Идеализация

      – Пап, что будет со мной?       Майкл стоял посреди пустого зала, нервно дёргая провод телефона. Уже несколько ночей он провёл в этом доме совершенно один. В трубке сначала послышался вздох, затем недолго была лишь тишина. После неё лёгкий кашель и долгожданный ответ:       – За тобой приедут мои мать и дед, – голос отца звучал как-то устало и безжизненно, – так что не волнуйся: в приют тебя не заберут.       Майкл шмыгнул носом, поджав губы, после чего взглянул в окно. Сейчас на улице было так ветрено и сыро, что ещё сильнее навевало тревогу.       – Но ведь тогда они меня заберут к себе, да? А я не хочу уезжать отсюда.       Опять тишина. Кажется, Уильяму было крайне тяжело вообще произнести хоть что-нибудь. Хотя, скорее всего так и есть.       – Скорее всего. Хотя... – в этот раз Афтон старший замолчал посреди предложения, – попробуй поговорить с ними уже по этому поводу. Не думаю, что в этой ситуации от меня что-либо будет зависеть.       Майкл проглотил застрявший ком в горле, после чего прошептал, словно боясь, что его вопрос может услышать кто-то посторонний:       – И ещё, пап, хотел спросить. Это ведь не ты убил девочек, да?       "Хоть он и сам мне признался во всём, всё же... Всё же он — мой отец, и даже больше: он — хороший отец. Стоит надеяться на лучшее."       – В том, что случилось с Лиззи есть моя вина, а вот Шарлотта... Уже не важно, виновен я, или же нет. Всё равно ничего не изменится.       Мальчишка был удивлён услышать ответ моментально, а как только захотел хоть что-нибудь ответить, как в трубке послышались гудки.       "Не важно? Что он имел в виду?.."

***

      Генри лежал на своей кровати, пялясь в потолок. Белый, пыльный, покрытый трещинками... Кажется, он ощущал себя абсолютно так же.       "Я даже не знаю, – размышлял он уже который час, – во что и кому мне верить. Я долго не хотел обвинять Уильяма, но ведь абсолютно всё сводилось к тому, что он — главный виновник произошедшего. Я был так зол и обижен... Но каждый раз, как вспоминаю его взгляд, то не могу поверить, что он мог сделать что-то подобное. Я так устал..."       Прошло уже несколько дней с их последней встречи. Генри не знал, что же правда, но не верить уликам было глупо, именно поэтому сейчас он не желал видеть бывшего коллегу и возлюбленного. Будь такое возможным, Эмили не стал бы вообще вставать с постели, продолжая тонуть в мыслях об Афтоне. Но всё же приходилось каждый день ходить на работу, есть, мыться, посещать туалет. А теперь неожиданно зазвонил телефон. Мужчине пришлось заставить себя поднять свою тушу и дотащить её до тумбочки.       – Здравствуй, Генри, – был слышен голос Мэриэн, – ты странный человек.       – Что опять не так? – устало пробормотал он в ответ.       – Ничего, меня просто забавляет тот факт, что ты сам дал показания против своего дружка, а потом отказался приходить в суд. Хотя, это никак не повлияло на тот факт, что вскоре он сгниёт в тюрьме.       Генри показалось, а может, и не показалось, что женщина усмехнулась.       – Это всё? Больше ничего сказать не собираешься?       – Нет. Просто решила немного позлорадствовать. Имею право, не так ли?       Мужчина просто молчал, ожидая, когда этот поток слов наконец закончится.       – Имеешь. Что-нибудь ещё?       – Хм... Да, пожалуй. Ты главное не забудь прийти на развод, потому что я к тебе идти совершенно не хочу.       Генри со скрежетом зубов прошипел:       – Приду.       – Вот и славно, до встречи.       Казалось, она там что-то прошептала в стиле: "Ну и придурок", но это уже не имело никакого значения. Облегчённо выдохнув, он положил трубку и вернулся к своей кроватной рутине.       "Ожидаемо, что его посадили. Он это заслужил, но... почему я чувствую себя так паршиво? Ещё и такое ужасное предчувствие возникло..."

***

      Смерть. Она приходит слишком неожиданно. И если тот, кто погиб, испытал лишь эпизод страданий (в случае что это не что-то мучительное, как пытки или болезни), то те, кто знал человека, будут мучаться ещё какое-то неопределённое количество времени. Такова несправедливость этого мира. Это ещё одна истина, которую нужно понять, а затем смириться с ней.       Генри стоял посреди своей комнаты пялясь в экран телевизора, пока пытался собраться на работу. Он и так пропустил слишком много дней, либо приходил не вовремя и уходил рано, так что стоило хоть разок прийти по графику. В то же время, рубашка ещё не была застёгнута до конца, галстук висел, как незатянутая петля на шее, а у брюк надетой была лишь одна штанина. Но не это сейчас главное. Главное — то, что в этот момент говорил диктор новостного канала:       "Этой ночью произошла автокатастрофа недалеко от здания суда. По имеющимся данным у транспортного средства, специализирующегося на перевозке заключённых, возникли проблемы с управлением и тормозами. Данный автобус вылетел с дороги и перевернулся. Из-за случившегося автомобиль загорелся. Ранен один из сотрудников правоохранительных органов, все остальные погибли."       Последнее предложение ещё долго эхом звучало в голове ошарашенного Эмили.       "Как, все погибли? Получается, и он тоже? Господи..."       И вот они вновь. Смешанные чувства. Все эти дни Генри думал о том, что не может простить Уильяма за содеянное, а потом произошло это, и теперь все те мысли словно никогда не посещали его. Сейчас лишь хотелось просто увидеть и обнять Афтона, а не узнавать через электрический ящик о его гибели.       "Блять, а ведь если бы не я, то сейчас он был бы жив... Это я во всём виноват."       Рухнувшись в полуодетом виде на кровать, Эмили накрыл ладонями глаза и просто закричал, раздирая собственную глотку:       – Если бы не я... Если бы не я, ты бы не умер, Уилл. Сука, я ведь даже не могу теперь извиниться перед тобой за то, что сказал в последнюю встречу. Почему я вечно всё порчу? Почему я постоянно разрушаю то, что у меня есть? Да что за человек я такой?!       Едва удавалось глотнуть хоть чуточку воздуха, а ледяные кончики пальцев ощущали неприятное тепло горячих слёз. Всё его тело тряслось от ужаса, горя и всхлипов. Оставалось просто кричать. Нет, даже вернее будет сказать, орать. Рыдать до тех пор, пока не останется сил даже просто пошевелиться.       – У меня... у меня никого больше нет. Никого близкого. Ну почему я такой уёбок?

***

      "Я люблю тебя."       

***

      Спустя долгие годы пиццерия продолжала работать. Всё так же это место радовало посетителей. "Вас спасает отсутствие достойных конкурентов", – говорил каждый инвестор и доморощенный бизнес-аналитик. Но какая теперь разница? Само сердце этого заведения не билось уже пять лет, когда произошёл ряд ужаснейших событий, в ходе которых один из творцов погиб, а второй стал замкнутым и нелюдимым. Лишь чудо или новый кошмар может оживить этого человека.