Шепот будущего

Ночь накрыла город темным покрывалом, но внутри огромного комплекса царила тишина. Сокджин, сидя за своим столом, смотрел на экран телефона. Он долго колебался, его пальцы дрожали, когда он набирал на клавишах свое сообщение. Несколько слов, но их тяжесть была невыносимой:   «Намджун, помоги, мне нужно сбежать. Встретимся у заднего выхода через час.» Он отправил сообщение, чувствуя, как в комнате воцаряется тишина. С каждым мгновением напряжение внутри нарастало. Сокджин понял, что у него нет времени на ошибку, и каждое его движение должно быть предельно точным.   Когда телефон тихо вибрировал в ответ, Сокджин заметил короткое сообщение:   «Буду там. Не опаздывай.» Его сердце заколотилось.   Чтобы не шуметь, Сокджин выбрал время, когда ночные охранники заступают на смену. Выходы из здания строго контролировались, но он знал несколько маршрутов. Все, что от него требовалось, — сохранять спокойствие.   Однако его планы были нарушены, когда он добрался до длинного коридора, ведущего к задней двери. За углом показалась Сонмин. Она была одета в форму помощника Совета, и в ее позе чувствовалось самодовольство.   — Сокджин, — произнесла она, остановившись перед ним, — куда это ты так поздно?   Ее тон был спокойным, но явно насмешливым.   Сокджин моментально напрягся. Но он знал, что любая ошибка может стоить ему не только свободы, но и жизни.   — Просто прогуливаюсь, — спокойно ответил он, пытаясь вести себя безразлично. — Мне нужно немного развеяться.   Она чуть склонила голову, изучая его.   — Прогуливаешься? — повторила она, слабо улыбнувшись. — В такое время?   Сокджин едва заметно пожал плечами, пряча нервозность за равнодушным видом.   — Разве здесь нельзя этого делать?   Сонмин сделала небольшую паузу, а затем снова заговорила: — Знаешь, мне недавно дали новую должность. Теперь я — главная помощница господина Сухо. Так что если ты вдруг... планируешь что-то, лучше подумай дважды.   Сокджин почувствовал, как закипает кровь. Она явно что-то подозревала. Но понимал, что одно неверное слово может все испортить.   — Поздравляю с повышением, — сказал он, слегка кивнув. — Но, как видишь, ничего необычного.  Она смотрела на него еще несколько секунд, а затем сделала шаг в сторону.   — Хорошо. Но помни: теперь я все вижу.   Сокджин почувствовал, как невидимая тяжесть давит на воздух в легких. Он слегка кивнул и направился к задней двери, не проявляя ни малейшего признака спешки.     Когда он наконец добрался, в лицо ударил холодный ночной воздух, мгновенно обостривший его чувства. Задняя дверь была скрыта от камер видеонаблюдения, но даже зная это, он чувствовал на себе чей-то пристальный взгляд.    За воротами в тени стояла знакомая фигура. Намджун, одетый в темную одежду, выделялся на фоне бетонной стены.   — Ты опоздал, — проворчал он, когда Джин подошел к нему.   — У меня не было выбора, — ответил он, обернувшись, чтобы убедиться, что за ним никто не наблюдает.    Их взгляды встретились. В глазах Намджуна плескались тревога и гнев, но он не задавал никаких вопросов.   — Пойдем, — коротко сказал он, кивнув в сторону темного переулка.    Сокджин глубоко вздохнул и понял, что с этого момента пути назад уже не будет. Они шли молча, каждое их движение было напряженным, словно в воздухе витала невидимая угроза. Когда они подошли к машине, припаркованной в тени, Намджун первым обошел ее и открыл водительскую дверь. Он жестом пригласил Кима сесть на сиденье рядом с ним.   Он быстро опустился на кожаное сиденье, и дверь бесшумно закрылась, укрыв его от ночной прохлады. В машине пахло слегка выветрившимся одеколоном Намджуна, смешанным с запахом бензина и пыли.   Намджун тут же повернулся к нему, с серьезным выражением, но в глазах мелькнуло беспокойство.   — Что случилось? — спросил он.   Сокджин на мгновение закрыл глаза, чтобы собраться с мыслями. Он понимал, что у него нет времени на объяснения, но если он будет молчать, то потеряет доверие единственного человека, который мог бы ему сейчас помочь.   — Сухо... он застал меня за поиском документов в его кабинете, — начал Сокджин, голос дрожал от усталости. — Я пытался найти план здания и лазейки, но он ворвался в кабинет и увидел меня.   Намджун нахмурился и крепко сжал руль обеими руками, хотя машина еще не тронулась с места.   — Что он сказал?   Сокджин выдохнул, словно избавляясь от тяжелого груза:   — Он обвинил меня в предательстве. Завтра утром я окажусь в тюрьме. У меня нет выбора. Я должен бежать.   На лице Намджуна промелькнули гнев и облегчение. Он медленно кивнул, как бы подтверждая, что поступил правильно.   — Ты сделал правильный выбор, — сказал он, его голос был низким и решительным. — Мы сможем помочь. Теперь ты хотя бы с нами.   Джина охватили смешанные чувства. Он был благодарен Намджуну за поддержку, но его гордость разрывалась на части от унижения за то, что его план был разрушен. Он отвернулся и уставился в темноту за окном.   Намджун, наблюдавший за происходящим, на мгновение отвлекся. Его взгляд упал на лицо парня. Даже в тусклом свете фонарей, проникающем через окно, Сокджин выглядел прекрасно. Его бледная кожа напоминала фарфор, темные волосы небрежно свисали на лоб, а усталые глаза придавали странную хрупкую красоту.    Красивый. Даже в такие моменты.  Промелькнуло у Намджуна в голове, прежде чем он резко одернул себя. Сейчас не время для таких мыслей.   — Мы придумаем, что делать дальше, — добавил он, стараясь сосредоточиться на важном.   Сокджин слегка кивнул, но ничего не ответил.   Тишину нарушил резкий звук сирены. Это была угроза, которая заставила их обоих мгновенно напрячься. Намджун резко повернулся и посмотрел в заднее стекло.   — Черт, — прошипел он, когда заметил движение вдалеке. Красные и синие огни мигали все ближе, а охрана быстро двигалась в их сторону.   — Они заметили нас, — прошептал Сокджин.    Намджун не терял ни секунды. Он завел двигатель, и машина рванула с места. Колеса заскользили по асфальту, оставляя следы резины.   — Держись, — коротко сказал он, поворачивая руль и огибая ближайший поворот.   Сокджин заерзал на своем сиденье, сердце заколотилось в груди. Оглянувшись, он увидел, что охранники указывают в их сторону и общаются по рации.   — Они нас преследуют, — пробормотал он, чувствуя, как по спине течет холодный пот.   — Не волнуйся, — ответил Намджун, не отрывая глаз от дороги. — Они нас не поймают.   Машина продолжала мчаться, огни ночного города сверкали в окнах, а сирены звучали все тише. Сокджин понимал, что сегодняшняя ночь станет поворотным моментом, и, хотя он старался сохранять спокойствие, его сжигали страх и ощущение неизбежности.   Они мчались по извилистым дорогам, а сирены остались позади, словно растворившись в ночи. Намджун не отпускал руль и не сбавлял скорость, пока не убедился, что погони больше нет. Только тогда он отпустил педаль газа, и машина затормозила, заскользив по узкой темной улице.   Сокджин сидел рядом и молча смотрел в окно. Его дыхание участилось, а пальцы все еще нервно сжимали подлокотник. Город за стеклом был странным и темным, как инопланетный разум, где каждый уголок мог таить в себе опасность.   — Мы почти на месте, — сказал Намджун, бросив короткий взгляд на Сокджина.   Тот едва кивнул, погруженный в свои мысли.   Наконец машина остановилась перед небольшим домом в пригороде. Дом выглядел просто, можно даже сказать скромно, вокруг него росли кусты, и казалось, что он не охраняется уже давно от посторонних глаз. Намджун быстро вышел из машины, обошел ее и открыл дверь перед Сокджином.   — Пойдем, здесь безопасно, — произнес он тихо, кивнув в сторону входа.   Он вышел на улицу и огляделся, словно ожидая увидеть охранников, притаившихся в тени деревьев. Но вокруг стояла тишина, лишь ветер лениво шевелил листья.   Они вошли в дом. Здесь пахло деревом и остатками кофе. Комната была простой и не украшенной. Стол, два кресла, диван и книги, разбросанные на книжной полке. В доме царила иллюзия спокойствия, но Сокджину было далеко не до спокойствия.   Ким прошел в конец комнаты, сел на диван и закрыл лицо руками. Его плечи тряслись, но он молчал, словно боясь, что если заговорит, то потеряет контроль над собой.   — Я оставил его там, — его голос звучал глухо и сдавленно.   Намджун присел на кресло напротив парня, наблюдая за ним, но ничего не говорил.   — Чимин, — продолжил Сокджин, поднимая голову. — Он там один, а я сбежал. Я должен был остаться и что-то придумать… Он замолчал, будто не в силах продолжать. Намджун тихо поднялся и подошел ближе, опускаясь на диван рядом с парнем.   — Ты сделал все, что мог, — мягко сказал он, положив руку на плечо Сокджина. — Если бы ты остался, тебя бы уже завтра отправили в тюрьму. Кому от этого стало бы лучше?   Сокджин покачал головой, его глаза были затуманены паникой и виной.   — Он доверял мне, Намджун. И обещал ему... Я обещал, что вытащу его. А теперь я здесь, а он там, под их контролем, под их проклятыми препаратами...   Он сорвался, но Намджун быстро обхватил его руками, притягивая ближе. Движение было неожиданным, но теплым.   — Мы вытащим его, — сказал Намджун. — Вместе. Ты не один, слышишь?   Ким застыл в его объятиях, чувствуя, как его тело предательски расслабляется. Намджун держал его крепко, но нежно, давая почувствовать поддержку, в которой Сокджин так нуждался.   Он поднял голову и встретился взглядом с Намджуном. В этих глазах была решимость и некая мягкость. Их лица были слишком близко. И словно движимый каким-то неведомым импульсом, Намджун медленно наклонился ближе, давая Сокджину возможность отодвинуться, но тот не сделал этого.   Их губы встретились. Поцелуй был робким, почти неуверенным, но с каждой секундой он становился все глубже. В этом движении была и боль, и надежда. И желание забыть о своих проблемах, хотя бы на мгновение.   Сокджин ответил на поцелуй, и его руки непроизвольно потянулись к Намджуну, вцепившись в ткань его рубашки. Это было то тепло, которого ему так не хватало. Но это было неправильно.   Когда Намджун начал углублять поцелуй и потянулся к талии парня, тот внезапно отстранился, словно обжегшись.   — Нет, — выдохнул он, с трудом переводя дыхание.   Намджун замер и не сразу отпустил его, но дал Киму возможность отстраниться.   — Прости, — сказал Сокджин, опуская взгляд. — Но... это будет ошибкой.   Намджун хотел что-то ответить, но только кивнул, давая понять, что уважает его границы.   Ким встал с дивана и подошел к окну, чтобы успокоиться. Его сердце все еще учащенно билось. Он не знал, чего боялся больше: собственной слабости или того, что эти чувства могут быть искренними.   Сокджин стоял у окна и смотрел, как слабый свет ночника отражается на стекле. Его глаза блуждали по комнате, но он ничего не замечал. Мысли были сосредоточены только на одном — на том, что происходило несколько минут назад. Тот поцелуй. Он все еще чувствовал тепло на своих губах.   Но его чувства были неясными и запутанными. Он не понимал, что испытывает к Намджуну. Была ли это благодарность за его поддержку в самые трудные моменты? Может, были и другие причины? Но глубоко внутри себя Сокджин ощущал пустоту. Которая не могла выразить это ни прикосновением, ни словами, только чувством.    Обернувшись, он увидел Намджуна. Тот стоял в другом конце комнаты, собирал простыни и аккуратно раскладывал их на кровати, приготовленной для Сокджина. Его движения сосредоточены, почти механические, но в них была та трогательность и забота, которую Намджун выражал не словами, а действиями.   Сокджин задумался и не понимал, почему именно Намджун стал тем, кто всегда оказывался рядом. Но он не чувствовал к нему любви, по крайней мере, не так, как ее описывают. В нем не было искры, заставляющей его сердце биться быстрее, или желания быть ближе. Однако он испытывал теплое, искреннее чувство благодарности к Намджуну.     Но он заботился о нем, даже когда этого не заслуживал.  Намджун выглядел усталым, но выражение его лица было сосредоточенным. Его лоб был слегка нахмурен, а губы сжаты. Время от времени он поглядывал на парня, как бы желая убедиться, что с ним все в порядке, но ничего не говорил.   Сокджин хотел что-то сказать, но не мог подобрать слов. Ему было стыдно, что он создал у Намджуна неверное впечатление. Он понимал, что мужчина, возможно, начинает испытывать к нему нечто большее, чем просто дружеские чувства, но Сокджин не мог ответить тем же.   Он не способен чувствовать что-то сейчас. Все, что он может — это продолжать идти вперед, пытаясь спасти Чимина. А все остальное… неважно.  Но в глубине души Сокджин был рад, что он не один. Намджун был рядом с ним, когда все рушилось, когда каждый шаг был испытанием. Его помощь была бесценной. И хоть он не чувствовал любви к нему сейчас, осознание того, что он не один, согревало его.   Когда Намджун закончил заправлять кровать, он поднял на него глаза.   — Все готово, можешь отдыхать, — коротко сказал он, но голос его был нежным.   Сокджин кивнул, стараясь изобразить улыбку, но вышла кривой и едва заметной.   — Спасибо, — тихо сказал он.   Намджун просто кивнул в ответ, словно не желая больше тревожить его словами.   Сокджин наблюдал, как он убирает остальную постель и сворачивает их в аккуратный квадрат. На фоне всего происходящего картина вдруг показалась до абсурда спокойной.   В такие моменты он мог хотя бы ненадолго забыть обо всем. И о Чимине, что все еще остался там, без помощи, чьи дни с каждым днем становились невыносимыми.  Но эта мысль не принесла успокоения, а лишь вызвала новую волну чувства вины. Сокджин глубоко вздохнул и отвернулся к окну, чтобы скрыть от Намджуна бушующую внутри бурю.

***

Сухо стоял у окна своего кабинета и наблюдал за тренировочной площадкой через панорамное стекло. Снаружи, в густом утреннем тумане, силуэты бойцов можно было различить по их быстрым, уверенным движениям. Но взгляд мужчины был прикован к одному из них — Чимину. Его сын выглядел уставшим, но продолжал тренироваться, как было приказано. По позвоночнику Сухо пробежала легкая дрожь, но он подавил это чувство, сосредоточив свой гнев и разочарование на другом — на разрушительных новостях, которые он получил этим утром.   Сокджин сбежал. Он в сотый раз прокручивал это в голове. Это казалось абсурдным. Предал тот, кому он доверял. Человек, который должен был быть его глазами и руками.   — Это не должно стать началом цепной реакции, — сказал мужчина, не отрывая взгляда от Чимина. Его голос был низким и полным напряжения.   — Ситуация под контролем, — успокаивающе сказал Сонмин, усаживаясь в кресло напротив. Ее тон был спокойным, но в словах чувствовалась скрытая тревога. — Пока Сокджин вне зоны доступа, мы должны сосредоточиться на других приоритетах.   Сухо резко повернулся к ней.  — Это не просто ошибка, Сонмин. Это предательство. Он знает слишком много. Если он раскроет хотя бы часть информации... — Но он этого не сделает, — перебила мужчину Сонмин. — Мы оба знаем, что он слишком осторожен. Сокджин сбежал, потому что боялся за свою жизнь. И пока что он скрывается.   Сухо нахмурился, скрестив руки на груди. Он был не из тех, кто верит в оптимизм, особенно когда дело касалось безопасности Совета.   — Ты переоцениваешь его страх, — ответил он после паузы. — Он не просто убегает. Он что-то задумал.   Сонмин поднялась с кресла и подошла к столу, положив на него ладони и слегка наклонившись вперед.   — Возможно, но сейчас все тихо. Тень Правды молчит. Их сети были уничтожены. Они не смогут напасть на нас неподготовленными. Пока они лечат свои раны, мы должны наслаждаться ими. И воспользоваться временем.  — На что ты намекаешь? — спросил Сухо, с напряженным голосом.   Сонмин выпрямилась, сложив руки за спиной.   — Мы должны сосредоточиться на будущем Вещании. Ты упомянул, что надеешься объявить о новом законе в ближайшем будущем. Это будет отличная возможность показать, что Совет полностью контролирует ситуацию, несмотря на внутренние инциденты.   Мужчина хмыкнул, снова отвернувшись к окну. Он наблюдал за Чимином, который едва дышал и с трудом стоял на ногах.   — А Чимин? — после долгой паузы спросил он. — Его слабость... Думаю, она слишком очевидна.   Сонмин пожала плечами, не проявляя ни малейшей эмоции.   — Он поддастся дисциплине. Он твой сын.  Его можно сломать. Но для этого нужно время и жесткость.   Сухо кивнул, не сводя взгляда с площадки. Его мысли снова вернулись к Сокджину.   — На счет Сокджина. Мы не можем позволить ему слишком долго оставаться на свободе, — сказал он тихо. — Если он решит вернуться, то не для того, чтобы подчиниться.   Сонмин подошла к нему, встала рядом и бросила взгляд на площадку, наблюдая за силуэтом Чимина.   — Сначала нам нужно закончить подготовку к Вещанию. А затем вернемся к вопросу о Сокджине. У нас хватит ресурсов, чтобы все контролировать.   Сухо медленно кивнул, но в его глазах виднелось беспокойство.   — Надеюсь, ты права. Иначе последствия будут катастрофическими. 

***

После изнурительной тренировки, когда солнце уже начало садиться, Чимина отвели в один из офисов, чтобы встретиться с Сухо. Офис был строгим и минималистичным: темное дерево, холодные металлические детали и почти никаких украшений. На голографическом экране на стене отображались данные тренировки. Сухо сидел за длинным столом, сосредоточив взгляд и сложив руки.   Чимин вошел в кабинет, все еще прихрамывая, его перебинтованные руки и ноги едва справлялись с усталостью. Тем не менее он преодолел боль и слабость и выпрямился. На мгновение он почувствовал, как все в нем сжимается. Он был совершенно уязвим перед этим человеком.   — Докладывай, — кратко произнес мужчина, даже не поднимая взгляда.   Пак проглотил ком в горле и начал говорить:   — Сегодня я прошел пять кругов полосы препятствий. Тренировка с оружием затянулась, но в целом я уложился в отведенное время. Я все еще отстаю в стрельбе из винтовки, но мой тренер сказал, что результаты приемлемы после поправки на мою физическую форму.     Его голос звучал ровно, словно он читал заранее подготовленный текст. Господин Пак кивнул, на мгновение подняв взгляд на сына, а затем переключил внимание на экран перед собой, проверяя данные.   — Ты постепенно входишь в режим. Это похвально, — сказал он, но в его голосе не было теплоты. — Но этого пока недостаточно. Через месяц ты должен выйти на полную норму.   Чимин кивнул и опустил взгляд в пол. Его отец всегда был таким. Холодный, суровый, без тени сострадания.   Мужчина сложил руки на столе и посмотрел на сына.   — Переходим к вопросам.   Чимин внутренне напрягся, готовясь к очередному испытанию, только уже моральному.   — Кто ты?   — Солдат, готовящийся к службе в армии Совета, — ответил Чимин четко, без запинки.   — Какова твоя цель?   — Охранять порядок и защищать интересы Совета.   — Что ты знаешь о Тени Правды?   Чимин на мгновение замер и почувствовал, как внутри у него что-то защемило. Этот вопрос все еще будоражил его сознание, словно смутный шепот из глубин памяти.   — Это группа мятежников, ставящая под угрозу стабильность Системы, — ответил он, с трудом находя слова.   Мужчина прищурился, словно пытаясь уловить любую нотку сомнения в голосе сына, но Чимин говорил четко и уверенно.   — Что ты знаешь о Сокджине?   Чимин замешкался в очередной раз. Имя казалось знакомым, но не пробуждало ничего, кроме пустоты.   — Это человек, который находился рядом с тобой, пока я проходил реабилитацию.   Сухо усмехнулся, слегка наклоняясь вперед.   — Верно. А теперь слушай внимательно. Этот человек — предатель.   Словно молния ударила в голову Чимина. На мгновение он затаил дыхание и почувствовал, как слова отца пробили стену спокойствия, построенную внутри него.   Предатель… Перед глазами промелькнул образ Сокджина: спокойный, сдержанный человек, который всегда был рядом, когда все казалось невыносимым. Единственный, кто казался ему близким в этом мире за последнее время. А теперь его нет.   Чимин смотрел на отца, но ничего не мог ответить. В груди словно образовалась пустота, которая тянула его вниз.   — Этот человек сбежал, оставив тебя здесь, — продолжил Сухо, его голос был грубым, как удар ножа. — Но запомни, он не был твоим союзником. Он все это время играл свою игру.   Сухо выпрямился, его лицо стало еще более суровым.   — Ты должен понимать, что больше не на кого рассчитывать. Только ты сам и Совет. Вбивай это себе в голову, пока чувства полностью тебя не покинут.  Чимин молчал, неотрывно глядя в одну точку на столе. Глубокий страх и чувство одиночества наполняли ее разум. Сокджин... Он мог помочь. Он должен был помочь ему.   Но почему он сбежал? Почему оставил его здесь одного? Но через несколько минут этих тревожных размышлений Чимин вдруг понял, что не знает, зачем ему вообще нужна помощь. Для чего? И для кого? Он попытался вспомнить, кого искал, к кому обещал вернуться, но в голове возникали лишь обрывки, размытые тени, которые он не мог собрать воедино. И потерянность сменилась холодным оцепенением.  Он ничего не знает. У него нет цели, кроме одной: выжить и подготовиться. Пак глубоко вздохнул, убирая остатки эмоций с лица.   — Я все понял, — произнес он наконец, слегка кивнув.   Его отец одобрительно кивнул, возвращаясь к своему обычному холодному тону.   — Отлично. Тогда продолжай тренировки. Теперь у тебя есть причина стараться больше.   Сухо встал и направился к выходу, оставив Чимина одного в кабинете. Его сын сидел неподвижно, взгляд его был пуст. Он чувствовал, что снова погружается в пустоту, которую научился принимать как часть себя. А на уме оставалось только одно: готовиться к войне.