из-под ножа омеги кусочек сыра. Юань улыбнулся. И все же. Тут он был действительно счастлив. Пусть с такими прекрасными людьми его и свел Бинхэ. Пусть однажды ему придется вернуться в Китай. С ними страшно было не настолько сильно. Хуа Чэн отвлекся на уведомление в телефоне, когда Се Лянь и Шэнь Юань начали привычную им перепалку. И в пылу спора, Лянь совершенно не заметил странного взгляда, которым Вэй Усянь смотрел на Хуа. Взгляда, в котором смешались весьма занятные эмоции.