Я блюю кровью, не подходи.

Если жизнь можно описать одним словом, то это слово будет — пытка. Вся ванна была в сгустках рвоты, ошметков от еды и крови. Слава прекрасно понимал, что нужно выходить из этого состояния. Варианта тут была два: ебать голову врачам в поисках хирурга-онколога, либо взять в руки эту бритву, что успела намозолить Славе глаза. «Давай возьми меня в руки, больше у тебя ничего не будет болеть» вроде звучит заманчиво. Но не для тех, кто стоит по ту сторону двери. — Слава, ну че ты? Ваня с Мишей зависали на кухне, — Прикинь, а Гриша с Филей кореша теперь. Букер с Овсянкиным ждали всех в коридоре, — Кирюш, ты можешь снять маску в помещении, тут все свои. — Слаааав? — Андрей все так же пытался достучаться до Машнова. Вроде отдышался, проблевался, заебался. — Ща…выхожу. — Голова раскалывается, желания выходить из квартиры не было совсем. Но он должен. Хватит быть куском говна, пора подрубать Гнойного. Все уже обулись, ждали только Славу. — Ну как ты? — Андрей все так же был раздосадован тем, что Слава ничем не поделился, но понимал, что рот сейчас не стоит открывать. Славе и так хуево, а тут еще он на мозг будет капать, это не по-братски. — Да всё путем, погнали. Во дворе их уже ждал микроавтобус СД, в нем сидел сам Витя вместе с Аббой. Все расселись, поздоровались. — Ну ахуеть, — Миша весь светился, — Мы опять собрались всей тусой, просто ахуенно. — Да, всё будет как в старые, добрые. — Добавил Сережа. — И на бухиче будут все свои, бля, я так рад. Все горели от ожидания. Только вот Ваня вспомнил, что в угаре отдал свою проходку Рудбою, а Андрей, что, как обычно, палочка-выручалочка для всех, отдал свою Жене. А вот где была проходка Славы, он не помнил. Бар, или скорее ночной клуб в подземке, хоть и был в жопе мира, но выглядел ахуенно-готично. На входе стояли пару охранников, что проверяли всех по проходкам, но не компанию Слово. Войдя, все сразу нашли себе занятие: кто-то на бар, кто-то пошел в кальянную зону. Слава не хотел пить, курить, шабить, нюхать, просто сел за бар, попросил стакан воды с лимоном. — Братан, не мучай себя, — Букер опрокидывал третий шот подряд. — Мы все всё поймем, давай таксу закажу. — Не, я должен быть тут. Ощущение, что когда кончится эта туса, наконец-то кончится баттл рэп, а с ним и рифмы, а затем мой альбом, а потом и я. — Ты точно не накуренный? А — Хуй знает. Федю позвала за соседний столик Юля Киви, и тот неохотно свалил. Он хотел поддержать Славу, но понимал, что ему эта забота не нужна. Он так и сидел, всматривался в стакан, через него на бармена, потом снова улетучивался в пожираемые мозгом мысли. Всё же успокоясь он заказал «отвертку». Фаллен переживал, вдруг Охре дали пизды или выгнали нахуй. «Здорова мужик. Это Ваня Светло, а ты уже тут?» Ответа не было. Связь в подземке полная шляпа. Он наугад хватал людей за плечи, делая вид, что случайно. Но нигде не видел даже намёка на Ваню. Уже смирившись, что тот не пришел, погнал за стол к Чейни и его компашки. И как только жопа опустилась на мягкий диван, прямо напротив, в толпе, стоял этот двухметровый лоб и посасывал какой-то бабский коктейль из стакана. Тот болтал с какой-то девушкой. — Светло, ты слушаешь? — Берсерк толкал Ваню в плечо. — А? — Его просто вырвало из колеи, — Да-Да, пару сек. — Поднявшись, он, не спуская взгляд, понесся прямо. И вот они уже почти рядом. — Блять, Ваня, я думал ты уже откинулся. Рудбой резко поменялся в лице, — Да, я тоже рад тебя видеть, погнали отсюда. — Он хватает Светло под руку. — Чё за кипишь? — Забей, просто пошли. Они свернули куда-то в сторону приватных комнат. Музыка тут была менее давящей, хоть и дышать было хуже, в воздухе было скопление духов с травой. — Ты кого так увидел? У Охры сбивалось дыхание, по виду он будто поймал паничку или словил бледного. — У тебя есть позвонить? Дохлый номер, тут связь говно. — Что блять случилось? Мне просто нужно позвонить. — Кому? — Вот и я думаю выпустить свою книгу «Мемуары Замая». — Андрей сидел с Похом и Хэллом. — Ну ты и бизнесмен, ебануться. — Похоронил настраивал аппаратуру на сцене. — Щас с колонками разберемся и можем начинать. — А где Гной? За баром был, — Хэлл помогал с микрофонами. — Так, давай свет вырубим, проверим прожекторы. — Он дает команду, и свет резко гаснет. Мгла, в которую погрузился бар вызвала аплодисменты, все поняли, что сейчас будет начало. Слава напился и уже прилип к бару. Мрак вдруг привел в чувства, он обернулся, похлопал и снова развернулся, шумно выдыхая. — Народа как в муравейнике, — мужская рука потянулась за стаканом с барной стойки. — В мое время развлекались по-другому. В этой темени было хуево видно, музыка долбила по ушам. — Что? — интересуется Слава. — А ты кто? Я нихуя не вижу. — Говорю, я тут как жук в муравейнике. Слава резко трезвеет, умирает и снова воскрешается. Стакан в руке чуть ли не лопается, а адреналин в крови ебашит, будто тот под спайсом. Слава потирает глаза свободной рукой, «неужели ты тут?», и да, ему не показалось. — Шокк? Reload. Лежа в теплой ванне, под музыку старых хип-хоп альбомов, Мирон чувствовал себя живым и полным энтузиазма. — Неужели ты смог? — сам себе бубнил Окси, — У тебя в ногах целый зал, нет, не зал, целый стадион. — Эйфория давила на мозг. Вроде уже не важен баттл, не важен концерт, даже проёб на самом ожидаемом турнире — это всё мелочи. Проходка в его коридоре? Нет… Что-то там Гнойный советовал ему. Прийти туда, где ты нахуй не нужен и посидеть пососать разбодяженную химозу? Делать ему нехуй. Никто не тыкал Мирона носом в таблетки, ему даже становилось непривычно. Женя не звонила, не долбилась в дверь, Ваня не написывал. Все будто растворились. В этой бездонной тишине было уютнее, чем на любой тусе, лучше, чем в компании. Проходка у него в комнате? Нет… Карелин вроде говорил, что Мирон будет важен там? Как бы ни так. Все косые взгляды будут вперемешку с недовольными воплями тупорылых узколобов, что книжки в руках не держали. Наперекор своим желаниям, он всё же выпил Оланзапин, чтобы почувствовать себя лучше. Проходка у него в руках? Да… Слава хотел его там видеть. Если хотят пиздеть за спиной, удачи. Мирону далеко не двадцать лет, чтобы вестись на поводу у стада мелких долбоебов, мечтающих о славе, у него уже давно всё есть, и никто не сможет задеть его. В помещении очевидный тупой клубняк, его было слышно снаружи. Охранник пару раз покосился на Окси, но всё же впустил. И как только он переступил порог, свет сдох. Аплодисменты вперемешку с пьяными возгласами сбили весь настрой. — Так, Мирон, просто иди на бар, там самое лучшее место. — Снова бубнёж под нос, — Можно, конечно, написать ему, но сделаю небольшой сюрприз. Хотя, как я его найду в этом кромешном пиздеце? Около небольшой сцены включили подсветку, был слышан неприятный звук от микрофонов. Толпа понемногу начала собираться у сцены. Мирон воспользовался положением и уселся за баром, там как раз было пусто. Свет рядом с ним излучала лишь подсветка за баром. Окси заказал виски, по вкусу напоминал грязную, выжитую тряпку. Ну а что еще можно ожидать от бара, что стоит почти на окраине города? Слава с Димой тёрлись в гримерке, метр на метр, курили какие-то немецкие сигареты, от которых хотелось блевать, хотя, Славе в последнее время постоянно хочется. Они как-то перевели разговор с «как дела?» на «Мирон гондон». Если у вас есть общий враг, подобный вопрос возникнет быстро. — Слушай, ты вот с ним много времени проводил, он не вел себя как-то странно? — Гной пытался хоть каким-то образом понять, что находится в голове у Мирона. — А он вел себя когда-то не странно? — Дима сидел на стуле, рассматривая плакаты на стенах. — Я редко видел его счастливым или спокойным. Он будто постоянно чем-то занят, не мог сидеть на месте. — Слава, стоя напротив, вслушивался в каждый слог. — Я помню, мы один раз искренне поговорили, и он сказал, что ему тяжело жить. Он вечно убегал от проблем, которые сам и создавал, но делал это ненароком. Слава будто выкупал о чем речь, вспоминая странный поцелуй, затем странную реакция в хате. — А он пытался хоть раз решить проблему? — Нет. — Холодно и сухо ответил Шокк. — Он как маленький. Маленький, упрямый, в вопросе отношений он вообще тупой, иногда с ним бесполезно разговаривать. — Отношений? — Ну я про любые говорю. В отношениях семьи, друзей, любви. Везде полный ноль. — Господа и Господа без члена, добро пожаловать на закрытую встречу всех любителей баттлов, пива и музыки! — Ден Чейни открыл вечер, после чего еще пару минут распинался о том, как горд и рад за баттлы и рэп в России. Затем на сцену вышел Замай с треком. Мирон натянул капюшон, прикрыл глаза. — Интересно, где сейчас Слава? Надо написать. «Эй, любитель поглазеть на голых мужиков, ты где?» «Неужели, уже за сценой в говно валяешь?» Слава всё так же слушает Диму, он прочитал сообщение, но игнорирует. От осознания пиздеца он вспотел. Где-то там в зале Мирон, а тут ебанутый Дима, который может въебать. Надо что-то делать… «Если заплатите могу трек исполнить.» Ответа снова не последовало. Мирон нервничает, проливает на себя алкашку, — Блять! — Было ощущение что он сам превращается в этого самодовольного, вечно подшучивающего Гнойного. «Пожалуйста свали куда-нибудь» Всё, что успел написать Слава, пока они выходили обратно в холл. — Ну вот, и за нами мусора бегут, я ору как конч. — Шокк рассказывал очередную историю из Германии. Затем он резко останавливается. — У вас что-то было? — С кем? — Слава чувствует тяжесть в животе, и непонятно, это из-за очередной порции рвоты, страха или ненависти. — Ты про носатика? — Нет блять про Замая. Просто запомни: Мирон отвратительный человек, он ничего не ценит, как только он получает своё, становится хуже. Покажи чувства, он их растопчет. — Нихуя. Да ты ебаный Оксиэксперт. — Смешно. Это и вправду было комично. Они вышли на улицу, а после Слава спросил, — Кто тебя сюда позвал? — Это так важно? — Сложно ответить? «Хочешь чтобы я ушел?» «Ладно.» «Блять» — Проносится в голове у Машнова. «Нет! Пожалуйста останься» «Я сейчас подлечу» «Иди в гримерку она около туалетов» — Я тебя молю, Ваня успокойся. — Светло всё носился вокруг Вани, — Тебе показалось, это не Бамберг. — Да я этого огра ни с кем не перепутаю. — В глазах темнело, духота заставляла нервничать. Ваня хватает Рудбоя за руку, уводя в каморку. — Окей, я догнал, давай тогда валим отсюда на улицу и ты звонишь Окси, да? — Светло испугано посмотрел на парня. — Ваняяя, ку-ку? Евстигнеев валится вперед, Ваня в ужасе начинает бить его по лицу и толкать. — Блять, Рудбой, ну нельзя же сдохнуть так нелепо. — Светло кладет Ваню на пол, расстегивая пару верхних пуговиц на рубашке. Он пытается сделать массаж сердца, но получается ебано. — Сука, и ведь даже не загуглить. Ебанный бар. — За водой идти долго, а значит искусственное дыхание единственный способ. Ваня заставляет себя склониться над телом, буквально через силу, — Сорри, я в душе не ебу как это правильно. — Он корчит лицо, наполняет щеки воздухом. И вот их губы соприкасаются, как Ваню что-то оттолкает. — Ты ебанулся? — Ваня лежит в полном ахуе. — Я думал ты скопытился. — Оба смотрели друг на друга как долбоебы. Вдруг головы поворачивается в сторону двери. — Ой, прошу прощения, я перепутал дверь. — Мирон в страхе закрывает дверь, и тут в его голове прогружается картинка: Рудбой валяется на полу и сосётся с Фалленом. Он в панике распахивает дверь. — Ваня? — Аккуратно спрашивает Мирон, в надежде услышать «нет». — Мирон? — Ваня вдруг осознает абсурдность ситуации. Пару секунд молчания делают положение хуевым. Никто не говорит ни слова. Всем троим захотелось раствориться. Светло резко встает с колен, протягивая руку Ване, но тот отмахивается, что делает ситуацию еще комичнее. До этого момента. — Блять, я же попросил тебя посидеть в гримерке, хули ты тут встал, слепой что ли? — Слава подлетает к Мирону, хватая его за руку. — Лучше бы я был слепым. — Чё? — Слава отлипает от телефона и смотрит на двух ебалаев, что попали в ебейшую нелепицу. — Ой блять, я у нас дома этого гандона крашеного натерпелся, а ты еще сюда его притащил? Эта пирушка только для Слово. — А, да? — яро вступался Светло. — Что-то я не припоминаю, что Мирон с Аббой во втором сезоне за первое место бились? Или ты в полуфинале вылетел? Слава хочет продолжить петушиться, но дышать в этом месте было нечем, ебаный кашель пробивает, и у Славы подкашиваются ноги. Мирон подхватывает Славу и уводит в гримерку, двое следуют за ними