Мы - живые.

      Они продолжили свой путь. Конечно, пришлось потратить минут десять на то, чтобы убедить в правильности этого решения Танжиро, и юноша все равно потом плелся позади, явно недовольный таким поворотом событий, но все-таки группа двинулась дальше.       Томиока в своих действиях не сомневался. Он знал, что не имеет права позволять себе этого. Если ты сомневаешься - значит ты останавливаешься, а если ты остановишься - ты проиграешь. Эту премудрость ему когда-то давно, когда он был еще в детском доме и ему было, если он помнил правильно, четырнадцать, сказал один из воспитателей. Не то чтобы Гию много о нем помнил или считал кем-то близким - напротив, тот мужик был редкостный алкаш, да и к тому же очень вспыльчивый, и частенько бил своих подопечных, но вот эту фразу парень запомнил навсегда.       Не так и важно, правильно твое решение, или нет. Правильность любого поступка и любого пути, по которому ты идешь, всегда относительна. Она зависит от множества факторов. Так что, если уж ты что-то выбрал, то будь добр дойти до конца, несмотря ни на что.       Томиока решил довериться Гютаро. И если уж доверять, то доверять надо было либо полностью, либо совсем никак. Полумерами действовать было неправильно. Однако, с другой стороны, Гию также держал в голове то, что намного раньше он пошел по другому, куда более длинному и куда более важному пути - он пообещал самому себе защищать Шинобу. Эта задача стояла превыше всего...И ему было категорически наплевать, что для этого придется сделать, кому соврать, кого бросить, а кого - убить. Собственными руками, безжалостно. Его цель - намного важнее, и он сотрет все, что стоит на пути.       Если придется, даже собственную человечность.       От лодки их странствие продолжилось уже без всяких ненужных приключений - двигаясь вдоль береговой линии, они смогли беспрепятственно покинуть город и двинуться в ту сторону, в которой, по словам Гютаро, и находилось поместье пресловутого генерала. Однако, расстояние до него было все-таки довольно большое. За остаток дня добраться туда они уже никак не успевали, и с наступлением темноты отряд сделал остановку на каком-то пустынном, но зато тихом и спокойном пляже.       Томиока на море до этого был всего один раз, во время мототура вместе с Сабито, на летних каникулах. Мокрый, горячий песок, соленая, приятно пахнущая вода, легкий бриз, холодное пиво - эти воспоминания для него были очень приятными. Море для Гию навсегда осталось в памяти, как символ радости и свободы. Даже после смерти Сабито он не один раз обещал себе как-нибудь еще раз съездить и посмотреть на него, но все время откладывал: то из-за работы, то из-за каких-то других дел, либо ехал, но не в ту сторону.       И вот Томиока снова оказался у моря лишь спустя много лет, обстоятельствах, которых он и представить себе раньше не мог.       Ночью парень не спал. Вызвался постоять на карауле, хотя на самом деле ему просто хотелось посидеть в одиночестве и посмотреть на волны. Они шли ровными, монотонными рядами, одна за другой, будто маршируя. Их строй длился на многие километры вперед, до самого горизонта, где этот диковинный парад сливался с ночным небом, усеянным множеством звезд, больших и маленьких, будто какой-то причудливый узор, слишком сложный, чтобы его мог создать или целиком охватить своим разумом человек...Но это не мешало Томиоке. Он мог любоваться чем-то и не понимая его истинного замысла. Чувств, что оно вызывало, ему вполне было достаточно. Гию не хотелось ни о чем думать - ни о зараженных, ни о голоде, ни о холоде, ни о смерти - лучше было просто сидеть и дышать, полной грудью, закрыв глаза, в согласии с самим собой и этим миром...       Он мог бы провести так еще не час, и не два, однако внезапно справа послышался какой-то стук: кто-то раз за разом чем-то почему-то бил, размеренно и методично, с какой-то целью. Нехотя, Томиока оглянулся в ту сторону: на песке, зажав в руке небольшой, острый камень, сидел Гютаро и зачем-то бил им сверху вниз по земле перед собой. Мужчина что-то невнятно бормотал себе под нос, а его лицо показывало крайнюю степень сосредоточенности.       Вздохнув, Гию поднялся на ноги и тихо подошел к нему сзади. -Что ты делаешь? -прошептал он, заглядывая дезертиру через плечо. -А? -от неожиданности, тот вздрогнул и обернулся. -А-а-а, это ты-ы-ы...Я ем. Моллю-ю-юсков, вку-у-усненьких... -Гютаро протянул ему устрицу, сидевшую внутри своего панциря. -Только они про-о-очные, заразы...Выкоревывать на-а-адо. Как из та-а-анка...Хочешь? -Предлагаешь мне еду? -брови Томиоки удивленно подпрыгнули вверх. -Ну да-а-а. А чего в этом такого? -Да просто удивился...Мы же с тобой не делились. Не похоже это на тебя. -Связи, связи, связи...Все решают связи. Ника-а-ак без них, совсе-е-ем никак...Не хочу, не хочу... -мужчина передернул плечами, а затем вдруг резко прошипел. -Я подружи-иться с вами, сука, хочу-у-у...Страшно, страшно умира-а-ать... -Не думаю, что понимаю, о чем ты говоришь. -с сомнением протянул Гию. -Ты так доверие завоевать пытаешься? -Да. -кивнул он, и замолчал. Несколько секунд стояла угрюмая тишина. Вдруг, Гютаро повернулся к нему и посмотрел снизу вверх, как побитая собака. Томиока с удивлением понял, что тот тихо, беззвучно плачет. -Вы же не бросите меня, да-а-а? -всхлипнул дезертир, покачиваясь из стороны в сторону. -Я же зна-а-аю, о чем вы говорили тогда-а-а...Починю лодку, и вы меня кокнете. А я просто жи-и-ить хочу...Сбежать. Сбежать отсюда, хоть куда-то...Но без вас - не вы-ы-ыйдет... -он обхватил голову руками и спрятал голову в колени, мелко дрожа. -Гию...прости. Прости меня за все. Во всем ка-а-аюсь...Но прошу, не уб-бивайте...Ты же не убьешь? Не убьешь старика Гюта-а-аро?       Взгляд Гию омрачился. Он не проронил ни слова, с каким-то непонятным выражением смотря на существо перед собой. -Ты пойми меня...просто пойми. -отчаянно прошептало оно. -Я же такой же человек, совсем как вы-ы-ы...Я тоже хочу жить. Мне нечего терять, кроме своей жизни, я ничем не связан...Но это хуевый вы-ы-ыбор. Если останусь, то меня сожрут. Если пойду с вами - вы меня убьете, как только...только переста-а-ану быть полезен...       Внезапно, существо обняло его колени. Томиока опешил, не успев среагировать - настолько быстро все произошло. -Прошу...поща-а-ады... -раздался утробный хрип. -Сжалуйся надо мной...дай мне шанс, прости меня. Я все сделаю, все что хочешь...Но возьмите меня с собой... -Хорошо. -выдавил из себя Гию, с усилием отстраняясь. -Мы возьмем тебя с собой. -П-правда? Обещаешь..? -Обещаю.       Ложь сорвалась с его уст легко. Томиока понимал, что он имеет в виду, и что он чувствует, но никакой жалости к Гютаро он не питал. Гию не считал себя ни высоким моралистом, ни уж тем более богом, чтобы как-то в чем-то его судить или даже размышлять о том, имеет ли он право на это. Парень даже не знал, а в чем тогда уж собственно он лучше, если они оба были готовы пойти так далеко ради своего выживания: Гютаро ползал, как червяк, отдавая свою судьбу в чьи-то чужие руки, а Томиока хотел его убить из-за всего лишь опасения того, что этот человек может неожиданно предать и подставить их под удар, если так сложится ситуация.       Перед его глазами встало лицо Шинобу. Мысль о ней немного помогла Томиоке найти хоть какой-то ответ: Разница была в том, что он сражался за какие-то свои ценности, а Гютаро...Гютаро их все давно потерял, если они у него вообще хоть когда-то были. Оставался ли в его жизни, лишенной чего-либо, что могло как-то для него стоить, больше, чем просто пожрать, поспать и потрахаться, хоть какой-то смысл? Где была грань, за которым он его потерял, и вместе с ним - свою человечность? Не лучше ли было для всего мира, для них и для него самого просто оборвать эти никому ненужные, бессмысленные страдания? Гию не знал.       Внезапно ему на ум пришел вопрос, а не пытается ли он просто найти самому себе оправдание, чтобы убить своего неудобного спутника? Не ради самообороны, как раньше, и не как последней мерой. Убить просто так, потому что хочется. Потому что этот человек неприятен. Без особого смысла и причины. Убить для самого себя, выпустить накопившееся напряжение и стресс, найти козла отпущения. При мысли об этом Томиоке даже стало тошно - все эти дилеммы, рассуждения, обещания самому себе, бесконечные монологи внутри собственной головы...Это выматывало и сбивало с толку, как слишком быстрая и высокая карусель. Может быть, лучше было просто не думать об этом, а действовать лишь исходя из холодной логики. Может быть, наоборот, он думал недостаточно, если был готов совершить что-то столь ужасное, даже не до конца понимая, а зачем именно.       В такие моменты ему не хватало Шинобу. Ее моральный компас был намного сильнее его собственного, и Гию почти до боли хотел спросить ее совета, передать ответственность решения ей, но не знал, имеет ли право. Ровно точно также, как и не знал, почему ему удается рассуждать об этом так легко, и что именно его к этому подтолкнуло. Не просто мир вокруг, не зараженные, не другие выжившие, с которыми ему приходилось временами сражаться, а что-то другое, что-то, что лежало в корне всего происходящего. Но что именно это было, Томиока и понятия не имел. Мог лишь только догадываться и мучать себя вопросами... -Ладно. Давай не будем шуметь, разбудим еще всех. -тихо произнес он, поднимая Гютаро на ноги. -Ложись-ка ты спать. А за моллюсков - спасибо, позавтракаем вместе. -Ладно... -шмыгнул носом дезертир. -Я тогда пойду. С-спокойной но-о-очи... -Спокойной.       Он ушел куда-то поближе к все еще тихонько потрескивающему костерку, упал на мокрый песок и вскоре захрапел. Гию с облегчением вздохнул, и вернулся взглядом к морю и звездам. От одного короткого, пятиминутного разговора он чувствовал себя более вымученным, чем за весь день ходьбы. Хотелось просто выкинуть все это из головы, и любоваться тем, что его окружало, и дышать, дышать, дышать...Просто так, без особого смысла, в свое удовольствие. Для себя. ************************************

На следующее утро.

      Без необходимости стоять несколько часов на карауле, борясь с желанием уснуть, у Шинобу даже получилось впервые за все эти дни с начала путешествия нормально выспаться. За это, и за неожиданный, но очень приятный завтрак в виде устриц, стоило благодарить Томиоку. Ночью тот времени не терял, и не только собрал моллюсков, но и добыл какое-то количество питьевой воды, испарив и собрав в конденсат соленую морскую. И все же, на удивление Кочо, выяснилось, что в какой-то степени ему помог Гютаро - именно дезертир и показал, где на берег выбросило еду.       За завтраком он вел себя крайне развязно, постоянно лез к Гию, рассказывал тупые анекдоты и вообще общался с ним так, будто они были давешние кореша. Шинобу все это откровенно не нравилось, и если бы не спокойный, говорящий, что все под контролем, вид Томиоки, она бы давно это пресекла. Тот вообще словно даже не замечал ничего происходящего, и был настолько невозмутим, что девушка все-таки молчала, хотя и могла заметить, что Танжиро это тоже не нравится, и он смотрит на все это с подозрением.       Сохранив несколько устриц и пару бутылок воды для дальнейшей дороги, они снова выдвинулись в путь. Идти пришлось довольно долго, и за несколько часов ходьбы погода успела смениться с обычного, немного облачного утра до пасмурного дня с небольшим, медленным, но уверенным снегопадом. Шинобу прятала лицо в воротник и старалась идти быстрее - становилось ощутимо холодно.       Наконец, ближе к полудню они вышли к пресловутому поместью, о котором говорил Гютаро. Если быть точнее - к огромной, железной изгороди метра три в высоту, ограждавшей просто ОГРОМНУЮ, не меньше гектаров двадцати территорию. Это имение было поистине королевским. С холма, на который они взобрались, открывался сумасшедший вид: гигантский парк, в котором все еще можно было угадать дорожки из гравия и красивые, белые беседки, поросшее молодыми деревьями поле, раньше, судя по всему, предназначавшееся для гольфа, ангар для снаряжения на его краю, какое-то строение около берега, видимо бывшее нужным им доком, и наконец - трехэтажный, продолговатый особняк, построенный в европейском стиле и чем-то напоминавший Букингемский дворец. Даже несмотря на то, что все вокруг поросло травами и кустами, а его стены покрылись плющом, он все еще выглядел по меньшей степени величественно. От этой картины у всех них, за исключением одного Гютаро, захватило дух. С минуту группа просто стояла и лицезрела все это великолепие, не в силах вымолвить и слова. -Охренеть... -прошептала наконец Кочо. -Все что тут построено...Это же миллиарды долларов! Целое состояние! -Да не говори. -поддакнул Камадо. -Откуда вообще у военного такие деньжища..? -Откуда-откуда... -пробурчал Гютаро. -Ну смотри-и-ите. Когда ты важная военная шишка, то у тебя есть до-о-оступ ко всей амуниции, снарядам и оружию, которые хранятся на подконтрольных тебе базах. А если где-то идет война, а они идут постоянно, то кто будет счита-а-ать, сколько всего этого добра было уничтожено или утеряно на поле боя? На документах мы ука-а-азываем, что все эти цацки мы потратили на войне, и так как проверить это никто не может, мы спокойно и безопасно продаем их кому на-а-адо...Главное найти людей, которые будут делать эту работу молча и никому не проговорятся, но с деньгами это не та-а-ак и сложно. И вуаля! - мы теперь миллиардеры.       Все уставились на него. -Почему ты это знаешь..? -тихо спросила Шинобу. -Тупой вопрос. -пожал плечами Гютаро. -Я как ра-а-аз-таки был одним из тех, кто делал работу молча и никому ничего не палил. -неожиданно он с грустью вздохнул. -Эх, а ведь если бы не началась эта дрянь, то мог тако-о-ой карьерный рост быть...Может и у меня был бы такой домище! -...Ладно, будет нам трепаться. -покачал головой Томиока. -Давайте идти к доку. -Угу. -кивнула Кочо. -Только как нам перелезть забор..? -Хм...О, смотрите, там дерево упало! -Танжиро махнул рукой вниз по склону. Там и вправду лежала на боку сосна, обрушив вместе с собой и одну из секций изгороди. Было непонятно, что именно сбило дерево, то ли ветер, то ли что-то еще, но благодаря этому образовывался вполне подходящий для них проход.       Группа спустилась к подножию холма, миновала дыру в заборе и по пока еще заметной дорожке направилась к берегу, туда, где стоял док. Здание представляло из себя весьма длинный, метров сорок длиной ангар, почти целиком стоявший на воде. На дверях в него висел ржавый, но все еще каким-то чудом державшийся замок. Повозившись с минут пять, с помощью куска проволоки Томиоке удалось снять его, и они наконец вошли внутрь.       Перед их глазами предстала во всем своем великолепии моторная суперяхта, покрашенная в белый и до сих пор каким-то чудом сохранившая большую часть своей прежней яркости - краска, которую использовали, была очень качественной и почти не облупилась. Такие Шинобу до этого видела лишь в кино - на них как правило рассекали всякие богачи, с размером кошелька не уступавшем размеру самого судна и его великолепия...Челюсть девушки невольно отвисла вниз. Она выглядела словно ребенок, который потерялся в бесконечном магазине игрушек, и никак не мог насмотреться на них, настолько ему все там нравилось. -Охренеть... -Нравится? -улыбнулся Гютаро. -Помню я даже как-то раз катался на этой малышке...Как раз когда мы в гости сюда приходили. Эх, славные были дни... -Вот суки. -вдруг тихо выругался Томиока. -Она же миллиона четыре долларов стоит, не меньше? -Ну да. -пожал плечами дезертир. -Не так и много на самом деле, если ты имеешь в виду как на нее заработали...Один А-а-абрамс, всего-то. -Просто уроды. -Ладно, давайте не ссориться...Все равно сейчас не до этого. -подал голос Танжиро и посмотрел на их спутника. -Так говоришь, ты сможешь ее починить, и мы уплывем отсюда? -Ну, я не особо уверен в том, что ее вообще на-а-адо чинить. Такие машины как правило могут очень долго хранится даже без особого присмотра. -почесал затылок Гютаро. -Я так, техосмо-о-отр проведу, и тогда уж посмо-о-отрим...Не ссы, короче, все будет пучком. -Сколько времени тебе потребуется? -спросил Гию. -Где-то минут два-а-адцать. И желательно помощь. В одиночку будет до-о-ольше. -Ну, я думаю помощи Танжиро и Гию тебе будет достаточно. -произнесла Кочо, и направилась на выход. У самой двери она обернулась. -Если что, я просто в сторону особняка пройдусь. Хочу посмотреть...на него изнутри. Никто не против? -Только осторожно. -несколько сухо сказал Томиока. -Непременно. -улыбнулась девушка одними уголками губ.       Шинобу двинулась прочь от дока, вверх по холму через парк. Конечно она помнила, что ей нужно было быть предельно аккуратной и не делать никакого шуму, и что было бы куда лучше и безопасней просто подождать внутри, вместе со всеми, но все-таки чувство любопытства было сильнее.       Кочо никогда не грезила о богатстве. По крайней мере, не так, как это делали многие люди, которых она знала (И что было странно, как правило именно эти люди думали, что она хотела стать врачом из-за денег, и считали ее меркантильной). Иметь огромное состояние, роскошь в виде собственной вилы или коллекции спортивных машин - все это казалось ей бесполезным, и как-то особо ее не привлекало. Иногда, читая книги про кого-то невероятно, несметно богатого - как например Великого Гэтсби, она задавалась вопросом - ну а зачем все это нужно? Зачем ей автомобили, которые она никогда не будет водить? Зачем огромное поместье, если она в большинстве комнат побывает от силы по разу? Зачем яхта, к которой она даже не притронется и которая будет стоять до скончания времен, пока не наступит апокалипсис и ее не умыкнут какие-то пытающиеся сбежать выжившие?       Как-то раз Шинобу задала этот вопрос отцу. Тот, посмеиваясь, ответил, что она права, и на самом деле незачем. Еще тогда он раскрыл ей тайну, что многие, почти бизнесмены, которые сделали себя сами, на самом деле жили весьма умеренно, тот же Стив Джобс, например, хотя он и являлся одним из самых богатейших людей планеты. Кочо это запомнила, хоть и не знала до конца, а правы ли они вообще. Может и был в этом какой-то свой шарм...Но не попробовав самой, узнать было невозможно, и чтобы не мучать себя этой мыслью днями напролет, девушка решила просто углубиться в то, что ей нравилось - хирургию. Пока ее одноклассники, которые тоже хотели пойти на медицинский, думали о высоких зарплат, ну или, если они были очень уж романтичными, спасении людей, Шинобу всегда хотела просто развиваться и жить этим делом, ведь даже несмотря на то, какой тяжелой была эта профессия, она получала от нее удовольствие и всегда загоралась при мысли о ней. Ее вообще очень сильно интересовала анатомия - человеческое тело всегда представлялось ей чем-то вроде замысловатого, и потому очень интересного конструктора, в котором можно было копаться долгими часами...Как и автомеханика, который тоже любил свою работу, девушку больше привлекал процесс починки, чем ее результат.       Если бы она только знала, как сильно даже тот опыт, что она получила, подрабатывая у родителей в ветеринарке, поможет ей в будущем...       Кочо прошла по парку и вышла к парадному входу особняк. Остановилась, с любопытством осматривая его сверху вниз. Вид и великолепие поместья снова воскресили в ней тот детский, наивный вопрос - а какого это, быть настолько богатым? Ей хотелось просто пройти внутрь и посмотреть, ведь возможно, больше такой возможности никогда и не представиться. И хоть это было не совсем то, что она представляла себе маленькой, но Шинобу хотя бы могла закрыть глаза и пофантазировать, пока у нее еще есть время и тишина, пока есть краткая секунда, чтобы никуда не бежать и ни о чем не волноваться....       На всякий случай надев противогаз, мало ли что там могло случиться, она вошла внутрь, переступив через упавшую с петель дубовую дверь. Первым, что Кочо увидела, был большой зал, уходящий в коридоры налево и направо, и лестница наверх, на второй этаж. Тут было довольно мрачно - падал лишь тусклый свет через разбитые окна, своими тонкими лучами прорываясь сквозь темноту...С минуту девушка просто стояла на месте, не зная, куда ей и пойти, пока наконец, не плюнула и не решила просто отдаться своим мыслям и идти куда вздумается.       Будто пытаясь распробовать все вокруг своими глазами, она медленно обходила комнаты: бильярдную, столовую, спальни, ванные, кабинеты, гостиные залы самых разных размеров и форм, даже вышла к высушенному, пустому бассейну на заднем дворе. На секунду ей стало интересно, а зачем его тут вообще построили, если рядом, буквально в ста шагах было море...       С каждой новой комнатой Шинобу представляла себе, будто она здесь живет и чем она тут занимается. Ее воображение рисовало ей, как она орудует кием, играя в бильярд, как она сидит в одном из этих роскошных кресел, читая какую-нибудь книгу, пьет кофе утром на веранде, сидит у камина, укутавшись в плед, спит, развалившись как попало на одной из этих гигантских, и, наверное, таких мягких кроватей...Все эти образы в ее голове играли так ярко и правдоподобно, что она уже даже не замечала, что все это - лишь фантазия, которой не суждено сбыться никогда. Кочо не видела слоев пыли на полу и остатках мебели, она не обращала внимания на трещины на стенах, и то как все вокруг медленно, но неумолимо стирается под неторопливой рукой времени. Она даже не думала о том, что инстинктивно обходит слишком темные комнаты и углы, и что каждый раз проходя мимо спуска в погреб, она огибает его стороной - внизу наверняка было очень сыро и стоял кромешный мрак. Просто идеальные условия для плесени...       Из-за всех этих мечт у нее в голове невольно возник другой вопрос, хоть Шинобу и сама не знала, почему именно. А был ли обладатель всей этой роскоши счастлив? Она все никак не могла дать ответ. Вряд ли кто-то обладающий подобным богатством и силой мог быть разочарованным в своей жизни. Но не быть разочарованным и обладать счастьем - совершенно разные вещи. И ведь все это не было заработано честным трудом...По словам Гютаро, все это было плодом мошенничества и воровства. Интересно, чувствовал хоть когда-то этот человек, что он не заслужил всего этого? Что ему говорила его совесть?       Кочо свернула в очередной раз направо, и вышла в новое помещение, в котором она до этого никогда не была. Это был огромный, высокий зал, судя по полу и все еще стоящему в дальнем углу роялю, бывшим бальным. И хоть половина панорамных окон, выходивших когда-то в сад, а теперь - в бурьян и заросли, лопнула и осыпалась вниз, а по углам можно было заметить густые клочья паутины, Шинобу все еще могла, глядя на это место, представить танцующие пары и играющее в тройном такте пианино - раз-два-три, раз-два-три...       Внезапно ее внимание привлекло большое, не менее двух метров в высоту зеркало, стоявшее в одном из углов. Девушка на цыпочках приблизилась к нему, осторожно, ладонью смахнула в несколько движений пыль. Перед ней появилось ее отражение - худенькая фигура, облаченная в поношенную куртку и слишком большие, явно на пару размеров больше джинсы, на лице - вонючий намордник противогаза. Волосы растрепанные, грязные и жесткие, как солома - слишком давно не мылась. Руки тоже тонкие, все обветренные и в ссадинах...       Вдруг Кочо стало интересно, а как бы она выглядела в платье? В самом банальном из них - длинном таком, вырвиглазно-красном, какое носят всякие блондинки в фильмах. Интересно, пошло бы оно ей? Девушка начала крутиться перед зеркалом, представляя себя в разных образах и расцветках - от скромных и элегантных, до пышных и страстных, но как бы много и в каком бы разнообразии они ей в голову не приходили, вид противогаза на лице все портил, слишком сильно не вписываясь в картину, а мозг категорически отказывался его из общей картинки выбрасывать. Наконец, Шинобу не выдержала, и, раздраженно вздохнув, потянулась к лицу, чтобы стащить его, но вовремя остановилась. Ее пальцы замерли, едва касаясь грубой резины. Нет, нельзя...Даже если в одном лишь подвале росли споры плесени, весь дом автоматически становился опасным, и снимать защиту дыхания было противопоказано.       Внезапно ей на плечо легла чья-то рука. Длинная и сухая. Она вздрогнула от неожиданности, но пары секунд хватило, чтобы узнать, чье же это было прикосновение, такое аккуратное и надежное одновременно...Кочо медленно обернулась, и увидела стоящего позади нее Томиоку. Лицо его, правда, тоже было скрыто защитной маской... "Нам пора идти." -показал жестами он. -"Гютаро почти закончил. Сказал мне прийти и забрать тебя." "Хорошо." -вздохнула девушка. -"Что он сказал по поводу лодки? В каком она состоянии?" "В принципе хорошем. Электроника, правда, сдохла, но судно вполне себе еще на ходу. Должны будем добраться без проблем." -Гию немного помедлил и добавил. -"Могу я поинтересоваться, что ты тут делала?" "Да так...Мечтала." "Мечтала..?" "Да...редко нам в эти дни доводится просто помечтать. Подумать о чем-то приятном, дать волю фантазии...Я вдруг начала очень сильно скучать по музыке и танцам. Так давно не слышала музыки и не танцевала. Никогда не была к ним особо пристрастна, даже с школьных дискотек я всегда уходила рано, а сейчас - почему-то скучаю..."       Томиока это выслушал молча, задумчиво и неподвижно. Его глаза медленно поползли вверх, осматривая бальный зал, и в них мелькнула искорка понимания. Внезапно он наклонился вперед, заводя свою левую руку за спину, а правую протягивая вперед в очень красивом и изящном жесте. Шинобу рефлекторно отпрянула назад, сверля взглядом его ладонь. Секунду или две она просто пялилась на него, не понимая, чего же именно он хочет, а потом до нее наконец дошло - ее приглашают на танец...       Особо не раздумывая, Кочо приняла приглашение, беря его руку в свою. Вторая ее ладонь легла парню на плечо, его - ей на спину. Гию повел танец, начиная медленно и плавно кружить по залу, настолько размеренно, что в голове сам собой складывался такт - раз-два-три, раз-два-три. И хоть музыка и не играла, и все что они могли слышать - их собственное тяжелое, заглушенное резиной дыхание...       Шаг влево. Шаг вправо. Поворот вокруг оси. Он отпускает ее, продолжая держать только за руку, и Шинобу делает оборот вокруг себя - движение из балета, самое примитивное и известное...Томиока снова прижимает ее к себе. Они оба не умеют толком танцевать, но зато превосходно чувствуют друг друга, каждую секунду понимая, каким же будет их следующий, общий шаг...Ей в голове начинает мерещится какая-то мелодия, очень знакомая, но название которой она не помнит, но ясно понимает, что это вальс. Музыка течет, как река, точь в точь попадая в их движения...       Вдруг их взгляды встретились. Шинобу не могла видеть его лица из-за противогаза, но рассмотреть его глаза за его окулярами - вполне. По их выражению ей сразу становилось понятно - Гию в этот момент улыбался...У него была очень красивая улыбка. Она словно идеально подходила его лицу, была его самым натуральным, естественным положением, и когда она на нем появлялась, все сразу вставало на свои места. Он улыбался, и Кочо чувствовала, как ее собственные губы невольно, сами собой растягиваются в стороны, и ей становится так хорошо, так спокойно...И простая радость становилась самой подходящей и правильной эмоцией, будто они были созданы для того, чтобы испытывать ее здесь, в этом мире.       Почему-то ей вдруг захотелось сорвать к черту дурно пахнущий противогаз с своего лица, наплевав на возможные споры в сыром, холодном воздухе, освободить от него и лицо Томиоки, и прильнуть к нему своим лицом, своими горячими, сухими губами...Однако желание продлилось лишь какое-то короткое, мимолетное мгновение, настолько быстро, что Шинобу смогла успеть ощутить одно только его легкое послевкусие. Выражение лица Гию вновь стало собранным и серьезным, и он сделал поспешный, даже немного резкий шаг назад, разрывая дистанцию. Стало холодно и как-то опустошенно. "Нам пора." -показал он, и махнул рукой, призывая идти за ним. -"Ребята уже наверняка все починили и ждут нашего возвращения."       Девушка кивнула, почему-то неохотно. Она быстро напоследок оглядела зал, стараясь запомнить его в малейших деталях, и наконец двинулась вслед за Томиокой. "Море нас зовет..." -то ли с тоской, а то ли с надеждой подумала Кочо.