I'm giving you a nightcall

             Шерлок шумно падает на кушетку в машине скорой помощи, когда она трогается с места. Он закатывает рукав своей выцветшей от пота рубашки, чувствуя движение холодных пальцев, на своём запястье. Маленьких, но в то же время крепких.       — Прекрати, — сухо процедила Молли, заостряя взгляд на следах инъекции на руке Шерлока.        Его внимание сужается до её недовольного выражения лица и того места, где соприкасается их голая кожа.       — Я же сказал, это для дела. Иначе нельзя. Молли, я держу все под контролем, — сказал он в напускном раздражении, желая не заводить с ней разговор и предупреждая возражения.        По её щеке скатывается слеза, но она не издаёт ни звука. Он сжимает ее руку, сдерживая свои реакции.        — Не возьмёшь мою кровь ? Молли, если хочешь, я пописаю в контейнер для анализов? — язвительно фыркает он, готовый рассмеяться, лишь бы стереть с её лица это глупое выражение жалости. Пусть лучше ненавидит его, чем жалеет.        Молли отдергивает свою руку и поворачивается к нему спиной.       Это самое тревожное из того, что она обычно делает. Ему трудно вынести, когда она закрывается и намеренно его игнорирует. Обычно он с нетерпением ждёт её пугающе проницательных наблюдений и глупых шуток. Хотя никогда бы сознательно ей в этом не признался.        Он часто ловил себя на том, как думает о ней, классифицируя и катологизируя её приступы смеха и то, как она морщит свой вздернутый нос, когда чем-то недовольна. Но это не романтический интерес, это что-то иное. Она — архетип доброты и сочувствия и всего того, с чем должна ассоциироваться женщина. Она нежная и внимательная. Почти как Джон. Но к Джону он не питает таких слабых чувств, как к ней. А каких чувств? Он хмурится, недовольный собственными мыслями. Восхищение? Определённо. И отвлечение, точно отвлечение.       Молли его отвлекала, а отвлекаться нельзя. Нужно присечь это на корню. Его сознание и восприятие не может сузится до такой мелочи, как маленькая, женщина. Идея оттолкнуть её привлекала.        Он взвинчен наркотиком в крови, перепалкой с Джоном и присутствием жалеющей его Молли. Её слезы немного сбавляли градус, возвращая ему контроль, но недостаточно.        — Молли, ты ведь так и не сказала.       — Что?       — Почему ушёл Том? Он не хотел быть в наших отношениях третьим?— цинично спрашивает Шерлок, ухмыляясь, словно она ему безразлична. Желая утопить симпатию к ней в ненависти. Его слова — как пощёчина.        Она замахнулась на него со всей силой, на которую была способна. Шерлок рефлекторно схватил её за руки, разводя их в стороны, но не сжимая крепко, чтобы не причинить ей боль.       Молли кричит и вырывается. Шерлок трясёт её, пытаясь прекратить поток сыплющихся из неё проклятий. Если остановится водитель и Джон увидит, что здесь происходит, весь его план пойдёт насмарку. Он смотрит в её остекленевшие от ярости глаза и понимает, что это все, она его ненавидит. А он находится в её власти, как маленькая игрушка, лежащая на ладони. И никого нет рядом. Никого, чтобы помочь. Никого, чтобы помешать. Как она это делает? Как она может подчинить себе его, не прилагая никаких усилий? Он хочет прогнать нежеланные и ненужные эмоции, но внутри что-то трескается, раскалывается. Её сопротивление сломило его. Становится так невыносимо больно, что он притягивает её в объятья и ловит её губы в поцелуе. Почти грубом. Неистово, с такой агрессией, которой сам не мог от себя ожидать. Она бессильно пытается его оттолкнуть, но её слабые попытки его не останавливают. Тогда Молли кусает его губу, он тут же выпускает её из своей хватки. И скользит языком туда, где она его укусила, чувствуя металлический привкус.        Она раскраснелась от напряжения и гнева. Ему хочется прикоснуться к ней, почувствовать трепещущую точку пульса на её шее губами. Но он лишь смущённо отводит взгляд. Сглатывая, пытаясь восстановить самоконтроль. В машине стало меньше воздуха, ему кажется, он так уязвлен, что может задохнуться.        — Молли, пожалуйста, прости. — выдыхает он сорвавшимся и притихшим голосом.       Он дрожит, а мурашки на его коже не вызваны холодом или статикой в воздухе. Ему страшно. Страшно, что он мог сделать ей больно.        Молли опускает свои ладони ему на щеки, уже не такие холодные, замечает Шерлок, закрывая глаза, чтобы на мгновенье насладится мягкостью её рук.       Она заботливым жестом проводит пальцем по его губе. Его глаза распахиваются, и он замечает, что её зрачки расширены, а дыхание учащено.        Шерлок наклоняется и целует её в лоб, нежно, слегка касаясь. Затем в нос и в пылающие щеки. Он издаёт тихий вздох, едва уловимый, словно не зная, захочет ли Молли когда нибудь поцеловать его снова. Молли захотела.       Она сокращает расстояние, касаясь его губ. Сначала нежно, затем, углубляя поцелуй, просовывает свой язык между его губ и, утыкаясь в его собственный, приглашает в игру. Он стонет ей в рот и сжимает её халат в кулаках, остерегаясь того, что если не займёт руки, то может случайно её сломать. От беспомощности заныло внизу живота.       Шерлок никогда по-настоящему, не целовал никого в губы, но Молли слишком увлечена, чтобы заметить его неумение. Он считывает её движения и повторяет за ней, боясь, что ей может не понравится. Он втягивает её губу в свой рот, слегка посасывая, что вызывает у неё тихий стон.       Ободренный её реакцией, Шерлок кладёт её спиной на кушетку, вставляет свое колено между её бедер и нависает над ней.       Её тело было мягким и податливым. Он понимал, что физически легко может завладеть ей, но вела его Молли. Главной была она. Он в её власти. Он был уверен, что не хочет женщину. Никогда не хотел. Секс, казался ему чем-то неправильным, непривычным. Тем, что может заставить чувствовать себя, не на своем месте.        Но с Молли все иначе. Это не плотское желание удовлетворится. Его порыв — не просто физиология. Хоть он и чувствовал как приятно загорелось между ног, он хотел именно её . Хотел, чтобы она сделала с ним что нибудь. Показала что-то новое. Дала почувствовать свободу. Но в то же время он хотел принадлежать ей. Не кому-то другому. Ему отчаянно захотелось , чтобы она чувствовала то-же самое. Чтобы она попыталась его добиться или привлечь, как в то Рождество. Ему хотелось, чтобы она бесцеремонно вторглась в его пространство, по своей собственной воле. Чтобы он был ей необходим. Он хотел бы удивится этому факту, но вместо этого его член возбуждено дернулся.        Её маленькая рука прошлась по его груди, расстегивая пуговицы. Проскользнула к спине, стягивая с его плеч рубашку и халат, притянула его ближе.        Молли дразнящим движением приподняла бедра. И поёрзала, раздражая его эрекцию через ткань брюк. Шерлока обдало жаром. Он прикусил внутреннюю сторону щеки и попытался воспроизвести в своей памяти решение теоремы Ферма, понимая, что если она будет продолжать так делать, это долго не продлится. Но мысли в голову упорно не шли.        Он слегка прикусывает её губу, словно в отмеску, и Молли снова стонет, проводя руками по его телу, слепо тянется к его волосам, зарываясь в них пальцами.       Шерлок совершенно уверен, что его сердцебиение сейчас слышно по всему салону, даже сквозь гудение мотора и шум города. Кровь стучит в ушах и ему кажется, что учащение сердечного ритма, повышение давления, и резкое, дыхание должны его прикончить, и он мысленно просчитывает вероятность потери сознания. Это было больше, чем он ждал от себя. Больше, чем Молли могла ждать от него. Мозг закипает от невозможности контролировать мыслительные процессы и движения. Но он держится за Молли, как за единственное осязаемое существо, оставшееся в этом мире.        Она отрывается от его рта, чтобы поцеловать его челюсть и шею. И Шерлок , слышит стон, не сразу понимая что он, его собственный. Рука находит её грудь и обхватывает её тяжесть ладонью. Этого недостаточно, и он начинает возится с пуговицей её кофты так, словно обе руки у него левые. Пуговица отлетает.        Он тихо выругался, недовольный своей неожиданной неуклюжестью. Словно мозг закоротился, не подавая импульсы в нервные окончания. Не давая ему контролировать действия. Он морщится, пытаясь сконцентрироваться. Шерлок хотел быть более впечатляющим. Он не думал что его будут волновать чьи-то ощущения, кроме своих собственных. А сейчас, он остро испытал страх, что она сочтет его неумелым. Он отчаянно не хочет остаться ее маленьким воспоминанием о неудачном опыте.       — Подожди, — прошептала Молли, дыша горячо в губы.       Её дыхание прокатилось тёплой волной по его телу, заставляя волоски на коже вставать, как от электрического разряда. Поток его мыслей тут же иссяк.       Шерлок мог вблизи рассмотреть её большие карие глаза, с золотистыми вкрапинками, которые ассоциировались с осенью, спелым каштаном и теплом дома.        Она широко улыбнулась и взлохматила ему волосы, разачаровывающе отстраняясь. Шерлок растерянно на неё посмотрел и хотел было возразить, что он не сможет её отпустить, только не сейчас. Когда он так в ней нуждается. Но послушно расцепил свою хватку и подвинулся на край, предоставляя ей пространство. Он не хочет её принуждать. Молли привстала, рассматривая его серьёзным взглядом, на лице её мелькнула озадаченность. Шерлок понял что она снова видела его насквозь. Он слегка вздрогнул.       — Позволь мне. — ласково произнесла она, торопливо снимая свой халат, отбрасывая его в сторону. Не прерывая зрительного контакта, она начала, быстрыми, лёгкими движениями расстегивать блузку.        Шерлоку показалось, что ничего более интригующего, он в своей жизни ещё не видел. Он благоговейно выдохнул, не ожидая от неё такой прыти. Когда блузка была выброшена прочь. Шерлок робко поднял руку и нерешительно последовал кончиками пальцев по кружевному узору её бюстгальтера и поднял на неё взгляд, задавая безмолвный вопрос. Молли кивнула и он опустил чашки. Он замирает, заинтересованно рассматривая. Взгляд блуждает по выпирающим ключицам, обнажённой груди, плоскому, но мягкому животу и россыпи веснушек на её плечах. Будто ему дали всего несколько секунд, и он хотел увидеть все, запомнить все. Пока не отняли.        Он не сразу понял что смотрит с приоткрытым ртом, предвкушая её касания. А Молли положила руку ему на голову, гладя по волосам. Ему этого было недостаточно, он хотел быть ближе и получить больше прикосновений. Уверенным движением он обхватил её груди руками и слегка сжал, проверяя их вес на своих ладонях.        — Не такие маленькие, как я себе представлял, — буркнул он, не подумав. Молли закатила глаза, но улыбнулась.       — Сомнительный комплимент, но спасибо. Шерлок яростно замотал головой.        — Нет, я не то.. не то имел имел ввиду. Они идеальны. Идеальны для твоего телосложения. И.. и для моих рук.. Он подтянулся ближе и лизнул её темно-розовый сосок, лёгким движением языка.       Пальцы Молли крепче вплелись в его волосы и из неё вырвался хриплый стон.        Ободренный её реакцией, он втянул его в рот, а другой, покатал между большим и указательным пальцем. Голова Молли откинулась назад.        Шерлок даже в своих самых смелых фантазиях не ожидал, насколько чувствительной может оказаться её кожа.        Он задержал дыхание и зажмурился, пересиливая свои помыслы, чтобы не спустить прямо сейчас, в штаны.       — Расстегивай брюки, — решительно сказала Молли, и толкнула его на кушетку, задирая юбку на талию и быстро стягивая колготки, открывая вид на нежно-розовые трусики с цветочным узором. Шерлок ухмыльнулся, покачав головой, довольно предсказуемо, но ему это понравилось. Улыбка стерлась с его лица, когда она сняла и их.        С выражением серьёзной сосредоточенности он расстегнул ремень и брюки и спустил их вниз, освобождая полностью эрегированный член.       Молли быстрым движением села на него. Шерлок, не успев опомнится, рефлекторно приподнял бедра, потираясь эрекцией о ее промежность. Улавливая его движение она плавно двигает тазом. Он стонет и начинает непроизвольно толкатся с большей силой, чем намеревался.       — Тише, тише, ковбой, — притормозила его Молли и медленно и глубоко поцеловала его в губы.              Её тёплая ладонь скользнула по его животу. Из Шерлока вырвался сдавленный писк, и он растекся под ощущениями, когда она обхватила его член рукой и сделала несколько пробных движений вверх и вниз.        Затем, она направила его в себя и плавно опустилась, принимая в свое тело. У него задрожали бедра. Он понимает, что это самое невероятное физическое ощущение, которое он когда-либо испытывал. Он закрывает глаза, когда поток чувств пролетает сквозь него, вызывая ощущение безмятежности и эйфории.        Шерлок вздрогнул, закусил губы и уткнулся лицом в её плечо. Молли, оперевшись руками на его плечи, сделала один пробный толчок. И её движение прокатилось электрическим разрядом по его нервам, он выдохнул её имя и обвил руками, поощряя сделать это снова. Она поднялась на коленках, почти полностью выпуская его из себя, чтобы резко опустится, подавившись громким стоном. Дав им привыкнуть, Молли начала двигаться. Он вздрагивал каждый раз, его дыхание начало срываться, а сознание, замкнулось на том месте, где соединялись их тела. Во рту пересохло, сердце колотилось с бешеной скоростью. А бедра, двигались сами, словно подчиняясь её воле и находя единый ритм.        Её толчки усилились, став короткими, быстрыми и рваными. Она больно вцепилась короткими ногтями в его предплечья и замерев на мгновенье, укусила его за плечо, содрагаясь всем телом.                         Почувствовав момент её освобождения, Шерлок, стиснув зубы и сжав её бедра, толкнулся в неё ещё несколько раз. Выкрикивая её имя, он эякулирует внутри неё.        — Молли, — его голос звучит хрипло, даже для его собственных ушей.        Она неловко отстраняется от него, пытаясь увеличить расстояние между ними. И второпях, ищет свою разбросанную повсюду одежду.       Его трясёт, в понимании того, что он сделал что-то невыразимо ужасное, например — навязал себя ей. Волна его возбуждения схлынула, и к разуму начала возвращаться трезвость. Он напрягается и смотрит на неё, почти смущённо.       Молли видя его смятение , обхватывает его лицо ладонями и заглядывая ему в глаза, с твердой решимостью произносит:       — Нет преград способных тебя сломить, Шерлок. Твоё величие не в твоём уме, а в том, как ты его применяешь. Соберись и сделай что должен.        Застегивая свою одежду, Молли не проронила ни слова. Она только пнула сброшенные им туфли, в его сторону.