Обещание

      Проселочные дороги казались чужими. Алик вёл машину по привычке, не думая, руки будто сами знали на каком моменте лучше повернуть, чтобы не въехать в очередную яму. Несмотря на ранее утро, солнце припекало славно, а ветерок, гуляющий через открытые окна, еле-еле, холодил голову с отросшими волосами. Асфальтированная дорога закончилась полчаса назад и теперь приходилось рулить на сухой земле. Витя, сидевший рядом на пассажирском, погруженный в свои мысли, смотрел в окно. Сегодня он был особенно тихим, и Алик решил во время дороги его не трогать. Но молчание его не напрягало. Он сам сейчас был глубоко в своей голове.       Они ехали в дом Волковых. В тот самый дом, где умер отец Алика, а сам Алик... восстанавливался после своих ранений. Когда их с Витей выпустили из тюрьмы, после того как они сдали ментам пару важных имён, стало ясно, что в городе им оставаться больше не безопасно. Но и сразу же уехать Алик просто не мог, надо было помочь семье, закончить дела. Одним таким делом было, привести этот дом Волковых в порядок, чтобы и дальше их семья могла его использовать. Алик чувствовал, что обязан был это сделать, после того какую грязь он там развёл. Ради памяти об отце и ради себя. Он не хотел признаваться в этом Вите, но от воспоминаний о этом доме мутило. Мозг скотина, будто ненавидя своего хозяина, подкидывал ему самые неприятные картинки. Уши разрезал крик Нади, которая пыталась его добудиться, пока сердце их отца останавливалось, на языке осела горечь от спирта, которым доктор обрабатывал его плоть, пока зашивал её куски. По-хорошему было бы сжечь это место до чёрных углей и навсегда забыть о нем, но Алик так не мог. Он понимал, что, если он хочет с лёгкой душой идти к будущему, надо разобраться с прошлым, каким бы оно не было. Иначе он никогда не будет свободным, иначе это будет жрать его до конца жизни. Он мельком глянул на Витю. Парень продолжал глядеть в открытое окно, расслаблено опираясь на высунутый локоть. Он не был в этом доме Волковых ещё дольше, чем Алик. Это было настолько давно, что воспоминания об этом дне кажутся выдуманными, глупой фантазией. В тот раз, спустя пару дней, как отгремел их выпускной, Алик привез их с Витей туда на отцовской машине. Взял без спроса, надеясь, что папа в очередной раз простит ему все мальчишечьи шалости. Сан Саныч уверенный, что молодёжь просто загуляла с уже бывшими одноклассниками отпустил сына без вопросов и ругани. Мудро решил, пусть они попрощаются с детством как надо, за голову еще будет время взяться. Он почти был прав. Вдали от людей, в полном уединении, парни не отрывались друг от друга ни на минуту. Руки Алика так долго были на теле Вити, что казалось приплавились к нему навсегда. Объединенные страхом перед неизвестным будущем, тут они, хоть и временно, нашли покой и защиту. В тепле тела, в искренности в глазах. Сколько обещаний тогда было друг другу сказано. И сколько после выполнено. Алик до сих пор помнит дрожь, с которой тогда целовал Витю. Когда можно не бояться, что увидят, когда можно целовать так как хочется и сколько хочется. Помнит, как впервые, Витя, не стыдясь, застонал ему в шею, произнося его имя, и тогда Алик понял, что хочет слушать этот звук всю свою жизнь. Все-таки были в этом доме и хорошие моменты.       Приятные воспоминания защекотали под рёбрами, вызывая на лице глупую улыбку. Алик резко остановил машину, благо дорога и спереди, и сзади была пустая и схватил Витю за руку. Витя от неожиданности дернулся, развернулся, но увидев Алика, на автомате отзеркалил его дурацкую улыбку. — Ты чего? Приехали же почти. Алик покачал головой и прижался губами к Витиной ладони. Пару раз поцеловал костяшки, все сильнее поддаваясь этой неожиданно взявшейся эйфории от воспоминаний прошлого. Глазами влюбленными смотрел, улыбку пытался сдержать, но та в наглую, все в стороны тянулась. Взгляд Вити потеплел от такого весёлого Алика. Видеть его таким, после всего, что они пережили, было неописуемо приятно. Он спокойно дал ему закончить свою выходку, устояв перед хитрым прищуром светлых глаз, но тут Волков опустил их руки и потянулся уже к Витиному лицу. — Алик, нет, давай уже спокойно доедем! Витя положил руку к его настырному лбу и попытался оттолкнуть от себя. — А то ещё прижмет кто-нибудь и не разъедемся, дорога тут узкая. — Знаешь, кого бы я точно прижал? — бесстыдно ответил Алик, приглаживаясь к руке Вити как кот. Витя рукой повернул его голову в сторону руля и кивнул на дорогу, как бы говоря "ехай уже". Алик покорно завел машину и поехал вперёд, продолжая улыбаться. Тепло снаружи машины перетекло внутрь, но в отличии от тяжёлой духоты, оно было приятным. Витя тоже стал поживее и теперь вместо разглядывания одинаковых полей и одиноких, редких деревьев, стал разглядывать Алика, периодически сталкиваясь с ним глазами и улыбаясь. Алику стало спокойней. В будущее он идёт не один. И прощаться с прошлым ему не одному придётся.       Приехали они спустя минут тридцать. Уши сразу начал наполнять хор из голосов лягушек, птиц и стрекоз. Алик проверил наличие замков и открыл калитку, огляделся. Всё было на тех же местах, где он в последний раз и оставил. Он аккуратно обошёл стекло от разбитых окон предбанника, поднял молоток с земли. Волоски на спине встали дыбом от липкого неприятного ощущения на коже, Алик дернул плечами желая сбросить его с себя. Оно было похоже на чувство вины. Витя вынес из багажника мешки для мусора, инструменты и авоську с кое-какими продуктами, все-таки они планировали провести тут целый день. Закрыл машину и вошёл во двор. Их план был простой. Осмотреться, начать приборку, вывезти старый мусор. А более сложные действия оставить уже для следующего раза, когда станет ясен масштаб работы. Алик открыл Вите дверь в дом и пропустил внутрь. От их движений с пола поднялась пыль и закружилась в воздухе, красиво сверкая на солнце. Витя прошёл по коридору, кинул мешки в сторону, а продукты поставил на стол в углу кухни. Деловито осмотрелся, придавил носком обуви с виду прогнивший пол, тот жалобно скрипнул, но к радости парня, не проломился. — Да, работы много. Но справимся. Витя уверенно кивнул Алику и тот покивал ему в ответ.       Начали с разбора мусора. Старые газеты, ненужные деревяшки, поломанные предметы быта, какие-то тряпки. Провели ревизию посуды, инструментов и всего того, что ещё можно использовать. Вышло довольно богато, Алик подумал, что хоть сейчас можно было заезжать и жить, электричества правда не было, но это пока. Много времени было потрачено на осмотр старых, но памятных вещей. Алик не очень любил предаваться ностальгии, но видимо с возрастом это приходило автоматически. Сдутый футбольный мяч, плюшевый мишка Нади в платье в горошек, мамина плетеная панамка, отцовский ежедневник с заметками. Все подобное было аккуратно сложено в ящик и спрятано в шкафу, чтобы случайно не перепутать с мусором. Алик осмотрел пол под диваном. Там среди каких-то бумажек и кусков пыли лежал медицинский резиновый жгут. Алик поспешил поднять его и с каким-то иррациональным стыдом, быстро запихал его поглубже в мешок с мусором, чтобы Витя не увидел. Его снова начало мутить. Он прекрасно помнил, что с ним было на этом диване. Прекрасно помнил, как крутило тело от болевых судорог. Как разъедало глаза от его тихих рыданий. Как охуенно пусто было в голове после очередной дозы лекарств. Помнил из-за чего кого жалел, что не умер тогда в той машине, из-за ранений, или хотя бы из-за воды в лёгких. Помнил, но почему-то все равно не хотел, чтобы Витя знал, как он страдал из-за него. Потому что тогда, будет страдать уже он. Раны затянулись, но их следы на коже и душе никуда не делись. И они будут вечно напоминать о себе. Не только о пережитой боли, но и о том, что несмотря ни на что они выжили. И сейчас наблюдая за тем, как Витя копошится в доме, Алик знал, что это было не зря. Если они снова нашли друга.       Витя остановился у пожелтевшего дверного проёма, где цветными карандашами были начерчены метки, обозначавшие рост Алика и Нади. Ласково и аккуратно, пальцами погладил коряво написанное на дереве имя "Алик". Последнюю метку с его именем мальчик оставил, когда ему было шесть лет, выше было лишь имя Нади. Сердце нежностью наполнилось, когда Витя представил, как маленький Алик незаметно пытается встать на носочки, чтобы быть выше и обогнать сестру. Алик тихо подошёл к нему и уткнулся носом в висок. Прикрыл глаза, прислушался к его спокойному дыханию. Хорошо так было, словно во сне. — Ну что, вырос? Витя усмехнулся, повернулся к нему, сталкиваясь лбами и притираясь носами. — Дылдой той ещё стал. Алик прижал Витю к стене и впился в его губы. Одной рукой сжал мягкий бок, а второй поглаживал шею и челюсть. Витя охотно поддавался ему на встречу, цеплялся руками за ткань футболки на его груди. В голову сами собой полезли воспоминания, как много лет назад, здесь же, Алик так же жарко прижимал его к стене и целовал. С такой же страстью и жадностью, из-за которой до сих пор подкашиваются колени. Тогда в них было больше нетерпения, возбуждение пьянило разум не хуже дедушкиного самогона, а оторваться друг от друга было равно умереть от жажды. Тогда ещё не было травм и ранений, которые начинали ныть, если долго не менять позу, не было хаоса в голове и трусливой неуверенности в глазах. Они не боялись касаться друг друга и причинить боль. Они хотели друг друга и получали, и больше им ничего не было нужно. Тогда все казалось таким простым и ясным, как больше никогда не будет. Сейчас Вите бы очень хотелось, чтобы все снова было так же просто. Но их годы взяли свое. Витя положил руки на шею Алика, отодвинув его от себя и напоследок мазнул губами по его щеке. — Если мы так дальше продолжим, то не закончим тут никогда. — Ну отдыхать же тоже надо. — игриво промурлыкал Алик ему на ухо и снова потянулся к губам Вольского. — Отдыхать да. Там в бочке квас охлаждался. Будешь? — спросил Витя, потянув голову Алика назад. Тот обидчиво надув губы, кивнул, что-то промычал, и чмокнув Витю в нос позволил выскользнуть ему из его хватки. Витя направился во двор к железной бочке, стоявшей в тени дерева, в которую они ранее налили воды из колодца. В ней плавали бутылки с квасом, альтернатива неработающему холодильнику. День уже близился к обеду и солнце теперь жарило, не щадя вообще ничего живого. Алик вышел следом, но уже без футболки. Витя неосознанно кинул взгляд на затянувшиеся шрамы на его груди. Он всегда сначала смотрел на них, стоило Алику оказаться без одежды, никак не мог избавиться от этой привычки. Как выработанный рефлекс у пса. Волков быстро окунул голову в бочку и вынырнул, задевая Витю брызгами. Капли воды резво потекли с его шеи вниз, задержались на светлых волосках на груди, почти высыхая на плоском животе. Он открыл бутылку с квасом и сразу же осушил половину. Витя, не стесняясь разглядывал его, любовался, даже в какой-то степени гордился. Касаться этого всего, мог ведь только он.       Внутри дома они почти закончили, теперь стоило осмотреть территорию вокруг него, проверить стены и крышу на наличие дыр. Алик решил, что когда они приедут сюда в следующий раз, стоит взять новую косу, а то все слишком заросло травой, старую они так и не нашли. Они прибрали двор, вынесли мусор к дороге и унесли все нужное в сарай. В сарае Витя нашёл удочки Сан Саныча, и они с Аликом договорились, что в следующий раз засядут на рыбалку. За разговорами о том, как лучше коптить рыбу, они не заметили, как начало вечереть. Сумерки опускались мягко, закрывая собой рыжее солнце, что невероятно красиво смотрелось на фоне полей и реки. — Ладно Витек, поехали, а то домой совсем поздно вернемся. Алик закрыл сарай на ключ, направился с Витей в сторону дома, чтобы забрать вещи, но тут в небе прогремел гром и на землю плотной стеной полился дождь. Это произошло так быстро и неожиданно, что парни даже не успели зайти внутрь и в итоге моментально промокли. Ветер поднялся, разнося возгласы грома по округе, ветви деревьев зашелестели. Забегая внутрь, Алик плотно закрыл входную дверь, а Витя побежал закрывать окна. — Пиздец погода разгулялась. — возмущённо раздул щеки Алик и натянул на себя свою футболку, которую оставил висеть на стуле. Заглянул в окно, в котором не было видно ничего кроме темноты и редких вспышек молний. — Хорошо, что тачка не возле деревьев стоит, а то упали бы ещё...— Витя подошёл к Алику и положил руку ему на плечо. Они молча наблюдали за тем, как усиливался поток небесной воды и набирал обороты свистящий ветер. Тучи жадно съели последние лучи солнца, так что теперь и в самом доме было темно. — Не, по такой погоде мы никуда не сможем поехать, ещё занесет и провалимся в какой-нибудь овраг. Алик согласно цыкнул и перехватил руку Вити на своём напряженном плече. Ехать куда-то сейчас и правда было неразумно. Волков надеялся, что погода успокоится за часик и они сразу же поедут обратно в город. А то идея ночевать в этом доме ему совершенно не нравилась. Он потянул Витю на себя, крутанул, перекидывая руку на его плечи и свободной рукой схватил пыльную упаковку игральных карт. — Может тогда пока в картишки? На желание? — А почему не на раздевание? — усмехнулся Витя и приблизился к лицу Алика. — Не пали мои желания, я ещё даже выиграть не успел. — ответил Алик и поцеловал Витю в губы.       Но ливень не закончился не через час, не через два, и не через три. Алику казалось, что он только усилился и их ждёт новый всемирный потоп. Домик стойко выдерживал все капризы природы, даже крыша не протекала, что Алика очень удивляло. Лишь через тонкие щелочки стен, пробирался ветер дергая языки пламени на свечках, которые парни расставили по дому, чтобы был хоть какой-то свет. Во время очередной партии в дурака, когда счёт побед должен был сравняться, Алик бросил карты в воздух и жалобно протянул: — Вить ну поехали, а, я не хочу тут оставаться. Витя спокойно отложил карты в сторону и начал собирать колоду. Алик вёл себя нервно, за все то время что они здесь провели, он стал будто агрессивнее и мрачнее. Подолгу вглядывался в темные углы, дергался на очередные раскаты грома, расчёсывал руку до красноты не замечая этого. Будто в нем резко проснулась аллергия на это место и теперь изводила его. — Там дорогу уже сто пудов размыло, мы и километра не проедем. Алик придётся заночевать тут. Алик недовольно скривил лицо, вскочил со стула и потянулся к пачке сигарет, чтобы закурить. Протянул одну Вите, подкурил сначала ему, а потом себе, и начал расхаживать по комнате. — Да ладно, че ты, и в худших местах нам спать с тобой приходилось. Витя встал и чуть шире приоткрыл маленькую створку на окне, пропуская туда дым. Звук дождя уже стал таким привычным, что не раздражал, а даже успокаивал, но видимо только Витю. Алик остановился, резко пнул рядом стоящий стул, потом зашипел, ругая себя за такую вспышку гнева и наклонился, чтобы поставить его в нормальное положение. Витя затушил сигарету и пошёл ему на встречу, но Алик резко выставил вперёд руки и начал пятится назад. — Прости, Вить, прости, сейчас я, дай мне пару минут, не подходи... Дотлевшая сигарета выпала из его дрожащих пальцев и покатилась в сторону Вити, который быстро придавил её к полу кроссовком. Алик начинал растирать свое лицо ладонями, пытаясь привести себя в чувство, но было видно, что ему становится только хуже. Он дрожал как от озноба, не мог сделать глубокий вдох, открыть глаза и все продолжал твердить, чтобы Витя к нему не подходил. Дождь все отбивал свою барабанную партию делая ситуацию ещё более невыносимой. — Алик родной, ну что же ты? — Витя попытался ободряюще улыбнуться, хоть и был чертовски напуган, и сделал незаметный шаг в сторону Алика. — Иди ко мне, мы сейчас что-нибудь придумаем, я тебе обещаю. Витя протянул Алику руку, но тот отмахнулся от нее и только сильнее попятился назад, и споткнувшись о неровный пол, упал. — Алик! Витя бросился к нему на пол, хватая руками его мокрое от слез лицо. Упав, вместе с телом видимо рухнуло и все напряжение Алика, порвавшись и выливаясь в чистую истерику. Он вцепился в Витю, крепко сжимая его руками, словно ребёнок, который обнимает свою любимую игрушку, когда ему снится кошмар. Витя прижимал его голову к своей груди, гладил по спине, пытаясь успокоить, но рыдания все не прекращались. Алик что-то говорил, как в бреду, но было сложно разобрать, и когда Витя чуть отодвинулся, он наконец услышал: — Я не могу тут оставаться спать, Вить, я тут умру. От услышанного Витя замер в ужасе и крепко сжал в своих руках Алика. — Что ты говоришь, конечно же ты тут не умрёшь. — Ты думаешь мне настолько часто может везти? — усмехнулся Алик через слёзы. Витя редко видел, как Алик плакал. В такие моменты он чувствовал себя самым беспомощным человеком на планете. Он не знал, как ему помочь, не понимал, что делать. Сейчас он просто продолжал прижимать его к себе и гладить по спине. Алик сейчас казался меньше мышонка. Витя старался сильно не давить на него руками, чтобы не навредить, но стоило ему чуть ослабить хватку, как Алик сразу же начинал цепляться за него.       Витя потерял счёт времени. Упал куда-то далеко в свое сознание. Все думал и думал, как он мог такое допустить. Как мог не уследить, что Алику настолько плохо. Давал чувству вины сгрызать внутренности до ошметков. Пока не понял, что в доме больше не слышно рыданий и рваного дыхания. — Алик? — М? Судя по голосу, Алик почти спал. Видимо Витя так хорошо укачал его, что тело сдалось ему, и наконец решило отдохнуть. Ветер все завывал где-то далеко на фоне. — Алик, пойдем ляжем? Я от тебя никуда не уйду, обещаю. Сейчас погоди, я застелю. Алик угукнул и выпустив Витю, уткнулся лбом в свои руки, снова падая в объятия сна. Витя достал из шкафа старое покрывало, разложил диван и накрыл его. Поднял Алика уложил его и лёг рядом, обняв со спины. — Саша...— Витя поцеловал его затылок и улыбнулся, когда почувствовал, как Алик накрывает его руки своими. — Ты прости меня. Что меня не было. Прости. Что на похоронах отца твоего не был. За все меня прости. Он замолчал, пытаясь сдержать рвущийся изнутри крик. Держать в руках самое дорогое, что у него есть, что он почти по своей глупости потерял, было невыносимо. Сколько времени им нужно, чтобы научиться жить с этим? Ещё год? Пять лет? Десять? Когда эта дыра затянется? Когда он сможет простить себя? Витя не заметил, как Алик повернулся к нему, чтобы поймать его взгляд. Посмотрел очень внимательно, как только он может. Так, что сразу понимаешь, он видит не тебя, а твою душу. — Всю жизнь извиняться передо мной будешь. Ты понял меня? Витя кивнул. Он все понял. И поцеловал Алика так, будто возмещал все проебанные шансы. Так и заснули под шум ливня. Ливня, который окружал их домик защитным полем, за которое никто не мог пройти. Они были в безопасности.       Утро проявляло себя нежно и ненавязчиво, несмотря на ужасно тяжёлую голову. Алик огляделся. Судя по солнцу, заливающему собой все пространство, время уже близилось к обеду. Витя продолжал спать, не убирая руку с его спины. Он не пошевелился даже когда Алик аккуратно перелез через него и слез с дивана. Открыв дверь на улицу, в нос сразу же ударил кислый запах свежести. На траве продолжали висеть капли росы, а во дворе валяться листья и ветки от пострадавших деревьев. И больше никаких признаков урагана, который настиг их ночью. Природа будто наоборот радовалась этой неожиданной истерике, все больше расцветая. Словно так и должно было быть. Алик почувствовал, как руки накрывают его живот, а губы прижимаются к шее. Все внутренности накрыло огромной волной счастья, которое окутывало собой каждый миллиметр тела. — Вить. — Да? — Я тоже... Пообещать тебе хочу. Витя встал перед ним, и Алик взял его за руку. Провел большим пальцем по складке на щеке, которая осталась от колючего покрывала и наклонился, прижимаясь к его лбу. — Я тоже на всю жизнь хочу. С тобой на всю жизнь. Неважно что. Извиняться всю жизнь, защищать тебя всю жизнь, создавать вместе будущее всю жизнь. Главное с тобой вместе и до конца. Я обещаю тебе. Глаза Алика предательски защипало. Не от его же слов, а от Вити. Который впечатывал в себя каждое слово. И отзывался на него всем сердцем. Соль на губах закрепляла клятву. Они оба понимали, что другого шанса у них не будет. Они не вынесут, если снова потеряют друг друга. И больше это не повторится.