Немного о цветении и увядании тихими разговорами

Голоса людей сливались в непонятный, надоедающий шум на фоне, пока тонкие пальцы осторожно выводили чернильные переплетения узоров на бумаге. Штрих за штрихом на ровной поверхности выходил аккуратным, величественным даже. Однако только лишь голос у самого уха зудел, неприятно, почти насмешливо и тянуще. Отвлекал от письма. - Скучно. Скучно. Скучно. Скучно. Скучно. Скучно. Скучно. Ск у чн о - СКУЧНО! Се Лянь нервно моргнул, потирая покрасневшие, будто бы из-за крика, уши. Поняв свою оплошность, мальчишка быстро сжал кисть, украдкой бросая взгляд на женщину. Она нахмурилась и отвернулась от ребенка, возвращаясь к беседе с мужчиной средних лет. «Заметила» - пронеслось тревожно в голове. Мальчик остался прилежно сидеть за огромным столом, крепко сжимая в руках кисть. - …семья Ло бесполезна! Госпожа, мы должны начать делать то, что задумали уже сейчас. – пробился очередной вопль. Се Лянь, слыша противный голос, сжался от отвращения. Этот человек явно не мог нормально контролировать себя и совершенно точно забыл о том, где находится. - Старейшина Ли прав. Ждать бессмысленно. Мы снова упустим возможность для того, чтобы поймать этих змей за хвост и отрубить им головы. – высказалась пожилая женщина в дорогом ярком ханьфу. Се Лянь невольно задержался взглядом на нем. Слишком вычурное и необычное оно было. Словно слепленное из совершенно разных и несочитающихся кусков ткани. - Да как вы смеете, осуждать Госпожу Се за это! - Вот именно! Вам лишь бы быстрее все сделать, не заботясь обо всех рисках! Се Лянь опустил взгляд на белоснежный лист рисовой бумаги, на которой должен был практиковать свое искусство каллиграфии. Пахло чернилами, настолько сильно, будто мальчик купался в них. На деле же он лишь обмакнул кончик кисти и собирался вот-вот продолжить. Черная жидкость манила, а белый лист просился варварски его изрисовать. Не оставить ни одного пятна. Уничтожить все. У Н И Ч Т О Ж Ь И Х В С Е Х - Тише. – прервала всех женщина рядом с Се Лянем и повернулась к нему. Ее ледяные голубые глаза внимательно всмотрелись в ребенка, выискивая что-то в поджатых губах и бледном лице. Найдя то, что искала, женщина вздохнула. – Иди отдохни. Передай Учителю Мэй, чтобы он сделал тебе чай. Она выделила для мальчика фразу. Так, чтобы мог понять ее смысл только он. Се Лянь кивнул, вставая. Он поклонился бабушке и ее гостям, после вышел из кабинета. Приемная была пуста. Только два омеги тихо сидели в разных углах комнаты, занимаясь каждый своими делами. Открытие дверей заставило обоих скучающе поднять взгляд. - Младший Господин! – тут же оживился молоденький омега, вставая. – Вы разгневали Госпожу? Почему вас так рано отпустили? - Няня Мин. – прервали юношу тут же. Мэй Няньцин поправил круглые очки в серебряной оправе, отложил книгу, которую читал и подошел к ребенку. – Молодой Господин? – омега назвал Се Ляня, словно спрашивая у него этим о том, почему вместо занятий ребенка выгнали из кабинета. В прошлом Принц Се имел привычку дерзить, спорить со старшими. Часто его наказывали за подобное поведение. Однако к десяти годам мальчик поумерил пыл и стал спокойнее и молчаливее. И вот вновь ребенка выставили прочь с собрания. Мэй Няньцин был недоволен. - Бабушка сказала мне выпить чая. – ответил мальчик и вздохнул, присаживаясь на кресло. Кабинет был внутри огромной комнаты. По бокам от дверей сидели секретари и помощники Старшей Госпожи Се. Сейчас они были внутри и помогали вести переговоры во время собрания. Се Лянь и его Учитель с Няней остались одни. Принц растянулся в кресле, недовольно хмурясь. - Как вы могли забыть о лекарстве? – тут же вздохнул с очевидной долей разочарования Няньцин, качая головой. – Какая беспечность! Няня Мина, почему ты утром не проследил за Вторым Господином? Омега широко раскрыл глаза, вдыхая и выдыхая через нос. Он всегда начинал паниковать, когда Учитель говорил с ним таким высокомерным тоном, тая нотку презрения где-то за громкими словами. Потому Се Лянь тут же встал на защиту своего Няни. - Учитель, я принял лекарство! Няня видел это. Не стоит ругать человека, не разобравшись. Однако Мэй Няньцин от вмешательства ребенка разозлился больше, сильнее. - Молодой Господин, вы сейчас отчитали своего Учителя? Как дерзко. Стоит ли мне назначить вам наказание позже? Се Лянь нахмурился и качнул головой, собираясь поспорить с Учителем вновь, но уже за себя. Однако его собой перекрыло тело няни. Омега склонил голову. - Молодой Господин принял лекарство. Пожалуйста перестаньте тратить время впустую на отчитывание. Давайте вызовем личного врача, который осмотрит Господина. И ответит, почему же лекарство не подействовало. Мэй Няньцин вздохнул, сдерживая все свое возмущение. Мужчина согласно качнул головой, разрешая вызвать врача. Няня кивнул и удалился, чтобы позвонить. Се Лянь прикрыл глаза от внезапной усталости. Его голова опять начала болеть. Перед глазами все сливалось в единое месиво цветов. Его тошнило. Где-то рядом послышались голоса Няни и Учителя, снова начинающих какой-то спор из-за очередной ерунды. Голова гудела. Как и всегда, когда он не принимал лекарство. Но сегодня утром он точно принял дозу за завтраком! Так почему же он вдруг слышал тот голос и чувствовал себя настолько отвратительно? Се Лянь вдохнул и выдохнул. Затем повторил это, успокаиваясь. Он должен быть в норме, иначе его бабушка будет недовольна, а мать в ярости. Сейчас не время для того, чтобы слечь с лихорадкой или вновь подбирать очередную дозу нового лекарства. Когда мальчик открыл глаза, то показался полог его кровати. Лянь недовольно скрипнул зубами, не сдерживая досады. Он потерял сознание. Понятно. Снова придется выслушивать нравоучения и терпеть бесчисленные попытки подобрать лекарство. Омега потянулся и сел на кровати. В комнате было темно, а от его руки тянулась прозрачная трубочка. Рядом показалась стойка с капельницей. Это удивило мальчика. До этого ему никогда не ставили капельниц. - Няня. – позвал он в темноту комнаты. – Няня! Однако в ответ ему последовала лишь тишина. Холодная. Почти морозная. Се Лянь встал, крепко держась за капельницу, и пошагал вместе с ней к выходу из спальни. За дверьми было тихо. Словно весь дом умер, замер, вымер, а мальчик остался один в этом огромном здании. Лянь открыл двери, выглядывая в коридор. Там тоже было пусто. - Няня? – позвал на пробу ребенок. Но в ответ последовала ожидаемая тишина. Се Лянь пошагал вперед. Ему было отдано целое крыло с множеством комнат. Одна из была отдана под огромную спальню с ванной и гардеробной, вторая стала кабинетом с библиотекой, еще класс музыки, художественная мастерская, еще две гардеробных и запасных спален. Также тут были комнаты Няни и Учителя Се Ляня. Именно поэтому его Няня всегда был рядом. А если Се Лянь чувствовал себя плохо, то омега не отходил от него ни на метр. Он был рядом, пока врач не разрешит ему уйти отдохнуть. Иной раз омега не видел собственной спальни неделями. Лянь осторожно коснулся дверей комнаты Няни, готовясь ее открыть, когда услышал громкий, переходящий в крик, голос искомого им омеги. Няня нервно, задыхаясь в слезах, кричал. - …наш подопечный! Мы обязаны защищать этого ребенка. А этим мы его убьем! - Успокойся пожалуйста. – голос Учителя Мэй был как всегда спокойный, но тоже дрожал. Омега нервничал. - Успокоиться? Они собираются начать пичкать ребенка наркотиками! Это бесчеловечно! - Это не наркотики. А стимуляторы. И это единственный выход в нашем положении. Глава клана не станет вредить собственному сыну. - Они ничем не отличаются от наркотиков! – голос начал удаляться вглубь комнаты, теряясь. - … мальчик. Мой мальчик. Как я могу пойти на такое? Как мы с тобой можем допустить….? Лянь нахмурился, подслушивая. - Мы ничего не можем сделать. Только продолжать быть рядом с ним. – выдохнул Учитель. - И смотреть на это! – выкрикнул он. Затем голос приблизился к дверям и стал тише. – Поговори с Первым Господином. Поговори, попроси помощи! Повисла тишина. - Нет. – тихо ответил омега. – Не стану. Это бесполезно. В голосе Учителя послышалось разочарование и боль. Обычно он скрывал все свои чувства, но сейчас не смог справиться с эмоциями, выдавая себя. Няня словно не замечая этого продолжил плакать и причитать. Оба омеги слышались жалко. Се Лянь смутился их чувствами и отошел от дверей. Примерную картину он понял. Скорее всего прошлое лекарство больше не действовало, и его решили пичкать какими-то «стимуляторами». Это не удивляло. Он уже давно догадывался, что рано или поздно обязательно дойдет до этого. Его семья была такой. Спальня казалась холодной то ли из-за услышанного, то ли из-за прихоти омеги в нахождении кого-то рядом в данный момент. Поэтому мальчик решил спуститься на этаж ниже. Там всегда было тепло и светло. Красивые резные двери пристали перед ним во всей красе. Ребенок осторожно открыл их, предварительно стукнув пару раз для приличия. Комната была в готическом полумраке. Несколько не ярких светильников, раскиданных по комнате, давали немного света. Вместо широкой кровати, владелец комнаты выбрал белоснежный огромный диван. Он лежал, раскинувшись на подушках и читал какой-то документ, делая пометки зажатым в зубах карандашом. Взгляд его глаз тут же уперся в ночного гостя с явной враждебностью, постепенно переходящей в удивление и нежность. Се Лянь быстро прикрыл за собой двери и пошагал к диванчику, усаживаясь на живот мужчины, зло шипя на мешающую капельницу. - Сяньлэ? – спросил мужчина, откладывая все в сторону. - Старший братец, я устал. – мальчик положил голову на грудь альфы и прикрыл глаза. Цзюнь У нахмурился недовольный поведением младшего. Но решил ничего не высказывать, осторожно поглаживая спину ребенка. - Приходить в комнату альфы, для молодого омеги, чревато грязными слухами. - Приходить в комнату альфы, для молодого омеги, чревато грязными слухами. – передразнил тут же мальчик, поднимаясь. – Не хочу спать в своей спальне. Глаза альфы озорно блеснули. - Госпожа Се будет в ярости, если узнает. - Она всегда в ярости. У нее нет других настроений. Цзюнь У хмыкнул, сдерживая смешок. Се Лянь же довольно улыбнулся. - Как ты себя чувствуешь? Я слышал, что ты упал в обморок. - Со мной все хорошо. Только опять хотят назначить новые таблетки. Учитель назвал их «стимуляторами». Ты знаешь, что это такое? Альфа замер с нежной улыбкой на губах, которая постепенно стиралась с его лица. Красивые черты исказились в ужасе. Се Лянь замер, всматриваясь в это не особо знакомое выражение лица. Он видел такое всего несколько раз. И каждый был в ужасных обстоятельствах. - Брат? Это что-то очень серьезное? Они действительно хотят подсунуть мне наркотики? Цзюнь У молчал, что-то обдумывая. Се Лянь только оставалось смотреть на него и ждать ответа. Мальчик положил голову альфе на грудь и прикрыл глаза, устало вздыхая. Ему не было страшно. Он просто не мог поверить в то, что ему серьезно могут навредить. Может все просто путают что-то. Его мама никогда бы не стала травить его. А бабушка не допустила бы этого всеми силами. Он в безопасности. Его семья ему не навредит. Глаза мальчика слипались, просили закрыться, будто бы его организм забыл, что уже проспал весь день и вечер из-за плохого действия лекарств. Цзюнь У все еще молчал, нежно поглаживая огромными красивыми ладонями маленькую спинку ребенка. Се Лянь надул обиженно щеки, но погрузился в сонное оцепенение, прислушиваясь к ровному дыханию альфы под ним. Мальчик и не заметил, как его глаза закрылись, и сон поглотил все вокруг. Где-то совсем рядом послышался смешок грубого голоса. Тело воспарило и помчалось сквозь кремовые облака куда-то очень далеко. Се Лянь мог лишь наблюдать за тем, как солнце красиво ложилось на них, окрашивая, подсвечивая. Облака манили мальчика, просили коснуться, будто могли дать что-то самое необычное и невероятное. Что-то Лянь открыл глаза, чувствуя мягкое прикосновение. Его осторожно будили. Юноша над ним выглядел обеспокоенным. Черные волосы были взлохмачены, а губы искусаны. Няня Се Ляня выглядел тревожно. - Молодой Господин. – шептал омега. – Просыпайтесь. - Няня? – сонно спросил мальчик, потирая глаза. - Молодой Господин. Быстрее. Няня Мин был встревожен. Он сжимал и разжимал сумку в руках. Взгляд его бегал по комнате, не имея никакого разрешения остановиться на чем-то одном. - Няня? - Прошу вас. Я все обязательно объясню! Се Лянь с трудом поднялся. Его голова кружилась, однако капельница уже стояла отдельно, рядом с кроватью, и не мешала. Поэтому ребенок быстро встал рядом с Няней, потирая ладони. Мин улыбнулся нервно и схватил чужое запястье крепко. Настолько, что мальчик не смог сдержать писка. - Ой! Няня, больно! Но его восклицание было проигнорировано. Няня помчался вперед, быстро двигаясь к пожарному выходу из крыла Се Ляня. Все, что оставалось мальчику – доверчиво следовать за ним. Темнота пугала, однако Лянь больше был обеспокоен поведением своего Няни. Этот человек был эмоционален и не сдержан, но точно не стал бы просто так вытаскивать мальчика из кровати посреди ночи и уводить куда-то в темноту коридоров. Пожарная лестница была слабо освещена. Однако этого было достаточно для того, чтобы безопасно спуститься. Дорожная черная сумка больно билась о лоб мальчика, но тот быстро прекратил ойкать, понимая, что Няня не обращает на это внимания. Вскоре они оказались на улице. И даже там не остановились, а двинулись дальше, куда-то в глубину сада. Их шаги громко стукали и шлепали в тишине ночи. Казалось, это еще больше напугало Няню. Настолько, что юноша ускорился, срываясь на бег, утягивая за собой и мальчишку. Когда они добежали до высокого забора, то остановились. Мин быстро осмотрелся и полез под куст какого-то растения, утягивая за собой и ребенка. Среди стволов и веток показалась дырка, через которую тоненький омежка и маленький мальчишка легко пролезли. Его няня молчал. Он не произнес ни звука, словно стоило ему открыть рот и произойдет что-то точно плохое. Потому мальчик мог только следовать за взрослым, доверяя. Наивно, глупо. Но этот человек растил его с младенчества. Се Лянь не мог иначе. Противный холодный голос прошелся мурашками по спине. Кто-то рядом требовал от Се Ляня остановиться. Закричать. Убить. Тот, кто молчал и наблюдал все это время, решил заговорить. Он говорил твердо, обижаясь, потому что мальчик не слушался и брел вперед. Резко его затянули в салон машины. Это было похоже на похищение. Однажды Се Лянь уже проходил через это. Но тогда с ним обходились грубо. На его теле долго заживали кроваво-синие травмы: будь то синяки, или царапины, ссадины. Он был совсем маленьким, мог только спать и притворяться спящим, чтобы не мешать старшим. Сейчас же все было иначе. Он доверял своему Няне, верил ему. И не мог думать о том, что этот человек пойдет на похищение. Что он сможет причинить вред. Это же его Няня. - Спите, Молодой Господин. Спите. – прошептал омега, нервно поглаживая голову ребенка. – Теперь можно. Почему-то глаза тут же послушно закрылись. Мальчик заснул, чувствуя себя странно. Все происходящее казалось неправильным, напоминающим затянувшуюся шутку: он все ждал развязки, однако она все не наступала, постепенно превращаясь во что-то странное. В этот раз сны ему не снились. Только темнота и куча неясных размышлений о чем-то таком обыденном, что мозг решил просто не запоминать все это. Проснулся мальчик ближе к обеду, когда что-то теплое коснулось его щек. Маленький белый щеночек протяжно скулил рядом и тыкался розовым носиком в Се Ляня. - Ой. – тут же выдавил мальчик, отшатываясь. Песик наклонил голову, следуя за теплой кожей вкуснопахнущего ребенка. Се Лянь удивленно проморгался и протянул ладонь, поглаживая пушистую шерстку. - Няня. – тут же на автомате позвал мальчик. И вдруг вспомнил обо всем, что с ним успело произойти. Поэтому теперь его интонация стала не командной, как было обычно, а вопросительной. Он проверял, один ли в теплой маленькой комнатке. – Няня? Дверь тихо открылась. На пороге показалась взрослая женщина в традиционном китайском костюмчике легкого кроя. Ее волосы уже в некоторых местах тронула седина, а лицо морщины. Но она не выглядела злой, скорее спокойной. И старость придавала ей только больше умиротворения. - Здравствуйте. – тут же встал мальчик. - Здравствуй. – кивнула ему женщина. - Вы не видели моего Ня… - начал Лянь, но осекся. – Где Мин И? Женщина хмыкнула и указала на дверь. - Спит в соседней комнате. Се Лянь благодарно кивнул и сжал руками свои же ладони, нервничая. - А где я? Собачка быстро спустилась с кровати и уткнулась мокрым носом в пижамные штаны мальчика, потираясь. - Богучжэнь. – ответили ему просто. – Поселок. – уточнили. Се Лянь тут же кивнул, припоминая, что это родина его няни и клана Хэ. Когда-то давно это место было одним из самых процветающих в стране: находясь у моря, жители занимались торговлей. Но после, как и все деревни, это место также утратило многое. Няня рассказывал, как мечтал выкупить эти земли и развить промышленность родного поселка, возродив его былое величие. - Иди умойся и следуй вниз по лестнице. Будем обедать. Женщина разложила вещи из корзинки, которую принесла, указала направление ванной и скрылась в светлых коридорах дома. Лянь тихонечко подошел к стопке, сложенной на маленькой резной тумбочке: одежда, белье и полотенце. Все это не выглядело новым, но приятно пахло травами и было чистым. Щенок скульнул привлекая к себе внимание. - Что… что такое? Мальчик сел на корточки и коснулся пушистой головы животного. Ему нравилось ощущение теплой кожи и мягкой шерсти под пальцами. Настолько, что ребенок совсем забыл об указании женщины. А как только вспомнил, то резко поднялся, краснея щеками. Он увлекся игрой с собакой и мог заставить его ждать. Разве это не плохой тон? Особенно для гостя? А гостя ли? Мальчик сжал мальчики и постарался успокоиться. Он все узнает, как только увидит няню. Сейчас же он может понять лишь, что это мало похоже на похищение. Мурашки прошли по коже ребенка. Похищение. Страшное слово. Се Лянь его не боялся, но всегда вздрагивал. Когда-то его уже похищали. Тогда он был маленьким совсем. Настолько, что едва ли мог оценить ситуацию хоть как-то. Все, что он помнил – страх, жажду и опухшие глаза от нескончаемых слез. Ребенок тряхнул головой, не желая вспоминать то, что смог запомнить. Он сгреб в охапку отданные ему вещи и пошагал в указанном направление. Ища нужную дверь. Ванная оказалось маленькой. Но чистой. Се Лянь даже растерялся. Он всегда был только в огромных ванных, иной раз напоминающих купальню. А тут все было просто: шланг с душевой лейкой висящие на креплении у белой плиточной стены, унитаз, раковина со шкафчиком. Просто. Все было очень просто. Мальчик прикрыл дверь. Он обычно всегда принимал утром душ. Казалось, что иначе он не сможет ничего сделать нормально. Будто слой грязи за время сна мог окутать его в кокон, сковывая любые движения. Поэтому он не мог без утреннего душа. Он чувствовал себя грязным. Но мог ли он воспользоваться сейчас им? Ему сказали умываться. Его ждут. Се Лянь коснулся холодного шланга пальцами, когда его напугал резкий звук – щенок вдруг начал царапать закрытую дверь, скуля. Мальчик осторожно выглянул. Животное довольно махало маленьким хвостиком. - Я быстро. – пообещал он и прикрыл дверь. Щенок будто понял его, сел и принялся сосредоточенно разглядывать свои лапки. Лянь улыбнулся и начал быстро обтирать лицо, руки и ступни мокрым полотенцем. Затем накинул одежду и вышел из комнаты в коридор. Его тут же встретило довольное поскуливание щеночка. Вместе они двинулись к лестнице и вниз, туда, откуда слышалось человеческое присутствие. В гостиной светился маленький черный телевизор. Там быстро сменялись цветные картинки. В кресле сидел сгорбленный мужчина глубоких лет, на его коленях лежал большой рыжий кот. Рядом, свесив ноги с цветастого диванчика, разлеглись девочка и мальчик. У одной причудливо торчали две черные косички. Второй же лениво зевал. Се Лянь, смущенный чем-то настолько обыденным, но непривычным, быстро завернул за угол и прошел на кухню. Она была маленькой. Меньше, чем кухня в домах, где бывал мальчик. Но, тем не менее, тут хватало места для двух молодых женщин и одной старушки. Она тут же заметила приход гостя и улыбнулась. - Почти готово. Ступай за стол. Обе женщины украдкой бросили взгляд на него и замерли. Се Лянь смущенный вниманием зарделся и тихо произнес: - Здравствуйте. Женщины молчали. Звуки плиты, на огне которой что-то готовилось, стали невероятно громкими. Раньше они прерывались звуками посуды: стучанием ножа о деревянную доску, ударами ложки о бортики кастрюли, неспешными шагами и шепотками находящихся здесь. - Чего вылупились! – крикнула старушка. – Мы так будет обед на ужин есть. Не смущайте мальчика. – затем женщина обернулась к Се Ляню. – Ступай за стол. Се Лянь кивнул и осторожно пошагал в сторону низкого деревянного столика. Там уже были расставлены некоторые столовые предметы: палочки для еды, ложки, чашки и пузатый кувшин. Мальчик неловко потоптался у стола, затем обернулся на свою знакомую. Та быстро заметила растерянный взгляд ребенка. - Раз не хочешь сидеть, то иди помогай. Се Лянь кивнул и подошел к женщине. Та вылавливала ароматные маньтоу и складывала их в тарелку. - Не мешайся. – буркнула она, затем указала куда-то за спину. – Невестки почти закончили. Бери то, что уже готово и неси на стол. Мальчик подошел к расставленным тарелкам и взял одну, там красивыми кусочками лежала нарезанная редька. Он аккуратно отнес ее на стол. Затем понес другие гарниры. После перед ним поставили чашки с рисом. Он также послушно их расставил на столе. - Теперь ступай. Позови всех за стол. Се Лянь вернулся в гостиную, где так же все смотрели телевизор. Он неловко кашлянул, привлекая к себе внимание. - Мне сказали… То есть… - он замолчал. – Обед готов. Вас попросили позвать к столу. Старик удивленно глянул на незнакомое лицо и улыбнулся своим мыслям. После встал и склонил голову. - Какая честь принимать в гостях Младшего господина семьи Се. – затем старик обернулся к кухне и крикнул. – Ты заставила Младшего Господина звать нас к столу?! - Заткнись старый ворчун. – прилетело в ответ. - Дедушка, дедушка! – тут же всполошились дети и подпрыгнули к старику, ручками обхватывая штанины. – Кто это? Се Лянь сконфуженно улыбнулся детям. - Меня зовут Се Лянь. - Почему дедушка назвал тебя Младшим Господином? – спросил мальчик. - Потому что он - Младший сын семьи Се, дурак! – тут же поддразила брата девочка. - И вовсе я не дурак! - Дурак. Ду-у-урак! – она протянула слово и показала брату язык. - Жое! Эмин! – крикнула зашедшая женщина. Дети тут же замолкли и опустили головы. Эта была одна из тех, кого старушка назвала «невестками». Она устало вздохнула и вытерла мокрые руки о фартук. – Извините, Господин. - О нет! Я не…! – Се Лянь постарался сказать, что не нужно просить прощения, как его грубо хлопнули по спине. - Чего стоишь? Обед стынет. – старушка хитро улыбнулась и повела Се Ляня за стол. Теперь, когда его усадили на отведенное место, а остальные обитатели дома расселись, он чувствовал себя спокойнее. Все же сидеть одному за пустым столом было сложнее. Дети тут же начали накладывать себе гарниры, мешая их с рисом под неодобрительные взгляды невесток. Старушка протянула ему тарелку с маньтоу. - О? – удивился Се Лянь. - Бери. Негодник Мин И рассказал мне о том, что с тобой произошло. Поэтому сильно не налегай на еду. Начни с булочки. Потом съешь плошку риса с овощами и запей бульоном. Не смущайся. Мальчик кивнул и аккуратно взял теплую белую булочку. Все его тело будто стало согреваться от одной только маньтоу. Шум за столом, интересно пахнущие блюда и никакого контроля над своим поведением и манерами. Это было необычно. Словно… живое. Живое. Се Лянь повторил про себя это слово. Затем надкусил булочку, чувствуя, как тепло от теста медленно расползается внутри. Это была самая вкусная в его жизни булочка. Настолько, что он, не сдержавшись, прикрыл глаза в удовольствии и быстро съел то, что у него было. Затем взял в руки палочки и плошку с рисом, принимаясь есть. - Ох. Ты чего пустой рис ешь? – тут же спохватился старик. – Невестки куда смотрят? Невестка, которая сидела ближе к Се Ляню тут же положила ему несколько гарниров, нежно улыбаясь. Это была другая женщина, которая осталась на кухне, и когда Ляня усадили за стол, она заканчивала сервировку. - Кушайте. – тихо сказала она. - Спасибо. – поблагодарил Се Лянь. Когда риса почти не осталось, в комнату ворвался растрепанный юноша в помятой одежде. Мин И пробежался взглядом по людям за столом и тут же подбежал к Се Ляню, крепко его обнимая. - Я испугался. Как же я испугался! – сказал Няня, прижимая мальчика к себе. Все отложили приборы, заинтересованно глядя на них. Послышались шепотки. Дети были удивлены такому поведению, взрослые же шокированы, что кто-то мог так фривольно прижимать к себе наследника одной из двух самых влиятельных семей страны. Се Лянь облегченно улыбнулся, чувствуя присутствие родного человека рядом. Ему было приятно оказаться в объятиях своего Няни. Дорогого человека, которому он мог доверять и с кем вести себя можно было так, как он этого захочет, не глядя на приличия и этикет. Однако покашливание старушки вернуло их обратно. - Мин И! И это твое воспитание?! - Бабушка! – повернулся в сторону женщины парень. – Просто… Я просто переживал. Женщина закатила глаза и устало вздохнула. Затем махнула рукой в сторону кухни. - О твоем поведении мы поговорим позже. Сейчас садись есть. Мин И кивнул, но на последок сжал ладони мальчика и улыбнулся ему. После встал, поклонился и пошел на кухню за миской риса. Рядом с Се Лянем пустовало место, и Няня плюхнулся рядом, принимаясь накладывать себе гарниров и быстро их есть. Се Лянь не мог отвести от него заинтересованного взгляда. Дома все было иначе. Мин И и Мэй Няньцин очень редко ели за одним столом с Се Лянем. Их статусы были ниже, но они не были прислугой. Мин И пришел, когда Ляню исполнилось три года. Он стал посредником между кланами Се и Хэ, так как в будущем должен был занять место невесты среднего сына Ло Тяньлана. Работая на семью Се, Мин И показывал, что оба клана не против друг друга, новой резни не случится, а темные времена позади. Однако это не давало ему вести себя нахально. Он принял на себя пост Няни наследника, отлично осознавая отныне свое место. Теперь, несмотря на статус и семью, что стояла за ним, он был прислугой. Высшего ранга, самого высшего, но все же. Как и Учитель Мэй, он отказался от всего. Но если Няня Мин однажды ушел бы из семьи, с совершеннолетием Се Ляня, то вот Мэй Няньцин остался бы с ним на всю жизнь. И, наверное, именно поэтому их отношения были не особо хорошими. Мин И был открытым и дружелюбным. Он тянулся к людям, а те не могли не тянуться в ответ. Все в их доме близко общались с ним, никто не мог пройти мимо его обаяния. Даже внешность его была изящна: чернильные мягкие локоны, обрамляющие бледное лицо с румяными щечками, маленький носик и кошачий разрез глаз, слегка пухлые алые губы, всегда переходящие в ласковую улыбку. Мин И был невероятно красив. Мэй Няньцин во внешности не уступал. Однако все в нем было холодным, колючим. Он общался исключительно в деловом стиле, никогда не позволял с собой говорить «не по делу». Отстраненный от всех вокруг. Мэй будто позабыл о своем статусе Учителя, показывая себя как аристократа. Он выходил из самой ближайшей семьи к клану – Мэй. Семья талантов, как ее называли иначе. Каждый наследник становился выдающимся ученым. Как и три старших брата Мэй Няньцина. Однако тот, отказался от всего, разорвал связи с семьей, и стал обычным учителем. Многие были разочарованы. Кто-то пускал слухи о связи Учителя и Цзюнь У. Ведь они еще с детства дружили. Возможно ли, что теперь так они скрывают свою любовную связь? Се Дянь качнул головой, прогоняя глупые мысли. Няня и Учитель не дружили. Они общались исключительно по делу, и никогда не позволяли себе лишнего слова сказать друг другу. Но во время приемов пищи с Се Лянем всегда оставался Няня. Он должен был следить за тем, что ест и пьет мальчик, пробовал все перед подачей, отсеивая ненужное. Он был тем, кто носился по врачам, составлял план питания и режим дня. Поэтому связь с этим человеком у Се Ляня была самой сильной. Они были вместе всегда. С утра до ночи. С пробуждением мальчика до его размеренного сна. Ребенок оглядел всех еще раз. Он не видел, как его няня ест. Им удавалось всего несколько раз быть за одним столом, но Мин И вел себя сдержанно и холодно. Сейчас же он болтал с одной из невесток, накладывал поверх риса кучу разных гарниров, не стесняясь никого. Дети все еще поглядывали на телевизор, который оставили работать. Старик и старушка молча ели, изредка заботясь друг о друге. Се Лянь вспомнил приемы пищи дома. Они редко собирались всей семьей за столом. Чаще всего Лянь ел с Цзюнь У и бабушкой. Но это были приемы пищи в тишине с огромной кучей глаз вокруг. Кто-то нарезал еду по просьбе господ, кто-то подавал салфетку, другие же молча стояли у стен, ожидая приказа. Люди были заняты работой. Цзюнь У тоже обычно ел молча, при этом держа рядом помощника, который или тихо зачитывал что-то, или делал пометки в там, где велен старший братец Се Ляня. Бабушка ела точно также. Они никогда не накладывали заботливо гарниры в тарелку мальчика, не предлагали отведать горячей маньтоу. Они даже не смотрели за тем, ест ли ребенок вообще. Это была не их задача, а работа Няни. - Спасибо за еду. – кивнул старик и встал. За ним тут же повставали и остальные. Се Лянь тоже встал и вежливо поклонился, благодаря всех. Он никогда такого не делал. То есть, он естественно кланялся из вежливости. Но сейчас он искренне захотел поблагодарить этих людей. - Что ты. – тут же махнула старушка. - Какой воспитанный и вежливый мальчик. – похвалил старик, улыбаясь. Се Ляню стало приятно от похвалы, он не сдержал улыбку. - А как вас зовут? – тут же спохватился он. – Мы же не… Мы не познакомились! Это было невежливо. Сидеть за столом и принимать еду от незнакомых людей, но мальчик просто забыл спросить. - Меня и его можешь звать бабушкой и дедушкой Мин. – начала старушка. – Нас все так называют. Не стесняйся. Невестки у нас Наен и Чжихе. - Вы из Кореи? – тут же спросил Лянь. - Да. Мы подруги. Вместе росли, вместе замуж вышли. – тут же сказала Наен, которая ранее ругала детей. - За мужчин одной семьи. Братьев. – улыбнулась Чжихе, которая накладывала Ляню гарниры. - Мне можно вас звать… - Се Лянь постарался вспомнить. – Нуна Наен и Нуна Чжихе? Обе девушки покраснели и замахали ладонями. - Не стоит. Не стоит. – тут же покачала головой Наен. - Тогда Шицзе? Девушки покраснели еще больше. Теперь обе прикрыли свои лица. - Эмина и Жое зови по именам. Эти негодники иного не заслуживают! – произнес дедушка Мин. - Видели, каким воспитанным мальчиком я его воспитал. – тут же улыбнулся Мин И, обнимая плечи Ляня. - С тобой поговорим позже. Проведи мальчика по деревне, своди к морю. После приходите домой. Сегодня я разрешаю тебе лениться, завтра будешь помогать готовить. – раздав поручений своему внуку, бабушка Мин повернулась к Се Ляню. – Ничего и никого не стесняйся. Мы рады принимать тебя в гостях. Невесток можешь звать Шизце. Но не соблюдай формальности. Ты наш гость. Затем старушка скрылась в коридоре. Дети побежали за ней, громко перекрикивая друг друга. Старик вернулся в кресло, смотреть телевизор. Невестки принялись убирать со стола. - Я могу помочь. – сказал мальчик. - Нет. Ты гость. – тут же ответил ему Мин И. - Но я уже помогал! - Эта старуха…! – прошипел Мин, тут же получай от Наен удар ладонью по макушке. - Следи за своим языком! Омега показал девушке язык и потянул Се Ляня в сторону коридора. Они быстро прошли мимо старых фото и скрылись на улице. Солнечный свет ударил мальчику в глаза. Пришлось зажмуриться. Однако, когда мимолетное недомогание прошло, перед ним открылся большой убранный двор и вся деревня. Дом Мин И оказался на горе, грозно следящим за всеми остальными. Кроны деревьев мешались с крышами домов, склоняясь к кромке синего моря. Пахло свежестью и солью. Так приятно, что мальчик снова зажмурился и вдохнул полной грудью. Мин И довольно улыбнулся. - Нравится? - Нравится! Омега хмыкнул и потянул мальчика к выходу со двора. Они оказались на улице и спокойно пошагали вниз. - Когда-то я тут постоянно бегал. Помню, как скатывался на велосипеде летом и на санях зимой. Время идет, меняются люди и окружение, а запах остается тот же. - Няня, а мы надолго тут? Мин И качнул головой, не желая отвечать. - Я искал тебя в ту ночь. – начал Лянь. – И слышал часть разговора. Ты можешь не скрывать. Ты забрал меня, потому что они хотели давать мне другие таблетки? Но тебе не стоило волноваться. Мама не станет мне вредить. Давай отдохнем и вернемся домой! Он сказал это спокойно, улыбаясь, от чего сердце взрослого сжалось. Мин И остановился и сел на нагретый солнцем асфальт. - Се Лянь. – назвал по имени Няня, качая головой. – Я хотел попытаться вам объяснить позже и иначе. Так, чтобы вам не навредило. Но… мы не вернемся обратно. - Что ты такое говоришь, Няня? – нахмурился Лянь. Мин И встал и покачал головой. - Дайте мне время сформулировать для вас объяснение. – сказал он со вздохом. – Пойдемте к морю. Там я расскажу вам. Они углубились в деревню, спускаясь с горы. Мин И теперь молчал, напряженно глядя вперед. Се Лянь же постарался забыть о том, что сказал ему Няня. Как он мог не вернуться домой? Это же его дом. Разве не глупо было бы бежать? Да, его семья не была близка. Но они любили его. Он точно это знал. И все они скучают по нему. Как же так, он не вернутся домой? Дети бегали вокруг. Совсем маленькие сидели со взрослыми, отдыхающими после рабочего утра. Женщины убирали двор, слушая радио. То тут, то там разные ведущие говорили совершенно разные вещи, где-то играла музыка. Старики отдыхали под деревьями, почитывая газеты или переговариваясь друг с другом, сбиваясь вместе. Все вокруг жило и дышало в своем темпе. Это тяжело было сравнить с оживленной столицей. Се Лянь впервые ходил так далеко и много. Его ноги гудели с непривычки. Но когда перед ним предстал пляж, мальчик не сдержавшись рванул вперед, утягиваемый своим Няней. Тот подбежал к песку и быстро стянул с себя тапочки, откидывая их, закатал штанины хлопковых брюк и вошел в море. Его улыбка стала теплой, ностальгической. А глаза прикрылись в наслаждении. Лянь повторил за старшим и вошел в воду. Море было теплым и освежающим. Вода накатывала волнами и смывала усталость. Захотелось снять с себя одежду и уплыть навстречу потоку. Словно море могло бы скрыть от всего на свете. - Это приятно. – сказал Лянь, прерывая их молчание. - Да. Это приятно. – согласился Мин И. – Люблю море. Оно уносит все мои тревоги куда-то очень далеко. Я чувствую себя спокойнее. Они постояли так еще какое-то время. Море ласкало их, словно утешая, показывая свою поддержку. Однако вскоре Няня открыл глаза и вышел, подхватывая свои тапочки в руки. Он поманил своего подопечного за собой и повел к одиноко стоящему где-то впереди деревянному пирсу. Дойдя до его конца, они оба сели, свесив ноги к воде. - Вы ведь знаете, насколько могущественна ваша семья. – начал омега. – И понимаете, какая ответственность на вас свалилась. - Я стану главой семьи, когда буду старше. Выйду замуж и из тени стану руководить семьей. Как это делает мама сейчас. - Вы знаете историю своей матери? - Историю? То, что наследницей семьи была она, а отцу дали этот пост, чтобы защитить ее? - Все немного иначе. Но Старшая Госпожа дала добро на то, чтобы рассказать вам. - Бабушка? Мин И сжал губы, словно не решаясь начать говорить. Но он тут же упер взгляд в горизонт и осторожно произнес: - Старшая Госпожа пережила ужасное событие. Будучи беременной. Тогда она родила преждевременно слабого ребенка, которому не сулили долгой жизни. Боясь, что кто-то узнает об этом, ваш дедушка, - Мин И не назвал его формально, лишь поджал губы, - нашел другого младенца. Он желал забрать власть над семьей себе, и, используя ребенка, которого выдал за своего сына, начал осторожно прибирать к рукам власть. Однако его родная дочь выжила, начала крепнуть, а траур по погибшим в той трагедии стал отступать. Боясь, что правда выйдет наружу, он объявил вашу матушку якобы погибшей в той трагедии наследницей, которую клан Се взял на воспитание. О том, что эти два ребенка позже сыграют свадьбу и речи не шло: это было предрешено. - Поэтому дедушка и бабушка жили отдельно? Се Лянь никогда не понимал, почему же его бабушка ненавидит дедушку. Настолько сильно, что сослала в родной город, запретив въезжать в столицу. Если тот провернул подобное за ее спиной, вынуждая отдать власть в руки непонятного ребенка, подобранного неясно где… Все становится яснее. - Старшая Госпожа ушла в тень, после свадьбы ваших родителей. А потом. Потом на пороге ее дома появилась Госпожа. Ваша матушка сбежала из своего дома, чтобы просить развода. - Мама? – Лянь удивился. Его мама просила развода? - Ваш отец, побоялся, что слабая здоровьем Госпожа не сможет ему родить наследника-альфу. И завел связь на стороне. Тот омега родил ему сына. Госпожа узнала об этом и потребовала развода. Естественно Господин отказал. Тогда она сбежала к Старшей Госпоже и умоляла о разводе. - Бабушка не одобрила. – догадался Се Лянь. - Не одобрила. Она отослала Госпожу, посоветовав скорее завести реального наследника, а пока смириться и тихо ждать. Она так и сделала. После родились вы. - Почему ты мне рассказываешь это? - Ваш отец не желает делать вас наследником. Он считает таковым лишь Цзюнь У. И он пойдет на все, чтобы убрать вас с пути. Особенно после того, как вас начала обучать ваша бабушка. Мальчик вздрогнул от понимания. Да, его отец был с ним скуп. Большую часть времени он проводил с Цзюнь У. Но Се Лянь всегда списывал это на то, что его брат уже занимается делами семьи, а Лянь лишь ребенок, которому еще учиться и учиться. Но если все так, как говорит Няня… - Теперь вы понимаете. Ваш отец был тем, кто отдал разрешение на использование стимуляторов. Но это не то лекарство, что вы принимали ранее. Это наркотики. Самые настоящие. У взрослых людей он вызывает начало цикла. Для ребенка, которому еще далеко до подобного, он может спровоцировать все, что угодно. Это вещество опасно для вас. Сейчас Госпожа пытается переломить все в свою сторону, но за то время, что она отбивает власть себе, вас успели бы напичкать наркотиками. Поэтому… Я связался со Старшей Госпожой. Она дала добро на то, чтобы увезти вас. Пока вы будете здесь, после, скорее всего мы уедем в Америку. Вы вернетесь лишь тогда, когда будете в безопасности. - Папа хочет отравить меня… - прошептал мальчик, сжимая кулачки. Как мог ребенок поверить в то, что собственный родитель хочет убить его? Это было немыслимо. Это казалось ложью. Но если Няне разрешила спрятать Се Ляня тут бабушка, то все это не просто правда. Это лишь часть. Бабушка могла бы забрать его к себе. Но она спрятала его. Потому что, похоже, все куда хуже, чем рассказывает или даже знает Мин И. - Откуда ты все это знаешь? Почему именно ты? – спросил мальчик. Его руки дрожали, как и все тело. - Бабушка была близкой подругой Старшей Госпожи. Позже именно Старшая Госпожа нашла невесту моему отцу. Родители остались жить в столице, а меня оставили на воспитание тут, часто забирая к себе. Когда они умерли из-за… - Мин И качнул головой, - Старшая Госпожа предложила мне стать вашим няней. Я согласился. Мне было девять. И я не хотел возвращаться к бабушке. Было страшно. Словно это я убил… из-за меня мои родители умерли. - Ты был шпионом бабушки. – догадался Се Лянь. – И так много общался с другими из-за этого. А Учитель догадался… Общительность потерявшего родителей ребенка. Смог ли Се Лянь вести себя настолько раскованно, подобно Мин И? И почему бабушка вдруг послала такого человека к нему в няни? Зачем? Мэй Няньцину было двенадцать, когда он вступил в должность. Он к тому времени успел окончить школу, поступил в престижное учебное заведение в Европе. Он был гением. Конечно же ему отдали должность учителя. Но Мин И не был гением. Се Лянь всегда был уверен, уверен, что он стал его Няней из-за своей связи с наследником семьи Ло. Но что если это не так. - Вы как всегда невероятно догадливы. – он улыбнулся. – Мне пришлось быть общительным и обаятельным. Я хотел отплатить Старшей Госпоже за доброту. Еще это помогало забыть об… утрате. Когда я увидел вас… то испытал лишь сочувствие. Маленький мальчик сидел за столом, держа спину ровно. Его пальцы дрожали. Было тяжело держать палочки. Но он упорно ел ими. Ребенок был совсем один за столом. Рядом сидел Мэй Няньцин, читающий книгу, у стен привычно расположились слуги. Но мальчик был один. Дверь открылась, прерывая трапезу. Мэй Няньцин встал, отложив книгу и поклонился. В комнату вошла Старшая Госпожа семьи. Она холодно осмотрела комнату, тут же переводя взгляд голубых глаз на маленького внука. Се Лянь ел за большим столом на специальном высоком стуле. Заметив бабушку. Мальчик постарался встать, со стула. Но он не мог этого сделать из-за своего маленького роста. Все привело бы к тому, что ребенок вместе со стулом мог упасть. - Госпожа, позвольте мне помочь. – подал голос Учитель, все еще находясь в поклоне. Женщина махнула рукой, разрешая. Няньцин выпрямился и быстро поднял мальчика на руки, тут же отпуская. Маленький Се Лянь склонил голову, высказывая уважение, затем звонким детским голоском нервно произнес: - Здравствуйте, Бабушка. Его руки подрагивали. Женщина довольно улыбнулась и позволила себе погладить каштановые волосы внука. Нежно, почти неосязаемо. Мальчик не сдержал улыбки. - Как ты поживал? - Хорошо. – просто ответил он. - Как твоя болезнь? - Я пью лекарства. Женщина кивнула и убрала руку. Затем кивнула, и из-за ее спины показался мальчик. Он был одет в легкий хлопковый костюм, будто находился в каком-то отеле на отдыхе, а не в особняке семьи Се. - Это Мин И. Он ступает на должность твоей Няни. - Но у меня уже есть Няня. – нахмурился мальчик. Он взял руку Мэй Няньцина и показал это бабушке. - Мэй Няньцин твой Учитель. И он слишком долго выполнял обязанности няньки. – ее голос сквозил недовольством то ли поступком внука, то ли самим Мэй Няньцином. – А твоим Няней теперь будет Мин И. Она дала омеге пройти вперед. Тот сразу же сел перед мальчиком, согнув ноги. Мин И просто улыбнулся и протянул руку. - Здравствуйте, Второй Молодой Господин. Меня зовут Мин И. Се Лянь недоверчиво на него посмотрел. Затем перевел взгляд на бабушку. После на его маленькие пальчики, крепко сжимающие руку Учителя. - Ты заберешь моего Няня? – мальчик произнес первую часть имени своего Учителя хмурясь. Так он называл его долгое время – «Нянь». Но Бабушке это не понравилось еще сильнее, нежели жест внука ранее. - Се Лянь. – холодно сказала она. – Мэй Няньцин – уважаемый человек. Он не твоя нянька. Его работа – учить тебя и наставлять. Какая мы семья, если столь гениального ребенка будем заставлять кормить тебя с ложечки! - Я ем сам! – возразил Се Лянь. – Нянь помогает мне разрезать еду и все! Я сам одеваюсь и обуваюсь! Я уже умею чуть-чуть писать. И я учусь читать! Зачем мне няня, если я все умею сам? - Се Лянь. Ты смеешь оспаривать решение своей Бабушки? – женщина резко оборвала мальчика. Однако тот не сдался и топнул ногой. Старшая Госпожа замолчала. Все в комнате замерли, задыхаясь воздухом. Только что этот ребенок топнул ногой на Старшую Госпожу. Этот прелестный мальчик сделал подобный неуважительный жест. Однако за эти не последовало ничего кроме теплого смеха женщины. Она растрепала пальцами аккуратно уложенный волосы внука и села перед ним. - Ты только что высказал мне свое неуважение. – сказала она. - И вовсе не неуважение! – отрицал он. – Я показал, что не согласен с вашим мнением. Мне не нужна замена! Женщина улыбнулась и покачала головой. - Это не замена. Почему ты подумал так? - Если он станет моим Няней, то кем будет Нянь? - Он останется твоим Учителем. Также будет постоянно рядом с тобой. Но теперь будет выполнять только собственные обязанности. Ему не нужно будет делать чужую работу. - Ты не заберешь Няня? - Нет. Так что? Принимаешь Мин И? Юноша все еще сидел перед мальчиком с протянутой ладонью. Его раздирало восхищения этим ребенком. Се Лянь коснулся его руки и сжал. - Хорошо. - Я топнул ногой при бабушке?! – воскликнул Се Лянь, подрываясь с досок. – Я не мог! - Нет. Могли. И сделали это потом еще не раз, когда были недовольны. Вы вели себя настолько невоспитанно, что у меня каждый раз замирало сердце. А сколько раз вы высказывали другим людям, вне клана, свои мысли. Почему-то вы сразу же забываете такие моменты. А я вот каждый помню. Мин И рассмеялся. Се Лянь нахмурился и отрицательно покачал головой. - Няня врет. Ты врешь. Я не мог. Омега пожал плечами и посмотрел на мальчика. - Я и не думал тогда, что смогу так сильно к вам привязаться. Что выбирать вам одежду, подбирать меню на неделю, прятать вместе с Мэй Няньцином конфеты для вас, читать вам сказки на ночь и многое другое было бы намного интереснее и веселее, нежели гулять и резвиться с ровесниками. В свое время вы спасли меня от отчаянья. – его улыбка стала теплой и нежной. Мин И коснулся ладони Се Ляня и приложил ее к губам, целуя. – Вы стали для меня всем. Я должен был продержаться как можно дольше. Старшая Госпожа не рассчитывала, что я смогу пробыть долго с вами. Цзюнь У не был доволен мной, как и ваш отец. Они догадывались, что я шпион. Одна ошибка, и меня бы выгнали. Поэтому наш договор со Старшей Госпожой был на три года. Однако я до сих пор с вами. Потому что вы стали моей семьей. И я больше всего желал, чтобы с вами все было хорошо. Поэтому я стал идеальным, настолько, что даже педантичный Мэй Няньцин завидовал. – сказал омега с гордостью. – И я не мог допустить, чтобы вам подсунули наркотики. Вы моя семья, я не мог потерять ее снова. Се Лянь вырвал руку и отвернулся, прижимая пальцы к глазам, не сдерживая слез. Впервые ему говорили такие вещи. Впервые показали, что его любят не из-за общей крови, что в нем течет. Не из-за того, что он наследник семьи Се. А потому что это он. - Идите ко мне на ручки. – Мин И протянул руки. Се Лянь шагнул и упал в объятия своего Няни, крепко к нему прижимаясь. Он никогда не переживал о подобных вещах. Потому что понимал, что его родственники заняты работой. Он мог мешать. Но сейчас человек, который был его Няней, рискнул всем ради него. Ради его безопасности. Как он мог не расплакаться. - Все будет хорошо. – улыбнулся Мин И. – Я вам клянусь. И Се Лянь поверил. Потому что Няня ему не врал.

***

На следующее утро его встретил его нежный голос его Няни, а мокрый язык щека. Они разминулись вчера перед обедом. На ужин белый комочек не явился, поэтому мальчик и вовсе забыл про него. Однако теперь он стоял на груди Ляня и вылизывал его лицо. - Ох. Привет. – поздоровался Се Лянь и постарался встать. Щенок спрыгнул с него и подбежал к двери. - Ты зовешь меня завтракать? – улыбнулся мальчик, вставая с постели. На тумбочке лежало полотенце и стопка одежды с бельем. После утреннего душа, он спустился вниз, где суетились Нане и Чжихе. Мин И же здесь не было, как и дедушки с бабушкой Мин. Эмон и Жое помогали на кухне. Се Лянь тут же кашлянул, привлекая к себе внимание, и спросил: - Что-то случилось? Наен вздрогнула. Чжихе нежно улыбнулась. - Жених приезжает. Жених приезжает! – тут же оживилась Жое, подрываясь с места и хватая Се Ляня за руки. - Хэ Сюань? – вспомнил имя одного из сыновей Главы Ло Се Лянь. Именно он и был женихом Мин И. - Братец Сюань! – подтвердила Жое, кивая. – Братец Лянь, ты знаешь его? - Жое! – окликнула Наен девочку, та стихла. – Иди помогай Эмину. - Хорошо, мама. – девочка надула щеки и поплелась к тазу, в котором ее брат мыл чашки. - С чем мне помочь? - Господин… -начала Наен, но осеклась под недовольным вздохом Се Ляня. Вчера он попросил убрать формальности. Если он имеет право звать их так, то почему они не могут делать того же. – Се Лянь. Не мог бы ты накрыть на стол. Они скоро приедут. Посуду бери сухую, которую Жое уже обтерла. Но делай все постепенно. Сначала салфетки, затем все остальное. Хорошо? - Хорошо. - улыбнулся мальчик и принялся за дело. Когда он закончил, послышались голоса с улицы и в дом вошли люди. Бабушка Мин тут же похвалила Се Ляня за его работу. За ними показались две женины, что несли в руках сумки, а после два мальчика. Один тут же покраснел и отвернулся, замечая Ляня. Второй же удивленно на него посмотрел и пожал плечами. - Кто ты? – спросил мальчик. Они с Се Лянем должны были быть ровесниками, если это и есть Хэ Сюань. - Меня зовут Се Лянь. – просто представился омега. - Ты! Ты…! – начал было Хэ Сюань, но под взглядом Мин И сжал губы и буркнул: - Хэ Сюань. Второй мальчик неловко сжал руки и с красными щеками вышел вперед. - А я Хуа…Я Хуа Чэн. Се Лянь улыбнулся и махнул рукой в приветствии. Хуа Чэн продолжал смотреть на него, словно ожидая чего-то. Однако не получив этого, опустил голову, прячась за брата снова. - Нам стоит пройти к столу, позавтракать. Вы с дороги, устали. Невестки накроют стол для ваших сопровождающих. Идем. – Бабушка Мин как всегда взяла все в свои руки и повела всех за стол. Се Лянь в этот раз оказался рядом с Хуа Чэном. Мальчик замер, все еще продолжая краснеть. Омега лишь улыбнулся ему и увлекся беседой с бабушкой Мин, которая все причитала о каких-то людях, что не желали выполнять своей работы. После завтрака детей отправили играть на улице. Мин И должен был сводить их к пляжу, как закончит с посудой, и угостить сладким. Через несколько дней был какой-то праздник. Внуку дали задание проверить, как идет подготовка. А пока дети вышли во двор. Эмин и Жое бросились играться, весело подгоняя друг друга. За ними же и побежал щенок, любящий будить Се Ляня по утрам. Се Лянь и два юных альфы остановились в тени дерева у качелей. Деревянный с ободранной ранее цветной краской, они словно были отражением чьего-то счастливого детства. Однако казались все еще достаточно крепкими, чтобы выдержать повзрослевшего владельца. Хэ Сюань ткнул в Се Ляня пальцем и недовольно пробурчал, отвлекая: - Ты обижал моего мужа? - С чего бы мне обижать моего Няню? – недовольный обвинениями ответил Се Лянь. Он никогда не пытался быть грубым со слугами. Тем более с Няней или Учителем, которые были его семьей. Мог быть вредным, но не грубым. - Такой взрослый, а с Няней до сих пор! – усмехнулся альфа. - А сам-то? – омега указал на двоих сопровождающих, стоящих неподалеку. - Не важно! Будь уверен, как я выросту, так сразу заберу Мин И к себе домой! И ты его больше не увидишь! - Он мой Няня. Если я захочу, то обязательно с ним увижусь. Он любит меня. - Нет! Он меня любит! - Я для него дороже. - Я его жених! - Он со мной жил все это время! Хэ Сюань открыл рот, собираясь ответить Се Ляню, как тот рассмеялся. Он впервые вот так спорил с ровесником. Будто они были старыми друзьями и затеяли шуточную ссору. Альфа нахмурился и посмотрел на удивленных сопровождающих. Те пожали плечами, шокировано глядя на омегу. Хуа Чэн осторожно перехватил руку Ляня, чуть сжимая. - Гэгэ. – тихо позвал он. – Покатать тебя. – он указал маленьким пальчиком на качели. Се Лянь улыбнулся ребенку и взлохматил кучерявые черные волосы. Альфочка под таким нежным жестом растаял, прикрывая в блаженстве глаза. - Давай лучше я тебя покачаю? – предложил он. Хуа Чэн открыл шокировано глаза. Затем качнул головой. - Нет. Я могу сделать это. Се Лянь пожал плечами и сел на потертое сиденье. Затем похлопал по оставшемуся на деревяшке месту. - Иди ко мне. Хуа Чэн неловко подошел и сел рядом. Казалось, что его сердце было способно в этот момент выпрыгнуть из груди и умчаться прямо в руки мальчика рядом. Он сразу узнал Се Ляня. И тут же позорно покрасне, забывая родной язык. Потому что омега был подобен божеству в этом светлом хлопковом костюмчике. Хуа запомнил его таким же невероятно светлым и теплым, но списывал все на собственный шок из-за падения. Но нет. От Се Ляня, казалось, правда исходил свет. Такой приятный и греющий. Когда он сел рядом, то детский феромон омеги естественно окутал его. Все дети пахли молоком. Это был их естественный запах, который постепенно трансформировался в собственный. Но отчего-то был намного приятнее других феромонов. - Эй, ты мог бы нас покатать. – улыбнулся Се Лянь хитро и качнулся в сторону стоящего перед ними Хэ Сюаня. Альфа хмыкнул. - Нет. - Интересно, расстроится ли Няня, если я расскажу ему о том, как грубо ты вел себя со мной? – омега хихикнул. Хэ Сюань фыркнул и встал за спинами Се Ляня и Хуа Чэна, грубо хватая веревки, на которых держались качели. - Смотрите не нойте потом, что слишком сильно. - Обещаем сдерживать крики и мольбы. – рассмеялся тихо омега, подмигивая Хуа Чэну. Мальчик улыбнулся в ответ. Рука Се Ляня коснулась его спины, а пальцы обхватили веревку чуть выше ладони Хуа. Альфочка тоже протянул руку вдоль поясницы. Знал ли он, что через несколько лет сможет коснуться этого места губами, целуя? Предполагал ли, что мальчик рядом с ним будет молодым юношей лежать на подушках под ним нагой и раскрасневшийся? Конечно же нет. Хуа Чэн бесконечно уважал этого ребенка, так же сильно был благодарен ему за спасение собственной жизни. Он был совсем мал и никогда бы не посмел подумать подобное. Он был обычным ребенком, что катался на качелях вместе с тем, кого считал спасителем. И не мог знать будущее. Не мог представить, что могло бы произойти всего через мгновение. - Ты в порядке? – спросил омега, глядя вперед. - Да. Мой брат слабак. – усмехнулся альфа. Услышавший это Хэ Сюань напряг тело и постарался разогнаться. Он хотел показать, на что способен. Что может заставить этих двоих плакать и просить остановиться. Его чернильные прямые волосы сбились в плотные полоски и прилипли к коже, неприятно ее холодя. Однако он продолжал раскачивать качели. Се Лянь зажмурился от такого странного и приятного чувства полета. Его волосы колыхал ветер, спутывая. Но мальчику не было до этого дела. Как и смеявшемуся в удовольствии Хуа Чэну. Альфа кричал от радости. И Лянь даже не попытался задуматься о том, что можно, оказывается, вот так легко радоваться качанию на качелях. Что это так просто – получить эту нереальную воздушную и истинно детскую радость. Когда их ноги начали чаще касаться голубого неба, из дома вышел Мин И. Юноша тут же заметил потеющего Хэ Сюаня, грозно раскачивающего качели все быстрее и сильнее, и Хуа Чэна с Се Лянем, громко смеющихся. Омега не сдержал улыбки. Видя счастье на лице своего подопечного. Когда его мальчик так веселился с другими детьми? Се Лянь посмеивался с ссор Му Цина и Фэнь Сина, шептался с Ши Цинсюанем , иногда отдавался игре с Пэй С, но никогда так открыто не радовался простому качанию на старых качелях. Хотелось это заснять. Словно сердце чувствовало, что больше никогда не увидит этого ребенка таким же свободным и счастливым. - Хэ Сюань! – крикнул Мин И, вынуждая себя прервать детское веселье. – Как ты можешь так сильно их раскачивать. А ну прекрати. Хэ Сюань отошел от качели и поднял руки вверх, улыбаясь. Хуа Чэн и Се Лянь остались без опоры, однако качели все еще быстро качались назад и вперед. Через некоторое время они затихли, останавливаясь. Лянь спрыгнул и протянул руку младшему. - Прошу. – улыбнулся он. - Сам могу. Гэгэ, я достаточно взрослый. - Конечно. – омега помахал руками и подошел к Няне. – Ты закончил? Мин И забрал передние пряди волос заколкой назад, поэтому теперь его лицо было открыто и непривычно сияло. Улыбка стала живее и обаятельнее. Молодой человек словно расцвел, напоминая цветы по весне. Хэ Сюань не мог оторвать от жениха взгляда. Его сердце бешенно билось в груди, словно позабыв, что только что оно делало это из-за раскачивания качелей. Щеки мальчика чуть покраснели, однако уже не из-за нагрузки, а смущения. Альфа быстрым движением ладони убрал мешающие пряди назад и отвернулся, переводя взгляд на младшего брата. Хуа Чэн пришел следом за Се Лянем. Такой же красный, с такой же улыбкой на губах. - Веселились? – спросил старший омега, подмигнув детям. – Теперь нам предстоит отправиться работать. Нужно отдать распоряжения бабушки ее помощникам в деревне. Потом заскочим на рынок, возьмем чуть-чуть сосисок и пожарим на костре. Пообедаем на пляже, как в старые добрые ваши детские годы. Мин И двинулся вперед. Однако теперь у дома стояла потертая временем серая машина. Омега указал детям на нее и сел на переднее сиденье, рядом с водителем. Тот махнул рукой, приветствуя остальных пассажиров. Се Ляню, Хуа Чэну и Хэ Сюаню пришлось делить скудное заднее сиденье на троих. Так младший из них оказался зажат между братом и омегой. - Почему на машине? – спросил Се Лянь. Он думал, что они прогуляются до деревни. Мин пожал плечами. - Просто. Все равно Дядюшка едет в деревню. Так какой смысл стирать ноги ходьбой с горы? Повисла тишина. Мин И смотрел в окно, о чем-то глубоко задумавшись. Хэ Сюань достал из кармана гаджет с игрой и принялся с кем-то там драться. Хуа Чэн подвинулся ближе к омеге и шепнул так, чтобы только тот услышал: - Гэгэ, а ты надолго тут? Се Лянь вздрогнул, услышав голос у самого уха. - Пока не знаю. Альфочка сжал и разжал пальчики. - Я после праздника уеду. Давай сходим туда вместе? Щеки мальчика быстро покраснели, будто за предложением крылось что-то еще. Однако Се Лянь только с улыбкой кивнул. Он не был на подобных мероприятиях, потому хотел посетить его. Чего скрывать, было любопытно, до жути интересно. Но Хуа Чэн чувствовал все немного иначе. Его щеки покраснели, а пальцы сжали полы футболки. Когда их подвезли к большому зданию перед старой площадью, они все уже приличное время молчали. От того голоса звучали тише, надрывно. Но это прошло быстро, стоило разговориться. Мин И остановил их у входа в здание и протянул Се Ляню руку с кошельком. Затем подумал и сместил ее в сторону Хэ Сюаня, после передумал и отдал деньки Хуа Чэну. Старшие дети тут же удивленно посмотрели на альфочку. - Купите все необходимое. Воды, сосисок и чего-нибудь, что можно жарить на костре. Я пока закончу тут. На сдачу можете взять сладостей себе. С площади не уходите. Как закончите – сядьте на скамейку вон там. – он указал на ближайшую к зданию скамью. – Будьте осторожны. Тут вас не похитят, но явно могут обсчитать. Дети кивнули и под внимательным взглядом Мин И пошагали к магазину неподалеку. Удостоверившись, что дети пошли туда, куда надо, омега зашел внутрь. Се Лянь вздохнул. Он никогда не был в магазинах подобного рода. Полки с самым разным содержимым стояли, выстраиваясь в лабиринт. Это было отчасти пугающим. Однако явно было заметно, что ассортимент был скудным. Даже в кладовки семьи Се Ляня было больше продуктов, чем тут товаров. Хуа Чэн взял железную корзинку и протянул старшему брату. Хэ Сюань нехотя коснулся потертой, некогда цветной, ручки и пошагал следом. Се Лянь коснулся плеча мальчика. - Что будем брать? – его голос сквозил нетерпением. Для него это было впервые. - Гэгэ раньше не ходил по магазинам? Се Лянь покачал головой. Ему не надо было этого делать. Все, что было необходимо привозилось, стоило лишь сказать об этом. Да и в целом, мальчик особо не выходил за пределы дома. Лянь был в ресторанах, музеях и многих других общественных местах. Но никогда в торговом центре или обычном магазине. Хуа Чэн понимающе кивнул. - Мы со страшим братом можем так свободно перемещаться только тут, в этом месте. Отец говорит, что тут безопасно. Потому что это земли нашего клана. Никто не посмеет нас обмануть или причинить зло. Поэтому разрешает. Иначе нас бы не отпустили без охраны просто ходить по магазину. - Я никогда не хотел «просто ходить по магазину». Не думал об этом даже. – признался омега. - Никто из нас. Кто бы мог подумать, что Мин И может заставить нас таскаться среди дешевых товаров, чтобы купить непонятные сосиски. Еще и разрешил оставить сдачу себе. – ворвался в разговор Хэ Сюань. – Но мне нравится это. – он пожал плечами. Се Лянь согласился, кивнув. - Это правда интересно. Они прошли к холодильнику и достали несколько пачек сосисок. Се Лянь удивленно, несколько диковато осмотрел их. Он никогда не ел подобного. После они прошли к овощам и взяли немного сладкого картофеля, затем Хэ Сюань откопал среди кучи сладостей большую пачку белоснежных подушечек. - Зефир. – сказал он гордо. - Это зефир? – чуть насмешливо спросил омега. – Что мы будем делать с ним? - Жарить. – ответил Хэ Сюань. - Гэгэ не пробовал? Се Лянь пожал плечами, будто ответ был настолько очевидным. Хуа Чэн согласно кивнул, принимая это. Если бы он не увязывался за Хэ Сюанем каждый раз, то и сам бы был на месте омеги. Дети прошли дальше, отбирая нужные товары. Вскоре корзина заполнилась настолько, что Хэ Сюаню было тяжело ее нести. Но альфа только дул губы, не желая кому-то что-то говорить. Он наконец выдохнул, когда поставил ее на столик кассы. Хуа Чэн выслушал продавца, пересчитал быстро, шепча цены, и кивнул, быстро расплачиваясь. Когда они вышли из магазинчика, груженные пакетами, Се Лянь посмотрел на мальчика восхищенно. - Ты запомнил все цены и быстро все посчитал. Ты невероятен. - Да что уж там. – махнул рукой мальчик, краснея от комплимента. Они сели там, где им сказали ждать. Хэ Сююань достал три железных бутылки разноцветной газировки и протянул каждому. Братья быстро расправились со своими и отпили жидкость, жмурясь. - Как вы открыли? – тут же спросил Се Лянь. - Надо язычок поддеть и потянуть. Это легко. Давай открою. – Хуа протянул ладонь, в которую омега вложил бутылку. Альфа медленно показал Ляню процесс открытия банки с газировкой и вернул ее хозяину. Омега отпил, сильно жмурясь. Напиток был сладким, царапал горло, но приятным на вкус. Что-то в нем было. Братья улыбнулись, наблюдая за реакцией мальчика, вспоминая, как и сами были на его месте когда-то. Для бегающих неподалеку детей – это было чем-то обыденным. Просто пить газировку. Для них же открытием. Чем-то новым и необычным. Их разность жизни поражала. - Почему вы приехали сюда? – спросил Се Лянь. Ему было интересно, как братья узнали о том, что Мин И будет здесь. - Так Мин И-гэ всегда приезжает в это время домой. – пожав плечами, ответил Хэ Сюань. – Мы тоже. Так значит Мин И специально забрал его именно сейчас? Или это просто совпало? Почему…? Се Лянь нахмурился, будто теряя деталь пазла. Что-то не сходилось. Но додумать ему не дал подошедший к ним Мин И. Юноша улыбнулся и поманил их за собой, к пляжу. От площади до моря путь был в разы короче, нежели от дома Мин до пляжа. Поэтому они добрались гораздо быстрее. Теплый ветер тут же подхватил их волосы, играясь. Омега повел их вперед, ведя куда-то далеко, дальше улиц деревни. Песок под ногами был приятным и теплым. Поэтому они быстро сняли обувь, несясь вперед, словно там их ждало нечто невероятное. Хуа Чэн и Хэ Сюань убежали дальше, перекрикивая друг друга. Они веселились, напоминая обычных детей, а не наследников клана: бросались влажным соленым песком в друг друга и громко-громко смеялись, не боясь осуждения. Се Лянь выставил руку вперед, ловя ветер пальцами. - Вашу свадьбу устроила бабушка? Мин И кивнул, неся пакеты. Его лицо осунулось в усталости, но взгляд горел нежностью. - Но он младше тебя. Как ты можешь… представлять вашу свадьбу? У Се Ляня в голове вырисовывался комичный образ пусть и не особо высокого, но точно на свой возраст выглядевшего, Мин И в свадебном костюме и маленького Хэ Сюаня. Он не сдержал смешок, представив это. - Я не представляю. – пожал плечами Мин И. – Это просто то, что случится когда-нибудь. - Совсем? – удивился Се Лянь. - Иногда я задумываюсь о том, как будет выглядеть этот мальчишка, когда вырастет. Но, - омега вздохнул, - как я могу видеть в этом ребенке мужа? Поэтому я редко приезжаю сюда. – шепнул в конце. Мальчик услышал и внимательно посмотрел на Няню. - Ты не хочешь помнить его ребенком? - Я хотел бы, чтобы мы увиделись на свадьбе впервые. Тогда все было бы иначе. Но он ребенок, Се Лянь. – Мин И, коснулся волос подопечного и пригладил спутанные ветром пряди. – Супруг обычно делает определенные вещи, о которых и думают мои ровесники. Мой же жених даже не юнец, ребенок. Как я могу… даже подумать о том, чтобы представить нашу супружескую жизнь? - Но ты его любишь. - Люблю, словно он младший братик. Я не могу… увидеть в нем мужа. - А кого сильнее: меня или его? – хитро щурясь спросил Лянь, тут же получая новую порцию поглаживаний. - Вы хитрец, Второй Молодой Господин. – рассмеялся Мин И. Се Лянь пожал плечами и подмигнул Няне. Море громко шумело, отвлекая от любых посторонних мыслей, маня полюбоваться собой. Мин И вздохнул. - Однако в этом году мне снова придется повязать нить. – произнес старший. - Нить? - Это что-то вроде легенды в нашей деревне. Говорят, что раньше жены моряков повязывали им нити на пальцы, чтобы найти, если те потеряются в море. Однажды один мужчина потерпел кораблекрушение и застрял в водном царстве. Король сказал, что отпустит его только, если тот может найти дорогу домой сам. Однако он не хотел отпускать Моряка, боясь, что тот выдаст богатства другим, и Короля разграбят. Он путал мужчину, водил по кругу. Если бы не нить, повязанная невестой Моряка, тот не смог бы вернуться домой, оставшись в плену Морского Короля. Теперь в этот праздник принято, чтобы невесты вязали нить на палец своего жениха. – Мин И оттопырил мизинец. - Мол, так они связывают свои судьбы. Хэ Сюань исправно ждал, пока я разрешу ему это сделать. В этом году он попросил это в качестве подарка на день рождение. Я не смог отказать. - Вы же женихи. Это логично. - Не тогда, когда один старше другого на семь лет. Дни летели быстро. Мальчики все чаще сами бегали играть, без сопровождения Мин И, зато с маленькими Жое и Эмином. Щеночек увязывался за ними. Обычно компания во дворе догоняли друг друга или игрались в прятки. Часто, после ужина, они сидели с фонариками под деревом в саду и рассказывали страшилки. Се Ляню было тяжело, но Хуа Чэн объяснил ему, что нужно просто выдумывать на ходу историю, добавляя жутких моментов. Однако от объяснения легче не стало, и омега так прослыл худшим рассказчиком. Праздник приблизился. Утром детей кормил Мин И. После он уехал помогать в деревне, оставив детей одних. Они смотрели мультики некоторое время, но вскоре побежали играть. После обеда вернулся Мин И с Наен и Чжихе, которые тут же повели всех умываться и одеваться. И только ближе к четырем часам все они прибыли на праздник. Бабушка и Дедушка Мин нашлись вместе с другими пожилыми людьми. Невестки помогали накрывать столы. Мин И повел детей на ярмарку. От человека к человеку интерес Се Ляня разгорался с новой силой. Где-то были изделия из дерева, в другом месте из стекла. Кто-то продавал игрушки, иные украшения. Все пестрило и дышало праздником. - Гэгэ. – позвал Хуа Чэн. Се Лянь отвернулся от пестрых игрушек из глины. Альфа краснея протягивал ему мешочек. Алый, напоминающий листья клена осенью. Лянь моргнул. - Это тебе. Внутри было красивое серебряное ожерелье. Красная нить удерживала серебряных бабочек, словно те могли прямо сейчас воспарить. Завороженный подарком, мальчик коснулся их ладонью, проверяя, живые ли. - Очень красиво. – выдохнул Лянь, переводя взгляд на альфу. – Спасибо. - Не мог бы гэгэ отблагодарить меня? - Конечно. У меня не так много денег сейчас, но я могу. - Тогда… - мальчик покраснел. – Там, - он указал в сторону очереди из девушек, - там есть… то есть… - Ты хочешь повязать нить? – удивился омега. – Разве это не будущие супруги делают? Альфа сжался и отвернулся. Его лицо напоминало спелый томат, а из ушей грозился пойти пар. - Я… Просто… - он сжал пальцы и прямо посмотрел на Ляня. – Это для того, чтобы не потерять Гэгэ, когда я уеду. Омега рассмеялся и кивнул, соглашаясь на предложение. Ему казалось это милым. Все же, он не верил, что нить связывает возлюбленных. А если и связывает, то разве дружить с будущим наследником клана Ло – плохая идея? Они двинулись вперед, занимая место. Вскоре подошла их очередь, и пожилая женщина улыбнулась им беззубой улыбкой. Се Лянь взял конец нити и осторожно перевязал палец мальчика перед собой. Затем отдал вторую часть Хуа Чэну. Тот дрожащими пальцами надежно завязал узелок на мизинце Ляня. Затем каждый связал узелок со своей стороны, а старушка обожгла их нити. Так они могут свободно передвигаться будучи «связанными». - Теперь Гэгэ не потеряется. Время близилось к ночи, но на улице еще все гуляли. Фары дорогой машины освещали улицу, будто игнорируя красные фонарики. Хуа Чэн сжал руку Се Ляня, садясь в кресло. Хэ Сюань вскоре присоединился к нему. Они не могли остаться до утра. Поэтому уезжали со слезами на глазах. Когда свет машины скрылся вдалеке, Мин И сжал плечо Се Ляня. - Старшая Госпожа связалась со мной. Завтра мы уедем. Поэтому нам лучше вернуться домой и выспаться. За нами заедут в шесть. - Хорошо. – улыбнулся Лянь. Мин И заметил нить на пальце омеги и хитро улыбнулся. - Неужели этот ребенок вырос для того, чтобы связать свою судьбу с кем-то? Дайте догадаюсь, Хуа Чэн вас попросил. Се Лянь рассмеялся. - Как ты узнал, Няня? - Да так. – подмигнул старший омега. – И все же. Теперь ваша судьба связана с этим ребенком. Не пожалеете? - Не обязательно же в любовном плане. – хмыкнул мальчик, касаясь нити. - Кто знает? – пожал плечами Мин И. Когда прозвучал выстрел, Се Лянь вздрогнул. Затем еще. И еще. И еще. Луди закричали. Один за другим. Их голоса становись громче, отчаяннее, сливаясь в единый. Мин И перехватил руку подопечного и двинулся вперед, быстро оценивая ситуацию. Он не обернулся туда, где была его семья, не проверил, в порядке ли они. Он искал место, где мог спрятать Се Ляня. Сейчас мальчик был важнее. Лянь хмурился, сжимая руку Няни. Его начало трясти, а паника медленно подступала к горлу. Он не мог контролировать себя и свое тело. Не после всего, что пережил за свою короткую жизнь. Похищение, покушение. Почудился запах крови. Голова разболелась. Мин И затянул его за рыночный прилавок и прижал к себе лицом. Его руки дрожали, выдавая нервозность. Ему было страшно. Страшно не защитить Се Ляня. Страшно потерять остатки семьи. Страшно умереть самому. Но он не мог бояться. Не сейчас, когда ребенок, за которого он ответственен в опасности. Крики быстро стихли. Но они оба остались на местах. Их могли искать, караулить. Они все еще были в опасности. Лучше дождаться утра, когда приедут люди Старшей Госпожи. Тогда им помогут. А пока стоит сидеть тут. Се Лянь зажмурился. Звенело. Словно кто-то включил надоедливый будильник и не мог никак заставить его заткнуться. Перед глазами все тряслось. Он дрожал, прижимаясь ближе к Няне. Но отчего-то лучше не становилось. Только хуже. - Выходи. – послышался крик. Се Лянь раскрыл глаза, узнавая голос человека. – Если ты отдашь ребенка, то мы непременно пощадим тебя и твоих близких. Мальчик дернулся. Но его прижал к себе Мин И, вжимая лицо омеги в свою грудную клетку. Он тоже узнал голос. Он знал, кто это. Потому начал нервно кусать губы, не давая Ляню встать. - У тебя минута. Иначе я убью детей. Послышался крик Жое. Она плакала и кричала. Просясь к матери. Мин И замер. Лянь принялся вырываться. Ребенок. Они убьют ребенка сейчас! Или это уловка. Уловка, чтобы они вышли. Это уловка.

Уловка.

Уло

Бах. И хрип. Что-то упало на землю. Словно мешок. Словно не Се Лянь постарался оттолкнуть Няню. Это вранье. - Братик! Гэ! – кричал Эмин, ревя. – Бра-а-а-тик. Мин И зажал рот. Его трясло. Се Лянь укусил плечо, стараясь вырваться из хватки омеги. Но тот только плотнее прижал мальчика к себе. - У нас еще много твоих родственничков. Хочешь, чтобы этот ребенок увидел, как убивают его мамашу? Или же послушать агонию матери, на глаза которой убили ее ребенка? Выходи. Се Лянь принялся царапать тело своего Няни, вырываясь. Пусть и уловка. Но он сможет успокоиться. Разве его жизнь дороже жизни маленьких детей? Они равны. Они все люди. Он не мог. Не мог. - Мы все равно найдем вас. Я знаю, что вы тут. Вас видели. Лучше скрывался бы. Выходи. Мин И качнул головой. Будто это был кошмар, и стоило тряхнуть головой, как наваждение спадет, исчезнет. Но звук шагов приближался. Люди с тяжелой походкой двинулись по рынку, осматривая каждый уголок. Голос мужчины оказался совсем рядом с ними. Он нависал над мальчиком и его Няней, будто опадал толстым слоем грязи, топя. Всхлипы маленького Эмина были тихими, уставшими. Мальчик больше не кричал. - Эти смерти будут на твоих плечах. Шаги людей пропали. Будто остались только Се Лянь и его Няня. Мужчина устало вздохнул. - Позови своего старшего брата. - Братик! – хрипло крикнул Эмин. Его голос хрипел. Видимо мальчик сорвал его и теперь говорил с трудом. – Бра Бах. Еще один выстрел. Глухой звук и прямо перед ними показалось безжизненное лицо Эмина. Мин И накрыл рот ладонью, скрывая крик в пальцах. Другой рукой он силой отвернул лицо Се Ляня от трупа ребенка. Но Лянь видел. Он видел. Это все из-за тебя. К нему приблизился тот человек. Ты виноват. Он умер из-за тебя. Твоя жизнь ценнее? Почему? Ты лишь жалкое насекомое. Спрятался. А этот ребенок нет. Давай же. Давай.

ДАВАЙ.

ДАВАЙ.

Се Лянь оттолкнул от себя замершего в молчаливых рыданиях Няню и дрожа прополз к телу ребенка. Он коснулся еще теплой ручки Эмина и крепко обхватил тело. Затем подхватил камушек, кидая его куда-то влево. Шаги удалились, но все еще были раздавались рядом. Се Лянь взял тело ребенка и тихо пополз вперед. Мин И последовал за ним, пытаясь дрожащими пальцами перехватить лодыжку мальчика. Тот же двигался необыкновенно быстро. Он обошел мужчину и одним прыжком взобрался на прилавок, тут бросая тело Эмина. Стрелявший упал на землю из-за собственной жертвы и выронил пистолет. Се Лянь осторожно взял в руки оружие. Пистолет обжег пальцы. Се Лянь лишь теоретически знал, как им пользоваться. Но сейчас не мог думать. В его голове кричал голос. УБЕЙ. УБЕЙ. УБЕЙ. УБЕЙ. УБЕЙ. УБЕЙ. УБЕЙ. УБЕЙ. УБЕЙ. УБЕЙ. УБЕЙ. УБЕЙ. УБЕЙ. УБЕЙ. УБЕЙ. УБЕЙ. УБЕЙ. УБЕЙ. УБЕЙ. Холодные бледные пальцы сжали руку мальчика. Я научу тебя. Просто делай так. Я все сделаю. Отчего-то по щекам мальчика катились слезы. Тот человек погладил его волосы. Не бойся. Это нормально. - Се Лянь! – крикнул Мин И. – Отдай мне. Омега постарался забрать пистолет из рук ребенка. Убей. Иначе он убьет Мин И. Няня шептал, срываясь на крик, затем вновь начиная шептать. Просил, молил. - Отдай мне. Пожалуйста. Мальчик крепче сжал ствол. Пальцы жгло. - Мальчик мой. Пожалуйста. Мин И встал перед подопечным. Он осторожно обхватил пальцы ребенка. Лянь поджал губы, отпуская. Больше не жгло. Больше ему не было больно. Слабак. Громкий звук пощечины вдруг заставил Мин И вздрогнуть. Се Лянь схватился за больную щеку. Ничтожество. - Се Ля Бах. - Нь. Его руки сжали в последний раз. После Мин И удивленно посмотрел на свой живот, касаясь пальцами выступавшего пятна крови. - Няня? – задохнулся вдруг мальчик. Взгляд хитрых глаз потускнел. Юноша упал на землю, заваливаясь на бок. Носки ботинок Се Ляня начали тонуть в крови. Мальчик посмотрел на выстрелившего мужчину холодно. Настолько это был не похожий даже человеческий взгляд, что взрослый вздрогнул. Убей его. Убей, мальчик мой. Шепот стал тягучим. Тот человек наслаждался. Се Лянь отломил балку деревянного прилавка одним ударом ноги. Будто это было просто. Он крепче сжал палку и шагнул к лежащему человеку. Тот попятился назад, боясь встать. Его тело словно сжали тисках. Он боялся. Се Лянь улыбнулся. Вот так. Легко. Словно на его глазах только что не убили его близкого человека. Мужчина уперся в прилавок. Больше ползти было некуда. Он специально отозвал людей, чтобы Се Лянь не пострадал. А теперь оказался в опасности. Мальчик прокрутил в руках палку, словно тот был мечом и замахнулся, сломанным концом прокалывая живот мужчины в том же месте. - Хахаха. Хахах. Се Лянь рассмеялся, продолжая втыкать и вытыкать свое оружие в живот мужчины. Будто бы тот был не больше, чем надоедливым кусочком фрукта, который все не могла поднять шпажка. - Ум Ри. Закончил тот человек. - Се Лянь! – голос его брата казался громким, взволнованным. Мальчик повернулся и вырвал балку из тела, принимаясь трясти ей из стороны в сторону. - Братик, мы тут играем. Цзюнь У отшатнулся. - Стреляй. – прошептал он куда-то. Се Лянь услышал лишь быстрый свист, как все вдруг померкло. Тело ослабло и упало в руки подбежавшего старшего брата. Под обувью Цзюнь У хрустнули бабочки. Лянь вдруг задумался о том, почему они не смогли улететь. Почему позволили убить себя. Голос стих, довольный произошедшим. Теперь он и Се Лянь связаны. Теперь они едины. Госпожа сжала плечи. - Это глупо. Ты же понимаешь это. - Да. Матушка. - Твоя слабость убила Мин И. Эмоции мешают. Они только делают тебя слабее. Мин И сбежал, повинуясь эмоциям. И что же случилось? - Он умер. - Он умер. – подтвердила женщина. – Ты должен быть наказан за то, что последовал за ним. Ты глупое и наивное дитя. Ты обязан просить прощения у своего Няни. - Матушка. Она ударила его. Затем сжала щеки. Слезы катились вниз, Се Лянь не мог их остановить. - Ты отвратителен. Я сделаю тебя идеальным. Я выбью все неправильное. Я сделаю идеальным наследником. Посмотри. Кабинет матери был погружен в темноту. Ночные сумерки еще не уступили место утренним. Мэй Няньцин сидел на полу. Его ладони безжизненно свисали вниз. Спина блестела от капель крови, скатывающихся на пол. Взмах. И вскрик. - Ты полностью принадлежишь мне. Ты моя плоть и кровь. Ты носитель моей фамилии и надежда нашего рода. Мой сын. Полностью принадлежишь мне. Рука осторожно сжала тонкую шею, перекрывая возможность вдохнуть. Пальцы огладили нежную кожу, впиваясь ногтями до крови. - Мой любимый сын. Моя куколка. Она сжала голову мальчика и отбросила от себя. Лянь упал на колени. - Довольно. Все же наставник Мэй помог нам. Наказывать его стоит меньше, чем неразумное дитя. Лянь замер, глядя на лежавшего на полу Учителя. - Наказание готово? – спросила Госпожа. Она улыбнулась. – Наставник Мэй. Мэй Няньцин поднялся. Дрожащие пальцы еле натянули рубашку поверх окровавленного тела. Затем юноша поклонился и пошагал прочь, утягивая за собой мальчика. - Ты сдал им Няню. - У вас никогда не было Няни. – прохрипел Мэй. - Из-за тебя он умер. - Вашим Няней всегда был лишь я. - Я знаю. Знаю, кто его убил. И я - Молодой Господин. – поклонилась одна из помощниц Госпожи. – Входите. Двери спальни Се Ляня были открыты. Комната была погружена в темноту. - Молодой Господин. – сказал Няньцин, сжимая руку. – У вас никогда не было другого Няни, кроме меня. - Да что ты…? Мальчик зашел в спальню, разрываемый желанием что-нибудь сломать. Но Няньцин не последовал за ним. - Прошу. – его голос прервала закрывшаяся дверь. Щелкнул замок. Мальчик не успел и крикнуть, как оказался в темноте. Взмах и удар о спину. Звук разрывающейся плоти. Выстрел. Глухой удар о землю. Темнота вдруг рисовала яркие картинки. Лянь побежал к выключателю. Свет озарил Кровь. Кровь. Кровь. Кровь. Комнату Мертвые глаза смотрели. Они винили его. Из-за него - ААА. Учитель! – прокричал Се Лянь подбегая к двери. Его руки больно ударились о поверхность дверей. - Учитель. Учитель. Казалось, что руки мертвых тянуться к нему, касаются ног. - Пожалуйста. Кровь пахла отвратительно. - Пожалуйста. Мальчик затрясся в рыданиях, падая на пол. Его тело покрылось чем-то склизким. Его руки были в крови. Он был в ней. Он пах ей. Он пах смертью. - Няня Мэй. – прошептал мальчик, пряча лицо в коленях. – Пожалуйста.

- Се Лянь! – крикнул Мин И. – Отдай мне.

Омега постарался забрать пистолет из рук ребенка.

Няня шептал, срываясь на крик, затем вновь начиная шептать. Просил, молил.

- Отдай мне. Пожалуйста.

Мальчик крепче сжал ствол. Пальцы жгло.

- Мальчик мой. Пожалуйста.

Мин И встал перед подопечным. Он осторожно обхватил пальцы ребенка. Лянь поджал губы, отпуская. Больше не жгло. Больше ему не было больно.

Громкий звук пощечины вдруг заставил Мин И вздрогнуть. Се Лянь схватился за щеку.

- Се Ля

Бах.

- Нь.

Его руки сжали в последний раз. После Мин И удивленно посмотрел на свой живот, касаясь пальцами выступавшего пятна крови.

- Няня? – задохнулся вдруг мальчик.

Взгляд хитрых глаз потускнел. Юноша упал на землю, заваливаясь на бок. Носки ботинок Се Ляня начали тонуть в крови.

Се Лянь покачал головой, прогоняя воспоминая. То, как тело его Няни безжизненно упало на землю. То, как кровь растекалась. Землю питалась еб. Она была рада. Она насыщалась. Высасывая жизнь Мин И.

- Я и не думал тогда, что смогу так сильно к вам привязаться. Что выбирать вам одежду, подбирать меню на неделю, прятать вместе с Мэй Няньцином конфеты для вас, читать вам сказки на ночь и многое другое было бы намного интереснее и веселее, нежели гулять и резвиться с ровесниками. В свое время вы спасли меня от отчаянья. – его улыбка стала теплой и нежной. Мин И коснулся ладони Се Ляня и приложил ее к губам, целуя. – Вы стали для меня всем. Я должен был продержаться как можно дольше. Старшая Госпожа не рассчитывала, что я смогу пробыть долго с вами. Цзюнь У не был доволен мной, как и ваш отец. Они догадывались, что я шпион. Одна ошибка, и меня бы выгнали. Поэтому наш договор со Старшей Госпожой был на три года. Однако я до сих пор с вами. Потому что вы стали моей семьей. И я больше всего желал, чтобы с вами все было хорошо. Поэтому я стал идеальным, настолько, что даже педантичный Мэй Няньцин завидовал. – сказал омега с гордостью. – И я не мог допустить, чтобы вам подсунули наркотики. Вы моя семья, я не мог потерять ее снова.

Се Лянь закрыл руками уши.

- А кого сильнее: меня или его? – хитро щурясь спросил Лянь, тут же получая новую порцию поглаживаний.

- Вы хитрец, Второй Молодой Господин. – рассмеялся Мин И.

Се Лянь качал головой, прижимая ладони к голове, давя уши. Его ног коснулось что-то. Он шокировано открыл глаза. Мин И смотрел на него бесцветными пустыми глазами.

- Идите ко мне на ручки.

- АААААААААА Спасите. Пожалуйста. Помогите! Помогите. Тела ползли. Касались тела мальчика. Они умерли из-за него. Он виноват. Он должен - пРошу. П -ро -шу Се Лянь плакал, полз куда-то, то и дело падая и утыкаясь в паркет, залиты чужой кровью. - Братик Лянь. - Братик Лянь Жое и Эмин были в углу. - Идем играть. - АааАаааааАааааААааааааааааааааААаааааАААААААааааааАаа Помогите мне. это все твоя вина Того человека. Ты убил собственными рук - Я не убил его. – шептал Лянь, прижимаясь к Хуа Чэну. – Его спасли. Альфа поджал губы, продолжая слушать. Ветер поднялся. На крыше становилось холодно. Однако Се Лянь дрожал не из-за температуры. Его лихорадило. - Я не хороший человек. Я делал это не раз. И я сделаю это еще множество раз. Понимаешь? Я обязан всех спасти. Только Я. Бабушка рассказала - Чтобы быть полезным. Чтобы отомстить. Ты должен стать совершенным. Сильным. Никаких лишних эмоций. – голос Старшей Госпожи холодно звучал позади. Она сжала плечи внука, шепча. - Он умер. Ты не смог его защитить. Не сможешь никого, если будешь бесполезной мямлей. - Да, Бабушка. Мин И бесцветно лежал в гробу. Больше не было улыбки. Не было смеха. Не было

- Все будет хорошо. Клянусь.

Ничего не было хорошо. Не будет. - Запомни. Только ты можешь спасти страну. Ты один способен на это. Чтобы такие, как Мин И перестали умирать. Чтобы людей перестали принимать за безголовых пешек. Ты должен стать сильнее. Запомни лицо. Запомни. Чтобы помнить. Ради кого ты должен использовать Безликого Бая. - Да, бабушка. - Только с ним. Только теперь. Ты совершенен. Она сжала его плечо, утягивая дальше. Похоронный зал исчез. Скрылся за стенами здания. Се Лянь сел в машину, рядом со Старшей Госпожой. - Теперь мы поедем к тем, кто покажет тебе. Покажет всю гниль семьи. Клан Вэнь будет твоим живым напоминанием. Пока Мин И и клан Мин будут преследовать тебя во снах, Вэни будут делать это наяву. - Она рассказала мне. Она сказала. Я обязан всех спасти. Се Лянь плакал. Тихо. Потом начинал кричать. Снова затихал и плакал. Говорил бессвязно. Скакал с воспоминания на воспоминание. Его голос оборвался. Стихал. И снова. И вновь. - Я убью их всех. Я убью их всех. Он шептал это. Заканчивал каждое предложение этим. Каждое новое воспоминание. Продолжал, будто готовый сделать это прямо сейчас. Хуа Чэн сжался, прижимая к себе уже не Се Ляня, а рыдающего у тела собственного Няни мальчика. Скоро Се Лянь успокоится. И мальчик спрячется. Глубоко-глубоко. А руки омеги омоются в чужой крови. И ребенок так и продолжит сидеть в своей спальне. Прижимать руки к ушам и плакать. И никто не сможет ему помочь.