Мы - живые.

      Прошло несколько дней. Это время пролетело так незаметно, что казалось, что кто-то просто щелкнул пальцами и переключил его сразу на другой момент, будто кликом мышки перемотал видео. Шинобу провела всю эту неделю в трудах: дел у нее появилось очень много, да и уход за Томиокой требовал немало времени.       Роль деревенского врача не включала в себя много обязанностей, да и сезон сбора трав уже давно закончился, так что работы у них не было почти никакой. Пара человек простудилось, один мужичок подвернул и вывихнул ногу в области щиколотки, да еще одна из подружек Накиме чем-то отравилась, но все эти случаи, благо, были несерьезными. Простывшим был выписан постельный режим с большим количеством питья, девушку они накормили активированным углем, а ногу Кочо с невозмутимым спокойствием вправила, опыт у нее имелся. (Что, впрочем, вызвало по какой-то причине и у пострадавшего, и у ее коллеги немые, изумленные взгляды.)       Гию пару раз получал вывихи за те полтора года, пока они выживали вместе, на нем и практиковалась...Правда пациент из него был странный и сложный - из-за своей упертости Томиока редко показывал, что ему больно, и порой ей оставалось только гадать, так ли она все сделала, и мучали его ли боли от старых травм в принципе. Наверное, мучали. Шинобу не знала. Даже если и да, он бы все равно не признался...Но судя по тому, как бодро потом Гию бегал, прыгал и что только не делал, все с ним было хорошо.       В свободное от работы медиком время, которого было по меньшей мере предостаточно, Кочо старалась ходить по деревне и помогать ее жителям то тут, то там: чистила загоны для животных, пару раз пасла их, один раз присмотрела за детьми, колола дрова. В целом, жизнь тут протекала медленно, и была сосредоточена в основном на всяких мелких делах и рыбалке, но множество задач складывались в один большой ком, и жители были чем-то заняты в течении практически всего дня.       Хоть ее помощью островитяне и не гнушались, но все-таки угрюмый вид и не слишком общительный характер заставляли их относиться к прибывшей с осторожностью. Хорошо общалась Шинобу только с тремя людьми: отцом Доумой, стариком Сэмом, бывшим одним из первых, кто встретил ее, и с Накиме, хоть и после их совместного открытия о друг друге, что оба когда-то собирались стать врачами. Этого Кочо вполне хватало, и остальные люди ее не так и заботили. В общем и целом, ей даже было в какой-то степени неприятно находится в большом обществе - становилось так тесно и шумно, что у девушки невольно начинала кружиться голова, а в глазах слезилось. Всякий раз когда она приходила в столовую, Шинобу старалась есть и уходить как можно быстрее, чтобы не задерживаться.       Пакет с кровью, украденный из медпункта, закончился через пять дней. Нужно было искать какие-то другие способы не дать умереть Гию с голоду. Кочо даже попыталась начать ловить рыбу, но у береговой линии был полный порожняк, словно ее там отродясь не видали. Тогда она начала уносить какую-то часть еды из столовой с собой: хлебная корка, кусочек салата или, если повезет, даже сала - все это уходило к продолжавшему мариноваться в холодильнике Томиоке. Ухаживать за ним, на самом деле, было занятие сложное и неблагодарное. Из-за элементарного страха перед зараженными Кочо совсем забыла о том, что те по прежнему были живыми существами, и что все биологические процессы у них сохранялись.       Уже через три дня на яхте страшно воняло, а в холодильнике было все заляпано дерьмом. Отмывать все это дело было крайне непросто, а что делать с его грязной одеждой, Шинобу и понятия не имела. Один раз у нее даже получилось ее постирать, но уже на следующий день все вернулось к прежнему состоянию. Жить в таких условиях, очевидно, было нельзя, и потому девушке снова пришлось выкручиваться и что-то придумывать.       Шатаясь по деревне и помогая ее жителям, Кочо попутно прихватывала с собой какие-то вещи: отвертку, кусок мыла, губку для мытья посуды и кое-какую другую мелочевку. Это немного упростило ей жизнь: стало выходить более менее нормально отмывать холодильник Томиоки, в котором теперь красовалось множество проколотых отверстий для воздуха, и даже немного купать его самого, если он был достаточно вялым. Делать это нужно было осторожно - кожа у зараженных, по крайней мере тех, кто еще не мутировал до конца, была очень хрупкая и податливая, и слишком сильное нажатие могло запросто стереть ее.       Одежду же Гию она присвоила себе - выпросить еще один комплект у местных не получилось, тут практически любые вещи были в дефиците, а какой-то сменный костюм, чтобы ходить по яхте и внутри яхты, где априори была карантинная зона, надо было иметь. Каждый раз переодеваясь обратно в свое, Шинобу выходила на берег и оттиралась песком, потом - снегом, чтобы хоть как-то предотвратить перенос частичек вируса на своей коже. Она надеялась, что это помогало.       Снег...Его было немного - так, тонкий слой, но все-таки он покрыл большую часть острова, шапками ложась на крыши домов и деревья, и белым покрывалом застилая землю и берег. В сравнений с предыдущей зимой начало этой казалось совсем безобидным - в прошлый раз первый же снегопад принес с собой огромные, еле проходимые сугробы и лютый мороз в минус двадцать пять градусов, во время которого они с Гию чуть не погибли, и у них получилось остаться в живых лишь чудом, найдя избушку лесника и в ней пересидев этот кошмар до небольшой оттепели. Тогда она еще впервые попробовала оленье мясо - у них получилось подстрелить и завялить одного, и всю метель они сидели и грызли жесткую, волокнистую жвачку с соленым привкусом. Другой еды тогда не было...       Кочо с любопытством наблюдала, как местные справляются с приходом зимы. Их действия казались ей каким-то чудным, идеально отлаженным механизмом. Завяжи им глаза - все равно не нарушится ни единое действие и не оступится ни один шаг. Для них это был вполне обычный порядок вещей - эта почти интимная близость с природой и ее переменами. Они жили так на протяжении десятков, если не сотен лет, и такой образ жизни уже давно отложился у них не то что в мышечной памяти - в генах. При мысли об этом Шинобу начинала задаваться вопросом - а имело ли для них хоть какое-то значение, то что цивилизация рухнула и ее как таковой больше нет, или они уже давно махнули рукой? Может быть, островитяне этого даже и не заметили: ну пропали еженедельные поставки...Ну и бог с ними, жили ведь и так. *************************************************** -Слушай, Накиме, а насколько тут вообще бывает холодно? -поинтересовалась Кочо, рассматривая зимний пейзаж за окном. Сидели они в аптеке, и делать особо было нечего. Ни у кого в этот день ничего не приключилось, а с какими-то делами по хозяйству местные справлялись и сами, так что девушкам оставалось только пинать балду. -В смысле, насколько будет холодной зима типа в Январе-Феврале? -Ну да. Морозит? -О-хо-хо...Не поверишь. На самом деле, капец. -Накиме хмыкнула. -На улицу выйти невозможно будет. -Прям так... -Сколько себя помню, тут всегда с середины зимы адские снегопады. Мы между домами тросы провешиваем, чтобы дорогу не потерять...Потому что в такой пурге ничего разглядеть невозможно, можно заблудиться и не выйти никуда даже на главной улице. -А что, бывали случаи что кто-то..? -...Да был тут один мужик. -девушка поежилась. -Помню, лет шесть назад это случилось. Он алкаш был, на всей деревне это знали. Ну и вот он как-то наверное по пьяни в метель на улицу вышел - судя по тому, где его нашли, в деревенский магазин шел, то ли за куревом, то ли водка кончилась...Не знаю. В общем, пропал он, и тело смогли отыскать только через три дня, когда снегопад пошел на спад. Лежал прямо посередине дороги... -Жесть. -мрачно буркнула Шинобу. -Это же сколько снега тут выпадает, если он прям так без перерыва неделями идет? -Очень много. -улыбнулась Накиме. -Один раз от домов только трубы торчали, настолько плохо было. Приходилось буквально туннели прокапывать. Если повезет, то сама через месяц-другой увидишь.       Кочо промолчала, поджав губы. Нет, оставаться тут так долго точно было нельзя...С наступлением морозов и выпадением такого количества снега ухаживать за Томиокой было бы просто нереально. Нужно было как можно скорее чинить связь, выходить в эфир с "С.А.И.Г." и валить отсюда...       Внезапно входная дверь распахнулась и в аптеку ввалилось два человека: большая, толстая тетка в платке, с синим лицом и носом картошкой, а за ней - мелкий пацан, лет семи, пухлый, с кривыми зубами и рыжий. Лицо у него было зареванное - видимо, ударился чем-то или упал... -Ой, девоньки, выручайте! -запричитала баба сиплым, хрипящим голосом. -Есть перекись, или спирт? Томми поранился, столько крови, столько крови! -Что стряслось? -тихо спросила Шинобу, поднимаясь и беря с полки бутылочку перекиси и бинты. -Сейчас посмотрим. -Да он упал, и коленку разбил! Столько крови, столько крови, Господи ты Боже... -женщина наклонилась к ребенку. -Томми, задери-ка штанишку!       Мальчик послушно взялся рукой за угол своих брюк и потянул его вверх, обнажая колено. На нем красовалась продолговатая, но не слишком серьезная ссадина, слегка блестевшая алым - кровь из нее уже почти засохла, да и в целом она выглядела, как типичная царапина, которую хоть раз в жизни получал любой ребенок, лазая где-нибудь по кустам крапивы.       Кочо почувствовала, как к ее горлу подкатывает ком, но не рвотный. Глаза ее заслезились от чудовищного усилия не дать себе расхохотаться во все горло - вся эта ситуация была каким-то сюром, и баба эта с прокуренным голосом, и нескладный, откровенно говоря неказистый, даже уродливый ребенок, на которого смотреть ни с чем иным кроме как смеси отвращения и жалости было невозможно, и бинты с перекисью в ее руках... -М-м-м... -сквозь губы девушки вырвался длинный, едва слышный стон, словно пар из чайного носика. Держать себя в руках было все сложнее и сложнее. -Чего смешного?! -возмутилась женщина. -А если попадет что в рану? Так и столбняк можно заработать! -Ага, столбняк. Обязательно! -наконец, не выдержав, Шинобу взорвалась от смеха, согнувшись пополам и выронив баночку с перекисью на пол. -А-ХА-ХА-ХА-ХА-ХА-ХА! Господи, умереть от с-са-аха-ха-дины, какой бре-хе-хе-хе-хед! -Вот же нахалка! -Так, ладно, простите пожалуйста. -Накиме вмешалась в их разговор, и, забрав из рук совсем не сопротивлявшейся Кочо бинты, села рядом с ребенком и принялась обрабатывать ему колени. -Моя коллега...Ну, контуженая. Что с нее взять? -Да это просто безобразие! Что за хамы у нас в докторах работают?!       Стоило ей закончить, и баба, схватив пацана за руку, выбежала из аптеки, плюясь и ругаясь. Кочо продолжала смеяться, но уже намного тише, почти беззвучно, давясь, всхлипывая, плача и задыхаясь. Она сама не знала почему, но этого хватило чтобы привести ее в состояние полной истерики, и выйти из него она не могла до сих пор. -Шинобу, что с тобой такое? -сухо спросила Накиме. -Ты вообще сейчас в адеквате? Что это, блин, было? -Столбняк от ссадины...Ебанный стыд. -она резко замолчала, впившись пальцами в свои волосы и закрыв глаза, вдохнула и выдохнула несколько раз. -Я в норме. Господи, ну и мамаша...Жаль ребенка. Растят его как мимозу, суетятся над обычной царапиной...Хлюпиком станет. -Тебе-то какое дело? -поморщилась коллега. -Пусть воспитывают как умеют. Это их проблемы. И давай без таких...нервных срывов. Мы должны помогать людям, а не пугать их. -Кому должны? -...Вот даже не начинай... -Прости. -Шинобу встряхнула головой. -Мой косяк. Не сдержалась. О, боже...Во сколько ужин вообще? Нам все еще надо тут сидеть? Просто я была бы не прочь заняться кое-какими делами. -...Можешь идти, если хочешь. -немного помедлив, ответила Накиме. -Не думаю, что кто-то еще придет. Я в таком случае к подругам пойду. -Увидимся тогда.       Они вышли из аптеки и направились в разные стороны. Кочо, уходя, не повернулась, хотя и чувствовала на себе ее напряженный взгляд. Могла поклясться, что он был напряженным...Ей было ясно, почему на нее так смотрели, но Шинобу не особо понимала, что ей с этим делать. Это было сравнимо с попытками как-то самостоятельно свести прыщ со лба - ну вроде он там есть и никакого вреда не приносит, но раздражает страшно, а убрать не получается, ну хоть ты тресни.       Почему-то ей хотелось просто побыть одной, чтобы ее все оставили в покое и никто больше не капал на мозг...       Она поднялась к себе на яхту, мельком проверила Томиоку, в порядке ли он там был внутри холодильника, немного порылась по каюте, ища сломанное радио, обнаруженное на маяке, и, наконец найдя что ей было нужно, засунула его в мешок, вышла и направилась вдоль берега в сторону хижины Сэма.       Остановившись на пороге, Кочо трижды постучала в дверь. Изнутри тут же послышался голос старика. -Открыто, входите!       Шинобу вошла внутрь, сняла обувь и прошла на кухню. Там за столом сидел Сэм, и, неожиданно, гость в лице отца Доумы. Судя по всему, они о чем-то говорили, но завидев ее, оба замолчали и повернулись в ее сторону. -А, Шинобу, здравствуй! -священник улыбнулся и махнул ей рукой. -Очень красивая сегодня погода, не правда ли? -Угу. -она кивнула. -Можно кое-что спросить? -Да, конечно. -пожал плечами Сэм. -Что-то стряслось, внученька? -Можно вашим радио воспользоваться? -прямо спросила Кочо. -Хочу попробовать связаться с "С.А.И.Г.". -Хочешь попытаться найти свою семью? -лицо Доумы стало несколько печальным. -...Да. -Шинобу уставилась в пол. -Ой, дорогая, не думаю, что можно. -покачал головой Сэм. -Наше ведь радио постоянно сигнал транслирует, что тут зона безопасная, чтобы выжившие сюда плыли. Не думаю, что я могу просто так прервать его, даже если это будет чтобы помочь тебе. Извини. Кстати, а что это у тебя за мешок? -Ну раз уж мы заговорили о мешке... -она поставила его на стол и вытащила радиостанцию с маяка. -Сможете тогда починить эту? -Посмотрим. -старик наклонился над столом, рассматривая аппарат. -В целом, я не вижу тут никаких серьезных повреждений, оно скорее всего умерло от времени...Я посмотрю сегодня вечером, не должно занять слишком долго. Собираешься выходить в эфир? -Да. -согласилась Кочо. -Ну, отец Доума уже сказал почему...Моя семья эвакуировалась в одну из безопасных зон, подконтрольных "С.А.И.Г.", так что я хотела бы попытаться выяснить, где они вообще сейчас находятся. Столько времени уже прошло, а я так и не нашла никакой зацепки, где же они могут быть... -Можно вопрос? -вдруг произнес священник. -Я слушаю? -А где вы с семьей жили до начала пандемии? -А...В Вудсборо, штат Мэн. Мы жили в самом центре города. Когда началась...вспышка, я была в школе, а родители - на работе у себя в клинике. -Шинобу, мы можем поговорить наедине? -тихо спросил он. -Я хочу задать тебе очень личный вопрос. -Э...А как же Сэм..? -Ничего страшного. -отмахнулся дед, поднял радио со стола и поплелся в другую комнату. -Я вас тут оставлю, тогда...       Стоило только двери за ним захлопнуться, и Доума, глубоко вздохнув, сказал. -Ты ведь теряла близких тебе людей, и не один раз, не так ли? -По-моему вы сами на свой вопрос и ответили. -Кочо пожала плечами. Ей сразу же стало не по себе, но виду она не подала. -Прости, если это звучит странно. Я ни в коем случае не хочу задеть тебя. -поспешно извинился он. -Напротив, я хочу помочь...Я могу видеть, что в твоей душе творится мрак и хаос. Несмотря на то, что сейчас ты в безопасности физически, разум твой все еще блуждает где-то в чаще. -Доума наклонился вперед, с очень серьезным выражением смотря ей в глаза. -Ты все еще пытаешься найти ответ или какое-то решение там, в надежде что-то изменить, но в итоге лишь заходишь все глубже и глубже... -Ну и что вы предлагаете с этим делать? -раздраженно выдохнула она. -Черт...Простите. Я не хотела повышать тон, оно как-то само... -...Я не претендую, что все о тебе знаю и понимаю, но мне кажется, что сейчас внутри тебя разрастается бездна. Одна бесконечная боль. -продолжил священник. -И если ты продолжишь погружаться в нее, то в итоге кроме этого в тебе больше ничего и не останется. Тебе нужно сделать остановку, дать себе шанс хоть немного прийти в себя. Высказать то, что накопилось внутри, хоть кому-то...И тогда этот груз станет намного легче, ведь тебе не придется нести его одной.       Шинобу промолчала. Его слова вызывали у нее смешанные чувства: недоверие, раздраженность, усталость, благодарность...самую малую, призрачную толику надежды. Однако Кочо сразу же мысленно отогнала ее - нет, нельзя было идти вслед за иллюзией. Доума не знал самого главного - жизнь Томиоки все еще висела у нее в руках, и малейшая секунда сомнений, лишний момент промедления могли погубить ее. И ей страшно хотелось сказать ему правду, потому что она была почти уверена - он скорее всего поймет, но она не знала, сможет ли он ее принять. Это было слишком рискованно.       Судьба словно своей собственной рукой затыкала ей рот и продолжала душить, не давая и шанса подать хоть кому-то другому сигнал, что ей нужна помощь. -Простите, но я не могу высказать вам такого. -Шинобу покачала головой. -И пожалуйста, не спрашивайте, почему. -Я и не просил высказывать этого мне. -Доума мягко улыбнулся. -Есть тот, кому ты можешь довериться, ничего не опасаясь. -...Я не думаю, что до конца понимаю, о чем вы говорите. -Приходи на нашу вечернюю молитву. -тихо сказал он. -Господь выслушает тебя, и твоя ноша будет давить уже не так сильно... -...Почему вы говорите мне это? -после нескольких секунд молчания, спросила Кочо. -В чем вам выгода - помогать мне?       Священник задумчиво посмотрел на нее. -Никогда прежде мне не задавали этого вопроса. Все принимали мою помощь, как должное. -Доума горько хмыкнул. -Шинобу, у тебя была мечта? Ты когда-нибудь хотела посвятить свою жизнь какому-то делу, от которого у тебя мурашки по коже идут, и ты не можешь не думать о нем без энтузиазма и трепетного счастья в твоей груди? -Да. Я хотела стать хирургом, пока не началось...это. К чему этот вопрос? -Хочу убедиться, что ты меня поймешь. Дело в том, что и у меня тоже есть мечта. Я - гуманист, Шинобу. Я люблю людей и верю в утопию - в мир, в котором все будут счастливы и смогут идти за своими мечтами. -Учитывая нынешние реалии, это даже иронично. -мрачно сказала она. -Может быть. -Так вы поэтому решили подать сигнал? Хотели построить подарить выжившим на этом острове...утопию, так вы ее называете? -Именно так. -в его глазах сверкнул озорной огонек. -Это было целиком и полностью мое эгоистичное желание. Как бы это парадоксально не было, но именно когда я помогаю и даю счастье другим, приводя их к Господу, я становлюсь счастливым сам. Странно, не правда ли? Но в этом и заключается моя выгода. Надеюсь, я ответил на твой вопрос. Теперь и ты ответь на мой - позволишь ли ты мне помочь тебе? Позволишь ли ты Всевышнему исцелить тебя..? -...А что, если бы на ваш сигнал приплыли мародеры? -проигнорировала его Кочо. -Или, например, я была бы каким-то поехавшим, который начал бы убивать тут всех направо и налево? Это ведь было очень небезопасное решение. -Возможно. -Доума кивнул. -Но верить в утопию прежде всего означает верить в людей, и что они смогут ее построить, ведь утопия - это устройство мира и взаимодействия людей между друг другом. В одиночку я бы не смог ее построить никогда. Я хочу, я должен верить в лучшее в людях, если я намерен идти к своей цели. Потому я и решил довериться провидению, когда отправлял сигнал...И когда я сказал, что мои молитвы были услышаны, и Господь послал к нам надежду, я правда имел это в виду. Знала бы ты, как счастлив я был, когда понял, что ты - человек в котором еще сохранилось что-то хорошее. Что несмотря на все пройденное ты по прежнему чутко относишься к чувствам других, и что тебе не плевать на своего ближнего, даже если у тебя есть идеальная возможность просто использовать его, совершенно бесплатно. И это еще одна причина, по которой я и хочу тебе помочь - не дать этому умереть в тебе и дальше.       От этих слов Шинобу стало больно. Подсознательно ей хотелось открыться ему, и рассказать все, что она утаила: и про Гию, и про холодильник, и про кошмары по ночам, и про все остальное...Но паранойя держала ее язык на привязи, заставляла стоять в онемении и молчать. -Разве не было бы проще и безопасней строить...утопию с одними только местными жителями, вашими соседями и друзьями? -Попробуй взглянуть на них. Этим людям совершенно плевать, что случится с этим миром и на то, сколько миллионов, миллиардов людей погибло на Большой Земле. Они бы просто продолжали жить, как жили бы...Скажи, как ты думаешь, разве столь безразличные индивидуумы смогли бы помочь мне в достижении моей мечты? И разве мир ограничивается одной лишь деревней? Это же глупо. Я должен...попытаться спасти как можно больше людей. Всех, до кого я смогу дотянуться. А вы, в свою очередь, должны не дать самому святому, самому ценному внутри вас сгинуть, пропасть в никуда...Понимаешь, о чем я? -Понимаю... -тихо произнесла она. Плечи девушки опустились вниз, ссутулившись. Внезапно Кочо почувствовала страшную усталость. Ей вдруг снова захотелось просто остаться в одиночестве, в тишине, наедине с своими мыслями, медленно, неторопливо зализать свои раны...Чтобы не надо было ни перед кем хранить свои тайны, обманывать, прятаться, врать. Но это было невозможно... -Вижу, тебе нужно время, чтобы подумать. -сказал Доума. -Я не стану тебя торопить. Но просто знай - если ты все-таки решишь принять помощь, она всегда рядом.       Неожиданно, дверь на кухню распахнулась, и в комнату вошел Сэм, держа в руках большой, железный кофейник. -Я тут пока отходил вот этого малыша нашел...Не хотите кофейку? У меня немного было. -непринужденно заявил он. -Кстати, доченька, посмотрел я твое радио - ничего там серьезного нет. Завтра утром уже будет как новенькое. -Хорошо...Спасибо большое. -Шинобу рассеянно кивнула. Ее продолжали терзать смутные сомнения.