Шепот будущего

Пробираясь сквозь полуразрушенные здания заброшенного района, страх окутывал Чимина, с каждым шагом ощущая то, что в любой момент его могут поймать кто-то из Тени. Он не знал, в какой момент они могут вернуться, но старался действовать осторожно. Он был благодарен доверчивости Сонмин, которая повелась на его уловку и он смог тихо сбежать. Хотя эта девушка не была для него врагом, а лишь слабым звеном в их команде. Но он надеялся, что это не навредит ей.  Как только Чимин выскочил на улицу, впереди послышались приглушенные звуки выстрелов и взрывов. Осторожно пробираясь по заброшенным улицам города, пыль оседала на его одежду, а тусклый свет от редких фонарей отбрасывал длинные тени. Парень пробирался через это пустынное место, стараясь быть максимально незаметным. Ощущения, что за каждым углом его могут поджидать кто-то из врагов, не покидали Чимина.  Осторожно свернув за угол очередной обвалившейся стены, Пак остановился. Прямо перед ним стоял Сокджин. Его взгляд был мрачным, выражая будто недовольство, что Чимин оказался здесь. Но где-то в глубине этого взгляда можно было рассмотреть легкое облегчение, и будто он был одновременно рад и недоволен парню, что оказался прямо перед ним. Чимин застыл, не зная, что сказать. Между ними повисло молчание. Сокджин сделал короткий кивок, как бы давая понять, чтобы Пак следовал за ним. Он развернулся, и медленно пошел вперед, а Чимин понимал, что у него нет выбора и уж лучше пойти за Сокджином, которого знал, чем за Тэхеном, который оказался вмиг для него чужим человеком.  — Как ты здесь оказался? — вдруг решил спросить Сокджин, пока они шли в сторону, неизвестную Паку. — Я смог сбежать, благодаря девушке их главаря, — кратко ответил Чимин. Сокджин ничего на это не ответил, а лишь кратко взглянул на парня нечитаемым взглядом. Проходя через уцелевшие коридоры здания Совета, они вместе направились в нетронутую часть, где находился главный зал собраний. Когда они зашли, первым делом Чимин увидел своего отца, что сидел за длинным столом в центре комнаты. Его взгляд был холодным, а лицо сосредоточенным. Отец встал, когда парень прошел к нему ближе. — Чимин, — резко прозвучал голос Сухо. — Ты в порядке? Они тебя отпустили? Чимин остановился, продолжая молчать. — Наши военные смогли хорошо прижать их, — продолжил отец. — Слышал, что даже одного ранили, — без капли сожаления добавил он.  Чимин нахмурился, чувствуя, как под ногами дрожит земля. Он сразу вспомнил о Тэхене и несмотря на всю обиду, надеялся, что его это не коснулось. Так просто избавится от этого не получится, Ким был лучшим другом для Чимина. И даже если он отныне его враг, приятные воспоминания сохранились в Паке.  — Я сам смог сбежать, — кратко ответил парень, стараясь не думать о том, что его бывший друг может быть серьезно ранен. — Где находится их база? — бросил вопрос Сухо, игнорируя слова сына. — Мы должны уничтожить их, пока не поздно. Чимин посмотрел на отца, вспоминая лица всей команды Тени Правды, запах плесени и гари, что витал в тех старых зданиях, и татуировки Чонгука, что плотно засели в его голове. Он не мог заставить себя выдать их. Внутри него бушевало сопротивление. Возможно это из-за остаточной привязанности Тэхена и мыслей о том, что он может быть ранен, а возможно — собственный страх неизвестности, что будет дальше. — Я не помню, — наконец ответил Чимин, чувствуя как накатывает волнение. — Я не знаком с тем районом. Когда меня туда везли, я был в отключке, а когда убегал, даже и не понимал, где нахожусь. Это был заброшенный квартал. Все, что я знаю. Сухо вмиг стал еще напряженней, сузив свои глава. Он чувствовал, что Чимин недоговаривает что-то. А молчание, что вновь окутало большой зал, стало гнетущим. Сокджин, что до сих пор присутствовал в этой комнате, стоял неподалеку, не вмешиваясь в разговор. Он знал откуда, бежал Чимин, но решил сохранить молчание ради него. — Ты был среди них, но не можешь вспомнить, где тебя держали? — сдержано повторил господин Пак. — Это не похоже на тебя, Чимин. Парень понимал, что от него ждут правды, но он не мог заставить себя. Он упрямо смотрел в пол, не решаясь поднять взгляд. Чувствуя, что его уверенность падает, теряя свое стойкое мнение, он понимал, что в данный момент не осознает на чьей стороне он на самом деле хочет быть. И возможно, он был не прав в том, что согласился Вещать Закон, потому что он чувствовал свою вину в том, что страна на грани войны. Эти мысли не давали покоя парню.  Внезапно раздался глухой звук, будто об землю ударили что-то тяжелое, заставляя каждого замереть, следом разнося раскаты взрывов — удар, а за ним второй, третий. Стены здания Совета едва ощутимо вздрогнули. Сухо выпрямился, а его лицо стало еще более сосредоточенным.  — Что это? — спросил он, поворачиваясь к Сокджину. Тот слегка кивнул, готовясь отдать команды военным, что охраняли здание. За окнами виднелись огонь и дым, и словно по сигналу, все вокруг затихло. Взрывы замолкли, а здание Совета погрузилось в тишину. Пак Сухо напрягся, чувствуя что что-то пошло не так, он перевел взгляд на один из рабочих мониторов, и замер. В этот момент экран мигнул, словно кто-то перехватил сигнал.  Сначала это была просто рябь на экране, и мужчина уже подумал, что он сломался, но вскоре на нем начали постепенно проступать слова. Белые буквы, словно выжженные на черном фоне, одна за другой вырисовывались на экране. Сообщение было простым: «Правило номер один: твой друг — это твой враг»  А в конце маленькая белая лилия.  Чимин застыл, его взгляд был прикован к экрану. Слова, что были на нем, четко въелись в его сознание, пытаясь понять, для кого они. А лилия в конце слов была уже так знакома ему.  Сухо встал, закипая от злости. А Сокджин напрягся. Все понимали от кого это послание. Чонгук. Он снова на шаг впереди. И сейчас он явно праздновал победу. Но что значили эти слова, для мужчины остается загадкой.  — Он снова играет в свою грязную игру, — произнес Сухо. Чимин молчал, но внутри него все переворачивалось. Казалось, что война начинается не только на улицах, но и в его душе. Он стоял перед отцом, чувствуя как мир рушится вокруг него. Эта надпись от Чонгука выбивала его из колеи, напоминая о сложной ситуации, с которой столкнулась вся страна и столица после Вещания Чимина.  — Что будет с законом? — спросил Чимин тихо.  — Закон Тишины откладывается, — сказал мужчина, и его голос был твердым, словно этот вопрос не подлежал обсуждению. — Мы будем подготавливать тебя заново. Ты снова выйдешь перед народом и сделаешь то, что должен был сделать. Но пока мы создадим временный закон. Закон полного ограничения передвижения и общения среди улиц. Нам нужно держать сейчас людей под контролем и обезопасить их от возможной войны, которую хочет Чонгук. Чимин вспыхнул, а его глаза округлились от услышанного.  — Полное ограничение? Отец, это уже слишком! — Чимин не сдержался, повышая голос. — Мы должны помогать людям и защищать их, но не ограничивать, когда Чонгук и его команда пытаются разрушить всю страну! Но ты предлагаешь держать их взаперти как животных в клетках?  Мужчина нахмурился, но оставался невозмутимым.  — Сейчас важнее всего удержать власть и порядок. Люди не знают, что для них лучше. А если отдать им полную свободу, они пойдут также против нас, — отвечал со строгостью Сухо. — Ты еще не понимаешь, Чимин. Но ограничение — это временная мера. Нам нужно спасти страну от хаоса. — Это не спасение! — воскликнул парень. — Ты загоняешь людей в ловушку, как и Чонгук. Но он, по крайне мере, честен в своих намерениях! — Голос Чимина звучал громче, чем он думал. — Ты говоришь о порядке, но сам же устраиваешь непонятно что. Разве это нужно людям? Телефон парня завибрировал в кармане, и остановившись от своих высказываний, он достал устройство. На экране высветилось сообщение от Тэхена.  «Нам нужно встретится» Чимин замер, а сердце забилось быстрее. Он почувствовал, как внутри него зарастает тревога. Он снова глянул на сообщения, но быстро убрал телефон обратно в карман. Оставляя сообщение без ответа.  — Чимин, сейчас не время для сомнений, — начал Сухо. — Чуть позже все изменится, пойми это. Когда армия Чонгука будет уничтожена, восстановится порядок. А сейчас… нам нужно сохранять контроль, — голос мужчины становился все более резким.  — Ты правда считаешь, что люди будут спокойны? — продолжил возмущаться Чимин. — Это не спасет никого, а лишь усугубит ситуацию. И приведет к большему восстанию, не только армии Чонгука, но и всего народа. И ты не можешь держать людей на привязи!  Сухо шагнул вперед, нависая над сыном.  — Замолчи, Чимин, — прошипел он. — Патриотизм должен быть у каждого в крови. А пока ты не видишь всей картины. Мы разберемся с Тенью и жизнь вернется на свои места.  Чимин молчал, стараясь подавлять свое раздражение, когда отец продолжил говорить.  — Кстати, на счет картин. — сказал господин Пак, сложив руки за спиной. — У нас давно назначена выставка, с участием знаменитого художника. Его работы открыто показывают патриотизм к нашей родине. Он настоящий пример для народа, и это событие может стать отличным способом вернуть людям уверенность. Чимин нахмурился, не понимая, куда это ведет. — Выставка? Сейчас? Когда все рушится? — с недоверием переспросил он. — Именно, — кивнул Сухо. — Как раз на выставке мы сможем объявить о временном законе. И через Систему транслировать по всей стране.  Чимин был в шоке от услышанного.  — Ты хочешь использовать выставку для этого? — с раздражением спросил он. — Отец, это же манипуляция!  — Это необходимость, Чимин, — спокойно ответил отец. — Мы дадим людям символ патриотизма, который они так жаждут увидеть. Пока они любуются картинами, они увидят, что правительство работает для их безопасности. В Чимине закипала злость, но он понимал, что спорить с отцом было бесполезно. Он должен найти иной выход. И, возможно, для этого ему стоит поговорить с Тэхеном. 

***

Сидя в своей комнате, Чимин устремив взгляд в окно, наблюдал за серостью города, где вдалеке виднелись последствия бунта. Он пытался заставить себя снова надеть костюм и отправится на выставку, о которой до сих пор ничего не знал. Ему не было это интересно. Разговор с отцом не выходил из головы, и все, о чем тот говорил, казалось более чуждым и неправильным. Он тяжело вздохнул, вставая и подходя к шкафу, чтобы достать костюм. Он должен быть идеальным на выставке, как и все в их стране.  Его движения были механическими, с неохотой надевая костюм, он размышлял, что раньше он и подумать не мог о том, чтобы поставить под сомнения действия отца. Он был для него примером: властный, лидер, что всегда держал все под контролем и руководил целой страной. Но теперь все изменилось. Чимин чувствовал себя некомфортно. Вся эта идея с выставкой, манипуляциями, чтобы скрыть ужасающую реальность, казалась ему слишком жестокой. Это был инструмент контроля. Использовать картины, чтобы отвлечь людей от страха, чтобы они не видели хаоса, который происходит снаружи. Его сердце билось быстрее обычного. Он подловил себя на том, что начал сомневаться в Системе. И эта реальность его пугала. Все его детство и юность прошли в полной уверенности того, что их часть Системы была идеальной. И его отец, во главе всех Вестников страны, умело управлял этим. Но теперь… все выглядело иначе.  Он вспоминал о всех взрывах, последствиях. И о Чонгуке, что плотно засел в его голове. Он его почти не знал, но ощущал, что действия этого мужчины сильно меняли не только положение в стране, но и самого парня. «Твой друг — это твой враг» Эти слова Чонгука мелькали у него перед глазами. Но разве его друг действительно враг ему? Сомнения все больше путали Чимина. Он осознал, что не разделяет тот безразличный прагматизм, с которым его отец подходил к проблемам. Все в этой системе теперь казалось ему хрупким и фальшивым, как дешевый театр.  Направляясь в сторону выставочного зала, страх окутывал парня. А все то, во что он верил, начинало рушиться.  Чимин прибыл к выставочному залу, одетый с ног до головы в строгий, официальный костюм, который, казалось, впивался в его кожу, как напоминание о его роли. На входе уже собралось множество людей. Политики, художники, журналисты — все те, кто был связан с поддержкой текущего режима. Но это начинало раздражать его, вся эта фальшь среди высшего общества Системы, лишь вызывала рвотные позывы, полностью раскрывая глаза Чимина на все происходящее.  Пройдя вглубь здания, парень на мгновенье остановился, обращая внимания на стены, на которых висели полотна, изображающие сцены побед, пейзажи страны и ее граждан. Чимин заметил, что они кажутся ему знакомыми.  — Чимин! — позвал его отец, что стоял в центре зала, приветствуя гостей. — Хочу познакомить тебя с тем, кто сегодня стал центральной фигурой этой выставки.  Чимин кивнул, совершенно не интересуясь происходящим. Но когда он увидел, кого к нему подводят, его дыхание сбилось. Так вот почему картины показались ему знакомыми. Перед ним стоял Тэхен, в черном элегантном костюме.  — Позволь представить, — продолжил Сухо, с гордостью указывая рукой на Тэхена. — Это Ким Тэхен. Самый выдающийся художник, настоящий патриот нашего времени.  Чимин ощущал ледяной холод, что пробежал по его телу, глядя на Тэхена. Легкая улыбка играла на его лице, демонстрируя человека, который полностью контролирует ситуацию.  — Рад знакомству, — спокойно проговорил Тэхен, и протянул руку Чимину, словно они увидели друг друга только что впервые. И ничего их не связывало до этого. Его голос звучал непринужденно, будто не он является частью Тени Правды и пару дней назад не участвовал в бою.  Чимин на секунду замешкался, но пожал руку в ответ. В голове мелькали противоречивые мысли. Как он мог так мастерски скрывать свою настоящую сущность? Только недавно Тэхен писал ему сообщения, пытаясь уговорить отказаться от вещания закона, потом они встретились среди Тени Правды, пока Чонгук держал его в заложниках, а теперь он стоял здесь — как патриот и любимец системы.  — Мне много рассказывали о вас, — добавил Тэхен с легкой улыбкой, продолжая свою игру. — Ваше последнее вещание было впечатляющим. Чимин замер, не мог выдавить и слова, глядя в лицо друга. Отец, не замечая напряжения, продолжил говорить: — Работы господина Кима поражают своей красотой. Настолько точно изобразить нашу страну может только он. Люди восхищаются его творчеством! Я уверен, что эта выставка, и моя скорая речь, станут символом возрождения!  Чимин почувствовал, как у него пересохло в горле. Это сюр реалистичная сцена. Тэхен, который несколько дней назад уговаривал его бросить все, сейчас стоит здесь, и его хвалит собственный отец. Никто не знает правды, кроме Чимина. Никто не видит, что этот художник на самом деле является частью Тени Правды, и это движение разрушает их систему. — Да, — быстро ответил Чимин, пытаясь справиться с ударом. Он чувствовал, как земля уходит у него из-под ног. — Я верю, что выставка будет иметь успех. Ваши картины впечатляют.  Тэхен бросил на него быстрый и понимающий взгляд, но ничем не выдал своей внутренней борьбы. Он сыграл свою роль до конца — идеальная маска патриота. — Конечно, — добавил Тэхен с улыбкой, его голос был спокойным, даже слегка насмешливым, но только Чимин мог уловить двойной смысл. — Все будет так, как должно быть. Чимин остался наедине с Тэхеном, как только его отец ушел, довольный результатом своих слов. Волнение, которое Чимин пытался скрыть перед отцом, теперь резко выплеснулось наружу. Он злясь и, чувствуя себя обманутым, резко повернулся к другу. — Что ты здесь делаешь, Тэхен? — резко спросил он, понизив голос, чтобы никто вокруг не слышал. — Ты ... ты часть Тени Правды. Как ты можешь быть на этой выставке? Тэхен спокойно взглянул на него и слегка улыбнулся, что только еще больше разозлило Пака.  — Я художник, Чимин. Меня позвали на выставку. Вот и все, — ответил Тэхен с таким спокойствием, как будто их разговор был самой обычной беседой о погоде. — Не лги мне! — почти прошептал парень, но в его голосе было напряжение. — Ты был с Чонгуком, ты знал все об этом нападении, а теперь стоишь здесь, как ни в чем не бывало.  Тэхен тихо вздохнул, внимательно посмотрев на него, словно оценивал, насколько можно быть откровенным в этот момент. — Каждый играет свою роль, Чимин. У каждого своя маска. Я для них — художник и герой, рисующий их идеальный мир. А что насчет тебя? — его голос стал более серьезным, как будто он действительно хотел, чтобы Чимин задумался над этим. — Ты тоже часть этой игры, как и я. Чимин покачал головой, не веря своим ушам. — Я не часть никакой игры. Я не знаю, во что ты играешь, но это ненормально. Ты говоришь о масках, но то, что ты делаешь, — это предательство! Тэхен на мгновение замолчал, его лицо стало более серьёзным. — Предательство? — он произнес это слово тихо, почти с задумчивостью. — Чимин, ты никогда не задумывался, что сама система, в которой мы живем, предала нас всех? Или ты все еще веришь в нее, после всех взрывов и крови? Чимин на мгновение остолбенел, не зная, что сказать. В его голове была буря и постоянные противоречивые мысли. Он действительно все больше сомневался в Системе, которую возглавлял его отец. Но он не мог принять, что его друг стоит на стороне тех, кто также разрушает все вокруг. — Тэхен, а ты серьезно веришь, что Чонгук делает что-то правильное? — с горечью спросил он. — Разрушение и война — это не решение. Это приведет только к хаосу. Тэхен чуть прищурился, будто что-то оценивал в словах Чимина. — Может быть, — ответил он. — Но хаос — это лишь начало. И без него невозможно что-то исправить. Ты ведь сам видишь, что система начинает трещать по швам. А что делают твои Вестники? Они лишь ограничивают свободу людей еще сильнее. Вводят всякие законы, которые превращают людей в молчаливых кукол. — И что ты предлагаешь? — произнес Чимин. — Взрывать здания и убивать невинных людей? Тэхен нахмурился, его лицо стало более холодным. — Я ничего не предлагаю, Чимин. Это только начало, и никто не останется невиновным. Вопрос лишь в том, на чьей стороне находишься ты. Чимин сгорал от ярости. Он не знал как ему быть. Все во что он верил, сейчас разрушалось, а его лучший друг был по другую сторону.  Тэхен наклонился ближе к нему.  — Ты можешь продолжать и дальше верить в этот идеальный мир и своего отца, но рано или поздно ты поймешь, что ты такая же пешка среди них.  Чимин стиснул зубы, стараясь не поддаваться эмоциям.  — Ты ошибаешься, — коротко ответил ему Пак.  — Посмотрим, — спокойно ответил Тэхен, снова надевая маску идеального художника — патриота, который просто пришел показать свои картины. — Кстати, я недавно писал тебе о встрече, но ты так и не ответил. Но теперь мы оба здесь, и я вижу как ты борешься со своими мыслями. Я рад знать, что ты меняешься, Чимин, — продолжал парень, улыбаясь. — Надеюсь уже совсем скоро ты вступишь в нашу команду. И я снова смогу назвать тебя своим лучшим другом.  Добавил он и ушел в сторону, где был отец Чимина, который готовился к речи, оставляя Пака одного размышляя о сказанных словах.  Пак Сухо медленно поднимался на сцену, и в зале воцарила тишина. Гости, что ранее были оживленные и обсуждали картины, замерли в ожидании слов Главы Вестников.  — Дорогие граждане, — начал мужчина свою речь низким голосом, что эхом раздавался по всему залу. — Последние события ввели в огромный шок нашу страну. Время стало тяжелым, мы потеряли многих. Опасность, что нависает над нами, заставляет принять крайние меры, чтобы защитить наш народ, культуру и нашу страну.  Стоя в тени зала, скрестив руки на груди, Чимин слушал, как отец обращается к толпе. Глаза Тэхена внимательно наблюдали за происходящим издалека, и Пак почувствовал его тяжелый взгляд. Внутри него все еще была смесь гнева и сомнения, но слова отца привлекли его внимание.  — Мы, Совет Вестников, — продолжил Пак Сухо, — решили ввести временный закон, который поможет нам справиться с опасностью. Этот закон, — остановился он, глядя на толпу, — призван временно ограничить наши свободы, чтобы мы могли быстрее победить врага. Мы все должны объединиться, как никогда раньше. Зал забеспокоился. Несколько человек в первых рядах посмотрели друг на друга, в воздухе повисло напряжение, и Чимин почувствовал, как его сердце начинает учащенно биться. — Закон полного ограничения и передвижения будет внедрен в ближайшие дни, — озвучил господин Пак. — Мы обязаны сохранить порядок и безопасность, чтобы уберечь народ от зла.  Чимин невольно сжал кулаки, его гнев вырывался наружу, пусть и не словами, но он почувствовал, как участилось его дыхание. Он не мог поверить, что его отец решил объявить этот закон под видом временной меры, используя недавние события в качестве оправдания. Это неправильно. Чимину тошно от реальности, что раскрывается прямо перед его глазами. Он должен как-то на это повлиять. В этот момент Пак взглянул на друга и задумался. Он не может пойти против своего отца, но все, что сейчас происходит в Системе, кажется парню бредом.  — Это лишь временные меры, — подчеркнул он. — Когда ситуация стабилизируется, когда угроза будет нейтрализована, мы вернемся к нормальной жизни. Но сейчас... нам нужно проявить терпение и доверие, и тогда мы победим. Аплодисменты раздались с разных концов зала. Некоторые лица выражали поддержку, но Чимин знал, что многие просто подчинялись воле Совета, не имея выбора. Отец Чимина продолжал говорить о том, что эти ограничения не действуют на работников и они могут продолжать в том же режиме. При этом упоминая патриотизм к стране и замечательного художника, что помог организовать столь важное мероприятие. Однако все это было пустыми словами. Наблюдая за тем, как отец манипулировал людьми, его раздражало. И то, о чем предупреждал Тэхен, теперь казалось ему реальнее, чем когда-либо.  В этом момент Ким будто почувствовал о чем думает Пак и подошел снова к нему.  — Ты же знаешь, что этот временный закон сплошная ошибка, — тихо прошептал он, сохраняя спокойное выражение лица. — Ты должен что-то сделать, пока не поздно.  Чимин повернулся к нему, испуганно глядя. Эти слова лишь больше подгоняли сомнения в парня, создавая вновь внутренний конфликт.  — А что я могу сделать, Тэхен? — прошептал Чимин. — Он не слушает меня. И… я уже не знаю как успокоить его. Он будто становится одержимым.  Он понял, что ситуация стала гораздо серьезнее, чем он думал. И, что хуже всего, действия отца вызывали у него все большее отвращение. С каждым новым словом о контроле, с каждой новой мерой Чимин понимал, насколько сильно изменилось его мнение о Системе. Он смотрел на это глазами послушного гражданина, но сейчас все происходящее казалось ему неправильным. — Ты его сын, Чимин. Ты для него важнее, чем ты думаешь. Если кто и может это остановить, так это ты. Но ты должен принять решение. В противном случае... — он не закончил фразу, но Паку стало ясно, что последствия будут катастрофическими. Чимин опустил взгляд и почувствовал, как у него пересохли губы. Как он мог остановить человека, который был главой Совета? Его отец всегда действовал решительно, а голос был твердым. Но в глубине души Чимин понимал, что не может продолжать стоять в стороне, когда все рушится. Он был напуган. Страшно признавать, что система, которую он считает правильной, рухнула. Противостоять собственному отцу страшно. И тяжело осознавать, что он больше не может верить в то, что перед ним представлено как истина.

***

Мероприятие завершилось под дикие аплодисменты. Все поддержали главу, или же пытались. Чимин вышел из здания не желая больше наблюдать за этим цирком и заметил Сокджина.  — Чимин, — сразу же обратил на него внимание парень. — Твой отец будет занят до позднего вечера. Давай я подвезу тебя до дома, ты возможно устал. Утомительное мероприятие было.  — Думаю… это хорошая идея, — пробормотал Пак.  Когда они садились в машину, Чимин почувствовал, как напряжение сгущается в нем еще больше. Вся ситуация напоминала замкнутый круг, из которого было сложнее выбраться. В этот момент его окликнул Тэхен, что заметил парня у машины.  — Чимин, подумай над моими словами, — произнес он. — Мы могли бы сработаться вместе.  Чимин вздохнул, чувствуя страх. От его решения будет зависеть будущее и изменит его жизнь навсегда. И в конце концов, он кивнул.  — Хорошо.  Сокджин завел двигатель и они плавно тронулись с места. Он то и дело посматривал на Чимина, который разглядывал улицы через стекло машины, замечая насколько милым в этот момент выглядит парень.  — Сегодня ты выглядишь напряженным. Что-то не так? — решил завести разговор Джин. — Откуда ты вообще знаком с Тэхеном?  Чимин инстинктивно сжался, чувствуя что разговор сворачивает не в ту сторону. Он взглянул на Сокджина, пытаясь не показывать свою растерянность.  — С ним? — Чимин пытался сделать вид, что не понял. — Мы не особо знакомы. Просто общались по поводу выставки, ничего особенного.  Сокджин слегка улыбнулся, снова поглядывая за парнем и наблюдая его реакцию.  — Можешь не боятся, Чимин. Я понимаю все.  Чимин чувствовал, что его слова звучали так, будто он что-то знает.  — Спасибо, Сокджин, — ответил он, пытаясь сбавить напряжение. — Но правда, ничего такого. Просто разговор. — Джин лишь кивнул на слова парня.  — Не хочешь где-нибудь прогуляться? Сегодня действительно выдался тяжелый день, и эти дни подготовки к выставке тоже. Думаю мы оба устали.  Чимин был удивлен таким предложением. Хоть они и хорошо знакомы с Джином, можно даже сказать друзья, хоть и среди Совета. Но ничего подобного раньше среди них не было. Он ощутил смутное беспокойство, но с другой стороны — искушение отдохнуть от постоянного давления. — Серьезно? — спросил Пак.  — Абсолютно, — ответил ему совершенно спокойно парень и слегка улыбнулся. — Иногда лучше отвлечься от хаоса, чем позволить ему раздавить тебя. Чимин, размышляя над предложением, все-таки кивнул соглашаясь. Ему хотелось уйти от всего этого хаоса, хотя бы на время. В голове все перемешалось: Тэхен, отец, закон. А здесь, с Сокджином, он чувствовал себя хотя бы немного спокойнее. Может, это был шанс забыться? Сегодня Джин был странным, но в его поведении было что-то, что заставляло Чимина немного расслабиться. Только что это было?

***

Чонгук шел по улицам, погружаясь в ту тишину, что уже стала привычным явлением в их мире. В окружение старого района, где не было Системы, он мог спокойно идти, не беспокоясь о том, что его поймают. Он направлялся к Сонмин.  И когда подошел к двери, сразу же постучал. Он не был уверен, как девушка воспримет его визит, но он не должен был тогда так резко поступать по отношению к ней. И он просто обязан перед ней извинится.  Дверь раскрылась и на пороге показалась Сонмин, ее лицо было слегка уставшим и не выспавшимся. Но она явно ждала визита, потому как без лишних слов пустила парня в дом, проходя сразу в зал и садясь на диван. Она ждала первых слов от него.   — Сонмин, — начал парень, следом садясь на диван рядом с девушкой. — Прости за то, что был резким с тобой. Я не должен был кричать на тебя.  Сонмин смотрела на него внимательно, ее лицо было непроницаемым. Она явно ожидала этого момента, но ее молчание все еще давило на Чонгука. Он продолжил, глядя в ее глаза: — Ты не виновата. Просто столько всего навалилось, сейчас сложный период и я сорвался. Но я не должен был вымещать злость на тебя.  Сонмин наконец ответила, ее голос был мягким, но усталым: — Да, ты был жесток. Но я понимаю. Ты всегда под давлением, ты несешь ответственность за нас всех. И я тоже виновата. Я не должна была так безответственно поступить. Когда Чимин попросил воды... я думала, что все под контролем. Она вздохнула, ее взгляд опустился на свои руки. Чонгук ближе придвинулся к ней, нежно обхватывая ее руки в свои.  — Ты была со мной с самого начала. Я не могу потерять твою веру сейчас. Ты важна для меня, для нас всех. Мы — одно целое, и я не хочу, чтобы из-за меня это целое разрушилось, — продолжал он. — Я правда сожалею.  — Я тоже сожалею. И... прощаю тебя. Давай оставим это в прошлом, — ее голос был уже теплее, она снова начинала доверять ему. Чонгук облегченно выдохнул. Он знал, что они оба не могли позволить себе быть слабыми. Напряжение, между ними и властью, что нависло над ними, требовало полной концентрации. — Спасибо, — ответил Чонгук. Он протянул руку и нежно коснулся ее щеки, пальцы чуть дрожали, будто боялся ее реакции, но Сонмин не отстранилась. Чонгук наклонился ближе, их лица почти соприкасались. А губы встретились в нежном поцелуе, сначала осторожно, как будто они снова изучали друг друга. Но вскоре эта осторожность переросла в страсть. Сонмин ответила на его поцелуй с не меньшей преданностью, ее руки скользнули по его плечам, а затем протянулись ближе.  Поцелуи становились все глубже, насыщеннее. Он почувствовал, как ее пальцы зарылись в его волосы, а затем нежно, но уверенно обвились вокруг его шеи. Сонмин откинулась назад, притягивая к себе мужчину, пока их тела почти не слились в одно целое.