В отражении Хрустального древа

      Арадан ловко маневрировал в толпе и напряженно смотрел вперед, ожидая момента, когда за поворотом появится заветный дом. Перехватив поудобнее объемный свёрток, ильв ускорил шаг, желая как можно скорее убедиться в благополучии своей пары.              Когда Джер не явился на обед, Арадан был огорчён этим фактом, но не придал отсутствию омеги особого значения. Тот вполне мог увлечься работой в лазарете или же составить Эйри компанию во время чаепития, однако зерно тревоги уже пустило корешки в его мысли и сознание. И все же он не мог просто бросить свои дела и отправиться на поиски Джера, потому что ему не хотелось вновь выглядеть в глазах его оми импульсивным и ненадежным. Последние несколько дней выдались крайне напряженными и всё из-за бесконечных поручений Эверета, которые альфа безропотно исполнял. Ильвы всегда с большим уважением относились к оми своих пар и без благословения драэ`оми не была возможна ни одна церемония единения. Поэтому ильв с раннего утра и до поздней ночи занимался поручениями, которыми заваливал его омега, надеясь заслужить если не уважение, то хотя бы прощение за то, что так самовольно поставил метку на его сыне. Единственное, что Арадан твердо отстаивал, так это своё право видеться с Джером в столовой, чтобы составить омеге компанию и убедиться в его хорошем самочувствии.              Однако сегодня общение с Джером не заладилось с самого утра, что не могло не тревожить Арадана.              К его величайшей радости, когда он добрался до штаба и нашел Эверета, чтобы доложить о ходе дел, мужчина просто выслушал его и, сухо кивнув, сообщил, что на сегодня работа ильва была окончена. Вручив альфе объемный свёрток, Эверет поблагодарил его за труд и сообщил, что больше никаких поручений у него не будет, поэтому Арадан может устроить себе выходной и провести его со своей парой. Польщённый ильв лишь молча поклонился Эверету и, поблагодарив, поспешил воспользоваться этим неожиданным подарком судьбы. По пути в лазарет он всё пытался понять, означали ли слова мужчины, что он наконец-то принял его как пару своего сына или же у него действительно просто закончилась работа, с которой мог справиться ильв. И всё же чутьё подсказывало ему, что первый вариант был более вероятен.              Когда омеги не оказалось и в лазарете, Арадан начал серьёзно беспокоиться. Слова Эйри о том, что Джер плохо выглядел, поэтому она отпустила его отсыпаться и отдыхать, лишь усиливали его тревогу. Поблагодарив девушку за информацию, Арадан поспешил покинуть лазарет, чтобы поскорее добраться до их дома, поэтому он не особо обратил внимание на слова Эйри, брошенные вслед, о том, что она выписала Джеру в качестве лечения побольше феромонов друг друга. Всю дорогу альфа пытался понять из-за чего омега мог не выспаться и так сильно устать, пока в один момент его не осенило — омеги из снабжения! Как же он сразу не подумал о том, что омега мог двояко понять возникшую на кануне ситуацию? В тот злополучный день ильв помогал переносить товары из Бриджерса на склад, где его и приметили местные работницы-омеги и, как бы он не старался от них избавиться, девушки категорически не принимали отказа и всячески пытались с ним пообщаться и пококетничать. В тот момент, когда альфа уже был готов их решительно прогнать, из толпы неожиданно появился Джер, который тем самым просто спас ильва от назойливого внимания. Осознав, что здесь им ловить нечего, девушки быстро ретировались.              В тот вечер Арадан уже и думать забыл об этой ситуации, к тому же и сам омега вёл себя как обычно. Но не стоило забывать, что Джер был аристократом, которого с детства учили скрывать свои эмоции. Теперь все те мелочи, которые подмечал утром ильв, но не придавал значения, внезапно обрели смысл: омега во время завтрака часто уходил в себя, а на лице его иногда мелькало задумчивое и напряженное выражение, да и был он несколько молчаливее, чем обычно. Джер был из тех людей, что переживают тревоги молча наедине с самим собой, поэтому омега вполне мог из-за этого не выспаться и чувствовать себя подавленным. Поэтому ильву следовало как можно скорее разрешить это недоразумение и убедить омегу в том, что у него нет ни малейшего повода переживать или тревожиться.              Благодаря своим быстрым ногам, Арадану не потребовалось много времени, чтобы добраться до заветного дома и, когда он открыл дверь, его нос тут же уловил родной и такой прекрасный аромат, который говорил о том, что омега все же был здесь. Вздохнув с облегчением, ильв прошёл вглубь комнаты и застал невероятно милую картину. Он видел Джера, который мирно спал в кровати в центре небрежно разбросанного вороха одежды, которая, при ближайшем рассмотрении, оказалось его собственной. Уткнувшись носом в рубашку альфы, Джер улыбался уголками губ и видел, по всей видимости, какой-то очень приятный сон. Какое-то время Арадан просто стоял и наблюдал за умиротворяющей картиной, думая о том, каким же милым мог быть его омега. Стараясь не потревожить покой принца, Арадан скинул с себя одежду и аккуратно забрался в кровать к омеге.              Рассматривая его умиротворенное лицо, Арадан и не заметил, как и он сам провалился в глубокий и спокойный сон.                            ***       …Джера со всех сторон окружали яркие краски. Они переливались и сияли, словно драгоценные камни, который купались в лучах утреннего ласкового солнца.              Чарующие звуки музыки дарили омеге лёгкость и игривое настроение, отчего ему безумно захотелось пуститься в пляс и кружиться под ритм неведомого инструмента. Мягкий звон украшений, вплетенных в его волосы, шелест одежды, мягкое прикосновение Арадана к его руке – все это мягко обволакивало омегу и давало приют его уставшему от тревог сердцу. И всё это время рядышком неизменно мерцал маленький огонёчек, который неустанно кружил вокруг Джера и указывал ему путь, что пролегал мимо красивых домов, украшенных причудливой и витиеватой резьбой. Проходя мимо россыпи пышных и ярких цветов, Джер услышал звонкие голоса и заливистый смех, словно бутоны могли общаться между собой.              В какой-то момент в его руках оказалась булочка, от которой доносился дивный и одуряюще аппетитный аромат.              «…это вкусно. Называется вья́льхи…»              Джер улыбнулся и тихо засмеялся, думая о том, каким же причудливым и забавным было название этой выпечки. Да и сам вкус оказался весьма необычен – сладкий, пряный, с яркими фруктовыми нотками и сладким послевкусием. Этот перекус прекрасно помог ему справиться с тошнотой, совершенно не вызывая никакого отторжения, что не могло не радовать Джера. Стоило им закончить наслаждаться вья́льхами, как они тут же очутились на берегу большого лесного озера. Его воды чернели в темноте волшебной ночи и казалось, что перед омегой было не озеро, а идеально отполированное серебряное зеркало. Но не спокойствие вод очаровало омегу, а то, как отражались в нём россыпь ярких звезд и мягкий свет большого волшебного древа, ветки которого ниспадали вниз до самой земли и касались листьями воды. В кустах среди цветов плясали маленькие светящиеся огонёчки, потрескивали ветви могучих деревьев, что окружали озеро. В какой-то момент Джер подумал, что водная гладь выглядела такой умиротворяющей и такой спокойной, что омега не удержался и, разбежавшись, прыгнул в объятья бездонной пучины.              Течение подхватило его обмякшее тело и унесло куда-то далеко-далеко, мягко убаюкивая журчанием и звуком его собственного сердцебиения. Джер закрыл глаза и выпустил весь воздух из легких, сливаясь с окружающей его со всех сторон стихией, которая несла расслабленное тело в неведомую даль, в самое сердце этого молодого и не успевшего окрепнуть, мира. Незавершённый, неустойчивый, он находился в подобии стагнации, отчего воды, питавшие его плоть, казались безжизненными и безучастными. А может, эти реки просто были поглощены печалью и оплакивали своих нерождённых детей?..              Когда омега открыл глаза, его вновь окружала безжизненная каменная долина, в центре которой находилось обезображенное и ослабленное нечто, которое, как и раньше, неподвижно влачило свое мучительное существование. Но в этот раз он был не один. Джер медленно перевел взгляд на пустоту, что простиралась во все стороны за существом. Спустя какое-то время его глаза смогли уловить едва различимое движения чего-то исполинского, тёмного, существовавшего еще задолго до того, как был сотворён этот мир. Его сияющие зрачки пылали раскалённым железом, позволяя рассмотреть очертания твари и то, как переливался свет на его чешуе. Как заворожённый омега продолжал стоять и смотреть прямо в глаза неведомого чудища, осознавая всю его мощь и исполинскую силу, что была заключена внутри бессмертного тела…              Нет. Не тела. Оболочки.              И эта мощь восхищала, даря надежду на то, что этот мир всё ещё можно было спасти от медленного и неотвратимого разрушения.                            Джер глубоко вздохнул и вынырнул из своего странного сна.              Какое-то время он просто лежал неподвижно, надеясь вновь окунуться в интересное сновидение, однако с каждой секундой оно неумолимо ускользало из его сознания. Всё это время Джера не покидало стойкое ощущение, что он почти смог узнать нечто очень и очень важное, поэтому он отчаянно пытался вспомнить, что же именно ему приснилось, однако в его голове остались лишь какие-то обрывки да разрозненные образы. Однако кое-что омега всё же смог запомнить – чувство полного покоя и защищённости… но, были ли они следствием его сновидения или же густого аромата знакомых феромонов, что бережно обволакивали его тело? Теперь, когда сон окончательно покинул его разум, омега смог вернуться в реальный мир и вновь стать его частью. В этот момент он обратил внимание на звук чьего-то дыхания, который принадлежал явно не самому Джеру. Распахнув глаза, омега с удивлением обнаружил в непосредственной близи от своего лица пару светящихся в темноте зрачков.              — Привет, — послышался мягкий голос. — Ты хорошо отдохнул?              — Привет… — с улыбкой протянул Джер и потер кулачками отекшие после сна веки. — Прости, неужели уже вечер? Я совершенно не планировал так долго спать. Наверняка уже и ужин прошел…              — Нет, не переживай, ужин будет только через час. Это просто я сегодня пришёл пораньше, — успокоил омегу ильв, поглаживая тыльной стороной ладони щёку Джера. Омега зажмурился от удовольствия, тихо млея от этой немудрённой ласки.              — Вы уже закончили всю подготовку?              — Ну, можно сказать и так, — уклончиво ответил Арадан. Он очень надеялся, что если уж не подготовку, то проверку со стороны драэ`оми можно было считать оконченной. — Радует, что теперь я смогу больше времени проводить с тобой.              — Да, это замечательно… — выдохнул Джер, широко улыбаясь. И пусть он прекрасно понимал, что альфа не может, да и не обязан, каждую секунду своего времени находиться рядом, временами омеге всё равно было одиноко и тоскливо … Может поэтому его и преследовали эти смущающие и откровенные мысли, от которых он так отчаянно пытался сбежать. Вспомнив о причине своих моральных страданий, Джер встрепенулся и невольно отстранился от прикосновения Арадана. Заметив то, как переменилось выражение лица ильва, он поспешил сменить тему. — Мне… мне бы хотелось, чтобы теперь ты и мне помог в лазарете.              Рука ильва несколько мгновений висела в воздухе, а после мягко опустилась на кровать. Видя омегу в таком благостном расположении духа, он уже даже начал сомневаться в существенности своих опасений. Но, по всей видимости, омега действительно был на него обижен. Улыбнувшись, словно ничего не произошло, ильв ответил:              — Да, конечно, я тебе помогу. М-м-м, кстати говоря, подожди секунду, — протянул Арадан и откатился от омеги к краю кровати. Он совершенно позабыл о свертке, что попросил передать Джеру Эверет. — Сейчас, только свет зажгу. Я тут кое-что тебе принёс и, думаю, это сможет приятно тебя удивить.              Джер медленно сел на кровати и с любопытством уставился в темноту, пытаясь угадать, что же это могло быть. Яркая вспышка озарила небольшую комнату, заставив омегу зажмуриться, и в следующий момент альфа поджёг фитиль настольной лампы и, накрыв дрожащий огонек стеклянной колбой, развернулся лицом к омеге. В этот момент Джер увидел, что на Арадане не было никакой иной одежды, кроме нижнего белья. Залившись краской, он отвел взгляд в сторону и смущённо поинтересовался:              — Скажи, а… как ты себя чувствуешь? Как… твои раны?              — Всё хорошо, спасибо, что спросил, — улыбнулся ильв, после чего подошёл вплотную к раскрасневшемуся принцу и мягко попросил: — Ты не мог бы немного подвинуться. Мне бы рубашку забрать, да и штаны бы тоже. Если позволишь.              Услышав просьбу ильва, Джер не сразу понял, о чем именно тот говорил, но стоило ему опустить взгляд, как он с изумлением заметил ворох чужой одежды, в центре которого непосредственно находился он сам. Память услужливо подкинула ему картины из прошлого, где он, увлеченный ароматом своей пары, сгрёб в охапку всю одежду Арадана, после чего соорудил из нее подобие гнезда и провалился в глубокий безмятежный сон. Раскрасневшись еще сильнее, он тут же соскочил с кровати и начал суетливо складывать безнадежно измятые вещи.              — Ох, прости, — смущенно пролепетал он он. — Я не знаю, что на меня нашло.              — Тебе не за что просить прощения, — прервал причитания омеги ильв. Он, скользнув пальцами по нежной коже предплечья, взял Джера за кисть и мягко прикоснулся губами к тыльной стороне его ладони. В этот момент принц завороженно наблюдал за ним и чувствовал, как каждое прикосновение ильва отзывалось тянущим приятным чувством где-то внизу живота. — Самое главное, что ты смог хорошо отдохнуть. Эйри сказала мне, что ты неважно себя чувствовал. Меня это встревожило.              — М-м-м… — протянул Джер, поддаваясь порыву, но в следующий момент он взял себя в руки и быстро заговорил: — Нет, ничего страшного или серьёзного, просто мне очень сильно хотелось спать. Я не очень хорошо отдохнул этой ночью, вот и клевал носом в лазарете весь день, вот… — постепенно умолк Джер, безнадежно заливаясь краской. Когда практически обнаженный ильв стоял так близко, что омега мог почувствовать жар, исходящий от его тела, омега совершенно не мог ясно мыслить. Хотелось просто утянуть ильва на кровать, прижать его к своему телу и наслаждаться ароматом его феромонов, а потом… Джер помотал головой, прогоняя наваждение. И пусть Эйри все ему объяснила и убедила в том, что испытывать влечение к своей паре нормально, Джер ещё не был готов окончательно смириться с положением вещей и побороть свою стеснительность. Спрятав алеющее лицо в ладони, они тихо попросил: — Арадан, не мог бы ты одеться. Мне немного… неловко.              — Ах, да. Конечно, — понимающе кивнул альфа и отстранился. Наверное, если бы он не знал всех подробностей о жизни омеги во дворце, то подобная просьба могла бы его несколько… огорчить. Однако, зная в какой строгости и философии воспитывался Джер, Арадан уже давно осознал, что ему нужно быть осторожным и внимательным, чтобы лишний раз не тревожить омегу. И пусть сознание альфы предательски подкидывало ему картины прошлого, где аромат феромонов омеги кружил ему голову, а мягкие губы обжигали томным поцелуем его собственные, альфа не поддавался своим инстинктам. Вспоминая реакцию Джера, его смущение и скованность после откровенного поцелуя в лазарете, альфа понял, что первый шаг в будущем должен сделать именно омега, когда будет к этому готов морально. И всё же ильв невольно переживал, ведь ему казалось, что Джер отталкивает его из-за затаившейся внутри него обиды. — Говоришь, ты плохо спал? Тебя что-то настолько беспокоит?              — М-да, немного, — уклончиво ответил Джер, что не осталось для Арадана незаметным. — Просто я очень переживаю за Мэтью. Он так и не пришёл в сознание, поэтому я беспокоюсь, что его ранение серьезнее, чем полагает Эйри, поэтому я…              — Джер, – неожиданно оборвал его на полуслове его ильв. Принц тут же убрал руки от своего лица и вздрогнул, увидев Арадана стоящим прямо перед собой. Порой способность ильва передвигаться бесшумно заставала омегу врасплох. — Прошу, будь со мной откровенен. Я же знаю, что именно тебя гложет…              Джер вздрогнул всем телом и испугано уставился на ильва. Что? Он… знает? Знает о всех тех постыдных мыслях, которые омега старался запрятать как можно глубже в своё сознание? Пока омега старался переварить услышанное и понять, что можно на такое ответить, Арадан глубоко вздохнул и, скрестив руки на груди, покачал головой.              — Прости, я должен был сразу отослать их, но они совершенно не хотели меня слышать, — начал он, виновато глядя на изумленного Джера. — Единственное внимание, которое я приемлю, это исключительно твоё, поэтому, поверь, я не стал пресекать их навязчивость жестко исключительно из-за того, что…              — Но… о чьей навязчивости идёт речь? — выпалил Джер, глядя на растерявшегося от такой реакции Арадана. Ильв был готов слышать что угодно, но только не подобный вопрос. — Я не понимаю, о чем ты говоришь?              Арадан умолк и с удивлением посмотрел на принца. Но, если Джер не злился из-за омег, то что на самом деле могло его тревожить?              — Вчера ты увидел, как со мной флиртовали девушки из снабжения, — неуверенно начал он, выпрямившись. — После этого ты был сам не свой, поэтому я решил, что ты переживаешь из-за этого случая. Но, видимо, это не так? Да?              Джер еще несколько мгновений рассматривал озадаченное лицо Арадана, и лишь после, когда до него дошел весь смысл сказанного, он встрепенулся и поспешил прояснить ситуацию:              — Нет, ты все неверно истолковал, — эмоционально замахал руками Джер, не сводя с ильва взгляда. — Не буду скрывать, их поведение мне действительно не понравилось, но у меня и в мыслях не было, что ты весь день пропадал в лагере, чтобы переглядываться с другими омегами.              — Но я же вижу, что тебя определённо что-то беспокоит, — не стал отступаться от своих слов Арадан. — И ты вновь переживаешь всё наедине с самим собой. Неужели я всё ещё не заслужил твоего доверия?              Джер вздрогнул и поджал губы. Но, что он должен сказать? Что его тело не слушается разум и что его так сильно влечёт к нему, что он готов просто плюнуть на все рамки приличия? Джер совершенно не понимал, как можно было так прямо говорить о подобном, а потому просто продолжал молча стоять и смотреть в глаза ильва, не в силах произнести и слово. Видимо, Арадан истолковал его поведение по-своему, поэтому добавил, но уже намного мягче:              — Прости, я был немного резок, — вздохнул он, делая шаг навстречу и беря омегу за руки. — Ты не обязан делиться со мной всеми своими переживаниями, но мне бы очень не хотелось, что ты оставался наедине со своими проблемами. Мне больно видеть тебя таким подавленным.              Еще несколько мгновений Джер продолжал смотреть на Арадана, а затем, шумно вздохнув, медленно опустился на край кровати и спрятал алеющее лицо в своих ладонях.              — Прости, но мне действительно тяжело об этом говорить, — тихо начал он, стараясь пересилить свою робость. — Понимаешь, я вырос в мире, где о таком в принципе не принято упоминать вслух… поэтому, прошу. Не сердись на меня.              — Священные духи, Джер, я вовсе на тебя на сержусь, — поспешил оправдаться Арадан. Он опустился на кровать рядом с ним и коснулся его плеча. Такая бурная реакция встревожила альфу, и он начал переживать, что произошло нечто действительно серьёзное. — Просто ты из тех, кто привык держать всё в себе. Я хочу, чтобы ты знал, что я рядом и всегда готов выслушать тебя. Поэтому, прошу, не отдаляйся от меня.              Джер покраснел до кончиков ушей и всё никак не мог справиться со своим волнением. Возможно для кого-то другого признаться в своем желании и намекнуть на близость было простой задачей, однако для Джера это было нечто невозможное. Но… разве не он сам говорил, что Арадан не из тех, кто будет попрекать природой омеги? Не Джер ли самолично однажды сказал ему не стыдиться самого себя и принять таким, каким его создали боги? Стоило ему вспомнить эти простые, но очень важные мысли, как Джер тотчас смог расслабить напряженные плечи и сделать глубокий вздох. Верно, Арадан точно не станет смеяться над ним или обвинять в распутстве, как это делал бы его отец или брат, поэтому не стоило так сильно зацикливаться. И вправду говорят, что от старых привычек не так уж легко избавиться…              — Дело в том, что я… — начал было Джер и на мгновение запнулся, растеряв свою решительность. Однако он смог все же быстро взять себя в руки и продолжить: — Я стал всё чаще замечать, что моё тело не слушается меня. Меня… охватывают эмоции и желания, которые ранее мне были неведомы.              — Джер, душа моя, — с облегчением выдохнул Арадан, широко улыбнувшись. Ильв был наслышан от своих товарищей о том, что омеги в положении становились очень чувствительными и эмоциональными. Не удивительно, что подобные мелочи могли так сильно взволновать Джера, ведь, не привыкший просить и говорить о своих желаниях, он действительно мог накрутить себя, посчитав себя в очередной раз обузой. — Ты растишь в себе целую жизнь, поэтому не удивительно, что твоё тело меняется и требует от тебя большего. Не бойся говорить мне о своих желаниях. Просто знай, я всегда рядом, чтобы исполнить любую твою прихоть, будь то что-нибудь вкусное посреди ночи или какой-нибудь экзотический фрукт. Поверь, мне в радость побаловать свою пару.              Джер опустил руки, приоткрывая глаза, и перевел на ильва изучающий взгляд.              — А если я скажу, что мне хочется вовсе не экзотических фруктов, а… твоих прикосновений?              Арадан несколько раз моргнул, пока до него доходил смысл сказанных омегой слов. Он настолько привык к тому, что тема близости для Джера была табуирована, что услышать от него столь откровенный вопрос было очень… неожиданно. Ильв даже немного растерялся от такой прямолинейности. Он полагал, что им понадобится гораздо больше времени, чтобы Джер смог окончательно расслабиться и принять его как своего партнера. Возможно, в Джейууне, после хорошего свидания и прогулки под луной у Вечного озера, они могли поймать нужное настроение и попытаться преодолеть оставшееся препятствие. Однако, подобный поворот даже обрадовал Арадана, ведь он красноречиво говорил о том, что омеге рядом с ним было намного спокойнее, чем он предполагал. После их не самого правильного первого раза, ильв всерьез опасался, что Джер мог бояться близости, но, видимо, это было не так.              — Тогда я повторю… кхм, — несколько хрипло ответил Арадан, но, откашлявшись, продолжил: — Что я всегда рядом, чтобы выполнить любую просьбу моей… того, кого я люблю всем сердцем.              От слова Арадана Джер ещё сильнее залился краской, хотя казалось, что это физически просто было невозможно, поэтому он вновь спрятал алеющее лицо в своих ладонях. Ответ ильва его настолько обрадовал, что теперь омега смущался собственной реакции.              — Боги, как же это неловко… — тихо выдохнул Джер.              Арадан лишь с удивлением вскинул брови.              — Тут совершенно нечего стыдиться. Мы с тобой связанны меткой, и это нормально желать свою пару. Меня, например, подобные мысли часто посещают.              Услышав последние, Джер кинул на ильва удивленный взгляд.              — Так ты… тоже? — почему-то шёпотом поинтересовался он.              Арадан широко улыбнулся и в его прищуренных глазах плясали смешинки, отчего губы омеги сами невольно растянулись в улыбке. Он не сопротивлялся, когда Арадан взял его за руку и притянул их к своему лицу.              — Конечно, — ответил он голосом, глядя на омегу с неприкрытой любовью пока тот заворожённо наблюдал за тем, как ильв целовал его руки и, не отводя от него своего пристального взгляда. — С тех самых пор, как у меня начался гон в Брайне. А после нашего поцелуя и вовсе не могу забыть нежность твоих прикосновений.              — Но, почему ты никогда не… — запнулся Джер, не зная, как подобрать слова.              — Я видел, что тебя это пугает, поэтому не хотел спешить, — выдохнул Арадан, и во взгляде его отчетливо была видна грусть. — Наш первый раз был несколько… груб и несдержан. Мне не хотелось бы вновь напугать тебя и всё испортить.              Услышав это, Джер тут же встрепенулся и с удивлением посмотрел на альфу. Конечно, он прекрасно помнил их разговор в лесу, когда Арадан говорил, что на нём лежит ответственность за произошедшее, однако омега и подумать не мог, что альфа настолько переживал по этому поводу.              — Я плохо помню, что произошло тогда в саду, однако могу с уверенностью сказать, — взволнованно начал он, желая успокоить альфу и освободить от этого ненужного чувства вины, однако, чем дольше он говорил, тем неувереннее становилась его речь: — В тот вечер я не почувствовал ни боли и ни страха, даже наоборот. Я отчетливо помню, что мне было очень… хорошо и… приятно.              На этот заряд откровенности принца иссяк, и он смущенно опустил взгляд на свои руки. Поэтому он не видел того, как яркий свет затопил зрачки ильва. Постепенно комнату начал заполнять густой аромат дождливого леса, от которого у омеги участилось сердцебиение и заныло в груди. Подняв на Арадана смущенный взгляд, он залюбовался тем, как красиво мерцали в полутьме его глаза.              — Значит, я могу поцеловать тебя? —поинтересовался ильв и голос его был таким густым и красивым, что омега невольно заслушался его звучанием.              — Да… — осторожно кивнул Джер и выпрямил спину.              Арадан лишь мягко улыбнулся, принимая его ответ.              Лицо ильва было так близко, что сердце омеги невольно запорхало в груди от волнения. Когда губы Арадана накрыли его собственные, Джер медленно закрыл глаза и буквально растворился в этих нежных и волнительных ощущениях. Поначалу Арадан был нежен и очень осторожен, словно он всё ещё опасался напугать омегу своей напористостью, однако совсем скоро его самообладание проиграло сдерживаемой так долго страсти. Хлипкая преграда, которая все это время мешала им без остатка раствориться в друг друге, наконец-то разрушилась окончательно и альфа, поддавшись порыву, оттянул нижнюю губу омеги и страстно углубил поцелуй. Их языки переплелись, и от ощущения горячего дыхания альфы на своей коже по спине омеги пробежали мурашки. Его голова кружилась от избытка чувств, от избытка феромонов, которые заполнили собой всё помещение без остатка. Опасаясь потеряться в этих неведомых ему чувствах, Джер подрагивающими от волнения руками схватился за плечи Арадана, обретая хоть какую-то опору.              Он чувствовал, как пальцы ильва скользили по его щеке, опускаясь ниже, подчеркивая линию подбородка, а затем невзначай коснулись края ошейника. Омега шумно вздохнул и разорвал поцелуй, отстранившись. Открыв глаза, он увидел пронзительный взгляд альфы, который, казалось, прожигал его насквозь.              — Ты позволишь? — тихо спросил он, и у Джера сладко заныло внизу живота от властного и решительного тона.              Не в силах произнести и слово, он лишь коротко кивнул и потянулся дрожащими пальцами к потайному элементу на ошейнике, позволяющему снять такой мешающий элемент одежды. Несмотря на своё волнение, он ни на секунду не сомневался в своих действиях, ведь сейчас он был вместе со своим возлюбленным, перед которым ему было не страшно обнажить не только своё тело, но и сердце. Раздался тихий щелчок, после которого ошейник с тихим лязгом соскользнул вниз, обнажая шею омеги, а после полетел куда-то в сторону входной двери. Широкая ладонь обхватила шею омеги, вынуждая того запрокинуть голову и выгнуться навстречу требовательной ласке. От прикосновения альфы к столь нежной части своего тела омега тихо всхлипнул и прижал к губам дрожащий кулачок, боясь издать слишком откровенные звуки, чтобы тем самым не выдать степень своего возбуждения. Каждый раз, когда Арадан прикусывал нежную кожу или проводил по ней языком, Джер чувствовал, как по его спине проходит волна напряжения и яркими спазмами отзывается где-то внизу живота.              Эти доселе неизвестные ему ощущения были настолько яркими и настолько чувственными, что сознание омеги помутнело, а тело стало очень легким. Он совершенно не сопротивлялся, когда альфа, положив руку на затылок Джера, осторожно повалил его на кровать, впиваясь горячим поцелуем в его губы. Увлечённый страстью альфы, он и не заметил, как тот пристроился между его ног и положил свою руку на бедро омеги. Находясь в таком откровенном положении, Джер невольно метался между двух огней. С одной стороны многолетние увещевания о том, что омега должен быть скромен, чист и отрицать желания плоти заставляли омегу паниковать внутри своего сознания, а с другой… ему было так хорошо. Он чувствовал, как пах Арадана прижимался к его собственному и тот факт, что альфа хотел его и был возбуждён так же сильно, как и он сам, окрыляла Джера. Но что-то всё равно не давало ему окончательно расслабиться и принять то, что происходило с ним прямо сейчас.              В какой-то момент Арадан отстранился и Джер с огромным трудом сдержал стон разочарования. К его большой радости, альфа и не думал останавливаться. Пока он торопливо стягивал с себя рубашку, омега не сводил жадного взгляда со своего возлюбленного и рассматривал каждый сантиметр его тела. До этого он ни разу так откровенно не рассматривал ильва, но теперь, когда ему было не до приличий, он подмечал его стройную фигуру, рельеф мышц, перекатывающихся под кожей. Не успел он насладиться видом, как следом за рубашкой Арадана на пол полетела и его собственная. Теперь уже настала очередь ильва любовался своим омегой. Его светлой и нежной кожей, вздымающейся от частого дыхания грудью, розоватыми ореолами сосков… Когда их изучающие и полные желания взгляды встретились, Джер улыбнулся и прижал к губам тыльную сторону руки, пытаясь скрыть своё смущение. Почему-то в этот момент он ощутил себя таким беззаботно счастливым, что совершенно не смог сдержать своих эмоций. Взгляд Арадана потеплел, и он навис над омегой, после чего их лбы соприкоснулись. Мягко поцеловав раскрытую ладонь Джера, Арадан всё думал о том, как же ему безумно нравилась эта деликатная и нежная сторона омеги.              — Ты прекрасен, — с чувством выдохнул он и прикрыл глаза.              Джер смущенно улыбнулся и, обвив руками шею альфы, потерся щекой о его скулу.              — Я тебя очень люблю… — тихонько прошептал он в ухо Арадана в ответ.              Джер немного ослабил хватку, позволяя ильву отстраниться и в следующий момент их губы соединились в мягком и нежном поцелуе, от которого у омеги сладко защемило в груди. С каждым прикосновением ильва, его теплом, ответными чувствами, он всё отчетливее осознавал, что та пустота, которая всё это время болезненно саднила где-то в глубине сознания, наконец-то была заполнена.              Арадан провел кончиком носа по его щеке и, наклонившись, легонько прикусил мочку покрасневшего уха омеги. Джер поёжился, ощущая дыхание альфы на своей оголённой шее.              — Я всегда любил только тебя.              Услышав это, Джер поджал губы, пытаясь справиться с охватившей его сентиментальностью, но Арадан тут же сцеловал эту внезапную горечь. Его нежность, его уверенные движения быстро смогли отвлечь омегу от своих мыслей и сосредоточить на горячих прикосновениях Арадана к своей разгоряченной коже. Вместе с тревогой исчезла и его зажатость, позволяя отпустить свои переживания и просто раствориться в этих пьянящих и распаляющих внутри него пламя ласках. Джер нетерпеливо выгибался навстречу нескончаемым поцелуям, которыми Арадан щедро покрывал его тело. Остановившись рядом с темнеющими на фоне светлой кожи ореолами сосков омеги, он провел губами по напряженному комочку плоти, а после начал терзать его языком и поцелуями. Не привыкший к таким ярким и откровенным ощущения Джер нетерпеливо ерзал под альфой, чувствуя, как бесстыже скользят бедра от выделившейся смазки и то, как сокращались мышцы живота от нарастающей волны удовольствия.              Он совершенно не понимал, куда деть свои руки, поэтому он просто начал перебирать пальцами волосы ильва и гладить по голове. Ему хотелось показать, насколько сильно ему нравится близость со своим альфой, но он совершенно не понимал, как это сделать. Но Арадану и не нужно было никаких подтверждений, ведь он и без того чувствовал каким пряным и сильным становится аромат феромонов Джера, а также слышал, как трепетало сердце под тонкой кожей. Арадан чувствовал, как омега бессознательно ластится к нему и жаждет все новых и новых прикосновений, поэтому он заставлял своего омегу ждать. Когда пальцы ильва начали теребить и массировать другой сосок, омега не смог сдержать тихого и протяжного стона. Арадан победно улыбнулся, отмечая в своей памяти, что омеге нравились подобные ласки. Его распаляло то, как честно и открыто реагировал Джер на каждое его прикосновение…              Отстранившись и выпрямив спину, он прикоснулся пальцами к быстро вздымающейся груди омеги и провел вниз до самого живота, с удовольствием наблюдая за тем, каким томным и влюбленным взглядом наблюдал за ним Джер. Переместив взгляд на свою руку, Арадан поймал себя на мысли, что там, под его пальцами, крепла и развивалась маленькая жизнь… их с Джером продолжение и продолжение взаимных чувств. В этот момент в сердце ильва зародилось сильное и очень стойкое желание оберегать свою любовь и не позволить ни одной беде этого мира навредить его самому доро… его двум сокровищам.              Поддавшись порыву, он начал покрывать поцелуями низ живота омеги, наслаждаясь тихими стонами. Джер сильнее прижал к сжатым губам дрожащий кулачок, но ему совершенно не удавалось сдержать свои вздохи. Близость ильва к самому сокровенному местечку омеги не могла не волновать Джера, поэтому каждое прикосновение альфы отзывалось яркими вспышками, которые сладкой волной расходились по всему телу. Всё это было слишком для омеги, из-за чего он балансировал на грани удовольствия и муки, испытывая смешенные чувства. Совсем скоро он тихо взмолился:              — Арадан, прошу…              Ильв тут же прекратил ласку и перевёл взгляд на задыхавшегося от избытка чувств принца.              — Мы же можем пойти до конца?              Джер, одурманенный желанием и феромонами своей пары не сразу понял, о чем спрашивал ильв, но, когда смог, его сердце пропустило удар. Да, кончено! Ведь это то, что сейчас ему было нужно — стать единым со своим возлюбленным и ощутить силу его чувств. Слиться с горячим естеством Арадана в своем лоне и ощутить тепло, растекающееся по всему телу. От непристойных мыслей, заполонивших его сознание закружилась голова. Омега быстро закивал головой и шумно вздохнул, когда альфа сильным и властным движением стянул с него безнадежно промокшие штаны вместе с бельём.              Когда Арадан обхватил рукой его напряженный и влажный от смазки член, Джер не выдержал и вскрикнул. Те ощущения, которые он испытывал раньше, не шли ни в какие сравнения с тем, что дарил ему горячий язык и рот альфы. Он никогда не испытывал ничего подобного, даже когда сам пытался справиться со своим возбуждением в стенах замка, но в то время ему было слишком неловко и боязливо заниматься подобным. Но сейчас все было иначе, ведь он был в объятиях своей пары, а значит стыдиться ему было нечего. Безумно хотелось толкаться навстречу горячему рту ильва, но ему было слишком неловко, поэтому он еле сдерживался, чтобы не начать двигать своими бедрами. В очередной раз Джер не мог понять, куда ему следует деть свои руки, поэтому он просто вцепился пальцами в подушку над своей головой и непроизвольно тёрся щекой о своё плечо, словно тех прикосновений, что дарил ему ильв было недостаточно, чтобы усмирить накопившуюся в его теле жажду близости.              Когда в него неожиданно вошел палец альфы и коснулся сокровенного местечка, скрытого внутри его лона, Джер не выдержал и закричал, чувствуя, как после оглушительного и невероятного оргазма его тело охватывали сладкие конвульсии. Толкнувшись бедрами вперед, он излился в крепких объятиях Арадана, а после обмяк на кровати, пытаясь хоть немного прийти в себя. Он хватал ртом воздух, которого ему катастрофически не хватало, и плавал в медитативном и расслабленном состоянии, чувствуя, как по телу приятно расползается волна удовольствия. В какой-то момент, когда он вновь обрел возможность мыслить, Джер опустил взгляд на ильва и внезапно осознал, что излился он прямо в рот Арадана.              — Прости, — охрипшим от постоянных стонов голосом произнес он и протянул к альфе руки, но тот лишь улыбнулся и не отрывая взгляда от своего возлюбленного просто всё проглотил. Демонстративно проведя языком по своим пальцам и слизывая белёсые капли, ильв наблюдал за ошарашенным от такого откровенного бесстыдства Джером. Спохватившись, омега взволнованно добавил: — Что ты?! Зачем ты… А-а-ах!              Джер вздрогнул всем телом и выгнулся вперед, когда пальцы альфы начали вновь двигаться в нем, растягивая его и подготавливая. Он и не обратил внимания, что всё это время Арадан оставался в нём. Каждый раз, когда его пальцы задевали что-то, запрятанное внутри омеги, Джер стонал, чувствуя волну пробежавших по коже мурашек. Наблюдая за тем, как нежился омега в его руках, Арадан улыбнулся, а его зрачки загорелись еще ярче.              В отличии от омеги, он все еще ни разу не испытал разрядки…              — Потому что ты такой сладкий? — хриплым, почти мурчащим голосом произнёс Арадан. Джеру очень нравился такой тон альфы. — Тобой невозможно насытиться.              С этими словами он начал целовать внутреннюю сторону бедра омеги и продолжил скользить пальцами по горячим и нежным стенкам его лона. Джер выгибался, хрипло стонал и хватал ртом воздух, а Арадан никак не мог отвести взгляда от такого красивого, безумно желанного Джера. Он столько времени видел его в своих снах, словно воочию касался его разгорячённого тела, однако реальность оказалась в тысячу крат лучше. Ему нравилась чувственность омеги, его готовность принять его всего и без остатка. Пальцы ильва совершенно не встречали никакого сопротивления, словно омега уже давно был готов слиться с ним воедино. Но Арадан сдерживал себя, тормозил, ведь ему не хотелось причинить принцу боль или навредить своему еще нерождённому ребенку. Он должен быть предельно аккуратен и нежен, чтобы его омеге было хорошо и спокойно, чтобы он знал, что может безоговорочно доверять своему альфе.              Когда Арадан отстранился и пристроился между его разведенных ног, Джер вздрогнул и открыл глаза. Сейчас, оказавшись на пороге столь желанного события, его внезапно одолела тревога. Он даже немного растерялся, когда альфа приподнял его бедра и подложил под них одну из подушек, разбросанных по кровати. Джер не отрывал взгляда от ярко светящихся зрачков ильва и полностью сосредоточился на своих собственных ощущениях. Когда горячая головка коснулась его раскрытого и сочащегося смазкой входа, он замер и испуганно затаил дыхание. Но, вопреки своему страху, Джер не почувствовал дискомфорта или намёка на неприятные ощущения. Более того, стоило головке проникнуть внутрь него, как Джер запрокинул голову и низко застонал, пытаясь справиться со столь яркими и непривычными ощущениями. Он был безумно благодарен Арадану за то, что тот не спешил, давая омеге привыкнуть к наполненности внутри, и, лишь когда омега окончательно расслабился, ильв начал двигаться. Как и раньше, Джер не почувствовал никакой боли, словно… словно он был создан для того, чтобы быть омегой своего альфы.              От чувства единения кружилась голова и хотелось почувствовать ещё больше тепла, поэтому он протянул руки к Арадану, одним лишь взглядом моля об объятиях. И ильв не заставил долго ждать своего возлюбленного. Джер обхватил его шею руками, шептал о том, как ему хорошо, а Арадан никак не мог надышаться любимым и насытиться нежностью его чувств и трепетом прикосновений. Хотелось большего, хотелось сильнее вдалбливаться и протолкнуться как можно глубже в податливое и раскрытое лоно, но он останавливал себя, понимая, что этого делать не следовало. Но он и без того получал безумное удовольствие лишь от осознания того, что в его руках был именно Джер, и весь мир вокруг мог их подождать. Поддавшись своим чувствам, они медленно растворялись в жаре друг друга. Хриплое дыхание Арадана, то, как он в порыве страсти прикусывал ключицы омеги, стоны Джера, его несвязные речи и дрожащие руки, цепляющиеся за шею альфы – всё это связалось воедино, словно две половинки некогда целого вновь оказались на своих местах.              По щекам Джера текли слёзы от чувства полного умиротворения, от осознания, что он кому-то нужен, что его хотели и любили. Неужели этим его стыдили всю его сознательную жизнь? Этим самым естественным и самым правильным чувством на свете? Теперь всё это казалось таким далеким и таким несущественным, ведь сейчас куда важнее было тепло его альфы, терпкость его феромонов, его ласка и его горячий, приносящий удовольствие член, который касался его самых сокровенных мест… Арадан отстранился и выпрямил спину, меняя угол проникновения, а Джер невольно любовался его сосредоточенным и безумно привлекательным выражением лица. Ему нравилось то, как Арадан наблюдал за ним, поэтому Джер немного выгнулся, выпячивая свою грудь с затвердевшими от возбуждения сосками и запрокинул голову, обнажая шею.              Ему хотелось выглядеть желанным в глазах своего альфы.              Когда разрядка была близка, он вновь впился руками в подушку и начал громко стонать, совершенно позабыв о своем смущении. Наблюдавший за этим Арадан понял, что был на пределе, поэтому на пике удовольствия он вышел из Джера и, немного помогая себе рукой, протяжно застонал, чувствуя, как начали непроизвольно сокращаться от сильного оргазма мышцы живота. Не отрывая взгляда от лица Джера, он обильно излился на напряженный от удовольствия животик омеги, его оголенную грудь, а после глубоко вздохнул, стараясь привести дыхание в норму. Он наблюдал за нежащимся в волнах удовольствия Джером и видел белесые капли, стекающие по бледной коже, понимая, что ему безумно нравится этот вид… но что ему точно не понравилось, так это горький всхлип и град слез, что покатились по щекам омеги.              — Маленький мой, что такое? — тут ж переполошился он, обнимая ладонями щеки Джера. — У тебя что-то болит? Мне позвать Эйри? Я был слишком груб? Прости, я увлекся…              — Нет, — едва слышно произнес омега, качая головой. Несколько раз всхлипнув, он открыл глаза и рвано вздохнул. — Просто… я так рад, что я – омега. Наверное, впервые в жизни мне совсем за это не стыдно…              После этих слов он улыбнулся, так искренне и так открыто, что Арадан и сам не смог сдержать улыбку. Он сразу понял, что вызвало эти слезы, поэтому просто был рядом, давая омеге разрядить не только свое тело, но и душу.              Обнимая и прижимая к себе дрожащего Джера, Арадан гладил его по голове и думал о том, что его омега заслуживал всю любовь и всю ласку этого мира.                            ***       Когда Джер окончательно успокоился и справился с накатившими эмоциями, они стерли с себя следы недавней страсти влажным полотенцем и водой, оставшейся с утра в тазу. После они очень много разговаривали, нежась в объятиях друг друга. Джер поведал ильву о своем разговоре с Ноа и рассказал подробности о жизни своего оми, о которых он даже и не подозревал. Затем он упомянул визит к Эверету и то, как они вместе восстановили шапку барда. Арадан не мог не отметить, как ловко Ноа отправил к своему оми Джера, за что был в какой-то степени ему благодарен, ведь он знал, насколько оми был важен для омеги. Про расспросы Эверета Джер тактично умолчал, делая акцент на убранстве комнаты предводителя повстанцев и наличии большого количества книг, а также его увлечении рукоделием. В свою очередь Арадан рассказал принцу о том, что творилось за пределами лагеря. Как повстанцы и полагали, имперские солдаты переполошились после нападения на форт и усилили посты, стянув к границе больше солдат. О Криане особо ничего не было слышно, лишь то, что тот всё ещё находился в форте, пока Джоул по приказу императора руководил солдатами на севере и решал вопросы, касаемые военных действий на территории Либры. Сколько ещё кронпринц пробудет в форте никто не знал, поэтому было сложно планировать освобождение Криана, однако никто от этой идеи не отказывался, что не могло не радовать Джера.              Когда темы для разговора иссякли, они продолжили просто лежать рядышком под одним одеялом и наслаждаться теплом тел друг друга. Голова Джера лежала на плече ильва, пока омега мечтательно водил пальчиками по обнажённой груди альфы и осторожно рассматривал свежие шрамы. В это время Арадан мысленно ругал себя за то, что до сих пор не догадался раздобыть жаровню, чтобы обогревать комнату и иметь возможность греть воду для умывания. Он так был сосредоточен на работе, что совершенно позабыл о подобной мелочи, в то время как скромный Джер и не думал просить его о чём-то подобном. Арадан уже давно понял, что омега безропотно принимал любые трудности и никогда не жаловался, поэтому стоило самому задумываться о подобном.              Пока он думал, где именно и у кого можно раздобыть жаровню, Джер неожиданно спросил:              — Скажи, ты говорил, что у тебя для меня есть сюрприз… а там что у тебя? Просто меня снедает любопытство и никак не могу выбросить это из головы…              Арадан нахмурился, когда не смог сразу переключиться между своими мыслями и словами омеги.              — Ах, да, — в итоге кивнул он, нехотя откидывая в сторону одеяло и выныривая из объятий Джера. — Вообще, это Эверет попросил кое-что передать для тебя. Мне кажется, что это гитара для Мэтью, но я, разумеется, не заглядывал внутрь.              — О, думаешь гитара? — оживился Джер и тут же сел на кровати. — Давай откроем скорее! Если это так, то Мэтью очень обрадуется таком подарку… когда придёт в сознание.              Омега тут же сник, а Арадан тут же потянулся, чтобы поцеловать белокурую голову Джера.              — Хочешь, после ужина заглянем в лазарет и проверим как он?              Джер поднял на Арадана глаза полные благородности и быстро закивал в знак согласия.              Как ильв и думал, в свертке оказалась именно небольшая гитара, которая очень была похожа на ту, на которой раньше играл Мэтью. Различался лишь цвет и узор, украшавший гриф. Проведя рукой по струнам, омега попытался представить, каково это, уметь играть на подобном инструменте, но у него получилось выдать лишь разрозненный набор звуков, который совершенно не был похож на то, что умел вытворять с гитарой Мэтью. Пока омега восхищался инструментом и мысленно недоумевал, почему Эверет решил сделать столь щедрый и, несомненно, нужный подарок, Арадан наблюдал за ним с легкой улыбкой на губах. Он поймал себя на мысли, что ему безумно нравилась эта непринужденная и домашняя атмосфера, центром которой был взлохмаченный и обнаженный Джер…              Не желая пропустить ужин, они быстро собрались и отправились в столовую. В процессе сборов омега без конца извинялся за то, что так безнадёжно измял практически всю одежду ильва, но тот лишь улыбнулся и неожиданно поблагодарил омегу, сказав, что эта была одна из самых очаровательных вещей, что он видел в жизни. Единственное, что его огорчало, так это то, что омега предпочёл альфе кучку бездушных вещей. Смущённый омега лишь фыркнул и пообещал, что в следующий раз обязательно так и поступит.              Когда рука омеги потянулась к ошейнику, Арадан нахмурился и все же решился задать вопрос, который давно его мучал:              — Скажи, — осторожно начал он. — А зачем ты всё ещё его носишь?              Джер вздрогнул и с удивлением посмотрел в сторону ильва. Этот вопрос заставил его врасплох, ведь на самом деле он и не знал на него ответ. С одной стороны, Джер настолько привык носить его практически не снимая, что, находясь с оголённой шеей испытывал сильную тревогу, но с другой… теперь он был помеченным омегой, а потому необходимость в ошейнике отпала.              — Нет, не пойми неправильно, — поспешил объяснить причину своего интереса ильв. — Если тебе с ним спокойнее и привычнее, я ничего не имею против, просто мне показалось, что носить его не особо… приятно.              Еще во время их близости альфа обратил внимание на мозоли и синяки, оставленные ошейником на шее омеги. Они выглядели крайне болезненно, поэтому Арадану хотелось поскорее избавиться от того, что приносило боль его паре, но он понимал, что Джер мог просто быть не готов к таким радикальным переменам. Однако, сам принц был немного другого мнения. Переведя взгляд на ошейник, Джер начал задумчиво вертеть его в руках. Пусть омега и привык его носить не снимая, он всё ещё испытывал дискомфорт от ношения, а поэтому мыль о том, что он больше может его не надевать принесла неожиданное чувство облегчения. И всё же что-то не давало ему с легкостью принять окончательное решение.              Разглядывая ошейник, он подмечал каждое местечко, которое особо сильно впивалось в кожу или натирало мозоли. Если задуматься, то, помимо щётки его оми, это была единственная вещь, которая осталась из его прошлой жизни во дворце. Это был подарок его отца… если, конечно, подобную вещь можно было считать подарком. Может, стоило оставить его позади, как и всю ту боль и унижения, с которыми Джеру пришлось столкнуться в стенах замка? Ведь теперь рядом с ним был Арадан, и он мог позволить себе больше не бояться.              — Некоторые перемены требуют немного больше… — начал было Арадан, желая поддержать омегу, но в следующий момент Джер его перебил.              — Да, ты прав, — решительно кивнул он и отложил в сторону ненавистный аксессуар. — Мне он больше без надобности, ведь теперь у меня есть твоя метка. Её более чем достаточно, чтобы чувствовать себя в безопасности.              Подняв глаза, он встретился с одобрительный взглядом Арадана, который лишь молча кивнул, всецело поддерживая решение омеги. Джер убрал ошейник в выдвижной ящик стола и отошел в сторону, намереваясь больше никогда не доставать его обратно.              Когда они добрались до столовой, ужин подходил к концу, поэтому большинство столов были свободны. Там уже ждала их добродушная Медлен, которая по-отечески пожурила омегу за пропущенный обед и добавила к его порции несколько лишних кусочков мяса и хлеба с сыром. Заняв полюбившееся им ранее места недалеко от котлов полевой кухни, они жадно приступили к своей трапезе. Лишь увидев перед собой дымящиеся миски Джер смог в полной мере осознать, каким голодным он был, поэтому омега с большим удовольствием поглощал простые, но очень сытные блюда. Когда с едой было покончено, они еще какое-то время продолжили сидеть, наслаждаясь горячим чаем и обществом друг друга. Стоявшая за стойкой Медлен невольно улыбалась и наблюдала со стороны за влюбленной парой и вспоминала дни своей молодости и мужа, который работал плотником в этом лагере.              Даже Эверет, который проходил мимо столовой, ненадолго остановился и залюбовался лицом своего сына, который в этот момент смотрел на своего альфу влюблёнными глазами и беззаботно смеялся над его словами. Если до этого момента в сердце мужчины еще оставалось сомнение и тревога, то увидев, как бережно ильв обращался с его ребенком и с какой нежностью смотрел на него в ответ, Эверет смог окончательно принять тот факт, что ильв был парой Джерласса. Более того, он испытал облегчение, когда понял, что его сын, его чудесный и добросердечный омеженька, не повторил его судьбу. Улыбнувшись своим мыслям, Эверет продолжил идти своей дорогой и с этого момента настроение его взлетело если не до небес, то до высоких сводов пещеры точно.              Отдав посуду и поблагодарив поваров за вкусный ужин, влюбленные поспешили отправиться в лазарет, чтобы успеть посетить барда до начала вечернего времени. Эйри очень рьяно следила за соблюдением режима в стенах лазарета, считая, что правильное чередования отдыха и лечения помогает человеку быстрее излечиться. По пути они встретили Тарда, с которым успели перекинуться парой слов до того, как бету окружили его помощники и работники лагеря. Джеру было немного грустно, что ему никак не выпадал шанс пообщаться со своим братом, но он понимал всю важность пути повстанцев, поэтому не смел его отвлекать от дел. В лазарете их встретила Эйри, которая, увидев их вдвоем, улыбнулась и подмигнула покрасневшему от смущения Джеру.              — Рада вас видеть, — сказала она, вздохнув. — Вы пришли как нельзя вовремя, потому что ваш друг проснулся. Уверена, он будет рад увидеть знакомые лица.              Услышав эту невероятную новость, Джер почувствовал, как его грудь переполнило от эмоций. Позабыв обо всём на свете, он понесся дальше по коридору, пока не добежал до знакомой двери, за которой находилась палата барда. Распахнув ее и зайдя внутрь, он с огромным облегчением увидел лежавшего на кровати барда. И пусть тот выглядел очень болезненно и был сильно ослаблен, его изумленный взгляд безумно обрадовал Джера, ведь это красноречиво говорило о том, что Мэтью полностью пришёл в сознание.              — Джер? — хрипло спросил альфа, а после перевёл взгляд на подошедшего ильва. — Арнан? Я… какая приятная встреча! Я уже и не надеялся вас встретить ещё раз.              Джер наклонил голову в бок, а потом осознал, что бард не знал очень многое, поэтому первым дело стоило ввести его в курс дела.              — Мэтью, как я рад, что ты очнулся! — улыбнулся Джер и тихо шмыгнул носом. Подойдя к кровати барда, он сел на край и коснулся его руки. — Как ты себя чувствуешь?              — Ну, как сказать? — хрипло протянул альфа и попытался посмеяться, но лишь перешел на кашель. — Ох, прошу прощения. Да, бывало и лучше, но я жив и это самое главное. Я и не в таких передрягах бывал… хотя, нет. В таких я ещё не бывал.              Мэтью нахмурился, углубившись в свои мысли, и Джер несколько помрачнел, заметив смену его настроения. Когда он заговорил, голос его был очень тихим.              — Прости, что пришлось тебя втянуть во всё это. Я понимаю, что ты можешь быть разочарован, узнав кто я и ради кого тебе пришлось пожертвовать своим здоровьем, рискуя жизнью, но я хочу, чтобы ты знал, насколько я благодарен тебе за твою помощь и поддержку, — встрепенулся Джер, поднимая на барда полные решимости глаза. — Именно благодаря тебе мы получили шанс на спасение и теперь можем быть вместе и продолжать свой путь. Своим решением ты спас намного больше, чем две жизни. И… если бы не ты, я бы просто сошёл с ума от тревоги в той сырой темнице. Я понимаю, что мои извинения просто ничто в сравнении с тем, что сделал мой отец, но мне действительно очень жаль, что ваша с Лизой жизнь сложилась именно так. И… спасибо, за то, что смог найти в себе силы, чтобы не озлобиться и остаться светлым человеком, способным помогать другим. Я правда считаю, что для этого нужно быть очень мужественным и сильным человеком. Я бы очень хотел остаться друзьями… если ты согласен, конечно.              Он замолчал и начал с тревогой наблюдать за бардом, ожидая ответа. Всё это время Арадан стоял за его спиной и не вмешивался в разговор, понимая, что эта тема касалась лишь этих двоих и её обсуждение было очень им важно. Мэтью ответил не сразу, продолжая внимательно рассматривать лицо омеги. Ильв впервые увидел его таким серьёзным и сосредоточенным.              Усмехнувшись, Мэтью покачал головой и всё тем же хриплым голосом спросил:              — Скажи, это же ты сделал?              Джер опустил взгляд и увидел цветастую шапку, которую бард бережно сжимал в руках. Омега от волнения прикусил нижнюю губу, после чего осторожно ответил:              — Да, я решился её починить, чтобы она окончательно не расползлась на отдельные нитки. Нам пришлось заменить несколько элементов, но основная часть всё же осталась нетронутой. Там невозможно было восстановить…              Джер замолчал, когда Мэтью поднял вверх руку, чтобы остановить его.              — Не буду отрицать, но, когда я осознал кто ты есть, то находился в полном смятении. Я не понимал, злиться мне или сетовать на проделки судьбы, — продолжал он и с каждым словом лицо Джера становилось всё напряжённее. — Но постепенно я понял, что мне просто не на кого злиться. Может я и шут, но вовсе не дурак, поэтому могу понять истинную сущность человека. Я повидал много аристократов, и далеко не все из них были приличными и законопослушными людьми. Но я абсолютно уверен, что даже самый лояльный и приближённый к народу аристократ не стал бы помогать готовить еду для бродячих артистов, чистить овощи, мыть посуду, спать под открытым небом и, самое главное, так искренне переживать за других людей. И шапку, даже зная её историю, никто не стал бы чинить, потому что для них подобные вещи не достойны внимания. Поэтому я могу с полной уверенностью сказать, что я не злюсь и что я действительно рад, что смог вам помочь. И мне бы тоже хотелось продолжить нашу дружбу.              Джер улыбнулся и рвано вздохнул, стараясь успокоить бушующие в нём эмоции.              — Спасибо тебе, — с чувством произнес он, глядя на барда.              — К тому же, — продолжил Мэтью, возвращаясь к своей шутливой манере речи. — Полагаю ты и сам не в восторге от подобного родства. Из хорошего места никто не убегает, да и редкий родитель за проступок сажает ребёнка в тюрьму военного форта.              — Да, еще бы, — усмехнулся Джер, утирая несколько скатившихся слезинок.              Словно огромный камень свалился с его плеч, когда он услышал, что Мэтью не держал на него зла. Всё это время Джера изводило чувство вины перед альфой, поэтому теперь он был безумно рад, что Мэтью смог увидеть его настоящего и не приписать ему грехи родителя. Это он запомнит на всю жизнь. В это время за спиной омеги стоял Арадан и одобрительно кивал, слушая ответ барда и в этот момент их с Джером мысли были очень похожи.              Какое-то время они вводили барда в курс дела, рассказывая ему о лагере и о движении повстанцев в целом. Когда речь зашла о рудниках, Мэтью взволнованно заёрзал в кровати и даже смог приподняться и сесть. Джер тут же протянул ему руку и помог.              — Вот это новости, — выдохнул он и кивнул омеге в знак благодарности. — Нет, я слышал о повстанцах, но не предполагал, что они настолько… организованы. Я думал это кучка отставных вояк, что грабит солдатские караваны, но не более. А тут вот какое дело… так, где здесь можно записаться? Я срочно должен вступить в их ряды!              — Погоди, воинственный бард, — усмехнулся Арадан. — Хотя бы приди в себя для начала. И, к тому же, может не стоит лезть в ряды бойцов? Здесь всегда нужны руки и работа найдется для каждого.              — Если вы думаете, что я не в состоянии себя защитить, — с наигранной обидой ответил бард, — то смею вас заверить, что вы глубоко ошибаетесь. И, хочу заметить, если бы на меня не навалились целым отрядом, то я бы не попал в плен! Между прочим, мир искусства очень суров, там порой как на войне! И, к тому же, простого работника не возьмут на штурм рудников.              Арадан молча кивнул, принимая ответ альфы.              Остаток времени они болтали и рассказывали последние новости барду, пока в какой-то момент омега не вспомнил о подарке Эверета. Увидев новую гитару Мэтью потерял дар речи. Приняв инструмент дрожащими руками, он выверенными движениями пробежался по струнам и, прислушиваясь к их звучанию, быстро настроил гитару. Сделав театральную паузу, он ударил по струнам и заиграл какую-то веселую и очень красивую мелодию. Он даже не пытался напевать, понимая, что его охрипшее горло было не способно выдать хоть что-то более или менее мелодичное. Джер хлопал в такт мелодии и никак не мог налюбоваться весёлым бардом. На звуки музыки пришли другие лекари, а вскоре и сама Эйри, которая похвалила Мэтью за бодрость духа, но напомнила, что начался ночной отбой, поэтому стоило соблюдать тишину и дать другим пациентам отдохнуть.              Горячо попрощавшись с бардом и пообещав вернуться утром, пара покинула лазарет и отправилась домой. По пути их нашёл Имирин, который с громким верещанием спикировал на плечо омеги и начал громко посвистывать, рассказывая омеге о своих приключениях. Почесывая его голову, Джер вспоминал прошедший день и никак не мог поверить, что столько прекрасных событий могли произойти в один день. Держа за руку своего альфу и возвращаясь домой после встречи со старым другом, он чувствовал себя безумно счастливым и мысленно благодарил богов за щедрость и благосклонность.              Спустя несколько дней, отряд повстанцев покинул лагерь и отправился на запад в сторону дремучих лесов в центре Визалии.