Подарок для князя Иси

Однако прежде, чем княжна Иси успела заснуть, предвкушая утренний поединок и проворочавшись несколько часов на своем футоне, во внутреннем дворе зажглись огни, оповестив о появлении гонца. Охваченная неясным предчувствием, княжна немедленно поднялась с постели, натягивая на себя домашние одежды, поэтому, когда Ноэру явилась ее будить, она нашла свою госпожу почти полностью готовой. Поправляя пояс и разглаживая складки на спине, Ноэру быстро сообщила, что гонец проделал сложный путь по самому короткому маршруту, торопясь передать важное послание. Приказав зажечь лампы в маленьком кабинете, где хранились ее личные записи и небольшой семейный архив, удостоверившись, что вестника устроили для отдыха как подобает, госпожа Иси приняла продолговатый полированный ящик с посланием от владыки соседнего княжества. Прежде чем сломать печать, скрепляющую половинки футляра, прочла короткую молитву предкам. Ощущение надвигающейся беды стало острее, терзая, как неотступный ночной кошмар. В полированном ящичке лежало послание, гласившее, что благородный князь Кобаяси не только выражает согласие на переговоры, но и, более того, прибудет ко двору князя Иси не позднее вечера третьего дня. И еще более Кобаяси счастлив был сообщить, что, учитывая, что великий и могущественный наместник провинции, назначенный Минамото, гостит сейчас у него в замке, прибудут в резиденцию Иси они оба: и Кобаяси, и наместник Фудзивара. От одного имени у княжны Иси выступил ледяной пот на лбу. Наместник Фудзивара, правая рука военного правителя, был широко известен подозрительностью, вспыльчивым нравом и беспощадностью к врагам клана. Он обладал огромной властью, командовал бесчисленным войском, без труда подчинял провинции и казнил неугодных правителю — и себе — вельмож. Не так уж много поколений минуло с поры, когда Фудзивара безгранично, пусть и скрыто, правили этими землями — от берега до берега, выдавая дочерей замуж за императоров. Матери, жены, тетки из клана Фудзивара — и их родичи-мужчины полновластно царствовали в министерствах и наместничествах, несмотря на то, что на троне сидел законный император, потомок великой богини. И посейчас еще былое величие давало себя знать, отпрыски древнего рода вновь становились владыками — уже под началом нового императорского дома. Княжна Иси отложила тонкую бумагу с широким, будто небрежным росчерком, соседствовавшим с оттиском печати. Руки не дрогнули, сознание наконец работало ясно — она воин, она знает, как вести бой и командовать отрядами, значит, сумеет принять и это сражение. По всей усадьбе, уже почти полностью освещенной, засновали люди, охрана и воины спешили занять свои места, сновала с ранними приготовлениями домашняя прислуга, разбуженные приближенные сонно переглядывались и наскоро собирались к утренним церемониям. Ноэру готовила походное платье «князя Иси», начальник стражи собственной персоной — доспехи и оружие. Не успела пройти и четверть часа, как, полностью одетая и вооруженная, явилась и личная телохранительница княжны. Поклонившись наскоро, Сейна попросила госпожу дать ей прочесть послание, вернее, взглянуть на подпись — и княжна Иси, уже мысленно погруженная в стратегию и тактику грядущей битвы, равнодушно протянула ей продолговатый лист почти прозрачной бумаги, едва ли не наполовину исписанный формулами вежливости. Лицо Сагири Сейны вытягивалось по мере того, как она читала письмо — когда же ее взгляд упал на личную печать сановника, она побледнела под стать самой рисовой бумаге. — Я знаю его. Княжна Иси замерла, до крайности заинтригованная такими открытиями. — Знаешь этого человека? — Думаю, что знаю. Не лично, нет. Но эту печать уже видела. Она отложила письмо на низкий полированный стол, на котором горели лампы и тлела одинокая палочка благовоний, отмеряя время. За плотными ширмами широкого окна занимался рассвет. — И где же… Где ты ее видела? — медленно, угрожающе медленно выдохнула княжна Иси, понемногу извлекая из ножен короткий меч, удобный, чтобы расправляться с противниками в маленьких и тесных помещениях. — Убери оружие, — холодно сверкнула глазами непочтительная Сагири Сейна, не отступив ни на шаг. — Тебе сейчас будет полезнее вести себя как можно тише. Иногда от дракона можно уберечься, спрятавшись в канаве. — Что ты такое говоришь? — с подозрением уставилась на нее княжна. — А то, — Сейна, снова не убоявшись гнева госпожи, посмела не просто не отойти прочь, но и шагнуть ближе, переходя на сердитый шепот, — что это печать того сановника, который отдал приказ отправить меня сюда. — Не Минамото? — удивилась княжна несказанно, она прекрасно помнила витиевато-деловитый и одновременно угрожающий тон письма, сопровождавшего весть о появлении в ее имении «дорогого подарка» от военного правителя. — Будто ты не знаешь, кто вертит твоим Минамото, как куклой в балагане… — огрызнулась Сейна, поведя плечом, и княжна Иси, оторопев на секунду, тут же пришла в себя, улыбнулась хищно и зло. Она не могла ослышаться: только что эта девица, хотела она того или нет, показала, что они — союзники. Гораздо убедительнее и, надо думать, более искренно, нежели на принесении вассальной присяги. Присягу можно купить, вот такие признания — никогда. — Можно подумать, что мне скажут, в чем суть дела… — закатила глаза Сагири Сейна, чувствуя на себе цепкий взгляд госпожи Иси. — Это был короткий приказ, с вот такими же печатью и подписью, больше мне ничего разглядеть не удалось, слишком быстро все… Ну ты понимаешь, чтобы противник не опомнился, нужно было застать тебя врасплох, так я понимаю. Гардероб мне сшили меньше, чем за две недели, кажется, все женщины-прислужницы жен Минамото были этим заняты, ткани едва ли не у племянницы второго советника отобрали — так скоро нужно было. Княжна кивала, отлично понимая, о чем шла речь. Нельзя давать противнику опомниться — если решил сразить его, то бей со всего размаха. Разумеется, приказ был отдан с самого верха, но кем — если не самим Минамото?.. И по чьему наущению?.. — Я тебя заклинаю, — шепот стал тише — Сейна подошла совсем близко, так, что могла коснуться руки княжны, — всем, что тебе дорого — не отпускай меня от себя. Я чувствую, что тебе грозит опасность, и визит этот — неспроста. Могла коснуться — но нет, не посмела бы, и шагнула назад тут же, склоняясь в самом низком и почтительном поклоне, как последний проситель на аудиенции. — Хорошо, — кивнула княжна Иси. — Я постараюсь.

***

Три дня спустя, на закате, когда по-летнему раскаленное солнце склонилось к кромке густого леса, первые всадники въехали в раскрытые настежь ворота главной усадьбы княжества Иси за укрепленными двойными стенами. Процессия растянулась, и носилки с наместником и затем еще одни — с князем Кобаяси торжественно внесли, когда солнце уже село и ряд высоких факелов освещал широкую дорогу ко дворцу. Двенадцать сильных слуг на каждые — одновременно поставили носилки с гостями перед широкими ступенями, на самой верхней ступеньке восседал сам князь Иси — в праздничных одеяниях с гербами-монсё. Вокруг — плотной толпой разодетые по случаю приближенные, замерли поодаль, невидимые глазу в ночной темноте, стражники, готовые тотчас же броситься на защиту своего господина. Искусно плетеные пологи одновременно поднялись, и из резных полированных носилок показались высокий и осанистый князь Кобаяси, старый волк, которому явно не льстило путешествовать в паланкине — как женщине. Однако компания наместника Фудзивары, которого такие передвижения никогда не смущали, вынудила Кобаяси усесться в маленькие и неудобные носилки. Наместник Фудзивара, маленького роста, не испытал никаких трудностей, путешествуя в носилках, выбрался наружу, поддерживаемый под руки плечами прислужников, и огляделся, вертя маленькой круглой головой, блестевшей капельками испарины в свете факелов и ламп — из пиршественного зала. Уверенно переступая, он поднялся, сопровождаемый Кобаяси и дюжиной воинов, пока подданные князя Иси застыли в почтительных поклонах. Как и сам владыка этих земель. — Простите, что обеспокоили вас визитом, господин Иси, — милостиво поприветствовал хозяина дома Фудзивара, в голосе его отчетливо слышалась усталость. — Принимать вас и господина Кобаяси — высокая честь. Фудзивара благосклонно выслушал приветствие, полагающееся ему по высокому рангу и принадлежности к древнему роду. Но усталость, накопившаяся за три с небольшим дня пути — через два удела, пусть и по хорошим дорогам с привалами, взяла свое, наместник Фудзивара поспешил перейти к неформальной части: — Я слышу звуки струн, уж не нарушили ли мы своим появлением ход какого-нибудь праздника этого дома? Он деланно нахмурился, ожидая ответа, бросив быстрый взгляд в сторону стоящего чуть позади него Кобаяси. Тот, также почтительно склонившись, по старой воинской привычке, держал руку на рукояти короткого поясного меча. — Нет, ваше превосходительство, — князь Иси просиял улыбкой радушного хозяина. — Вы как раз вовремя — в пиршественном зале зажгли лампы. — О, я надеюсь, мы будем иметь возможность отложить все скучные дела до завтра, признаться, путь был неблизкий… — Именно так, господин Фудзивара. Мы будем рады видеть вас нашим гостем сегодня на пиру! Придворные князя Иси одобрительно закивали. Молчавший дотоле Кобаяси не решался перечить — пир так пир, его путешествие в этой полированной коробке вымотало не меньше, чем упитанного Фудзивару. Заодно и посмотрит, чем живет и дышит его давний заклятый сосед, как устроено его хозяйство и богат ли дом, много ли стражи… — Поговаривают, князь, что вы нынче стали обладателем истинного сокровища, отправленного вам самим владыкой Минамото… — произнес Фудзивара чуть тише, обращаясь только к князю. — Будем ли мы иметь счастье услыхать сегодня игру прекрасной дамы? Я слыхал, вы все еще не женаты и не имеете отпрысков мужского пола… Пользуется ли она причитающимся ей уважением, князь? Тишина повисла над дворцом на несколько бесконечно длинных секунд. Ни один мускул не дрогнул на лице князя Иси. Вместо ответа он склонился в низком поклоне, куда ниже, чем до этого кланялся наместнику великого и ужасного Минамото, опускаясь на колени и коснувшись лбом сложенных перед собой рук. Вслед за ним пали ниц и приближенные, затем — стража, прислужники и придворные дамы, среди которых осталась стоять прямо только одна — похожая на дивный цветок, ослепительно прекрасная в затканных золотом двенадцати слоях шелка Сагири Сейна.