Идеализация

      Наверняка вы знаете про разницу между "хочется" и "надо". Удивительно то, как одновременно тонка и огромна грань между этими понятиями. Уильям с ранних лет был вынужден, хоть будучи ребёнком и не очень-то хотел, научиться лавировать меж желаниями и необходимостью, часто оказываясь в положении, когда всё попросту смешивалось. Так и сейчас: ему хотелось понять себя, прежде чем оказаться в мире ответственности, но он понимал, что нужно поступить правильно. Однако, в то же время ему хотелось выглядеть в глазах друзей взросло и сильно, и также он осознавал, что просто обязан прекратить всё это и вновь вернуться к абсолютному одиночеству. Понятное дело, нам сейчас всех этих мыслей не понять нормально, ведь этот чёрт, как мы знаем, рассказывать о себе не любит. Однажды расскажет. Обязательно.       "Господи, – размышлял Уильям, сидя поздним вечером в своей комнате, – почему я сделал это? Я же совершенно не имею понятия, что нужно делать. Мне и равняться не на кого. А так, я же сам себе усложняю всё. Этот придурок, – Афтон обернулся к углу комнаты, вглядываясь в темноту, – не даст мне покоя теперь. Всем было бы легче, поступи я, как мудак".       Ты прав. Поступи ты, как козёл, в будущем всем было бы легче, все жили бы счастливо.       Тяжело вздохнув, Уильям достал из под своих рубашек в чемодане припасенную бутылку вина.

***

      Генри и Мэриэн сидели на скамье у университета и пили из небольших коробочек яблочный сок. Они обсуждали сегодняшнее событие: девушка была в восторге, Эмили же всячески пытался скрыть своё недовольство, которое он по сей момент никак не мог объяснить.       – Ну же, Генри, мы с Одри обязательно устроим девичник, – весело хихикая размышляла Мэриэн, – так что и вам, ребятки, нужно устроить праздник в честь такого события!       Эмили неохотно кивнул, ибо единственное, что сейчас он чувствовал, по поводу произошедшего — раздражение и внутреннее опустошение. Хотелось либо плакать, либо ударить кого-то. Хотелось просто подбежать к Уильяму и сказать: "Не делай этого!" Но это было невозможным, ведь скорее всего последует вопрос "Почему?", на который у Генри уже нет ответа. Так что оставалось лишь согласиться с планом подруги и прямо сейчас пойти к Афтону, чтоб лишний раз увидеть его.       – Хорошая идея, я полагаю. Как раз тогда и пойду к нему сразу, узнаю, что думает по этому поводу.       Мэриэн не ожидала, что тот так быстро отправится обратно в общежитие, поэтому попыталась остановить, взяв за руку, но Генри удалился крайне спешно, так что девушке лишь оставалось сидеть одной в полном недоумении.

***

      Генри шёл по коридору общежития, думая о том, что он скажет Уильяму.       "Слушай, не хочешь устроить небольшой мальчишник? Можем просто вдвоём посидеть, ты же не особо любишь остальных ребят. Нет, не то, не стоит упоминать других. А что, если сказать что-то вроде: Давай, нужно потусить пока ты холостяк! Блять! Он меня за придурка примет, ибо нормальные люди такое не говорят. Да и совершенно не мой стиль это... Не хочешь по-тихому отметить свою помолвку? Ты и я, никого постороннего, девчонки решили без нас тоже вдвоём посидеть. Вот! Без "по-тихому" только, для чего лишние слова?"       Обрадовавшись, что наконец нашёл нужную формулировку, Генри постучал в дверь Уильяма, но внутри было тихо. Вздохнув, парень толкнул её, после чего увидел, что его друг уже начал "отмечать". Уильям лежал на своей кровати, обнимаю полупустую бутылку вина.       – Не помню, чтоб разрешал входить, – тихо произнёс он, пялясь в потолок.       – У тебя дверь не закрыта была, – начал оправдываться Генри, подойдя ближе.       – Для тебя открытая дверь — призыв к проникновению со взломом?       Афтон обернулся к Генри, не поднимаясь. Эмили же подошёл к кровати и сел рядом. Он пытался понять эмоции на лице друга, но это было тщетно. Либо у пьяных такие непонятные рожи, либо Генри плохо разбирается в пьяницах.       – У тебя было такое чувство, что ты понятия не имеешь, что делать дальше?       Эмили немного удивился вопросу, но ответил:       – Очень часто.       Уильям выдохнул и вновь уставился в потолок, сделав глоток с горла бутылки.       – Вот и у меня... очень часто. А сейчас, – он немного прервался, – я снова в тупике, словно такое со мной впервые.       Генри лишь сейчас понял: Афтон не просто прекрасен. Это результат большого труда над собой. Быть идеалом не так-то просто, напротив, очень тяжело. Осознав, что сейчас ценный момент, чтоб узнать что-то о своём друге, Генри лёг рядом, чтобы было удобнее. Разглядывая лицо Уильяма так близко, он только сейчас отметил, что у того тёмные круги под глазами стали больше, словно он практически не спит ночами.       – А в чём именно проблема?       "Удивительно, целую бутылку выпил, а от него практически не пахнет. Даже в этом он шикарен..."       – Ну, – начал задумчиво Уильям, – если в общих чертах — во мне.       – А если в деталях?       – А если в деталях, – Уильям поставил бутылку на пол и лёг на бок, смотря в глаза Генри, – в моей неготовности. Одри прекрасная девушка, но я лишь испорчу ей жизнь.       – С чего ты это взял? – Эмили напрягся от такого заявления.       – Я понятия не имею о нормальной семье. Я... Я ещё не родился, когда мой отец погиб. Поэтому я жил с бесхребетной, но милой матерью и крайне эгоцентричным дедом. Не скажу, что я недоволен своим детством, но то, что должен делать отец... Я попросту не знаю этого.       Генри слушал этот маленький рассказ и ему становилось жаль Уильяма, хотя с большей силой росло восхищение им. Этот человек не имел полноценной семьи, но всё равно смог стать таким идеальным. Сколько же трудностей ему пришлось пройти? Было безумно интересно.       – Знаешь, – начал задумчиво и печально Эмили, – мне кажется, если вы любите друг друга, то сможете всё решить вместе.       Вдруг Афтон приподнялся и навис прямо над Генри, вглядываясь прямо в глаза.       – В этом и вся суть: я не умею любить и не люблю никого, – Уильям чуть сощурился и заговорил крайне тихо, – ни Одри, ни кого-то ещё, ни себя.       Генри был шокирован. Он замер, не делая вдохов и выдохов, пытаясь переварить информацию.       – Что... Что ты имеешь в виду? – Испуганно и так же тихо спросил Эмили.       – Я болен, Генри. Именно поэтому мне просто чужда любовь.       Уильям отвёл взгляд и замолчал. Затем, вновь обернулся к другу:       – По крайней мере... я так думал.       – Думал? А сейчас что-то стало иначе? – Генри смутила эта формулировка.       – Понятия не имею.       Перед глазами всё плыло, а руки, ноги и голова были ватными. Уильяму казалось, что всё происходит где-то не здесь и не с ним, и он лишь простой наблюдатель. Самым приятным было то, что можно было не видеть тени, ведь единственное, что сейчас перед его глазами — лицо Генри. В груди всё как-то приятно сжалось, а воздух словно не попадал в лёгкие. Эта пара карих глаз... они были наполнены восхищением и небольшим количеством смущения. Уильяму показалось это довольно милым.       Если бы ты рассказал ему всю подноготную о себе, то его взгляд бы был наполнен страхом и отвращением, не так ли?       Афтон слегка наклонился и... Генри ощутил на своих губах тепло других губ. Он просто впал в ступор, не понимая, что происходит, поэтому Уильям просто продолжал целовать его. С одной стороны, Генри не понимал происходящего, с другой стороны, он не понимал своей реакции. Он не мог отрицать, что ему нравится это.       "Неужели... Неужели я... люблю его?"

***

      Генри лежал на своей кровати свернувшись калачиком. В ушах гудело, голова чертовски болела от размышлений. Из глаз потекло несколько слезинок, ибо не стоило так сильно жмуриться.       "Какого дьявола произошло? Что это было? Чёрт... И почему же мне это так понравилось... Я не понимаю. Не понимаю себя. Совсем! Разве вообще это всё правильно? Разве я должен любить его? Хотя, почему и нет... Возможно, это было бы и не так плохо... быть с ним. Люди же разные бывают, верно? Но всё же, разве он теперь не помолвлен? Это всё равно всё не правильно. Я так не могу. Чёрт, я так с ума сойду скоро..."       Он продолжал лежать и жмуриться, вспоминая то, как его целовал его объект восхищения. В губы, в щёки, в шею. Это продолжалось довольно долго, но Генри не удалось понять сколько минут прошло точно, ведь окончилось всё крайне комично: Уильям уснул. Надо бы зайти к нему завтра и обсудить эту сцену, а пока что Эмили сам не смог долго продержаться бодрствуя.

***

      Наутро Генри спешно подбежал к заветной комнате и постучался в дверь.       – Кто там? – Раздался знакомый голос.       – Это я. Генри, – Эмили неуверенно назвал своё имя.       – А, заходи. – Интонация Афтона была спокойной и расслабленной.       Генри зашёл и увидел, как Уильям стоит у окна и выкуривает сигарету, лениво пуская дым на улицу.       – В общежитии вроде нельзя курить, – Эмили немного испуганно констатировал им двоим известный факт.       – Я на последнем этаже, мне можно. – Уильям осмотрел окурок в своих руках и положил в пепельницу, стоявшую на подоконнике.       – И всё же...       – Не думаю, – слегка раздражённо перебил своего приятеля Афтон, – что они осмелятся меня отчислять за курение.       "Знаешь свою значимость и умело пользуешься ею? Умно, друг мой..."       И Генри в очередной раз восхитился Уиллом. Это слепая идеализация.       – Ладно, – Уильям обернулся к собеседнику и слегка улыбнулся, – ты что-то хотел? Я, как мне помнится, отдал тебе все чертежи. Так для чего ты пришёл в такую рань в воскресенье?       Генри стоял и просто пялился на Афтона.       – А, ну, я на счёт вчерашнего...       – Ты про это? Да, – Уильям слегка смутился и отвернулся, – я... я знаю, что делать предложение посреди улицы — не самый хороший сюжет, но всё же...       – Нет! Я не об этом, – Эмили сделал шаг назад и тоже отвернулся, – ну, знаешь, вечером...       – Вечером что-то произошло? – Уильям вновь обернулся к Генри.       – Ну...       – Прости, я с алкоголем, – он немного нервно усмехнулся, – мягко говоря, не дружу. Каждый раз засыпаю, а потом ни черта не помню. Я что-то вытворил?       Вытворил? О да, ты устроил своему другу настоящую мозгоеблю, тот аж наконец смог понять своё отношение к тебе.       – О, нет, не волнуйся! Всё в порядке! – Генри встревоженно и неуверенно улыбнулся, помотав головой и снова взглянув на Уильяма.       – Правда?       – Да, просто испугался, найдя тебя спящим ниц, поэтому уложил тебя. Просто хотел предупредить, чтобы ты не пугался, что тебя ночью кто-то трогал...       – Вот как... Спасибо, тогда тебе!       Они ещё раз усмехнулись вдвоём, всё так же нервно, после чего Генри кивнул и молча вышел. Уильям продолжил стоять и смотреть на закрытую дверь.       – Зачем ты солгал ему? – Раздался голос, что так бесил Афтона.       – Так будет лучше. – Уильям тяжело вздохнул, вернувшись к окну и достав ещё одну сигарету.       – Почему ты так считаешь?       – Это неправильно, не хочу, чтоб он повторял участь Одри. Не хочу расстраиваться, когда он однажды окажется на моём столе.