DARK MIRROR

(...) Лука становится к Тэ всё ближе. Заручится поддержкой омеги для альфы важнее, нежели он показывает. У Луки свои мотивы и интересы. Он не просто пытается подсадить на себя Татти, он жаждет влюбить его в себя. А что, чем не хороший план на жизнь? Неравные браки случаются, редко и всё же. Тэ желанный, недостижимый идеал, во имя его не страшно головой рискнуть. Первая задача для Луки проста. Настроить Кимов друг против друга. Пусть Намджун видит, как человек Тэ трётся неподалёку. Нужно, чтобы альфа понял, что именно Тэ ему не доверяет и подсылает своих слуг понаблюдать. Вот поэтому Лука не скрывается. И глядя на выражение лица Намджуна, как только они сталкиваются, всё складывается в нужном водителю раскладе. Лука смотрит на сдержанность спортсмена, водитель, он же телохранитель понимает… «А ты умный» — с такими сложнее. Спортсмен не нычкуется от слежки. Он ведёт себя до бешенства легко и просто. Если Лука подходит слишком близко, Джун предлагает ему что-то выпить или поесть. Никогда не делает ему грубых замечаний и вообще здоровяк хорошо обходится с персоналом. И если не знать в каких делишках он замешан, то ладно, то купиться можно. Лука много чего знает, хоть и без подробностей. А сколько предстоит узнать, в особенности про Намджуна. Главное, что оба понимают наверняка. За ними приглядывает Ким Мажуро. А уж отец Тэ может вести себя так, как считает нужным. Сейчас он в этом городе царь. Он самый сильный, хитрый и умный из всех проживающих здесь альф и омег. В его кулаке средоточие власти. Устранить Намджуна не так-то просто, Мажуро выказывает ему симпатию. А тот умело её оценивает. — Ким Лука, — представляет Намджун своему приятелю молодого мужчину. — Личный водитель и телохранитель моего омеги, — это излишнее внимание. Ким Лука однофамилец своего конкурента и возлюбленного Татти, чувствует лёгкий дискомфорт. Мажуро глядит на них. — Очень порядочный молодой человек, рекомендую! — Лука хочет врезать Джуну по самодовольному лицу, но вместо этого улыбается и жмёт чужую руку. «Сучий потрох!» — нужно быть осторожнее со спортсменом. Скорее бы выяснить, чем таким важным он занимается на левом берегу. Там у водителя нет знакомых, при помощи которых он сможет проникнуть туда, откуда не всяк способен уйти. Сплетни и пустой трёп Татти не принимает. Ему подавай доказательства. Будет сложно раздобыть фото и видео. Но ведь без компромата тоже никак. Следует раздобыть побольше материалов, выставляющих спортсмена никудышным кавалером. Мажуро тем паче на пустословие не поведётся. — Навигатор показывает ремонтные работы впереди, можем объехать? — конечно же он ничего не показывает. Лука слукавил, ему нужно привезти Татти к дому Намджуна, чтобы после их такого «тёплого общения» омега увидел своего парня-подлеца истинным… «Скоро полночь, он поедет к своим друзьям на встречу…» — водитель уже всё рассчитал. Не услышав возражения, он свернул в переулок… «Я люблю тебя» — Тэхён вспоминает слова Намджуна, когда альфа помогал Тэ сесть в авто. Не мог альфа сказать эти слова просто так. Тэхён прокручивает в голове воспоминания… — Прости меня, солнце моё, — Намджун целует нежную ручку омеги. Так нежно и с трепетом. — Я огорчил тебя, больше этого не повторится. — Всё, отпусти, — Тэ лениво отстраняется. Не то чтобы очень далеко, скорее так, на пару шажков, чтобы было легче вернуть. — Ну как я могу оторваться от такой красоты? Лука мысленно кривляется на слова Джуна. Он ведь замечает, как часто Намджун старается держать от Тэ дистанцию. Альфу не обмануть, он и сам порой опасается попасть под горячую руку. Сейчас водитель и его принц думают об одном и том же. «Почему он не поехал со мной?» — Тэхён хочет быть любимым. Ему не нравится Намджун, но он должен любить Тэ беззаветно и никак иначе. — «Почему он не спит со мной?!» — а вот это уже другой вопрос. «Почему он не поехал за Татти? Неужели встреча с Паком что-то важное для него несёт?» — у Луки свои ощущения на этот счёт. Дом Ким Намджуна близок. Лука сбавляет обороты. Паркуется под деревом, в тёмном местечке и глядит на Тэхёна. — Чего? — не сразу принц чувствует, что автомобиль остановился. — Я хотел объехать и… — Лука кивает на ворота. Татти узнает мотоцикл спортсмена из тысячи, как и его ветровку. А вот ничего не подозревающий альфа поговорил недолго по телефону и оседлал «железного коня». Ворота заперлись, альфа тронулся с места. — За ним! — Тэ будто вырывают из сна. Он лезет на переднее сидение и во все глаза наблюдает за своим альфой. Теперь Лука осторожен и аккуратен. Он следует по тому же маршруту, что и спортсмен. На глаза ему не попадает, всё рассчитывает умело. Лука создан для слежки. Очень скоро становится очевидным, куда именно едет спортсмен. — Ах ты тварь, — Тэхён вынимает телефон и снимает на видео тепло приветствующих друг друга альф. Следующая остановка у них около дома Пака. Омега выносит пакет, предположительно с фастфудом. Он садится позади Мина. Настрой у ребят весёлый. На злобу Татти. Втроём молодые люди едут к мосту… — Чимин шляется на левый берег? — Тэхён никогда бы не подумал. Для него это шок. Вот так новость. А ведь Пак из себя строил… хотя, кого он там строит, он пустышка! Тэхёна никому не обмануть, он на сквозь всех видит. — Простите, мой прекрасный господин, но туда нам путь закрыт, — на самом деле Лука был бы готов прокатиться в гетто, но не в одиночку. Ему дорога жизнь. Своя и Татти. — Я и не собираюсь ехать в эту помойку! — Тэхён достигает предела злости. — Домой! Всю дорогу он обсуждает с Саймоном увиденное, скидывает ему видео и пробует произносить такие словечки, от которых ранее открещивался и запрещал использовать другим в своём присутствии. Из его гневного диалога Лука выясняет кое-что. Тэхён и Намджун никогда не спали. Тэ девственник. Это великолепно. Шанс соблазнить его повышается. Позже водитель задумается, какова причина, а сейчас сдерживает улыбку. Если Тэ заметит на лице альфы радость, выжжет, испепелит и закопает. — Сучий выродок! — Избежать истерик Татти почти невозможно. Дома это особенно частая картина. Сегодня масштаб тэхёнового срыва оценивается как критический. Испуганная прислуга молится, чтобы гнев юного господина не тронул их. Момо и Мажуро отсутствуют, а это значит, что успокоить пылающего яростью принца никто не сумеет. Где шляются родители омеги никому неизвестно. До утра принц и его свита, прибывшая средь ночи, придумывают план мести всем троим. Шум и гам невообразимый. Луке пришлось несколько раз посетить ночной маркет в целях покупки алкоголя, а потом Тэ велел водителю во чтобы то не стало привезти ему кое-что запрещённое. Столько хаоса в чертоге Кимов ещё не бывало. Водитель уже был готов стукнуть Мажуро, но побоялся. Одно неверное движение и Татти отлучит его, выбросит настолько далеко, насколько это возможно. Заблёванный пол, окурки, разбитые предметы осколками валяются по квартире. Прислуга молча драит грязь, прибирая за юным господином. Это продолжается слишком долго. Лука всё фиксирует, снимает исподтишка и мотает на ус. Он близко и далеко одновременно. Он устал. Последние силы уходят на терпение, гнущееся под натиском тэхёнового беспредела. Только чудо поможет унять юный срыв. Под вечер очередного дня, сольный концерт Татти Ким было решено перенести, Тэ отказался ужинать и разогнал всех гостей. Встал из-за стола, оставив прибывших внезапно Момо в компании отца, удалился, не проронив и слова. Из-за чего в график юной звезды внести такие изменения, Лука не знал, но уж очень был бы рад пронюхать. Он постарается выведать все семейные тайны читы Кимов. В этом ему мешал зоркий глаз строго господина, а шутки с ним могут плохо для Луки кончится. Настроение у альфы подпорчено в последние дни. Тэхён и тот принял неприятную новость смиренно. — Может я смогу как-то договориться с главной ареной? — не сказать, что Момо рад маленькой неудаче сына, ведь он родитель. Но Лука-то знает, что на сердце у омеги. Услышав про перенос, тот воссиял. — Нет, — Мажуро не нуждается в чьей-либо помощи. Дело ясное, что про перенос дат он узнал раньше всех. Его озабоченный вид вызвал у водителя беспокойство. Что-то происходит. Лука сидит на стуле, за пределами столовой в господском доме, однако чует неладное так, словно его превратили в изысканное блюдо и поднесли к его носу. Запашок жареного, чего-то подгорелого наполняет лёгкие. Лука обожает слухи и сплетни. И изнемогает в муках, если что-то остаётся за пределами его глаз или ушей! Комната подростка наполняется тихим воем. Татти ненавидит делиться. Всё то редкое, что он способен любить принадлежит лишь ему. Намджуна Тэ не любит, но альфа не имеет права растрачивать себя на других. Тэхён отыщет способ наказать Джуна, потому что принцы не извиняются и не прощают. *** Так сложилось, что у семьи Чонов почти никогда не было денег в этот «светлый праздничный день», чтобы накрыть стол и позвать гостей. Наконец всё изменилось в лучшую сторону. Чонгук получил от Моко наличку, прибавку и полный пакет подарков. Забежал в несколько магазинчиков, юноша закупился свежими продуктами. С папой они убрали квартиру, украсили её и наконец накрыли стол. Несколько соседей забежали, чтобы угоститься, поздравить в ответ и подарить что-то символичное. Прямо-таки образцово-показательное состояние семьи. — Ты Сербу не видел? — Дао изменился. Похорошел. На нём красовался новенький костюмчик, купленный заботливым сыном в ближайшем ТЦ, куда они съездили вместе. Да, закупились по скидке, но зато теперь Дао мог выйти во двор и хорошо вписаться в общество людей среднего класса. Глаз Чонгука радовался, папа заслужил. — Нет, — Чонгук уже не воспринимал отца за члена семьи. Тот вроде как нашёл себе съёмную комнату, в которой жили несколько альф и решил с ними работать и проживать, оплачивая свою часть. Он сам предложил такую схему, рассуждая, что это ему поможет взяться за ум и иметь стимул. Что ему мешало сделать то же самое проживая с семьей теперь никто не узнает. Гуки догадывался, но это уже его не касается. — Давно уже не видел, дней пять точно. — Понятно, — Дао взялся убирать со стола. — Ну пусть попробует что-то сделать, хотя бы для себя. Оставь, сынок, я уберу. Иди отдохни. — Спасибо, пап, — Чонгук похвалил стряпню родителя и направился к себе. Всё было бы хорошо в этот день, только одно омрачало… «Чорун извиняется за свою уродливость» — подпись под видео, всполошившего мауронских, носила ошибку. Чонгук долго сидел на постели и всё глядел в телефон. Обновлял. Читал гадости. В основном писали чушь. Кто-то умудрился прорекламировать свою соцсеть, ведь просмотры любительской съёмки зашкаливали. Благо скачать видео невозможно из-за настроек, зато его можно показать друзьям на прогулке. Это очень весело высмеивать тех, кто никак не сможет дать отпор. При желании конечно всё можно, найти обход и заполучив злосчастный ролик слить его куда душе угодно. Интернет такое дерьмо просто обожает. Лайки, комментарии и репосты обеспечены. Каждый напишет своё, выскажется, даже не зная о чём рассуждает. Словом, любой желал быть услышанным и понятым. «Намджун» — мысленно повторял Чонгук. Ким не помнит имя того, на кого мочился? И смешно, и грешно. Это только он мог такое запостить, Чонгук уверен в этом. — «Ебучий Ким Намджун». За что? Извечный вопрос, едва произошло нечто плохое. Чонгук им поперёк горла встал? Ответ очевиден. Он читается в поступке. В полной уверенности своей безнаказанности. Беспредел работает на своих условиях. Чонгук обновляет страницу и вот они, новые умники, решившие поделиться своими «здравыми» мыслями. «Кому-то был так необходим золотой дождь от нашего Джуна?» — комментарий от приближённого к Киму альфе вскоре исчез. — А чего удалил, клоун? — Сортирное чувство юмора. Чонгук думал эти выродки умнее. Они все ничтожны. Он сохранял всех, когда нужно будет, в его руках заваляется очень неплохая характеристика… пока только устная, но, почему бы и не письменная? Чонгук вскочил на ноги. Вынул из шкафчика новую тетрадь и обернул её в серую бумагу. «Мрачка-сток» — написал он золотым маркером, улыбаясь своей идее. Старое название Мрачных вод, которое использовалось в ругательном ключе. Много лет тому назад в сток бросали тела убитых, ограбленных, изнасилованных. А ещё раньше, на месте нынешней Мрачки был ключ, его загрязнили и превратили в сточную канаву. Теперь вот Мрачные воды или река Мрачка, а ещё открытая канализация и много других прозвищ. Каждый называл по-своему, да это и не важно. Поговаривают о страшных делишках, что творятся на левом берегу. По сей день в мутные потоки сбрасывают тела. Это лучшее решение всех проблем. — Назад пути нет, — шептал себе под нос Гук, одержимый навязавшейся идеей. Словно ведомый кем-то ужасным, он писал имена в тетрадку и приписывал всю имеющуюся информацию. Порой кроме имени и фамилии на строчках более ничего не появлялось, но это пока. До поздней ночи он не спал. Шерстил цифровое пространство. Выискивал, вычитывал, создавал аккаунты с вымышленными личностями, стараясь как можно более грамотно проникнуть туда, куда его пускать не хотели. Как же всё-таки хорошо, что его не удалили из группы мауронских выродков. Поступивший от Хосока звонок прервал парня. Он получил несколько простых заданий, немного поговорил с мастером, спросил парочку советов и довольный вернулся к своему делу. Ему удалось отыскать ещё пару постов с позорным видео. Оно не особо популярно среди простого народа, а вот мауронские и каулонские просто кипятком мочились, вычитывая, написывая, высмеивая. После его жалоб о том, что видео непотребного характера, некоторые ресурсы почти сразу его удалили. Чонгук решил схитрить и создал левые страницы, чтобы от лица «красивого» аккаунта ученика школы Бор, самой прогрессивной и популярной по рейтингам отправить комментарии следующего характера… «Все мауронские выглядят так! Их не только обмочить надо, а сразу в Мрачка-сток! Бор лучше всех!» — и сработало. Мауронские решили, что такого характера видео лишь их позорит. Вскоре злосчастный ролик удалили отовсюду по требованию учеников Маурона. — Я вас всех найду… — Чонгук забыл обиду, отпустил неприятную ситуацию, пережил. Ему было больно вспоминать о случившемся, но он сумел благодаря новым друзьям и обновлённому состоянию души поставить на этом крест. А сейчас его вновь макнули башкой в это дерьмо. Пережитый стресс вонзился в жилы и стал медленно оборачиваться ненавистью. «Позволишь людям, и они сядут на голову» — народная мудрость порой бывает, как нельзя проницательной. Чонгук ощутил хруст внутри. Потом ветер, дым и хаос. Он не заслужил такого. «С меня хватит!» — подавляя свои эмоции, он усугубит своё же состояние. Он простил их, а они решили, что ему боли мало. Ну конечно, таким всегда не хватает. Тетрадь постепенно заполнялась новыми приписками. Чонгук выделил отдельную полку для такого дела. Ему предстоит ещё немало чего узнать. Он славно поработал над личным делом каждого «недруга». Выискал фотографии, прикрепил адреса и места частого посещения. На миг юноша почувствовал себя детективом. Манипуляции давались ему легко, и он решил прокачать их. Главное узнать, кто и чего боится или любит. Тогда найти подход легче. «Копай могилу, враг!» — Больше нет того некрасивого, слабого альфы. Его уничтожили. Голодные брошенки опаснее сытых и наетых рож. Чонгук голоден, зол, озлоблен. И у него есть право на обиду. *** Прилив сил накатил в ту секунду, когда Чон Чонгук наметил себе чётко цели. Каждый день он понемногу планировал, выискивал информацию, обогащал знания и следил за новостями. Он не пропускает тренировки и работу. Если раньше он спал при дневном свете, но теперь бодрствовал, даже с закрытыми глазами. Жизнь юноши круто поменялась и открылась с неожиданных сторон. Работа кипит, Чонгук становится незаменимым помощником для Моко. Пережив инсульт, альфа остался парализованным на одну руку и теперь помощь надёжного человека стала необходимой. Рядом с альфой был только Чонгук. Все заботы по уходу за больным легли на его плечи. Сперва было сложно совмещать учёбу, тренировки и время отведённое Моко, но у парня вышло составить удобный распорядок. Зарплата парня выросла, а так как график он самостоятельно выстроил, то это было удобно для всех. Со временем позорное видео полностью удалили отовсюду и почти никто о нём не упоминал. Лишь злоба осталась. Она росла так же активно, как и мышцы на теле парня. Он делался сильнее, молчаливее и агрессивнее. Его внешность стремительно менялась. Спустя чуть более полугода от былого «Чоруна» не осталось и малейшей тени. Заметив, как подходят ему перемены, Чонгук пошёл дальше. Все собранные им деньги он потратил на зубы. В прямом смысле. От природы его собственные зубы получили в дар плохую генетику и очень скоро испортились. Моко посоветовал парню замечательного дантиста. Омега бальзаковского возраста с роскошной улыбкой выслушал парня внимательно. Просил тот белоснежную улыбку, чтобы у омег ноги подкашивались. К тому же ему необходимо, чтобы зубы крепко вросли в дёсны, ведь Чону ещё на ринг выходить. — Вот сумма, — омега протянул бумажку. Чонгук молча согласился. — И да, — добавил доктор. — Будет больно. Доктор не лгал. Днями пыхтел и кряхтел над работой, пробуя на Чонгуке новейшие технологии и препараты. Омеге опыт, Чонгуку шанс на преображение. И того стоило. Когда лечение закончилось, зубы прижились и спали все отёки, Гуки утром поглядел на себя в зеркало и заплакал. Кто бы мог подумать… — Я красивый, — тот миг, когда понимаешь, что нравишься себе. Чонгук и умереть был бы за это готов. Своего взгляда мало. Он попал на глаза папе и улыбнулся. Дао замер. Его взгляд говорил о многом. А похвала подкрепила уверенность в себе. На улице омеги обращали на него внимание. И то были не какие-то обыкновенные с виду, а очень привлекательные незнакомцы. Чонгук неделю дарил свою улыбку всем, кого видел. А потом решил притормозить. Не стоит растрачиваться на кого попало. Да и есть ещё над чем работать. Предела совершенству нет… — Приветик, — омега частенько стоит в коридоре. Раньше его только в умывальнике и встретишь, а теперь будто стережёт. Чон стал выше соседа, минимум на голову вытянулся, от природы высокий, теперь он глядел на омегу опуская голову. Его мышцы выпирали складным рельефом из-под лёгкой ткани облегающей футболки. Прежде тощие бёдра стали крутыми и округлыми. Чонгук сделал себе новую, очень подходящую его типажу причёску. Кожа слегка смуглая из-за частых тренировок под открытым солнцем, отсвечивала бронзой. Омега облизался невольно, рассматривая «обновлённого» Гука. — Здравствуй, — Чонгук скинул спортивную сумку к новым белоснежным кроссовкам. Сосед пробежался по его стану скользким взглядом, прямо-таки кричавшим о намерениях. Весь в чёрном, приятно пахнущий, юный альфа недавно пролечился у зубного, отчего его улыбка сделалась не просто ослепительной, а завораживающей. Если вкладывает в себя, значит денюжки водятся. А сосед на финансово обеспеченных падок. Он не раз наблюдал, как в квартиру Чонов завозили то новый холодильник, то мебель различную. — Давно не виделись, — сосед одарил парня игривой улыбкой. Погладил свои волосы, прикусил губу. — Давненько, — это действительно так. Занятость не позволяла Чонгуку разгуливать без дела. Дом стал для него ночным пристанищем, так как дни на пролёт он пропадал где-то по делам. С момента их спонтанной близости они не разговаривали. Дао часто упоминал соседа и отмечал, с каким нездоровым интересом тот спрашивает про Чонгука. — На кофе зайдёшь-то? — явно омега не знал, что сказать. Вернее, он выискивал повод. — А ты меня ждёшь? — Чонгук улыбнулся и заметил, как ноги у соседа затряслись. Неужели он так хорош, что вызывает такую реакцию. Если да, то как же это классно. — Жду, — открыто признаёт сосед. — Вот, для тебя надел. — Он демонстрирует красивый наряд, такой модный в нынешнем сезоне. Стразы так и светятся в полумраке коридорной лампы. Чонгук вынул ключи, намереваясь отпереть квартиру и войти. Омега слегка запаниковал и принялся тараторить, рассказывая всякую неинтересную туфту. Только бы удержать момент общения с Чонгуком. — Так что, вечером тебя ждать? — Жди, — кивнул Чонгук и поспешил уйти от навязчивого соседа. Тот отпустил, но без охоты. Едва закрывшись изнутри, парень выдохнул. На самом деле он не хотел идти к омеге «на кофе». Ему не до этого теперь. С тех пор как занялся спортом и начал частенько мелькать в компании Хосока, за ним в школе толпой бегают поклонники. Они ещё маленькие и глупые, поэтому Чонгук их игнорирует, но не грубит им. — Сыночка, — Дао вышел из своей комнаты. — Ты дома уже… — Да, почему ты шепчешь? — но как только он опустил взгляд, его сердце наполнилось гневом и одновременно печалью. Заношенная обувь Сербу валялась около обувной полки. — Он тут? — уже в голос произнёс парень. — Да, — кивает Дао. — Пришёл поговорить. Он сейчас в нашей комнате. — Наверное признаётся тебе в любви и рассказывает, какие все плохие, не платят ему денег? — Чонгук открыто усмехается. — А после, попросится на ночлег? Дао молчит. Ему стыдно перед сыном и самим собой. Видно, что Сербу и его достал, но слушать от мужчины откровенную ложь уже абсурдно. У него сто проблем на день и все связаны с обвинением кого-то. — Я поем и в душ, а потом у меня ещё дела, — Чонгук не хочет вмешиваться в родительские отношения. И для него удивительно, когда, вернувшись из душа он слышит от папы… — Я его выслушал, напоил чаем, накормил и отдал твои старые кроссовки, его прохудились. Потом попросил уйти. Больше ничем ему не могу помочь. — Ты всё сделал правильно, — Чонгук испытал гордость. Да, вот так и нужно было давно. Альфа не может жить за счёт омеги, это против природы. Альфа выкармливает и содержит потомство, не наоборот. Чонгук подался вперёд и обнял папу. Он любит его так сильно, как может любить сын родителя. Он сожалеет о том, что требовал от Дао многого и презирал его за бессилие. А ведь омега дал больше, чем мог. Больше, чем родной отец. — Сынок, спасибо тебе, — и эти слова слишком часто звучат с его уст. Их сопровождают слёзы. Чонгук тоже мог всплакнуть, но это было раньше. Теперь он просто доволен собой. *** После тренировки все быстро расходятся по своим делам. Чонгук задерживается на дольше. Ему есть куда расти. Чем дома в кровати валяться, он лучше пустит это время на дополнительные нагрузки. Да и ярость таки бьёт ключом. Чонгуку избавиться бы от неконтролируемой энергии, а та уж через край сочится. — Чонгук, — Хосок протянул парню витаминный напиток. — Я вижу, что с тобой творится. Я тебя понимаю, не игнорируй мои слова, — мастер присаживается на длинную низкую скамейку, Чон опускается рядом. Если мастер хочет поговорить, лучше не отвергать его. Хосок парень глубоко мыслящий и прозорливый. Может даст совет какой полезный. — Буду рад услышать твои мысли. — Альфа пьёт размеренными глотками. На вид он спокоен, но тренера не обмануть. Подрагивающая жилка на шее выдаёт его нервозность и раздражение. — Не думаю, — Хосок выворачивает подол просторной борцовки и стирает с лица пот. Недавно он выиграл важное соревнование, но и это не помогло ему продвинуться дальше. Он получил грамоту и медаль из дешёвого сплава. Это, как если бы за огромные труды и вложенные силы человеку плюнули в лицо со словами благодарности и похвалой. Но даже эти события не сломили лёгкого настроя спортсмена. — Для меня честь говорить с тобой, поверь, я не намерен льстить или лгать, — Чон поворачивает корпус в сторону альфы, показывая своим видом, что располагает к нему. Такой ответ удивил мастера, но он быстро ввёл себя в привычное состояние. Хосок прожжённый. Он много думает и не всегда можно догадаться о чём именно. — В некоторых вещах очень тяжело признаться, — Хосок прикрыл глаза. Он словно что-то вспоминал это было очень тяжело. — Ты не поверишь, но и меня вот так унижали. А вот такого Чонгук уж никак не ожидал. Они ведь с мастером не друзья, хотя Чон был бы не против дружить с таким крутым парнем, как Хосок. Его высокий статус не выражен понтами и показухой, Хосок из того редкого вида людей, которых всего лиши, а он через время возвысится. Таким хочется соответствовать. И его признание отважный, откровенный поступок. Гукман слушал затаив дыхание. — Я не собираюсь учить тебя жизни, пацан. Я лишь хочу предостеречь. — От чего? — От саморазрушения. Чонгук хмыкнул. Да его давно растёрли в порошок. Что там разрушать? И с чего Хосок взял, что такой совет подойдёт Гукману? Он только набрался сил и встал на путь отмщения, а его просят сменить курс. С какой это стати? Вот так бросить всё, к чему стремился. Ненависть подпитывает его. У каждого своя мотивация, Гукман нашёл свою. — Намджун мудак, а ты нет. — А мудака проучить не надо бы? — ёрничает альфа. — А ты учитель великий? — Хосок в долгу не остаётся. Заметив попутанный взгляд своего ученика, мастер решает только наблюдать. Каждая реакция рассказывает о человеке многое. Хосок желает получше узнать Гука. Всё же он делает на него некоторые ставки. — Мастер, ты просишь меня простить его и всё забыть? — Я прошу тебя в себя вложить все силы, а не тратить их на какого-то там кретина с высоким самомнением. Ты талантлив, будет грустно, если вдруг бросишь всё. — Я не брошу, — теперь он не представляет жизни без спорта. — Я видел много таких как ты, Чонгук. Молодых, горячих, обиженных. И я помню историю каждого альфы, переступившего порог этого спортзала. Среди их историй почти нет тех, что оканчиваются хорошо. Я тебе не желаю зла, я лишь стараюсь помочь. Какой бы не была твоя месть, она может сгубить и тебя. — Месть, это обобщающее слово. Я иного желаю… — Поделись, коль не шутишь. — Я собираюсь втоптать их всех в ту грязь, из которой вышел сам. Только так они поймут меня, только так мы станем едины. Они все обидели меня, и я знаю, ты понимаешь о ком именно я говорю. Правобережные… — с загадочностью отвечает Чонгук, играя пальцем с пламенем зажигалки. Чонгук не курил, но огонь в кармане носил всегда. — Когда я до них доберусь, то воздам каждому по заслугам. Не больше и не меньше… — Юноша ласкает лепесток, ощущая тепло, задерживается на миллисекунды, и оно обжигает ровно с такой силой, чтобы вызвать в молодом теле возбуждение. Хосок резким движением выбивает зажигалку из его рук, чем вызывает на себя пристальный взгляд Гукмана. — Себя не растеряй, Гукио, — мастер тянет губы в улыбке. — А то мало чего останется. — Пусти меня на противостояние! — Хоть сейчас, — Хосок поднимается и хлопает в ладоши. — Есть кто в раздевалке? — Мы, мастер, — в зал выходят здоровые бойцы. Среди них Мингу. Темнокожий постоянно трётся около Хосока. Чонгук понимает, он не просто его друг — он телохранитель. Мингу тренируется, порой принимает участие в турнирах, но при всём своём физическом превосходстве не строит спортивной карьеры. — Малой хочет первый серьёзный спарринг, — Хосоку не особо нравится происходящее, но ему придётся научить мальца смирению. — Так это за раз плюнуть! — у альф из категории «бью всё, что шевелится» морали немного. В зал к Хосоку редко заходят отморозки, так как знают, что им там не рады. Но есть среди посетителей совершенно не брезгующие начистить хлебало даже ребенку. Таких мастер держит на коротком поводке. Спортсмены переглянулись и самый здоровый заявил… — А пусть сам выберет, — это разумно. Они ведь не слепые, заметили, как часто Хосок с новеньким воркует. Стало быть, ломать его не следует. — Ты! — Чонгук быстро указал пальцем на того самого. Самого опасного и сильного. Хосок поджал губы. Выбор парня не устроил его, но он промолчал. Пусть выгребет, это лишь на пользу. Правда… мастер заметил новенькие зубки Чонгука. Неужели не пожалеет? По поведению парня трудно сказать наверняка, боится ли он иль притворяется. «После этого, ты в меня поверишь!» — Чонгук был уверен в своей победе. Иначе не напросился бы. Не зря тренировался везде, где можно. Изучал технику противника. Ярость выпустит на волю безумие, Гукман встав на ринг, обратится в демона. И пусть это почти невозможно, но он сейчас докажет. Хосок глядит во все глаза. Это показательное шоу для него. Лицо Намджуна. Его голос, омерзительный запах. Тэхён… Татти… Свита принца и насмешки альф. Лютая ненависть бурлит по венам. Спокойно. Противники вышли на ринг. Взгляды их встретились. Первое, о чём подумал Чонгук, была идея отключить сознание. Опустошить разум и позволить телу действовать согласованно с холодным разумом. Он должен доверять себе. Проиграть не страшно, страшно отступить и не начинать борьбу вновь. Чонгук уже достиг многого и это удивляет. Плевать на мнения, только своё важно. Чонгук представляет, как падает в бассейн с холодной водой. Дабы не замёрзнуть, предстоит двигаться. «Я утону, мышцы парализует. Вокруг ночь, я в океане. Двигаться…» — судья даёт старт… — Тебя ударить один раз или со второго улож… — резкий, точный и очень сильный удар повалил здоровяка на ринг. Ничего. Никаких эмоций. Вокруг шум, пускай. Ещё ничего не кончено. Двигаться! — Ёб жешь твою… — альфа быстро прикрыл рот рукой, он выругался при мастере и словив от того строгий укоряющий взгляд опустил голову. Кровь окропила ринг и кожу противника. Мингу заметно напрягся, как и все присутствующие. Новичок бьёт сильно. И как они не разглядели такой потенциал? — Ты гляди, силён, гадёныш, — боец замотал головой. Лучшее решение спустить всё на тормоза и перевести в шутку. — Ну теперь малой буду бить серьёзно, готовься. Ещё один точный удар уложил массивное тело к ногам Чон Чонгука. Боец затих. Чонгук из боевой стойки не выходил, ждал подвоха. И ничего… Альфы вскоре заволновались и позвали бойца по имени. Тот лежал не отзываясь. Присутствующие подбежали к нему. Всё закончилось слишком быстро. — Дышит? — Хосок говорил с Мингу, а глядел на Гукмана. — Да, пульс есть, не помер, — темнокожий протёр лоб рукой. — Ну ты треснул ему, пацан! — раздалась похвала от бойцов. Бурное обсуждение увиденного наполнило зал эхом. Чонгуку с усилием даётся «вынырнуть». Он вспоминает, где он и что сейчас сделал. — Эх, Сарик, — альфы хлопают бессознательного бойца по щекам. — И как ты за наших выйдешь? — Сарик был главным претендентом на участие в предстоящих состязаниях. Чонгук это знал и потому целенаправленно тренировался с единственной задачей: убрать конкурента. Он ждал подходящего момента и всё получилось лучше, чем можно было предположить. Чонгук глядел на Хосока и мысленно говорил ему… «Я готов! Я — не те истории, что кончились плохо. Смотри на меня мастер и знай, я и есть сила!» — Теперь Хосоку предстоит пересмотреть свои приоритеты… Бойца привели в чувство. На его лбу мигом образовалась гематома. По залу разнесся звук хлопков. Хосок аплодировал Гукману. Бойцы не поверили увиденному. Медленно, каждый похлопал парню в поддержку. — Готовься, через неделю состоится рядовое состязание, теперь ты участник! — Никто не оспорил решение мастера. Кроме… *** День не предвещает облачного неба. Чонгук почти не волнуется. Проснулся он рано и уже бодр. Привычные процедуры отрезвляют сонное сознание окончательно. Позавтракав, юноша благодарит Дао и слышит напутствия и пожелания победы. Сегодня он должен отстоять честь Читли, и он это сделает. Отчего-то нет волнения. Гукман полностью уверен в своих силах. В Читли стоит шум. Едва альфа переступает порог, его громко приветствуют аплодисментами. Все знают о его чистой победе. Ученики от мала до велика касаются парня, пока тот идёт по длинным коридорам, ему дают дорогу, отодвигаясь в сторону. А сколько вздохов от омег, аж кожа покрывается испариной. — Готов, боец? — Кроме Хосока никто в спортзале даже и взглядом в сторону Гукмана не ведёт. Однако какая тёплая встреча. Там, за закрытой дверью сходящие с ума поклонники, а тут холодновато… — Готов, — Чон почти не чувствует разницы между обычным днём и этим. Словно всё происходящее обыденность. Утренняя тренировка возбуждает нервы, Чонгук ждёт заветного мгновения, когда ему дадут возможность устранить очередную преграду. Прошли занятия, и он спустился в зал, который активно готовился через пару часов принять гостей. Омеги украсили стены вывесками в поддержку Гукмана. Старенький зал проветрили и преобразили влажной уборкой. — Помощь нужна? — Альфа заглянул в подсобку. — Нет, — Хосоку помощников хватает. Мингу машет рукой. — Ступай, готовься. Сегодня важный для тебя день. Ну и для нас тоже. Время пролетает очень быстро. Чонгук надевает чёрные шорты, снимает с тела все украшения, по правилам это запрещено. Вольная борьба (вольные бои) имеет свои условия, которые лучше соблюдать, а ни то навечная дисквалификация грозит. Выйдя из раздевалки, парень спокойно ждёт своей очереди в коридоре, откуда ему предстоит выйти на ринг. Обычно подобные бои не пользуются особым спросом у публики. Всего-то новички борются за честь встать на следующую, более высокую ступень. Подобные сходки происходят раз в квартал, бывает чаще, смотря сколько бойцов подадут заявку и учитывая их уровень подготовки. Стоит отметить, что для Чона любая возможность важна. Он самый молодой среди бойцов, а значит его могут заметит хотя бы поэтому. Люди обожают необычные истории. А кто тут самый необыкновенный? — Да помогут тебе небеса, — холодное касание к голой спине напугали юношу. Он охнул и обернулся. Пожилой омега-уборщик, стоял сзади и прикрыв глаза, кажется, молился за Гука. — Спасибо, — юноша чуть смутился. Его прельстило, ведь теперь у него есть хотя бы один болельщик. Не считая тех, кто уже шумит в зале. — Пора, — мастер возник словно из неоткуда. Имя Чона произнесли в микрофон, а тот капец как фонил и раздражал. Техника в Читли стара, как время. — Удачи, — Хосок хлопнул парня по плечу и Чонгук направился на ринг. Разум его был спокойный, как и сердце. Чонгук на присутствующих не глядит. Ему абсолютно плевать. Хосок подходит к нему, подаёт бутылку воды. Гукман отказывается. Ему хочется пить, но он решает, что лёгкое чувство голода и жажды лишь сыграет ему на руку. Организм породит стимул к борьбе, а мысли свяжут всё так, словно Гукману не дадут питья, если он не завоюет победу. И как в первый раз, он вспоминает врагов. Мысли поднимают адреналин в крови до максимума. Резкий щелчок и Чонгук мысленно ныряет в холодную воду! Важен лишь тот самый сильный удар. А что, если он будет первым и единственным? Очень часто в спарринге противники не торопятся показывать свою силу, вдруг соперник сильнее? Этого «вдруг» у Чона просто нет. Если он завалит этот бой, то идти дальше вообще не стоит. Противник боязлив. Его модная причёска и повадки показатель брезгливости. Нападать первым альфа не торопится. Гукман подхватывает идею закончить бой одним ударом! Ему необходима слава. А что поможет ему быть на слуху? Что-то необычное, нестандартное. Что-то такое, чего публика ещё не видела. — Один! — произносит он твёрдо, видя в незнакомом лице всю ту жалкую картину собственной слабости. Соперник морщит лоб в непонимании. — Чё? — Хрен через плечо! — Чонгук размахивается со всей дури, на которую способен, бьёт. Хруст собственных костяшек отрезвляет разум, но туманит глаза пеленой. Как же больно. Он его уложил? Скорее присматривается… Твою мать… Строгая гримаса напротив сверлит парня глазами. Чонгук пытается не поддаться панике. Он показал всю свою силу, противник должен был пасть. Место удара воспаляется, пульсирует. Очень неприятное ощущение, оно-то и мутит взгляд. Противник на твёрдых ногах подходит очень близко. Шаги его уверенные. А Гукман теряется из-за слезливости, только не плакать! Отступив, он замечает размытое лицо соперника. Скулы напрягаются, он ударит сейчас в ответ. — Чон Чонгук! — слишком громко, аж уши закладывает. Его руку хватают и подымают вверх. Пелена спадает. Гукман вглядывается… Нет, это не противник. Это судья. Парень опускает взгляд и видит лежащее тело на ринге. Около него хлопочет тренер, злобно озираясь на Гукмана. Он переводит взгляд на сияющего Хосока. — Победа! — произносит судья, позволяя залу взорваться криками в поддержку. Первым слышен писк омег. Неизвестно за кого эти малолетки болели вначале, главное, что сейчас они рукоплещут именно ему. — Молодцом, — Хосок не особо удивлён, возможно, он ожидал подобного. Не зря ведь прислал Чона сюда, а не кого-то другого. — Ты гордишься мной? — Чон роняет со лба капли пота. Его взбудоражило не физическое, а эмоциональное усилие. — Безусловно! — мастер надел на его шею медаль. Тёплые ладошки прикоснулись к груди парня, освежая своей прохладой. Кто-то низкий прильнул к нему и обнял за талию. Когда он опустил голову, то увидел макушку Татти. — Ты? — его горло скрутила сухостью. Неужели Тэхён сейчас сам подошёл к нему и… Прикоснулся… — Я болел за тебя, — едва омега поднял голову, Чонгук признал его. Имя парня ему неизвестно, зато он видел, как омега часто крутится около компании Хосока и заинтересованно поглядывает на Гукмана. Овации продлились недолго. Стоило сойти с ринга, как толпа начала вопить следующим участникам. Чонгука увели в раздевалку, а омегу не пустили. Как и других новоявленных поклонников. — Такая победа мимо не пройдёт, — улыбнулся Хосок. — Тебя запомнят и будут ждать. — А главное, о тебе заговорят, — темнокожий обладал теми же навыками, что и мастер. Они оба походили на бойцов ниндзя. Передвигались тихо и возникали будто из воздуха. Чонгук обернулся на Мингу. Выражение его лица настораживало. — Это ведь хорошо? — Чонгуку показалось, что им не очень-то уж и довольны. Он ведь победу принёс, так что же старшие не радуются? На это отвечает Хосок… — Теперь главное продолжить интенсивные тренировки. Твой путь только начался. Все, кто был до тебя так же могли быстро взлететь, но и падали они не менее стремительно! — Я их ошибку не совершу, — мастер прав. Гордиться пока нечем. Всего одна победа. А сколько их ещё предстоит, и за каждую в сопли разбиваться. Потянулись быстрые дни, почти не отличающиеся друг от друга. Тренировки, работа, учёба. Порой Чонгук выходил на ринг, участвуя в различных состязаниях. Бывали и поражения, но побед куда больше. Это открывало путь в большой спорт. Всё шло гладко и довольно быстро. Настал тот заветный момент, когда Чонгук получил право отстоять честь своей школы перед Каулоном. Первое достойное состязание. А подготовка к нему подобна испытания перед запуском в космос. Юноша едва попадал ложкой в рот, так сильно дрожали его руки. Хосок предупредил, будет сложно, но, чтобы настолько… — Повторяй: Я был рождён, чтобы стать великим! — наставлял Хосок. Требовал, не уговаривал. — Повторяй до тех пор, пока не сбудется. Повторяй и ебошь! — Повторяю, — едва шевелит пересохшими губами. — Я был рождён, чтобы стать великим! — у него всё тело ноет. Ходить, сидеть, лежать и даже говорить больно. — Но ничего не происходит. Ничего… — Скоро произойдёт. Работай! — Я был рождён… — на последнем дыхании, почти не чувствуя конечности. — Что… что… бы… — До потери голоса, Чонгук. До потери пульса, — продавливает Хосок. Он вылепит из Чонгука такого бойца, какого свет не видывал.