Посмотри на меня

      Секунда становится часом, растягиваясь и искажаясь в своем значении. Агрессивный напор обжигающих губ разрывает меня на тысячи частей, не могу опомниться и прийти в себя. Расширенными от шока глазами вижу вблизи его лицо, глубокую складку меж бровей, что нахмурены под влиянием собственных эмоций Феликса. Не могу пошевелить даже пальцем, попросту онемела. Этот поцелуй не похож на предыдущий ничем, два разных мира: тогда я распалялась жидким пламенем, готовая сжечь планету до самой сердцевины, а теперь же ледяная корка трещит под уверенными движениями его губ. На грани согнуться под натиском волнующих мыслей, тотчас атаковавших мою голову. На самой верхушке плавают страх вперемешку с недоверием. Чего он добивается? Хочет обмануть и получить желаемое? Задался целью и жаждет стать победителем? Но на более нижних ярусах сплелись между собой те самые детская невинность и слепая вера в лучшее, извечно мешающие мне трезво оценивать обстановку. Он ничего не может сделать с тем, что меня слишком много..? Кажется, фраза не окончена и оставляет за собой привкус сладкой фантазии, дающей шанс выбрать угодное значение. Люблю и ненавижу, снова эта чертова неопределенность, но какая сахарная, сводит скулы... Охаю, ощутив неожиданную боль. Феликс укусил мою губу, требуя незамедлительного внимания. Ответь на поцелуй или оттолкни меня. Сделай хоть что-то! Я, наверное, и правда слишком глупа и наивна, чтобы выбрать правильный вариант из предложенных. Стою на распутье двух дорог: одна ведет в адово пекло, не обещающая и даже не намекающая на счастливый конец, напротив, пестрящая яркими, но острыми эмоциями; и блеклая дорожка, дающая относительное спокойствие и ясность действий — то, что выбрали бы другие люди, если отбросить эмоции, оказавшись в моем положении. Непривлекательный, но верный вариант. Рой образов несется со скоростью света, сменяясь одним за другим. Сгусток пульсирующих чувств готов разорваться под ребрами, разворотить грудную клетку, вынуть все внутренности и закончить сей спектакль. Так, наверное, было бы проще простого, ведь ответственность за выбор снялась бы с моих плеч. Кажется, все-таки Мелисса Рэй далеко не яркий представитель правильности и верных выборов. Закрываю глаза и отвечаю на поцелуй, погружаясь в хаос чувств, окруживших меня коконом, нас. Чувствую губами его улыбку, рука тянется дотронуться до чужой кожи, почувствовать жар. Стон зарождается где-то в глубине горла, но так и не выходит на свет, заглушаясь. Руки Феликса сжимают мою талию, не отступает ни на шаг, вжимая меня в себя. Откуда столько желания, страсти? Что же заставило тебя так разгореться? Кажется, я пожалею в будущем, возможно, ближайшем, но не могу ничего с собой поделать. Прыгнула в пасть дракона самозабвенно, страшась, но желая не меньше. Забываю как дышать, осязая только точки наших соприкосновений — остального не существует отныне. Языки переплетаются, танцуя витиеватый танец неозвученных слов. Если бы не Феликс, такой непоколебимый и надежно стоящий на ногах, я бы не смогла вынести даже собственный вес, колени подгибаются, слабость и наполненность бушуют между собой. Отстраняется, подсматривая за моим лицом из под полуприкрытых век. Губы покрасневшие, так и манят своим соком, не могу отвести взгляд. Втягиваю воздух, дабы не потерять остатки сознания, но дыхание сбилось, не получается отдышаться. Не знаю, что делать и как вести себя. На что я согласилась, ответив на поцелуй? Пустота в голове граничит с безмолвными эмоциями, не имеющими личины в словах. Все теряет свое значение, стоит Феликсу оказаться так близко, все краски мира меркнут. Осознаю первое чувство понятной формы: я так соскучилась. Страх витает совсем близко, задавая неудобные вопросы, но он — отголоски, только и всего. Возможно, потом я и правда пожалею, но то будет потом.       — Так что произошло? — вырывается из моего рта хриплый вопрос, когда я перевожу взгляд к его глазам, оторвавшись от созерцания губ. Ли ведет плечами, словно разминается, и хмыкает, качая головой. Но не отходит, продолжает стоять рядом, обжигая мое тело своим.       — Я дурак, — отвечает он, пряча взгляд.       — Почему? — улыбка рвется к моим губам. Молчит, но смотрит теперь уж на меня. В глазах загорается безобидная насмешка, подстегивая меня. Вбираю в память его образ, кажущийся таким обманчиво открытым, невинным. Не наблюдаю в нем тех жрущих эмоций от проигрыша и удивляюсь. Хороший актер или, все же, мое присутствие играет для него значимую роль?       — Не хочу объяснять, — тихо отвечает Феликс, снова склоняясь ко мне. Поцелуй недолгий, короткий, но не менее сладкий, кружащий голову. Рассыпаюсь на песчинки, покрывая пол спортзала.       В лицо врезается холодный воздух. Свет фонаря освещает крыльцо зала, растворяясь во тьме через несколько метров. Спина Феликса возвышается впереди так близко, но я настолько сосредоточена на соединении наших рук, вернее, только пары пальцев, образующих своеобразный замочек, что мне требуется время, чтобы заметить снег, пушистыми хлопьями кружащий в воздухе. Тонкий слой оседает на землю, покрывая ее под собой. Снежинки касаются моего лица, тут же тая и превращаясь в капельки. Молча стоим, завороженные, не нарушаем тишины. Кажется, за всю свою жизнь я ни разу не видела такой погоды в Англии. Обычно снег если и есть, то мокрый, кашеобразный, совсем не романтичный, как в книжках. Но сейчас все иначе. Мы будто переместились в сказку. Медленно идем в сторону женской общаги, изредка переглядываясь. Чувствую ли я смущение? Бесспорно! Но Феликсу, вроде бы, нравится следить за моими потерянными и неосознанными эмоциями, которые я ни отследить, ни контролировать не в силах. Знаете, когда вы находитесь в ситуации, где следует череда событий, зачастую не самых радостных, но в один момент все меняется настолько, будто небо и земля сменили позиции, меняясь положением друг с другом. Это обволакивающее чувство сокровенно, блаженно, хочется продлить его до конца своих дней. Настолько сильно хорошо, что сюрреалистично. Снег участил, все вокруг белее и белее. Растягивать пятиминутную дорогу больше не получается и вот, мы стоим перед входом в общежитие. Неловкость давит своим весом, но улыбка с губ никуда не девается. На волосах Феликса расположились гирляндой снежинки. Отслеживаю их блеск на фонарном свету, лишь бы оттянуть встречу взглядами, от которой можно сойти с ума. Хотя, не скрою, что из под блаженства снова выглядывает назойливый вопрос: что же будет дальше? Вдруг, всему виной сильные эмоции Ли, но завтра он успокоится и..? Закусываю губу и решаюсь встретиться с карим безумием. Хоть и стою, не шелохнувшись, все равно чувствую, что теперь даже при желании не смогу сдвинуться с места. Что за влияние он надо мной возымел? Столько вопросов и так мало ответов. Но меня несказанно радует маленькое открытие: чтобы чувствовать себя хорошо рядом с Феликсом, не обязательно трещать, не закрывая рот. Можно просто помолчать и это будет комфортно. Кажется, для обоих. Это как беззвучное общение, посыл лишь взглядом, осязание присутствия другого человека подле себя, а слова выглядят вовсе лишними. Но как бы там ни было, получить ясность мне все же нестерпимо хочется.       — Что теперь? — почти шепчу я, подставляясь под возможную отрезвляющую пощечину. Сердце останавливается в ожидании. Феликс моргает, стряхивая присевшую на ресницы снежинку и улыбается.       — Как много вопросов, — фыркает он, облизывая губы. Те блестят, снова захватывая все мое внимание. — А что хочешь, чтоб было? Молчу, слишком медленно внимая смыслу сказанного. Что я хочу? Он дает мне право выбора? Что я должна сказать, ответить? Стыдливый страх хватает меня своими зябкими руками, заставляя замешкаться. А вдруг он несерьезно это, хочет вскрыть мое желание, убедиться, чтобы выставить дурочкой? Верю в лучшее, но не верю в происходящее, получается? Как же мне быть? Слышу тихий смех и вылезаю из унесших меня мыслей.       — Как придумаешь, так скажи, — отвечает Феликс, явно не пытаясь скрыть свою забаву. Но она не выглядит подлой, напротив... — Иди домой, — добавляет он и, поддавшись вперед, касается легко моих губ. Недолго, но так чувственно, что разыгравшиеся бабочки в животе сиюминутно сменяются тоскливой пустотой, стоит ему отстраниться и сделать шаг назад. Так пусто, что, кажется, мое разочарование становится видимым на лице. Салютует мне двумя пальцами и разворачивается в сторону мужского общежития. Стою на месте, не понимая, как думать и как усвоить все то, что произошло за вечер. Усталости после игры нет и в помине, энергия внутри собралась воедино и образовала торнадо. Поворачиваюсь к двери, но слышу окрик и навостряю уши. Голос Феликса негромкий, как обычно, словно, он хочет, чтобы слышала только я, хоть и на расстоянии.       — Прости.       — За что? — не понимаю о чем речь и даже хмурюсь, задумавшись.       — Ты знаешь, за что, — в голосе слышится улыбка, хотя лица его разглядеть уже не могу из-за темноты. В груди становится так тепло, что радость подкатывает неозвученным воплем. Щеки болят, стонут, но губы вне моего контроля. Ничего не отвечаю и захожу внутрь. Открываю дверь комнаты и пугаюсь, застав Рене на подоконнике. Не ожидала увидеть ее в комнате, думая, что она будет с Хенджином. Та держит в руках кружку чая, чей аромат заполонил комнату, и хитро улыбается. Быстро догадываюсь, почему: окно выходит на внешнюю строну, то есть, на выход.       — Сейчас-то ты мне все и расскажешь, — широко улыбается Бойд и я не могу ей противиться. Стаскиваю с плеч куртку и сажусь ближе к ней, утопая в необъемных потоках радости. За всю жизнь я не была настолько счастливой, как здесь и сейчас.