Путь к доверию

      Греющие лучи солнца проскакивали над верхушками деревьев. Они красиво опадали на поляну, являя то, что на ней находилось. Или кто.       Обнаженное тело мужчины зашевелилось, и, как только глаза открылись, то первое, что бросилось в глаза, стала мягкая на ощупь трава. Свежий утренний запах зелени пощекотал ноздри, когда Клаус сделал первый вздох после пробуждения. И губы его растянулись в улыбке, стоило вспомнить обо всём произошедшем.       Мужчина развернулся, приподнимаясь пока не одном локте. И только тогда заметил невозмутимое лицо старшего брата. Как всегда одет с иголочки и в придачу держал в руках одежду. Предполагаемо, ему он её и принёс.       — Элайджа… — протянул гибрид, но тот только кинул ему принесённую одежду, в которую он стал немедля одеваться. — Сколько прошло времени?       — Два дня. Ровно столько ты пробыл оборотнем, поубивал много народу, и всё это мне пришлось убирать за тобой, — в голосе сквозило очевидное неодобрение, но Клаус проигнорировал это, надевая кофту. — Думаю, пора заканчивать веселиться и перейти к нашей сделке.       — Сделка… Так жаждешь этого, что совсем и позабыл о произошедшем. Помнится мне, ты хотел убить меня, — в голосе скользнуло знакомое Элайдже чувство предательства, которое он якобы ощутил на себе. Но это было лишь напускное и неуместное, учитывая всю их ситуацию.       — Мог бы, — не стал отрицать или оправдываться вампир. — Но не убил.       — А теперь меня ничто не сможет убить, — с самодовольной усмешкой парировал Никлаус.       Мужчина чувствовал себя ещё более неуязвимей, чем раньше. Эта сила, что текла по венам как раскалённая лава, что могла уничтожить на своем пути многое. Она разливалась по всему телу приятным теплом, всякий раз напоминая о том, кто он теперь. То, что отняли у него когда-то, всё равно вернулось обратно.       Он ощущал себя невообразимо, когда вернул себе украденную частицу. Довольно важная часть его жизни и то, что делает его особенным для всего сверхъестественного мира.       Одно только осознание, как сильно его остерегаются знающие существа и ведьмы, столь ненавистные ему, как спидометр внутри него трескается от того напора стрелки, что тянется к краю знакомого удовольствия слишком усиленно и быстро. Он испытывал его от многих вещей: когда пытал врагов, навеивал страх на тех, кто его окружает и знают о нём. И особенно власть и могущество. Пожалуй, последнее искушало его куда гораздо больше остального. И во всём этом он также любил видеть в глазах недругов то, что подпитывало каждую клеточку его тела ещё бо́льшим греховным желанием.       Всё это действительно можно уверенно внести в список предпочтений гибрида.        Клаус заметил ожидающий взгляд брата и сам закатил глаза.       — Ты никогда не умел веселиться, брат. Впрочем, это уже не важно. Я получил то, что хотел, и теперь могу сдержать данное мной слово. Да и нужно же тебя отблагодарить за то, что убрал всё после меня, — уже с явной насмешкой проговорил он.       — К слову об этом, — Элайджа вмиг стал куда серьёзнее и даже недовольнее. — По твоей милости я нашел Джоанну в таком состоянии в лесу? — понизил он голос, и была слышна эта тяжесть и неодобрение. Возможно, даже нотка злости?       Клаус заинтересованно посмотрел на брата, пытаясь понять, по какой причине тот так печётся об этой девушке. Но всё же не сдержала смешка.       Или его брат проникся состраданием к этой девушке, или же она его стала интересовать в другом плане, может, даже как ведьма. А может, и не только ведьма. Тут и Клаус, как бы не отрицал, сам не мог не разделять его чувства.       — Не делай из меня монстра, — картинно оскорбился он.       — К чему эта показушность, Никлаус? — ничуть не повёлся на этот театр первородный, оставаясь всё таким же непроницаемым в лице.       Гибрид ухмыльнулся. И вся маска якобы обиды и прочего слетела так же быстро, как и появилась.       — Джоанне просто не повезло столкнуться с новообращенным вампиром. Тот едва не убил ее, но даже так она захотела спасти ему жизнь. Девочка с добрым сердцем, но до ужаса верна своей семье и принципам, — с непонятной интонацией произнёс он. То ли недовольство, то ли даже одобрение. Но в последнем определённо точно крылось нечто ещё. То, что Клаус пока не планировал раскрывать никому.       Его перемены настроения мало кто понимал. Иногда даже Элайджа, который знал собственного брата вот уже столько веков, путался в настоящих чувствах Клауса.       — Между прочим, я даже спас её тогда, — признался вдруг Клаус, и уголок алых губ тронула таинственная полуулыбка.       — Не говори об этом так, будто твой поступок был совершен и правда от чистого сердца, — холодно отозвался Элайджа. — Мы оба знаем, что ты не терпишь ведьм. С мисс Гилберт у тебя тоже не сложились взаимоотношения. Насколько мне известно, вы оба ненавидите друг друга.       — Это было до того, как я узнал ее получше, и на что она способна. Вообще-то, я даже восхищён! Она находчива, раз смогла не сорваться мне ритуал и даже провернуть всё в пользу сестры. Обменяла Елену на Катерину… Кто бы мог о таком только подумать… — голос его под конец и вовсе понизился и стало ясно, что последние слова — это лишь рассуждения вслух. Но даже так Элайджа всё равно и сам призадумался.       Осознание, что Пирс больше нет, было непривычным. Некогда та Катерина, которую он любил, умерла с кровью вампира в организме. И появилась всеми известная Кэтрин Пирс. Ловкая манипуляторша, которая играла чужими жизнями ради собственной и проиграла в чужой игре, став по итогу жертвой рук (или, вернее будет сказать, клыков) Никлауса.       Где-то в глубине души скоблилась даже скорбь, но и это было упрятано так глубоко, что никто этого и не заметит. Неожиданная потеря оказалась настолько внезапной, что, не успев увидеть Кэтрин воочию по-хорошему хоть раз, он упустил эту возможность навсегда.       Она обманула его, но он всё равно хотел уловить встречу с ней. Увидеть ту, что только носила лицо былой девушки, которая из-за жестокости его брата лишилась всего. Может, было лицемерием думать о погибшей так, будто Кэтрин всё ещё была той нежной Катериной, но кто теперь его осудит и посмеет ли? Да и кому угодно вообще знать о его настоящих мыслях и истинных желаниях? Кому до этого какое дело?       Они все за столько веков уяснили эту простую истину. Он, Клаус и их, оказывается, живые (но в какой-то степени всё же мёртвые) братья и сестра. И уж точно не стоит даже показывать ещё одному умелому манипулятору на лице тех чувств, что могут подтолкнуть его к чему-либо. Клаус улавливает всё сразу и в нужный момент может и вовсе позволить себе воспользоваться подобным.       Жестоко? Но такова их разрушенная семья отныне. Семейные узы, что тысячу лет назад были крепче, кажется, всего на свете, сейчас не представляли из себя ничего стоящего. Никакого доверия между ними. Стольких веков было более чем достаточно, чтобы достичь подобного. И братья стали друг другу недоброжелателями. Один попытался убить второго в отместку за, как оказалось, фальшивую смерть остальных близких. Это то, что теперь представляет из себя семья первородных, что лишь на словах является таковой.       — Моей ведьмочке определённо придётся раскрыть куда больше, чем она уже позволила себе. И что-то мне подсказывает, что случится это очень скоро, — всё ещё с какой-то интригующей улыбкой проговаривал Клаус, возвращая Элайджу обратно в реальность.       — Твоей? — хмыкнул Элайджа. — Юная Джоанна уже не раз давала понять, что ты для неё значишь. Вы враги, Никлаус. И она явно не одобрит подобного с твоей стороны. Особенно после того, как ты едва не принес её тетю на алтарь, — напомнил он ему уже с похожей насмешливостью, давая понять, насколько Гилберт плохо относится теперь к нему.       Да вот только остановит ли его это? Разве нужные ему её чувства, когда на кону стоит куда более важное?       Элайджа знал ответ. И он ничуть не радовал его.       — Видишь ли, брат, ты ведь уже осведомлён о её необычной особенности и знаешь, на что она способна. Действие её крови просто невероятно. За тысячу лет я ещё ни разу не встречал того, кто способен превратить вампира обратно в человека. Это не просто редкость, а нечто куда более удивительное.       С этим высказывание мысленно согласился и Эдайджа.       До чего же он был ошеломлён, когда узнал о Джо то, что она так долго таила от многих. Её редкая — как выразился Клаус, — даже наверняка единичная способность и правда спасла жизнь сестре. Но при всём при этом первородный понимал, что это пробудило в незнающих до этого дня интерес.       Его брат не стал исключением. И Элайджа также знал, что теперь Джо придётся усиленно держать себя и дальше в том же амплуа сдержанности и хладнокровия, что и раньше. Иначе Клаус воспользуется её уязвимостью и сломает раньше, чем она успеет это осознать или попытаться воспротивиться.       Её противостояние покажется ему забавой. Кратковременной игрой. Но он всё равно выйдет победителем хотя бы по той причине, что быть проигравшим не в его духе. Только из принципа он найдет любые рычаги давления на неё, не беспокоясь, что раскроет нечто более личное. Важен будет результат.       Но ведь и Джо во многом похожа. Так будет ли игра иметь подобный исход и такую простоту, когда её отпор станет уже не просто чем-то необходимым, а её частью?       — И потому я не намерен держать с ней дистанцию врагов, пока не воспользуюсь её силами и возможностями. Да и к тому же Джоанна уже неоднократно должна мне, — этими словами он, неведомо для себя, подтвердил догадку второго первородного. — А мы оба теперь знаем, что она точно такой же человек чести, как и ты. Хотя в сравнении с тобой все же оспорю. Ты же вроде как предал ее, насколько я понял, — издевательски усмехнулся он, довольствуясь тут же напрягшемуся виду брата, который поджал губы в тонкую линию. — Благородный Элайджа, — как в насмешку кинул он напоследок с особой интонацией, вздохнув, и обошёл его.       Клаус определённо знал, куда давить и как. Умело это делал и даже не жалел. Напротив, для него это было особым видом удовольствия. И до чего же приятно было наблюдать за тем, как его слова действуют на непробиваемую броню старшего брата.       Но сейчас он будет думать только о том, что ждёт его впереди. Все его планы, которые воплотятся в ближайшем будущем. И размышлять о чувствах брата столь долго он явно не намерен. Да и сам Элайджа вряд ли будет доволен, что Клаус мысленно перемывает ему косточки.       Однако для начала гибрид всё же сдержит слово, которое дал ему. И воссоединит Элайджу с семьей. Так, как считает нужным. В своём понимании.

***

      Лёгкая слабость в теле отозвалась плавной волной по мышцам, что затекли от довольно продолжительного лежания в одном положении. Несколько позвонков хрустнуло, когда девушка подняла корпус и немного размяла его, выдыхая. Рука машинально прикоснулась к шее, помня ещё о произошедшем в ночь ритуала. Но к её непониманию — никаких следов от клыков не было. Более того, она, оглядев себя, заметила, что на ней другая одежда.       Тихая паника стала понемногу накрывать её, но стоило глазам увидеть знакомые стены комнаты, в которой она находилась, как облегчение перекрыло всё. Джо знала эту спальню как свои пять пальцев, ведь уже не раз оставалась здесь ночевать.       Полумрак таился в каждом углу ввиду зашторенного окна и потухшей лампы. Гилберт рукой дотянулась до неё, нажимая на включатель. И стоило совсем тусклому свету попасть на всё, до чего он мог дотянуться, как ведьма едва сдержала вскрик, увидев только сейчас в кресле чей-то силуэт. И лишь приглядевшись она распознала в этом человеке Дженну. А на полу у ее ног сидела Елена, уснув на коленях Соммерс. Та тоже спала, закинув голову назад. И Джо не могла позволить себе разбудить их. Те и без того сильно переживали за всё и всех.       Но окинула Елену недолгим взглядом, сразу отворачиваясь.       Девушка максимально тихо встала с постели, оттянув вниз платье нежно-сиреневого цвета, чья длина доходила до середины бедра, свободно облегая фигуру. Плечи и ключицы были оголены, но сами руки обхватывали толстые лямки. Поймав свое отражение в зеркале в самом углу комнаты, Джо прошлась глазами по своему же телу, подмечая сразу усталый вид, который никуда не делся даже после сна. Тёмные волосы потрепаны и слегка топорщились в разные стороны. И единственное, что она могла сделать с этим, — пригладить их рукой.       Босиком девушка на носочках вышла из комнаты, аккуратно закрывая за собой дверь. И так же бесшумно она спустилась на первый этаж дома, где царил всё тот же сумрак даже с учётом яркого за окном солнца. Но плотные шторы не давали настырным лучам проникнуть вглубь.       Девушка обошла весь первый этаж, но так никого и не встретила, предположив, что все сейчас находились в комнатах. Но слух вдруг уловив какое-то копошение где-то издалека, пока она и вовсе не пошла к источнику, который привел её прямиком в подвал.       Картина открылась неутешительная, и девушка едва сдержала себя от желания отвернуться, когда перед глазами она увидела пакеты от донорской крови. Огромное количество пакетов. Но сейчас они были пусты и валялись рядом с холодильником, в котором хранились всё это время.       Во всём этом она сразу увидела Деймона, который слишком жадно поглощал, кажется, последний пакет с третьей отрицательной.       — Деймон?       Сальваторе обернулся, и Гилберт осознала, что вампира начинает накрывать всё, что полагается к укусу оборотня. От неутолимой жажды к галлюцинациям.       Пакет упал к его ногам, пока остатки крови капали с его приоткрытых губ. И глаза были налиты кровью и неясностью: мужчина был в смятении и не особо понимал, что творит, по всей видимости.       — Деймон, эй, приди в себя, — спокойным голосом начала говорить девушка, не спеша делая шаг за шагом к вампиру, ощущая под ногам то, каким холодным был пол. — Это всё из-за укуса… Ты не контролируешь себя.       Сальваторе услышал ее сразу, и его лицо снова вернуло человеческий вид. Однако голод в глазах всё ещё никуда не пропал. И взгляд льдистых глаз слишком быстро упал на ее шею, где пульсировала вена. И застыл.       Джо замерла, заметив это. И как бы она не старалась выглядеть снаружи спокойной, но внутри её сердцебиение ускорялось, а вместе с тем и пульс, что так и привлекало голодного вампира.       — Деймон, ты этого не хочешь, — произнесла она, чуть мотнув головой.       — Ошибаешься, — ответил он немного хрипловатым голосом. И то, как прозвучало это, прямо говорило о том, что он готов вот-вот сорваться. Перед ней стоял всё тот же Деймон, но уже явно периодически отключающийся от реальности.       Вновь некогда красивые глаза налились не только кровью, но и тьмой, что поглощала его стремительно, высасывая здравый разум и силы сопротивляться.       Оскалившись, показывая острые клыки, вампир довольно быстро приблизился к девушке, но и докоснуться до неё не успел, резко замерев, а после и вовсе болезненно простонал, хватаясь за голову.       Джо, не сводя с него глаз, взрывала внутри капилляры и сосуды. Лишь на секунду она отвлеклась, когда в голову ударила идея, стоило ей заметить железные двери в одну из камер. И она, больше не раздумывая, открыла ту с достаточно громким скрипом (что точно расслышали жильцы сверху) и отшвырнула Сальваторе туда. Дверь захлопнулась следом, запираясь на все замки параллельно со стоном Деймона, который пришел в себя.       — Так будет лучше, Сальваторе, — сказала она в окошко, подойдя ближе. А после резко обернулась, услышав посторонние шаги. В проходе появился Стефан, который так ещё ничего и не знал.       Гилберт заметила на себе его взгляд и ей стало вдруг неудобно. Ведь вместо того, чтобы сейчас объяснить ему о произошедшем только что, ее накрыло воспоминание ночи в лесу. Она ушла и никому ничего не сказала. Они все явно волновались за нее, пока она умирала из-за своей неосмотрительности.       Стало так стыдно от этого осознания, что она могла только исподлобья взглянуть на друга.       — Стеф, прости, я должна была вас предупредить и… — оставшиеся слова так и остались на кончике языка, когда она уткнулась лбом в грудь вампира.       На секунду застыв, она все же ответно обняла Сальваторе-младшего, прикрывая глаза. И теплое дыхание опалило его кожу даже через ткань рубашки.       — Это я должен извиняться, — произнес он. — Как никто другой знал, как тебе бывает нелегко в последнее время и всё равно дал уйти.       — Тогда предлагаю замять эту ситуацию. Мне правда неудобно, что я поступила так, как никогда бы не поступила привычная всем Джо.       Стефан хотел было что-то ответить, но кивнул, отстраняясь. И сам понимал, что лучше не ворошить эту тему дальше, иначе она обретёт более крутые обороты.       — Не хочу прерывать столь душещипательный семейный момент, — прорезался в их дружеский момент слабый голос Деймона. И он протиснулся сквозь прутья на двери, держась за них обеими руками. — Но вы хоть делайте это не здесь. Велика вероятность умереть раньше только от вашей тошнотворной драмы.       Джо недовольно сверкнула глазами в его сторону и только потом повернулась к Стефану. Тот свёл брови к переносице в озадаченности и явном непонимании.       — Почему ты заперт?       — Твоя лучшая подружка постаралась, — криво улыбнулся Деймон, уместив подбородок на окошке. И Стефан посмотрел на девушку в ожидании объяснений, пока она, выдохнув, провела рукой по лицу.       — Деймона укусил оборотень, — призналась она, поднимая на вампира глаза и видя, как меняется его взгляд, когда смысл сказанного сразу же доходит до него.       — Сюрпри-и-и-из, — протянул заключённый, помахав слегка пятерней. Но Джо, больше не выдержав, развернулась всем корпусом к нему.       — Ты хоть когда-то заткнуться можешь, пока решают твою проблему и пытаются отсрочить смерть?       — Наивно, — хмыкнул Деймон медленно отворачиваясь и сползая по двери вниз, скрываясь с глаз.       — Когда это произошло? — спросил Стефан теперь уже обеспокоенно.       — Недавно. Тайлер укусил его, когда обратился. И нам нужно скорее найти лекарство, — сказала она, на самом деле озвучив мысли и самого Сальваторе-младшего.       — Лекарства нет, — произнес Деймон по ту сторону. — Вы два идиота, которые тешите себя надеждами спасти мне жизнь, хотя даже так оба продолжаете ненавидеть после случившегося, — вяло говорил он.       — Я тебе уже сказала всё по этому поводу, — прохладно ответила Джо. — Лучше обсудить всё наверху, — обратилась она уже ко второму Сальваторе, обходя его и идя на выход из подвала.       Стефан вернул взор на массивную дверь, поджимая губы.       Опровергать слова брата вампир не стал, но это не означало, что он позволит ему умереть.       — Ты даже не отрицаешь, — сказал Деймон, зная, что он остался с братом наедине.       — Потому что нечего, — мгновенно поступил ответ, и Деймон грустно улыбнулся, скрывая за этой улыбкой истинные чувства. — Мы найдем лекарство и на этом всё. На бо́льшее не рассчитывай, — голос звучал спокойно, но твёрдо. Как сильный удар под дых однако, что Деймон скривился.       Послышались спешные удаляющиеся шаги, а после вампира оглушила звенящая тишина, которая не так давно была нарушена их голосами.       — Вы ищите то, чего нет, — уже в пустоту проговорил Сальваторе, прикрывая глаза.       Но то, чего нет, как он выразился, всё же было.       Девушка понимала, что медлить нельзя. Но её желание втихаря пробраться к себе в комнату и взять обувь и ещё некоторые вещи с треском провалилась, когда у самой лестницы она увидела разгневанную Дженну, а за ней Елену, что неловко переминались с ноги на ногу на ступеньках.              — Ты! — ткнула она в ее сторону пальцем, с нескрываемой яростью гладя на племянницу, отчего та, изумлённо распахнув глаза, машинально шагнула назад. — Мало того, что уходишь по ночам непонятно куда, потом тебя приносят всю в крови и без сознания, так ты ещё имеешь наглость уходить после своего пробуждения, ничего не сказав мне! Это крайняя степень моего терпения, Джоанна Гилберт! Я места себе не находила, уже готова была сама кинуться тебя искать, потом и вовсе думала, что словлю удар, увидя тебя в том ужасном состоянии, а ты даже не потрудилась оповестить меня о том, что пришла в себя!       — Вы спали, а я никуда и не уходила… — неловко ответила девушка, но покорно смолкла, когда взгляд Дженны всё ещё с той же злостью сверлил в ней дыру.       — Ты должна была меня разбудить! Я всю ночь не могла уснуть, волнуясь о тебе, а ты!..       — Я поняла, я ужасная племянница, непослушный ребенок и та ещё задница, — быстро протараториоа ведьма, сокращая расстояние между ней и тётей. — Прости, впредь больше так делать не буду. Обещаю.       — Ещё как не будешь! Ведь теперь я тебе не позволю больше встревать в нечто подобное и ходить на ночь глядя в лес!И вообще, как твой опекун, я обязана посадить тебя на домашний арест! И всё ещё не делаю это по причине того, что у тебя была веская причина уйти тогда вообще! Хотя я всё ещё зла, так и знай!       Джо кивнула и, не дожидаясь, пока Дженне в голову взбредёт ещё что-то, она обняла её. И почувствовала, как тело той вмиг расслабляется, а руки скрепляются у нее за спиной.       — Мир? — отстранилась немного от нее Джо, заглядывая в глаза.       — И не надейся. С этого дня будешь строго под моим присмотром. Ты и Елена. Нет, ещё и Джереми, — скорее самой себе проговорила она, но Джо всё же кивнула. Однако поджала губы, когда вспомнила о ещё кое-чем.       — Кстати об этом…       — Нет! Всё, все проблемы пока тебя не касаются, — тут же отрезала Дженна.       — В этом вся проблема: так или иначе, но меня это касается. И сейчас я должна помочь Стефану, Дженна. Пойми, это правда важно.       Глаза её тепло смотрели на тётю, видя, как и у той смягчается взгляд. Но Соммерс всё равно в неодобрении поджала губы.       — Что случилось? — спросила Елена, тут же обеспокоившись. Но посмотрев на сестру, она получила только её все тот же безразличный взгляд, которым она одаривала её вот уже не в первый раз. И девушка могла только досадливо опускать собственные глаза в пол, не имея права злиться на неё за подобное отношение.       — Деймона укусил оборотень, — рассказал Стефан, замечая, как на лестнице появляется Аларик. И останавливается на предпоследней ступеньке после услышанного.       Им всем придется ещё раз переварить услышанное и узнать подробности, но времени было крайне мало. Однако Джо после наказа тёти всё же осталась в доме Сальваторе, пока Стефан ушёл к Бонни просить помощи у неё. В любом случае, что Бенетт, что Гилберт — обе ведьмы. И без разниц, к кому именно обратиться.       Девушке удалось покинуть дом спустя час. И она облегченно выдохнула, когда оказалась на свежем воздухе. Джо почувствовала, как телефон в ладони завибрировал, и она приняла звонок, когда на экране выстветилось имя Стефана.       — Да, Стеф, вы нашли?       — Нашли… — голос его прозвучал несколько низко. И Джо это сразу не понравилось.       — Стефан?..       — Бонни обратилась к духам предков в поисках ответов. Те сказали только одно имя.       Джо как к земле приросла. Догадка посетила её голову, и она была почти на сто процентов уверена, что уже знает о ком пойдет речь. Но всё же с надеждой проговорила:       — Только не говори…       — Клаус, — словно прочёл он её мысли, опережая. — Единственное, что нам удалось узнать, что Клаус как-то может быть связан с лекарством.       Джо беззвучно простонала, прикрывая глаза. И будто даже отключилась от мира, пока голос друга не вернул её обратно:       — Джо?       — Я здесь, здесь. Что будем делать? У меня нет желания идти к Клаусу, — довольно честно произнесла она, хотя и знала, что здесь никто не имеет такого желания.       — Тебе и не придется. Я сам пойду, — заявил Сальваторе, заставляя девушку фыркнуть.       — Ну да, конечно, так я тебя туда одного и отпустила.       — Джо…       — Стефан, это даже не обсуждается. Встретимся рядом с тем домом, где обитает сейчас Его Гибридное Величество.       — Джо, нет, я серьёзно, это может быть…       Но девушка повесила трубку, даже не дослушав. И так знала, что он хотел сказать. Но она и сама прекрасно понимала все риски и возможные последствия. Это всё определенно ничего хорошего не сулит.       Гилберт пару раз постучала кончиком телефона по второй руке, поджимая губы в задумчивости. Ведь теперь становилось всё куда хуже. Понять, насколько именно они могли только после визита к Клаусу. К тому, кого девушка планировала забыть сразу же после ритуала. Но судьба определенно не любит считаться с её желаниями. И что-то ей подсказывало изнутри, что её некогда привычный ритм жизни не будет больше прежним.       Отголоски нутра или ведьминское чутьё?