Галактика

      Тошинори лежал, пялясь в потолок. Рядом, повернувшись к нему спиной, лежа на боку, сопела Нора, так же, как и он, полностью обнаженная. Длинные черные волосы разметались по подушке, идеальный плавный изгиб талии в свете торшера выглядел особенно красивым, мягким и бархатным. Если опустить взгляд ниже, то вид становился еще прекраснее, но сейчас его это совсем не трогало. Не заводило, даже просто не доставляло какого-либо эстетического удовольствия. Обычно ему хотелось прикоснуться к ней, погладить, поцеловать, а сейчас... сейчас он не мог перестать думать о том, что произошло.       Секс с другой женщиной, вполне ожидаемо, совсем его не отвлек, более того, кажется, сделал только хуже. Стоило ему во время процесса закрыть глаза и в голове тут же всплывал образ Мидории, распластавшейся перед ним на диване в учительской, что вызывало у него огромное чувство стыда, и такое яркое и сильное чувство возбуждения, какое Тошинори испытывал последний раз лет в тридцать.       Он вновь посмотрел на темный затылок Норы. Яги никогда не изменял ни своим женщинам. Не из каких-то высокопарных моральных принципов, просто ему довольно редко удавалось испытать полноценное чувство любви к другому человеку именно как к романтическому партнеру, и он всегда отдавался этому чувству без остатка, не желая упустить ни крошки. Никогда даже мысли не возникало об этом. Почему в этот раз все случилось так легко? Тошинори даже не вспомнил о Норе, о том, что вообще-то пришел в учительскую, чтобы позвонить...       Реакция Норы вовсе поставила его в тупик. Он был готов к чему угодно: к слезам, к пощечине, к истерике и крикам, но вместо этого... получил благословение на измену. Да и черт с ним, у нее столько тараканов в голове, что это не так уж удивительно, просто ему этого не дано понять. К тому же это по-прежнему беспокоило не так сильно, как тот факт, что он сделал это с Изуку.       Да, можно кучу раз повторить себе, что она уже не ребенок, что она сама этого хотела, что первая проявила инициативу, но это не снимает с него ответственности. Он старше ее на целую жизнь, он должен был быть сдержаннее и остановиться, остановить ее, объяснить, что это неправильно, что между ними ничего не может быть... Видимо, он так и не смог стать для нее хорошим наставником, а теперь у него точно нет шанса исправить ситуацию.       Насколько все было бы для него проще, будь выбранный им пять лет назад наследник Один-за-всех мальчиком... Ладно, тогда уж Тошинори точно ни о чем подобном не думал. Изуку, в общем-то, и была тогда похожа на мальчика, особенно когда надевала штаны и худи. Уже после поступления в UA решило объявиться ее припозднившееся половое созревание, сделавшее неприметную с точки зрения телосложения девчонку фигуристой девушкой, неизбежно притягивающей взгляды.       О чем он вообще думает? Тошинори последний раз чувствовал себя настолько же убогим только в период войны. Опять хочется курить... И на воздух. Желательно куда-нибудь... подальше от Норы.       Он поднялся с дивана, начал одеваться, стараясь не шуметь, но в итоге все равно услышал, как заскрипели диванные пружины. Женщина приподнялась на локтях, глядя вопросительно на Яги. - Куда-то собираешься? - Прогуляться, - честно ответил он. - Все еще переживаешь из-за измены? - она выгнула в вопросе тонкую черную бровь. - Я же сказала, что все в порядке. Или ты переживаешь из-за того, с кем это произошло? Это, что, был кто-то из твоих коллег? Это хотя бы была женщина? - Нет, это был мужчина. Что дальше? - Тошинори в ответ закатил глаза. - Так даже интереснее. Если это конечно правда. Это была та миловидная девушка в нелепом костюме инопланетного маршмеллоу? Тринадцатая, кажется, - Нора спустила ноги с дивана, внимательно наблюдая за каждым его действием. - Нет, - Яги застегнул ремень на джинсах. - Я не хотел бы это обсуждать. Я... просто хочу немного проветриться. - Ну ладно... Давай только не долго, - Нора легла обратно на свое место у стены, накрываясь одеялом.       Еще до выхода из подъезда Тошинори нажал на кнопку активации на брелке. Геркулес ждал его у входа, тихо гудя мотором. - Уже очень поздно, Господин Яги, - произнес механический голос, когда он сел на переднее пассажирское. - Что-то произошло? - Нет, просто хочу прокатиться, - Тошинори запустил руку в волосы,зажмурившись и натянув их до боли. Нужно хотя бы попытаться выбросить все это из головы.       Еще и сбежал, как последний трус. Воспользовался девчонкой и удрал, даже не дождавшись, пока она проснется. Когда ты успел стать такой сволочью, Тошинори?       Он достал из кармана кожной куртки пачку сигарет и зажигалку. Прикурить удалось не с первого раза, от чего резко выросла степень раздражения, но когда наконец появился едва заметный дымок от сигареты и Яги смог затянуться, стало легче. Отвратительная привычка. Не удивительно даже, что Тошинори так легко повелся, стоило Изуку поманить его к себе, он даже от сигарет отказаться не может, даже лишившись половины одного из легких. Собственно, он после этого и начал снова курить, потому что успел похоронить себя заживо из-за пророчества Ночноглаза, и решить, что особого смысла чрезмерно себя беречь больше нет. - Вы снова курите, Господин Яги, - сказал Геркулес. - Ага, - Тошинори скептично посмотрел на лобовое стекло, потянувшись к панели управления, чтобы ввести нужный адрес. - Ваш врач запретил вам курить, употреблять алкоголь, а так же есть сладкое. - У меня подделанное медицинское заключение для перевыпуска геройской лицензии. Думаешь, меня волнуют запреты моего врача? - Я не способен испытывать эмоций, но я каждый раз поражаюсь вашим безалаберным отношением к своему здоровью, Господин Яги. - Да-да, я знаю, - Тошинори снова затянулся. - Почему Шилд не мог целиком скопировать тебя с меня? Надо же было ему привнести сюда свою самую занудную часть...       Город еще не спал. Не удивительно, все таки, последний рабочий перед выходными. Уровень преступности значительно снизился за последние пару лет, что позволяло людям спокойно проводить время вне дома и в позднее время суток. Яги, затягиваясь снова и снова сигаретой, наблюдал в окно за проезжающими машинами, за горожанами на тротуарах. Кто-то спешил, кто-то размеренно гулял, кто-то улыбался и смеялся, а кто-то выглядел так грустно, что становилось неловко и он спешил перевести взгляд на кого-нибудь еще.       Они с Норой ни разу не появлялись нигде вместе за два года отношений, даже не гуляли где-нибудь в парке и не пили кофе вместе в кафе. Она потомственная скандальная журналистка, а он легендарный герой - общество не поймет такую пару, особенно с учетом того, что в свое время Нора приложила руку ни к одной желтушной статье о Всемогущем. Это было даже смешно. Когда Цукеучи познакомил их, Тошинори был скорее удивлен тому, что она вообще на это осмелилась. Но в ней не было тогда ни капли неловкости. Нора ему и слова не дала вставить, заболтала так, что он вообще не заметил, как оказался на кровати под оседлавшей его женщиной.       От чувства вины тошнило, и поэтому Тошинори достал вторую сигарету, едва выкурив первую, надеясь, что это хоть как-то притупит физические проявления существования у него совести. Он был виноват перед Изуку, был виноват и перед Норой, даже если она и отрицает это, был виноват перед самим собой, потому что после войны он поклялся, что больше он не подставит так Всемогущего, но...       Изуку... Все еще не было понимания, как это могло случиться. Нет, понятно, что он был пьян вхламину, и, в конце концов, было бы странно, не встань у него на сексуальную молодую девицу, что так настойчиво его целовала, но ведь это Изуку. Он все это время заботился о ней, как о своей дочери и всегда был уверен, что, вероятно, заменил для нее отца, что так по долгу отсутствует в ее жизни из-за командировок. Почему тогда она поцеловала его? Что за глупый вопрос, она сама пожаловалась ему на то, что выпила слишком много, она могла просто перестать соображать... У него же такого права не было.       Геркулес остановился за углом. С этой позиции было видно одно из окон ее квартиры, но если она выглянет на улицу, то машину не увидит. Свет в комнате был включен. Тошинори уже было хотел открыть дверь, но в последний момент передумал.       Тяжело вздохнув, он достал мобильный, не отрывая взгляда от ее окна. Интересно, в чем она сейчас?.. Да черт тебя дери, что с ним не так?! Гудки в трубке длились, кажется, целую вечность. Не возьмет? Скорее всего не возьмет. Как бы она после такого его не возненавидела и не стала презирать... - Алло, - раздался голос Мидории на той стороне. - Не разбудил? - спросил Тошинори. - Нет, я еще не сплю... - Ты в порядке? Извини, что я вот так ушел. То, что там случилось... - Все хорошо, Всемогущий. Правда, н-не переживай... те. Не переживайте. Я приняла пастенор...       Он хотел сказать о том, что в этом не было необходимости, но подумал, что это не та часть его жизни, о которой ей стоило бы знать. Тошинори не представлял, как теперь с ней разговаривать, поэтому старался тщательно подбирать слова. - ...и вообще я в порядке. В полном. Можете за меня не волноваться. - Изуку, я... Э-э, поговорим завтра на работе об этом, ладно? - Да, конечно. Спокойной ночи, Всемогущий. - Спокойной ночи, юная Мидория.       Он заметил знакомый силуэт, приближавшийся к подъезду Изуку. Все в порядке, но все же она позвала к себе Бакуго. Может ли это значить, что она вызывала его сейчас, как моральную поддержку? А может это и не он? Может ему померещилось? Во всяком случае, наверное, это не должно его волновать...

***

      Изуку отложила телефон, снова возвращаясь в прежнее положение, что заняла еще до звонка. Девушка подтянула к себе колени и обняла их вместе с плюшевым Всемогущим. Это было странно, учитывая, что причиной ее потерянного меланхоличного состояния был именно Всемогущий, но именно с этой игрушкой она чаще всего переживала все свои горести.       Мидория выпрямилась, растягиваясь вдоль кровати и откидываясь назад, уставившись в потолок.       Она переспала с ним. Она его фактически соблазнила.       И ей это очень понравилось.       Да, пришлось воспользоваться экстренной контрацепцией, и, к тому же, выпить обезболивающие, потому что по ощущениям ей нужно была просто новая вагина после такого резко перехода от ее весьма маленького в сравнении силиконового друга к такому размеру, но Изуку бы соврала, если бы сказала, что не испытывала удовольствия, и что о чем-то жалеет. Более того, кажется, более впечатляющего секса у нее пока что просто не было. Всемогущий был таким нежным, таким ласковым и таким горячим... - Что же ты натворила? - прошептала Изуку, прижимая ладони к лицу.       Это чувство давно разрушало ее изнутри. Еще со школьных времен, но тогда Мидория отчаянно убеждала себя, что это совсем не серьезно. Она была подростком с бушующими гормонами и то, что объектом своих фантазий она выбирала мужчину, которого считала эталоном героя, а после личного знакомства отнюдь и не только, не было странным. Всемогущий нравился многим в своей геройской форме, в своем настоящем теле, в металлической броне...       Но почему-то со школьных лет это не прошло. Она встречалась с Очако, спала с Тодороки, пробовала искать отношений на сайтах знакомств, знакомилась с сыновьями маминых подруг, но все было бесполезно. Какие бы теплые и сильные чувства она не испытывала к своим партнерам, они не могли выместить только крепшие с каждым годом чувства к наставнику.       И это неправильно.       Она была так пьяна, что просто не могла сопротивляться случайному импульсу возбуждения, прокатившемуся по оголодавшему до прикосновений телу, и ее очень сильно удивило то, что Тошинори тоже не оказал практически никакого сопротивления. Она чувствовала запах алкоголя, исходящий от него, но она знала, что наставник обычно не перебирает, а даже если и перебирает, то умудряется контролировать себя... Или, может, он контролирует себя до тех пор, пока кто-нибудь не заставит его уткнуться носом между грудей?       Изуку прикусила губу. Она скользнула вверх по рельефу мышц живота, задирая растянутую домашнюю кофту, осторожно касаясь подушечкой пальца соска. Все еще припухшие после укусов, горячие и слегка ноют, а от прикосновений к ним девушка испытывала болезненное, тягучее удовольствие. Казалось, что все ее тело до сих пор наэлектризовано и возбуждено, возможно от того, что она ни на минуту до сих пор не прекращала думать о произошедшем. И все это из-за Всемогущего...       Вся шея была усыпана сине-фиолетовыми метками засосов. Придется надеть завтра водолазку... Она не думала, что он окажется настолько страстным, хотя фантазируя о нем, она представляла как раз нечто подобное, но ведь то лишь фантазии... Изуку была уверенна, что он будет спокойнее и размереннее. И ей нужно перестать думать об этом.       Все равно это уже не повторится. Что уж там, этого и в первый раз не должно было случаться... Дверной звонок заставил Изуку в страхе подскочить на кровати. Кого там на ночь глядя принесло? Только не говорите, что маму, да если она предстанет перед ней в таком виде, что она вообще о ней подумает? Ладно с тем, что подумает, она же решит, что у нее кто-то появился и обидется, что Изуку с ней не поделилась последними новостями...       Мидория вышла в коридор. Она прильнула к дверному глазку. Бакуго снова позвонил в звонок. - Каччан, - Изуку приоткрыла дверь. - Ты откуда тут?.. - Да я вот... тортик тебе принес, - Кацуки, не глядя на нее, продемонстрировал прозрачную коробку с тортом внутри. - Просто ты когда позвонила, у тебя такой голос был... Я решил, что что-то случилось и что тебя надо навестить. - Я больше не делаю ничего подобного, - Мидория обиженно надулась, открывая дверь и пропуская друга в квартиру. - Можно не переживать каждый раз, когда мой голос звучит грустно. - Не надо говорить так, будто у меня нет никакого повода переживать и я просто так паникую, - фыркнул Бакуго, разуваясь.       Изуку машинально вжала голову в плечи, надеясь не позволить ему что-либо разглядеть. Сейчас ее не беспокоили даже колкие замечания об эпизоде ее самоповреждения, о котором она предпочитала просто не вспоминать. Бакуго сам попросил ее позвонить, как она доберется домой, или хотя бы написать, но так как Мидории в тот момент хотелось отвлечься, и она еще надеялась, что это действительно может у нее получиться, решила все же позвонить. Но она и подумать не могла, что друг захочет ее после этого навестить.       Кацуки улыбнулся, протягивая ей коробку с тортом. Он мог быть очень милым, когда хотел, и иногда Изуку казалось странным, что он хочет быть милым только с ней. Может быть, он просто повзрослел и перерос свой вздорный характер? Нет, тогда бы он не орал на своих фанатов, когда те пытались снять его, и не посещал бы бесконечные слушания в Правлении, где ему угрожали тем, что отберут лицензию или запретят самостоятельную работу, отправив, как зеленого стажера-первоклассника, под начало в какое-нибудь агентство.       Мидория приняла торт и понесла его на кухню, где включила свет. Бакуго прошел следом за ней, сразу же направившись к раковине, чтобы помыть руки. Изуку разрезала ножом жесткую бечевку, подняла картонную крышку, стараясь сосредоточиться на том, что у нее гость, что она должна напоить его чаем и обязательно поддерживать беседу, чтобы Кацуки больше ничего не заподозрил. И не забывать прикрывать шею и видимый участок декольте.       Бакуго у нее в квартире был как у себя дома. Он вообще здесь бывал неоправданно часто. Друзья предпочитали встречи на нейтральной территории, так как это было удобно для всех, и для Изуку в том числе, хотя и двери домов друг для друга все же были открыты, но Кацуки слишком часто оказывался у нее в гостях. Она не была против, просто невольно отмечала это всякий раз, когда вновь он приходил, притаскивая что-нибудь вкусное, предлагая посмотреть фильм или что бы обсудить какие-нибудь события. Заканчивалось это часто тем, что он засыпал в кресле около дивана, и Изуку не будила, зная, что его беспокоят проблемы со сном.       Возможно, ему неуютно одному в новой квартире. Она у него в гостях была всего пару раз, когда ухаживала за ним, подхватившим ОРВИ в сезон простуд. На тот момент ситуация выглядела грустно: в просторных комнатах с минималистичным модным дизайном было довольно одиноко и грустно. Он не перенес туда ни одного постера со Всемогущим или фигурки, коих у него тоже хватало, да и в целом там было мало вещей, свидетельствовавших о том, что там живет Кацуки Бакуго.       А может он просто так сильно переживает за нее? Тут она виновата сама. Поставила на уши весь А-класс, и еще пару десятков человек, переживающих о ней после того, как ей пришлось завершить геройскую карьеру... - У тебя мыло закончилось, - агрессивно попытавшись заставить дозатор выдать остатки жидкого мыла с запахом магнолии, Кацуки недовольно сбросил пустой флакон с раковины в стоявшее прямо рядом с ней мусорное ведро.       Изуку краем глаза наблюдала за ним. Парень почему-то зафиксировал взгляд на содержимом мусорки, намыливая неспешно руки. И чего он там увидел?.. О Господи, там же... - Это пастенор?       Она смотрела на него, он на нее. Повисла тишина, нарушаемая лишь шумом воды, льющейся из крана на руки Кацуки. Его взгляд скользнул на шею, на грудь. Изуку отвернулась, прикрываясь. - Деку, слушай, а у тебя такой голос был не от того, что случилось что-то, чего не должно было? - он уперся руками в раковину, пристально глядя на нее своими резко потемневшими красными глазами. - Меня не насиловали, - Мидория взяла в руки нож, возвращая свое внимание к торту. - Просто досадное недоразумение. Не имею привычки носить с собой презервативы, - намекая на то, что Кацуки всегда держит в джинсах средства контрацепции, сказала девушка.       Нож плавно вошел в толстый слой крема, окрашивая его на разрезе синим велюром. - А я думал, Тодороки тебя приучил, - парировал Бакуго с усмешкой, отворачиваясь. - Все точно в порядке? - Да... Спасибо за беспокойство, Каччан, но все в норме. У меня просто случился спонтанный пьяный секс, уж ты-то должен знать, что такое бывает, - Изуку подошла к нему, чтобы достать из шкафа над раковиной блюдца для торта.       Она приподнялась на носочки, потянувшись к дверце, и Кацуки отклонился в сторону, хватаясь рукой за ее талию, будто бы машинально, замирая в таком положении, в ожидании, пока Мидория достанет нужную посуду. - Не так уж я часто спонтанно сплю с кем попало, - фыркнул он, выпрямляясь, когда Изуку закрыла дверцу. - Да, чаще спонтанно спишь с теми, кого знаешь, - усмехнулась Мидория. - У нас с Тсую это всего один раз было...       Изуку показалось, что щеки Бакуго слегка покраснели. Он отвел взгляд в сторону, и вид его граничил между виноватым и смущенным. - А ты вообще спала с лучшей подругой, - попытался Кацуки перевести стрелки. - Во-первых, это звучит гомофобно. Во-вторых, с лучшей подругой я встречалась и поэтому мы спали. В-третьих, это было давно и неправда, - Мидория положила на блюдце кусок торта. - Школьный роман остался в школе, ничего такого в этом нет. Хотя по возможности трогать грудь Очако я скучаю, - она наигранно тяжело вздохнула. - У тебя и свои неплохие. Побольше, чем у Очако. - Ты смотришь на них слишком долго даже для друга, который знает, какими я пользуюсь прокладками. - А тебе жалко что ли? - он наконец поднял взгляд к ее лицу. - Нет, - Изуку усмехнулась. - Просто ты так отчаянно пытаешься сделать вид, что не смотришь на них, что такими темпами окосеешь. - Я не виноват в том, что я гетеросексуальный мужчина, которому нравятся сиськи, - Кацуки сел за стол, беря в руки вилку. - И вообще, тебе они тоже нравятся, так что не тебе меня осуждать. Так и... кто это был? - М? - Изуку разлила по чашкам кипяток. - Ты была на корпоративе. Кого из своих коллег ты завалила?       Мидория нервно сглотнула, но попыталась сохранять непринужденный вид. - Не говори, что это Шинсо. Ты ведь не настолько низко пала, чтобы спать с парнем лучшей подруги? Каччан, я пала еще ниже. Ниже, чем ты только можешь подумать.       Изуку отрицательно замотала головой. - И, надеюсь, что это не Айзава. Хотя, я помню, однажды он говорил, что ты у нас красотка. Специфичные у него вкусы конечно, - Бакуго, явно довольный своей шуткой, съел отломанный кусочек бисквита, и затормозил ее руку при попытке одарить его подзатыльником. - Хорошо, не Айзава... Тринадцатая? Нет? Ты так отчаянно не хочешь говорить, что я вынужден предположить самый страшный вариант...       Мидория напряглась. - ...Ты переспала с Ямадой? - Я не хочу об этом говорить, - Изуку усмехнулась, выдыхая. Да уж, ему и в голову не придет это после всего, что они пережили втроем со Всемогущим. - Че, серьезно, Ямада? - Бакуго округлил глаза. - Да нет же!       Она засмеялась, садясь напротив Кацуки, внутри сжимаясь от страха и отчаяния. Никто не должен узнать об этом. Она даже не может ни с кем об этом поговорить.