Раз, два, три, четыре, пять. — Я иду тебя искать..

— Даже не отговаривай меня! — упрямо произнёс Артём. — Ты ведь сам видишь, так жить нельзя! Я люблю тебя! Всегда. всегда любил. за что, Дим? Мы ведь ничего плохого никому не сделали! Мы просто любили! У Артёма задрожал подбородок, он не хотел, чтобы тот, кого он любил, видел его разбитым. — Я не знаю… не знаю… Максимушка… — сокрушённо покачал головой мужчина. — Выходит, нам нельзя быть вместе. — Тогда лучше умереть! — выкрикнул в отчаянии Артём. — Я не хочу больше без тебя! Сволочная жизнь! Если мне придётся быть таким как ты, то я буду! Лишь бы с тобой! — Максим, — подойдя, мужчина провёл ладонью по заплаканному лицу юноши. —Ты хорошо подумал? Ты умрёшь! — Умру… — Артём поник головой, — мне очень страшно, но без тебя не хочу… — Ос-стрый… — шипение, как прорезиненная шина, раздалось по пустынному пространству. — Поделиш-шься… Мужчина схватил Артёма, прижав к себе, лицо призрака превращалось в тьму. — Подойди, сука… поделюсь!.. Артём услышал шум крыльев, из леса летели совы, огромные птицы расселись вдоль трассы, соблюдая расстояние. Две тени, осклабясь, шли на мужчину, Тёма слышал щёлканье зубов в предвкушении. — Если есть ещё хоть что-то хорошее в этом грёбаном мире, то мы будем вместе! — шепнул Артём. Мужчина обречённо отпустил Артёма, две тени были уже на расстоянии вытянутой руки. Артём, открыв канистру, выплеснул бензин, поджигая его зажигалкой, огонь резво взревел, распространяясь на пятачке. — Нужен круг! — запоздало крикнул Артём. Две тени в тупом ужасе ринулись назад, но совы, заполняя ночную тишину каркающим уханьем, взмахнув крыльями, начали распределяться точно по кругу. — Именем твоим, — синхронно начали Дмитрий и Артём, мельком взглянув друг на друга: — Я очищаю наши тела огнём, от скверны земной. Тени взвыли так, что от воя покачнулись верхушки деревьев, совы, взмахнув крыльями, остались на месте, глаза, не мигая, смотрели застывшим взглядом на мечущийся огонь, который распространялся кругом. — Да очистится земля от всего, что не от тебя! Всё, что мертво было при жизни, да умрёт не воскреснув! Всё, что очищается огнём, вернётся обратно. Именем твоим, заклинаю, умри и воскресни! Именем твоим заклинаю, огнём очистись и обрети упокоение! В одно мгновение ночь переполнилась взрывом из воя бывших зеков и уханьем филинов, плоть трещала, перемалывая кости в огне, тело Артёма пыталось вырваться из сполоха огня, но было поздно, было больно плавиться от огненной смерти сгорая заживо! Хорошо, что нельзя было вырваться! Мужчина, захохотав, смотрел, как горят две тени, но рядом сгорал и любимый человек. Острому было не больно, душа скоро освободится, он сжал в объятиях агонизирующее тело Артёма. — Потерпи... хороший мой... скоро свобода… Какофония из уханья сов давно стихла, птицы горели молча, огонь превращал птиц в обгорелые тушки, огонь забирал своё, очищая и отпуская души. *** — Площадь пожара достигает… — Константин Анатольевич убавил реле на радио, слушая местную волну, он напряжённо сидел на табурете, на кухне рядом с его ногами пристроился спящий кот, чай был недопит. — Огонь знает, как лучше, Максим… Мужчина взглянул на кота. — Ну, что, Фима, нужно ещё спилить это дерево!.. *** — Точно мальчик? — счастливо улыбаясь, спросила молодая женщина, когда акушерка отдала в руки молодой мамочке свёрток в голубой простынке. — Да точно! — утвердительно ответила женщина. — Кто вам вообще сказал, что будет девочка? — На УЗИ показывало два раза! — Плохое УЗИ значит! В простынке закряхтел краснолицый, сморщенный комок. — Сынок. — нежно протянула женщина. — Максимушка… — Вань! — Марина присела за стол рядом с хлебающим суп мужчиной. — Видел, к нам новые соседи заехали? —Ага, — кивнул мужчина, — с сыном, старше вроде нашего Максимки будет? — Похоже. на вскидку класс третий, а наш только в первый пошёл! — Ну, вот, может, у Максима и друг появиться! Мужчина снова принялся за похлёбку. Максим, стоя на крыльце школы, тихо плакал, размазывая слёзы по покрасневшим щекам, рядом стоял рюкзак и мешок со второй обувью. — Ну и чего ты ревёшь? — раздался над мальчиком недовольный голос, Максим, вздрогнув, повернул голову, с боку стоял мальчишка чуть старше и выше самого Максима. — Не могу шнурок завязать! — мальчишка снова хныкнул. — Ой!.. — завёл глаза к небу мальчишка, опускаясь на корточки перед плаксой. — Сейчас завяжу, не реви только! Он начал завязывать шнурок на кроссовке ребёнка. — Тебя кстати как зовут? — мальчик поднял лицо на успокоившегося первоклашку. — Максим! — улыбнулся мальчик, вытирая слёзы. — Меня Дима. Знаешь считалку, Максим? Дима проверил и другой шнурок на второй ноге пацанёнка. — Раз, два, три, четыре, пять иду тебя искать!..