На краю пропасти

      Лес сжимался вокруг, как живое существо, жаждущее схватить того, кто осмелится войти в его сердце. Эмма осторожно продвигалась вперёд, каждый шаг отдавался тяжёлым эхом в её сознании. Вход в пещеру выглядел зловеще: густые заросли лоз обвивали его, как ловушка, созданная самой природой. Тьма внутри пещеры обрушилась на неё, как холодное, плотное одеяло. Воздух здесь был сырой, пропитанный запахом земли и воды. Эхо капающих капель звучало будто тревожный отсчёт времени. Эмма остановилась, прислушиваясь. Тишина давила на уши, но где-то впереди пробивался мягкий серебристый свет, зовущий её дальше, в неизвестность.       Её глаза привыкали к полумраку. Неровные стены, покрытые узорами времени, словно пытались рассказать свои истории. Каждый шаг приближал её к повороту, за которым тлела надежда или смерть. Сердце стучало так громко, что казалось, Круэлла могла бы услышать её задолго до их встречи. Перед поворотом Эмма замерла. Серебристый свет манил, но тревога сдавила грудь. Её взгляд скользнул по выступу, заливаемому лунным светом, и обрыву, в чёрной глубине которого таились острые, как клыки зверя, пики. Даже несколько метров отступления казались недостижимыми. Она сжала кулаки. Не сейчас. Она не имеет права сдаваться. Генри. Его лицо вспыхнуло в её памяти, как маяк среди бушующего шторма. Его глаза, полные страха, и дрожащие руки, которые он когда-то доверчиво протягивал ей. Ради него она могла бы сгореть в этом аду, но страх подводить его снова терзал её. Ещё один провал, ещё одна утрата... Нет. Она сделала последний поворот и увидела её. Круэлла стояла, неподвижная, как мраморная статуя. Пистолет, направленный на Генри, блестел в лунном свете. Губы Круэллы изогнулись в едва заметной усмешке, её глаза пробивали насквозь, словно видели каждую эмоцию, каждый страх. — Ты пришла, — произнесла она, голос мягкий, почти ласковый, но каждая буква словно выдавала издевательский смех. — Узнаем, насколько далеко ты готова зайти ради своего мальчика. Рядом с де Виль стоял Генри. Его взгляд встретился с Эммой, полный ужаса и отчаянного желания верить. Он хотел быть смелым. Хотел показать ей, что она его защита. Но его дыхание было рваным, и взгляд выдал всю хрупкость. Эмма прикусила губу, чтобы не сорваться. Её сердце разрывалось от боли и вины, от воспоминаний о тех моментах, когда она уже теряла дорогих ей людей. "Не сейчас. Не опять. Я не позволю этому случиться," — думала она, сжимая кулаки так, что ногти впились в кожу. — Ещё шаг — и он летит вниз, — продолжила Круэлла, качая головой, как строгий учитель, отчитывающий ученика. — Меч лучше выкинуть. Или ты предпочитаешь проверить, как далеко могут лететь мальчики? Эмма подняла руки, бросая оружие. Оно с глухим звуком ударилось о камень. Но не это было важно. Её пальцы сжались в кулаки, а взгляд остался твёрдым. — Ты ошибаешься, Круэлла. Твоя игра проиграна. Ты думаешь, что уничтожение — это конец. Но это лишь твоё поражение. Круэлла рассмеялась — короткий, отрывистый смех, полный раздражения. — А ты всё ещё наивна, Спасительница. Но ничего. Скоро твои заблуждения исчезнут. Вместе с тобой. Эмма медленно сделала шаг вперёд. Каждое движение было будто вздохом перед прыжком в пропасть. Её сердце било тревогу, но лицо оставалось спокойным. Сосредоточенным. Она посмотрела на Генри и едва заметно кивнула, словно пытаясь передать ему свою уверенность. Её губы едва шевельнулись, произнося: "Я с тобой. Всегда." И в тот момент, когда Круэлла начала поднимать пистолет, Эмма действовала. Магия вспыхнула внутри неё, и прежде чем Круэлла успела осознать, Генри оказался на месте Эммы, а сама она — рядом с мальчиком. — Нет! — выкрикнула Круэлла, но было поздно. Эмма выбила пистолет из её руки. Их столкновение было яростным и коротким. Круэлла, словно одержимая, пыталась толкнуть Эмму в пропасть. Их борьба была хаотичной, движимой только гневом и отчаянием. Они упали вместе. Воздух прорезал крик, но земля не проявила жалости. Круэлла ударилась первой, её тело пронзил огромный сталактит. Эмма почувствовала, как острый камень разрывает её бок. Боль была всепоглощающей, но она заставила себя открыть глаза. Вверх. На выступе стояла Реджина. Её лицо, искажённое страхом, выглядело чужим, непривычно уязвимым. Она что-то шептала, её руки дрожали, создавая барьер. Эмма слышала обрывки слов, но не могла разобрать их. — Реджина, — прошептала она, пытаясь улыбнуться. Голос прозвучал слабее, чем она хотела. Королева появилась рядом в миг, её глаза блестели от слёз. — Не двигайся, Эмма. Мы тебя вытащим. Ты меня слышишь? Держись! Эмма улыбнулась, чувствуя тепло, которое исходило от её слов. Оно затмевало холод камней, боль, даже смерть. Она ощутила знакомый аромат духов Реджины, который пробился сквозь удушающую сырость. Реджина была здесь. И этого было достаточно. Реджина присела на колени рядом, её руки дрожали, но она подняла ладонь, нежно касаясь лица Эммы. — Я не позволю тебе уйти, слышишь? — шептала она, голос срывался от слёз, но в нём звучала та же непоколебимая уверенность, которую Эмма слышала в её словах всегда. Эмма взглянула в её глаза. В них было столько боли, столько любви, что она едва смогла удержать слёзы. Она подняла руку, едва касаясь пальцев Реджины. — Ты всегда была здесь... для меня, — прошептала она, с трудом выдавливая слова. — Спасибо, Реджина. Реджина прижала её ладонь к своей щеке, закрывая глаза. Слёзы текли по её лицу, но она не отпускала Эмму. — Ты мне дороже всего, Эмма. Ты должна выжить. Ради Генри. Ради меня. Эмма слабой улыбкой ответила ей. Даже в этом моменте, в этой тьме, её сердце согрелось. Она знала, что боролась не напрасно. Ради этих слов, ради этого чувства.