Посмотри на меня

      Стоит мне только взглянуть в карие глаза Ли, как сердце ускорило шаг, заколотившись под ребрами. По губам катится улыбка, бороться с которой бессмысленно. Он же переводит взгляд за меня и ухмыляется, махнув двумя пальцами в воздухе в знак приветствия. Затем берет мою руку и тянет легонько на себя, отступая назад. Прикрываю дверь в комнату и следую за ним без сопротивлений. В животе полыхнуло пламя от этого безобидного касания кожа о кожу. Собираю в кучу остатки храбрости и льну к нему еще сильнее, просовывая руки под распахнутую куртку, обнимаю. Ощущаю твердые мышцы и размеренное дыхание, в нос бьет столь знакомый парфюм, прикрываю глаза. Прямо сейчас в этот самый момент все проблемы отступили, растворились где-то вдалеке, думать о них потеряла навык. Чувства обостряются, реагируя на каждое малейшее движение Феликса. Его руки скользят вверх, откидывая волосы с моего лица, касается подбородка и приподнимает. Замечаю, что больше так и не сказали друг другу и слова. Забавляюсь этой мыслью и выдыхаю:       — Привет, — шепотом, чтобы слышал только Феликс. Другие люди, то и дело снующие вокруг нас, потеряли всякое значение, замылились под неуемным влиянием чувств. Ли улыбается и склоняется, касаясь моих губ. Недолго, так, трепетное беззвучное "здравствуй".       — Ты снова неожиданно, — говорю я, не отводя взгляда от его глаз. — Это твой талант?       — Хотел увидеть тебя, — отвечает тихо-тихо, заправляя за ухо прядь блондинистых волос. Как разряд тока в двести двадцать отдаются внутри эти слова. Готова потерять сознание от урагана эмоций, распирающих изнутри, затем накатывает стеснение. Щеки разгораются под его пристальным, невинно-нахальным вниманием. Смотрит не отрываясь, не реагируя на окружающий шум. То лишь незначительная помеха, неспособная расцепить нас в этот самый момент. Стоим в уголке холла, растворившись в своем мирке и впитывая тепло друг друга. Всеми силами не хочу, чтобы эта невесомость заканчивалась. Руки еле ощутимо подрагивают, сжимаю в ладонях ткань мужского худи, дабы унять их. Как невербальное общение, лишь взгляды и улыбки, касания, а мир дрожит, грозясь разрушиться, да только, боюсь, я этого не замечу вовсе. Будто под гипнозом опьяняющих глаз. Не в силах разобраться что именно чувствую — все и ничего — настолько много. Выпутать хоть один хвостик эмоции и облечь ее в слова из общего клубка нереально, невозможно. Подаюсь вперед и сама касаюсь сочных губ, нежно прикусывая нижнюю. Слышу прерывистое дыхание в ответ и совсем уж трудно думать становится.       — Ты надолго? — лепечу между поцелуями.       — Нет, зашел поздороваться, — широко улыбается, поддразнивая. — Я только с дороги.       Утром вскакиваю за несколько минут до будильника, обуреваемая нескончаемой энергией. Удивляюсь сама себе, ведь буквально на днях страдала из-за сбитого режима. Пока Рене отдирает свое тело с кровати, я успеваю сходить в душ и выпить чашку ароматного кофе. Настроение пробивает потолок, настраивая на позитив. У меня будто крылья за спиной появились, помогая делать каждый следующий шаг, честно. Пары летят как на одном дыхании, проведенные на переглядках с соседней партой. Не могу перестать улыбаться, впитывая каждый взгляд Ли. Второе дыхание крепчает с каждым часом, уверенность в расправе с чем угодно растет. Я не помню, чтобы хоть когда-то чувствовала себя настолько иначе: все в радость и все не сложно, хочется лишь летать, красуясь перед главным вдохновителем. Хотя не могу не заметить, что Бриджертон на учебе не появилась. Как и на следующий день. И через день. И спустя неделю тоже. Настырная мысль, жужжащая под черепной коробкой, не уходит, крепчает, изредка, но стабильно напоминая шепотом: виновата.       Тренировка заканчивается, перекидываюсь парой слов с Джи, и, заметив ее похитревший взгляд, оборачиваюсь. Ли расслабленной походкой направляется ко мне, легкая улыбка цветет на его губах. Не могу сказать, что мы часто взаимодействовали на глазах у других эти дни, ограничиваясь взглядами и улыбками, но поцелуями за их спинами, так что несколько тушуюсь, когда он подходит все ближе и ближе. Смотрю снова на Джи, но ее уже и след простыл. Телом же чувствую тяжелые взгляды со стороны трибун. Перебарываю внезапную скованность, выпрямляю спину и отвечаю ему улыбкой, жду. Первый номер красуется на груди форменной футболки, маячущей столь близко передо мной. Это я так стараюсь спрятать стеснение, охватившее меня, как в первый раз, акцентируя свое внимание на второстепенные вещи. Стало дискомфортно под десятками глаз в центре зала, что переступаю с ноги на ногу и страшусь поднять взгляд до двух черных омутов, но, в конце концов, попадаю под их влияние.       — Есть предложение, — мурчит Феликс, криво, но по-доброму ухмыляясь.       Свет в кухонно-гостинной зоне мужского общежития выключен, оставляя освещение только от телевизора, по которому бежит забавный сюжет популярной комедии. На часах время переваливает за одиннадцать вечера и остальные студенты уже в своих комнатах, изредка кто-то проходит, возвращаясь с улицы. Отмечаю умиротворенную тишину, которая столь непривычна для ушей, учитывая то, какие тусовки здесь проходят чуть ли не каждые выходные. Рядом сидит Феликс, увлеченный фильмом, его рука покоится на моем бедре, периодически поглаживая. На соседнем кресле расположилась Рене, меж ног которой прямо на полу уселся Хенджин. Его голова расслабленно откинута назад на ее колени, а глаза из последних сил борятся с сонливостью, только рот активно пожевывает мармеладки, что Бойд то и дело подкидывает. Вяло смеемся над особо забавным моментом, но не ради вежливости, а из-за какого-то ленивого вайба, охватившего территорию. Вздыхаю и скольжу к груди Ли, но устроиться удобно не получается — чересчур твердый. Разочарованно соплю и укладываюсь на плечо, попадая в итоге в объятия, становится теплее и уютнее. Рене тем временем склоняется к лицу Хвана и что-то шепчет, затем целует и улыбается, поглаживая пальцами его скулы. Взгляд сам по себе цепляется и не может оторваться: такая легкая, ненавязчивая нежность между ними, от чего самой хочется растаять. Чувствую руку Феликса в своих волосах, аккуратно перебирающую пряди, но сам и глазом не ведет, продолжает смотреть фильм. Закусываю губу и украдкой жмурюсь, пряча лицо под рукавом собственной худи.       — Мы спать, — спустя некоторое время слышу голос Бойд и поднимаю голову, сгоняя дремоту, вызванную размеренным дыханием Ли. Хенджин трет шею и тянется, застонав.       — Сладких снов, детки, — посмеивается он и берет Рене за руку.       — Не шалите, — отзывается Феликс, повернувшись. Провожаю их взглядом и понимаю, что подруга не собирается возвращаться в женский корпус, а очень даже уверенно следует за своим парнем в его комнату. Фильм еще не окончился, осталось чуть меньше половины. Чувствую, как опускается слишком интимная атмосфера и снова вступаю в бой с самой собой. Мы здесь одни, никто уже не выходит из своих комнат, свет точечно освещает пространство на ярких кадрах, и Феликс лежит подо мной, съехав спиной на подлокотник дивана, устроившись на нем на манер подушки. Безумно хочется остаться, понять, каково это, спать с ним. Узнать, что такое, когда Ли обнимает во сне, притягивая ближе или сопит на ухо, утыкаясь лицом в волосы. Но внутри кружит волнение и легкий страх неготовности зайти дальше, чем просто заснуть в одной кровати. Так и засматриваюсь на Феликса, пока он аккуратно, но настойчиво не притягивает меня за шею ближе к себе. Жаркое дыхание опаляет и мысли ускользают, стоит ему прикоснуться губами к моим. Поцелуй выходит долгим и вязким, задевающим легкими касаниями саму душу. Не замечаю, как уже сижу сверху на нем, яро вгрызаясь в налитые кровью припухшие губы. Внутренней стороной бедра чувствую его возбуждение и это схватывает меня еще сильнее, выкидывая за пределы разума. Он трогает меня ладонями, сжимает и гладит, а я дышать перестаю моментами, сердце заходится. Внизу живота разгорелся огонь, пускающий выстрелы до каждой из конечностей. Из под мест, где наши тела соприкасаются, искры летят, слепят. Но не могу. Не могу позволить случиться тому, к чему это может привести. Не сейчас. Слегка надавливаю на грудь Феликса ладонью и отстраняюсь, рвано хватая воздух ртом. Дыхание сбитое, хаотичное. Стыжусь, но поднимаю глаза и смотрю прямо в лицо Ли. Легкий, почти незаметный румянец раскрасил его кожу, выделяя веснушки. В глазах дымка желания блестит, переливается. Губы приоткрыты, влажно блестят. Казалось, вот, то, что я так долго хотела, так бери же, забирай полностью, выпивай до дна, но вместо этого шепчу:       — Прости. Феликс не отводит взгляда, внимательно рассматривает мое лицо, осознанность во взгляде возвращается, вытесняя похоть. Становится холодно, ежусь, но оно все надуманное, холода тут нет и в помине. Он облизывает губы и по-птичьи наклоняет голову.       — Тебя никто еще не трогал? — задает такой простой вопрос, но от которого кровь мигом приливает к моим щекам. Стыд разыгрался не на шутку, сковав тело прочными цепями. Так и сижу, по-рыбьи открывая и закрывая рот. Не понимаю, почему так реагирую, но и контролировать себя не могу. Опускаю взгляд на уровень его груди и слабо киваю. Даже это движение дается с громким скрипом, звучащим только внутри моей головы. Кладет ладонь мне на шею, большим пальцем поглаживая щеку.       — Иди сюда, — шепчет Ли и я поддаюсь, снова укладываясь сверху на нем. Дарит нежный поцелуй и улыбается, продолжает ласкать. Расслабление возвращается, тело оттаивает от оцепенения. — Хочешь остаться?       — Хочу, — снова киваю и чувствую себя ребенком-неумехой, но улыбка озаряет мое лицо. Не вижу в его глазах осуждения или непонимания, да даже намека на недовольство.       — Пошли спать. Встаем с дивана и бредем в сторону их с Кристофером комнаты. Внутри темно, а вторая кровать пустует, хотя завтра учебный день, но не зацикливаюсь на этом, пропуская мысль мимо. Феликс зажигает маленькую лампу на столе и комната погружается в приятный теплый свет. Стою на месте, переминаясь с ноги на ногу и не знаю, что мне делать. А он, не замечая мое замешательство, лезет в шкаф и вытаскивает оттуда белую футболку, затем протягивает мне. Беру ее и висну на несколько секунд, вкушая мысль о том, что, вот, впервые надену вещь, принадлежащую ему, хотя, затем тушуюсь, ведь переодеваться, по сути, негде.       — Я отвернусь, — фыркает Ли.       — Ты так добр, — подкалываю в ответ, но предусмотрительно поворачиваюсь к нему спиной и снимаю свою одежду. Футболка пахнет свежестью, чистотой и этот запах приводит меня в детский восторг. Закончив с переодеванием, подхожу к Феликсу и обнимаю его со спины, целуя в щеку. Вскоре оказываюсь в кровати, кутаясь в одеяло, по-прежнему пахнущее его сладким парфюмом. Он выключает свет и ложится рядом, заключая меня в кольцо объятий. Краткий поцелуй на ночь пробегает между нами, и до тех пор, пока сон не затуманил разум, мои мысли поглощены красотой азиатского юноши, что так по-дьявольски, но искусно утащил мое сердце.