Sklirótita kai truferótita

Сегодня были шестые именины Висеньи. Перед пиром, устроенным в её честь, она решила прогуляться по саду Красного Замка вместе со своим рыцарем – сиром Дервилем. Теоретически он должен нести исключительно защитную функцию, но практически он также является нянечкой для юной принцессы, ведь она к себе никого близко не подпускала и вечно говорила, что она от крови Древней Валирии и не будет считаться с Верой семерых. Сир Дервиль был всегда рядом с Висеньей, даже на её уроках, потому что она каждый день неустанно пыталась сбежать с них в Драконье логово к своему дракону, которому дала имя Сингвис. Его седлать матушка ещё не разрешала, хоть он был уже достаточно взрослым, чтобы летать на нём по небосводу. Бедные нянечки, которые были приставлены к принцессе. Сколько подолов их платьев возгоралось, ведь таким образом дракон хотел защитить будущую наездницу от них. И вообще, если бы не глаз-алмаз этого доблестного рыцаря, то все, кто проживал в замке поседели бы, а те, кто уже седой – облысели, ведь маленькая Висенья (хоть таковой она себя не считала) всегда встревала в какие-нибудь передряги: то убежит к дракону без его всадника поблизости, то спрячется от приставленных учителей где-нибудь в замке, что они не знают где её искать. Королевский сад был поистине красивым местом. Висенья часто любила прогуливаться здесь вместе со своим дядей Эймондом, который всегда находил время для любимой племянницы, хоть это и не нравилось его матушке, королеве Алисенте. – Сир Дервиль, а Вам не наскучило со мной возиться? – спрашивает принцесса. – Ну что Вы, с Вами не заскучаешь, – ухмыляясь отвечать рыцарь. У них были добрые, построенные на доверии отношения. Они проводили очень много времени вместе изо дня в день. С родителями она, конечно, тоже проводила время, но всё же не так много, как хотелось бы у матушки, ведь у неё кроме Висеньи были ещё дети: Джейкерис, которому 5 лет, Люцерис, которому 4 года, а также малыш, которым она была беременна. Правда они были совсем не похожи на маленькую принцессу, но это никак не мешало ей их любить. А её отец часто пропадал на тренировках, для укрепления сил казармы, или проводил время с сиром Кварлом. У девочки были и другие родственники, например Дядя Эйгон, но большее внимание он отдавал вину и молоденьким длинноногим служанкам, чем на скучающую племянницу. Тётя Хелейна всегда летала в своих мыслях и переодически повторяла фразы, которые совсем не имели ничего общего с разговором, но девочка всё равно любила тётю. Было в ней что-то очаровательное. Дядя Эймонд, пожалуй, единственный, кроме сира Дервиля, кто много проводил времени с Висеньей. Служанки даже поговаривали, что когда Висенья только родилась, трёхлетний Эймонд кусал своих нянечек, если они не отводили его по-первому приказу к маленькой девочке. Был ещё дядя Дейрон, но его отправили на воспитание к его дяде, в Старомест. Они обещали обмениваться письмами, но вот только не учли, что писать оба ещё не могли, не все буквы научились выводить. Этой приятной прогулке помешали служанки, чтобы забрать Висенью и как следует подготовить к празднеству.

***

– Принцесса Висенья из дома Веларионов! – огласил слуга вход Её Высочества в зал, где проводился пир. Девочка была одета в голубое, почти лазурное, платье. Оно символизировало цвет герба Веларионов. На ножках красовались аккуратненькие голубые туфельки, которые были подстать платью. Как только Висенья зашла в просторный зал, она сразу же побежала в руки к дедушке Корлису, который специально приплыл из плавания на шестые именины внучки. – Дедушка! – кричит маленькая принцесса. – Какая ты уже большая, Висенья, – говорит Морской Змей, когда поднимает девочку на руки. – Пошли за стол. Я хочу столько тебе рассказать, – чуть ли не крича от счастья говорит девочка. Однако на именинах не все выглядели счастливо. Эймонду было совсем не до празднества, ведь кто-то другой проводит время с его Сеньей. Даже спустя шесть лет, мальчик называл племянницу "Сеньей", вошло в привычку. От злости, он сжал кулаки, но не желая, чтобы это кто-то увидел — спрятал их за спиной. Увы и ах, их всё таки кое-кто увидел, а если быть точным, его старший брат Эйгон. – Ну что, пойдёшь вызывать Морского змея на бой. Ах да, на мечах он тебя сразу же выиграет. Но может на драконе у тебя будут шансы... Ой, совсем забыл, у тебя же его нету, – с усмешкой говорит старший сын короля. – Не лезь ко мне, Эйгон, – зло произносит Эймонд. – А то что? Натравишь на меня своего... – принц хотел продолжить, да вот только матушка не дала. – Быстро перестали спорить, здесь собралось кучу лордов, не позорьте себя, – прошипела им матушка. Не желая испытывать судьбу мальчишки разошлись. Эйгон пить вино, а Эймонд бродить в скуке по залу.

***

Прошло уже достаточно времени с начала пира и именинница изрядно устала. Чтобы не мучить девочку, её матушка, принцесса Рейнира, решила отвести её в покои для укладывания спать. Но перед этим она решила подарить ей подарок. Это был серебряный кулон с влитой валирийской сталью в форме дракона: – Этот кулон раньше принадлежал твоему отцу. Я думаю, он бы хотел, чтобы эта реликвия была у тебя, – последнее предложение Рейнира сказала настолько тихо, что его было трудно разобрать. – А почему он сам мне его не подарил? – спрашивает полусонная девочка. – Он захотел, чтобы это сделала я, – отвечает Висенье матушка, ласково поглаживая её голову. Не придав словам матери значения девочка засыпает, но решает спросить утром причину у отца. Спросив на следующий день, почему он сам не подарил кулон, отец ответил, что у него никогда не было такого кулона. Решив, что матушка что-то напутала вчерашним вечером из-за выпитого вина она решает больше не задавать вопросов.

***

Деймон сидел в кресле, которое находилось на террасе вместе со своей женой Лейной Веларион, она была беременна. Их дочери близняшки, Бейла и Рейна, которым по четыре года, игрались с драконом Бейлы, имя которой Лунна Плясунья. Были они в комнате, позади родителей. Деймон спокойно попивал вино и думал о Рейнире. Думал ещё и о том, носит ли она ещё тот кулон, что он ей оставил перед тем, как уйти?

***

Прошло два месяца с именин Висеньи. Сейчас она сидит в Драконьем Логове с Сингвисом, пока её братья и дяди чем-то занимаются с остальными драконами. Она старается не обращать на это внимания. Но все же приходится, ведь Эймонд убегает из Логова с глазами блестящими от слёз. Висенье интересно, что происходит, но она не бежит в след за дядей, он точно хочет провести время в одиночестве, поэтому принцесса бежит к братьям и Эйгону. – Что случилось с дядей Эймондом? – спрашивает Висенья. – Ничего, мы всего лишь подарили ему дракона, – с коварной ухмылкой отвечает Эйгон. Рукой он указывает на стоящую рядом с ним свинью с приделаными крыльями и рожками, – её имя Розовый Ужас. Как думаешь, почему ему не понравилось? – это уже была не ухмылка, а злобная улыбка на лице мальчишки. Он изредка кидал взгляд на очень смеющихся братьев. – Действительно почему же, – с сарказмом отвечает принцесса. Висенья решает не оставлять это просто так, ведь никому не позволено издеваться над членом королевской семьи, даже если другой член этой семьи. Свой план она вынашивала долго. Для дяди Эйгона юная мстительница придумала вместо привычной шоколадной начинки для эклеров начинить их драконьим помётом, за хорошую сумму золотых драконов поварихи на кухне смогли закрыть глаза и носы. А вот над местью для братьев нужно было подумать чуть дольше. Она остановилась на нескольких пауках, которые неизвестным никому образом вдруг очутились в кроватях принцев Джейкериса и Люцериса. Благо с членистоногими смогла подсказать тётя, она знает, где таких можно купить. Правда, она думала, что племянница начала разделять её интересы, но не всем местам суждено сбыться. Ох, как было приятно слышать сначала озлобленные крики Эйгона, а вечером испуганные младших братьев. Конечно, никто не поверил, что это совпадение, все понимали, кто это сделал, но и уличить виновницу в этом не смогли, ведь доказательств нет, а она яростно всё отрицала. Отец конечно провёл с Висеньей беседу. По идее мама тоже должна была, но она была занята более важным делом – она рожала малыша. Специально до этого она с Джеймсом и Люком ходили выбирать яйцо из кладки Сиракс в сопровождении сира Харвина. Он всегда с теплотой относился к детям принцессы Рейниры.

***

Все дети сидели в детской и каждый занимался своим делом. Эйгон посматривал на нянечек, что следили за детьми. Хелейна рассматривала новых многоножек, которых ей подарила матушка. Королева хоть и не любила насекомых, но дочку, в отличие от них, очень. Эймонд сидел за большим длинным столом у окна рядом с Висеньей, читая книгу. То же самое делала и девочка. А Джейкерис и Люцерис, сидя на полу, играли в игрушки. Оторвавшись от нянечек старший сын короля подошёл к племяннице и начал как бы "невзначай" говорить: –Знаешь что, племянница, а я слышал разговор наших матушек. Они говорили, что хотят нашей помолвки. Когда у тебя будет лунная кровь, ты станешь моей. А вот тут, – он указал на живот, – будет мой ребенок, – это всё он говорил с победой в глазах. Однако Висенья ощущала только страх. Она никому об этом не говорила, но больше всего она боялась, не темноты или пауков, а выйти замуж и родить дитя. Она видела в этой ноше тяжесть, поэтому и боялась. А вот во взгляде Эймонда был гнев, потому что Висенья не может принадлежать никому другому, кроме него. – Эйгон, иди отсюда и не неси чепухи, – выпалил Эймонд. – А что? Завидно? Тебе она точно не достанется. У тебя ведь и дракона нет, и ты не старший сын, – ещё больше улыбаясь говорит Эйгон. – Перестаньте говорить обо мне, как будто меня здесь нет, – прокричала девочка и убежала, пытаясь сдержать слёзы, что у неё получалось плохо. – И зачем ты это сказал? – в гневно спросил Эймонд. – А что? Правда глаза колит? – сказал Эйгон и довольный собой ушёл. А Эймонд остался на месте с неспокойной душой. И от чего она была таковой больше, сказать сложно. То ли от правды, то ли от слёз Висеньи. Но скорее первое.

***

– Висенья, дочка, подойди сюда,- сказала девочке матушка, – Завтра нам надо будет уплыть на Драконий Камень. И... Надолго, если не навсегда. Слова матушки звоном звучали в ушах девочки. Она только успокоилась и скрыла следы от слёз, ведь не хотела никому их показывать, как тут они начинают течь с новой силой. Ведь они уезжают из дома в какое-то совершенно незнакомое место. Когда они уезжали вся "семья" вышла попрощаться. Вся, кроме Эймонда. Он не хотел прощаться с дорогой племянницей, ведь она его и уезжать никуда не должна. Так он, по крайней мере, считал.

***

Они уже живут на драконьем камне 2 месяца. А от Эймонда не весточки, хотя Висенья ему писала. Скоро они отплывают с семьёй на похороны тёти Лейны. Отцу девочки очень больно от смерти сестры, но сделать с этим он ничего не может, ведь её уже не вернуть. Пожалуй в этом и была вся горечь.

***

Рейнира с мужем и детьми прибыли на Дрифтмарк. Путь с Драконьего Камня был не близкий и не все легко его осилили. Например Люк, коему было хуже всех (что весьма комично, ведь он являлся наследником Дрифтмара), он даже цветом кожи стал напоминать огурец. А вот Висенье, в отличие от него, была в полном порядке. Так как они приплывали как раз к началу похоронного процесса, то она сразу переоделась в платье траурного цвета и решила надеть тот самый кулон, что ей подарила матушка на именины. Лейнор был настолько убит горем, что держался особняком отовсех. Висенья хотела поддержать отца. Даже если не сказать что-то, то просто постоять рядом, чтобы хоть как-то проявить заботу о нём. Но матушка сказала, что лучше дать Лейнору побыть одному. Рейнира тоже была обеспокоена, не только не смертями кузины и сира Харвина. Но и тем, что она единственная знала, из-за чего её душа была обеспокоена. Король и королева с детьми прибыли раньше них, но до самых похорон они не встречались.

***

– Сегодня мы собрались у Морского престола, чтобы передать леди Лейну из дома Веларионов вечным водам, – проговорил Веймонд Веларион. Мужчина вёл очень скучную речь, для ребёнка так точно, поэтому девочка оглядываясь по сторонам решила посмотреть, куда устремлён взгляд матери. Принцесса Рейнира смотрела на беловолосого мужчину. Он был высок и фигура его выделялась на фоне унылой погоды вокруг. Висенья лично его не знала, но поняла сразу кто это. Деймон Таргариен, дядя её мамы. Значит, он ей приходится двоюродным дедушкой. От мыслей столь странного родства она встрепянула голову, но смотреть на него продолжила. Чтож было сложно не увидеть схожесть маленькой принцессы и Порочного Принца. От черт лица до взгляда. Того самого, который многие лорды, рыцари, служанки, нянечки называли дьявольским. Ну… они же родственники, значит, могут быть похожи, даже столь дальние. Верно?

***

Ощутив пристальный взгляд на себе, Деймон повернул голову и увидел маленькую девочку с серебристыми волосами. Он сразу отметил их схожесть, особенно взгляд. Тот самый, с дьявольщиной. Девочке было на вид шесть, как раз чуть больше времени прошло перед разлукой с его племянницей. К слову о ней, беловолосая девочка стояла рядом с его Рейнирой. Порочный Принц продолжил их рассматривать и вдруг его взгляд зацепился за украшение, которое было на девочке. Это был тот самый кулон, что он оставил Рейнире перед тем, как оставить её. Он поднимает взгляд и встречается с глазами девочки. Они вдвоём смотрят друг на друга с неподдельным интересом. Наконец оторвав взгляды друг от друга, члены королевской семьи решили ради приличия послушать монолог Веймонда Велариона. Висенья сделала это для приличия, а вот Деймон скорее от страха, чтож это чувство он пожалуй даже никогда и не испытывал настолько сильно, как сейчас. – Отправляясь в свой последний путь, – продолжал свою речь Веймонд, – леди Лейна оставляет на берегу двух законно рождённых дочерей. Всем было ясно, в чей огород был брошен этот камень. – Несмотря на то, что их мать никогда не вернётся к ним, они навсегда связаны узами крови, – продолжил он, делая паузу и обводя взглядом толпу. Его глаза остановились на Рейнире, и в них читалось почти торжество, – Кровь Веларионов солона, словно морская вода. Она всегда густа, она всегда чиста. И её чистоту никому не нарушить, – закончил он, делая акцент на каждом слове последнего предложения. Не успел закончить свою речь второй сын Дрифтмарка, как раздался смех. Он был ничуть не весёлый, а скорее сатирический. Вызванный жалкими попытками Веймонда показать свою значимость, которая, к слову, отсутствовала. Проглотив обиду Веларион подаёт знак, отпускания гроба. Все глаза смотрели на сей процесс. Гроб с телом Лейны Веларион, украшенный традиционными символами дома, медленно опустили в воду. Море обволакивало деревянное сооружение своей водою, тем самым завершая последний путь леди. С глухим всплеском гроб исчез в глубине, а толпа ненадолго затихла. Корлис Веларион, воспользовавшись моментом, громко и чётко проговорила: – Леди Лейна достойна пира в её честь. Приглашаю вас почтить её память в зале.

***

Все гости прошли в зал. Висенья пыталась найти Эймонда, ведь они очень долго не виделись, и она знала, что он точно должен тут быть, но вдруг кто-то касается её плеча и отводит в один из коридоров. Принцесса смотрит на "похитителя", это был Деймон. Он первый начинает говорить, прерывая возражения девочки: – Откуда это у тебя? – указывая на кулон. – Мне мама дала и сейчас я пойду к ней, , – совершенно наплевав на "беседу" с двоюродным дедушкой Висенья собирается уйти, как вдруг он хватает её за плечо, не давая отойти ни на метр. —Она что-то сказала тебе перед тем как дать его? —Да, сказала, что он папин, – не понимая почему мамин дядя задаёт ей такие вопросы она отвечает ему и продолжает, делая заминку, – Но он правда сказал, что у него никогда не было такого кулона. – Можешь идти, – быстро отвечает Деймон и девочка поспешно убегает к матери. Древние боги Валирии, как его ранили слова этой девочки. Выходит у него есть дочь, а он даже имени её не знает. От горечи мужчина усмехается. Ему точно надо будет сегодня поговорить с Рейнирой.

***

Висенья зашла в зал, где проходил пир, и сразу начала искать глазами дядю Эймонда. Отыскав его, она сразу побежала к нему. – Эймонд, почему ты не отвечал на мои письма? – начала спрашивать принцесса. – О, я... Я не знал, что на них ответить, милая племянница, – запинаясь отвечает мальчик. Между ними пронеслось неудобное молчание. Эймонд решает его прервать. – У Вхагар нет всадника. И им стану я, – спокойно произносит он, глядя куда-то в сторону. – Это же опасно! Будь осторожен пожалуйста, дядя, я за тебя волнуюсь, – тихо говорит Висенья. И Эймонду лучше на душе становится от этих слов. Его Сенья волнуется за него. И наконец-то она с ним. Хотя бы так Они могли так и дальше стоять вместе, но время было поздним и сир Дервиль повёл принцессу Висенью в покои, дабы уложить её спать.

***

Принцесса Рейнира стояла в своих покоях с кубком вина в руках, слегка царапая его ногтем. Она нервничала. Её Высочество знала, что принц придёт по её душу. Он не был дураком, наверняка догадался, чья Висенья дочь. – Племянница, – кто-то тихо подошёл сзади к принцессе и нежно положил руку на её плечо. Он пришёл. Как и ожидалось. – Она ведь моя дочь? Да? – сказал Порочный Принц. – Ты бросил меня, – не оборачиваясь сказала Рейнира. – Так было лучше. Лучше для тебя, – ответил Деймон. – Да, твоя, – произнесла девушка. – Я пропустил так много. Её первое слово, шаги… Послушай, давай вновь восстановим наши узы, поженимся. – Я замужем дядя. – Это не проблема. Я с этим разберусь. Повисла тишина. Даже несмотря на ситуацию, она была комфортна для обоих. Рейнира должна была бы злиться на него, но не могла. Уж, слишком сильно она его любила. Дядя с племянницей стояли бы так ещё долго, но вдруг раздался рёв дракона. Рёв Вхагар.

***

Кто-то будит Висенью. Это оказывается сир Дервиль. Он говорит ей, что её мать завет её в тронный зал Дрифтмарка. Девочка была слишком сонной, поэтому мужчина берёт её на руки и они идут (кто-то сидит) в тронный зал.

***

Когда они заходят, то сложно было не ощутить напряжение обстановки. Девочка видит окровавленное лицо дяди Эймонда и приказывает рыцарю пойти к нему, но дорогу им преграждает сир Кристон Коль и настоятельно рекомендует пойти к принцессе Рейнире. Девочка уже хотела возразить, что кто он вообще такой, чтобы говорить, что ей делать, но матушка сама позвала её. Как только она оказывается подле матери (всё ещё на руках у сира Дервиля) начинает очень громкий хаос. – Как ты мог допустить подобное? – начал Визерис, возвращаясь к трону, – Ты мне ответишь! Стежок за стежком мейстер зашивал рану на глазу Эймонда. Принц чуть шипел от боли, резко пропуская воздух через зубы. – Принцы должны были спать, Ваше Величество, – отвечает сир Гаррольд, не осмеливаясь поднять взгляд на короля. – Кто нёс стражу? – вновь задал вопрос король. — На юного принца напали его кузены, мой король, – ответил Коль, стоя по левую сторону от Визериса, неловко сложив руки в замок перед собой. – Вы клялись мне защищать и хранить мою кровь! – голос Визериса сорвался на крик. – Его глаз будет в порядке? – спросила королева, тревожно вздыхая. Лорды вмиг обратили внимание на принца, сидящего на стуле рядом с камином и почти скулящего от боли. – Плоть исцелится… – после слов Мейстера последовала пауза. Лишь треск брёвен в камине и звон серебряных цепей зполнял тронный зал, – Но глаз потерян, – наконец сказал мейстер, глубоко вздохнув и вновь осторожно вытянув нитку из кожи Эймонда. После этих слов Висенья не слышит ничего. Какие-то люди заходят в зал, кто-то проходит мимо, но она не обращает на это внимание. Она со страхом смотрит на дядю. И только спустя некоторое время она начинает вслушиваться в крики вокруг. – Они на меня напали, – крикнул Эймонд. – Он напал на Бейлу, – кричит Джейс. – Он еë ударил! – Он её толкнул! – Они сами на меня набросились! – Молчать! – Визерис громко стукнул тростью, на которую он опирался. Визерис — король, но сейчас его мало кто замечал. – Он назвал нас бастардами. Всех твоих детей, –шепнул Джейс матери. – Эймонд! – позвал сына Визерис, – Ты расскажешь мне правду! – Что ещё не ясно? Твой сын искалечен! Её сын в ответе, –показывая на принцессу королева разъясняла, словно глупому ребёнку, а не своему мужу и королю. – Это прискорбная случайность, – отвечала Рейнира тише, спокойнее. Внутри принцессы бушевал огонь эмоций, которые она не могла показать. – Случайность? Принц Люцерис подстерёг Эймонда с ножом, чтобы убить его, – королева сыпала обвинения на бывшую подругу. Алисента — мать, и она будет защищать своего ребёнка до последнего. – Это на моих детей напали, вынудив их защищаться, – Рейнира загораживала всех троих своей спиной, подставляя себя под острые взгляды людей и Её Величества. Она не могла позволить Алисенте влиять на своих сыновей и дочку. Это их грязно и подло оскорбили. – Как именно? – спросил король. – Законнорождённость моих детей была поставлена под сомнение, – наследница трона ответила. – Он назвал нас бастардами, – повторил Джейс. Назвал всех бастардами. Даже Висенью. – Мои дети унаследуют Железный трон, Ваше Величество. Это ужасная измена. Принца Эймонда нужно допросить и узнать, где он услышал подобную клевету, – Алисента выдохнула и разочарованно посмотрела на младшего сына, но принц смотрел куда-то далеко и отстранённо. – Из-за оскорбления мой сын потерял глаз! – возразила королева, – Скажи мне, сын, где ты услышал эту ложь? – король стоял перед Эймондом, но принц лишь украдкой посмотрел на Визериса и тут же опустил взгляд в пол. Подобно щенку, который где-то провинился. – Это было обычное ругательство. Что взять с мальчишек? – Эймонд. Я задал вопрос, – король повернулся спиною к сыну, не слушая жену. Тишина вновь повисла в воздухе. Такая неловкая, но частая в их семье. – Где сир Лейнор? Может отец мальчиков тоже что-нибудь расскажет? – королева хотела справедливости для сына и била по больным точкам Рейниры, лишь бы сделать хоть что-то. – Не знаю, я не могла уснуть, поэтому вышла прогуляться, – Висенья стояла молча, пока брат и Бейла с Рейной участвовали в споре. Принцессе было ужасно обидно, от того что сказал про них Эймонд. Деймона, стоящего в сторонке, рядом с боковой дверью не замечали, и ему это нравилось. – Развлекает юных оруженосцев, – злостно выплюнула королева, на что её ненаглядный сир Кристон Коль усмехнулся, но, уловив на себе осуждающий взгляд своего Лорда-командующего, сира Гаррольда, тут же умолк. – Эймонд, послушай. Твой король требует ответа. Кто сказал тебе эту ложь? – принц окинул взглядом мать, задержавшись на её зелёном платье ровно столько, сколько потребовалось, чтобы Визерис обернулся в недоумении, а Рейнира сглотнула. Она вновь оказалась среди стервятников. Алисента заволновалась; её дыхание участилось, а взгляд был растерянным, словно она жертва. — Это Эйгон. – Я..? – Эйгон недоумевал, в растерянности смотря на младшего брата, пока Визерис, стуча тростью по полу, шагал к нему. – А ты, сын? – король стоял слишком близко, хрипло дышал рядом с Эйгоном. – Где ты услышал эту клевету? Эйгон?! – Визерис сорвался на крик. Такие же чувства были в его сердце, как и в сердце его внучки, — Скажи мне правду, и тогда я подумаю насчёт твоего наказания. – Все её знают, отец... – тихо ответил принц, стараясь не встречаться взглядом с королём, – Абсолютно все. Посмотри на них. – Эти вечные распри пора прекратить! Слышите?! – громкий голос рассекал зал, как молния небо, – Мы — семья! Принесите извинения и будьте благожелательны друг к другу. Этого требует ваш отец, ваш дед и король! – Визерис смотрел осуждающе на всех: на жену, на сына, на стражу. Закончив этот монолог стук трости начал отдалялся, возвращаясь к Плавниковому трону. – Но этого мало! – королева не унималась, заставляя мужа обернутся и обратить на неё внимание, – Эймонд искалечен навсегда. Благожелательность — не лекарство, – она ждала справедливости от мужа. – Я знаю, Алисента, но мне не вернуть его глаз. – Нет, ведь его отняли. – И что по-твоему я должен сделать?! – король с королевой впервые прилюдно ссорились. – Долг нужно уплатить, – Алисента говорила, – Глаз одного из её детей взамен. – Дорогая жена… – по залу прошёлся шепот. Люк дёрнулся от страха, ближе прижимаясь к матери. Висенья попросила сира Дервиля опустить её на пол и встала за ним. – Он твой сын, Визерис! Твоя кровь! – восклицала королева. — Не дай гневу затмить твой разум, – Визерис подошёл ближе и говорил с таким же пониманием в голосе. – Если король не добьётся правосудия, то его добьётся королева! – сказала Её Величество, – Сир Кристон, принесите мне глаз Люцериса Велариона. – Мама… – Люк в страхе попятился назад. Он дрожал подобному крольчонку. – Он может выбрать какой, хотя мой сын не мог! – Алисента обезумела в своём желании справедливости. – Ты этого не сделаешь, – голос Рейниры дрожал, пока она защищала детей. – Ни с места! – приказал король, чуть оборачиваясь на Кристона. Всё внимание было сейчас на нём. Мужчина мешкался, не зная, что стоит сделать. – Вы присягали мне! – Как ваш защитник, – сир Гаррольд чуть кивнул, удовлетворённый ответом рыцаря. – Алисента, этот вопрос закрыт, – Визерис уже устал успокаивать жену, отговаривать, приказывать. Что толку, если его не слышат, – Всё ясно? — он злостно шипел, смотря в глаза королевы, пока щеки её были влажными от слез, – И пусть знает каждый язык, который посмеет усомниться в законности детей принцессы Рейниры, что его отнимут! – объявил Визерис, подобно новому закону. – Спасибо, отец, – Рейнира облегчённо вздохнула, поворачиваясь к детям. Королева ощутила что-то кипящее внутри, томящееся глубоко в темноте долгие годы. Злость. Она бурлила в крови, словно от огня, внутреннего огня, что она скрывала так долго. Алисента Хайтауэр сорвалась с места, выхватив кинжал из кожаного пояса короля. Подскочив к Рейнире, королева только и смогла, что угрожающе стоять с клинком в руке. Принцесса успела среагировать, поэтому стала её изо всех сил сдерживать. – Алисента! – король больше не мог сдерживать жену. Нет ничего страшнее гнева матери, защищающей своё дитя. – Охранять короля! – тут же отдал приказ сир Гаррольд. Рейнира перехватила руку бывшей подруги, не давая той двинуться дальше. Мало кто заметил, как быстро двинулся вперёд Деймон, останавливая Кристона Коля на полпути к своей семье. Висенья встала перед младшими братьями, пытаясь защитить. – Не трогай мою маму! – закричала девочка, – Если ты думаешь, что тебе за это ничего не будет, то ты ошибаешься. За свои действия ты будешь расплачиваться долго и больно. Так, что никто даже и подумать не сможет, что я в этом замешана, поэтому отошла быстро. Всё, кто находился в зале, опешили от реплики маленькой принцессы, включая королеву, короля, матушку, братьев, дядей и тётю. А вот Деймон Таргариен был доволен, что есть кто-то, кто показывает, что он от крови дракона. Королева отошла на пару шагов назад и крикнула: – Но это же нельзя так просто оставить! – Молчать! – подал голос король. Наконец на него обратили внимание и он продолжил, – дом Дракона не может быть разобщен, как же вы не понимаете! Поэтому властью данной мне я принимаю решение, – сказал Визерис I, – мой первый сын и моя первая внучка поженятся, тем самым привнеся мир в нашу семью. – Дедушка, Мама?! – крикнула Висенья. Что-что, а в жертву она себя приносить не собиралась. – Отец, мне кажется ты немного поторопился в своём решении, – нервно говорила принцесса. – Мой король, – начал говорить Эймонд, – это я пострадал больше всех. Так почему Эйгону достанется Висенья?! Девочка немного опешила с того, что дядя говорит о ней, как о каком-то предмете. – Хм... Пожалуй есть доля правды в твоих словах. Я, король Визерис I, обручаю своего сына Эймонда и внучку Висенью! – твердо сказал Его Величество. Все в зале замолчали. Гости уже проматывали все исходы этой ситуации. Однако такого не ожидал никто. – Разбирательство окончено, – молвил король, направляясь к выходу. В зале повисла тишина, и лишь стук трости короля прерывал её.