Шедевральное представление в аквамариновых красках

Когда мы пришли на площадь, большая часть пионеров было в сборе, в том числе и делегация. Каждый отряд был выстроен в шеренгу, и на конце этой шеренги стоял «предводитель», в нашем случае – Ольга Дмитриевна. Шеренга «моего» отряда стояла по странному принципу, если таковой вообще был. Первым стояла Лена, за ней свободное место, по всей видимости для нас двоих, затем Кей, Ямаучи, Ике и замыкала Хорикита, Славя же отсутствовала. Причем такое же строение было не только у нас, другие отряды также стояли как попало. Видимо, тут это в порядке вещей. Как только вожатая нас заметила, слегка выдохнула и указала на место в строю. Вот только Мику стоять нормально всё ещё не могла, и, несмотря на все её пытки самостоятельно справиться с проблемой, изредка я чувствовал руки девушки на своей спине. Пока в строю царила расхлябанность, ибо до самого события было ещё около десяти минут. Множество пионеров переговаривались, а в самом центре что-то бурно обсуждали несколько взрослых, по меркам пионеров, человек. На одном из них был бейджик с должностью «старший пионервожатый». Информации о такого рода событий у меня мало, ибо белая комната не специализировалась в углубленном изучении подобного рода тем, поэтому всё что я знаю это: «Ну, такие линейки были, проводились по поводу праздников, каких-то памятных событий, а также при открытии и закрытии лагеря». Поэтому такое торжество для меня будет интересным зрелищем. Всё же, как не крути, но попал я во времена СССР. Тут происходят различные нитрирующие события.  В реальном мире, как бы ты не старался, ты не сможешь такого увидеть. Тут своего рода… Другая атмосфера. Так будет правильнее звучать. Ольга Дмитриевна привлекла наше внимание и раздала какие-то бумажки. Сверху было написано «девиз отряда номер шесть». Звучал он так: «Девиз наш дружба и успех! Все за одного, один за всех, тогда в команде точно будет успех!» Вожатая настолько безответственная, что не заблагорассудилась выдать нам его вчера? Я мельком глянул на бумажку Кей, благо расстояние позволяло это сделать. Там был русский, а как только сама девушка это осознала, то смутилась. Хм... Ольга Дмитриевна ведь ещё и делегацию принимала. Как ей вообще что-то доверить смогли? Этой в действительности странное происшествие. — Удивлён? — Ко мне, с правой стороны, подошла Мику уже окончательно на меня облокотившись. — Немного. — Так каждый раз. Даже когда я пыталась её ради эксперимента предупредить, вожатая вообще меня игнорировала. Сейчас ещё и отсутствие перевода. Но… Это ещё не все. Подожди чуть-чуть. — О чём ты? — Увидишь! — Девушка показала озорную улыбку. В этот момент позвенел горн с немой просьбой прекратить шуметь. На всеобщее обозрение вышел как раз тот самый «старший пионервожатый». — Лагерь! Внимание! На торжественную линейку в честь открытия лагеря построиться! — Ольга Дмитриевна пошла вперёд, ведя за собой нашу шеренгу. Мы дошли до определённого места и вновь остановились. Чуть слева, под барабанную дробь, вышли трое людей: Славя, за ней Электроник с каким-то знаменем, а замыкала ещё одна девушка, её имя мне было неизвестно. — Под знамя имени дружины «Генда» смирно! Равняйсь на знамя! — Вышеупомянутое трио прошло перед всеми отрядами и встала чутка справа. Вожатый продолжил: — Лагерь! Смирно! Равняйсь на меня! Командиров отрядов прошу приготовиться и сдать рапорт! — И вот Ольга Дмитриевна запаниковала. — Ой.. Славя то на флаге… Что же делать? Лена! — Вожатая развернулась к ней. — Ты слова помнишь? — Да откуда ж, Ольга Дмитриевна. Может быть, пару раз видела эту бумажку, да и то мельком. — Плохо… Так… так… Вроде у Киётаки хорошая память. — Откуда она это узнала? Ещё одна шутка лагеря? Мику, кстати, как я заметил краем глаза, из-за всех сил пытается держаться и не смеяться. Ольга Дмитриевна же, посмотрев на меня жалостливым взглядом, с надеждой спросила: — Ты сможешь выучить слова за пару минут? — В бумажке было всего несколько предложений. Я вздохнул. — Хорошо. Давайте. — Слова были такие: Глава отряда номер шесть «Своё имя», живущий и работающий под девизом «Девиз полностью отрядом» в количестве восьми человек на линейку построен. Отсутствующих по болезни нет, производственных травм тоже. Разрешите встать в строй. Разумеется, что-либо запомнить мне не составляет труда. Поэтому после первого же прочтения я перестал смотреть на бумажку и начал наблюдать за другими «главами» отрядов. Примечательно то, что все, включая учеников Кодо Икусей, знали об этом событии. Потому что в трёх случаях из пяти, главами как раз являлись мои одноклассники, что отчитывались полностью на японском переводчику рядом. Старший вожатый с мудрым лицом кивал и отпускал «новоявленных» пионеров. — Прости, мне просто жуть как стало смешно из-за того, что твой монотонный голос будет звучать на всю площадь. И ведь раньше такая учесть доставалась мне. — О чём ты? — Расскажу после линейки. Сейчас много лишних ушей. Дошла очередь до меня. К своему счастью, прошло всё без проблем, только лишь сам вожатый, которого, как я узнал, зовут Михаил Борисович, удивился моему чистому языку, и похвалил со словами «Даже в Японии есть истинные патриоты СССР». Спустя пару минут, отчёты были завершены. Ведущий снова вышел в центр и заговорил:  — Лагерь! Приготовьтесь сдать рапорт директору лагеря. Смирно! — За спинами вожатых показался человек. Зазвучали фанфары. — Лагерь на торжественную линейку, посвященную открытию смены номер тринадцать построен. Разрешите внести флаг лагеря и посчитать смену открытой. — Разрешаю. Исполняйте. — Мужчина строго кивнул и стал ожидать. — На демонстрацию флага приглашаются Славяна Ясенева и Ульяна Советова. Зазвучал гимн советского союза. Вызванные девушки потянули за концы флаг, и он потихоньку раскрывался. Весьма интересное зрелище. Кстати все, и я в том числе, дабы не выделяться, отдавали салют согнутой в локте правой рукой. Что означает это жест мне также было неизвестно. Дальше пошла более нудная часть. В основном это представление в очередной раз делегации, и назначения определённых отрядов на различные места. Чуть позже, на площадь, двое парней принесли какую-то коробку. Ведущий снова обратил на себя внимание и заговорил: — Настало время для маленьких подарков для наших друзей из Японии! В этой коробке значок символа Советского союза и гражданского признака Японии!. — Открывая коробку, на лице мужчины появилось отчётливое удивление. Секунду после, он позвал вожатый и те о чём-то беспокойно начали беседовать. По лагерю пошёл шёпот. — Прошу прощения! У нас некоторые неполадки. Чабашира-сенсей, не могли бы вы подойти сюда? — Девушка довольно быстро выполнила просьбу, а заглянув в коробку, она показала слегка хмурое выражение лица. «Главные» по выражению одной и пионерок в толпе, продолжали о чём-то разговаривать. Вдруг из их собрания послышался крик: — Это бунт! Неслыханно! Сейчас же собрать всех, кто участвовал в подготовлении линейки! Как найдут виновника, отправить его домой с позором, сообщить родителям и в ВПО! Это подрыв союза меж странами! Кошмар! Ужас! Сообщите от моего имени генеральному секретарю ЦК КПСС о столь вопиющей наглости! — Директор протёр лоб платком. — Искренне прошу у вас извинения за такую неприятную ситуацию, Чабашира-сан! Смею заверить, такого не повториться! — Его слова быстро перевели, сенсей только покачала головой и ответила: — Это не ваша вина. Да и не чья-то вовсе. Очевидно, что будут противники нашему прибыванию здесь, ведь… В конце концов мы другая нация, к которым, без каких-либо достижений, нужно относиться по «особенному». Более того, если позволите, то мне хотелось бы обратиться к лагерю. — Конечно-конечно! Лагерь, смирно! Равняйсь на Чабаширу-сан! — И так. У меня есть предложение для того, кто это сделал. Думаю, что этого человека все равно найду так или иначе, поэтому я даю тебе шанс на своё спасение. Сейчас, виновник этого торжества, выходит на центр площади и публично приносит извинения. Конечно, родителям всё равно будет сообщено, но разводить на этой почве скандал мы не будем. Подтверждения действительности моих слов у вас нет, поэтому решайтесь. У вас две минуты.  — С окончанием повтора от переводчика, по лагерю прошёлся удивлённый гул. Хороший ход. Исходя из её выражения лица, она даже не врёт. Вот только совершивший это вряд ли искусен в холодном чтении. Шёпот пионеров с каждой секундой становился всё громче, пока на центр не вышел, а вернее не вышли, виновники. Парень и девушка, что были мне незнакомы. — Э-это… М-мы сделали! — Слова трясущихся пионеров сразу перевели. Вот только… Не похоже они на зачинщиков. Честно говоря, я бы не удивился, если это лишь те, на кого решили спихнуть вину. Буквально всё кричало об этом: от позы и мелких комочков слёз в глазах, до нескольких синяков, что были спрятаны под формой и изредка, в результате движения самих пионеров, показывали себя. Похоже, тут тоже господствует право сильного, хотя коммунизм против этого. — Как вы смеете позорить нашу нацию! На вас нет товарища Ленина! Он бы тут навёл порядок! С сегодняшнего дня, вы будите выгнаны из лагеря с позором и для вас, и для вашей семьи! — Мужчина настолько сильно эмоционально высказывался, что едва ли не плевался на бедных пионеров. Чабашира-сенсей же покачала головой и вновь заговорила. — Прекратите, я ведь обещала. Просто сообщите родителям и сделайте строгий выговор. Не стоит ломать детям будущее. Но сначала расскажите мне пожалуйста, что вы именно сделали? — Она похоже тоже это заметила. — Ч-что вы имеете ввиду? — Ну, из-за чего такая паника? Вам тяжело озвучить ваш же проступок? — Э-эм… М-мы.. Э-это… — И тут до всех присутствующих начало доходить.  — Н-ну.. Мы… — И так? Вроде бы ничего сверхъестественного. Или вам есть чего стыдиться помимо вашего текущего положения? — Н-нет… Просто мы… Не знаем.. — Последняя фраза была сказана почти шёпотом. — Так я и думала. Вас ведь просто выставил для защиты своей шкуры кто-то другой? Хотя, можете не отвечать, я и так это вижу. Что ж, если зачинщик решил пренебречь моим предложением. Ваше право. Директор, мои слова отменяются. Если вы найдёте виновника, накажите его по всей строгости. —Теперь Чабашира-сенсей закрепилась как адекватный человек, у которого есть чувство сострадания. — Конечно! Лагерь, стройся на завтрак! Это не касается тех, кто знал о том, какой подарок готовиться делегации. И так… — Он взглянул на старшего вожатого, тот засуетился и нашёл список по всей видимости с именами помощников. Как удобно, что такое велось специально. А ещё навевает мысль, что возможно, зачинщиком может являться автор идеи такого списка, если, конечно, он не ведётся постоянно. Большое количество голодных пионеров отправилось в столовую. Кстати говоря, лицо Мику, в противовес событиям, не было удивлённым, скорее несколько озадаченным. — Текущие события сильно отличаются от привычных тебе? — «Лишних» ушей не было, ведь мы шли чутка поодаль.  — Верно. Но ничего сверхъестественного. Полагаю, это родил цикл из-за новых людей, поэтому отклонения от нормы неизбежны. — Скажи, директор потребовал список помощников с линейкой. Это список и до этого существовал? — Нет. На самом деле меня тоже это смутило. Думаешь виновник среди взрослых? — Возможно. Я больше склонен считать, что на злые поступки способны те, у кого уже состоятельное мышление, или же наоборот, сильно импульсивное. Алиса тому хороший пример. Простой, или скорее стандартный пионер не станет такого делать. — Твоя правда. В любом из случаев, текущий цикл может теперь пойти совсем не предсказуемо. Что будет, если Семён найдёт любовь в ком-то из твоих одноклассников? Остаётся только гадать. — Девушка выдохнула. — Ну как тебе отчитываться перед огромной толпой пионеров? — Она снова ярко улыбнулась. Меня удивляет тот факт, что эта девушка способна на яркие проявления эмоций, шутит, смеётся, но.. у неё в душе огромная рана, возможно по смыслу схожая с моим чувством насчёт белой комнаты. Не может проведённое время здесь пропасть бесследно. Мику достойна похвалы. — Да нормально?.. Честно говоря, ничего такого в этом нет. — Прости пожалуйста. — Девушка, конечно, состроила выражения сочувствия, но вот характерный блеск в глазах говорил об отсутствии такового. — Я тебе не сказала, что такое будет, потому что мне не было ясно, куда тебя поставят, и мне очень-очень хотелось услышать твой монотонный голос сдающий рапорт. Второй в шеренге всегда оказывается вдруг с хорошей памятью, даже если бы там стоял самый глупый человек в мире. — Понятно. Довольна? — Определённо!..