Мы - живые.

      Кочо вздрогнула и открыла глаза, часто, тяжело дыша. Перед нею предстал грязный, серый потолок. Несколько секунд она провела в полном замешательстве, не до конца понимая, где она находится, что делает и кто она вообще такая. Разве она не должна была этим утром пойти в школу? Почему она сейчас не дома, а непонятно где? И что это за странный сон ей приснился?       Шинобу села и осмотрелась. Ее глаза заприметили камин с уже потухшими углями, пару пыльных окон, через которые падал тусклый, солнечный свет, дощатый, грязный пол...В голову постепенно стало возвращаться все произошедшее. Точно. Маяк. Она плыла на лодке с Томиокой...Теперь уже ставшим одним из зараженных. Гютаро и Танжиро погибли. Остров, радиосигнал...При воспоминании об этом ее взгляд тут же помрачнел, а плечи ссутулились. Слишком комфортному в сравнении с многими предыдущими ночами сну удалось выцепить ее из серой, неприветливой реальность лишь очень ненадолго.       Девушка поежилась. Даже несмотря на огонь в камине, ночь выдалась довольно прохладной - у нее ощутимо замерзли пальцы ног и лицо. На улице, наверное, вообще стоял дубак...Кочо поднялась. Позавтракала еще одной консервой - в этот раз тунцом. Пожевала немного коры и мяты, лежавших в рюкзаке, чтобы хоть как-то почистить зубы, вышла на улицу, спустилась на берег, умылась и сполоснула рот, после этого снова вернулась на маяк. На всякий случай, она еще раз осмотрела все комнаты, мало ли что она могла пропустить накануне.       Наконец обход был завершен. С собой Шинобу решила забрать карты, на которых вечером намечала маршрут, чертежные приборы и радио - возможно, в будущем оно могло еще пригодиться, если ей, или кому-то из других выживших, которых она надеялась найти на острове, удастся ее починить. При мысли об этом девушка вспомнила, как сидела несколько недель в подвале Фрэнка и Маргарет, пытаясь выйти на связь хоть с кем-то, абсолютно неважно, откуда, какой национальности или чего-то еще, просто услышать кого-то живого, и понять - вот, Франция жива, жива Новая Зеландия, жив Мадагаскар, жива Россия или даже Китай (Что, впрочем, было очень маловероятно, учитывая сколько людей должны были быть там во время вспышки и какой ад там наверное творился.)       Да, простые были времена.       Кочо поднялась на борт яхты, бросила усталый взгляд в сторону поручней, к которым был привязан Томиока...и обомлела.       Гию на месте не оказалось. На палубе лежала только груда сброшенных, распутанных веревок - видимо, каким-то чудом ему удалось освободиться и куда-то уйти.       Шинобу тут же напряглась, инстинктивно хватая арбалет. По ее телу пробежала нервная дрожь. Черт, куда же он мог деться? Куда пойти? Как его теперь искать, что делать? Крикнуть, надеясь, что Томиока среагирует и прибежит к ней? А если он уже убежал слишком далеко, или ее услышит кто-то другой? -Черт... -одними губами прошептала она. -Что делать, что делать...       Стараясь не поддаваться нарастающей панике, Шинобу спустилась в каюту, и тут ее внимание привлек какой-то странный звук. Из спальни доносились полувсхлипы-полустоны, вперемешку с тяжелым, прерывистым дыханием, как у человека, который страшно замерз и теперь дрожал от холода.       Осторожно подкравшись к двери, Кочо резко ворвалась внутрь с вскинутым арбалетом, однако тут же опустила его, с облегчением выдохнув. Источником шума оказался никто иной как Гию, по какой-то странной причине лежавший калачиком на кровати и, судя по всему, инстинктивно завернувшийся в одеяло. Парень часто, мелко стучал зубами, а губы его были синими... -О, боже! -воскликнула она, понимая, в чем именно причина такого странного его поведения. -Я же тебя на улице на всю ночь оставила, в такой мороз...Прости, пожалуйста! Сейчас мы тебя отогреем, там камин есть, пойдем...       Шинобу в два шага подошла к кровати и отбросила одеяло в сторону, намереваясь поднять Томиоку и повести его за собой, однако от увиденного застыла на месте, не в силах поверить своим глазам. Картина эта была столь пугающей, что волосы на голове вставали дыбом.       За какую-то ночь тело Гию перенесло чудовищную трансформацию - парень и до этого был довольно поджарым, а теперь он и вовсе превратился в живой скелет, обтянутый тонкой, словно пергамент, кожей. Его организм сейчас был в состоянии страшного, практически на грани смерти, голодания.       Что-то подобное в последний раз она видела очень давно, но запомнила хорошо - тот мужчина на магистрали, который через пару минут скончался у них на глазах от голода... -Черт...как же это так вышло..? -Кочо быстро скинула рюкзак на пол и потянулась за еще одной консервой. -Подожди, я тебя сейчас покормлю...       Она вскрыла шпротов и принялась опускать их в рот Томиоке. Тот, видимо, инстинктивно почуяв пищу, принялся жевать, с все также закрытыми глазами, быстро и жадно глотая. За какую-то минуту Шинобу скормила ему практически целую банку, и, в принципе, скормила бы и остаток, но вовремя остановилась. "Так, стоп. Хватит." -подумала она, делая несколько шагов назад. -"Кажется, Танжиро упоминал, что нельзя кормить им слишком много, иначе вирус перейдет в активную фазу и запустит процесс мутации в организме. Или он может начать тратить эти калории, чтобы попытаться убить меня...Нужно быть осторожней."       Исходя из всего увиденного, точно можно было заключить вывод, что Томиока как раз-таки впал в состояние сонной полуспячки, вызванной голоданием, в котором он был практически безвреден, и за которым надо было постоянно следить, ровно также, как Танжиро следил за своей сестрой. В этом Шинобу не сомневалась.       Однако кое-что, все же, ей было невдомек. Разве зараженным не требовалось как минимум три-четыре дня, чтобы их организм истощился до такой степени? Чем это вообще объяснялось?       Кочо села на кровать рядом с ним, осторожно переворачивая Гию на спину. Тот начал было вяло сопротивляться, стараясь оттолкнуть ее своими неуклюжими, тонкими руками, но безуспешно. Ей без особых усилий удалось обездвижить его и дотянуться до раненого накануне утром плеча. -Подожди...надо рану осмотреть, хорошо?       В ответ он лишь промычал что-то нечленораздельное. -Не вредничай.       Она размотала пропитанные кровью бинты, однако практически тут же со смесью ужаса и отвращения уронила их на пол. Почти вся внутренняя сторона перевязки покрылась слоем плесени, толщиной доходящим не меньше чем до сантиметра.       Убрав ее куда подальше, Шинобу вернулась к осмотру раны. На ее удивление, укус...практически зажил. От него осталось лишь несколько характерных, розовых царапин, и по сравнению с тем, как ранение выглядело вчера, сейчас оно было просто смешным.       Словно завороженная, Кочо прикоснулась к шраму пальцами, ощупывая его. Ей попросту было сложно поверить своим глазам. "Офигеть...Она зажила. За всего одну ночь."       В голове девушки тут же начали выстраиваться теории. А что, если для регенерации тела носителя вирусу тоже нужна была энергия, ровно точно также, как и для дальнейшей мутации? Процесс заживления такой раны явно был непростым, в нормальных условиях человеку нужно минимум несколько недель покоя, антибиотиков и правильного питания...Сколько же калорий должен был организм сжечь, чтобы добиться такого результата за одну ночь?       Ответ напрашивался сам собой. Колоссально много.       В таком случае, это объясняло такую сильную перемену в состоянии Томиоки за всего одну ночь, как и его столь раннее падение в спячку. Несколько часов в попытках вырваться из веревок, регенерация весьма серьезной раны, а потом еще и непонятно сколько времени, проведенного ночью на морозе - он потратил тонну энергии.       Но кое что поразило ее еще сильнее. Когда он развязался и встал, он не пошел к маяку, вслед за ней, чтобы убить ее, и Кочо не сомневалась, что он мог бы - ее запах явно к тому моменту все еще сохранился, и если бы он попытался выследить ее, то у него точно бы получилось, с его-то обонянием. Но несмотря на это, первым делом зараженный организм спрятался от холода.       Это значило, что инстинкт самосохранения у них был сильнее, чем инстинкт убивать... -Ладно. Значит, с этого момента будем за тобой следить. -Шинобу хлопнула его по плечу. -Мы же не хотим, чтобы ты от голода помер?       Гию заворчал. -Вот и договорились! -Кочо даже почувствовала, что начинает ощущать себя способной хоть чуть-чуть улыбнуться, однако вдруг вспомнила о кое чем еще.       Зомби умирают от голода. Если они впадают в такое апатичное состояние, это значит, что они находятся на грани смерти, и без еды они долго не протянут.       Она же совсем забыла про Незуко!       Шинобу тут же кинулась на палубу, в поисках принадлежавшего уже погибшему Камадо чемодана. Тот обнаружился все еще лежащим под одним из скамей. Кочо поспешно вытащила его на середину палубы, проклиная его подозрительно легкий вес, и распахнула настежь.       Незуко, лежавшая на дне чемодана в позе эмбриона, совсем не двигалась и даже не дышала. Конечности девочки окоченели, а на ее лице был заметен тонкий слой инея. Шинобу осторожно, медленно проверила пульс, однако и его не оказалось. Вывод напрашивался только один: сестра Танжиро уже несколько часов как была мертва, хоть и непонятно точно, по какой причине - из-за голода, или от мороза, стоявшего ночью.       От этой картины Кочо стало дурно, и она несколько рассеянно, точно опешив, села на палубу рядом, смотря куда-то себе под ноги.       Еще одного человека не стало.       Она не очень хорошо знала девочку. Если быть более точной - не знала почти совсем, но почему-то от осознания ее смерти Шинобу становилось тошно. Что-то черное, нехорошее начинало скрести на душе...Перед глазами вставало лицо Танжиро. Вспоминалось то, с какой надеждой и энтузиазмом он шел вслед за ними, как кормил свою сестру и нянчился с ней, любил всем сердцем, несмотря на поразивший ее вирус. А теперь не осталось ничего. Одна только лишь тишина. Разве так должны были умирать дети? Запертые в чемодане, лишенные рассудка страшной болезнью, теряющие сознание от чудовищного холода?       Нет. Так не должен был умирать ни один человек. Это было неправильно.       Кочо вцепилась себе в волосы, накручивая их на свои пальцы. Это ведь была ее вина. С того самого момента, как их на лодке атаковал зомби, все произошедшее можно было предотвратить, но она допустила целый ряд фатальных ошибок. Промазала по зараженному. Забыла про курс, и в итоге сделала лишний маневр, потеряв очень много топлива. Забыла Незуко и Томиоку на улице в кошмарно холодную ночь, погубив жизнь одной и чуть не угробив второго. Эту тенденцию надо было срочно прекращать, но она словно уже не могла остановиться, с каждой секундой все быстрее летя вниз по склону, как снежный шар... "Так, хватит." -подумала девушка, поднимаясь на ноги. -"Мое нытье никому не поможет. Надо двигаться дальше. Гию хотел бы, чтобы я двигалась дальше...Надо выдвигаться. Нужно как можно скорее добраться до острова."       С осознанием цели пришла и решимость действовать. Минутная слабость спряталась куда-то внутрь, и Шинобу мысленно закрыла ее на дверь с железным замком. Сейчас у нее не было никакого права на что-то подобное.       Отбросив в сторону все, что отягощало ее разум, она скрепила зубы и направилась на мостик. Дорога ее не ждала... ************************************************

Спустя почти целый день.

      Яхта продолжала плавно скользить по волнам, пробираясь сквозь кулисы сизого, задумчивого тумана. Казалось, что воде просто нет конца и краю - она окружала девушку уже многие часы подряд, и от одного только этого вида Кочо начинало мутить. От непрерывной, монотонной качки ее страшно тошнило, и Шинобу едва стояла на ногах, сдерживая пустые рвотные позывы - ее уже даже не рвало, ведь организм был крайне обезвожен, и теперь по всему телу просто проходили болезненные, будто выворачивающие ее наизнанку судороги, будто оно пыталось облегчиться и высвободить содержимое желудка, но выходили только слюна и сжатый, с надрывными вздохами воздух.       Время, проведенное в плавании, тянулось, как коровья жвачка - убийственно неторопливо и как будто совсем не собираясь заканчиваться. За это время погода успела смениться несколько раз - с солнечного утра на пасмурную, потом на небольшой дождик, потом на настоящий ливень, продлившийся, навскидку, не меньше двух часов, а потом снова на пасмурную и наконец на туман. За это время девушка раз десять успела потерять чувство направления, и теперь двигалась исключительно по компасу, надеясь, что он не сломан и что она идет правильно. Кочо старалась не думать о том, что же будет, если она все-таки напортачила с координатами, и они просто застрянут где-то посередине океана, когда у них кончится топливо. В таком случае их могло ждать только одно.       Медленная, мучительная смерть от голода, мороза и жажды. Последние минуты жизни, проведенные в качающемся от постоянно бьющихся в борт волн полубреде...       Томиоку девушка снова связала и спрятала в старый, уже не работавший холодильник на кухне, и подперла его тумбочкой, чтобы дверца ненароком не распахнулась. Поступила она так не только из соображений о собственной безопасности, но и потому, что пока что ей было совершенно неясно, как же выжившие с острова могли на него отреагировать. Что, если бы это спровоцировало агрессию с их стороны, хоть и по понятной и вполне логичной причине? Или если бы ей не разрешили остаться внутри безопасной зоны, узнав о том, что с ней на борту зараженный? Тогда весь их план пошел бы коту под хвост, ведь даже если бы в баке все еще оставалось достаточно топлива на обратную дорогу, то Шинобу попросту не могла представить, как бы у нее получилось выжить на большой земле, вдобавок ко всем существующим сложностям еще и таская за собой такой груз. И как только Танжиро...       Кочо зажмурилась. Нет, нельзя было думать о Камадо, иначе перед глазами снова вставал тот проклятый чемодан, лежащий посередине палубы, и маленькое, скрюченное тельце в нем...Этот миниатюрный гробик на колесиках вместе с его тошнотворным содержимым она во время дороги скинула за борт, не найдя лучшего способа похоронить Незуко. Хотелось надеяться, что рыбы не смогут открыть чемодан, и что тело не достанется им на поживу...Хотя, какая уж теперь была в этом разница? Тела человеческие после смерти - лишь пустые оболочки ушедшего разума, куски мяса. Какое дело, что с ними станет, если владелец все равно мертв? От этого не будет никому ни холодно, ни жарко...Пройдет несколько недель, и труп все равно разложится и смешается с землей, по которой все еще будут ходить сотни, тысячи еще живых. Все об этом забудут, никому не будет до этого дела, только вырастут на могиле цветы, и может быть кто-то и будет на них любоваться, если, конечно, они будут все еще на это способны. Если они и сами к тому моменту не уйдут в землю...       И тогда все просто снова повторится, и снова, и снова, и снова, раз за разом, без изменений, без намека на то, что когда-то на этих погребенных костях была плоть, и они двигались, что-то делали, что-то творили. Но зато другие живые продолжали бы жить, и быть может, нести за собой крохотный след того, что когда-то они тоже существовали...Был бы, был бы только разум, способный заглянуть в прошлое и разорвать замкнутый круг, ведь только нечто разумное было способно найти и увидеть изменения, а значит, и наделить их смыслом, и внести какую-то свою толику в то, что началось еще задолго до рождения его собственного разума, понять, что чувствовали и о чем мечтали остальные, подобные ему существа, продолжить их жизнь, хоть и не в привычной, физической форме...       А если что-то существовало вечно, без каких-либо изменений, смерти, перерождения, роста или падения, то как можно было узнать, существовало ли оно вообще? Ведь не было никаких доказательств того, как оно появилось, как оно развивалось, как оно взаимодействовало с тем, что его окружало, не было абсолютно ничего, что в нем можно было назвать стоящим, живым, ведь если бы оно внезапно исчезло, то никто бы и не заметил, ведь пока оно тут было, то ничего все равно не менялось, и никто даже не мог осознать весь масштаб и всю бессмысленность подобного существования! Зачем куда-то идти, к чему-то стремиться или о чем-то мечтать, если ты и так вечен?       О, можно ли было назвать жизнью пребывание в вечном анабиозе? Или в вечном, до самом смерти длящемся страхе, губящим разум и его плоды?       Страхе, вызванном страданиями. Страданиями, вызванными...       Шинобу смотрела вперед, на поднимающиеся и падающие волны и горький туман, но ее глаза видели лица всех тех, кого уже не было рядом. Канаэ. Фрэнк. Маргарет. Айзея. Танжиро с его сестрой. Томиока. Все они хотели любить, мечтать и быть счастливыми, все они хотели быть живыми. Однако теперь, от большинства из них остались разве что воспоминания, и лишь только эта сила продолжала напоминать ей о них, и том, что когда-то у них такие желания были. Теперь это был ее священный долг - пронести эти чувства вместе с собой, сделать их вечными...       Как и то, что одного человека она все еще могла спасти. И это уже Кочо обещала самой себе, что сразу же делало эту миссию куда, куда более ценной...       Внезапно ее глаза заметили какое-то странное движение посередине тумана. Шинобу встрепенулась, сразу же позабыв об усталости, и пристально въелась взглядом туда, где только что промелькнул таинственный огонек...       Тут он моргнул снова, и Кочо едва не подпрыгнула от радости. На всякий случай, она протерла кулаками глаза, но одинокий лучик света никуда не исчез. Ей не показалось, это все-таки был то ли маяк, то ли какой-то еще береговой сигнал. По ощущениям, до него было метров пятьдесят.        -Эй! -закричала она, останавливая лодку. -Я здесь!!!       Ничего не произошло. Видимо, с такого расстояния ее просто не услышали. Тогда Шинобу вытащила из кармана найденную накануне ракетницу, взвела курок и пальнула вверх. Красный, огненный шар взмыл в туманное, ночное небо, разгоняя ночь в стороны. Кочо замерла, прислушиваясь, и на секунду ей показалось, будто она слышит на берегу какое-то движение...       Около минуты девушка просто стояла, размышляя, а правильно ли она вообще поступила, и не стоит ли вообще убраться подальше, как вдруг со стороны берега послышался звук идущей моторной лодки, и через секунда оная вынырнула из тумана, неся на себе двух человек, лица которых она пока что не могла разглядеть.       Вид этот несколько озадачил Шинобу. Разве остров не должен был быть строго охраняемой безопасной зоной, и ее не должен был встретить военный патруль, или что-то вроде того? Почему к ней сейчас плыла двоица рыбаков? Рука девушки невольно потянулась в карман штанов, нащупывая рукоять револьвера. А что, если радиосигнал был просто ловушкой, и теперь она приплыла к каким-то мародерам, каннибалам, или кому-то еще, с кем встречи однозначно не хотелось?       Меж тем, лодка подплыла практически вплотную, и один из его пассажиров поднялся, маша ей обеими руками. -Эй! Как вы там? -крикнул он. -Мы мирные, не бойтесь! -Это остров Беттерфилд? -крикнула в ответ Кочо, все еще сжимая в кармане пистолет. -Да! Вы добрались! Вы в безопасности! -говоривший с ней, судя по голосу, был мужчиной среднего возраста. Лицо его девушка не могла видеть, оно было скрыто капюшоном куртки. -Мы можем подняться на борт? -...Ладно. -она медленно кивнула. -Только без резких движений. Вы уж простите, но...Дорога выдалась тяжелой. Давайте не будем нервировать друг друга, хорошо? -Да, конечно, я понимаю. -незнакомец кивнул и, поднявшись на борт, обернулся и крикнул своему товарищу. -Сэм, я пока что помогу ей пришвартоваться, а ты иди на берег и уведоми отца Доуму и остальных! -Хорошо! -откликнулся старческий голос.       Лодка удалилась. -Ну-с, будем знакомы. -мужик отбросил капюшон, и Шинобу увидела его черное, с сплюснутым носом лицо и блестящие белым зубы. -Меня зовут Алекс, рад встрече! -Шинобу. Шинобу Кочо. -девушка пожала протянутую ей руку, несколько расслабляясь и вынимая вторую из кармана с револьвером. Алекс показался ей вполне нормальным. -Вы тут одни? -поинтересовался негр. -Д-да. -немного помедлив, ответила Кочо. Ситуация складывалась престранная - с одной стороны, выжившие, судя по всему, были настроены дружелюбно и не спешили на нее нападать, но с другой все это выглядело так, будто она просто попала в какую-то деревушку, а не организованную безопасную зону, подконтрольную правительству ну или хотя бы "С.А.И.Г.", а значит, и того, что ей было нужно, тут никак и не могло быть... -Можно поинтересоваться, а сколько человек живет на острове? -До двух сотен будет! -жизнерадостно откликнулся Алекс. -А что? -Да так...просто любопытно. -Ладненько. Давайте что ли тогда к берегу? Пойдемте за штурвал, я покажу путь. -А можно пожалуйста вы сами это сделаете? -попросила Шинобу, надеясь, что ее голос не звучит слишком жалобно. -Просто я в дороге была практически целые сутки, укачало сильно...Не думаю, что у меня сейчас получится. -Без проблем. Тогда я сам, а вы отдохните.       Кочо благодарно кивнула и села на палубу. Алекс исчез на мостике, и спустя несколько секунд яхта плавно двинулась вперед. Девушка устало закрыла глаза, и прислонилась затылком к одному из поручней.       У нее получилось. Она смогла добраться. Она выжила.       Лодка неторопливо пристала к берегу, рядом с каким-то деревянным причалом, и Шинобу услышала, как затихают ее моторы. Наступила тишина, нарушаемая лишь шумом воды...Внезапно она почувствовала, как же сильно ей хочется спать, что глаза начинают слипаться сами, и веки уже почти невозможно оторвать друг от друга. В разуме ее крутилось множество вопросов, ответа на которых пока что не было, и мысленно Кочо пыталась приказать себе подняться и идти дальше, но тело напрочь отказывалось слушаться... -Все, мы на месте! -Алекс спрыгнул с третьей снизу ступеньки и грузно приземлился рядом. -Ну что, пойдем на сушу? Сейчас мы еще как раз вас накормим, когда домой зайдем!       Шинобу быстро кинула взгляд в сторону каюты. Насколько вообще было безопасно оставлять Томиоку там вот так, одного, еще и в наполовину коматозном состоянии? Она быстро попыталась вспомнить, как часто Танжиро кормил свою сестру по дороге к Сигал-сити. В голову пришло несколько случаев: объедки из консервной банки ночью в землянке, потом еще скорлупа от яиц, скелет рыбы, еще немного моллюсков, кажется...В общем, примерно каждые сутки, может быть чуть больше, но при этом в куда меньших количествах, чем она скормила ему сегодня утром. И что это значило? До завтрашнего вечера можно не беспокоиться? Или просто до завтрашнего дня? "Ладно. Я ему сегодня целую банку тунца скормила. Больше может быть опасно. Думаю, ночь он там точно переживет..." -подумала она. -"Посмотрим. Понаблюдаем." -Да, давайте. -Ну вот и договорились. -негр широко, ободряюще улыбнулся. -У вас есть какие-то вещи на борту? Я могу их перенести. -Не надо! -резко выпалила Кочо. На лице мужчины изобразилось изумлением, и она поспешила понизить тон. -Просто, гм...Ну, я сама потом справлюсь. Хорошо? -Хорошо. -медленно произнес Алекс, как-то уже несколько настороженно смотря на нее. -Ну, пойдемте тогда? -Угу.       Они спустились на причал, на котором их уже ждал вернувшийся Сэм с зажженной керосиновой лампой, направились к рыбацкому домику, стоящему неподалеку. Стоило только ей почувствовать твердую землю под ногами, и у Шинобу слегка закружилась голова - теперь уже из-за отсутствия качки.       Они добрались до домика и Алекс радушно пригласил ее внутрь. Войдя в прихожую, мужчина щелкнул выключателем, и над их головами зажглась лампочка накаливания. При виде этого Кочо испуганно замерла, смотря на вверх - она слишком сильно отвыкнула от этого звука и вида этого предмета. Свет был такой яркий, что ей на секунду показалось, что перед нею зажглось солнце, каким-то чудом пойманное людьми в стеклянную клетку. Она и не помнила, что лампочки могут быть такими яркими... -У нас немного ухи осталось, правда она уже чуть-чуть остыла. Надеюсь, тебя это не смутит. -Алекс повернулся к ней, и его брови удивленно подпрыгнули вверх. -Эм...чего это ты на лампочку пялишься..? -Да...просто. -пожала плечами Шинобу и отвернулась - ее глаза уже начинали слезиться. -Я уже очень давно не видела лампочек. -...Это же какая жесть должна была на большой земле твориться, что вы... -Алекс, ну брось ты девчонку донимать. -проворчал Сэм. Морщинистое лицо старика было явно недовольным. -Ты не видишь? Она едва на ногах стоит! Ей поесть и ложиться нужно, не донимай ее. -Гм...прости пожалуйста. -негр виновато передернул плечами. -Давай мы тогда что ли еды тебе положим?       Девушка в ответ только кивнула. Ей не хотелось быть грубой по отношению к столь приветливо принявшему ее посреди ночи человеку, которому она никем-то по сути и не являлась, но все-таки Сэм был прав - усталость, нет, даже скорее истощение брало свое.       На ужин ей и вправду дали ухи, даже все еще теплой и очень наваристой. Кочо тут же позабыла обо всем остальном - нехитрый суп из рыбы и картошки показался ей настоящей амброзией, нектаром богов. Она так давно не ела соленой пищи, что во рту будто взорвался целый букет самых удивительных и изысканных вкусов, а во всем теле сразу же разлилась приятная, теплая тяжесть, и ноги с руками сразу стали ватными.       Шинобу потребовалось меньше двух минут, чтобы опустошить всю тарелку - она ела молча и быстро, едва не захлебываясь и ни о чем больше не думая. Лишь только когда уха кончилась, она успела с горечью подумать, что она с удовольствием съела бы еще. -Неужели настолько вкусно? -хмыкнул Алекс. -Очень. -кивнула она. -Лучшее, что я ела... -Кочо широко зевнула. -...когда-либо вообще. -Рад, что тебе понравилась моя стряпня. -улыбнулся ей старик. -Нас, конечно, мучает множество вопросов, но глядя на тебя аж жалко становится. -он махнул рукой в сторону одной из дверей. -Вон там спальня. Иди отдохни. -А можно..? -Конечно! Спокойной тебе ночи, доченька. -...Спасибо. Спасибо большое. Спокойной.       Шинобу ушла в указанную комнату, и тут же, не раздеваясь, упала на стоящую там раскладушку. Ее измученный мозг больше не был способен ни на что остальное.       Стоило только ее голове коснуться подушки, и она тут же провалилась в глубокий, кромешно-черный и абсолютно пустой сон.