Sonata nocturna//Ночная соната

1 ноября 1976 г. Ни один из них не знал, как реагировать друг на друга теперь, когда они действительно это сделали. После всей интенсивности и удовольствия, переполняющего каждое из его чувств, ощущать Сириуса Блэка, находиться рядом с ним, чувствовать тепло его тела, которое недавно исследовал пальцами, с такой жаждой, таким желанием… черт это безумие - оставаться в стороне. И эта мысль была пугающей. От вида кожи Сириуса, сверкающей в свете звезд на балконе астрономической башни, просто захватывало дух. Они одевались медленно, украдкой поглядывая друг на друга и улыбаясь, когда ловили взгляды друг друга. Но когда они решили выйти на балкон покурить, напряжение между ними нарастало, наполненное сомнением, нервозностью и неловкостью. —Я никогда... - Сириус нервно сглотнул, его лицо покраснело, глаза все еще блестели от переполнявших его эмоций, длинные пальцы пианиста сжимали сигарету, — Ну, с парнем. Дым распространялся между ними. Окурок тлел в темноте. Звезды были как утешение на ночном небе. Он не мог устоять перед желанием подразнить его. — Да, это было заметно. —Я не слышал, чтобы ты жаловался. - Парень возмущенно нахмурился, обиженно надув губы, когда столкнулся взглядом с волком. В этих светлых глазах горел огонек обиды. Ремус подумал о том, как сильно он хотел бы поцеловать его снова. Желание было настолько сильным, что сводило с ума. —Да, хорошо, — улыбнулся он, беззаботно пожимая плечами, — Волк не может жаловаться, если его добыча предстает перед ним в таком виде. —Я просто игра для тебя? – Ремус заметил то, как его слова задели парня, как внутри него бушевали эмоции, то, как напряглись его плечи, и то, как загорелся огонь в его взгляде, гримаса, искривила его губы. Ощущение рук Сириуса на коже до сих пор не покидало его, вызывая дрожь, а этот вызывающий взгляд заставлял отрицать свои собственные слова, распространяя жар, который обжигал и тело и разум, заставлял желать. Он все еще был в состоянии ощущать вкус его губ на своих. Дикий инстинкт бился в его сердце, умоляя сделать парня своим и стать его. —Ты всегда был забавной игрой, Блэк, — солгал Ремус, надеясь, что сердцебиение не выдаст его, умоляя, чтобы во взгляде не читалась тоска, которую вызывало в нем присутствие Сириуса, и желая, чтобы Сириус ушел именно сейчас. Потому что он понятия не имел, кем именно был для него Сириус Блэк. И боялся узнать ответ. —Понятно, — парень презрительно усмехнулся, его голос был полон глубокой горечи, за презрительной улыбкой можно было уловить гнев, который был вызван признанием волка, — Я рад, что мы прояснили ситуацию после того, как ты сошел с ума только из-за того, что трахнул меня. —Ты не такой уж особенный, Блэк, — инстинктивно возразил волк. Взгляд, который горел такими ясными эмоциями, поймал его, и у Ремуса перехватило дыхание, заставляя выжидательно смотреть на то, как Сириус подходит, прижимая его к перилам, уперев руки в бока, не касаясь его, но жар тела переполнял его, запах юноши смешивался с его собственным, дразняще действуя на волчьи инстинкты. —Если я не особенный, почему ты продолжаешь возвращаться ко мне, Люпин? — промурлыкал вопрос ему на ухо, посылая дрожь по спине Ремуса. Этот хриплый голос, воздействующий на его чувства, эта близость, которая пробудила воспоминания о том, как парень принял его как своего, как умело провоцировал монстра. Это был вопрос, на который не было ответа. Сигарета выпала из его руки на пол. Пальцы Ремуса ласкали шею Сириуса, почти бессознательно, нежно касаясь отметин на его бледной коже, его взгляд блуждал по ним с таким желанием, что он почувствовал, как Сириус содрогнулся от удовольствия под его прикосновением. Ремус оттолкнул его, чтобы уйти, используя всю силу воли, на которую был способен. —Я должен... понимаешь, я должен вернуться. На растерянное и ошарашенное выражение лица Сириуса невозможно было не обратить внимания: губы приоткрыты, дыхание слегка взволнованное, щеки раскраснелись, взгляд пытается понять волка, но он лишь наполняет его сомнениями и вопросами. —Да, я тоже ... наверное. Когда-то он верил, что, возможно, на этом все могло закончиться. После ночи проведенной с Сириусом Блэком. До этого он считал, что все дело было в том, что тело Сириуса Блэка было недоступно ему слишком долго, слишком много раз, он представлял его своим. Но страшная правда заключалась в том, что он был обречен. Он понял это в тот момент, когда его сердце бешено колотилось при виде Сириуса, в тот момент, когда мальчик шептал его имя хриплым голосом, когда он стонал от удовольствия, был таким чудесным, и в тот момент, когда экстаз охватил его, перехватив дыхание, когда он задыхался от медленного, интенсивного поцелуя, Сириус затронул самую глубокую часть его души, став частью его кошмаров, от которых он просыпался возбуждённым и расстроенным из-за того, что так ярко помнил ту ночь. Он позволил дням пройти, и часть его души молила о том, чтобы с течением времени к нему вернулось здравомыслие. Тем не менее, он поймал себя на том, что встречается взглядом с Сириусом Блэком, даже когда тот находится на другом конце комнаты. Он чувствовал, как краснеет, как зажигается огонек желание в них обоих, он слышал вздох, сорвавшийся с губ парня. Сириус вторгался в каждую его мысль, мучая его каждым воспоминанием, которое, Сириус Блэк выгравировал в нем тем жгучим огнём, который охватил их обоих. В какой момент этот парень, этот чертов парень, стал навязчивой идеей? Он спрашивал себя снова и снова, когда его взгляд возвращался к нему. Когда наступил первый урок легилименции после той ночи, его поразила новая реальность. Он не был наедине с Сириусом Блэком в одной комнате с тех пор, как они попрощались на астрономической башне. Напряжение между ними было неконтролируемым. Он восхищался фигурой Сириуса, сидящего на краю большого стола : с голыми руками, обнаженным горлом, потому что Сириус Блэк, очевидно, был не в состоянии носить свой проклятый галстук, его мешковатая белая рубашка выглядела такой чертовски плотной, прилегающей к его коже. Все инстинкты Ремуса были подавлены его присутствием, он впитывал каждую деталь его тела, аромат волос, тем, как темные пряди обрамляли его лицо, эти голубые глаза, которые смотрели на него с тревожным чувством, внимательно следя за каждым движением. —Привет, — поздоровался Блэк, легкая улыбка тронула его губы. «Конечно, его забавляло снова оказаться взаперти с монстром»: подумал Ремус, почти желая закатить глаза от безрассудства Сириуса. —Привет, — ответил он дрогнувшим голосом, сильно хлопнув дверью, прежде чем наложить заклинание, звукоизоляции и запечатать. Сириус с любопытством приподнял бровь, услышав, как он бормочет заклинание. Ремус ненавидел его всем сердцем. У него не было ни каких скрытых мотивов, была слизеринская привычка, заложенная в глубине его, чтобы защитить себя от шпионов, сплетников или злоумышленников, пока он практиковал свою магию. —Итак... что же нам делать? - Улыбка Сириуса стала самодовольной, когда он скрестил руки на груди, его рукава были закатаны, оставляя открытыми предплечья, Ремус задавался вопросом, откуда у Сириуса Блэка столько браслетов. Ремус на мгновение задумался. Он мог толкнуть его. Мог не обращать на него внимания, но сможет ли это отвлечь Сириуса от разговора, которого тот так добивался? Он был гриффиндорцем, безрассудным, глупым и чертовски упрямым. Парень выглядел так, как будто ему было в радость загонять волка в угол.Часть Ремуса хотела узнать, как далеко может зайти Сириус Блэк. —Я полагаю, нам следует поговорить. —Ты действительно хочешь поговорить о том, что у нас сначала был фантастический секс, а потом ты повел себя как полный и монументальный идиот? — предложил Сириус, не стирая своей самодовольной улыбки, его глаза светились любопытством, приподнятая бровь придавала ему одновременно элегантный и раздражающий вид. —Помимо всего прочего, — произнес он, весело улыбаясь, от него не ускользнуло то, что Сириус описал их совместную ночь как фантастический секс, и растущая волна гордости наполнила его уверенностью. Возможно, у него действительно был фетиш в виде власти над чистокровными, как пошутил Барти на вечеринке. —Ты придурок. - Сириус покачал головой. —Ты тоже. Его голубые глаза притягивали, этот взгляд, наполненный эмоциями, желанием, злобой, весельем и любопытством, заставлял сходить с ума от желания находиться рядом. —Ты рассказал Регулусу о нас? —Оставлю это на твое усмотрение, — уклонился волк. Он знал, что Регулус уловил на нем запах Сириуса, когда вернулся в общую гостиную Слизерина, но Регулус Блэк просто бросил на него взгляд, полный ненависти и раздражения, и прежде чем Ремус успел сказать хоть слово, остановил его жестом руки и стал игнорировать. —Он пришел в ярость, когда застал нас на свадьбе Цисси, — пробормотал Сириус, подходя к Ремусу медленно, вторгаясь в его личное пространство, выжидая, когда волк отступит на шаг, и улыбнулся, когда Ремус этого не делал. —Он защищает, — ответил он, любуясь губами Сириуса Блэка. «Черт возьми»- подумал он. —Ага, — усмехнулся парень, останавливаясь всего в нескольких дюймах от Люпина, тепло, излучаемое его телом, оглушало чувства волка, — Я должен ревновать тебя или Регулуса? —Реджи ... Регулус знает, что мы играем. —Это то, что мы делаем? — переспросил он, скользя по нему взглядом, и ища что-нибудь, за что можно было бы уцепиться. Он не прикасался к нему, но Ремус отчетливо помнил ощущение его рук на своем теле. Аромат его кожи, эти голубые глаза, устремлённые на него, звук его сердца, сливающегося с его собственным. —Да, — солгал Ремус, не двигаясь с места, не отстраняясь, не переставая размышлять о том, как Сириус Блэк так легко разрушил его защиту, — это все, что мы делаем. —Ты лжешь, — обвинил его Сириус с вызывающим взглядом, гнев и обида слышались в хриплом голосе, который потряс сердце волка. —Неужели тебе всегда нужно быть идиотом? - Ярость проснулась внутри него, нарастающая от разочарования, желания и злобы на чертового волшебника, который только и делал, что разрушал границы его здравомыслия. —Тебе всегда нужно мне лгать? — обиженно ответил парень, его рука сжимала мантию волка в кулаке, как будто он не знал, оттолкнуть или притянуть ближе, сердце Ремуса ускоренно забилось от его прикосновений, и Сириус знал это, конечно, он знал это, взгляд, полный замешательства и разочарования, смешанного с ненавистью по отношению к волку. — Ты чувствуешь это так же сильно, как и я, и знаешь, что не можешь это остановить. Вот почему это тебя беспокоит. Вот почему Регулус так это ненавидит. Но знаешь, что? Я не хочу оставлять тебя, Ремус Люпин. —Почему? Тебя увлекает идея соблазнить монстра? —Потому что ты мне нравишься, чертов придурок. Я не знаю, какого черта ты мне нравишься. Я все время думаю, что это безумие. Но ты мне нравишься, Люпин. И я сделаю все, чтобы заставить тебя признаться в том, что ты тоже это чувствуешь. Сириус обладал разрушительной силой. Он втянул его в поцелуй, на который Ремус без колебаний быстро ответил, настойчиво, с потребностью, которая грозила погубить его окончательно. Его губы скользили по губам парня, руки притягивали тело Сириуса, словно это было единственное, за что он мог ухватиться, а язык Сириуса нашел его, что вызвало дрожь во всем теле. Ремус мог лгать сколько угодно, но Сириус видел его насквозь.Он знал, как разжечь ярость волка и как заставить его потеряться в этом чувстве ненависти, похоти и желания, которое горело между ними. «Дерьмо»-подумал он, когда поднял Сириуса, чтобы усадить на стол, и ноги парня обхватили его, не давая ему возможности отстраниться, хотя его руки, лежащие на Сириусе, свидетельствовали о том, что он вовсе не собирался этого делать. Он потянул Сириуса за волосы, чтобы углубить поцелуй, застонав, когда Сириус прижал его бедра к своим. —Ты жалеешь? — Сириус прижался лбом к его лбу, ища в его взгляде искренность, которую Ремус редко ему дарил.— Ты сожалеешь о той ночи? —Я никогда не делаю ничего, о чем бы сожалел, — прошептал он в ответ. Торжествующая улыбка расползлась по губам Сириуса Блэка. С этого момента он был обречен. Потому что этот чертов парень не забыл его слов, сказанных той ночью на балконе, когда была задета его гребаная гордость. —Я думал, что это просто игра для тебя, Люпин. Но мне приятно знать, как сильно ты хочешь меня.— он прошептал это в его губы, хриплый голос потряс сердце Ремуса, зажигая в его крови что-то, что только еще больше разжигало желание, - Ты не прикоснешься ко мне, Люпин. Пока не попросишь меня об этом. Он это заслужил. Ремус знал это где-то в глубине души. Но, увидев веселый взгляд в глазах, уверенный, что Ремус уступит ему, он просто задумался. Чертов гребаный ублюдок. —Ты сможешь устоять, Блэк? — ответил он с жестокой улыбкой, его руки все еще притягивали Сириуса за талию, на мгновение у него перехватило дыхание, когда он ощутил их общее возбуждение,— Я могу пойти и найти кого-нибудь другого. Но сможешь ли ты это вынести? —Ты можешь пойти и трахнуть кого угодно, но ты не выбросишь меня из головы, Люпин, — заявил он с этой чертовой уверенностью, Сириус руками держал его за лицо, большой палец с желанием провел по губам, его прикосновения обжигали.— Мы оба знаем, что ты уже пытался, и мое имя теперь выгравировано у тебя под кожей. Кого бы ты ни искал, Люпин, ты не сможешь выкинуть меня из своих мыслей. Уроки легилименции превратились в пытку. Сириус был жесток. Слишком хорошо понимая, как это влияет на Ремуса Люпина, он держался на расстоянии от него. Он больше не вторгался в его личное пространство, потому что это не имело значения, он прекрасно знал, что его вызывающего взгляда и самодовольной улыбки было достаточно, чтобы заставить разум Ремуса крутить его имя. На уроках он показывал ему какое-нибудь воспоминание о той ночи, и Ремусу приходилось контролировать инстинкты зверя, чтобы не взять его в этот самый момент. У него все еще было желание срочно ответить Сириусу. Но Ремус был слизеринцем. Вызовы были для него захватывающим занятием. Он стал еще лучше уклоняться от воспоминаний, находить то, что действительно искал, и скрывать свое присутствие в сознании жертвы. Он оттачивал свои навыки все быстрее и быстрее. Кроме того, он также мог быть жестоким. Сириус Блэк был также поражен, как и он, той непреодолимой силой, которая заставляла его следить за ним взглядом, когда он входил в комнату. Ремус отомстил, шепча на ухо Каллиопе Морган, зная, что Сириус будет внимательно следить за ним, и что этого небольшого жеста будет достаточно, чтобы разозлить его и заставить нахмуриться. Он мог бы сделать гораздо больше. Мог действительно соблазнить кого-то перед ним, просто чтобы расстроить его. И Сириус Блэк проиграл бы. Но ни один из них не хотел уступать. Они играли в эту проклятую игру уже две недели, когда Барти Крауч снова поймал его на том, что он смотрит на Сириуса через весь большой зал. —У них определенно был секс, — произнес он с той самой своей раздражающей улыбкой, когда его друзья ужинали, глаза весело блеснули, когда волк посмотрел на него с молчаливой угрозой утопить его в глубине черного озера. —Заткнись. - Плечи Регулуса напряглись, он положил вилку, легкая хмурость превратилась в полный ненависти взгляд, которым он посмотрел на Крауча. —Но это правда, — защитила его Каллиопа, опираясь на плечо Реджи, чтобы взглянуть поверх него на гриффиндорский стол, ее рука сжимала мантию Регулуса, — вы смотрите друг на друга очень напряженно. Насколько ты хорош в постели, Люпин? Регулус подавился водой, в то время как Ремус скрыл виноватую улыбку. —Вы можете не говорить об этом за ужином? — попросил молодой хозяин Блэк. — Нет, слишком весело думать о том, как твой лучший друг трахает твоего старшего брата. - Барти с широкой улыбкой возразил ему. —Если ты продолжишь, я покончу с собой, — торжественно предупредил Регулус, — после того как убью Лунатика. —Но они правы: то, как они смотрят друг на друга, кажется непристойным и чувственным, — добавила Бьянка Забини осторожно, поднимая свой бокал, заставив Каллиопу и Барти рассмеяться над измученным, полным ужаса выражением лица Регулуса. Ремус молчал, ненавидя каждого из своих друзей. Хотя это было правдой. То как него смотрел Сириус Блэк. Он мог чувствовать его желание, обиду и тоску так хорошо, что у него перехватывало дыхание. Он пробрался в его мысли, прежде чем понял, что именно он сделал. Когда ты придешь за мной? Ему пришлось схватиться за стол. Полнолуние будет через несколько дней. Желания зверя выходили наружу и это сильно влияло на него. Регулус заметил это движение и устало вздохнул. —Тебе кто-то нравится. Ремус продолжал двигаться по опушке леса. Они бродили вокруг. У них становилось все меньше и меньше времени на это. Регулус был слишком занят тем, что был старостой, СОВ, черной магией, своими исследованиями вместе с Пандорой и полнолунием. Но он был упрям. Он продолжал настаивать на том, чтобы они выходили гулять по ночам, чтобы не вызывать подозрений, несмотря на то, что почти весь замок знал секрет о природе Ремуса Люпина. Только влияние Альбуса Дамблдора как директора было тем, что сдерживало этот шепот. Однако он не возражал против того, чтобы следовать за Регулусом по пятам. Ему нравилось гулять с ним по территории Хогвартса. Это было чем-то особенным. Эти моменты, когда они могли быть искренними. Взгляд Регулуса был невозмутим и не оставлял места для возражений. —Тебе нравится мой брат, если быть точным. Ремус остановился и задумался над словами Регулуса Блэка. —Что ты чувствуешь к Пандоре? Когда ты думаешь о ней. —Я готов на все ради нее. Чтобы сделать ее счастливой. И мне больно, когда она рядом с Лавгудом. Как будто... как будто каждый раз, когда я думаю о ней, я чувствую сильное давление в груди. Но я ничего не могу с этим поделать. Я не могу не любить ее. - Глаза парня светились решимостью и чем-то похожим на печаль. Ремус смотрел на звезды. Он всегда находил его. Созвездие Сириуса. —Сириус словно высечен в глубине моего сознания, — признался он, не переставая восхищаться звездным куполом, накрывшим их, - Неважно, что я окклюмент, я не могу вытащить его оттуда. И когда я вижу его, меня словно... словно что-то тянет к нему, — Это был первый раз, когда он пытался быть искренним в этом смысле. - Быть с ним - это мучение, которое проходит только тогда, когда мы... Реджи молчал, впитывая каждое его слово, пытаясь их обработать. —Это должна была быть игра. Я не должен был... - Ремус все еще не знал, как назвать свои чувства к Сириусу Блэку, было неприятно и страшно пытаться понять, что это было, — Ты расстроен? —Ты ненавидел его. Ты действительно ненавидел его. - Регулус изучал лицо своего лучшего друга, желая найти на нем что-то еще, что показывало бы чувства к его брату. —Да, потому что он причинил тебе боль. — Лунатик, ты ненавидел его еще до того, как я поступил в Хогвартс. - Мальчик покачал головой, задумчиво и с некоторым любопытством глядя на него. Он ощутил его слова как удар. —Что изменилось? Глаза Ремуса следили за тенями, которые отбрасывал волшебный замок посреди ночной тьмы, проблески луны падали на них, освещая их как детей тьмы, но на расстоянии все это выглядело слишком отдаленно. Он тщательно думал над своими чувствами к Сириусу Блэку. Он проводил долгие ночи, задавая себе один и тот же вопрос. Почему Сириус Блэк? Почему его ненависть превратилась в это неудержимое желание? Почему он был проклят? —Сириус… Сириус смотрел на меня так же, как другие люди смотрели на меня всю мою жизнь. Я волк, сирота, страдаю дислексией и я гей. Многие люди презирают меня только за одну из этих вещей, Регулус. Но Сириус смотрел на меня так, словно видел все это. Я ненавидел этот взгляд больше всего на свете. —Что изменилось? — настаивал Реджи скорее с любопытством, чем с обидой, он действительно хотел понять своего лучшего друга, на его лице отразилась тень беспокойства, — это из-за Рождества? Тебе его жалко? —Нет, — поспешно отрицал он, — мы... мы так ненавидели друг друга, и все же… Когда Сириус поцеловал меня на Хэллоуин, это был первый раз, когда я почувствовал, что могу умереть от интенсивности этого желания. Это... это было ... это было ошеломляюще. И это было… Я думаю, что именно с этого момента это стало чем-то, что я не могу и не хочу останавливать, - признался он, зная, что каждая частичка его тела и разума не в силах противостоять влечению, которое заставляло его следовать за Сириусом Блэком. Регулус вздохнул с глубокой усталостью. Какое-то мгновение Ремус молча ждал, боясь увидеть то, что его лучший друг отказывается от него. Это был глупый страх. Но Регулус Блэк был самым важным человеком в его жизни. —Я не знаю, действительно ли меня расстраивает вся эта история с тобой и Сириусом. —Ты разочарован? Его искренний взгляд, наполненный тревогой и страхами, которые, возможно, никогда не исчезнут. Это был взгляд испуганного ребенка, выросшего в особняке, полном криков, пыток, секретов и обид. Тот самый взгляд мальчика, которого он встретил в поезде много лет назад. —Я не хочу потерять тебя, Лунатик. —Ты не потеряешь, — прошептал Ремус. Ведь ничто не могло быть искреннее этих слов. Плечи Реджи расслабились. Иногда он забывал, что Регулус был всего лишь ребенком. Много чего произошло. Регулус отрекся от своей семьи и сбежал из дома в четырнадцать лет, к своим пятнадцати он уже был предателем, шпионом, известным темным принцем, который без колебаний убил бы любого, кто заслуживал его мести. Но он также был потерянным и напуганным ребенком, которого слишком рано заставили участвовать в войне. Он был ребенком, который почти видел, как его брат умер, прежде чем, он решился действовать. Он был маленьким мальчиком, который искал своего брата в тексте маггловской песни. Мальчик, который не знал, как справиться со своей первой любовью, потому что она была его лучшей подругой, и рос, воздерживаясь от правил, навязанных ему другими. Он был мальчиком, который знал только равнодушие, обиду и злость, как убежище от ядовитых слов родителей в адрес Сириуса, потому что его брат слишком долго держался от него подальше. —Мы получили приглашение на его день рождения, — заметил Регулус, когда они вернулись в замок, их шаги, эхом отдавались среди теней и темноты. Никому из них не нужен был люмос, чтобы ориентироваться, острых инстинктов волка и проницательности лисы было достаточно, чтобы направлять, не спотыкаясь и не заблудившись. —Зачем кому-то нужен оборотень на своем дне рождение? - Ремус нахмурился, остановившись на мгновение. —Наверное, потому, что ты спишь с ним, животное. Смех Ремуса наполнил коридор радостным, беззаботным звуком. Редж вовремя не смог сдержать улыбку, отражающую его облегчение от того, что он все еще может шутить со своим лучшим другом, даже если тот был настолько глуп, что влюбился в его старшего брата. —Подожди, — остановил его Реджи, нахмурившись и напрягая плечи. —Что такое? —Ты не отрицаешь этого! - Возмущенный взгляд ярко горел при взгляде на волка. Ремус улыбнулся и побежал по коридору, полному портретов, жалующихся на беспокойство посреди ночи. —Ремус Джон Люпин! — сердито крикнул Регулус, преследуя его. Но оба рассмеялись, услышав крики Филча о темницах и цепях. Регулус превратился в лису, а Ремус наложил заклинание невидимости, прежде чем пересечь один из секретных проходов, чтобы сбить Филча с толку. Они оказались в одной из комнат, которая соединяла первый этаж с пятым. —Дерьмо, это был кратчайший путь, — раздраженно пожаловался Реджи, возвращаясь в свою человеческую форму. —По крайней мере, мы оторвались от Филча, — заметил Ремус, размещаясь в комнате, зная, что им придется немного подождать, прежде чем вернуться в подземелья. Он был удивлен, получив удар по ногам, прежде чем Регулус занял место рядом с ним. —Ты все еще не отрицаешь, что занимался сексом с моим братом. — Ну, Регулус, иногда когда два человека испытывают сильное сексуальное напряжение, это заканчивается тем, что они оба… - По его губам скользнула кокетливая улыбка, он знал, что веселье должно было отразиться в его взгляде, потому что глаза Реджа сузились, когда он посмотрел на него. —Я убью тебя, если ты посмеешь закончить это предложение, — предупредил он мрачным голосом, в котором не удалось скрыть привязанности, которую он питал к волку. Ремус рассмеялся, и Регулус присоединился к нему. В этом смехе отражалось беззаботность, облегчение, дружба и удивление абсурдности ситуации. —Ты когда-нибудь представлял, что в конечном итоге будешь спать с Сириусом? —У меня было желание заставить его умолять и стонать мое имя, — признался Ремус, нахмурившись, когда понял это, - Теперь я думаю, что, возможно, это был своего рода фетиш, а не волчий инстинкт. —Ты сука, Лунатик. —А ты стерва. Ты провел лето с красивыми молодыми девушками, а сейчас краснеешь, когда Пандора поправляет тебе волосы? —Придурок, — он снова пнула его, — не смейся над моей первой любовью. Ремус улыбнулся. И тут они услышали шаги. Оба уловили присутствие тех, кто приближался. Инстинкт волка и способности лисы слишком обострены. —Мародеры и их чертовы шутки, — презрительно пробормотал Реджи. —Это традиция, —злобно ответил Ремус. Он все еще чувствовал обиду за костюмы на Хэллоуин в этом году. Их темой были маггловские фильмы ужасов. Джеймс Поттер был Дракулой. Питер Петтигрю был Франкенштейном и Сириус Блэк, будучи гребаным кретином, предстал в образе оборотня. Когда он увидел, как тот входит в большой зал с самодовольной улыбкой, Ремус искренне удивился, как кто-то настолько глупый мог вызвать у него такое влечение. Он также задавался вопросом, скажет ли Дамблдор что-нибудь, если он проклянет Сириуса Блэка, превратив его в слизняка для использования на уроках зельеварения. Скорее всего, это будет убийство. Но он был готов это сделать, пока Регулус и Каллиопа не заставили его пойти на хэллоуинскую вечеринку Слизерина. —Ты влюбился в Слизеринеца, —насмешливо произнес Джеймс Поттер, в голосе которого звучали одновременно восторг и тревога по поводу этой идеи, - Бродяга, это так забавно. Регулус приподнял одну бровь с интересом и любопытством. Ремус молчал. —Тебе обязательно надо было влюбляться в Слизеринца. Это акт государственной измены, противоречащий кодексу мародеров! — закричал Петтигрю с большим мужеством и негодованием. —Это потому, что ты с ним не спал, Хвост. - Они услышали какое-то фырканье. —Сука. - Регулус пнул Ремуса сильнее, чем раньше, вызвав гримасу волка. Ремус ограничился виноватой улыбкой и немного гордился тем, что превзошел ожидания Сириуса Блэка. Его первый раз был отстойным с магглом, имя которого он со временем забыл. Но с Сириусом как-то все текло и казалось правильным. В разгар желания он был в восторге от жаждущего взгляда Сириуса, от того, как движение его руки прервало его дыхание, и от того, как он снова пытался спровоцировать его на стон. Его лицо горело только при воспоминании, и он заставил себя сосредоточиться на голосах мародеров. —Ты действительно влюбился в Люпина, — услышали они, как Поттер сказал со вздохом, достойным старой души, которая видела тысячи вещей и которая даже могла найти облегчение в том, что его лучшему другу удалось испытать любовь, пусть даже к Слизеринцу. —Как ты позволил этому случиться, Сохатый? Я чувствую, что схожу с ума! Он... черт, он такой... —Слизеринец? — с горечью предложил Петтигрю. —Бродяга, если бы я не был влюблен в Эванс, я бы определенно пошел за Люпином. Я понимаю, приятель. Он чертовски сексуален со всей этой аурой умного, но загадочного парня. - Он предположил, что другие мародеры проигнорировали его, потому что следующим, кто заговорил, был Джеймс Поттер. —Ты не можешь говорить это серьезно, — возмущенным голосом пожаловался Петтигрю. —Я очень сириус. – Регулус устало вздохнул и повторил шепотом, как сказал Сириус. — Скажи правду, Сохатый. Он твоя би-паника. - Ремус мог представить себе чертовски самодовольную улыбку Сириуса Блэка, его голубые глаза, сияющие от волнения и энтузиазма, вероятно он запрыгнул на плечи Джеймса, потому что ничего не понимал в личном пространстве и обожал раздражать людей. Они услышали смех, удаляющийся вместе с постоянным хихиканьем, который, должно быть, принадлежал Питеру Петтигрю. —Ты и твои чертовы гомосексуальные способности, — обвинил Регулус, удивленный и в то же время смирившийся с природным обаянием волка.