Галактика

- Я так рада, что с тобой все хорошо, - Нора улыбнулась, обвивая руками его шею и наклоняя его к себе. - Только ты выглядишь так, будто сам не рад. - Просто не хочу на работу, - положив руки на ее талию и слегка отстраняя женщину от себя сказал Тошинори. - Надо же, какие новости... Это же не из-за того, что ты переспал со своей коллегой? Кстати, я в больнице пересеклась с твоей протеже... Знаешь, я ведь и забыла, что она тоже твоя коллега, - ее глаза странно блеснули. - На что ты намекаешь? - Тошинори нахмурился. - Ну, знаешь... Она вся такая, - Нора нарисовала в воздухе женскую фигуру по форме песочных часов. - В твоем вкусе. - Нора, за кого ты меня принимаешь? Она мне как дочь, - Яги окончательно отстранился от нее, проходя к балконной двери. - Многих отцов, в том числе родных, это не останавливает... Да брось, ну я же шучу! - поспешила она добавить после того, как Тошинори одарил ее своим самым осуждающим взглядом. - Просто этот персик явно созрел и я не поверю, что ты не допускал и мысли, чтобы его сорвать. - Не допускал.       Прозвучало это достаточно убедительно. Врать он неплохо научился за те годы, что приходилось прятать все свои эмоции за улыбкой Всемогущего. Только почему-то просто соврать Изуку, что он не любит ее, что сделало бы ситуацию куда менее патовой, он все равно не смог. Не захотел. А ведь так ей было бы проще перенести это. Может, она бы позлилась на него, может она бы обиделась и даже начала бы ненавидеть, но так было бы проще.       Он не знал, как она себя чувствует сейчас - за ту неделю, что он провел в больнице, они ни разу не списались, не созвонились, и навестить она его больше не пришла, во всяком случае лично, потому что гостинцы через медсестер передавала. Айзава же вовремя дружеского визита, чтобы сказать ему в очередной раз, что пора бы завязывать лихачить в таком-то возрасте, сказал, что она ведет себя как обычно, много работает, но вроде бы как вполне весела и бодра. Не то, чтобы Яги это особо устроило, но все же рука не поднялась позвонить ей.       Он чувствовал себя из-за этого отвратительно. Ведет себя просто как мальчишка... Из них двоих это он старый и умудренный жизненным опытом человек, а она ребенок, едва оторванный от мамкиной сиськи, какие бы большие при этом у нее уже не выросли свои и как бы тяжело ей не пришлось в школьные годы.       Но теперь... теперь все стало сложнее. - Да брось, Тоши, мы все иногда засматриваемся на то, как прекрасна юность. Делать статьи о молодых героях вроде Лемиллиона или Призрачного Вора всегда очень приятно, - она усмехнулся. - Не принимай на свой счет, ты тоже все еще очень хорош. Хотя, конечно, со Всемогущим в расцвете лет где-нибудь в Нью-Йорке в отеле я бы поразвлекалась, не буду кривить душой. Я в ванную, - Нора подмигнула ему.       Тошинори тяжело выдохнул, но все же почувствовал облегчение от того, что разговор наконец-то был окончен. Он вышел на балкон.       До тех пор, пока он отказывался признавать, что у него есть хоть толика чувств к Изуку, как к женщине, все было гораздо проще. Теперь же остановить процесс казалось уже просто невозможным. За дни своего больничного, восстанавливаясь после ранения, он все обдумал, но выводы его не изменились. Он не мог перестать думать о ней, но все так же не мог позволить себе быть рядом с ней в той роли, в какой они бы оба этого хотели. Но если опять эта девчонка загонит его в угол...       Он должен, но это совсем не значит, что он сможет остановиться.       И эта мысль убивала его.       Мобильный зазвонил. - Привет, ты уже дома? Я неподалеку, не хочешь встретиться? Расскажу последние новости по делу беглецов. - Здравствуй, Цукеучи. Твоя удача, больше всего я сейчас хочу свалить из собственной квартиры. Где ты? - На углу парка, могу выйти тебе навстречу. - Давай, - Яги отключился.       Пока он собирался, Нора вышла из ванной. Завернутая в полотенце, вся мокрая, она встала в дверном проеме, явно не ожидая того, что благоверный решит куда-то намылиться на ночь глядя. Женщина нахмурилась. - Ты что-то зачастил с ночными прогулками. И врачи на тебя жаловались, что ты по ночам курить убегал, - она уперла руки в бока. - Тошинори, у тебя все в порядке? - Как обычно, - он пожал плечами, надевая свою кожную куртку, уже порядком потрепанную временем. Надо купить новую... - Я всегда любил гулять по ночам. Привычка. Или даже профдеформация, наверное. У меня всегда было больше работы ночью... Странно, что за два года ты этого не заметила. - Да все я заметила. Просто ты зачастил... И курить стал больше. Что происходит, Тошинори? - Ничего такого. Не забивай голову, пожалуйста, - он наклонился и чисто формально, совершенно нехотя поцеловал ее в лоб. - Я устал на работе, вот и все. А больница - такой себе отдых. - Так возьми дополнительные дни больничного. - Ложись спать без меня, - Тошинори сдвинул ее в сторону и прошел в коридор.       Едва покинув дом, Яги достал сигарету из пачки. Зажав ее между губами, он прикрыл ладонью пламя зажигалки, поджигая сигарету, равнодушно глядя на пляшущие оранжевые блики. Если бы это еще действительно помогало ему хоть как-то... Нора прикидывается глупой или правда ничего не понимает? Она не чувствует изменений, произошедших между ними? Он старался принять какое-то решение по ее поводу, но и здесь находился в подвешенном состоянии.              Его чувства к ней - это уже просто привычка, причем привычка постепенно его отпускавшая. Но, с другой стороны, рано или поздно любые чувства становятся просто привычкой и если вот так убегать каждый раз, едва ты охладел, то можно пробегать и всю жизнь. У него уже нет такой роскоши. Это нечестно по отношению к ней, но ее будто бы все устраивает. Она, черт возьми, согласна даже на любовницу. Может она и сама его не любит? Может, когда он уходит, она думает о том же самом? Может он тоже просто ее последний вагон?       А может у нее просто своеобразное понимание чувства любви. В любом случае, если он действительно не хочет остаться один на старости лет, варианта лучше, чем Нора, у него нет. Вернее, у него уже нет ни сил, ни желания искать новый вариант. Тем более, что, кажется, он все равно никого больше кроме Изуку полюбить уже не сможет. - И почему же ты так хотел сбежать из дома? - Цукеучи шел ему навстречу.       Они пожали друг другу руки. - Да так... - Тошинори стряхнул пепел, сделал затяжку. - Просто захотелось и все. Сигарету? - он достал из кармана пачку, открыв ее большим пальцем и протянув другу. - Давай, - детектив вытянул сигарету. - С Норой не ладится? - Да не то чтобы... - М-м-м, буря в раю, - Цукеучи усмехнулся, закуривая. - Я то думал вы уже до конца твоих дней вместе будете. - Ты хотел поговорить о беглецах. - Да-а-а, конечно. Еще и не хочешь об этом разговаривать. Ладно, не мое собачье дело. Мы довольно много информации выцедили из мобильников, что вы нам добыли. У них прикормлена рыбка в Правлении, несколько героев, и, кажется, это все еще не все... - Система опять гниет изнутри. Бедолага Ястреб старается напрасно, - Тошинори покачал головой. - Мы оповестили его. Он пока что не хочет принимать каких-то радикальных действий, хочет, чтобы мы всех взяли с поличным. Система всегда будет порочна, потому что система состоит из людей, а мы, люди, самые порочные создания на этой планете. Даже если мы сильно хотим измениться. Тебе ли не знать, Всемогущий, - Цукеучи улыбнулся. - Передашь Хвостику новости? - Прекрати ее так называть. Она выросла, - Тошинори затянулся в последний раз и выбросил сигарету в ближайшую урну. - И уже давно не ходит за мной. - Но она все так же восхищается Всемогущим. Иначе как объяснить ее появление в ТЦ во время старта продаж новой коллекции твоего мерча, м? Слушай, а ты не знаешь, у нее есть кто-нибудь сейчас? - Цукеучи странно ухмыльнулся.       Яги широко раскрыл глаза, глянув на друга своим самым убийственным взглядом. - Только попробуй. Закапаю так, что уже не найдут. - Не горячись, я шучу, - детектив засмеялся, поднимая руки. - Она, конечно, все еще больше похожа на школьницу, но тем не менее... Я бы на твоем месте не удержался и воспользовался ситуацией.       Тошинори закашлялся. Если бы Цукеучи знал правду, он бы тут не юморил. - Брось, ты же не поверил, что я сейчас серьезно? - друг похлопал его по спине. - Не прикоснусь я к ней, мне уж хватает женского внимания от ровесниц... Хотя, глядя на таких девушек, как Деку и ее сверстниц, невольно начинаешь понимать всех этих голливудских актеров, которые крутят романы с молоденькими моделями. Вот у тебя никогда не возникало желания, а? Если вспомнить, на Всемогущего толпами вешались, а, - Цукеучи засмеялся. - Да они до сих пор вешаются, - нехотя признался Яги. Разговор свернул не в самое желательно для него русло. - Я стал реже появляться на всех этих мероприятиях, потому что устал от внимания, по больше части. Не то, чтобы после войны, я больше не хочу защищать мир, но... Я хочу отдохнуть. - Но на вопрос ты не ответил. А ведь ответ простой. Что не так с тобой в последнее время, Тошинори? - Нет, я никогда не думал о том, чтобы закрутить роман с молоденькой девочкой. Ладно, может... может когда мне было лет сорок, но я этого не делал. И уж тем более не сделаю сейчас.       Цукеучи несколько мгновений смотрел на него непроницаемым взглядом черных глаз. Взглядом, которым он обычно смотрит на своих подозреваемых. - Ладно, Бог с тобой, Яги, храни свои секретики... Может пойдем куда-нибудь выпить? - спросил детектив.       Выпить? Тошинори задумчиво прикусил губу, блуждая взглядом по полупустой вечерней улице. Может и стоит выпить, иначе голова взорвется от размышлений.

***

      Тошинори опаздывал. У него было окно в расписании на время двух первых уроков, но тем не менее, опаздывать он не любил и никогда этого не делал, поэтому когда пришло осознание, что он благополучно проспал будильник, его состояние стало еще более паршивым. Они с Цукеучи выпили не так уж много, но ему этого хватило. Нора ругалась, может поэтому и не разбудила его сутра вовремя. По крайней мере, это не переросло в масштабный конфликт, потому что Яги предпочел отмолчаться вместо того, чтобы попытаться объяснить, что у его состояния есть причина, которую он не может ей доверить.       Да и не хочет, если уж на то пошло... Он прошел мимо кабинета 2Б-класса. Дверь была открыта и он смог заглянуть. Изуку, в длинном пиджаке и наглаженных брюках, стояла за кафедрой, держа мел двумя пальцами на манер сигареты, на шее ее были наушники - она периодически забывала их снимать в начале урока, особенно когда приходила слишком поздно. Девушка зачитывала материал из учебника, обернулась, чтобы что-то зарисовать на доске. Мидория выглядела как обычно, и в то же время Тошинори показалось, что что-то в ее образе не так. Она выглядела... более взрослой?       Едва Изуку стоило заметить, что за ней наблюдают, Яги поспешил удалиться в сторону учительской. Там ожидаемо было тихо, только Айзава сидел с кипой проверочных работ на своем месте. - Доброе утро, - Тошинори прошел мимо, направляясь в зону отдыха, чтобы сделать себе кофе - голова была слишком тяжелой и совсем плохо соображала с похмелья. - Первый класс на стажировке? - Ага, - Шота равнодушно перечеркнул что-то на листке резким движением. - Почему опоздал? - Пробки, - Яги забрал чашку с кофе из-под кофе-машины. - Понятно... Как себя чувствуешь? - Жить буду, - он отхлебнул горячую жидкость, сморщившись. - Слушай... Тебе не показалось, что Изуку выглядит как-то по-другому сегодня? - М? - Айзава наконец оторвался от своих проверочных и повернулся к нему. - Что ты имеешь ввиду? - Ну знаешь, она выглядит так... Не как обычно выглядит Изуку. Я просто... может мне показалось, конечно... - он запрокинул голову, уставившись в потолок, опираясь на столешницу позади себя. - Я больше слежу за ее работой, чем за внешним видом, - Шота пожал плечами. - Думаешь, она опять за свое? - Да вроде нет...       Яги задумался. Тогда в учительской он видел ее бедра и живот, видел идеально ровные полосы шрамов, совсем не похожие на те, что она получила в боях в свое время, но свежих следов не заметил. Правда, в тот момент он и не то, чтобы обращал внимание на это. Его интересовали совсем другие части ее тела... Тошинори сделал большой глоток кофе, стараясь отвлечься на обжигающую боль от напитка, надеясь перестать думать о ней. - Ты часто стал о ней спрашивать, - Айзава нахмурился. - Что между вами двумя творится? Она тебя явно избегает в последнее время. Даже в больницу ни разу не пришла тебя навестить, - он развернулся в кресле к нему лицом. - Не знаю. Может просто я гиперопекал ее после того, как вскрылись ее проблемы с самоповреждением, и теперь она от меня устала, - Тошинори отвернулся.       Он не задумывался о том, как давно Мидория испытывает к нему эти чувства. Минимум - последние несколько месяцев, что она отчаянно старалась его избегать. А ведь они проводили до этого действительно очень много времени вместе. Сначала она помогала ему с реабилитацией и возвращением на геройское поприще, потом Тошинори помогал ей с получением учительской лицензии. Он не боялся, что она не справится, но боялся, что чрезмерные нагрузки скажутся плохо на ее психике... Может он и сам поспособствовал тому, что в итоге все это случилось...       Все эти мысли его сожрут, если он не прекратит. Нужно заняться работой.

***

- Здравствуйте, Всемогущий!       От раздавшегося за спиной голоса Изуку он вздрогнул.       Последние полчаса Тошинори сидел, потягивая очередную чашку кофе, за компьютером, внося оценки в электронные базы. Чтобы занять себя еще больше он взял на часть работы Сотриголовы, к чему тот отнесся настороженно, но все же принял помощь - похоже, у него сегодня были планы на вечер. Не верится, что такой человек, как Айзава, связался с этой шарлатанкой... Он рассчитывал закончить дела и уйти домой, так ни разу за день и не встретившись со своей ученицей. - Как вы себя чувствуете?       Он услышал знакомый цокот. Каблуки?.. Тошинори чуть повернул голову, чтобы посмотреть вниз. Действительно, на ногах Мидории красовалась пара туфлей-лодочек строгого черного цвета, на высокой тонкой шпильке, и именно она, соприкасаясь с полом, давала этот ритмичный, громкий, раздражающий звук.       Яги видел Изуку на каблуках всего дважды за эти пять лет - в день ее выпускного вечера из UA, и на празднике в честь ее двадцатого Дня Рождения. Деку не любила каблуки. Об этом даже писали в каком-то журнале, когда брали у нее интервью еще в период действия Один-за-всех. Она говорила, что чувствует себя в них некомфортно, слишком взросло, что стук каблуков заставляет людей обращать лишние внимание на их владелицу, что каблуки создают определенный образ, которому она совсем не соответствует.       Глянцевый блеск туфель на ее ступнях словно заворожил, поэтому когда девушка вдруг ускорилась, он пропустил это мимо себя. Она обняла его, наклоняясь ближе, и нос Тошинори едва не оказался аккурат в декольте ее рубашки, что заставило мужчину тут же отпрянуть. Изуку как ни в чем не бывало улыбнулась. - Рада, что с вами все в порядке, - сказала она и тут же направилась в зону отдыха. - Ну и денек сегодня, хотя, казалось бы, две трети геройского отделения на практике, должно быть потише, но все равно такая шумиха... Что-то не так? - Нет, нет... Я тоже рад тебя видеть, юная Мидория, - стараясь просто проигнорировать произошедшее, надеясь, что если он не придаст этому никакого значения и не покажет настоящей реакции, то это пройдет и будет носить характер обычных дружеских объятий, какие у них были задолго до всего этого, Тошинори вернулся к компьютеру, но уже не мог сосредоточиться.       Несколько мгновений он смотрел в экран, а затем, будто совершенно не по своей воле, покосился на Изуку. Девушка делала чай. Пиджака на ней не было и теперь открывалась весьма интересная перспектива пониже края рубашки. Темная ткань обтягивала ее ягодицы так плотно, что должно было быть видно линии белья, но, как он не приглядывался, обнаружены они не были. И она так перед детьми ходит?.. Нет, она бы так ни за что не стала делать... Хотя тогда очевидно, зачем ей такой длинный пиджак...       Девушка привстала на носочки, потянувшись рукой к одной из верхних полок за пачкой чая и край ее блузки приподнялся, обнажая тонкую полоску ярко-красной ткани. Яги выдохнул, отворачиваясь и прикусывая нижнюю губу. Она в стрингах. И его не должно это волновать. Пусть хоть вообще без трусов ходит... Черт! Он зажмурился, потирая судорожно лицо, стараясь выбросить из головы похабные картинки с ее участием. - Все в порядке? - Изуку обернулась.       Вид ее был настолько непринужденным и невинным в этот момент, что его едва не передернуло. - Да. Просто... просто программа опять вылетела и... - пользуясь неустраненной уже черт знает сколько времени технической проблемой, Яги попытался переключить ее внимание со своей реакцией. - М? - Мидория взяла кружку с чаем и подошла к его столу.       Девушка наклонилась, внимательно изучая монитор вдумчивым взглядом зеленых глаз. Наклонилась слишком низко. так, что его ему нужно было лишь слегка повернуть голову и он бы уткнулся в ее грудь. Тошинори был готов поклясться, что когда видел ее утром, рубашка была наглухо застегнутой до самой верхней пуговице на шее, а длинный пиджак целомудренно прикрыл все, что могло привлечь внимание учеников, так почему сейчас она заявилась сюда в таком виде? Неужели она... его соблазняет?       Способна ли Изуку делать что-то подобное намеренно?       Он поднял глаза на ее лицо, чтобы лишить себя возможности пялиться на ее грудь и не провоцировать желание уткнуться в нее. Подведенные брови, тени на веках, густо накрашенные ресницы... Макияж. Ну конечно. Она подвела глаза, визуально сделав их меньше, прорисовала скулы, отсюда такой непривычный вид несколько старше своих лет. Что на нее нашло сегодня? Это вообще она? Но как же от нее пахнет... Это ее естественный запах сводит его с ума, или ее духи?..       Она сейчас выглядит как гребанная секс-бомба, но он не купится на эти дешевые провокации. - Нам нужно менять весь штат программистов. Иначе мы будем бесконечно делать заявки в тех.отдел, а они так и не будут их читать, - пробурчала девушка недовольно, потянувшись через него к компьютерной мышке, и Тошинори отклонился в сторону.       Похоже, творившееся на экране ее реально заинтересовало, поэтому он решил ей не мешать и чуть отъехал назад на кресле, как вдруг Изуку, не церемонясь, уселась ему на колени, начиная стучать по клавишам. Тошинори замер. Что она творит? А если кто-то сейчас зайдет? Едва он коснулся ее талии, желая приподнять девушку и напомнить, что он вообще-то все еще сидит в кресле, как она заерзала, устраиваясь удобнее и оказываясь ягодицами прямо на его паху. Она наклонилась вперед, ближе к столу, от чего рубашка вновь приподнялась вверх. - Готово, - она откинулась назад.       Мидория закинула руки за его голову, скрещивая их сзади чуть пониже его затылка. Их лица оказались совсем рядом.       Просто... просто игнорировать, как пытающегося привлечь внимание ребенка. Делать вид, что его это не смущает и уж тем более не возбуждает, как бы то не было в действительности. В конце концов, он сам виноват, что не пресек этого еще в первый раз, а теперь она знает, что может играть с ним в эти игры. Он и подумать не мог, что она способна себя так вести. Но она... Она действительно просто привлекающий внимание ребенок. Главное не забывать об этом. - У тебя виски седеть начали. Я и не замечала, - ее дыхание обожгло щеку. - Мне шестьдесят. Я уже должен быть весь седой как лунь.       Несколько мгновений они смотрели друг другу в глаза. Он старался выглядеть равнодушным и, похоже, получилось. Сначала ее взгляд стал растерянным, за тем грустным, и она расцепила руки, отстраняясь и вставая на ноги. - До завтра, - Изуку ушла из учительской.       Тошинори судорожно выдохнул, закрывая лицо ладонями, наклоняясь и упираясь локтями в колени. Он сведет его с ума такими темпами.

***

      Мидория спешно снимала с себя одежду. Она чувствовала себя отвратительно, весь день проходив в этом. Ей было ужасно некомфортно, неловко, ей постоянно казалось, что все на нее смотрят... Что все знают, для чего она так оделась. Чтобы попытаться снова его соблазнить, в этот раз целенаправленно, уверенная, что он легко поддастся, но Тошинори вообще никак не отреагировал и это заставило ее чувствовать себя еще более неловко.       Она забралась в ванную. От косметики веки стали тяжелыми, глаза к концу дня начало жечь. Изуку смывала макияж мылом, не заботясь о том, чтобы взять одну из пылящихся на ванных полках баночек, предназначенных для этого. Ей хотелось скорее избавиться от ощущения чего-то постороннего на лице. В груди тяжелело, становилось трудно дышать. К горлу подступили слезы.       Так больно, так обидно. Почему она вообще решила, что именно это как-то его зацепит? К тому же, это ведь делала она. Может быть любая другая женщина, которая способна быть обаятельной и сексуальной, смогла бы, но не Изуку. Она противоположность этих качеств. Мидория села на дно ванной, подтянув к себе ноги, впиваясь ногтями в кожу на икрах, закусывая губы так сильно, что пошла кровь. Слезы текли по щекам не останавливаясь. Да почему же... почему же ей всегда должно быть так больно?       Она схватилась за бритву. Главное выбрать место, где никто не заметит...