...и восстѣнаетѣ тогда от царя вашаго, котораго вы избрали сѣбѣ; и не будѣтъ Господь отвѣчать вамъ тогда...

...я помню как мы толпами стояли в этот момент. Мурашки шли по коже. Началось. Началась война. Я прижимал к себе Асочку, она дрожала, моя седеющая рыжуля. Зарывшись в волосы, повторял: -Всё хорошо... Всё будет хорошо... Разобьём гада... Разобьём... Пока я говорил это, понимал вспоминая кто я есть и что в мои обязанности входит. Впервые в жизни, никогда бы не подумал, что придётся применить навыки профессии на любимой жене. Поднять боевой дух, организовать. Когда объявление закончилось, мы, товарищи Советского Союза, были совершенно ближе чем когда либо, по-другому, по-новому смотрели на своих соотечественников. Капитализм, развившийся в фашизм, из-за которого пришлось прервать сотрудничество с Вейрмарской Германией, теперь давит всем белым светом огонёк свободы - СССР. Суматоха. Паника. Что уж тут делать, чего скрывать. Аску трясло, она ревела, повторяла что никуда меня не отпустит, прижималась намертво, кричала постоянно: -ГДЕ ДЕТИ?! Детишек найдя, всех быстренько осмотрела, прижала, пригладила, в глазки поглядела. Мы были дома, когда пришли с повесткой. Аска орала и скандалила с ребятами, но смолкла, когда я спустя столько казалось бы времени, снова надел форму. Дальше уже рыжая на глазах у детишек стиснула мою ногу и повторяла, что не отпустит. Великую Отечественную мы прошли с самого первого дня: были далеко от фронта, обеспечивали надёжный тыл. Аска обучала медсестёр, я - политруков. К нам должны были прибывать эвакуирующиеся из района боёв, гражданские и прочие. Рыжуля каждое свободное мгновение писала Петеньке письмо, я добавлял от себя. Народ организовывали. Все мы с горечью думая о родных, о Родине, приступили оборонять завоевания Октября. Это не была защита точки на карте. Это была защита пролетарского отечества, коммунизма. Это не была защита верхушки власти. Это была защита нас самих, физическая. Страна наша и мы, пролетарии, мы, народ - гегемон и управленец. А теперь нас стараются убить и выселить отсюда. Мы взялись не за свою допустим родную РСФСР, как-то в ущерб остальным. Не взялись за другие республики. Взялись мы за весь наш СССР, где каждый человек-человеку друг, брат и товарищ. Мы боролись за свободу. Боролись за Октябрь. За коммунизм и ничего кроме него ибо и в нём, та же "национальная гордость великороссов" как и любого другого народа. Народно-освободительная война началась. Наши дорогие вожди, наш святой товарищ Берия, почти успел убрать сырьё за Урал. Мы были готовы к войне. Всё время проводили в этой подготовке. Как назло, в самый неподходящий момент, хотя как "назло" - известны и феномен "военной удачи", так и наличие разведки, а также контр-разведки. Рассеянные единицы наших святых героев на границе, сметала беря числом и заваливая мясом, немецкая падаль. Там, где мясо не пёрло, шли танки блицкригом. Вся доктрина, про "отпиздить вдесятером одного, затем другого и так каждого по-отдельности". При подготовке политруков вскоре у меня оказались в распоряжении добытые немецкие листовки. Чуть после - мой, а также и любого здравомыслящего человека, заклятый враг с его пропагандой. Эмиграция скачущая на хуях фашистов стала бубнить про борьбу против маньяка Сталина и вождей, которые дескать уничтожают народ. Как доносили с мест: коллаборантов ебашили особенно люто. Народ помнил как оно жилось, при царе, в России, которую мы потеряли. Никто не горел желанием обменять красное святое знамя, рождённое французской революцией, знамя интернационала и национальной гордости великороссов на обосранный и позорный символ рабства, Власовский триколор Деникинской банды... ...война оставила следы не шибко по понятным причинам, богатой пайки на наших детишках, но все выжили. Не то что при царе даже безо всякой войны. Мы с Аской ревели от счастья, получая письма от Петра. Он, мой сын, сражался в самой лютой, динамичной и кровожадной войне всего человечества, а мои просьбы отправиться на фронт подкреплением в подразделение сына, сначала просто отказывали, потом рвали, потом откладывали и не доставали, а в конце-концов стали стучать жене, которая в меня впивалась обнимашками и ревела. ...много было в эти страшные года. Словно провалилась Земля и разверзся ад. Это было в глазах, витало в воздухе, висело отголоском и тяжким эхом каждый раз, когда любимая моя Асочка дома говорила на родном, немецком языке. Я как политрук, прикладывал все свои усилия напомнить про партию, СМЕРШ и что Карл Маркс - немец. Эксцессов хватало. Благо товарищ Сталин переселял немцев. Мне тяжело было представить как наши героические сотрудники НКВД, политруки в частности, удерживали солдат от выливания горя потери семей на Поволжских немцев. Слава товарищу Сталину за его слова:

«Опыт истории говорит, что гитлеры приходят и уходят, а народ германский, а государство германское остаётся»

Дегенераты, коих к сожалению подавляющее большинство, лишённые в силу чаще всего, только лишь лени, диалектического материализма, не в состоянии понять, что мы, пролетарии во всём мире, братья. Я видел, ещё в Испании, как немцы батальона Эрнста Тельмана отдавали свою жизнь за победу, которую чиновники продавали. То же касается всех народов. Мы не при царе. Это там была тюрьма народов. У нас же, "Пролетарии ВСЕХ стран соединяйтесь!", поэтому всё правильно. Долбоёбы которые считают это неверным - пусть полюбуются на суды ФРГ. Словом, победу мы с Аской и детьми встретили всё там же, в тылу, а также дождались нашего Петеньку, нашего героя... ...товарищ Сталин и плановая экономика, ибо война это в первую очередь экономика и только во-вторую, ребята делающие пиф-паф, коммунизм победил весь остальной, воюющий против нас, мир. Впрочем, об этой страшной войне, мне совсем чуть-чуть и то наверняка сильно цензуря, рассказывал сын. Петька мой внёс свой, невероятный и неоценимый вклад. Родина наша, диктатуры пролетариата, никогда ещё не была столь полна солью всей Земли, всей планеты... ...но вот кровь и грязь войны прошёл, да вернулся мой героический сын - Петя...